***
На самом деле Ямато начал жалеть о своём выборе идти в этой глуши с кем-то. Они шли уже какой круг (вроде восьмой), но ни разу не остановились. Всё ещё не радовало и то, что его странствующий проводник вообще не вымолвил ни одного словечка. Даже дыхание мальца было тихим, в отличие от кое-чьего громкого. Они опять прошли то самое место, где они и встретились. Такеро заметил, что с каждым новым приходом в это место они всё больше и больше отдалялись в другую сторону. Река была всё ещё видна, но расстояние всё увеличивалось и увеличивалось. Ямато был настолько погружён в свои мысли об удаляющимся пейзаже, что чуть не наступил на мальчика, который по пути просто сел на гальку. Мальчик сидел на земле, продолжая стискивать пальцами молоток. Начав вслух считать до девяти, он принялся строить из прибрежной гальки башню. Совсем скоро она стала гораздо выше, и он был вынужден встать в полный рост, чтобы дотянуться до вершины и украсить её последним увесистым камнем. Нижние валуны, которые служили основанием, имели овальную форму, поэтому конструкция без конца шаталась и была готова обвалиться в тот момент, когда на неё водрузили последний камень. Мальчик вставал на цыпочки, чтобы дотянуться, и по завершении работы не удержал равновесие и повалил башню неосторожным движением руки. Вся стопка в мгновение развалилась на глазах Ямато. Он было принялся собирать упавшие камни, но мальчик прервал его. — Уйди, это не твоё дело. — Я просто хочу помочь, — честно ответил Ямато. — Мне надо снова повторять то, что я сказал ранее? Ты мне не помогаешь. — А разве тебе это не нужно? — Такеро ни на шутку забеспокоился. — Это моя башня. Только я могу её строить и разрушать, так что не лезь, — огрызнулся мальчик. Он ещё несколько секунд презрительно смирял Такеро взглядом, не моргая и прищурив глаза. Молоток всё ещё находился у него в руках, как неотъемлемый атрибут образа. Такеро отполз от мальчика на несколько шагов, чтобы не тревожить его своим присутствием. Камень за камнем. Плоский и более выпуклый, шершавый и гладкий — все они удивительным образом создавали внушительную конструкцию ловкими и аккуратными движениями рук. Наблюдать за процессом было интересно, но Такеро счёл куда более увлекательным построить свою собственную башню, да и заниматься чем-то другим, кроме подглядывания за стараниями мальца, было нечем. Перетащив наиболее широкий камень, который попал в поле зрения, он водрузил его в основание будущей постройки. Следом в руки попал куда более подходящий булыжник, заострённый на концах и овальной формы. Такеро с упоением принялся за работу. Но в незавершённую башню Такеро внезапно прилетел камень, с грохотом обвалив постройку. Такеро возмущённо чертыхнулся, потирая ушибленный палец на ноге: один из булыжников упал ему на ступню и больно отбил ноготь. Такеро, возмущённый грубостью ребёнка, крикнул на виновника его разрушенной стопки: — Что ты делаешь?! — он кипел от возмущения. — Тебя никто не просил строить ещё одну! — раздраженно пробубнил малец, готовясь взять ещё один камень для действенной профилактики. Такеро ещё долго сверлил взглядом спину мальца, выдыхая ругательства всех сортов. Он продолжал массировать от боли ногу, поглядывая на округу. За все их похождения по этой местности сама она ни разу не изменилась. Всё такое же белое небо и такой же отдаляющийся от них пейзаж камней и воды. Ямато устало вздохнул и внутри себя надеялся на то, что наблюдать за очередной провалившейся попыткой построить что-то наподобие башни — это занятие не будет таким долгим и нудным.***
