Jigoku

Неяркий свет в лампе кое-как освещал тёмную и мрачную комнату. Одна кровать неопрятно заправлена, тощая подушка наискосок перевёрнута, а одеяло большим комком валялось на краю футона. Другая кровать совершенно отличалась от первой. Всё аккуратно лежало, маленькое одеяльце без единой складки ровно покрывало тонкий матрас. Подушка размещалась ровно посередине футона. Окно накрепко закрыто, чтобы посторонний шум не влезал в звенящую тишину детской комнаты. На улице уже глубокая ночь, но из-за плотных облаков на небе ни один луч луны не мог просочиться дальше, чтобы в спальне осветить ещё хоть что-нибудь. Ни две кровати, ни огромный писательский стол, ни шкафы не могут быть видны из непроглядной темноты. И только слабый свет от пламени из лампы озарял окровавленные пальцы. Маленькой струйкой жидкость стекала по детским пальцам, которые застыли в расслабленной форме. И всё шло относительно спокойно до того момента, пока пронзительный голос со звериной ненавистью не прокричал на всю детскую, разрушая мёртвое безмолвие: — ПОЧЕМУ ТЫ МЕНЯ НЕНАВИДИШЬ?! И только треск огня слышался позже. Ноющая боль во всём теле — вот, что первое почувствовал Такеро, когда очередной раз отключился в какой-то неожиданный момент. Все мышцы задеревенели, ни один сгиб не сопровождался противной ломотой, даже пальцы не стали исключением. Каждая клетка тела мучилась от любого вдоха, не желая наконец-то прекращать и так изнуряющее положение. Но к несчастью для человека, одно место всё-таки отличалось от «болевого парада» на всём теле. Это правый глаз парня. Странное ощущение окутало око — что-то мягкое и одновременно острое, как вода, перетекало в глазнице, оно наполняясь, но сразу же истощалось. Из такого состояния его вывел мягкий шлепок по щеке, с последующим царапанием того же места. — Пацан, ты и вправду проблемный… Чей-то ворчливый голос доносился сверху вместе с уставшим вздохом. Человек, медленно открыв глаза, увидел яркие и переменчивые вспышки света, которые заслонили весь взор на остальные вещи. Они не оставались в какой-либо форме, меняясь не только размером, но и цветом. Постепенно Ямато начал привыкать к новым ощущениям в теле, и теперь некие электрические разряды чувствовались на кончиках пальцев. Ломота всё меньше и меньше давила на парня, Такеро с каждой секундой лучше справлялся с осязанием окружающей среды. Паренёк теперь начал видеть всё отчетливее и нагляднее, контуры вещей перестали размазываться, а их цвета смешиваться. Он находился в знакомой палате, где рядом сидел угрюмый монстр. — Тебе точно не хватит пальцев, чтобы пересчитать, сколько раз ты уже свалился за всё это время… Проклятие тихо засмеялось, хриплость его голоса была хорошо слышна. Такефурукума сидел на полу, его ноги (из-за длины) не умещались в оставленное место в кабинке, пришлось их протолкнуть вглубь палатки. Левая рука подпирала острый подбородок монстра, пока правая легонько дотрагивалась до волос Такеро. Лицо было усталым, белые спирали совсем сузились, а изо рта острые зубы виднелись только концами. Такефурукума дышал спокойно, хоть и с ноткой охриплости. Замечание от нечто Такеро не взял в какое-то внимание. Первым делом он потянулся, простое растяжение сладостно отозвалось в мышцах, человек сейчас напоминал распластавшуюся морскую звезду. Протяжный зевок не заставил себя ждать. Такефурукума немного оживился, когда увидел хоть какую-ту активность в человеке. Проклятие за компанию тоже зевнуло, шумный вдох с последующим зевком окончательно разбудили парня. Легкое и приятное чувство во всём теле опьяняли разум человека. Почему он так хорошо себя чувствовал? — Что со мной произошло? — пролепетал Такеро, убирая большими пальцами слезы с глаз. Он хотел ещё раз зевнуть. — Ты снова отрубился. — Такефурукума на этот раз сдержал позыв ещё раз пошутить. — Сейкаку тебя услышала и пришла на помощь, потом тебя подобрали, и теперь ты тут, как амёба, лежишь. — Постой, а что про черви? Ты их видел?.. Неприятное воспоминание про мерзких существ, которые, как клубок, вились в доеденном угре, кольнуло где-то в животе. — О, ты это про них? — Такефурукума убрал руку с подбородка, костлявая конечность потянулась куда-то вниз. Звук бьющегося стекла о деревянный пол слышался под кроватью человека. Немного повозившись, монстр достал прозрачную баночку со знакомыми белёсыми червями, которые до сих пор двигались там, медленно оставляя мокрый путь внутри банки. Их было много, тонкие и длинные тельца связывались в почти что прозрачную нитку. Таких вот «скоплений» было четыре или даже больше. Ямато неожиданно поперхнулся, когда снова