Хон упала в обморок.
Было темно и тепло. Ну, тепло чувствовало её нижнее тело, а вот холод был как раз наверху, и кажется, это был лоб. Кагено зажмурилась и открыла глаза. Блёклый свет утра попал ей в глаза, от чего она ещё раз зажмурилась, чтобы привыкнуть к перемене света и темноты. Она находилась в своей спальне, маленькой комнате, в которой она проводила больше всего свободного времени. Её детство и свой подростковый период (который до сих пор вроде продолжался) она по большей части проводила именно здесь. Повернув голову набок, она увидела маленький стол, на котором ровно стояли её кисти, рисунки, книги и другая мишура для работы. Там она училась писать свой язык с помощью маленькой кисточки и учителя из недалёкой деревни, любившего аккуратность и пунктуальность во время учения ученицы. Недалеко стояла полка, на ней ровно сидели её прошлые игрушки в виде кокэси и кэндама. Эти безделушки она получила от своих нянь, которые особенно любили её баловать разной мелочью вроде старых монет или фигурок из оригами. Она давно к ним не прикасалась, ведь та фаза маленькой девчонки давно ушла, и они там находились лишь для воспоминаний о её детстве. Кагено вытащила руку из-под бледно-голубого одеяла и тронула свой лоб. Там и вправду находилось что-то холодное, а точнее, тряпка, которая была обмакнута в холодную воду. Обычно её клали больным от насморка или высокой температуры, но Хон не была заражена этим. Или… А, точно… Она встретила непонятных проклятий и упала в обморок. Ага… … — Чёрт! — вырвалось из её губ. Такое начало утра точно её не радовало. На этом воспоминании лицо девушки залилось краской. Какой позор! Она упала в обморок при чёртовых проклятиях, которые могли сделать с ней всё что угодно! Кагено быстро села на кровать и убрала одеяло со своего тела. Ноги, туловище, руки в порядке… Башка на месте. Ни одной царапины на теле. Даже на лбу того ранения от непонятной ветки нет. «Неужели залечили… Позитивной энергией?..» — подумала Кагено, притронувшись ко лбу. Ровная поверхность этого места на её лице волновала. Такефурукума не мог пользоваться позитивной энергией, да и лечить самого себя не мог (по неведомой ей причине). Логика напрашивается на то существо, жалко похожее не то на кролика, не то на кошку, не то на собаку, не то… В общем, ни на что оно не походило. Она не могла точно вспомнить, какое животное оно делало попытку повторить. Вместе с ним ходило или, точнее, летало совсем другое проклятие, которое она и заметить не успела — только совсем белая кожа была видна её глазу. Залечить упавшего в обморок человека… Проклятие?.. Шутка века от шаманов, которая никогда не заканчивалась счастливым концом. Кагено уже хотела встать с кровати и пойти искать ящера, ведь только он мог сюда её принести, но услышала громкий «Бам!» где-то в доме и где-то в зале. Она быстро надела свои сандалии и поспешила выйти из своей комнаты. Открыв сёдзи, она ещё раз услышала звонкий «Бам!» и вдобавок ругательства сразу от двух голосов. — Хватит ломать мои стаканы! — Да, там ничего дельного не помещается! Откуда ты вообще их взял?! Кагено быстро зашагала в гостиную, где дверь была открыта. Она высунула свою голову и увидела достаточно странную картину. Стол был перевёрнут, а шкафы с тарелками, стаканами и всякой другой утварью лежали боком на полу, палочки для еды вообще были закинуты в угол. Интересно то, что ножи были воткнуты в стену дома и почти что по самую середину лезвия. Однако это ещё не самое странное. Её учитель, Такефурукума, как ни в чём не бывало сидел посередине комнаты, покручивая в своей когтистой лапе глиняную кружку. С другой стороны, в углу, сидело то непонятное существо с мешком на голове, которое спокойно и даже развязно лежало на полу и попивало что-то из кружки. На его голове стояла та самая девочка, которая грозно смотрела на ящера и даже выставила кулаки в его сторону. Что происходит?.. Точно… Уродливый кролик. — Уродливый кролик!.. — вырвалось из губ Кагено, когда она взглянула на своего гостя. Однако она сразу же закрыла себе рот, ведь, представьте себе, так не знакомятся с незнакомыми фигурами у себя в доме. Вся «шумиха» сразу кончилась, когда кличка «уродливый кролик» дошла до двух проклятых существ в зале. Первый среагировал Такефурукума, морда которого медленно повернулась в сторону девушки. На его лица сначала была злоба, но когда он оглядел состояние девушки, то всё стекло с его лица, и невозмутимый вид камня появился на зубастой роже. Второй же гость среагировал совсем по-другому. Он слегка вздрогнул от такого неожиданного крика и резко отвёл свой взгляд на хозяйку дома в проёме двери. Но после того, что сказала девушка, лицо на мешке потекло, выражая таким путём грусть и недопонимание. Он лишь негромко спросил: — Уродливый кролик?.. — тон в его голосе был такой непонимающий и оскорблённый, что казалось, что его с кем-то перепутали и теперь звали именно так. Но девушку нельзя было судить. Криво сделанный мешок и вправду выглядел как уродливый кролик со свисающими платками по обеим сторонам. Хотя, возможно, это были и совсем не уши. Однако обстановка сразу же поменялась на другую. — Смотри, ящер! — Шику быстренько взглянул на неё и указал пальцем на выход. Как будто не его сейчас обидели. — Я же говорил, что будет как новенькая! Кагено опешила от такой быстрой перемены атмосферы в комнате, но осталась на том же месте. Ящер быстро пробежался глазами по телу своей ученицы и сразу же перевёл глаза на гостя в углу. Такефурукума не сводил взгляда от другого монстра, продолжая его держать. Хотя было видно, что Шику особо не волновался о своём положении, продолжая сидеть странно и непонятно. Кагено не видела конкретных ног у гостя, вместо этого нижнее туловище существа было прикрыто чёрной шерстью овцы, запачканной всеми возможными ветками и листьями, чья форма менялась с каждым новым взглядом на меховое одеяло. Однако на этот возглас Такефурукума и лапой не повёл, как будто это было ожидаемо с самого начала. Кагено было немного больно, что её единственный близкий человек (?) так бегло и быстро прошёл тему о её ранах и самочувствии в целом. Хон поняла, что стоять в проёме двери, когда её уже заметили, невежливо, так что она, слегка ковыляя, села рядом с учителем, не отпуская взгляда от незнакомца. Ей было слегка стыдно из-за реакции на «уродливый» у этого существа, так что она тихо спросила: — А какое животное вы показываете?.. На этот вопрос Шику лишь повёл головой. — А вы как думаете? Кагено уже хотела сказать про собаку, кошку, про — Господи! — оленя, но быстро остановила себя. На самом деле было непонятно, а есть ли вообще правильный ответ на этот вопрос. Она решила выкрутиться. — Простите, но по вашей маске я точно не могу сказать, кто вы. Многие животные подходят, но и они никак не вписываются в этот образ. После сказанного Кагено почувствовала себя странно. С кем она говорит? Серьёзно, с кем она говорит? Это не лидер высшего клана, упаси Господи, «не назови неправильно и теперь гни в какой-то тюрьме». Это не посыльный от Императора, который может любой бред из-за неуважения к себе передать главному стране, и жди меня тюрьма любимая. Это не шаман из Высших Чинов, любящий посылать грязных подручных шаманов на твою смерть. Нет, это всего лишь проклятие на её удивление, которое могло вести разумный диалог и не атаковывать всё подряд из-за своей природы. Она хозяйка собственного дома, которая могла в любое время его выгнать или даже арестовать… Но… Что-то ей подсказывало, что вежливость ей тут очень сильно нужна. Шику лишь рассмеялся на такой лаконичный ответ. Будто это было представлением перед королём, а она его шут. — Интересный ответ у тебя, шаман. За такой можно и слегка вознаградить. «Вознаградить?.. За такой ответ?..» — подумала Кагено, смотря внимательно на действия их гостя. Шику что-то брякнул своей подопечной, и та, сев на непонятный перед ней цветок, взлетела над головой своего попутчика. Существо аккуратно положило на пол стакан с сакэ и мигом убрало с себя такую надоедливую ткань. Если бы Кагено тогда бы не держала рот закрытым, то можно было бы услышать тот самый непонятный звук из горла людей, когда они чему-то удивляются. А тут удивляться есть чему. Как уже было сказано немного ранее, Кагено не видела ног своего гостя. Они были закрыты чёрной шерстью и не зря. Ноги гостя были разрезаны в прямом смысле. Кагено могла видеть почерневшую плоть и кости, которые были порезаны ровно. Пробел находился на уровне коленей, так что кость надколенника было легче всего увидеть. Что было самое странное, так это то, что конечности всё равно выполняли свою функцию, а не просто лежали на полу. Пустота была маленькой между коленом и другой частью ноги, в принципе можно было и не заметить этот разрез вовсе. Самое неприятное из этого, так это застывшая кровь из ран и мясо, из-за чего Кагено выворачивало наизнанку. Саму кожу Шику она не видела, ведь чертяга был перебинтован там везде, и единственное, что оставалось взору, так это отрубленные нижние конечности с видимыми ранами. — Ну, а кто я теперь? — заинтересованно спросил Шику, глядя на непонимающую Хон. Хон никак не могла ответить на этот вопрос. — Ну, это уже более чёткий ответ, не так ли, Такефурукума? — хихикнул на реакцию Хон Шику. Существо заметило попытки девушки казаться спокойной в таком положении. Такефурукума на это никак не среагировал, что странно для него, шутника такого-то. Он молча наблюдал за существом и ученицей, что так «увлечённо» болтали между собой. Хон это заметила. — Что-то не так, Такефурукума? — наивно спросила Хон, глядя на учителя. Такефурукума лишь вздохнул и повёл головой. Он снова ничего не ответил. — Как я погляжу, твой учитель сегодня не особо