Бункерные хроники

И все-таки, серый комбинезон был уродским. Хиггс попытался сменить его на синий, еще более уродский, потом плюнул и надел привычный плащ с капюшоном. Кто там его видел? Пошли они нахер! Он и так почти не показывается в Узлах, что там делать? Хакнуть сеть и втихую перенаправлять потоки грузов, складывая дополнительные лайки на свой счет, можно и из бункера! Не то чтобы он этим часто занимался, что вы, что вы, исключительно порядочный гражданин Системы, ничего незаконного… Ой, ладно, занимался чаще, чем мог признаться Сэму! А что еще делать? Дрочить? Перечитывать старые книжки? Фантазировать, как они с курьером свили уютное гнездышко и живут вместе в доме с окнами, трахаются с завидной регулярностью, а вечером зависают перед каким-нибудь древним фильмом и едят пиццу, а еще Сэм иногда дает Хиггсу подержать настоящего живого ребенка?! Или таскаться по каким-то сраным развалинам в поисках контейнера, где, по сведениям отправителя, находились две бутылки выдержанного виски и три блока сигарет? Именно этим Хиггс и занимался последние полчаса. Точнее, сначала он беспорядочно прыгал по округе, но очень скоро понял, что таким образом пропускает целую кучу мест, где потенциально мог находиться груз, и поэтому стал ходить. Ногами. Как примитивное животное! Вокруг были остатки каких-то зданий, куски стен, железной арматуры, сквозь которую пробивались растения, в общем, полный бардак. Посреди этого бардака Хиггс и умер. И нет, ни хрена подобного, он вовсе не подстроил все нарочно, как уже случалось пару раз, сейчас даже не заметил, откуда прилетела пуля! Просто сначала что-то кольнуло в груди слева, потом все тело онемело, а картинка перед глазами начала расплываться, пока не сделалась черно-белой, и Хиггс рухнул на Берег. Прямо-таки вывалился, придавив щекой песок, и несколько минут лежал без движения, приходя в себя. Это что такое было, а? Кто посмел?.. Какая мразь решила, что может стрелять в людей без всякой на то причины? Ладно МУЛЫ, они, конечно, долбанутые, но с понятиями! А тут кто посмел?! Хиггс рывком поднялся на ноги и направился к Шву. Сейчас он этих активных товарищей с землей сравняет! Нет, убивать нельзя. Сэм расстроится, когда узнает, да и смысл… Лучше он напугает их до усрачки, тогда они точно надолго запомнят, как нападать из-за угла! Скорей всего, они охотились за его грузом – то есть, конечно, не его, но тем самым, который Хиггс очень хотел заполучить в свои руки! Он уже представлял глаза Сэма, которому напишет вечером и пригласит на стаканчик виски! Жаль, что сам он не знает, где обитает Бриджес, прыгнуть к нему не получится… Хиггс потянулся ко Шву, пылая праведным гневом. Сейчас он им устроит! Возвращаться было больно – ничего нового, на этот раз без сюрпризов. Внутренности скрутило спазмом, тошнота подступила к горлу. Хиггс закашлялся, перевернулся, и его тут же вырвало смолой. Горло будто огнем обожгло, тело казалось слабым, как всегда, в первые мгновения. А еще в список вещей, доставляющих дискомфорт, можно было смело записать чей-то резкий голос, который произнес где-то совсем рядом: – Охренеть! Вот это дает! – А ты никогда представления не видел? – добродушно спросил его второй. – Ну наслаждайся. Ампулу только мне дай. Хиггс начал предвкушать, как заставит этих червяков трястись от ужаса. Вот только немного оклемается, придет в себя, и они у него попляшут! Вот уже почти… сейчас-сейчас… Кто-то схватил его за волосы, резко вывернул голову и сделал укол в шею. Лица Хиггс не рассмотрел, все и так было смазанным после возвращения, а теперь так и вообще закружилось вокруг, рассыпалось искрами. Какую-то забористую дрянь не пожалели, счастливо подумал он перед тем, как окончательно отрубиться. *** Сэм мог практически точно до минуты назвать, когда началась эта сумасшедшая тревога. У него уже давно не было панических атак, он почти забыл, как они превращают его практически полностью в недееспособного. Когда первый раз дернуло в груди от липкого ужаса, он рванул к Лу, но с ней все было в порядке: лежала на животе, стучала о кровать деревянной погремушкой и дергала ногами в воздухе, радостно курлыкая на своем, на луизном. Даже поглаживая ее крошечную спинку, чувствуя ее сердцебиение, слыша ее и видя, Сэм все равно чувствовал парализующий ужас. К странному подергиванию в груди добавилась тянущая боль там, где когда-то у Сэма был (а у всех остальных людей и сейчас есть) пупок. И тогда он вдруг понял. Хиггс не