Jigoku

Чёрт. Единственная мысль, которая пробежала в голове Ямато, — БЕЖАТЬ. Свободной рукой Такеро схватил первый попавшийся камень и со всей силы кинул в проклятие. Нечто, походящее на руки, с лёгкостью схватило камешек и склизкими пальцами начало рассматривать объект и как будто забывать о своей первоначальной задаче. Пока проклятая масса была занята рассматриванием камня, парень, придерживая раненую руку, максимально быстро устремился вглубь леса. Он почувствовал, как снег и сухая трава неприятно трогали его подошву, даже что-то острое и тонкое впилось ему в пятку. Длинные уродливые ветки с деревьев царапали его плечи и в любой момент могли зацепить край хирэги, не дав даже шанса на спасение. Как будто сам лес помогал отвратительной плоти догнать его. Такеро не знал, сколько он уже бежал. И в правильном ли вообще направлении он добирался до своего спасения? Пробежал ли он тот маленький и незаметный кустик клубники? Сейчас при побеге он не мог ничего отличить. Всё казалось по-уродски одинаковым и опасным. Деревья потеряли свою индивидуальность, а кусты с голыми ветками походили больше на лесные капканы, которые в крошки точно разорвут его ноги. Тяжёлая раненая рука не давала ему нормально двигаться, постепенно замедляя что-то похожее на бег. Его дыхание утяжелялось, а в глазах двоилось. Сколько крови он потерял? Быстро развернув голову назад, Такеро увидел, как красная дорога на снегу точь-в-точь повторяла его путь. И не было бы проблемой, если бы кровь тонко следовала за его несчастной фигурой, нет; снег большими частями постепенно окрашивается красными пятнами, создавая непонятные узоры. То нечто с лёгкостью могло догнать его, даже не надо использовать никакие способности, ведь твоя добыча скоро сама сдохнет от потери крови. Хоть какую-то надежду на спасение подарил куст черники, который стал виднеться из-под сугробов грязного снега. Знакомый знак пути дал человеку второе дыхание. Ветки деревьев начали теперь быстрее проходить через его взор, а искалеченные ноги теперь не ощущались, как препятствие, наоборот, они с большей легкостью содействовали побегу через треклятый лес. Он сможет сбежать. Он спасётся. Пробежав большой куст с чёрными ягодами, Ямато теперь ожидал спасительное дерево годжи по пути. Если он увидит его по дороге, то спасение от проклятия ему гарантировано. Животный крик раздался сзади мальчика. Он слышал, как сухая трава ломалась под тяжёлым «телом» монстра, как закорюченные ветки били по безобразной морде нечто и как деревья смещались со своих столетних мест, разрывая соединённые с землёй корни. Противные звуки уродца всё ближе и ближе достигали ушей Такеро. Это месиво догоняло его. П͊оӟ́ов̇ӥт̓е, ко́гд̓а̀ в̈ам чтоͅ-то͂ б͑уде̾т нуж͂но! Такеро нужно ускориться, он точно бежал в правильном направлении. Чем быстрее он доберётся до ягодного дерева, тем больше шанс того, что он встретит охрану. Ему наплевать, что они потребуют объяснений, как госпожа вышла с территории дворца. Ему нужно просто добежать до дома. Он сможет. Скоро он увидит дерево годжи. … А?.. Где оно?.. Но обещанное спасение потихоньку закапывалось под непроходимыми сугробами снега. Ни одно из деревьев не напоминало годжи, а предстоящий выход казался всё более и более тёмным и непроходимым. Нет-нет. Такеро бежал в правильном направлении, нужно просто продолжать. Он не умрёт здесь. Но надежда на спасение, как свет — переставала виднеться из-под плотных длинных стволов деревьев. Заснеженный лес становился всё более и более неузнаваемым. Непонятные срубленные пеньки попадались на пути Ямато, ягодные кусты вовсе перестали существовать на пути, а травы становилось всё меньше и меньше. Тёмно-зелёный лес окрасился в серые тона — вдалеке не видно ничего живого. Вместо рыхлой земли Такеро чувствовал острые камни, а солёный воздух впивался в ноздри человека. Послышался