разговорчив, но это для него нормально. Хотелось бы узнать вас саму поближе, госпожа Кагено, — сказал Шику, крутя в руке уже опустевшую чашку. — А? Меня? За мной ничего интересного не стоит, простите, — быстро отвертелась от ответа Кагено. Её никогда не спрашивали о её личной жизни, да и сама она вряд ли кому-либо расскажет об этом. Ничего примечательного она не вспомнит, да и не поведает. — Неужели? Вы так уверенны в скудности вашей жизни? Не может же быть ваше детство настолько серым и никому не нужным? — начало давить существо на девушку. Умело строить так конструкции предложений для вызова эмоций, чтобы потом поймать «рыбку» на крючок и не отпускать, пока самому владельцу не станет скучно. — Н-нет, конечно нет!.. — не особо радостно сказала шаманка. Её губы начали дрожать. — М-мне семнадцать лет, моё имя Кагено Хон, и я-я… являюсь хозяйкой дома Кагено… Ну, на этом можно закончить… да, — последние слова вышли особо невзрачно. Шику сначала и бровью не повёл, но потом слегка обиженно взглянул на девушку, оценивая её: — И вправду скудно. Я думал, вы будете поинтересней. От этого Кагено почувствовала укол где-то в животе. Больной, с мелкими разрезами, давящий в самое нутро. Кому в принципе хотелось бы такое услышать в чьей-то жизни? — А мне кажется, что этого достаточно, гость, — резко вмешался в разговор Такефурукума. Был слышен рык из его пасти, да и глаза ровно и точно смотрели на Шику, на незваного гостя их дома и чьей-то жизни. Лицо на мешке сначала выглядело запутанно, даже обескураженно, но потом хитрая ухмылка появилась на неестественном лице. Правая часть мешка выглядела как клякса, которая худо-бедно копировала левую часть, более точную и правильную. Глаз с правой стороны выглядел потёкшим и неровным, где-то был надавлен красками сильнее, в другом же месте вообще ничего не было нарисовано, и только лишь полупрозрачные линии заполняли недостающую часть рисунка. С левой же стороны был прекрасно виден длинный и красиво нарисованный, явно нечеловеческий глаз. Вместо зрачка там находилась простая и ровная, чёрная и жирная точка. Рот левой стороны был обрезан ровно, без какого-либо острого края и ниточки на конце. Совсем ужасное дело на правой стороне, чей рот был зашит нитками, с которых выходили более маленькие полоски ткани, в общем, сложно было понять, что это были именно нитки. Разрез выглядел ещё хуже, везде были углы, да и рот был обрезан шире, чем на левой стороне. Если какую-то эмоцию и можно было понять по левой части, то правая была её полностью неудачной копиркой. Как немного раньше было сказано, на лице с видом наглого кота была видна ухмылка. Левая часть это прекрасно показывала, правая часть же кричала о её скорейшем уничтожении. — Я понимаю ваше недовольство насчёт моих действий, но не поймите это неправильно. Я не хотел причинять ей боль, это было невежливо с моей стороны добавлять такой комментарий. Конечно, я извиняюсь, но отвечать так скупо и неинтересно на вопрос про личную жизнь может показаться знаком неуважения к гостю, знаете ли, — мелодично ответил Шику, показав пальцем на раздражённого Такефурукуму. Ящер шикнул на существо, но тот лишь усмехнулся. — Я принимаю ваши извинения, может, и правда так отвечать было некрасиво, — сказала Хон, отвернув голову в сторону окна. Ей было неуютно находиться тут. Её голубые ресницы закрывали пустые алые глаза. — Кагено… — неожиданно мягко сказал Такефурукума, глядя на свою ученицу. Хон можно было присвоить любое мнение, даже совсем обратное ей. И проклятие этого боялось. Люди со слабой силой воли, духом и любви к себе становились марионетками в руках более эгоистичных, высокомерных и просто здоровых людей. Неуверенный в себе человек поверит любой небылице самоуверенного дурака, каких не сосчитать на поверхности земли. Особенно это опасно в обществе шаманов, где каждый может любыми способами уничтожить и оскорбить другого, если он как-либо перечит первому. Сколько наивных и слабых шаманов погибло из-за собственной неуверенности в правоте и силе? Да, не сосчитать толком. И этого опасался Такефурукума, глядя на свою ученицу. Охота на «Джигоку» не будет честной и правильной, ведь каждый захочет лакомого кусочка победы над неизвестной нечестью. А «ступеньками» для таких шаманов станут как раз их более слабые версии, как Кагено Хон и многие другие. Однако по неизвестной причине Такефурукума ничего не предпринимал. Ящер не был особо терпелив к выскочкам вроде Шику и обычно такие «стычки» оканчивались разбитыми костями да разорванными телами, но на этот раз проклятие сидело смирно и всего лишь хмурилось и злилось на действия существа. Это было в новинку не только Такефурукуме, но и Хон, которая отошла от этой всей «не интересности её жизни». — Могу ли я спросить вас кое о чём? — проговорила Кагено, попытавшись выглядеть спокойно. Ей наконец-то надо собраться. — Конечно, спрашивайте всё, что угодно вашей душе, — голос Шику стал ещё довольнее. Он этим явно наслаждался. — Когда я сказала «уродливый кролик»… Вы, кажется, на это обиделись, не так ли? — смущённо спросила Кагено. Она стыдливо отвела глаза от гостя и смотрела в окно на свой сад. Цветочки, деревья и вся природа там была видна. Как прекрасно. — О-о-ох… Вы про это… — тон голоса Шику теперь снова стал оскорблённым и грустным. Теперь лицо на мешке не выглядело радостным. «Легко может говорить всякие гадости… Но сам-то обижается на любую глупость…» — заметила Хон. Хотя Шику назвал её жизнь неинтересной… Да и от извинения слышно только само слово. — Нет-нет-нет, я не имела это в виду!.. — Вы именно это и имели в виду. Ваш вопрос конкретно на это и был и адресован мне. — Ну, «уродливый» просто лучше всего вам подходит… — А-а-а… Теперь вот так вы хотите это провернуть. Такефурукума громко хмыкнул — специально, чтобы его заметили. Шику бросил на него гневный взгляд. — Ну, ваша маска действительно плохо сделана. Могу ли я узнать, кто её сделал? —Кагено стало интересно, как далеко она могла зайти с такими вопросами. — Я не думаю, что это настолько интересно дл- — Это сделал он сам, — ответила вместо него Себун, сидя на краю чашки Шику. Существо моментально столкнуло девчушку пальцем вглубь чашки и так же складно перевернуло её вверх дном. В стакане послышались крики негодования, Себун сразу же начала толкать глиняную поверхность наверх и в другие стороны. На это всё Шику ответил другим положением на полу, где его локоть теперь держал стакан. На его лице появилась еле видимая улыбка: — Давайте уже другой вопрос. Кагено хотела было спросить, зачем держать свою собственную спутницу в таком месте, но её вопрос сразу отпал, когда она увидела нарастающую агрессию на улыбчивом мешке. — В-вы говорили что-то про деревню Джёго, не так ли? — спросила неожиданно Хон. После всего этого мысль про деревню резко влетела ей в голову. — Посмотри, Шику! Она тебя зовёт «Вы», как сразу она поняла намёк! — послышалось из кружки. У Хон пропал воздух из лёгких из-за комментария непонятной спутницы проклятия. Она только отошла от удара Шику, но добивающим стал этот комментарий. Над головой девушки можно было представить тот самый «грустный дождь». — Себун, она просто вежлива, — мягко поправил Шику маленькую собеседницу. А точнее, просто стукнул по чашке. — А вы хорошо помните, что я спросил. Да, я ищу эту деревню и клянусь, что если скажете, где она находится, то я просто исчезну с глаз долой — из сердца вон. Вы даже сможете забыть об этом инциденте и спокойно жить после этого, не помня о чьей-то запятнанной гордости. Шику подмигнул Такефурукуме. Тот же оскалил зубы. Увидев накаляющуюся обстановку, Кагено присела между ними, преградив их видимость друг другом. От такого действия Такефурукума опять что-то буркнул, а Шику всего лишь тихо засмеялся. — А зачем вам эта деревня? — А, кое-какие дела там нужно подравнять. Это вообще совсем не важно, и… — Он думает, что найдёт там свою голову, — чётко и прямо сказала высвободившаяся из чашки Себун. Все в комнате замерли. Кагено, которая хотела нормально усесться, теперь с шокированным выражением лица смотрела на гостя. Такефурукума, сидевший в углу и до сих пор скалящий зубы врагу, теперь с какой-то издёвкой смотрел на гостя. Сам же гость тоже не двигался, глядя на свою спутницу открытыми фальшивыми глазами и непонятной улыбкой на лице. Шику быстро схватил левой рукой Себун, что та даже не успела среагировать, и затолкал её в свой карман на футболке, закрыв его на несколько пуговиц. Чёрной шкурой овцы он прикрыл свою рваную футболку, как будто ничего и не произошло. Он вернулся в своё положение и как ни в чём не бывало продолжил пить ничто из кружки. — Та-а-а-к… На чём мы остановились? — наивно и с фальшью спросил Шику. Кагено всё ещё отходила от вопросительного шока. — Вы потеряли… А… Э-э-э… г-о-л-о-в-у?.. — она ещё несколько раз задавала этот вопрос про, чтобы убедиться в реальности происходящего. Потерянная голова… Потерянная… ГОЛОВА. — Не беспокойтесь насчёт ответа моей спутницы, просто она выпила сакэ из этой кружки, не так ли, Себун? — сказал Шику, держа рукой карман, который яростно двигался из стороны в сторону. Были плохо слышны возгласы изнутри. — Нет-нет, продолжай. Нам интересно, — медленно сказал Такефурукума, присоединившись к разговору. Теперь ящер смотрел на гостя с хищнической улыбкой. Что он задумал? — Ох-хо-хо-ох… Я не думаю, что вам настолько интересно меня слушать. А вот знаете, я тут резко вспомнил, что мне нужно идти… И рисовый сакэ у вас тут хороший… Я, в общем, пойд-«Чёрная дыра: Закрытие»
Комната погрузилась в темноту. Когда-то сиявший на улице свет теперь вовсе пропал из небольшой комнаты. На стенах появились полоски, которые горизонтально и вертикально шли по ним. В этой комнате пропал выход.
