Бункерные хроники

Хиггс ходил по дому так, будто пол под ним мог провалиться в любой момент. Сэм заметил, но говорить не стал: сначала был слишком занят Лу, потом пытался приготовить ужин на скорую руку и в итоге просто разогрел замороженную лазанью. – Извини, ничего свежего сейчас нет, – он поставил тарелку на стол перед Хиггсом одной рукой, а другой по-прежнему придерживал Лу, которая категорически не желала с ним расставаться. Хиггс ковырнул еду вилкой, засунул в рот первый кусочек. Прожевал и глубокомысленно выдал: – М-дя. Что бы это значило, Сэм не понимал, а сил выяснять уже не было. – Спальню, вижу, ты уже нашел, – Сэм сгреб лазанью в рот, проглотил, почти не ощущая вкуса. – Хочешь, там спи, если нравится. – А ты где спишь? – Хиггс впился в него колючим взглядом. – Ну, обычно внизу, с Лу, – он мотнул головой в сторону гостиной. – Наверху еще комната есть, но я пока не придумал, как ее использовать. – Ванная? – отрывисто бросил Хиггс. – Душевая. Это вот там, после лестницы сразу налево дверь. Хочешь помыться? Я тебе полотенце дам, только напомни. И белье постельное. И вообще – говори, если что-то понадобится, ладно? – он заглянул в лицо Хиггсу, но тот жевал молча, смотрел то на Сэма, то на Лу, которая уже начала дремать. – Щедрость твоя не знает границ! – растягивая гласные сказал тот. То ли благодарил, то ли издевался. – Эй, ну ты чего, – позвал Сэм. Потянулся к нему рукой, чтобы потрепать по плечу, но Хиггс оказался быстрее, ткнулся лицом в ладонь, потерся, лизнул. – А со мной будешь спать? – А как же, – согласился Сэм. – Вот ее уложу – и к тебе поднимусь. – Отлично! – бодро воскликнул Хиггс, в один момент доел остатки лазаньи и подскочил на ноги. – Тащи свои полотенца! Пока Сэм убирал грязную посуду, пока купал Лу и пел ей колыбельную, все время думал: и что теперь? Хиггс какой-то странный, будто ему не нравится. Или нравится, только он не умеет восхищаться толком, поэтому все время ходит как пришибленный. Сэм не знал, как бы себя чувствовал на его месте. Как только Лу заснула – на этот раз окончательно, Сэм тоже сходил в душ. Смыл с себя дорожную пыль и грязь, зубы почистил. Пытался найти следы пребывания в ванной Хиггса: мокрое полотенце, запотевшее зеркало, может, или грязную одежду – но не обнаружил ничего такого. Хмыкнул, пожал плечами, еще раз проверил Лу и поднялся наверх. Осторожно толкнул дверь в спальню, где было темно, и шепотом спросил: – Хиггс, ты спишь? Тот не ответил, поэтому Сэм зашел внутрь, стараясь двигаться как можно тише. Присмотрелся: Хиггс завернулся в одеяло и сидел на кровати, подтянув к себе колени. – Не спишь, – констатировал Сэм и плюхнулся рядом. Обнаружил, что тот смотрит куда-то вверх, и тоже посмотрел. Оказалось, если присмотреться, в окно можно было увидеть несколько звездочек. А может, целое созвездие, Сэм понятия не имел. Он только открыл рот, чтобы спросить, что там видит Хиггс, но тот его опередил: – Крыша прочная? – Ну, – растерялся Сэм, – наверное. А что ты… – Дождь уже шел? Ты проверял, что темпоральные осадки не могут разрушить стены? Вообще, ты какой-то ужасно легкомысленный, Бриджес, – выговаривал Хиггс сухим, отрывистым тоном. – Вроде у тебя ребенок есть, заботиться должен, а в доме не безопасно! – Безопасно, – заверил Сэм. – И дождь шел. Чего ты волнуешься? В ответ ему раздалось возмущенное сопение. – Просто я не думал… – Чего ты не думал? – Сэм поцеловал его в плечо, стягивая одеяло вниз, потом скользнул рукой под него, по плоскому животу, приятно удивляясь, что Хиггс сидит там голый. – Не думал, что можно вот так вот жить снаружи… – Я же не просто так, – Сэм теперь целовал его шею, сам удивляясь, как соскучился по его вкусу и запаху. – Я спрашивал и долго собирал материалы. – Это типовой? – Нет, но схема от профессионала. Материалы – что надо. Можешь спать спокойно. Хиггс выдохнул и положил горячую ладонь Сэму на руку, подвинул ее себе между ног. Сэм погладил бархатистую нежную кожу, и Хиггс развел бедра чуть шире. Тогда Сэм лизнул его за ухом, и Хиггс вздрогнул всем телом. А потом развернулся порывисто, резко, и опрокинул Сэма на спину, благо матрас позволял. Теперь было мягко и упруго, удобно и не тесно. Сэм с готовностью открыл рот для поцелуя, обнял Хиггса за шею руками, а за талию – ногами. Он все еще был в одежде, а Хиггс – такой горячий и гибкий – совершенно голый. Примерно в том месте, где у Сэма когда-то был пупок, связь пульсировала, волновалась, посылала тепло по всему телу. И Сэм не чувствовал никакой тревоги. Он приоткрыл глаза и смотрел, как Хиггс целует его, зажмурившись от удовольствия. Мягко бедрами двигает, потираясь о Сэма. И все это вместе дарило какую-то целостность. – Можно я сам? – спросил Хиггс. Сэм немного напрягся – он никогда еще до Хиггса даже не целовал мужика, не говоря уже о том, чтобы экспериментировать как-то еще. Он почему-то не сомневался, что Хиггс будет с ним осторожен, но все равно волновался… как оказалось, совсем зря. Хиггс без всяких промедлений стянул с Сэма трусы, перекинул через него одну длинную ногу, придержал твердый член и, запрокинув голову назад, начал медленно опускаться сверху. Сэм обеими руками держался за его талию и поглаживал большими пальцами выпирающие тазовые косточки. Как же в нем было тесно… – Ох, Сэмми, есть ведь и охуенные бонусы от всего, что случилось, – простонал Хиггс, а потом закусил губу. – Только ты можешь найти что-то охуенное в таком пиздеце, – ответил Сэм. Он глаз не мог оторвать от твердого длинного члена Хиггса, стоящего почти вертикально. – Я умею, – выдохнул тот. – Так и что же это? Заинтриговал… – Я же снова девственно чист для тебя!.. Сэм закатил глаза: он что-то такое и предполагал, разумеется. Но услышать все равно было смешно. – Хиггс, ты удивительное ебанько! Тот только простонал и наконец опустился до конца, сжав Сэма внутри, выдохнул и крутанул задом. – Но я твое ебанько, Сэм? Сэм кивнул и передвинул руки на задницу Хиггса, сжал упругие мышцы и чуть потянул в стороны, а потом поддал снизу. Тот захлопнул себе рот обеими руками, а Сэм рыкнул и начал снова и снова толкаться внутрь. Он смотрел, как слабый свет от окна играет на бледной коже Хиггса, как торчат его крошечные соски. Одной рукой он надавил на его спину, чтобы наклонить над собой и лизнул сначала один, а потом прикусил второй сосок, и Хиггс снова сжался на нем, тихо вскрикнул: – Еще… Сэму пришлось упереться пятками в матрас и продолжать так: ласкать грудь Хиггса и трахать его настолько глубоко, насколько получалось. Соски у Хиггса, маленькие бугорки, чуть более темные, чем вся остальная кожа, были невероятно чувствительными. Сэм посасывал их, чуть прикусывал, тянул зубами, а Хиггс выгибался на нем и издавал низкие хриплые стоны, которые откуда-то из глубины