жалобный всхлип. Нет… Нет… Он же бежал правильно… Тот черничный куст ведь правильно его направил… Он не мог потеряться… Но отголосок разума резанул по сердцу Такеро, ещё сильнее вгоняя в отчаяние: «А был ли тот куст вообще черничным?» Эта мысль полностью добила его. Тело перестало слушаться владельца. Исцарапанные, уставшие от бесконечного побега ноги теперь не сдвигались с места. За такое долгое время Такеро впервые заметил, как холод больно сковывал бедные конечности: пальцы рук вовсе перестали держать подол платья и неконтролируемо дрожали, плечи запредельно больно раскалывались, а наступив правой пяткой на землю, Такеро не почувствовал ничего. Тело резко потеряло всякое равновесие и, как тряпичная кукла, упало на камни. Болезненный стон сорвался с синих губ. Человек понял, что он не может встать. Липкий пот рекой стекал по грязному еле-еле живому телу, впитываясь в разорванное хирэги. Глазком Ямато заметил, как вместо привычной пятки он видел окровавленный камень, впившийся ему в подошву. Горячие слёзы стекали по испуганному лицу. Неуправляемые всхлипы теперь лучше слышались замёрзшим ушам. Парень не по-человечески дрожал, пока что-то тёплое и вязкое не попало ему на спину. Оно мерзко перетекало во всему позвоночнику. И что-то сверху ломало сухие ветки. Такеро почувствовал, как осознание того, что именно там висело, остро кольнуло всю его нервную систему. Все оставшиеся силы он потратил на то, чтобы хоть что-нибудь увидеть. Но лучше бы он не смотрел вовсе. Извращённая версия человека висела на толстых ветках деревьев и пускала омерзительные слюни на холодное тело Ямато. Его глаза сузились, а широкая улыбка показала все сломанные зубы. Не успел Ямато и всхлипнуть, как тело парня уже придавлено сломанными руками и крепко удерживалось длинными разорванными пальцами. Его голова накрепко держалась некогда человеческими ногами, а шея сдавлена склизким языком. Он чувствовал, как плоть мерзко перекатывалась под ним. Два особенно длинных пальца медленно приподняли его лицо. Все глаза монстра смотрели на правую часть физиономии Ямато. Вам п̈р̓инестѝ̚ кл͋ў̚б͋нй͌ку? Внезапно что-то, похожее на рот, присосалось к его правому глазу. Зубы неприятно царапали щёку, и какой-то хоботок изо рта монстра начал слегка дрожать. Не успел он дёрнуться, как что-то острое, как стекло, небольшими кусками яростно проникало в глазницу, разрывая всё, что там находилось. Нечленораздельный крик спугнул рядом сидящих птиц. Но его рот быстро затыкается, когда соединённые в одну кучу пальцы проклятой массы по самое горло проникают в Такеро. Ямато слышал, как рвались его мышцы на лице, он корчился от невыносимой боли и чувствовал, как острые когти проникали глубоко в грудь, где находилось сердце. В глазах начинало темнеть, и он слышал, как грудная клетка ломалась из-за непонятного органа монстра. Что-то круглое пробиралось внутрь его груди и врастало в сердце, а его правая часть лица наполнялась чем-то острым, мучительно натягивая тонкую кожу. Проклятая плоть вдруг перевернула его на живот. Краем глаза Ямало заметил, что ожидаемая рана на груди пропала. Острые концы ещё сильнее впились ему во вдавленное в землю лицо. Ещё не отошедший от лицевой боли Такеро услышал, как рвалось его хирэги, обнажая спину. Ямато начал дёргаться из стороны в сторону в попытке прервать дальнейшие действия монстра, но всё оказалось тщетно, когда масса отвратительных языков сковала его тело и присосалось к затылку. Что-то тонкое мучительно пронзило затылок. Ямато чувствовал, как в его мозгах кто-то копошился. Внимание от «тараканов» в голове отобрала лошадиная конечность с человеческим пальцем внутри. Острый кончик начал чрезмерно давить на позвоночник, проходясь по нему полностью, до самого конца. Вдруг орган с открытой части тела исчез; человек слышал, как рука копошилась слева