— Простите, гость, но мне очень интересно послушать про вашу голову. Не будете ли вы добры рассказать про неё? Я не кусаюсь, поверьте мне, — с ядом сказал Такефурукума. Ящер хитро хихикнул, увидев реакцию парня с мешком. Тот же только что-то пробормотал. Шику внимательно смотрел на своих собеседников, высматривая каждую деталь на их лицах. От такого взгляда Кагено опешила, а Такефурукума лишь в нетерпении кивнул, а-ля давай быстрее. Существо медленно подняло левую руку с пола и положило себе на голову, а затем резко надавило на неё. Как будто выкачанный шарик, мешок больше не держал форму голову и просто сузился до размера какого-то платка, который обвивал пустующую шею. Голова монстра исчезла, оставляя только безголовое тело. «Ого…» — подумала Кагено. — Вот и урод явился. Где башку просохатил, безголовый? — смеясь, сказал Такефурукума. Он слабо прижал лапу к своему рту, хоть минимально сохраняя вежливость. Шику лишь сложил руки на груди, не отвечая. В это же время Себун вылезла из злополучного кармана и чуть не упала на пол, когда увидела, в каком состоянии находился её спутник. Малышка лишь что-то непонятное пискнула, но по интонации можно было понять, что девчонка была недовольна. Она сразу же залетела за спину Шику и начала развязывать красный бант, иногда стукая спину существа маленькими кулачками, а тот лишь слегка вздрагивал от этого. Увидев, как свободно Себун могла ронять руки на Шику, Хон взглянула на Такефурукуму, особо не беспокоящегося насчёт всей ситуации. Развязав бант, Себун повернулась спиной к шее Шику на летающем цветке и судорожно, почти что прозрачными руками начала махать внутри пустующего мешка (Хон только сейчас заметила причину возможности полёта у неё), постепенно наполняя его воздухом, создавая снова подобие головы у существа. Пылинки так и летали вокруг них, кружась, вертясь и то поднимаясь, то опускаясь. Когда мешок наполнился, девочка то отлетала от Шику, то наоборот приближалась, чтобы поправить положение головы. Вскоре «голова» Шику появилась, и он выглядел как новенький. Себун оглядела со всех сторон своего спутника, оценивая свою кропотливую работу, а потом со всей силы врезалась прямо в плечо. Звук изо рта, говорящий о боли, не заставил себя ждать. — Будешь знать, как этот мешок развязывать! — раздражённо шикнула Себун на Шику. — В другой раз ты будешь сам думать, как наполнить эту пустую твою башку. Хоть соломиной и всяким другим мусором набивай! И именно ты будешь поправлять свою голову, чтобы она ровно сидела на этой кривой шее! Совсем не думаешь обо мне! Ну всё, я спать! И с этими словами Себун сложилась в позу зародыша и с яркой вспышкой света превратилась в лотос. А Шику лишь подобрал упавший на пол цветок с тяжелым вздохом и аккуратно положил себе в тот же карман. Шику оглядел своих собеседников ещё раз. Такефурукума на это смотрел с приятным удивлением. — Давайте поболтаем теперь спокойно и без каких-либо техник, а то я сейчас готов хоть собаку съесть. Я ничего не ел три дня. На дворе настал вечер. Яркое голубое небо, ослеплявшее своей лучезарностью и отсутствием больших и плотных облаков, теперь сменилось на другую палитру красок, которые медленно перетекали с более оранжевых тёплых до синих холодных ближе к полной луне. Служанки, которые следили за шутливым побоищем двух проклятий, теперь делились своими историями и секретиками на кухне, иногда обсуждая новую фигуру в их забытом доме. Они подчёркивали стройную талию этого незнакомца, да и худощавость не осталась без внимания. Некоторые, особо внимательные, углядели то, что правая рука фигуры вовсе отсутствовала и лишь прикрывалась длинным рукавом футболки. Другие же уловили тот факт, что существо явно не любитель яркой и традиционной одежды, вместо которой оно носило полностью закрывающее всё тело чёрную футболку и такого же цвета не особо широкие штаны. Уродливо собранный мешок из багровых, синих, зелёных, жёлтых и других кусков ткани отлично контрастировал с однотонным костюмом, добавляя, по словам некоторых, «загадочности» необычной персоне. А про «зайца» можно было полностью забыть: оказывается, из-за криворукости самого Шику, что даровал этому мешку такой вид, животное должно было быть насекомым в виде «бабочки», но из-за неумения нормально сшивать куски ткани оно стало неожиданно зайцем. Нижние «крылья» насекомого при первой встрече были никак не видны и тускло свисали на шее, прикрытой плащом из шкуры овцы, украденной у какого-то неизвестного купца. Конечно, потом ему помогли всё «починить», и мешок на голове теперь был похож на уродливую бабочку. Мало кто из служанок обратил внимание на отсечённые ноги у гостя, и они лишь посчитали это «странностью современной моды». А о чём многие не знали, да и вообще не подозревали, так это об отсутствии тех самых рогов, которые были похожи на ветки. Куда они делись? — Ну в общем, когда я бродил по этому лесу, то настолько заинтересовался красотой данной территории, что не углядел ближайшего к моей ноге камня. Я ударился и потерял равновесие, ну а всё остальное вы и так уже наверняка поняли. Было, конечно, больно, но по словам Себун, надо было несколько дней подождать, чтобы ветка удобно вышла из моей головы, после чего её можно было бы достать. Ну, я убрал её, когда вы спали, госпожа. Он с таким удовольствием рассказывал о своём времяпровождении, что даже забывал иногда делать какую-либо интонацию завершения очередного предложения. Хоть Шику и не давал вставить ни слова, его способность так быстро поглощать всякую еду полностью переплёвывала ранний навык существа. Как только появлялась очередная порция риса на столе, она мгновенна пустела, не сохраняя и крошки. Пусть Кагено и видела многие странности за всю свою жизнь, но тайна пути еды от пустой башки до возможного живота оставалась загадкой. Если голова существа отсутствовала, то не означало ли это то, что пространство в мешке работало фальшивой головой? Ведь даже рот сделан специально, чтобы хлебать столько рисового сакэ прямо за столом. Кстати, уверенность Хон о хамстве гостя ещё более закрепилась, когда она заметила, что гостю никто не наливает алкоголь. Такого огромного количества приготовленных блюд ни разу не было в доме Кагено, и даже служанки начали беспокоиться о запасах на следующий месяц. «Обжорство… Полное обжорство…» — следила Хон с другой стороны стола, ужасаясь размеру живота Шику. Он же вроде худой, не так ли? Так почему столько жрёт?! Ей только во снах (или в кошмарах) снилось пожирание еды в таких объёмах. А Такефурукуме только чашка сакэ в руки и периодическое подглядывание на служанок, которым он говорил приносить еду незнакомцу. Вообще странно для проклятия напиваться, но кто ящера спрашивал? Правильно — Хон. Девушке было немного некомфортно сидеть за столом вместе с гостем. Она слышала, как шушукались её служанки насчёт необычного прикида у гостя, и немного оторопела, когда услышала слова «однорукий» и «одноногий» к телосложению Шику. Кагено ведь прекрасно видела, что человеческие ноги у незнакомца как бы есть, да и руки вроде на месте. Но затем до неё дошло — очень часто проклятия скрывают свой настоящий облик перед людьми и даже шаманами. Возможно, Шику обладал какой-то ментальной техникой, что искривляло несколько чувств у человека, и кроме Такефурукумы и её самой никто не видел непонятного существа с формой человека и отрубленными ногами. Однако Хон не видела использования самой техники, ведь таковой ауры и не было. — Так, мы снова потеряли нить повествования и всё ещё не ответили на ваш вопрос, не так ли, Шику-сан? — аккуратно преподнесла за столом тему разговора Хон. Его надо гнать, иначе всё сожрёт. — Агхга, тщощно, прхо Дшеркевфню Щёго! — с едой за обе щёки восторженно сказал Шику. Существо мгновенно проглотило всю еду. — Скажите мне примерное направление к северу, и мне этого будет достаточно. И не надо такой формальности, обычное «Шику» в самый раз. — Направление к северу?.. — переспросила Кагено, вспоминая, из чего состояла эта часть территории страны. В отличие от более процветающего юга, север особо никогда не был богат растительностью, животными и рыбой. Даже можно сказать, что север — достаточно мёртвая часть острова. Мало кто из крестьян, да и чиновников, хочет тратить свою жизнь на скудные ресурсы рек и земли из-за тамошнего климата. Заброшенные деревни являлись главным признаком таких земель. Ну, ещё и не стоило забывать про айнов с острова Мацумаэ, которые до сих пор терроризировали оставшиеся земли не особо умных чиновников. — А ваша деревня, случаем, не заброшена? — Заброшена? Нет, такого не может быть, — сказал Шику, притягивая очередную миску риса с рыбой. Кагено честно пыталась вспомнить хоть какую-нибудь деревню, которая начиналась с «Дж» и при чём не была заброшена, по словам её гостя. Накимура, Осто, Гжен… Самые большие, но уже давно всеми забытые деревушки. Никакая деревня на севере точно не называлась Джёго. Заметив сомнение на лице девушки, Шику сказал: — Похоже, вам это не под силу. Ну ладно, как-нибудь я до неё дойду. Можете хотя бы подсказать самый короткий путь до Йокогамы? Там я наверняка найду повозку для пути. Такефурукума, не особо внимательно следивший за темпом разговора двух собеседников, сглотнул холодного сакэ и негромко буркнул: — Самый короткий — это пройти через гору Фудзияма на перелом, но, как я погляжу, — ящер немного склонил свою голову вбок, — ты уже будешь полностью безногим к концу своего путешествия к деревне. Шику на это лишь тихо засмеялся, возможно, чтобы скрыть недовольство на такой комментарий, либо ему правда понравилась такая «шутка». Лицо на мешке выглядело всё равно радостным. — Что ж, благодарю за тёплый приём, завтра и пылинки от меня здесь не будет. Служанки с выдохом облегчения наконец-то перестали хлопотать на кухне. Настало ночное время. Кагено в это время переодевалась в свою серую ночнушку. Она достаточно долго распутывала свои волосы из длинной косы. Воспоминания о сегодняшнем дне быстро проходили в голове Хон. Становление главой, обыск воронки, встреча с двумя проклятиями по её глупости и наконец-то поздний ужин с гостями. Вроде всё протекло нормально… Даже