увидел мерзких насекомых. Гадкий комок сразу образовался в горле, «прошлое» чувство из живота тяжело отозвалось. — Ты мне правда суёшь это в глаза, когда я чуть не умер?.. — обиженно прошипел человек, стараясь не смотреть на баночку. Такефурукума положил сосуд на кровать Такеро рядом с его ногой, которую последний резко отдёрнул назад. Ямато в принципе не хотел трогать банку, даже если она плотно закрыта. — «Это» то, что в тебе жило до этого момента, прости за тавтологию. — Монстр снова подпёр свою голову теперь уже левой рукой, пока правой рисовал круги на крышке банки. — Жило? Ты издеваешься? — Да, издеваюсь, но не только я. Твоя семейка здесь тоже замешана, но теперь уже точно. — Ч-что ты имеешь в виду?.. Ямато стало не по себе. Черное нечто скрупулёзно пыталось удобно подобраться к теме, хотя возможным вряд ли это будет. — Эти черви называются Санши… И они просто так в теле человека не появляются. — То есть?.. — Такеро уже начал догадываться. — Тебе их подсадили… В раннем возрасте, это точно. Ток шибанул всё тело человека, оставляя после себя мерзостную дрожь в пальцах. Тягучее ощущение в горле всё больше и больше разрасталось, не давая нормально сглотнуть. — П-повт-тори… — голос Такеро чуть ли не пропадал. Такефурукума недовольно фыркнул. Он резко взял стеклянный сосуд с белой кровати и молниеносно ткнул этим в лицо Ямато. — Если до тебя не доходит с первого раза, то посмотри ещё раз на эту банку. От близкого контакта с червями парень в мгновение ока выставил тонкие руки перед собой, отталкивая конечность с сосудом от себя. Предательская дрожь прошлась с ног до головы, уже не сонливые слёзы начинали появляться на краю глаз. — К-как ты смеешь говорить это про мою семью?! Вместо панического страха от слов проклятия, необъяснимая злость окутала сознание человека. Он гневно посмотрел на скучающего монстра, Такефурукума даже особо не среагировал на действие парня. — Мне вот интересно, — медленно протянуло проклятие, — наско-о-о-олько долго ты ещё будешь с детской наивностью отнекиваться от нападок собственной семьи? Такефурукума длинным когтем начал царапать стеклянную поверхность банки. Противный скрежет донёсся до Ямато, колкие мурашки пробежались по всей спине, заставляя Такеро побыстрее заткнуть уши. — Твой статус дочери, непонятные отношения в семье и длинные Санши в твоём теле — недостаточное доказательство того, что ты здесь не свой? Парень, эти черви, должно быть, долго в тебе жили, они растут в длину в зависимости от времени нахождения в хозяине. Неужели ты настолько слеп в любви к своей семейке? — Н-нет, я не… — Вот именно, — тыкнул монстр пальцем в лоб человеку. — Чем дольше я здесь нахожусь, тем больше «необычных» инцидентов с тобой происходит. Отношения в семье — это отдельная история. Такеро с неверием смотрел на Такефурукуму; у паренька не было слов, чтобы сказать хоть что-нибудь. — А твой статус в виде дочери, хотя ты мужчина? — костлявый показал цифру «2» на пальцах. — Я сначала не поверил в это, думая, что ты просто не компетентен для такой роли, но всё складывается в другую причину. И наконец-то эти черви, — монстр ткнул в банку. — Ты вообще знаешь, для чего они используются? Ямато медленно покачал головой. Черный неспешно склонил голову к человеку, между их лицами оставались считанные сантиметры. — Они высасывают проклятую энергию из тела юзера, не давая второму даже капельки силы. Глаза парня в страхе широко раскрылись. — И они у тебя, Такеро, очень долго. Даже слишком долго. Ямато неподвижно сидел на кровати. Он тихо дышал и даже не моргал, как каменная статуя, не двигался ни на сантиметр. С горестным удивлением Такеро смотрел на своего собеседника несколько минут, пока медленно не повернул голову обратно в прямое положение. Пустые глаза устремились на накрытые одеялом ноги, руки напряжённо дёргали ткань. Постепенно эмоции на лице человека начали сменяться — с удивления на полное огорчение. Парень поджал губы. Такефурукума медленно убрал банку под кровать, пристально рассматривая состояние напарника. Оставалось задать только ещё один неудобный вопрос, и точный результат будет теперь ясен. — Такеро-кун, — тихо позвал монстр, — ты сказал, что не запомнил свой конфликт с Синханнином. Ты вообще помнишь своё детство? Ток прошиб парня. — Я-я… Он хочет вспомнить… — Я точно… Помню… То, что он увидел тогда, неужели это прошлое?.. — Когда мне было семь, то… Но когда это произошло?.. — Или нет, мне было шесть… Только этот неясный сон был хоть как-то чётким, в отличие от остальных. — Мне было пять… От каких остальных? — Постой, или восемь вовсе… Черные провалы в