от него. Он чувствовал, как что-то холодное и длинное приложили к спине. Оно медленно резало кожу. Длинная рука резко начала вдалбливать вещь в него, ещё сильнее режа худую спину. Новая волна боли настигла более-менее в сознании человека. Он истошно завопил даже через гору пальцев во рту. Такеро неожиданно ощутил, как холодный металл проникал в кожу и медленно срастался с позвоночником. Громкое «клац» разнеслось в голове человека, и вместе с этим звуком все органы проклятия слезли с полуживого тела. Послышалось длительное и довольное ржание. Только мелкие снежинки касались тела паренька. Почему он ещё жив? Но вместо того привычного смеха монстра, он услышал нечеловеческий крик. Крик той массы из крови и мяса. Краем глаза он заметил, как что-то откинуло монстра на несколько добрых метров, ломая длинные и полудохлые деревья. Когтистая лапа перевернула его обратно на спину, и неприятная боль разлилась в позвоночнике. В глазах плыло, и Ямато не мог разглядеть чёрное нечто перед ним, до его ушей доходил только напуганный и разъярённый голос: — Блять, Такеро, какого хера ты здесь делаешь?! От знакомой речи неприятный комок застрял в охрипшем горле. — Т…ак-е…фу…р-у…ку-ма?.. Единственное, что он смог прошептать. Ямато слышалось разгневанное рычание, после чего расплывчатый силуэт пропал. До него доходили крики той массы, треск деревьев от бойни двух проклятий и злостный рёв Такефурукумы. Внезапно гробовая тишина заполнила лес. Такеро на задворках сознания слышал приближающиеся шаги. Снова чёрная морда закрывала ему взор на тёмное небо. — Пиздец-пиздец-пиздец!.. Ты живой там? Такеро не в силах ответить. Такефурукума слился с чёрными пятнами. — Блять, только не помирай. Я тебя сейчас вылечу. Теперь голос проклятия плохо касался слуха. — Не теряй сознание, Такеро. Сейчас тебе будет лучше. Ямато ничего не чувствовал. — Ты слышишь меня, человек? Он умирает? — Такеро, ответь мне! Неужели именно здесь? — Такеро! Как же смехотворно умирать таким способом. — ТАКЕРО! Жалкая смерть. Тихий шелест ткани пробудил дрёму Ямато. Даже не открывая глаз, он чувствовал, как адская боль покинула тело, оставляя некое необъяснимое чувство лёгкости. Кожей Такеро ощущал, как шёлковая ткань полностью обволокла его фигуру — будто в каком-то коконе. Раньше, где тонкая «игла» пронзала голову, теперь лежало мягкое нечто. Место, в котором он сейчас находился, очень теплое, и о каком-то холоде и слова нет. Даже дышать стало намного легче. Разлепив заспанные глаза, Ямато первым делом увидел цветной потолок. Знакомые орнаменты потихоньку намекали ему, где он сейчас лежал. Это его спальня. С большим усилием Такеро кое-как сел на кровать. Тело было настолько расслабленным и неуклюжим, что лёгкий ветерок мог сдуть его обратно на мягкий футон, как пылинку с полки. С одной стороны, спать вовсе не хотелось, но с другой — хоть к какой-то активности приступать — не императорское дело. Сидеть и пялиться на вид уже небезопасного леса было отличным вариантом. Единственное, что Ямато хотел сделать, так это убрать надоедливый локон с правой части лица, который неприятно щекотал глаз. Парень слегка наклонил голову вниз, чтобы облегчить вялой руке работу. Виртуозно подцепив прядь волос, Такеро уже хотел заправить завиток за ухо, пока кончиком не почувствовал твёрдую поверхность рядом с глазом. Чем обширнее паренёк оглаживал неизвестную часть близко к глазу, тем больше он находил похожие острые бугорки, вросшие в светлую кожу. И непонятная аномалия находилась не только возле глазницы — жёсткая поверхность разместилась по всей правой части лица человека. Что за?.. Внезапно дверь в спальню была распахнута. Вместо привычных и знакомых слуг в проём пытался уместиться Такефурукума. Из-за роста монстру приходилось по-глупому маневрировать длинными конечностями и принимать смешные позы. Сейчас он