обычно. Непонятное чувство разочарования почувствовалось в груди. Она познакомилась с каким-то чудаком, который её вроде как спас, но этот странный парень теперь уходит. «Что-нибудь странное» и был этот Шику? Конечно, не каждый раз видишь вроде бы проклятие с мешком зайца-бабочки на голове и непонятную куклу в компании. Но настолько ли это странно для шаманов? Вовсе нет. Вроде бы… Кагено на что-то надеялась и даже непонятно на что. На более длительное присутствие этого парня? Да он запасы на весь год сожрал бы за месяц или меньше. Да и слова сыпались из него мама не горюй. Ещё и сам Такефурукума не особо тепло к нему отнёсся. Конечно, как с почти что подозрительной личностью спокойно сидеть за одним столом и не говорить какой-либо издёвки смеха ради. Но всё-таки… она чего-то хотела… Наверное, попить молока. Кагено взглянула в окно и увидела луну, что так ярко освещала её скромную комнату из-за неплотных облаков. Сейчас все только ложились спать, да и упрекнуть нового главу в хотении молока тоже уже не дело. Хон только сейчас поняла, что могла творить что угодно в своём доме, пока, конечно, сам Такефурукума не вмешается в дело. Хон вылезла из-под своего одеяла и аккуратно открыла сёдзи. Зачем кого-либо ещё будить по такой простой задаче, как принести молока? Лучше всего никого вообще не звать и тихо выпить коровьего молока. Немного привыкнув к темноте, Хон поплелась по тёмно-синему коридору, проходя кое-какие комнаты для прислуги. Когда же она подошла к самой кухне, то мельком увидела маленький кусочек света на полу. Не сложно догадаться, что этот свет шёл из комнаты, которая была по правую руку от кухни. Хон вспомнила, что там как раз и находился Шику, что исчезнет уже завтра. Кагено не особо заинтересовалась причиной света в комнате в такой час и просто вытащила из чулана глиняную бутылочку с молоком. Удовлетворив свою жажду, Хон уже хотела пойти обратно в свою комнату, пока не услышала разговор из приоткрытой комнаты: — У тебя и правда скудный выбор еды и питья. Плохо так жить, Такефурукума, плохо-о-о… — Скудным он стал из-за тебя, демон голодный. Это была уже вторая или третья стычка между проклятиями за день. Кагено не хотела слушать очередную перепалку между этими двумя и аккуратно положила бутылку на место. «Они разговаривают так, как будто знают друг друга уже много лет…» — подумала Хон, глядя на свет в комнате отдыха для гостей. Девушка и дальше бы размышляла над такой странностью, но сон переборол её чувство любопытства. Всё-таки она мало что соображала в такое ночное время, да и глаза уже начали слипаться. Девушка в последний раз взглянула на комнату, где сидели её учитель и незнакомец, и гуськом пошла к собственной, чтобы наконец-то заснуть после такого необычного дня. Комната для гостей была сделана ещё на ранней стадии жизни клана Кагено. В отличие от других комнат, это помещение имело два выхода. Один — во внутреннюю часть поместья, другой — в сад и небольшой прудик, который был огорожен небольшими камушками. На улице было не особо холодно, начало весны почти в центре Японии всегда давало людям солнечные деньки. Именно в это время у обычных крестьян получалось отмечать большинство праздников. Но с недавними событиями даже чашка сакэ трудно держалась в руках обычного человека. — Н-да… А я-то думал, что встретят меня тут… Ну, знаешь… Немного радостней, как бы, — обиженно сказал Шику, глядя на своего собеседника. Оба проклятия сейчас сидели на веранде, рядом с не очень пышным садом и тихим прудом. Рыбы сейчас спокойно плавали в воде, создавая более успокаивающую атмосферу. Луна с её блёклыми лучами падала на траву, создавая «ночных зайцев». — Никто не ждал, что ты появишься здесь так неожиданно, и вообще появишься ли в принципе, — без толики вежливости отчеканил ящер. Они попивали оставшееся сакэ из бутылки. — Ты говоришь так, будто это настоящая трагедия для тебя, — уже смеясь ответил Шику. — По сути, оно так и есть. Такефурукума с волнением рассматривал Шику. Сам же незнакомец это заметил, но ничего про это не сказал. — Нам никто об этом не сказал, — добавил Такефурукума, рассматривая ничего не подозревающих рыб в пруде. — И всё же я здесь. Скажи, неужели ты не рад моему неожиданному возвращению, а? — мелодично спросил Шику. — Да, я не рад этому. Ведь из-за тебя у меня теперь появилось больше проблем, — грубо сказал Такефурукума. Маленькая чашка в его лапе начала немного трескаться. — Ах, да… Ты же что-то мямлил про… Руйомина Сакун… Или как он там?.. — лениво спросил самого себя Шику. Алкоголь в его организме давал о себе знать. — Рёмен Сукуна, — поправил Такефурукума. — Да-да, точно. И что, неужели он такая заноза в заднице для тебя? Не верю своим несуществующим ушам. — Ха-ха… — посмеялся в кружку Такефурукума. Тон его голоса не был радостным, а наоборот отчаянным. — Был бы он только занозой, а не целым куском бревна с размером в Императорский дворец, тогда бы я сейчас не жаловался тебе о нём. Шику выглядел удивлённым из-за ответа самого Такефурукумы. Он внимательно смотрел на мимику ящера, пытаясь увидеть хоть проблеск лжи в словах проклятия, но, как оказалось, его собеседник даже бровью не повёл. — Только не говори, что этот проклятый дух сильнее той прошлой эры… — уже раздражённо пробормотал Шику. — Он не проклятый дух. — А? — по-глупому ответил Шику. — Он не проклятый дух. Даже само слово «проклятие» не подходит ему. Он… Король Проклятий, но никак не является обычным… проклятием. Что-то намного выше всей этой проклятой иерархии… «Выше самих проклятых духов?.. Неужели божество?..» — Шику помрачнел от этой мысли. — Будет смешно, если он и вправду какой-то бог на земле, — сказал Шику, особо не следя за смыслом своих слов. — Его многие так и называют. — Шику чуть не поперхнулся. — Человечество и проклятия ещё никогда не видели настолько могущественное существо за все эти времена. — Эй, ты так говоришь, как будто меня никогда не было. Ты же знаешь мою тему: всё, что связанно с проклятой энергией, я могу легко кон- — Могу тебя уверить, что если ты с ним встретишься напрямую в таком виде, то даже трупа твоего никто не найдёт, — перебил Такефурукума. Глаза ящера загорелись ярким красным цветом. — А ты будешь плакать по мне, если я умру? — сказал неожиданно Шику, строя глазки ящеру. — Я буду очень громко плакать от счастья, поверь мне. На этот ответ Шику лишь цыкнул. — И всё же пока я не увижу его вживую, я полностью не могу поверить твоим словам, Такефурукума. Я не настолько идиот, что полезу в тыл врага вот так открыто, но ты разогрел во мне интерес. Интересно, как же он стал таким?.. Не проклятый дух, а значит, был когда… неужели… человеком? «А может быть это он?..» — резко вспомнил Шику. Однако гость сразу же отбросил эту мысль. «Тот человек уже давно мёртв». — Всё, что я знаю, так это не лезь к нему. Не хотелось, чтобы он заинтересовался всей этой историей с Джигоку и Проклятой Сакурой одновременно. Единственное, что нас спасает от него самого, так это незнание связи между этой тварью и самим проклятием Земель грешников, — буркнул себе под нос Такефурукума, наливая ещё порцию себе и Шику. Его взгляд также был устремлён на пруд. — Кстати, а кто это такая — Проклятая Сакура? Неужели эти существа научились думать вместе, в команде? — решил подбодрить Шику, взяв кружку в одну руку. Он быстро глотнул алкоголь. — Древнее дерево, что приобрело развращённый разум. Ходят слухи, что когда-то оно было древом желаний в некоторой провинции, но после неизвестного инцидента оно ожило и начало предлагать людям исполнение желаний, за которые человек обычно платился своей жизнью. — Хм… Иронично. Значит, это проклятое божество совершило сделку с деревом, хотя детали нам, конечно, не известны… — Это больше всего и настораживает, — отрешённо ответил Такефурукума. Божество, настолько могущественное, что только от упоминания его имени многие высокоранговые шаманы начинают бредить от безумия и скорой кончины. Которое решило сотрудничать с ещё неизвестным проклятием, что в теории мого любую прихоть превратить в реальность. Что же этому чудовищу надо? Могущество? Оно у него и так есть. Бессмертие? Оно относится ко всем проклятиям. Власть над всеми людьми? Сукуне нужно только пошевелить пальцем, и многие провинции сами сдадутся ему полностью, лишь бы не умереть от его рук. Чего ещё не хватало этому ублюдку? Неужели не насытился, монстр? — Слышал, что эта Сакура куда-то запропастилась. Неужели это правда? — Точно, её раны… Это ты сделал, не так ли? — резко переменил тему разговора Такефурукума. На этот раз уже Шику был не особо радостным. Лицо на мешке стало серьёзнее, даже раздражительнее. Он отставил кружку и с заинтересованным взглядом посмотрел в другую сторону, а именно на сад, где красиво были посажены лилии. — А я-то думал, что мы не дойдём до такого… — без интереса сказал Шику. Он глянул через плечо на Такефурукуму. Тот внимательно смотрел, ожидая от него долгожданного ответа. Его красные глаза так и сверлили в нём дыру — этот звук даже был слышен. — А что будет, если я скажу, что я причастен к этому инциденту? Мой верный Такефурукума, ты же мне ничего не сделаешь, не так ли? Ящер на это никак не ответил. Его безэмоциональная морда смотрела в упор. Проклятие наверняка думало, что бы с ним сделать. Всё зависело от того, что именно скажет Шику горбатому ящеру. Белые круги не сходили с фигуры гостя, даже не подрагивали. Взгляд хищника. Шику всего лишь хмыкнул на такие действия проклятия, ему не надо было беспокоиться. Оторванная голова ему не грозит, а конечности присобачить своими нитями ему раз плюнуть. Чтобы ещё больше вывести ящера из себя, Шику также начал глядеть на собеседника в ответ, только, конечно, без этой гнетущей морды. Прошло немного времени, прежде чем мешку стало просто неинтересно глядеть на однообразную физиономию проклятия. Он уже начал сожалеть о своей попытке сделать свой ответ намного драматичнее или интереснее, что ли… — Ладно, змейка, набравшая в рот воды, отвечу я на твой вопрос. Да, я причастен. Даже могу сказать намного больше, эта красивая Воронка, наверное, именно из-за меня и появилась. Шику громко рассмеялся, когда почувствовал