начинались, из самого живота словно, а потом долго вибрировали в горле. И казалось, когда Сэм подавал бедрами вверх, проникая в теплое и узкое, Хиггс одновременно старался насадиться поглубже на его член. Их тела соприкасались где-то глубоко внутри, становились единым целым все сильнее и сильнее, и связь пульсировала, притягивала их все ближе и ближе, насколько это было возможно. И это было красиво. Сэм остановился в какой-то миг, пытаясь насладиться ощущением: того, что видел, что слышал и чувствовал, замер на самой грани, погрузившись в чистое предвкушение. Хиггс застонал – на этот раз недовольно, вцепился в его плечи длинными пальцами с облезшим черным лаком на ногтях, – и снова толкнулся бедрами, желая как можно скорее получить разрядку, торопясь, как обычно. – Ш-ш-ш, – пробормотал Сэм, проводя рукой по его груди с напряженными, будто до предела натянутыми мышцами. – Охренеть, ты красивый… Хиггс приоткрыл глаза, окруженными темными пятнами слез, глянул на него мутным взглядом, удивленно и недоверчиво. Прохрипел едва слышно: – Курьер… это самое неподходящее время… – Подходящее, – не согласился Сэм. Обхватил его ягодицы, смял руками, притягивая к себе еще ближе. Кажется, Хиггс был прав в одном: никогда еще он не сжимался так тесно вокруг сэмова члена, не казался настолько узким, скользким и горячим. – У тебя красивые глаза, – выдохнул Сэм. – И рот, который только кажется маленьким, когда ты молчишь. Мне нравятся твои руки. И пальцы, которые гораздо длиннее моих. Нравятся твои плечи и грудь, и бедра… А уж твоя задница… Он погрузился в эту самую задницу по самые яйца, отвлекаясь на разговор, пытаясь отсрочить неизбежное. – Нравится, как ты хмуришь брови… и как кривишься… будто тебя все бесит… но на самом деле это же давно не так… – Хватит! – прохныкал Хиггс. Его член, истекающий смазкой, был зажат между их телами, и он попытался схватить его рукой, облегчить напряжение, но Сэм оттолкнул его, схватил руку, сплетая их пальцы вместе, удерживая. – Хочу, чтобы ты кончил, не прикасаясь к себе. Хочу сделать тебе хорошо. – Ты и так делаешь, – пробормотал тот, отводя взгляд, совершенно шальной, пьяный. – И болтаешь побольше меня… Как это возможно? – Ты меня заразил, – Сэм снова потянулся к нему, ткнулся в рот поцелуем, прихватил нижнюю губу, прикусил, лизнул. – Будто ты – именно то, чего мне всю жизнь не хватало. – Прекрати, – снова простонал тот. – Не нужно… не стоит! – Еще как стоит, – Сэм притянул его бедра ближе, действуя одной рукой. Хиггс сжал зубы так, что они заскрипели, запрокинул голову, выгибая длинную шею, и Сэм облизал его кадык, царапая губы о короткую щетину. Хиггс закусил палец, чтобы не орать, но Сэм выдернул его, разрывая тишину. И тогда тот кончил: толчками, резко. Сэму хватило трех движений – он выплеснулся глубоко внутри и прикусил торчащую ключицу Хиггса. На языке было солоно от пота, пахло семенем, и Сэм никогда не чувствовал себя более счастливым. Он чуть развернулся и уложил Хиггса на кровать – тому хватало гибкости просто упасть на подушки, и только после Сэм выскользнул из него. Хиггс глаз не открывал, дышал приоткрытым ртом. Сэм осторожно потрогал его влажный вход, и Хиггс застонал, но раздвинул пошире ноги. – Я не буду, – успокоил его Сэм. – А зачем тогда? Проверяешь? – Ну, типа того… – Не льсти себе, – хихикнул Хиггс. Сэм не обратил внимания, поднял с пола свою майку и осторожно вытер Хиггса. Того ломало в посторгазменной неге, и Сэм с удивлением понимал, что от вида длинной шеи, плеч, заброшенных за голову рук, у него снова подрагивает в паху. Вторая молодость никак началась? Они лежали рядом в темноте и молчали какое-то время. Сэм, если скашивал глаза, то мог заметить, что Хиггс пялится в окно, не отводит взгляда и, наверное, пытается пересчитать звезды. – О чем думаешь? – прошептал он. – Честно? – ответил Хиггс. – Как на духу. – Ну ладно. Я думаю о том, как бы ты мне отсосал. Сэм фыркнул: это было предсказуемо, но все равно застало врасплох. – Засунул бы свои толстые пальцы мне в задницу и сосал бы как насос. Может, даже руки бы мне сзади связал, не знаю, – как ни в чем ни бывало продолжал Хиггс. – А я бы даже не сопротивлялся… Сэм поцеловал его в щеку, обнял за талию, провел по жесткой дорожке волос на животе и обнаружил крепкий стояк, который тут же сжал в кулаке. Но Хиггс невероятным образом вывернулся из его хватки, ужом выскользнул и отодвинул зад. – Только не сейчас, что-то слишком чувствительно. Но целовать все равно можно, продолжай… – Ох, их фараонское высочество мне позволили, ты посмотри, – фыркнул Сэм и запустил руку ему в волосы, перебирая влажноватые пряди. – Благодарю! – Ты неправильно все говоришь… – Потом научишь меня, как правильно. – Мгм, – отозвался Хиггс, возвращаясь к прерванным поцелуям. А потом рот в рот прошептал, – А можно я свои книжки в гостиной расставлю? – Да… Прости, я сдержаться не могу… Нельзя лепетать всю эту грязь, я не железный же, Хиггс! Сэм навис над ним, поддернул, подтянул, колени растолкал в стороны и к груди. У Хиггса аж глаза загорелись, а зад сжался в болезненном, сладком предвкушении. – О, Сэмми, да… Сэм зацепил его ноги под коленями, уперся под бедра плечами и вошел в него без остановки, одним движением. Как ополоумел. Но Хиггс лишь смотрел на него восхищенными глазами, чуть кривился, но… – Прости-прости, – прошептал Сэм, но тут же толкнулся глубоко и прицельно, заставляя взвыть – Хиггс запрокинул голову и часто-часто задышал. А Сэм толкнулся еще глубже, вышибая резкий выдох, а потом, не давая вдохнуть – опять. Такой Хиггс – не напористый, а размякший, будто бескостный, у которого сил не хватало на то, чтобы стонать, а только жалобно выдыхать с присвистом – Сэму тоже нравился. И растянутый его вход, еще мокрый от спермы с предыдущего раза, и влажно блестящие губы, которые Хиггс все норовил облизать острым языком, и струйки пота, стекающие по лицу, по груди, собиравшиеся в ямке пупка. Сэму хотелось его целиком: трахать, целовать, трогать бесконечно, но он выдыхался, выходил из ритма, толчки становились все более и более рваными, резкими, а потом Хиггс вроде как дернулся, губу прикусил, по его телу будто дрожь прошла. Сэм вниз глянул – вроде бы и не кончил, но член у Хиггса стремительно терял твердость, заваливался на живот. – Ты, что же, насухую?.. Тот не ответил, только прохрипел что-то невнятно, и тогда Сэм вбился в него и замер, позволяя себе тоже кончить, навалился всей тяжестью. Лежал, переводил дыхание и ни о чем не думал. Хиггс тоже молчал, только выдыхал в шею щекотно, но Сэм даже отстранятся не думал, слушал, как его сердце отстукивает торопливо, оба их сердца совсем рядом. – Кажется, – едва ворочая языком, выговорил в конце концов Хиггс, – я готов на Берег отправиться после такого!.. – Не