пытался залезть пятой точкой, передвигаясь назад костлявыми ногами. Ему осталось только аккуратно уместить свою верхнюю часть тела. Ко всему прочему он ещё держал какой-то поднос. Две, со странными формами, голубоватые бутылки слегка бились, создавая звонкий «дзынь». Какой-то бумажный пакет тоже лежал вместе с глиняными напитками. Тихое «Да кто так двери делает?» донеслось до мальчика. — Такефурукума? — немного радостно произнёс Такеро. Проклятие неожиданно дёрнулось, что вылилось в неостановимое притяжение его головы о косяк двери. Прозвучало громкое «Бац!». Костлявый тихо зашипел как змея, хватаясь за свой чёрный лоб. Теперь не совсем тихое: «Я, бля, ненавижу этот дворец…» — раздалось в спальне мальчугана. Маленький смешок пробился через розоватые губы Такеро. Такефурукума вёл себя как человек, честное слово. Монстр окончательно попал в обитель человека. До сих пор поглаживая своё «раненое» место, он медленно повернулся в сторону футона Ямато, где последний пялился на первого с приоткрытым ртом, как ребёнок. Неловкая тишина продолжалась бы вечно, если бы костлявый на четвереньках стремительно не приблизился к Такеро. Угловатое лицо теперь встревоженно рассматривало парня, белые спирали торопливо что-то искали на лице Ямато, на минуту остановившись на понятной части. Морда чёрного была обеспокоенной до определённого момента, пока непредвиденный щелбан в лоб не был прописан парню. Удар (если его вообще можно так назвать) был настолько сильный, что туша Такеро неслабо сместилась с кровати, ещё чуть-чуть и он бы вовсе свалился. Человек моментально схватился обеими руками за лоб с недовольным «ай». Но это полбеды. Второй щелбан не заставил себя ждать. — Ты хоть понимаешь, что натворил?! — завопил яростно монстр, его лапища сжались в кулаки, плечи мелко дрожали. — Что?.. — Не чтокай мне тут! У тебя мозги вообще есть?! Такефурукума зарычал, его глаза могли прожечь целую дыру в черепушке человека. — На тебя какой заяц с луны свалился, что ты потащил свою бесполезную задницу в лес?! Что произошло бы, если та тварь окончательно убила бы тебя?! У тебя чувство самосохранения в этой пустой коробке вообще присутствует?! Монстру пришлось сделать глубокий вдох — настолько он выложился в свои крики. Такеро находился ступоре, однако у него также имелись вопросы к Такефурукуме. — А ты куда свалил после того, как рассказал, что Сукуна преследует тебя?! Кто в здравом уме скажет, что какая-то непонятная херня идёт в чей-то родной дом?! Почему ты вообще ни словечка не промолвил?! Новая волна гнева не заставила себя ждать. — С какого хрена ты вообще что-то требуешь от меня?! — Я требую с того хрена, что ты работаешь со мной, а ты нихрена не объяснил! — Я нихрена не объяснил?! На каком слое Джигоку ты находился, чтобы не понять даже этого?! — На таком слое Джигоку, что мне пришлось искать твою костлявую задницу в полном неведении! — И моя же костлявая задница спасла твою бесполезную задницу от этой галлюциногенной мрази, которая чуть не прикончила тебя! — И эта галлюци… Стой, что? — Ты слышал меня! Эта мразота пыталась убить тебя и раньше. — Постой… это произошло, когда я накричал на тебя? — всю ненависть, как пух, снесло за секунду. Такефурукума вопросительно изогнул бровь. — К твоему удивлению, да. … Эта ситуация становилась всё страннее и страннее. Такеро вовсе теперь не знал, что ему сейчас делать. Такефурукума тяжело вздохнул, медленно потирая глаза. Он тоже, похоже, устал. — Хорошо, я понял, за что был твой первый щелбан. А причина для второго? — Из-за тебя я получил шишку на голове. Причём ты ещё и посмеялся. Парень злобно прищурил глаза. — Ладно, проехали, — проклятие потянулось за оставленным подносом. — Сейчас самое главное, что ты жив. Хоть и «жив» — сложно сказать. Сложно сказать?.. Костлявый заметил, как отреагировал Такеро. Своей длинной