у своего плеча острый коготь. У него не было как таковой шеи, так что быстренько разрезать ему артерию или хотя бы этим напугать — уже было провалом. Спокойное и в какой-то степени надменное лицо ящера теперь выглядело полностью ужасающим и пугающим. Такефурукума никогда не красовался количеством зубов в своей пасти, а это надо было бы представить. Не сосчитать, сколько белых игл увидел Шику перед своим носом. А язык… Язык! Такефурукума был смесью змеи и ящера, так что язычок походил на тот длинный и тонкий и разъединялся на двое маленьких в конце. Гость немного наклонился назад, ведь рот у проклятия вонял смесью гнили и, собственно, алкоголя, который они совсем недавно пили. Язык у ящера покрывался кислотой, особенно эти два конца. Можно представить, как чья-то рука в этой пасти постепенно расплавлялась и теряла свою кожу и мышцы, показывая совсем белую кость. Основное оружие Такефурукумы — это длинные и загнутые когти. Впиваться в свою жертву и дальше разрывать её внутренности — это хищнический удел ящера, который по физическим параметрам был сильнее самого Шику, да и многих проклятий первого уровня. Конечно, этого мало, чтобы наводить должный страх на свою жертву. Шаманы уже давно приспособились не подходить к таким высоким дылдам вплотную, а покрытая чёрной чешуёй кожа Такефурукумы не выдерживала сильный натиск чужой проклятой энергии. Другое дело, что ящер обладал немного необычной техникой, которая совсем могла сбить с толку врага. Чёрная Дыра Такефурукумы делала из него проклятие уже не первого уровня, а особого. Однако Шику это не помешало немного припугнуть зазнавшегося собеседника. — Не хочу тебя обижать, Такефурукума, но попрошу тебя сначала вежливо убрать лапу с меня. Я не рассказал самого главного, и бушевать уже на таком этапе — глупость. Ты же не хочешь почувствовать на себе Нергал, не так ли? — сказал Шику, улыбаясь во весь свой фальшивый рот. Он не был напуган — наоборот. В его голосе был слышен чёткий тон раздражённости и фальшивой наивности. Такефурукума несколько секунд ещё держал когтями маленькую — по сравнению с ним — тушку Шику, но потом сел обратно. И продолжил смотреть на гостя с полной ненавистью. — Хороший мальчик, надо было так сразу, — сладко пропел Шику. Он глотнул сакэ ещё раз и обнаружил кружку уже пустой. Без какого-либо чувства стыда и обычной логики он быстро пододвинул к фигуре ящера пустующий стакан. — Налей ещё. Ящер медленно перевёл взгляд со своего собеседника на пустую кружку. Его брови до сих пор были сомкнуты. Такефурукума небрежно плеснул ещё сакэ, и даже больше, чем нужно. Затем он оттолкнул глиняную кружку от себя, даже не взглянув на то, что из-за такого действия пролил на деревянный пол больше половины. Шику на эту выходку лишь вздохнул. Он знал, как ведёт себя ящер, когда тому что-то сильно не нравилось. Гость взял кружку в руку и аккуратно поднёс к разрезу на мешке. Он медленно заговорил: — Давай начнём с того, что хоть я и являюсь главной причиной инцидента с Императорской семьей, но зачинщиком всего этого переполоха я не был, Такефурукума. А это многое меняет. Такефурукума широко раскрыл глаза. — Что?.. — не веря словам Шику, тихо спросил ящер. — Да-да, так оно и есть. Кто-то или что-то предложило мне воспользоваться шансом снова вернуть себе жизнь, и я этим воспользовался. Однако я не догадывался, что мне придётся ждать этого шанса настолько долго. Да и последствия мне тоже были неизвестны. — «Ждать»? Про что ты, чёрт возьми, говоришь? — от негодования прошипел ящер. — А ты разве не заметил ничего странного у того самого мальчика, по имени Ямато Такеро, а, Такефурукума? Разве тогда, когда ты встретился с ним взглядами, ты не заметил интересный знак на его глазу, а, ящер? Разве ты не подумал хоть о чём-нибудь странном, когда не почувствовал у пацана из шаманской семьи отсутствие проклятой энергии, особенно без какой-либо за это компенсации, а, проклятие-дылда? Ты с ним возился, как курица со своим птенцом, а догадаться о такой странности у тебя мозгов не хватило, — с издёвкой произнёс Шику. — Так тот символ на его глазу был… Всё начало складываться в одну картину. — Ага. Знак «четыре» на глазу. Самый страшный звук в этом языке, обозначающий смерть. Я долго наблюдал за тобой, мой воин.***
Кагено в эту ночь почему-то не могла заснуть. У неё был строгий режим сна: вставать примерно в восемь часов утра и ложиться спать к двенадцати. Но прошло уже больше часа, а сон так и не приходил. Хон, наверное, пялилась в потолок уже двадцать минут, иначе не объяснить, почему она ни разу не двинулась с кровати. Причина бессонницы не была ясна девушке, ведь по крайней мере всё прошло достаточно гладко, не считая непонятных стычек её учителя с грубым гостем. И всё же что-то её волновало. И нет, это не было бесконечным скоплением её мыслей во время ночи, когда именно в это время хочется делать всё и сразу. Нет, сам её организм чувствовал дискомфорт, то самое зудящее чувство в животе, когда не знаешь, что будет дальше. Да и голова не чувствовала себя лучше, мозг как будто сдавили в маленькое место, и при малейшем движении тупая боль проходила по всему телу. Всё это и было причиной её бессонницы, но объяснить, откуда такие прекрасные чувства появились, она уже не могла. Лежать просто так и ничего не делать сначала казалось хорошей затеей, но потом это сразу же наскучило девушке, так что Хон медленно села на свою любимую кровать. Комната Кагено устроена так, что окно и сам огромный футон находились очень близко, а остальные принадлежности комнаты достаточно далеко, дотянуться, к примеру, рукой было невозможно. Она оставляла на подоконнике самые важные вещи: «Ночное шествие сотни демонов», «Повесть о Гэндзи», расчёска, бинты для рук и, конечно, пожелтевший свиток, аккуратно завязанный белой ниткой. Немного наклонившись вперёд, девушка дотронулась пальцами до свитка и аккуратно взяла его в руки — такая вещь могла рассыпаться из-за любого чиха в свою сторону. Хон мяла эту завёрнутую бумагу в руках, надеясь, что ей самой не надо будет открывать этот свиток. Кагено тяжело вздохнула, смотря на него. Всё же переборов это чувство нестерпимого ожидания, она взялась за белую ниточку пальцами и легко её потянула, всё же завязывать его крепко не нужно, иначе всё порвётся от малейшего движения. Свиток медленно раскрылся в руках девушки, и там было написано: «Приказ №49 Дата: (стёрта) От поместья Кагено, Главы клана Кагено Йона.Уважаемые главы Высших в обществе кланов шаманов
Сугавара но Мичизане
Тайра но Масакадо
Йори Такай Камо
Согласно договору (стёрто) о совместном решении проблемы с нестабильностью сил в шаманском обществе, я, Кагено Йона, призываю вас внести собственный вклад в этот приказ. По многим сведениям от простого населения (имена деревень не разобрать), были замечены нелегальные вылазки шаманов на обычные деревни. После ловли бродячих шаманов они признались, что работают под вашими крыльями, выполняя работу, которая ставит «не шаманов» в опасное положение между жизнью и смертью. Последствия такой деятельности: тридцать неопознанных трупов разного возраста, найденных в яме близ провинции Ига; причина смерти: колотые раны. Двадцать шесть трупов в возрасте от шестнадцати до тридцати в деревне Гонеки; причина смерти: потеря крови. Сорок три детских трупа с вырванными глазами, найденные в провинции Вакаса; причина смерти точно не выяснена, но доктора склонны к болевому шоку. Девятнадцать трупов девушек восемнадцатилетнего возраста, главная особенность: отсутствие матки; найдены в провинции Хюга. Десять тел, мутированных от проклятой энергии, найдены в деревне Ямасиро, в провинции Исэ. Другие найденные тела ещё изучаются. Из-за всего хаоса в обществе шаманов и тирании к обычному населению призываю вас подписать этот приказ о создании Школы для шаманов в Киото. Этот договор даст шаманскому обществу ограничения, при несоблюдении которых будут назначаться наказания от Высших Кланов. Школа не будет иметь каких-либо ограничений на вступление, единственное, что требуется — быть шаманом или видящим проклятия. Школа будет давать обучение шаманам и давать официальную работу, которая ежемесячно будет оплачиваться. После подписания этого приказа Школа будет не только местом для обучения младших поколений, но и местом надзора за деятельностью шаманов. Будет создан Совет, который станет следить за всем шаманским обществом и выдавать приказы об изменениях в законе. Полное наблюдение за обществом шаманов даст не только контроль за главными кланами, но также позволит и более мелким кланам участвовать в жизни шаманов. Правила помогут создать нам более цивилизованное общество, где обычные люди перестанут быть жертвами насилия со стороны людей, владеющих проклятой энергией, а шаманы полностью смогут реализовать свой потенциал в защиту человечества. Прошу внимательно прочитать приказ №49 и расписаться о согласии работы с поместьем Кагено. Подпись: Подпись: Подпись: Подпись главы клана Кагено». Кагено который раз осматривала содержание этого свитка. Дядюшкин приказ так и хранился в её комнате, в надежде, что его никто ещё не забыл. Почему она его хранила? Ответ не так прост. Этот свиток — напоминание о былом времени её клана, когда поместье ещё не пустовало, а было наполнено разными участниками. В те времена клан Кагено был в какой-то мере наравне с Высшими и выполнял работу надзора за внешними обстоятельствами. Если по-простому — следил, чтобы деятельность шаманов не выходила за границы дозволенного. И конечно, многие шаманы ненавидели это. Само владение проклятой энергией уже ставило тебя выше многих или даже всех обычных людей, вскармливая твоё эго тем, что ты особенный. И многие такие счастливчики и вправду начинали видеть себя королями и божествами, чья мощь не была сравнима с вилами и косами простого народа. Поэтому и деятельность её клана принималась в штыки, ведь легче сеять хаос и плевать на моральные устои, чем соблюдать скучный порядок и жить, как обычный человек. И клан Кагеном занимался эти с переменным успехом: иногда им удавалось ловить таких шаманов и сажать за решётку, но как часто это бывало, не всегда получалось