вздумай, – Сэм повернулся к нему, руку даже сумел поднять, вяло поворошил спутанные волосы, мокрые от пота. – Я тебе отправлюсь! Тот скосил ехидный голубой глаз и фыркнул. – Правильно, воспитывай меня! Отшлепай, там, или еще что… – Потом, – пробормотал Сэм, чувствуя, как наваливается усталость. После всего пройденного пути, после такого насыщенного вечера спать хотелось ужасно. А с Хиггсом и его дурными просьбами он потом разберется. Тот заерзал под ним, и Сэм сообразил, что их тела до сих пор соединены. Вытащил член, снова провел пальцами между ягодиц, на что Хиггс сдавленно всхлипнул. – Сэмми… – Не буду, не буду, – успокоил он и пристроился рядом. Надо бы в душ сходить, но до ужаса лениво. Поспит часок, а потом встанет. Хиггс повернулся к нему, пристально уставился в полумраке. – А тебе к Лу не нужно? – Она часа в два просыпается, – признался Сэм, – я к тому времени спущусь. А ты, чего, не хочешь со мной спать? – М-м-м, – простонал тот, перевернулся на бок и прижался к плечу Сэма. Кончик носа у него был холодный, несмотря на то что все остальное как печка. – Ты тоже спи, – предложил Сэм и закинул на него руку, погладил по лопатке: сначала гладкая кожа, а потом старый шрам. Его тоже погладил, пусть там, наверное, Хиггс не особенно что-то чувствовал. – Я слышал, ты ей колыбельную пел, – прошелестел Хиггс. – Ага. Ты тоже хочешь? – сонно спросил Сэм. И начал напевать, не дождавшись ответа. Одну мелодию, без слов, тихо-тихо. Хиггс замер, а потом глубоко выдохнул, будто совсем расслабился, а раньше все никак не мог. Удивительно, но Лу не проснулась и в два. Сэм уже вернулся к ней к этому моменту, чтобы проверить. Смотрел на нее с любовью несколько долгих минут, погладил пухлую щечку. В доме было тихо, но при этом не было пусто. Хорошо, подумал Сэм и с этой мыслью крепко уснул. А с утра у него появились новые заботы: завтрак для Лу и для Хиггса. Лу с утра была болтлива и общительна, в хорошем настроении. А вот Хиггс спустился не очень в духе. Волосы на голове у него торчали в разные стороны, а заспанные глаза превратились в щелочки. – Доброе утро, – поприветствовал Сэм. – Доброе, – дернул уголком губ Хиггс. – Есть попить? Сэм указал на высокий кувшин и, ловко управляясь одной рукой, потому что на второй сидела Лу, достал для Хиггса кружку. А потом смотрел, как тот наливает воду, а потом жадно пьет. Сэм был просто заворожен движением кадыка. – Как спалось? – Хорошо, – отозвался Хиггс, – спасибо. Он смотрел на Лу, а Лу глаз с него не сводила, вцепилась в майку у Сэма на груди и сидела молча. Ее бутылочка остывала на столе, а Хиггсу и себе Сэм пока мог предложить только кашу, которая была уже почти готова в мультиварке. – А ты тут неплохо устроился, я смотрю, – заметил Хиггс. – Все предусмотрено. – На самом деле – не все, – заверил его Сэм. – Точно, да. Ванны у тебя нет. Давай спиздим ванну? Сэм нахмурился. – Не ругайся! – Ой, – Хиггс театрально сложил руки в молитвенном жесте. – Прошу прощения, маленькая леди! Лу уткнулась Сэму в грудь, вроде как лицо спрятала. – Так что там про ванну? – фыркнул он. – Грабанем курьерский караван, стырим ванну, и можно будет откисать… – Знаешь, мы можем просто ее заказать. – Не, – Хиггс прислонил одно бедро к краю стола, почесал задумчиво живот. – Хочу ворованную. – Ты сумасшедший, – сказал Сэм и вручил Хиггсу Лу. – Подержи-ка ее. Хиггс так и замер, держа ее на вытянутых руках. Она хлопала круглыми синими глазами, а он смотрел на нее своими светло-голубыми. Оба изучали друг на друга с интересом и некоторым опасением. Сэм быстро накрыл на стол: две тарелки, две ложки, две кружки – у него с посудой дефицита не было. – Прошу прощения, не до изысков. Зато питательно, – Сэм кивнул на тарелку с золотистой кашей. Хиггс передал ему девочку обратно и уселся на табурет. *** Было чертовски непривычно сидеть за столом в комнате, наполненной настоящим дневным светом. Пусть даже день за окном был не солнечный, а хмурый (что вызывало некоторую тревогу у Хиггса – а вдруг дождь!). Все равно это был не бункер с его вечной затхлой темнотой. – Знаешь, выглядит в разы аппетитнее того дерьма, что мне доводилось в этой жизни жрать, – признал Хиггс, – так что… – А я думал, ты только деликатесы предпочитаешь, – заметил Сэм, предлагая Лу бутылочку. – Предпочитать и иметь, как ты должен был бы и сам заметить за прожитые годы, совсем не одно и то же, – заявил Хиггс и не сказал ни слова, пока не умял свой завтрак. Потом долго сидел, не зная, что нужно делать: предложить Сэму помощь и убрать со стола? Но тот и сам неплохо справлялся, да еще и с Лу все время разговаривал. Задавал вопросы, на которые она не могла ответить, показывал предметы и комментировал свои действия. Хиггс очень хотел сказать, что она вряд ли что-то понимает, но потом прикусил язык – Сэму, наверное, лучше знать?.. Он управлялся со всем как-то привычно и споро, и Хиггс пожалел, что у него нет фотоаппарата: можно было сделать несколько новых снимков. И не только для себя, а Сэму тоже показать. Какие-то у него стены в доме совсем пустые были. – Какие планы на день? – спросил Хиггс, как только с грязной посудой было покончено, а Лу отмыта от крошек печенья, которое Сэм дал ей в качестве десерта. Сэм неопределенно дернул плечом. – Ну, я особо ничего не планировал. В смысле, заказов не брал. Можно просто погулять пойти. Или дома остаться. Ты что хочешь? Хиггс подумал над этим как следует. Во-первых, было странно, что Сэм у него спрашивает, а не сам решает. Во-вторых, разве он не должен сам определять, что будет лучше для всех? – А она? – Хиггс мотнул головой на Лу, которая лежала на полу на теплом коврике и пыталась не только переворачиваться, но и ползать. – Что бы ты с ней делал, если бы меня не было? – Ну, обычно я выношу ее наружу ненадолго, когда солнце есть, но сегодня как-то пасмурно, – Сэм выглянул в окно. – Так что можно просто кино посмотреть. А когда заснет – можем к тебе прыгнуть и книжки забрать, и что там еще в тех ящиках осталось. Запомнил, значит. Хиггс молча кивнул, в груди у него потеплело. – И еще тебе нужна какая-нибудь другая одежда, – сказал Сэм, окинув его взглядом. – А что?! – тут же взъерошился Хиггс. – Чем тебе эта не нравится? – Тем, что она черная. Палится сильно, – объяснил Сэм. – Или забыл, как тебя Бриджесы поймали? – Это были не Бриджесы, – неохотно сказал тот и почесал шею в том месте, где ему сделали укол с какой-то дрянью. – Какие-то левые чуваки… охотились на мой груз! Вот тут он все и вспомнил. – Две бутылки виски, Сэм! И сигареты! – он умоляюще уставился на курьера, надеясь, что до того дойдет, каким богатством Хиггс пытался разжиться, когда его вылазка окончилась так неудачно. – Давай смотаемся по-быстренькому, а? – Нет, – отрезал Сэм. – Одного раза тебе не хватило? Хиггс