Нет. Он ошибался. Он глубоко ошибался. Какой раз он слышал биение камней о землю? Он не знал. Может быть… уже сотый раз? Нет, не то чтобы он ненавидел каждый момент пребывания в этом пустом месте, но сидеть и надеяться на удачу — такое себе занятие. Он метался: может быть, мальчику уже насильно помочь с его бедной работой или втихаря построить свою башню для чего-то там? Произойдёт ли что-то плохое, если именно он выполнит это построение? Хотя второе сразу отпало, больная нога сама ответила на его вопрос. — Может, тебе наконец-то помочь? — крикнул Такеро, глядя, как камни снова рассыпались перед мальцом. Ответа не поступило. Ямато тихо цыкнул, вежливости в мальчике как кот наплакал. Юноша снова продолжил рассматривать местность. Это было скучно. Настолько, что его веки постепенно становились тяжёлыми. Со сном можно было и рукой махнуть на происходящее, но спать в сидячем положении — только одно место задавить неровным «матрасом». Без какого-либо внимания на чужое дело, Такеро ворошился в камнях, пытаясь убрать гальку с более острыми концами. Всё же спать хотелось и без дыры в голове. Когда более-менее поверхность стала мягкой, он аккуратно лег на каменную землю, придерживая своё уставшее тело руками. Как он только коснулся лицом земли, темнота затмила его видение. Он проснулся от того, что кто-то очень настырно пинал его в бок. Причём, хотелось заметить, удары сначала были мягкие и с некими паузами. Когда же юноша и дальше продолжал храпеть, кое-кто уже без какой-либо остановки начал-таки атаковывать его. Маленькая ножка, конечно, не причиняла какого-либо дискомфорта (или Такеро просто так крепко спал), но особый тычок в бок всё-таки насильно открыл ему глаза. — Э-эй! За что! — Ямато вмиг отодвинулся от настырного преступника сна, придерживая рукой больной бок. Взор ещё не был полностью чётким, но он прекрасно понимал, кто перед ним стоял. — Почему ты спишь, когда я работаю для тебя? — мальчик явно был рассержен. Ямато гладил правый бок, но боль униматься не хотела. Теперь у него было, чем заняться. Страдать от ушиба и возможного синяка! Тем более от резкого подъёма голова юноши начала гудеть. Не красило и то, что он вообще не понимал, что ему талдычил мальчик, а от этого Ямато уже видел странные силуэты вдалеке. Такеро это надоело. — То есть я спал?! Пока ты строил свою недопостройку, целый мир уже заснул! Что мне оставалось делать?! Глядеть на тебя и ждать целые века?! — Он просто кипел от возмущения. Ямато с горем пополам принял знакомую позу, сверля взглядом малыша. Его же собственные слова с громким звоном отозвались в голове, стискивая её ещё сильнее. Он хотел услышать, что же маленький собеседник придумает на этот раз. Но он совсем не ожидал того, что произошло дальше. Слёзы. По бледным щекам медленно текли слёзы. Ямато пробило до кончиков нервов. Он не мог пошевелиться всем телом. Прошла некоторая секунда или минута, когда чувствительность вернулась к нему в сознание. Малец продолжал там стоять, громко дыша и беспорядочно разглядывая Ямато. Такеро попытался поднять руку к лицу малыша. Он впервые видел, что бы его собственная конечность так сильно дрожала. Когда Ямато протянув руку ближе к лицу малыша, его ладонь отмахнули в сторону. Послышался тяжёлый всхлип. Мальчик смотрел на него уже с нескрываемым отвращением, изо всех сил следя за следующим действием юноши. Неизвестно никому, сколько они стояли, но понятно одно. Такеро нужно что-то делать. И прямо сейчас. Но всё уже прошло и без его участия. Мальчик стремительно пошёл назад. Такеро смотрел на удаляющуюся фигуру, пытаясь что-то предпринять. Но ничего не приходило в голову! Несмотря на невероятную разницу в возрасте, действия малыша были решительны и точны. И сейчас всё это испытывало Ямато на его же собственные мысли и решения. И он же сейчас и проиграет своим страхам, если наконец-то не сорвётся с этого треклятого места! Одна перепалка с кем-то