найти доказательства деяний преступника, и потому приходилось просто смиряться с несправедливостью в мире. Ситуация ещё больше накалилась, когда трупы простого народа начали находить почти что на каждой тропе, яме или деревне. Ясно, что произошло потом. Написание этого приказа, отправка его в Высшие кланы, а затем… Затем… … Вторая причина заключалась в мечте Кагено Хон. Как смешно бы это не звучало, но школы для шаманов ещё не созданы. Конечно, существовали мелкие организации, которые этим занимались, но чаще всего там преподавали чепуху, которая в битве с проклятием только убьёт шамана. И в чём заключалась её мечта? Создать всеобщую школу для шаманов. Мечта, конечно, хорошая и праведная, но невыполнимая. Причина невозможности крылась в одном вопросе. А кому это надо? И правда, зачем ограничивать свои способности какими-то устоями и правилами, когда можно самому научиться и делать, что душе угодно? Это и мешало девушке хоть что-то сделать с этим свитком. Он не имел никакой юридической силы, пока все три существующих Высших клана не подпишут его. А это только в её мечтах и исполнится, ведь какой разумный человек станет сотрудничать с опозоренным кланом? Правильно, никто. И теперь этот свиток просто служил бумажкой, на которой написано много текста, где в конце надо что-то подписать. Жалкое зрелище, и только. Хон снова вздохнула. Может, ей уже выбросить это к чертям? Сейчас ей надо хоть как-то восстанавливать былое величие клана, а не мечтать о глупой школе для всех шаманов. Но эта мысль почти что каждый вечер приходила к ней, однако снова и снова девушка клала свиток на подоконник, не решаясь наконец-то забыть об этом. Она всё смотрела и смотрела — понимала, что это глупая мечта и идея в целом, но этот свиток оставался самой главной вещью для неё. Хон всеми силами пыталась не дать ему пропасть, хотя от него и не было никакой пользы. И всё же он занимал в её голове больше всего места… Глупая несбыточная идея, которую надо бы уже давно перебороть… Но каждый раз Хон находила оправдание этой мечте и оставляла её лежать на подоконнике. Однако сейчас ей надо прекратить мечтать о такой-то чепухе. Она больше не подросток с безумными идеями, а взрослый и состоятельный человек. От неё ждут, что она возьмёт внутренние дела клана и наведёт порядок, а эта бесполезная бумага только мешала всё это выполнить. Кагено скрутила свиток обратно и завязала его на ниточку. Одно только прикосновение и слегка потянуть в сторону — уже уничтожит добрую половину всей этой писанины. Для всей драматичности ситуации можно бы ещё его кусочки развеять на ветру, чтоб уже в конец не мозолил глаза. Кагено взяла краешек свитка и только потянула его. Однако… «Тук-тук»! Кагено чуть не уронила свиток на пол. — Простите, хозяйка, за такой неожиданный визит. Могу войти? — донёсся голос из-за двери. Это голос незнакомца, Шику. — В-входите… — запоздало ответила Кагено. Причиной тому стало нежелание девушки снова разговаривать с грубияном. Но она не могла просто выгнать его, кто знал, что он ещё может выкинуть. Сёдзи негромко скрипнула. Хон сначала подумала, что в дверном проёме никого нет, но потом эта «темнота» начала двигаться, и наспех сделанная голова из ткани выглянула из прохода. Кагено помнила, что Шику хоть и был одет в однотонную крестьянскую одежду, которая легко сливалась под покровом ночи, но сейчас гость выглядел совсем иначе. Искусственная башка ещё сидела на плечах существа, но вот то, что ниже, — совсем не было тем тряпьём, что носил Шику. Кагено немало раз приходилось видеть самураев и ронинов у её поместья, и их доспехи выглядели броско, ведь разные цвета бледно-жёлтого, грязно-коричневого и темно-оранжевого буквально «плясали» по телу таких пеших воинов. Но то, что предстало перед ней, не было обыкновенным до-мару, даже форма наплечников отличалась. Доспех Шику весь был покрыт чёрным цветом, кроме ткани кроваво-красного оттенка, которая завязывала пластины воедино. Лунные блики падали на броню существа, что создавало необычный контраст света и тьмы. В таком обличье Шику уже не выглядел бродягой, который зашёл к ним на чай, а воином, что прошёл многочисленную резню других народов. Хотя глупый мешок вместо головы мешал полностью в это поверить. Взгляд девушки задержался именно на лице Шику, и тот это заметил. — Не очень устрашающе выгляжу, не так ли? — спросил Шику, глядя на девушку. — Да… — тихо ответила Кагено. — Он как-то глупо показывает вас. Шику на это лишь рассмеялся. Хотя смех был фальшивым. — Что ж, хорошо слышать от вас правду. Но вы, я так понимаю, наверное, уже догадались, что я пришёл сюда не для того, чтобы покрасоваться доспехами, да? — не очень навязчиво переменил тему разговора Шику. Кагено кивнула. Непонятное чувство беспокойства, смешанное с любопытством, застряло в её горле. То, что предстало перед ней, совсем не походило на то существо, что совсем недавно говорило сумбурные вещи. Нет и издевательской интонации в голосе, а лишь мертвецкий холод от произносимых слов. Заметив негодование девушки, Шику сказал: — Наверное, вам непривычно смотреть на меня такого? Кагено вздрогнула. Поймал! Существо продолжило: — Простите меня за то, что происходило немного раннее. Не люблю кривляться на публике, но просто не хотелось заиметь дальнейших проблем. Можете считать то злорадство игрой, так развязно я себя, конечно, не веду. Негодование девушки ещё сильнее возросло, когда существо перед ней извинилось. Грубиян, что недавно сидел за столом и пожирал всё, что видел, совсем теперь изменился. Кагено кивнула в знак прощения, но странное беспокойство сохранилось в её животе. — Отлично, мне нравятся люди, которые сразу понимают ситуацию, — сказал Шику удовлетворительно. — Давайте к сути. Вы интересуетесь Джигоку? Этот вопрос выбил Кагено из колеи. Откуда?.. Не дав сказать и слова, Шику дополнил: — Такефурукума мне это поведал. «Такефурукума?!» — подумала Кагено. Её учитель?! Она хоть и знала своего учителя, что тот не лучшая персона, с которой можно говорить, но тайны и секреты своей ученицы он никогда не раскрывал. Да и сам ящер не любитель поговорить со всяким неизвестным сбродом. Так почему же её секрет, который известен только Такефурукуме, резко был оглашён незнакомцу из непонятного леса?! Кагено была возмущена. Как это произошло?! — Вы с моим учителем как-то связанны?! — сразу пришло в голову Хон. Это странное поведение проклятия, разговоры, как будто друзья-собутыльники, и теперь это! Несложно догадаться, что эти двое что-то знали! — Да, мы знакомы, — без какого-либо затруднения произнёс Шику. — И как же вы знакомы? — Давайте наших дорогих читателей не посвящать в пока что ненужную информацию. Иначе драма не получится. «Читателей?.. Драма?..» — П-про что вы говорите, чёрт возьми?.. — не веря своим ушам, спросила Кагено. — Ох, простите! — Шику закрыл рукой свой рот. Его голос звучал фальшиво наивно. — Язык прикусил. «Прикусил, значит!» — девушка уже хотела выйти в окно. — Ладно, так вы заинтересованы в Джигоку или нет? — опять ненавязчиво перевёл тему Шику. Кагено не могла понять, что именно хотел от неё Шику. Да, она интересовалась Джигоку. Даже нет, она одержима этой идеей, и любое упоминание об этом проклятии сразу же переключало всё внимание девушки именно на это. Но она не настолько наивна и глупа, чтобы бросаться в любую яму, которая уготована шаманам вроде её, ищущим славы. Всё же она не знала, что за создание перед ней. — А зачем вам это знать? — ответила вопросом на вопрос девушка. Лучшая тактика — вообще не отвечать. Шику сначала слегка удивился такому недо-ответу, но поняв, что лучше всего объяснить, он ответил: — Я собираюсь пойти туда. Реакция девушки не заставила себя долго ждать: — И вы тоже?! — почти что закричала девушка. После того, как её слова стихли, она закрыла рот в смущении. Боже, неужели она настолько в отчаянии, что готова кричать в ночное время, когда все спят?! Кагено было сначала стыдно за такую реакцию, но потом волна стыдобы накатила ещё сильнее, когда она поняла, что не одна стояла в своей спальне. Девушка закрыла лицо руками. Неразборчивое бормотание доносилось из её пальцев, а алые щёки так и просачивались сквозь них. Послышался плохо сыгранный кашель. — Значит, вы тоже в этом заинтересованы, и как погляжу… даже больше меня. Девушка, кажется, провалилась ещё в большую пучину стыда. Какая из неё хозяйка, когда она так легко теряла самообладание перед гостем? Неужели это будет происходить с каждым? Кагено по-прежнему стояла, не двигаясь с места. Её лицо до сих пор было прикрыто руками, и она явно не хотела убирать их. Но странная тишина между ими двумя всё же переборола внутренний стыд, и она открылась незнакомцу. Хон удивилась, когда перед ней стоял не просто Шику, но и жёлтый талисман, что находился в его руках. Она быстро взглянула в фальшивые глаза гостя, а тот лишь легонько кивнул. Аккуратно, Хон достала пальцами небольшой талисман на красной веревочке. Он был ей знаком. — Ты знаешь, что это такое? — спросил Шику. Конечно, Кагено об этом знала. Эта ровная полоска бумаги была важной частью шаманства в целом. Фулу или же шэньфу — это разновидность амулетов, которые прибыли из Империи Сун в их страну. Часто такие амулеты использовались в медицине или экзорцизме, однако Кагено слабо верилось, что стоящему перед ней гостю надо что-то залечить или уничтожить. Всё же находились более хитрые шаманы, что использовали силу фулу совсем в иных целях. — Вы видели мой цвет кожи, госпожа Кагено? — спросил Шику. Его пальцы стянули верёвку с котэ. Существо быстро поймало наручи. — Как вы думаете, как рука нормального человека выглядит и чувствуется под чужим прикосновением? Пурпурно-серого оттенка кожа блекло отражалась от лунного свечения возле окна. Шику вытянул вперёд свою руку: не так близко, чтобы дотронуться до девушки. Хон заметила многочисленные раны, швы и синяки на коже, что так хаотично расползлись по всему предплечью существа. Кагено дотронулась до ладони Шику. Лишь одно прикосновение дало понять девушке, что никакого тепла существо в себе не несло. Только леденящий холод остался на краю её пальцев. Заметив реакцию Хон, Шику неестественно