тут же надулся, какой-то своей частью прекрасно понимая, что Сэм абсолютно прав. И снова попадать в белую комнату со стеклянной стеной ему очень не хотелось, и чтобы иголками тыкали, и убивали снова и снова… Он придвинулся к Сэму и улегся ему на колени. – Давай уже, включай свое кино. Надеюсь, оно не совсем унылое будет! *** Еще бы кто-то следил за происходящим на экране. Хиггс заснул практически сразу. И Сэм просто поглаживал его волосы, пока Лу развлекала сама себя. Но потом и она потребовала внимания. Хиггс не проснулся даже когда Сэм поднялся, только еще сильнее свернулся калачиком под наброшенным пледом. – Пойдем-ка, принцесса, – сказал Сэм Лу. – Приведем тебя в порядок и поищем подарочек для дяди Хиггса. Малышка хлопала в ладоши и радостно агукала, пока Сэм менял подгузник, мыл и переодевал ее. Потом одел потеплее и устроил в переноске на груди: он еще не все контейнеры разобрал с прошлой доставки, бросил их рядом с инструментами и помчался за Хиггсом. Он перебрал несколько и только в третьем контейнере нашел, что нужно. Он заказывал целый блок сигарет, потому что сам иногда баловался. Не хватало еще из-за этого задницей рисковать и скакать по опасным территориям. Сэм прибирался в своем импровизированном гараже, давал любопытной Лу потрогать ключи или какие-то детали. В дом он вернулся к обеду. Накормил Лу, уложил ее в кроватку – она заснула практически моментально. А вот Хиггс продолжал дрыхнуть на диване. Сэм потрогал его лоб, поправил одеяло и принялся за обед. – А чего не разбудил? – Хиггс возник за плечом совершенно внезапно, и Сэм вздрогнул. – Я решил, что тебе не повредит поспать, – он повернулся к Хиггсу и посмотрел на его заспанное узкое лицо. – И поесть. Тоже не повредит. Хиггс похлопал его по заду. – А говорил, тебе и так нравится, пиздабол. Сэм отмахнулся и вытащил из кармана пачку сигарет. – О-о-о, Сэмми, ты мой бог! – Хиггс поцеловал его в щеку звонко и подчеркнуто мокро. Выхватил пачку и помчался ко входу. Но потом снова протопал обратно. – Огонь? Сэм уменьшил температуру на плите под кастрюлей, нашарил в одном из ящиков зажигалку и пошел вместе с Хиггсом. Они сели на пороге, подперев спинами дверь, и закурили. – Все-таки вредное – охуенно приятно! – протянул Хиггс. – Я первую сигарету спиздил у папашки. Ох, он и разозлился тогда. Я думал, до смерти ремнем своим запорет. Но оно того стоило. – Разве? – спросил Сэм. – В смысле? – Разве стоило? – А что мне еще было делать? Мы торчали с ним постоянно вдвоем. И мне нельзя было делать то, что можно было делать ему. С хера ли? Пиздил он меня все равно – хорошим я был или плохим. До меня быстро дошло, что все только от его настроения зависит. А он все про любовь затирал, что все ради моего же блага… Хотя, может, и правда иначе не умел. – Не оправдывай его, – сказал Сэм. – Даже в мыслях. Никакая это не любовь. И никогда ею быть не может. – Ну хорошо, доктор! – хохотнул Хиггс, но потом уставился на Сэма, смотрел на него долго-долго, а потом тихонько произнес. – Других шансов проявить свою любовь я ему не дал. Тебе не любопытно? – Что именно? – ответил Сэм. – Мне многое любопытно, но я не все считаю приличным озвучивать. – Ну, тебе интересно, например, не ебал ли он меня? Сэм посмотрел на него и дотронулся до щеки. Щетина колола ладонь, но Хиггс потерся об руку – ласково, по-кошачьи. – Нет. До этого дело не дошло. Но я думаю, что это был бы следующий этап, – спокойно сказал он. Погладил руку Сэма у себя на щеке. – Он бы предложил бедному сиротке немного любви… Но не успел. – Вот и славно, – произнес Сэм и пожевал нижнюю губу. – Я рад, что ты его остановил. – Чего? Курьер! Ты сдурел? А как же: нельзя убивать людей и все такое… – Людей – нельзя… а твой этот родственник только выглядел как человек, а на деле та еще тварь, – уверенно сказал Сэм. Хиггс смотрел недоверчиво, даже рот открыл – чтобы поспорить или еще что, так что Сэм быстро добавил. – Я видел все шрамы. И не заливай, что это на тебе Мулы ножи проверяли или ты сам развлекался. Особенно на спине. Хиггс фыркнул и потянулся за второй сигаретой. – Выкуришь всю пачку сразу – другую не дам. – Не волнуйся, не выкурю, – он затянулся, выпустил дым носом. – Родственник. Это ты очень четко обозначил! Потом вдруг поднялся, протянул руку Сэму: – Идем! Куда идем, спрашивать не нужно было – спустя какую-то долю секунды Хиггс струсил пепел на пол бункера, слегка расчищенный трудолюбивым пылесосом, но все-таки достаточно грязный. Сэм бы на такой Лу не спустил, это точно. Хиггс переступил через контейнер, приготовленный для переноса в дом, прошел в угол и присел перед каким-то ящиком. – Где же она была… тут же вроде клал… вот дерьмо… ага! – он с довольным воплем выдернул из кучи бумажек старую фотографию и продемонстрировал Сэму. На фотографии мальчик и девочка лет шесть-семи улыбались в камеру. Девочка казалась чуть младше, погодки, наверное. – Это твоя мама? – Сэм всмотрелся в фотографию, пытаясь обнаружить хоть что-то общее с хиггсовским острым носом, узкими губами и длинными лицом. – Ага, – тот так и сидел на полу, докуривал торопливым, жадными затяжками. – Это единственная фотка. Постарше нет. – Так возьми ее с собой, – предложил Сэм. – Там этот, – Хиггс скривился и упрямо выпятил подбородок. – Не хочу с ним. – Можно ножницами обрезать. Вот тут, по контуру, даже не заметно будет, что кто-то там рядом был. Похоже, эта идея никогда не посещала Хиггса. Он глянул на Сэма чуть ли не испуганно, неопределенно пожал плечами, докурил и затушил окурок прямо в коробке с бумагами. – Опять свинарник разводишь. – Извините! – Хиггс развел руками. – Другому не обучен! Настроение у него портилось стремительно, и Сэм не знал, как этому помешать. Он пнул ногой контейнер и напомнил: – Давай, забирай свои реликвии и отнеси нас обратно. Там Лу одна. Хиггс спохватился, точно только что вспомнил о ней, подхватил один ящик, на долю Сэма достался второй и через миг они очутились в гостиной. Луиза спокойно сопела в кроватке, а дом после бункера неожиданно показался Сэм очень просторным, чистым и светлым. Интересно, Хиггс тоже так все видит? – Черт, – выдохнул Сэм, когда обнаружил, что по-прежнему держит в руке фотографию с матерью Хиггса и его дядей. – Спрячь куда-нибудь, – сказал тот, когда заметил. – Мне пофигу! – А... а хочешь, я покажу тебе Люси? – внезапно предложил Сэм. Хиггс поставил контейнер, сел на него и с любопытством склонил голову. – А кто такая Люси? – Это моя жена. Тот помолчал немного, и на лице у него сменялись эмоции – удивление, испуг какой-то внезапный, брови вверх поползли. – Вау, – в конце концов выдал Хиггс. – Я, конечно, не тешил себя иллюзиями, что я твоя первая любовь, но это прям внезапно было, Сэмми! И, позволь заметить, я все это время считал, что