уже не позволяла ему действовать и делать то, что он хотел сам. Ничтожно и позорно. Но зачем унижать себя, когда единственный человек вот-вот уже уйдёт? Соберись и иди! Вспомни, ты это уже делал! И он сорвался с места, не обращая на острую боль во всём теле. К чёрту ушиб и синяк, ему надо бежать! Услышав позади себя неровный бег, малыш обернулся назад. — Постой, не уходи! Даже не прождав и мгновенья, ребёнок тоже побежал. В отличие от Ямато, его бег резвый, ведь сколько времени он провёл в этой пустоте, чтобы привыкнуть к такой поверхности? Расстояние между ними увеличилось вдвое. Несмотря на то, что Такеро был выше и хотя бы в теории сильнее, он не мог нагнать мальца. Бежать по камням — сущий ад! — Чёрт возьми, остановись ты уже! — впопыхах прокричал Такеро, набирая больше воздуха в легкие. Он же сейчас просто задохнется! — О-отстань! — истерично рявкнул мальчик. — Не отстану! Стой! Такеро слышал всхлипы впереди. Бежать было, однако, недолго, конец каменной земли был виден впереди. И если они так продолжат дальше, то скоро их ждала только пропасть. Но мальчик и не думал останавливаться. «Он же не хочет?..» — беспокойно пронеслось в голове Ямато. — Прекрати! Куда ты бежишь?! — со всей силы прокричал Ямато, не волнуясь о больном горле. Он же сейчас свалится в воду! — Отстань! Отстань-отстань-отстань! — накатывающиеся слёзы, заложенный нос и хриплое горло не давали малышу сказать то, что накипело. Он сам бормотал эти слова, смотря куда-то вниз. Постепенно усталость отразилась в его маленьких ножках. Бежать с такой же скоростью, чтобы его не догнали, было уже не в его силах. Заметив, как неминуемо замедлялся малец, Такеро тут же ускорился. До самого берега оставалось несколько жалких шагов. Он успеет его догнать. Но… Что-то резко оттолкнуло его назад. Вместо двух-трёх шагов от малыша, он оказался намного дальше. Расстояние теперь между ними шагами не сосчитать! — Если ты ещё хоть раз двинешься ко мне, то сильно об этом пожалеешь! Малыш стоял на самом краю земли, где дальше находилось холодное море. Звуки бьющихся волн о камни хоть как-то смягчали тишину между Ямато и мальцом. Ветер задул с новой силой. — Постой, я не хочу причинять тебя вреда! — Такеро закрыл свое лицо ладонью — пыль от камней неприятно попадала ему в глаза. — Мне правда стыдно за то, что я на тебя накричал, но пойми и меня в этой ситуации! Ямато заметил, как мальчик, вытирая прозрачным рукавом своё лицо, напрягся. — Я попал сюда, не понимая, что это вообще за место! И ты со своими непонятными правилами пытаешься убедить меня в том, что работаешь на мое благо! Но это молчание, бросок камня в ногу, как и удар в бок — разве это помощь?! Мальчик ещё сильнее разозлился. Теперь детское личико совсем потеряло свою нежность, была видна только ненависть. — И если ты правда хочешь мне помочь, то скажи хотя бы, где я нахожусь! Прошло всего несколько секунд, но ветер завыл с ещё большей силой. Такеро чуть было не упал назад, если бы вовремя не подставил ногу. Ему пришлось полностью закрыть лицо руками, так как ветер больно бил по щекам. Он не видел, что сейчас делал малыш, но одно он знал точно… Он его разозлил. Но… Неожиданно весь порыв ветра стих. Ямато медленно открыл лицо. Атмосфера между ними поменялась. Малыш так же стоял на краю, но теперь без былой ненависти на лице. Все эмоции как будто сдуло, ничего не оставляя после себя. Ни один блик какого-либо чувства не остался у мальчика. Зрачки у ребёнка пропали, оставляя только серую пустоту. Он был ненормально спокоен. — Мейдо. Это место называется Мейдо, — голос малыша потерял хоть какую-то нежность, присущую детям. Теперь он был насмешливым. «Мейдо?..» — мелькнула мысль в голове Ямато. Это слово ему знакомо, но он не знал, что оно