отдёрнул свою руку и завязал котэ обратно. Движения существа были ломаными и резкими, что никак не подходило живому человеку. — Было бы неправильно назвать меня проклятием. Да и ощущения мои совсем не подходят под это определение, — сказал Шику, глядя на девушку. — П-почему вы так уверенны? — неуверенно спросила Хон. — Многие проклятия считают себя людьми, ведь… Шику усмехнулся. — Возможно, но всё это исходит из их жалкого существования и невозможности принять реальный мир. Я же человек. Кхм, ну… был когда-то. Во мне ещё есть воспоминания о прошлом мне, да и естественной агрессии к вам я не чувствую. И в пользу моего предположения скажу, что многие проклятия выглядят намного красочнее, чем я, труп, что носит доспехи. Чего только стоят их явно нечеловеческие формы… — Так вы думаете, что вы обычный труп, что восстал из мёртвых? — спросила Кагено, разглядывая фигуру перед ней. Шику кивнул. «Бессмыслица какая-то, — подумала Кагено. — Только шаманы, что были убиты обычным оружием, могут в проклятой форме снова вернуться на землю. Такие личности совсем отличаются от прошлых себя, да и умение вести разумный диалог не каждому монстру дано. Но то, что стоит передо мной, совсем не проклятие…». — Х-хорошо, давайте сойдёмся на этом. — Кагено было трудно это принять. — Так почему вы даёте мне этот талисман? — Чтобы труп вроде меня двигался более энергично, мне надо связать себя с шаманом. Из-за личных проблем моё тело плохо двигается. — Так вы хотите… — девушка, кажется, начинала понимать, чего хотел от неё Шику. — Кагено Хон, пожалуйста, станьте моим мастером и госпожой. … Прошла некоторая минута, чтобы девушка сообразила произнесённые слова прямо перед её лицом. «Мастер?.. Госпожа?!» — эти мысли, как черви под землей, хаотично расползлись в её голове. Её тело окаменело, а кончики пальцев слегка задрожали. Губы Хон сомкнулись в тонкую полосочку. — В-вы шутите?.. Н-нет, скажите… Вы шутите?! — голос Кагено дрожал. Её язык еле-еле двигался во рту, чтобы хоть что-то говорить. — Ч-что вы хотите от меня?! В конце она уже перешла на крик. — Я-я… не знаю вас! Какой мастер и госпожа?! Шику тяжело вздохнул. Этого следовало ожидать. Его лицо стало серьёзнее. — Я предлагаю вам выгодную сделку, тем более я не ожидаю радикальных действий с вашей стороны. Если говорить проще, то наш контракт взаимовыгоден. Как уже говорилось ранее, нам обоим нужно попасть в Джигоку, и лучший вариант — это некий союз. Не удивлюсь, если и остальные кланы и группы шаманов тоже на такое пошли. Наши отношения будут только деловыми, можете не беспокоиться. Хоть Хон казалась такая сделка выгодной, но сколько лазеек можно придумать в таком контракте, чтобы одна сторона была полностью беспомощна? Выгода для двух сторон — это плевок в лицо любому шаману, который не имеет достаточно силы, чтобы противостоять этому миру. И как это обычно и бывало, такие «контракты» лишь тонкая подушка безопасности перед огромным падением в яму с шипами. Легче сказать не контракт, а добровольная подпись перед неизбежным концом. Сколько наивных дураков погибло перед такими сделками? А сколько из них стали полноценными рабами, которые почти что не имеют никаких прав и лишь могут жалобно скулить, да тихо рычать перед своим хозяином, захлёбываясь в слезах отчаяния? Ожидать помощи с другой стороны — это удобно, но в мире шаманов, где твоя жадность играет важнейшую роль, легче просто наплевать на других и идти самому, забыв про всякую мораль. Кагено не настолько глупа, чтобы сразу пойти на непонятную ей сделку. Тишина между ними так бы и продолжалась дальше, если бы не огромная капля прозрачной жидкости, упавшая на пол. Девушка с трупом даже не дрогнули. Ничего необычного, всё с потолка могло падать, даже маленькая пылинка. Но всё пошло наперекор, когда капля размером с большой палец начала резко проходить дальше не как обычная вода, которая при соприкосновении с деревом просто поглощалась, а с шипением и выделением кислого на запах дыма, разжижающего пол. Кагено только открыла рот, чтобы хоть что-то сказать, но неожиданный грохот в гостинице её остановил. Они оба быстро повернулись на этот шум, стихший сразу же. Кагено и Шику не двигались, ожидая, что будет дальше. Однако это было ошибкой. Неожиданно дверь в комнату было распахнута во всю силу, и девушка увидела знакомую ей с детства самую старую няньку, Фузучи. Её старая улыбка никогда не сходила с её губ, однако сейчас на её морщинистом лице виднелся только страх и отвращение. Её глазки-пуговки были широко открыты, а рот с гнилыми зубами громко вдыхал холодный воздух в комнате. Пот с её бледной кожи струился до самых ног, простая одежда полностью промокла, а в некоторых местах была и порвана. — Госпожа Кагено! Выходите, пожалуйста, из своего дома! Иначе- Служанка не смогла закончить свою речь из-за того, что её грудь пронзил сгусток веток и корней. Старая женщина медленно поднесла дрожащие руки к ране. Она пыталась сказать что-то ещё, но её рот наполнился пеной, и служанка могла лишь болезненно стонать и блевать кровью на пол. Из-за шока Кагено ещё несколько секунд смотрела на раненую женщину, не понимая, что произошло. Хон попыталась протянуть ей руку, но что-то ещё схватило тело служанки и поглотило в темноте. Послышался леденящий крик и звук чего-то разрывающегося. В конце всего этого что-то с большим удовольствием зачавкало, роняя тяжёлые слюни на пол. «Чавк-чавк-чавк». — Ф-фузучи… ФУЗУЧИ! — прокричала Кагено, побежав за служанкой вдогонку. Но её и тут остановили. — Стой, кому говорят! — сказал Шику, держа талию девушки одной рукой. Кагено вырывалась из руки существа, бормоча про «спасение» и «смерть». — Если ты сейчас же не успокоишься, то и ты тоже пойдёшь на корм этому проклятию! Угомонись! — Н-но… Она же… — слабо сказала Хон. — Нельзя, ни в коем случае нельзя! Вдруг это приманка? Проклятия могут быть достаточно умны, чтобы создавать такие ловушки для неопытных шаманов вроде тебя, — Шику пытался привести девушку в чувство. Кагено никогда такого ещё не видела. Чтобы перед ней… Прямо перед её глазами… Как?.. Как она этого не почувствовала?! Неожиданно её дом начал трястись. «Х-х-р-р-р…» Шкаф девушки от тяжёлой тряски упал, и всё, что там находилось, разбилось или покатилось по полу. От такого тяжёлого удара стол тоже сломался, и бумаги полетели по комнате, не давая Хон видеть хоть что-нибудь в собственной комнате. Бежевого цвета стены резко начали расходиться, и опилки с непонятной силой вылетали прямо из деревянной конструкции. Что-то или кто-то пытался пробраться в поместье Кагено, проходя через деревянные стены и ломая их вместе. Странно, что проклятая энергия вовсе не чувствовалась. Глянув в угол, Шику увидел кончик ветки, что так упорно пытался протиснуться через стену. Похоже, проклятие полностью окружило дом снизу и теперь пыталось попасть к жителям сверху. Но его присутствия от так и не почувствовал… — О-откуда… Этот звук?.. — спросила Кагено, не придя полностью в себя. «Х-х-р-р-р…» Теперь тресканье слышалось ещё громче. «Щупальца» проклятия проникли в дом, ну или же большая их часть. Кагено слышала, как склизко эти ветки перемещались по стенам. Хоть стены и были сделаны из дерева, но вещество, которое покрывало эти щупальца, легко смягчало стены и делало их непригодными, чтобы удерживать крышу. Проклятие этого и добивалось, чтобы выманить оставшихся выживших на более свободную территорию для захвата цели. Либо они остаются тут и ждут, когда на них упадёт крыша, либо они выходят из комнаты и попадают в ловушку проклятия. Проклятия обожают ставить своих жертв в трудную ситуацию отчаяния, смерти и жизни. Либо ты, либо он. Либо быстрая смерть, либо медленная. Либо ты теряешь свои ноги до колен, либо отрезаешь себе руки до плеч. Проклятий надо отправлять в чёртовы театры для кукол. Пусть их драма, что доставляла проблемы невинным людям, работает там, а не здесь. «Х-х-р-р-р…» Стены больше не выдерживали. Они разваливались буквально на глазах и превращались в однородную массу. Большие и горячие капли чего-то прозрачного теперь капали с крыши. Похоже, что проклятие там и нависало над ними, готовое принять своих жертв в любом виде для долгожданного ужина. Но не сейчас, монстр. «Придётся тебе остаться голодным, тварь!» — Кагено Хон! У меня сейчас нет столько сил, чтобы прорубить деревянный пол над нами! Руку! — прокричал Шику, доставая непонятную палку из бутыля. Длиной она в три руки, как вообще там уместилась? Кагено только лишь ждала хоть какого-то конца этого безумия. Значит ли это, что проклятие добралось и до Такефурукумы?.. Нет, он же не мог так легко дать этому монстру сожрать или победить его… А служанки… Неужели они все стали жертвами этой твари?.. Кагено не могла двигаться. Она впервые видела такое проклятие, что легко обошло все талисманы в доме и с лёгкостью прошло через её чутьё проклятой энергии. Особый уровень?.. Кагено шагнула назад, когда увидела большую каплю, слабо свисающую с потолка. Она упала на пол и с мерзким запахом и звуком растворила пол. Маленькая её часть попала на ночнушку девушки и оставила небольшую дырку. Она не знала что делать… Как?.. Как шаманы с этим сражаются?.. Хон хотела уже упасть на колени и наконец-то смириться с жестокостью проклятия, пока её не взяли за шкирку и сильно не встряхнули. — Умереть, что ли, собралась?! — недовольно прокричал Шику. — Ты мне сказала, что хочешь пойти в Джигоку, а сейчас чуть ли не решила кинуть собственную жизнь в лапы этого проклятия. Кто так поступает?! — А ч-что нам делать?! — с истерикой прокричала Хон в ответ. — Мои тени не созданы для такой ситуации… М-мы обречены!.. «Х-Х-Х-Х-Р-Р-Р-Р». Крыша, наполненная кислотой, или… зубастая пасть этого чудовища? И то, и то уже ждёт жизни этих двоих. «Мы… мы… мы… погибли…» — подумала Кагено и закрыла глаза. Однако ей прилетел щелбан. Причём сильный. — Для таких нюнь и существуют создания вроде меня. Если хочешь выжить, быстро тогда написала цель на этом талисмане и приклеила его ко мне! Давай же! — в руки девушки Шику запихнул тот самый фулу, упавший из её рук. Руки Кагено, держащие этот талисман, дрожали. Всё бы ничего, но сила, запечатанная в