рукой он дотянулся до маленького зеркала человека и аккуратно передал ему в руки. Он выжидающе посмотрел на Ямато. — Сам посмотри и поймёшь. У парня были сомнения по поводу его лица, но первой мыслью было то, что там просто находился какой-то бинт. Хотя эта идея была абсурдна. Взяв за ручку нелёгкое зеркальце, Ямато не спеша поднял его и наконец-то взглянул на себя. Замечание относительно его «живучести» было не шуткой. Некогда нормальное и совсем обычное лицо теперь было разукрашено острыми осколками. Левая часть не пострадала, но вот правая как раз и была жертвой вот такого изменения. Самого разного размера эти осколки вылезали из светлой кожи. Но и это было далеко не всё. Тем, чем он отличался от своих родных, кроме цвета волос, была гетерохромия. Его красный глаз вместо привычного человеческого зрачка имел теперь белый знак «», что означало четыре. Не самый удачный выбор цифры. Такеро до сих пялился на нового себя, поворачивая зеркало то в одну сторону, то в другую. Он аккуратно трогал вылезшие осколки, растягивая кожу, чтобы проверить, смогут ли обломки дальше резать её. Да и в принципе просто проверял свою новую часть лица, спокойно исследуя аномалию, вросшую ему в плоть. Это настораживало Такефурукуму. — Знаешь, когда человека атаковывает мерзкая фигня и что-то впихивает ему в тело, это обычно оставляет неизгладимое впечатление. Ты слишком спокойный для этой ситуации. Парень перевёл взгляд на Такефурукуму. — Это плохо? — Нет, просто удивляет. Ямато наконец-то положил зеркало на пол рядом с кроватью. Одна мысль всё-таки не давала ему нормально расслабиться. — А ты точно уверен, что то проклятие хотело убить меня? Такефурукума, разрывая бумажный пакет, снова вопросительно на него взглянул. — А ты наверняка головой не ударялся, пока бежал? — Он протянул голубоватую бутылочку в руки человека. — Это глупый вопрос? — Ты сейчас защищаешь монстра, который неизвестно какую херь в тебя засунул. Тем более оно точно не хотело с тобой поговорить. — Но оно меня не убило. — Но оно и чуть не изнасиловало тебя. Природа проклятий — вещь мерзкая и непонятная, и если оно тебя не убило, то это ещё не значит, что не сделает чего-то похуже в дальнейшем. Такеро взял в руки открытую глиняную бутылку. Понюхав содержимое в сосуде, Ямато понял, что там плавает молоко. Клубничный вкус ощущался на языке. Неужели костлявый куда-то ходил за напитком? Немного отпив содержимое, парень поставил голубой сосуд обратно. В животе человека громко заурчало. — На, держи. Это единственное, что я смог взять на прилавках. Острые когти Такефурукумы ловко подцепили белоснежную круглую лепешку из разорванного пакета. Он аккуратно опустил моти в ладошки человека, пока сам он уплетал их за обе щёки. Из-за того, что молоко уже было сладким, вкус рисового теста с зелёным чаем особо интенсивно не ощущался. Проглотив три моти, Ямато уже хотел было пойти поменять своё разорванное хирэги, пока не заметил, что на нём сидело оранжевое кимоно. Какой заботливый, однако. — Так… что мы сейчас делаем?.. — Сейчас я хочу развеяться, но точно не на улице. Сад — лучший вариант на данный момент. — Такефурукума быстро выпил содержимое из двух бутылок и смял пакет в одну небольшую кучку. Он снова потянулся к одежде человека. — Эй, эй, эй! Это так уж необходимо? — человек моментально прикрыл себя руками. Его щёки мило порозовели. — Я не думаю, что твоя семья положительно оценит моё длиннющее присутствие рядом с тобой. Такеро мучительно вздохнул. Проходить снова по знакомому коридору, где произошла стычка, которая чуть жизни Такеро не стоила, — по-странному приятное воспоминание. После всего случившегося человеку стало как-то легче? Он сам не понимал, почему не плакал от случившегося. Люди истерят, сходят с ума и иногда совершают суицид, когда видят, что с ними сделало чудовище. Но Ямато это чуждо — настолько, что он принял это со спокойной душой. Так же человек не реагирует, правда? — Кстати, а где твой младший брат затесался? Неужели помер? — язвительно спросило проклятие, прячась в знакомом месте. Такефурукума, похоже, оттуда никогда уже не вылезет, к несчастью для Такеро. — Он уехал с Кейко-сама на какое-то собрание. Вроде соглашение других провинций на выбор отца по-поводу нового наследника. Синханнин должен показать свои навыки там. — Не могу сказать, что из него выйдет хороший император. Слишком вспыльчивый и назойливый. — Возможно и так, но у отца нет другого выбора. Синханнин — лучший выбор из семьи. Такефурукума недовольно фыркнул. — А вообще, из-за чего началась вражда между тобой и младшим братом? Не смогли что-то поделить между собой? — чернокожий тихо посмеялся. — Нет, — кротко ответил Такеро. — Нет? Какая тогда причина? — Я не помню… Белые спирали расширились в удивлении. — Ты не помнишь? — с изумлением спросил Такефурукума. — Как ты можешь не помнить? — Это произошло давно, когда мы были ещё детьми. Проклятие тихо цыкнуло. Похоже, что их отношения сложнее, чем на первый взгляд. Надо потом докопаться до него, у парня тоже есть свои секреты. Пока они обсуждали каждый своё, Такеро уже добрался до зимнего сада. Вечерний закатный свет красиво переливался с цветами, слегка меняя их цвета на более тёмные. Всё оставалось сказочным и нетронутым в этом месте, сад был гордостью их семьи. Внезапное движение у молодой сакуры привлекло внимание Ямато. Краем глаза он заметил голубой кончик платья. — Куда ты пялишься? — скучающе зевнул костлявый внутри кимоно. — Там… Неожиданно из-за дерева вышла Хасай Футасика. — Такеро-сама, вы наконец-то пришли! В голубом кимоно с белыми цветами девушка стояла, опершись рукой о сакуру. Она выглядела расслабленной, хоть в её глазах и была видна искра от нетерпения. При виде мальчугана она мило хихикнула. — Ну чего вы там стоите, — она легонько позвала его рукой к себе. — Я хочу вам кое-что подарить! Такеро встал как вкопанный; при виде Хасай он сразу же вспомнил, чем закончилась их первая встреча. Ямато почувствовал, как жар накрывал его лицо… Лицо… Стой, неужели она не видит? Негромко выдохнув, Такеро медленно поплёлся к девушке, которая была чем-то занята за сакурой. Её тёмно-синие локоны аккуратно лежали на плечах. — Я вам кое-что хотела подарить, но потом узнала, что вы спите. К счастью, вы наконец-то пришли, — облегчённо вздохнула Футасика. — А кто вам это сказал? — Сейкаку-сама. Она вас недавно посещала. — Ох. И вправду «ох». Надо её поскорее найти, она явно что-то хотела от брата. — Ну, вот, за чем вы пришли. Футасика прилежно встала, отряхивая концы хирэги от земли и грязи. В её руках находилась оранжевая лилия с маленьким зацепом. Неужели вторая заколка? — Это надо надевать на руку, — подмигнула девушка. — На руку? — Ага, вот, видите, — она пальчиком указала на чёрную веревку. — Я на вас сейчас завяжу. Такеро медленно поднёс к ней руку. Хасай ювелирно шнуровала аксессуар на тонкое запястье парня. Её пальцы слегка щекотали ладонь Ямато, вызывая у того приятные мурашки. Последнее, что Футасика сделала, так это слегка раскрыла цветок. Он достаточно легкий, хоть и занимал большое пространство. — Это вам второй подарок за нашу дружбу. — Она мило улыбнулась. — Спасибо… Но могу ли я вам что-нибудь подарить взамен? Такеро было стыдно, что он так ничего и не подарил своей подруге. Девушка снова хихикнула. — Ох, не надо. То, что я могу с вами вот так общаться, для меня и так лучший подарок. Футасика позвала Такеро на скамейку. Он тут же приблизился к ней и слегка неряшливо сел на место. На коленях девушки стоял поднос с разными вагаси: от клубники до лимона. Они были маленького размера. — Хотите попробовать? — Хасай взяла десерт в виде персика. Она легонько поднесла его к губам Ямато. Такеро