вы с ненаглядной сестричкой друг на друга кости бросали частенько, а тут какая-то жена! – Я и Амелия? – пришел в ужас Сэм. – Нет! Как ты мог подумать?! Даже если сводные, все равно эта мысль приводила в ужас. И он даже сам не сообразил, когда спросил в ответ: – А ты с ней? – Ха! – сказал Хиггс. Самодовольно, конечно, этого не отнять, но как-то без особого восторга. – Ты прости, конечно, но она сука была, – тут же тихо добавил Хиггс. – Показывай свою благоверную! Возразить насчет Амелии Сэму было нечего, да и не хотелось. Но ему и говорить о ней вообще не хотелось. Поиски оказались короткими, Сэм фотографию жены не прятал. – Красивая, – выдохнул Хиггс и, к облегчению Сэма, не стал спрашивать ни где она, ни что с ней случилось. Но радоваться было рано. – Это я ее убил? Сэм сдул прядь волос с глаза и отрицательно помотал головой. – Отпустило прям, – Хиггс пытался произнести это беспечно, но получилось даже для него максимально фальшиво. Голос чуть дрожал. – Можно я еще одну сигарету возьму? – Мог бы и не спрашивать. – Только не ходи за мной, – попросил Хиггс и вышел. Он вернулся минут через пятнадцать. Лу уже проснулась, и Сэм успел ее переодеть. Хиггс сразу протопал с ящиками наверх: судя по нахмуренным бровям и татуировкам на лбу, настроение у него не улучшилось. – А когда нам попадались простые случаи? – спросил Сэм у Лу, не ожидая ответа. Она дернула его бороду. – Вот именно. Но мы справимся, да, крошка? Мы его еще полюбим, он у нас никуда не денется. Лу захихикала и распустила слюни. Сэм слушал, как Хиггс топает наверху, что-то бухало там и ухало. Но он не вмешивался. Занят был – варил суп. Хиггс с контейнером спустился вниз, поставив его на пол и начал расставлять по полкам книжки. Сэм вышел глянуть и заметил: – А стало гораздо уютнее. Ты самые красивые выбрал? – Нет, те, что попроще. Они с картинками, даже ты осилишь! – ядовито сообщил Хиггс. – А если не осилишь, Лу поможет. – Она тогда быстрее справится, – улыбнулся Сэм, совершенно не обижаясь на Хиггса. Понимал, что тому было больно, знал каким-то шестым, седьмым чувством – очень больно, так глубоко, куда никому не добраться. – Потом расскажете мне, про что там, ладно? Не люблю читать. Сэм вернулся к супу, мешал его задумчиво и строил рожицы Лу, которая сидела в своем креслице прямо на столе. – В смысле, не любишь читать? – Хиггс стал рядом, навис и принюхался. – Как так можно? У тебя книг не было? – Да полно было, но это же надо сидеть на одном месте. Я больше слушать люблю. – А от меня ублюдок книги прятал. За плохое поведение – всегда, то есть. – Я не буду. И если нужны еще – ни в чем себе не отказывай. Хиггс вылупил свои голубые глазища, даже рот приоткрыл, и Сэм только сейчас заметил, что второй раз в жизни видит его без подводки. И ему Хиггс таким нравится – с бледными ресницами, тонкой кожей и синевой вокруг глаз. – Слушай, а ты можешь вот так чаще ходить? – спросил Сэм. – Как так? – Хиггс глаз не спускал с ложки, которой тот мешал суп. – Сам же только что сказал, что мне одежда новая нужна! – Что-нибудь не черное, – согласился Сэм. Добавил после того, как взглянул на кислую физиономию Хиггса. – Что-нибудь не совсем черное. У меня есть знакомые, они всякую одежду делают, можешь каталог посмотреть… – Потом, – отмахнулся Хиггс и снова нырнул глазами в кастрюлю. – Это для мелкой? – Говорил же – маленькая еще, она такое не ест, только если протереть. Остальное – нам. – Слушай, – Хиггс замялся, вроде как пытался непринужденно вопрос задать, а налетел вместо этого на какую-то невидимую стену. Потом собрался с духом, выпалил. – А когда мы теперь опять будем сексом заниматься? Сэм опешил от такого вопроса, пожал плечами. – Не знаю. А как обычно принято? Хиггс фыркнул, закатил глаза. – Это ты у нас, оказывается, женатый мужик, тебе и знать лучше! Сколько раз ты свою Люси того-этого в неделю, а?! Я же должен знать, к чему готовиться! Готовиться – это в смысле ему много или мало будет? Сэм окончательно запутался, буркнул: – Охренеть, разговорчики. – Ну а что? – напирал Хиггс. – Давай сразу расставим точки над i! Определим периодичность! Сколько мне смазки заказать, тоже определим! – Тьфу, – сплюнул Сэм – не в суп, а на пол рядом, покосился на Лу, которая агукала и пыталась дотянуться до ложек, которые Сэм разложил перед ней на столе. Начал говорить, стараясь приглушить голос. – Давай просто договоримся: когда обоим хочется, тогда и будем! А смазку заказывай, не пропадет! – Ага! – радостно заявил Хиггс и вроде как повеселел. Или, может быть, это от мысли о том, что супом его сегодня тоже накормят. – Чаще – это без подводки, – вспомнил Сэм, с чего разговор начался. Хиггс поморщился, опустил голову, прикрываясь волосами. – Я так надеялся, ты не заметишь… – Я и не заметил сразу, – признался Сэм. – Просто смотрел на тебя и… – Прекрати, – сварливо отозвался тот. – Я не какая-то смазливая девчонка, чтобы на меня пялиться! Немного помялся рядом с Сэмом, а потом бахнул очередной вопрос с подвохом: – А ты будешь со мной сегодня спать, если мы не потрахаемся? Сэм аж ложку чуть не выронил. – Тихо! – зашипел на Хиггса. – Она же все слышит! Они оба посмотрели на Лу – мордашка у нее была очень ехидная, будто и правда все понимала. – А чего? – нахохлился Хиггс. – Ты ревнуешь, что ли? Сэм замер – кажется, это был первый раз, когда тот напрямую обращался к Лу. – Не съем я твоего папочку, – заверил Хиггс, – честное слово! Лу выдула большой пузырь из слюны и рассмеялась в ответ. – Понятно все с тобой! – сказал Хиггс. – Я тебе не по зубам! У тебя-то их и нет! Так ты придешь ко мне? – Ты и сам можешь ко мне прийти, – ответил Сэм. – Доставай тарелки поглубже. *** Хиггс заметался по кухне, и только потом растерянно спросил: – Откуда, бля? – Язык! В верхнем шкафчике как раз на уровне твоего носа будут. – Ага! Он достал тарелки: белые, гладкие и блестящие. Красивые. Пока расставлял, погладил стенки. И вдруг показалось, что это все – ненастоящее. Не могло это быть правдой. Сэм тронул за локоть, и Хиггс растерянно улыбнулся. А потом ноздри наполнил запах свежего супа. И они сидели втроем за маленьким круглым столом. И они были… нормальными. Как люди из старых фильмов, из потрепанных бумажных книг. Хиггс смаковал каждую ложку супа: не понимал, что это за магическое зелье Сэм изобрел, но готов был таким питаться постоянно. И смотрел то на Сэма, то на Лу, которая всасывала смесь из бутылочки, следя за обоими одними глазами. – Может, еще фильм посмотрим? – спросил Хиггс. – Его тоже проспишь? – Смотря что за фильм будет! – Надо у Хартмэна спросить, не поделится ли он короткометражками, – размышлял вслух Сэм. – Кто? – Хиггс прищурился. – О, это крайне любопытный человек. Мне кажется, он бы тебе понравился. Такой задрот! Как ты! – Манеры, курьер! У