памяти — вот, что у тебя есть. — Хотя… Такеро, ты не помнишь своего прошлого. —… Смирись уже. Тёплая ладонь легла на макушку парня, мягко перебирая длинные локоны. Ямато вздрогнул от неожиданного касания, что отвлекло его от дальнейших смутных мыслей. Парень взглянул на Такефурукуму, который продолжал гладить его дальше с лёгкой улыбкой на лице. Внезапно озарение появилось на морде костлявого, и он уже нагибался в другую сторону, шурша где-то наверху. Пальцы, как палочки, подцепили декоративную гвоздику, и если присмотреться, то можно заметить тёмно-серое крепление внизу цветка. Это заколка. — Я думаю, на сейчас надо пока что закончить с твоими проблемами. — Такефурукума положил в маленькие руки Ямато гвоздику. — А то взвинченным я тебя не хочу видеть. Старший Ямато прокрутил новую заколку в руках, розовые маленькие лепестки были сделаны из бумаги, причём очень тонкой. Такая работа только принадлежит… — Она заходила? — голос мальца был теперь уже не настолько сиплым. — Совсем недавно, кажется… — монстр повернул голову на окно. — Два часа назад. Она что-то шептала про прощение, но точно, что она говорила, я не слышал. Хоть она и извинилась по-своему, парень даже не удосужился с ней поговорить. Хасай ему даже подарила новую заколку. Какой раз он говорит, что перед Футасикой надо извиниться? — И сколько я здесь лежу? Грустно и смешно будет, что он лежал где-то неделю снова. — Два дня как-никак… — Такефурукума начал потихоньку подниматься со своего «дозорного» места из-за затёкших ног; послышался недовольный рык. Случайная мысль пришла в голову Ямато: — Хочешь сказать, что уже приехал Синханнин с отцом? Нечто потянулось, как кот, расставляя конечности во все стороны. Даже больничная комната была неудобной для такого длинного существа, а спальня Такеро была ещё меньше, чем палата. Как ему неудобно. — Не знаю, я за этим не следил. Ямато пялился на угрюмое проклятие, которое никак не могло снять затёки с мышц, до того момента, пока он не вспомнил одну вещь: — Такефурукума, ты же помнишь, что тебе надо попасть в библиотеку? Кейко-сама точно приехал с шаманами для дальнейшего совета! Тихое и недовольное: «На что ты намекаешь?» — послышалось неподалёку от палатки больного. — У нас есть шанс попасть в Библиотеку! Проклятие быстро вытянуло голову наверх, чуть не задев деревянный потолок. Он выглядел удивлённым, спирали расширились, а знакомая улыбка наконец-то появилась на теперь уже радостном лице. — Так чего мы ждём?! — Нечто быстро собралось рядом с Ямато. У него точно не хватало терпения. Наконец-то он попадёт в Библиотеку! — Стой, дай мне сначала одеться. Такеро спрыгнул с палатки и быстрыми шажками добрался до шкафа. Похоже, что здесь и оставили оранжевое кимоно. До того, как надеть свою одежду полностью, Ямато легонько коснулся губами ненастоящего цветка. Гвоздика ведь символ удачи, не так ли? Во дворце было неожиданно тихо. Сейчас Такеро опять проходил длинный коридор, но теперь с другими комнатами: роскошная спальня родителей занимала большую часть места, остальное отдали на Библиотеку и маленькие комнаты для ненужных вещей. В целом, парень редко здесь ходил, если только погулять где-нибудь рядом. Впереди виднелись огромные и широкие двери в Библиотеку, которые хорошо были видны даже в начале пути. — Это оно и есть? — тихо прошептал Такефурукума внутри кимоно человека. Ямато слегка кивнул, медленно подходя к священному месту. Сделанные из лучшего дерева массивные двери гордо возвышались над маленькой фигурой Такеро. На каждом месте был расписан точный орнамент прошлых событий, наверху красовалась богиня Аматэрасу, её длинные локоны занимали большую часть рисунка. От её божественной фигуры исходили лучи солнца, сама она выглядела спокойной. Слева от неё, внизу, расположился Сусаноо с длинным мечом в руках. Огромные волны застыли на рисунке, готовые вот-вот обрушиться на гостя Библиотеки. Восемь голов Ямата-но ороти лежали рядом с фигурой бога ветра, из их ртов текла тёмно-бордовая кровь, которая успела уже омыть реки в красный оттенок. Справа от богини солнца летал Цукуёми, который никак не мог подойти к своей сестре. Если у Аматэрасу всё яркое и солнечное, то у бога луны место тёмное, и только луна виднелась из абсолютной темноты. Посередине всего орнамента выгравировано «図書館». Место, в котором собраны все легенды, все прошлые битвы Японии и само прошлое страны. И именно там находился свиток «Трёх путей». Странное чувство триумфа ощущал Такеро, глядя на вход в Библиотеку. — А я и не знал, что ты любишь читать, Таке-нииии… Язвительный голос послышался за спиной мальца. Чёрт возьми.