аккуратно откусил половину от сладости, слегка придерживая рот от крошек. Парню всегда нравились самодельные вагаси, нежный сладкий вкус с любой начинкой всегда нравился ему. Он когда-то пытался сделать по-своему, но к сожалению, готовить не его дело. Но вместо привычного приятного вкуса парень почувствовал омерзительное ощущение на кончике языка. Солёное, кислое и горькое одновременно смешались в вагаси, вызывая табун уже противных мурашек. Парню хотелось выплюнуть «сладость», но он сразу же опомнился. Это же сделала Хасай-сан, будет неправильно перед ней же выхаркнуть её творение. Но чем дольше мерзкий вкус оставался во рту Такеро, тем лучше он ощущался с каждой секундой, отравляя язык парня. Он почувствовал, как небольшой позыв рвоты ощущался в горле. К счастью, Футасика заметила, как непривычно сжался её господин. Его плечи мелко дрожали. — Такеро-сама, всё хорошо?! — она встревоженно наклонилась к парню. Ямато резко поднёс руки к своему рту и с неприятным звуком выплюнул вагаси. Он сразу же начал заглатывать огромное количество слюны, чтобы быстрее убрать омерзительное чувство. Такеро сильно откашливался, будто только что попробовал настоящую тухлятину. — Господин, я что-то сделала не так? — девушка заметила недожёванный кусочек сладости. — Нет-нет, просто... — горький вкус до сих пор резал язык Такеро. — Ты не перепутала никакие ингредиенты? — Вроде нет… Хасай удивлённо смотрела на своего господина. Она внимательно наблюдала, как он вытирал рукавом слюнявый рот, до сих пор слегка покашливая. В её глазах блеснуло озарение. Футасика быстро взяла в руки коричневый поднос и уже собиралась уходить, пока парень не взялся за подол её хирэги. — Хасай-сан, вы куда? Такеро не хотелось обижать девушку. — Извините меня, пожалуйста! Но девушка оказалась сильнее, и с недоеденными вагаси она быстро скрылась в длинном коридоре. Неприятный вкус на языке исчез. — Пф, она что, соль с сахаром перепутала местами? Вот же непутёвая, — рассмеялся громко Такефурукума. — Она не специально. — Кто знает этих женщин… Такеро стало дерьмово на душе. Сейчас парень сидел на вечернем ужине. Вторая встреча с Футасикой до сих пор держала Ямато в самых неприятных чувствах. Она подарила ему цветок и угостила его, а что сделал Такеро? Осквернил приготовленное ею вагаси, Хасай явно расстроена из-за этой неожиданной ситуации. Сей-чан наверняка знала, в какой комнате девушка живёт. Такеро нужно перед ней извиниться, возможно, он что-то ей приготовит. Хотя есть большой шанс, что Футасика тоже отравится стряпнёй парня. Странная будет ситуация. Поток дальнейших мыслей прервал холодный голос Кисаринаги: — Такеро, почему ты не ешь кабаяки? Парень настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как глупо выглядел, держа палочками угорь рядом со ртом. Он быстро собрался, проглотив оставшиеся кусочки рыбы. Ему нельзя медлить, он должен найти Сейкаку. Её комната находилась недалеко от кухни, вряд ли она уже заснула. Ему помнилось, как её застукали с книгами в три часа ночи. Вот же умора была. Такеро уже начал подходить к розоватой комнате сестры, пока что-то не резануло в животе, останавливая парня на полпути. Кошмарная боль мгновенно разрослась внизу. Он чувствовал, как что-то бурлило в его животе и хотело выбраться, мечась внутри него. Такеро моментально упал на колени, обхватывая себя руками. Теперь уже непреодолимый приступ рвоты начинал появляться в горле. На глазах выступили слёзы; оно режет, скребёт и пожирает внутренности человека. — Чёрт возьми, Такеро, что опять с тобой?! — Такефурукума в мгновение ока выбрался из хирэги парня. Что-то мелкое и в огромных количествах с невыносимой болью шевелилось внутри паренька. Оно дрожало, растягивалось и билось. Такеро только хотел закрыть свой рот от крика, как рвота достигла своего пика. Внутри угря извивались черви.