значило. Малыш медленно окинул взглядом всю местность. — Место, где нет конца. Всё повторяется вновь и вновь, оставляя путника в бесконечном потоке мыслей: куда он попал и зачем он сюда попал. Место, где ветер становится сильнее с каждой секундой, заставляя путника идти дальше и не останавливаться вовсе. Место, где вода холодная, и путник не найдёт ни капельки жизни в этом бесконечном море. Место, где вместо привычной земли путник идёт по острым камням, разрывая себе стопы в кровь. Место, где путник забывает о себе всё, даже имя и кто он такой на самом деле. Все звуки резко перестали существовать. — Проще говоря… — малыш остановился говорить, подбирая слова на вкус. Лучше всего объяснить просто и понятно: — Ты умер, Ямато Такеро. Каменная пыль медленно поднималась вверх. — Ч-что?.. — Мейдо — это место, где блуждают умершие люди, пытаясь найти выход из этого измерения. Ты один из них, Ямато Такеро. — О-откуда ты знаешь моё имя?! Что за бред ты несёшь?! Ветер с новой силой завыл где-то вдалеке. — Отвечай! Откуда ты знаешь моё имя?! Нет, он не верил. Он не умер. Но имя — откуда он знает его?! Мальчик устало вздохнул. — Девятнадцатилетний мужчина Ямато Такеро погиб в городе Нара, в Императорском Дворце около полуночи. Причина смерти: разрыв всех органов при помощи острых игл. Ты умер почти что моментально, не почувствовав и капельки боли. Тебе повезло, ты совсем не помнишь ту секундную муку, которая чуть было не свела тебя с ума. — П-про что ты говоришь?! — в отчаянии прокричал Такеро. — Про твою смерть говорю. Это в порядке вещей… — мальчик громко зевнул. Нет… Нет… Нет… Нет. Нет. Нет. НЕТ. НЕТ. НЕТ. НЕТ. — НЕТ! Крик был настолько громким, что Ямато прекрасно услышал, как он эхом повторился вдалеке и не собирался умолкать. Голова шла кругом, как будто её поместили в бесконечную спираль. Всё начало мерцать и терять определённую форму, смешиваясь в отвратительную массу. А ноги… Он их не чувствовал. Нет, он в принципе ничего не чувствовал. Его видение постепенно заливалось чёрной субстанцией. Он не видел ничего, кроме двух ярких точек где-то вдалеке. Они медленно приближались, всё больше напоминая не постоянную вспышку света, а кривые овалы с чёрными точками. Они смотрели ровно на Ямато, изучая его. Он вспомнил. Жёлтые глаза. Да, он помнил те уродливые глаза, которые смотрели на него! В тёмном коридоре, без какого-либо освещения, они смотрели сквозь него. Он не мог пошевелиться, страх сжал все его мышцы, не давая нормально вздохнуть. Следующее то, что он помнил, так это солёный вкус во рту и раздражительный зуд в спине, который с каждой секундой становился всё больнее и больнее. Дальше хруст и разрыв чего-то мягкого и склизкого. Оно двигалось по его икре, перекатывалось по его коже, оставляя части себя по пути. Что-то упало с него в большом количестве рядом с его ногой. Оно было тёплым и мягким. Тягучая жидкость наполнила его нос и стекала дальше вниз, и теперь губы прекрасно ощущали вкус этой «воды». Его глаза медленно теряли всю фокусировку окружающего мира, а с него всё в больших и больших количествах что-то вываливалось. Затем была секунда, и… Ямато закричал. Он не слышал своего собственного голоса. Он упал на камни всем телом. Кривые концы ещё сильнее разорвали его кимоно. Они вонзились в кожу, но он не чувствовал боли, а его связки напряглись с такой силой, что вскоре он не мог ничего сказать. Он пытался ещё что-то проговорить, но целый комок чего-то заполнил ему глотку. Эти глаза… Эти глаза! Противный рыбий запах заполнил его нос. Это был бред, но он чувствовал его. Этого мерзейшего запаха не существовало, и он это понимал, но ничего не мог поделать. Тошнотворное чувство выворачивало его наизнанку. Он хотел умереть, чтобы всё это