нас леди за столом, – Хиггс протянул руку, игнорируя удивленный вид Сэма, и одним длинным пальцем погладил ручонку Лу. Она тут же ухватила его и сжала в кулак. – Эй! Он потянул, но нет – Сэм захихикал – из этой хватки теперь не вырваться. Лу отпускала руки, палочки, игрушки, одеяла только когда решала сама. Поэтому Хиггсу пришлось взять ложку левой рукой и продолжать есть так: неловко и помалу. Лу довольно прикрыла глаза и мяла его палец с силищей, только младенцам и присущей. Кажется, Сэм был рад, что теперь не только у него пальцы онемеют. Если она еще и волосами Хиггса соблазнится и начнет таскать хотя бы через раз, он ни слова против не скажет. Им нужно привыкать друг к другу. – А когда отпустит? – взмолился Хиггс через пару минут. Сэм пожал плечами. – У нее спроси. Когда захочет, тогда и отпустит. Ну, или ее можно отвлечь… – он оторвал кусочек хлеба, поднес Лу к лицу, и она восторженно ахнула, схватила корочку и начала слюнявить беззубым ртом. Хиггс с облегчением выдохнул. Не потому, что ему неприятно было, а потому, что двинуться боялся, вырвать руку, чтобы мелкую не поранить. Он подвигал пальцем, перекинул ложку из левой руки в правую и начал торопливо доедать. Сэм если и заметил, ничего не сказал, Хиггс был ему очень благодарен. Позже, когда они убирали со стола – на этот раз Хиггс спросил, не нужно ли помочь, и Сэм – как показалось, с признательностью – поручил ему грязную посуду, Хиггс осторожно задал вопрос: – А этот твой Хартмэн, он разве не с Бриджесами? – Да, – скривился тот, – с Бриджесами, однако… В случае с Хартмэном он скорее сам по себе. В принципе, Дэдмен тоже нормальный, просто… – Просто очень любит тыкать в людей иголки, можешь не продолжать, – Хиггс попытался улыбнуться, но получилась кривая ухмылка. Сэм развернулся и посмотрел на него, но Хиггс ему помогать не собирался. – Проблема не в отдельных людях, – снова попытался тот, медленно подбирая слова, – а в системе в целом. – Да, помнится, Фрэдж тоже не особо рвалась им помогать, когда у нее собственный логотип имелся. Краси-и-и-вый! – протянул Хиггс, на что Сэм нахмурился. – Знаешь что, давай не про Фрэдж, а? – Ладно, – тут же пообещал Хиггс, – не буду! И правильно, что про нее говорить – тем более сейчас, тем более здесь. И все равно не удержался, мотнул головой на кроватку, где тихо ворковала Лу: – А Фрэдж знает? – Никто не знает, – буркнул Сэм. – Только Клементсы и ты теперь. Хиггс аж задохнулся от такого доверия. И не боится же он! Живет себе спокойно, будто ни в чем не бывало! Он крепко задумался над таким легкомыслием и наивностью – или наоборот, у Сэма все в порядке с мозгами было: зачем жить все время в страхе, когда можно просто расслабиться и пытаться все лишнее игнорировать? Он бы сам смог? Нет, вряд ли. Но у него и мотива никогда не было, никакого ребенка… Хиггс сидел и смотрел, как она теребит игрушку, которую Сэм над кроваткой повесил, с разноцветными подвесками. А потом взял и спросил: – Может, нам с ними надо по-отдельности поговорить? Объяснить, что я не собираюсь никого убивать? Наверное, наивность была заразна. Или просто другим вариантом было снова собрать армию из террористов и затеять войну за справедливость, а Хиггс слишком устал для такого. Да и не слишком понимал, где пролегала теперь эта самая справедливость. Сэм нахмурился, подумал немного. – Можно начать с Хартмэна. Ты ему точно понравишься. Не то чтобы Хиггс мечтал кому-то понравиться – ну, кроме Сэма. И кроме Луизы, от одобрения которой зависело его пребывание в доме. Но, наверное, нужно было начать с малого – хотя бы с какого-то задрота, как изысканно выразился Сэм. – Завтра прыгнем к нему, – тем временем, воодушевился тот, – я тебе координаты покажу, где он живет, так сможешь?.. – Смогу, – кивнул Хиггс. Но до завтра было еще много времени. Так что Хиггс взял книгу и прилег на краешек кровати Сэма. Уголком глаза следил, как Сэм возится с Лу. Отнес ее в ванную, и они там долго гудели, пока он ее купал, потом вернулись. Сэм пудрил ее присыпкой и переодевал. И все время что-то бормотал, а она ему отвечала воркованием и пузырями из слюны разных размеров. Хиггс хотел съязвить, но сдержался: Сэм и Лу ему нравились. Даже самому захотелось так же, с ними. Но он не хотел торопиться. Не хотел лезть, пока его не звали. Пока он чувствовал, что его пустили только посмотреть. Он читал одну строчку уже раз двадцать и никак не мог понять, о чем она. Да и неважно это совсем было. Сэм улыбался каждый раз, когда поднимал на него взгляд, и от этого было так тепло и уютно. Раньше ему нечего было терять, а теперь он сомневался, стоит ли брать, что дают. Ведь потом будет сложно от этого отказаться. – О чем думаешь? – спросил Сэм. Хиггс задумчиво промычал, не желая пускать того в свои спутанные и жалкие мысли. – О мировом господстве, – ответил наконец, подняв брови. – Не надоело? – А что? Человек должен стремиться к великому! – Ну, хорошо, что хоть уже человек, – хохотнул Сэм. – А то бог-бог. И он, к удивлению Хиггса, подошел к нему и, приподняв за подбородок, поцеловал. Вот так вот просто, мимоходом. Провел большим пальцем под глазом и спросил: – А хочешь пива? У меня есть еще записи футбола. Хиггс скривился, но на пиво был согласен. – Сейчас мисс заснет, и пойдем. – Пиво – говно, – чуть позже сообщил Хиггс, сделав первый глоток. – Извини, если это звучит неблагодарно! – Ты кажется, уже говорил. Что есть, уж извините! Хочешь ворваться в бизнес с улучшенной рецептурой? – А это неплохая идея, кстати. Футбол они забыли через три минуты после начала. Правил ни один из них не знал, да и вникать никакой радости не было. А вот сидеть рядом с банкой пива в руках было норм. – И что мы скажем этому твоему Хартмэну? – Я не думал, – признался Сэм. – Болтовня, как ты мог уже заметить, не моя сильная сторона. – Опять все делать самому? – Хиггс поднял глаза к потолку. – Никогда не замечал, что разговоры тебе в тягость, – хмыкнул Сэм. – Курьер! Не нарывайся! Сэм протянул руку и запустил ее в шевелюру Хиггса, прочесал волосы, помассировал череп – вроде как в качестве примирения. И Хиггс был не против, зажмурился, мурлыкнул: – Не поможет! Я запомнил… – Вот и хорошо, – Сэм сполз чуть ниже на диване, руку из волос не убрал, и уставился в экран. Хиггс наслаждался этими ленивыми прикосновениями, но повторять за Сэмом не хотелось, поэтому он только терся о его ладонь и покачивал ногой. Да, он сказал, что хочет сегодня только спать. Признаться, задница от частых встреч саднила, можно было бы и взять тайм-аут. Но внутри все опять горячо пульсировало, так часто и настойчиво, с предвкушением чего-то приятного впереди. И были же всякие другие способы. – Сэмми, а ты не против, – начал он, облизнув губу. И Сэм отставил пиво, потянул его к себе, легко