этой полоске бумаги, работала только тогда, когда на ней писалось точно и понятно. Оглядевшись в таком хаосе, Хон увидела только разрушенный стол и непонятно куда пропавшую чернильницу. Как только выход нашёлся, так сразу его отбирают! Девушка, не выдержав уже напряжения, начала без разбора искать эту чернильницу и кисточки, прекрасно понимая, что они наверняка уже либо сломались, либо стали непригодными из-за отвратительной жидкости повсюду. Увидев, в каком состоянии находилась Хон, Шику не особо аккуратно потянулся к своим карманам. Странно, что он вообще чувствовал боль, но, наверное, это и к лучшему. Иначе иголку он бы так и не нашёл. Мертвец схватил полу-обезумевшую девушку за плечи и насильно стиснул её, хоть это и давалось ему с трудом. Кагено охнула от боли и, казалось, проснулась от недолгого помутнения. Девушка вскрикнула, когда увидела, что Шику собирался проткнуть её руку иголкой. — Ч-что ты делаешь?! — попыталась Хон в панике вырвать руку, но всё безуспешно. Даже в ослабленном состоянии хватка трупа была достаточно сильной. — Я что-то не вижу тут ни чернильницы, ни кисти. Держи свою руку, чёрт возьми, прямо, если не хочешь повредить себе ладонь ещё больше! — процедил нетерпеливо Шику. «Х-Х-Х-Х-Х-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р». Девушка ойкнула, когда иголка всё-таки прошла через её кожу. Не глубоко, чтобы кричать от боли, но ощущения не из самых лучших. Откинув иголку куда-то вдаль, Шику слегка присел на колени, ведь этот талисман клеился именно на голову, а его огромный рост этому мешал. «Смешно… просто смешно…» — горько подумала Хон, глядя на окровавленную руку. Когда она там говорила про «жадность» и одиночество? Полнейшая клоунада с её-то стороны. Какой к чёрту шаман из неё получится, когда даже сейчас она не могла ничего сделать? Потеряв на несколько минут рассудок, она могла легко тут же распроститься со своей жизнью. Единственное, что её спасло, так это помощь со стороны, а она, дура, до сих пор считала это слабостью и глупостью, хотя сама недалеко ушла от этих дураков. «Это будет мне уроком», — мрачно прошлась мысль в её голове. Обмакнув указательный палец левой руки в кровь, Хон быстро, не задумываясь о красоте почерка, начала писать на желтом талисмане слова. К счастью, в её голове уже сформировалась точная формулировка. «Выполни моё Желание» Кагено приложила этот талисман на голову Шику. Слова на фулу начали сиять ярко-красным цветом, и Шику болезненно выдохнул — его начало слегка трясти. Он что-то прошептал, но Кагено этого не услышала. Резкий взмах перед её лицом, и палка, оказавшаяся огромной лопатой, находилась теперь уже в более прочных руках. Открыв глаза, Кагено увидела, как Шику встал в стойку. Мёртвые руки теперь намного крепче держали металлическую лопату, а ноги стабильнее удерживали покрытое тяжелой бронёй тело. Пыль с крыши поместья в больших количествах падала, черепица разбивалась об пол, а дерево вяло стекало вниз. В таком хаосе можно было мало, что понять и увидеть, но Шику это не мешало. Подняв обе руки выше своей головы, мертвец замер, выжидая подходящий момент. Девушке это совсем не нравилось, ведь в любой момент тяжёлая крыша поместья могла раздавить их, и ждать чего-либо совсем не было времени. «К-крах!» Потолок резко скатился вниз, и лишь несколько сантиметров оставалось до макушки Кагено. Она всем телом чувствовала этот животный страх смерти, причём медленной и мучительной. Было бы намного легче, если бы такая груда металла, камней и других ресурсов упала всей силой сразу на неё, и страдать бы тогда не пришлось. Однако если крыша на них и упадёт, то лишь только сдавит их тела, и придётся умирать не от быстрого разлома костей и внутренностей, а от непонятной жижи, что разъедала любую поверхность. Кагено уже было смирилась, пока не увидела тонкую чёрную линию в воздухе. Всё произошло настолько быстро, что даже воздух оставил след от удара Шику. Хон потеряла на несколько секунд слух, ведь удар о деревянный пол был слишком громкий. — Прыгай! На полу появилась огромная чёрная дыра, как разлом. Девушка истуканом стояла и только глядела на то, что получилось из рук Шику. Увидев заторможенную реакцию у госпожи, труп схватил девушку за талию и прыгнул вглубь непроглядного туннеля. «Х-Х-Х-Р-Р-Р… ЩВЯК!» Крыша со страшным грохотом и мерзким звуком обрушилась. Несколько кусков дерева всё-таки попали через туннель и приземлились рядом с ногами двух героев. Туда, куда они попали, не было ни грамма света. Полная темнота и сырость окружали слепые глаза человека и существа. Даже через некоторое время глаза Кагено не привыкли к такой темноте, и она просто стояла в ожидании. Всё произошло быстро и неожиданно. Она даже не сразу поняла, что окружена темнотой. — Э-эх, вот это темень тут. Себун, включись, иначе вырвешь себе глаза, пока хоть что-нибудь увидишь, — в нескольких шагах прозвучал голос Шику, такой же спокойный и слегка меланхоличный. Даже в это время он вёл себя так. Но Себун не ответила. Маленькой феи даже не было слышно, её крылья не издавали какого-либо звука. — Се-е-ебу-у-н… Это не смешно, — теперь же в голосе Шику было отчётливо слышно волнение. Кагено почувствовала кожей, как Шику вертел рукой в воздухе, чтобы найти своего компаньона. Но даже так её нигде было. — Чёрт… Неужели она не успела?.. Кагено продолжала стоять ровно. Тишина и темнота нагнетали и без того недобрую атмосферу. Ничего не было слышно, как будто здесь не было самой жизни. И правда, похоже, она не успела. Шику тяжело вздохнул. Кагено услышала шорох позади себя. Прямо у её ног кое-кто копошился, и соприкосновение брони с неизвестной землёй и создавало этот звук. Видимо, Шику что-то искал, бормоча себе под нос. Он слегка охнул, когда нащупал небольшой кусок дерева, упавший сразу за ними. Кагено хотела находиться хотя бы в правильном положении, чтобы в какой-то момент увидеть Шику, но вместо этого ударилась лбом о что-то деревянное и мокрое. Шику опять охнул. — Давай ты лучше не будешь двигаться. С её помощью легче всего хранить вещи. Хон теперь уж точно замерла и ждала, когда Шику придумает что-то новое. Очередной шорох и звук открытия склянки. Несколько капель упали на кусок дерева. Затем она услышала щелчок чего-то металлического. Через несколько секунд вспыхнул небольшой огонёк на полотне лопаты Шику. Факел был создан так, что полотно держало завязанный с помощью металлической верёвки брусок дерева, который покрывался чёрной смесью. Огонь по неведомой причине не распространялся дальше бруска. От резкой перемены света глаза Кагено сразу же закрылись и пытались привыкнуть к яркому огню. Хон даже прижала ладони к лицу, глаза ужасно заболели. И только сейчас она поняла, что в её руках остался тот самый свиток. — Прости, что не предупредил. Другой альтернативы не было, — сказал Шику, глядя на Кагено. — Нет… ничего… я привыкну сейчас, — сказала Хон, потирая пальцами глаза. Она чувствовала покалывающий зуд в веках. Когда же все неприятности были устранены, Кагено наконец-то смелее открыла глаза и сразу же ужаснулась. — К-куда… Куда мы попали? — громко спросила Кагено. Они оба увидели серо-бардовые стены вокруг них. Точнее кольцевые стенки, которые заточили их в этом месте. Свет плохо освещал всю эту неизвестную местность. Огонь на палке Шику не простилался и на три шага, впереди и позади оставляя место в полной и непроглядной темноте. Можно было подумать, что они попали под землю или в какой-то туннель. Но кто в здравом уме будет копать такой огромной, в три человеческих роста, путь под землёй, особенно под чьим-то домом? Такой подкоп давно обрушил бы поместье Кагено вниз, вместе со служанками, Такефурукумой и Хон тоже. Что было ещё страннее, так это «стены». Нет, сначала они и вправду были просто стенами, но, приблизившись, Кагено увидела более мелкие линии, которые становились всё мельче и мельче при приближении. Как вены, они облепили всё кругом. Приглядевшись ещё сильнее, Хон увидела, как что-то белое текло по ним маленькими капельками куда-то влево. Запах от них шёл, конечно, отвратный, и это точно не было какой-то землёй. Кагено прикоснулась к «стенке» и сразу же убрала руку от боли в пальцах. Девушка зашипела и прижала руку к груди. — А-ах!.. Чёрт… — слабо сказал Кагено. Боль была как будто от ожога, причём медленного и очень болезненного. Привыкнув к боли, Кагено взглянула на палец. На пальце не было кожи, а только красное мясо. Кагено прижала другую ладонь к губам. Она не хотела кричать в такой момент. Заметив рану девушки, Шику пошёл в сторону движения белых капель и на втором же шаге наступил на что-то мягкое и склизкое. Неожиданно по всему пространству раздался громкий звук с мерзким хлюпаньем. — Знаешь, когда я несколько дней ходил рядом с Императорским дворцом, меня заинтересовала эта воронка. Я ходил, изучал, даже иногда спускался, но ни черта там не нашёл. Странно было бы оставлять такую огромную яму без ничего, ты так не считаешь, Кагено Хон? — сказал Шику, всё больше отдаляясь от девушки. Хон резко вспомнила слова Такефурукумы: «Все, кто был ответственен за расследование, ничего странного не нашли. Причина влажности земли, по их словам, растопившийся снег, но и эта идея уже опровергнута. Прошла неделя, а середина всё равно мокрая, что-то, значит, поддерживает эту влажность внутри земли и наверняка глубоко. Проклятия не в счёт, ведь тут они ни черта не чувствуются. Может быть, кто-нибудь это и вызвал, но у этого негодяя должно быть много энергии, если он до сих пор поддерживает форму Воронки и не даёт ничему тут вырасти». — Ты х-хочешь сказать, что… — от осознания всего происходящего голос Кагено задрожал. — Про «ни черта» я немного слукавил. Нет, я нашёл там кое-что, а именно маленькие туннели. Они были повсюду и были сделаны явно не обычным червяком. Но чем глубже я спускался, тем больше становились и эти туннели и в конце… Я увидел разные останки людей и животных. Прозрачная слизь всё отчётливее выходила из «стенок». Отвратительный запах гнили заполонил этот проход. Стенки начали двигаться и реагировать на чужаков внутри себя. — Вопрос с подвохом. Могло ли проклятие так сильно вырасти лишь за неделю?