закончилось. — Ты не сможешь ещё раз умереть в этом месте. Но попасть в другое будет легче лёгкого, — послышалось где-то впереди. Щелчок. Медленно, но чёрная дымка растворялась в белом пространстве. — Каждое существо здесь вспоминало свою смерть. Многие ревели от горя, невзирая на время. Другие маниакально смеялись, не веря в эту «несмешную» шутку. Остальные истошно кричали от боли и сожаления, разрывая себе в клочья лицо. Но всех их объединяли две вещи. Дышать становилось всё легче и легче, ужасный смрад сходил на нет. — Первое — они все теряли рассудок и рациональное представление о мире. Второе — они все попадали в Джигоку. «Ад?..» — думать становилось легче. Вместо кривых образов кошмара, мир становился всё чётче и чётче. За этот короткий период времени он и позабыл о том, что вообще умеет рационально думать. Он взглянул наверх, где перед ним находился такой же пейзаж. Ничего не поменялось, только его разум погрузился в короткое ощущение безумия. — Тебе стало лучше. — Мальчик продолжал смотреть на него, подмечая всё новые детали в юноше. Красный глаз сиял ещё ярче, а белый символ приобретал точные формы. Его края губ слегка поднялись. Убрав с лица слюни и слёзы, Ямато на дрожащих ногах поднялся с земли. Его тело всё болело, но он чувствовал какую-то опустошенность. — Д-джигоку… — голос Такеро был хриплым, ему по-прежнему было больно говорить, однако он продолжил: — Это «Ад» для нас, для людей. Неужели это место и вправду существует? Такие сказки «для простого народа» существовали для того, чтобы люди боялись последствий их преступлений. Вдолбить такой бред для обычных крестьян не было проблемой, ведь большая часть Японии была необразованной, и всякие мифы о том, что человек обязательно будет платить за свои грехи, только и играли на руку для высших лиц. Верить в то, что сами они и придумали, уже являлось безумной вещью. Улыбка малыша стала немного шире. — Всё живое имеет конец. Смерть — это обычное явление, которое подстерегает всё, что умеет дышать. За всю свою жизнь существо что-то делало, совершало какие-то действия, и конечно, всё это имеет какую-либо плату. Нельзя стереть чьё-то существование, не думая о том, что оно успело сделать за этот промежуток времени, иначе это будет бессмысленно. Из-за этого и существует Мейдо. Суд над всей твоей жизнью. — И если это существо совершило какой-то грех, то он попадает в Джигоку, чтобы отплатить за всё содеянное? — Иначе — переосмысление своего выбора через пытки и страдания. Такеро кое-как вдохнул полной грудью, разговор о чём-то мистическом и непознанном подбадривала, хотя тема о долгих страданиях пугала его. Но он понимал, к чему шёл разговор. — Значит, моя дорога туда тоже проложена?.. — на последнем слове его голос задрожал. Сейчас он почувствовал только минутную вспышку боли, но что же тогда с ним будет, если это будет продолжаться столетиями или целыми эпохами? Насколько изменится мир, пока он будет кричать от нестерпимой агонии и помутнения рассудка? Только от одной мысли о бесконечных пытках спазм в животе вновь вернулся. — Можно сказать, что так и произойдёт. — Малыш медленно начал подходить к Такеро. — Но уже с другой целью. Ведь не каждое смертное существо остаётся здесь надолго. Всё-таки это не место для вечных скитаний и душа определённо отправится туда, куда ей уготовано. Ямато напрягся. Раньше этот мальчишка на всех парах убегал от него, но сейчас же он делал всё совсем наоборот. Что же происходит? — Но в твоём случае всё ещё запутаннее. — Мальчик подошёл к нему впритык. — Если ты хочешь снова вернуться к жизни, то давай тогда заключим договор. «Договор?». Ямато совсем потерял нить повествования. — Я даю тебе возможность воскреснуть, ты же отдаёшь мне что-то взамен. Договорились?