коснулся его рта кончиком языка. Хиггс чуть соскользнул по сидению дивана, чтобы Сэму было удобнее, и запустил руку под тому майку, нащупал его шрам и водил по коже, выписывал пальцами круги. Когда обоим пришлось расцепиться, чтобы вдохнуть, Хиггс спросил, медленно задирая майку: – Как ты избавился от своей фобии? Бриджес вскинул бровь – сейчас? Говорить? – Само собой прошло. Ага, как же… Хиггс гладил его живот, майку задрал уже почти до шеи, склонился и аккуратно взял в рот сосок. – Твою ж… *** Сэм закрыл глаза и растворился в ощущениях. Поцелуи были короткие, язык мокрый и острый. И каждое прикосновение казалось щекотным и теплым одновременно. Хиггс целовал и целовал до самой резинки штанов, потянул их вниз и сам стек на пол. Сэм хотел было возразить, но потом передумал: слишком было приятно чувствовать и видеть тоже. Хиггс не дразнился, просто высвободил твердеющий член из штанов и трусов и сразу же обхватил головку горячими губами. Даже глаз не открывал, просто устроился между ног, и Сэм чуть сжал его бедрами под мышками, обеими руками погладил по голове, убрал волосы со лба, пригладил светлые брови, которые прикрыли части выбитой на лбу формулы. Хиггс в этот раз сосал неторопливо, лениво даже как-то. И Сэму это нравилось. Он мог как следует насладиться теплотой его рта и силой подвижного языка. Сэм погладил и уши Хиггса, за ними тоже, провел по шее. И тот застонал тихонько. – Так хорошо, – выдохнул Сэм, прикрывая глаза. И в ответ Хиггс насадился глубже, стиснул губы почти у корня, а его язык затрепетал под уздечкой. – Хиггс… Сэму хотелось, чтобы все это никогда не заканчивалось. Горячее горло, тихие стоны и влажные звуки, холодный кончик носа Хиггса, которым тот периодически касался живота Сэма, когда брал его член особенно глубоко. У Сэма кончики пальцев горели, так хотелось трогать голую кожу. Но для этого пришлось бы менять положение или еще что-то делать, а он не хотел нарушить баланс. Поэтому только сунул пальцы под высокий воротник водолазки Хиггса, и тот выгнулся, выпустил его член изо рта, чтобы продышаться. В уголках глаз у него застряли слезы, а взгляд был пьяный и счастливый. Сэм извернулся, притянул его к себе, поцеловал, сунул внутрь язык, прикоснулся к собственному вкусу, а потом снова опустил голову Хиггса к своему члену, и Хиггс взялся за дело с новым пылом, придерживая у основания, поддрачивая в нужный момент. Сэм быстро достиг края, и Хиггс сорвал его вниз. Чтобы удержаться, Сэм вцепился в его волосы, пальцы ног судорожно поджались, и он застонал вдруг громко и хрипло, а горло Хиггса дрожало вокруг его члена. Хиггс проглотил все и вылизал дочиста, заставляя Сэма вздрагивать от каждого прикосновения – кожа будто наэлектризована была, так приятно саднила, и удовольствием накрывало уже через край. – А говорил – просто спать ляжем, – вспомнил Сэм, когда отдышался. Хиггс сидел на полу, привалившись к его ноге, уложил голову на бедро и лениво улыбался. – Ты это о чем, Сэмми? – поднял он бровь в ответ. – Не у тебя в заднице будто таран побывал – абсолютно не в упрек будь сказано, ты ничего такого не подумай! – Иди сюда, – позвал Сэм, похлопал рукой по дивану рядом с собой. Хиггс не торопился подниматься, завозился так, так что Сэму очень хотелось его за шкирку схватить и притянуть поближе, однако он удержался. Вместо этого он подтянул штаны, пряча член, и подумал – не отплатить ли ответной любезностью? Но потом вспомнил, что было в тот единственный раз, когда член Хиггса оказался у него во рту, и передумал – если Хиггс будет таким же вокальным, как и прежде, точно Лу разбудит! Хиггс, тем временем, уселся на диване с абсолютно невинным видом: только чуть припухшие губы напоминали о том, что случилось недавно, да ощутимая выпуклость в штанах. Он явно возбудился, пока сосал, но решать проблему не спешил. Вообще на нее внимания не обращал, как нарочно! Тогда Сэм решил, так сказать, взять все в свои руки. Потянулся к Хиггсу, нашел своим ртом его рот, прижался губами, толкнулся языком, проникая внутрь, и одновременно с этим нащупывал его член сквозь одежду. Хиггс с шумом втянул носом воздух, и Сэм шикнул, не разрывая поцелуй: – Ш-ш-ш! Серо-голубые глаза распахнулись навстречу: зрачки расширенные, от радужки одна тонкая полоска по краю. – Я бы никогда не подумал, – начал Хиггс, но о чем он не думал так и осталось секретом, потому что Сэм наконец сумел одной рукой подцепить пояс штанов и проникнуть внутрь, ухватить его член и легонько сжать. Другую руку он положил на спину Хиггсу, гладил осторожно, точно дикое животное. И целовал – затыкая рот, ловя все звуки, вылизывая их языком из потаенных уголков этого потрясающего рта. Хиггс пыхтел, постанывал тихо-тихо и время от времени дергал тазом, пытаясь, наверное, заставить Сэма как-то пожестче трогать, быстрее двигаться или еще что-то. Только Сэм слушать всяких террористов не собирался, пусть даже и бывших, делал все по-своему: дрочил размеренно, проводил с основания до самой головки и снова возвращался назад, не пропуская ни одного миллиметра кожи. – Это жестоко, знаешь ли, – выдохнул Хиггс, когда Сэм подхватил его яйца, помял их в кулаке и снова переключился на член. – Ты, курьер, тот еще садист… – Угу, – Сэм снова ему язык в рот засунул, почти до горла продвинулся, не забывая рукой водить. Вверх и вниз, по гладкому и твердому, чуть задержался большим пальцем на головке, потрогал кожу, и Хиггс всхлипнул ему в рот. – Хороший, – пробормотал Сэм, теряя остатки здравого смысла. Погладил Хиггса по спине, спустился на ягодицы – и вот тогда уже тот не выдержал, дернулся, кончая, и прикусил Сэм за нижнюю губу. До крови вцепился, зараза, но тут же разжал челюсти, начал целовать-зализывать, дышал часто-часто, а потом Сэму в плечо уткнулся. Они лежали оба, приходя в себя. Сэм вытер руку о внутреннюю поверхность штанов Хиггса. И тот прохрипел. – Пойдем со мной в душ? – Секундочку… дай подышать. – Я тебя туда не трахаться приглашаю вообще-то! – Да понял я… Сэм потер пальцем глаз, чувствуя, как остывает пот на спине под майкой. Хиггс лыбился в потолок и задумчиво рисовал круги у Сэма на плече. – Слушай, – начал Сэм. Ему на самом деле давно хотелось задать этот вопрос, но он не знал, как к Хиггсу подступиться. – Ты вот раньше… ну до того, как мы… ну, все это началось, тебе тоже так хотелось? – М? – Хиггс витал в облаках своей посторгазменной неги, и это вынудило Сэма сделать еще одну смущенную попытку. – Тебе всегда так хотелось заниматься сексом, как сейчас? Хиггс сел ровнее, почесал яйца и оттянул штаны в промежности, а потом расплылся в своей наивреднейшей ядовитой улыбочке на все шестьдесят четыре зуба. Не тридцать два, как у всех нормальных людей, а будто вдвое больше. – А что? На женушку так не стояло? Сэм хотел было возмутиться, но лишь дернул плечом: что тут скажешь? – Извини, – Хиггс толкнулся лбом в плечо. – Но я в том смысле, что раньше было полегче? Мне точно было. Хотя… я не очень помню, как у меня с этим дела в нормальном состоянии обстояли. Ты не знал, у людей с психическими отклонениями чаще наблюдается повышенное либидо? – Чаще, чем у кого? – Чаще, чем не наблюдается, – фыркнул Хиггс. – Если ты желал у меня спросить, хочу ли я постоянно с тобой трахаться, то ответ да. Конечно. Разумеется. Все время. Я на тебя иногда просто смотреть спокойно не могу: то жопа у тебя соблазнительная, то почешешься ты вдруг… Порой мне кажется, что пердни ты в определенном положении, я бы на тебя набросился. – Фу, – поморщился Сэм. Но тем не менее вынужден был с Хиггсом согласиться. – Это природа, чо ты? Так, я все-таки в душ. А то штаны вместе с волосами придется отдирать… Сэм посмотрел ему вслед, а Хиггс заметил, на долю секунды приспустил штаны, оголяя зад, и посмеиваясь удалился в темный коридор. Сэм аж рыкнул и рванул следом. Он ерзал спиной Хиггса по плексигласовой дверце, целовал его, позволяя воде смывать остатки мыльной пены, благодаря которой их тела скользить друг об друга. Они сплетались как два ужа, толкались локтями и коленями о стенки тесной кабинки, задевали кнопки и краны. Как будто и не было этого сеанса взаимоудовлетворения на диване, и вчера, и еще раньше. Хиггс кусался, лизался, щипался. А Сэм все хотел его к себе теснее прижать, впаяться и не отпускать. Вывалившись из кабинки, Сэм принялся искать полотенца, а Хиггс рванул к зеркалу, чтобы посмотреть, не застряла ли ресница в глазу. Сэм на себе полотенце просто завернул, а вторым принялся вытирать Хиггса. Каждый шрам поцеловал на худой спине, обнял его сзади, и Хиггс выгнулся, прижимаясь податливо. Сэм вытер его зад, провел полотенцем сначала по одному бедру вниз, потом по другой ноге вверх. И, наверное, потому что мозги у него совсем расплавились в этом сексуальном угаре, он тиранулся бородой о задницу Хиггса и скользнул языком между ягодиц. – Блядь, – выдохнул тот. – Ты чего удумал? *** Очень хотелось вывернуться (нет, если честно), но Сэм свой сильной и крепкой рукой до боли сжал его бочину и дернуться не дал. И снова языком коснулся входа. Такого с Хиггсом никто и никогда не проделывал. Поэтому некоторое время он не очень соображал, что происходит, но потом оперся о раковину поудобнее, расставил ноги пошире, а другой рукой взял в руку член. Ощущение было странное, но приятное до чертиков. На еблю не похоже, однако колени подрагивали и яйца все равно отяжелели. Борода Сэма кололась между бедер, а его скользкий язык жадно вылизывал посередине. Совсем хорошо, вот если бы он еще так больно не щипал задницу, растягивая в стороны половинки. Хиггсу хотелось съязвить, но не хотелось, чтобы Сэм останавливался. И того, кажется, это целиком и полностью устраивало. Он касался кончиком языка, потом пропихивал его поглубже, и Хиггс всхлипывал, стонал и скрипел зубами. А потом, когда стало совсем уже нестерпимо, оттолкнул Сэма, с невероятной скоростью развернулся, заставил того подняться на ноги и второй раз за сегодня взял в рот его член. Прихватил рукой, испачканной в собственной сперме, и рискнул глянуть вверх… Сэм посмотрел затуманенными глазами, закусил кулак и кончил, совсем немного ему понадобилось. А потом они сидели голые на полу, раскидав конечности по всей маленькой комнате, и даже не смотрели друг на друга. – Мне кажется, это ненормально, – выпалил вдруг Хиггс. – Что именно? – Вот это вот все! – Спать по отдельности будем? – Сэм улыбнулся уголком губ. – Ну, если ты так хочешь, – Хиггс пожал плечами, изо всех сил стараясь не показать, как встревожился. А потом заявил. – Не хочу по отдельности! – И я тоже не хочу, – серьезно сказал Сэм, и Хиггс будто расслабился, растекся по полу. Если бы можно было, он бы тут и остался. Плевать, что жестко: за свою жизнь он и в гораздо более неприятных условиях устраивался на ночь! Но нет, пришлось подниматься – Сэм его еще подпихнул в процессе, Хиггс, конечно, огрызнулся, но все равно приятно было, – шлепать на второй этаж, а там… там была кровать. Его собственная. И Сэма тоже, но все-таки в первую очередь его, и можно было завернуться в одеяло хотя бы и с головой, а спиной в Сэма вжаться, чувствовать все время, что он здесь, рядом, горячий и храпит. Негромко совсем и как-то приятно. Дожили, что и говорить! Еще и храпит приятно! Ужаснувшись этой мысли, Хиггс моментально заснул. Спал крепко и без сновидений, а когда проснулся, вдруг оказалось, что уже совсем-совсем утро, шея от неудобной позы затекла, и все-таки хорошо, что у него есть подушка и матрас, все ж таки не пятнадцать лет уже давно! Он спустился вниз и обнаружил, что Сэм вовсю хлопочет над завтраком. – Привет, – поздоровался тот не поворачиваясь, а Лу у него на плече что-то залопотала и уставилась на Хиггса, распахнув глаза. – Яичница глазунья или болтунья?.. – Пофигу? – решил Хиггс после паузы, на что Сэм одобрительно кивнул. – Значит, болтунья. Поставил перед Хиггсом большую кружку кофе и тарелку, сам плюхнулся напротив. – Сейчас завтракаем, быстренько отвезем Лу к Клементсам, а сами к Хартмэну. Точно, тот самый задрот, с которым Сэм все мечтал их познакомить. Хиггс неопределенно дернул плечом, запил яичницу кофе и подумал – а как Сэм, интересно, его представлять собирается? Бывшим террористом? Своим злейшим врагом? – Сэмми, – начал он, нервно катая по столу какие-то крошки, – а твой этот приятель, он кавалерию не вызовет? Понимаешь, мне бы очень не хотелось обратно в клетку… – Хиггс, – Сэм потянулся и накрыл его руку своей ладонью. – Мне бы тоже этого не хотелось. Поэтому я такого больше и не допущу. В груди у Хиггса растеклось тепло. Благодарность, что ли? Так это у нормальных людей называется? Но чертов курьер тут же все испортил, заявил безапелляционно: – Раз ты сам не соображаешь, что нельзя так просто шастать где попало, я об этом позабочусь. – Как это не соображаю? – воскликнул Хиггс, и Лу посмотрела на него неодобрительно. И смотрела всю дорогу до Клементсов – ну, надо сказать, Хиггс возмущаться не переставал, все рвался доказать Сэму, что он прекрасно выживал сам много лет и теперь прекрасно справится, спасибо большое за заботу, но не нужно, оставь ее себе! Если бы не гребаные Бриджесы, которые объявили за ним охоту, так вообще бы отлично жил! И никого не трогал, Сэм, да, специально для тебя еще пару раз можно повторить – ни-ко-го! – Чего ты смотришь? – не выдержал он в конце концов. – Ну чего? Опять начнешь… – Координаты, – Сэм достал из кармана обрывок какой-то бумажки с цифрами и вручил Хиггсу. – Давай все-таки уже куда-нибудь прыгнем сегодня, а? – А, – тут же сдулся Хиггс. – Координаты. Точно. Сейчас прыгнем.