отвечал на письмо три дня. На второе не отвечал еще три. И тогда Сэм уже не просто начал волноваться, не случилось ли чего, он уже был уверен, что что-то случилось. И случилось плохое. Он собрал Лу, собрался сам. Все время, пока ехали в сторону Клементсов, уговаривал ее не капризничать, быть хорошей девочкой и побыть с этими милыми людьми, пока Сэм не найдет… причину своего беспокойства. Он был в безвыходном положении – знал только, что с Хиггсом беда. Но ни к кому не мог обратиться. Сэм миллион раз проклял себя: почему ему в голову не пришло маячков повесить на Хиггса? Или раздобыть каких-нибудь раций для них обоих? Осторожность теперь извернулась и укусила за жопу: Сэм понятия не имел, с чего начать поиски совершенно неуловимого существа. Но начать можно было только с бункера Хиггса, того, что у Озерного узла. И может быть, тот сейчас там валялся в депрессии и в луже смолы, потому что опять психанул и решил финализироваться. Снова. Какой же дурак! Сэм попал под дождь, еле высушил трицикл, прикорнул под грибком убежища, но очень мало и крайне неспокойно. В бункере, конечно, Хиггса не оказалось. Было чисто – все лежало на своих местах. Тот от скуки, видимо, даже разложил книжки по размерам и полочкам. На кровати лежала какая-то хрупкая на вид – от возраста и условий хранения – книжка. Наверное, очередная псевдоисторическая беллетристика. У Хиггса стало уютнее, как-то более обжито, что ли. Плохо одно – ни следа, ни подсказки, куда мог деться сам хозяин. Заглянуть в терминал Сэм не смог, потому что ПАРОЛИ! Он готов был взвыть от полной беспомощности. Даже кодека не было, чтобы связаться с Дедменом или Фрэджайл, или Локни. И попытаться осторожно спросить у них, что там слышно. Амелия могла бы и покрепче им связь прокинуть, если уж взялась! Сэм с размаху грохнул ногой о первую ступеньку лестницы, ведущей наверх. Делать нечего, надо было топать в Озерный, чтобы уже там узнать, что делать дальше. Он подобрал пяток потерянных грузов – для конспирации, и как только попал в личное помещение, тут же открыл окно сообщений. Дэдмен написал еще вчера. Дорогой Сэм! Ты не поверишь! Но слухи оказались не слухами. Хиггс Монаган действительно выбрался с Берега. И сейчас он под юрисдикцией Бриджес. Интереснейший экземпляр, нужно отметить. Как вы там с Лу? Не забывай писать хотя бы иногда. Твой друг Д. Сэм некоторое время тупо моргал, пытаясь, осмыслить написанное. Никак не укладывалось в голове. Просил же! Ты же обещал, ублюдок, что будешь осторожен! Если бы только Хиггс сейчас ему попался, он бы его в кашу избил. Лупил бы, пока тот не начал захлебываться кровью! А потом оторвал бы голову президенту Макклейну, всей его армии, и Дедмена разобрал на части и рассадил бы эти части в банки по разным комнатам. Но увы, всем этим кровожадным планам не суждено было сбыться. Но вот о манерах Сэм забыл. И о стеснении тоже, и неловкости. Он дернул зонтик Фрэджайл резко и непочтительно. И когда она появилась перед ним, даже на приветствия не тратился. – Перенеси меня к Президенту. Разговор есть! Она даже не спросила, что случилось, только косилась с опаской – наверное, все свирепые мысли были у Сэма на лице написаны. И это он еще очень старался зубами не скрипеть от злости! Разумеется, прямиком к Дайхардмену он не попал: пришлось подождать в коридоре возле кабинета, где вроде бы было пусто, но Сэм шкурой чувствовал, как из всех спрятанных камер на него пялились. Такое ощущение не забудешь, даже если очень постараешься: каждый раз, заходя в личный кабинет, он чувствовал, как они смотрят. Как он спит, ест, как душ принимает и все остальное тоже! Вот же хрень! Может, его решили подольше помурыжить, чтобы успокоился немного, но этот психологический трюк сработал в обратную сторону: Сэм не только не успокоился, а еще сильнее себя накрутил. И когда наконец широкие двери распахнулись, ему стоило больших усилий вспомнить, как вообще разговаривать связно. – Сэм! – Дайхардмен изобразил на лице удивление, но получилось довольно паршиво – наверное, до сих пор никак не мог привыкнуть к отсутствию маски. – Какими судьбами в наших краях? Давненько о тебе ничего не слышал, поговаривали даже, что ты умер, но я таким глупостям не верил… – Где Хиггс, – перебил его Сэм, – я хочу видеть Хиггса! Что вы с ним сделали?! А вот теперь уже Дайхардмен удивился абсолютно искренне. – Террорист?.. Я знаю, у тебя с ним свои счеты, но даже не предполагал, что ты его так ненавидишь… – Я не ненавижу, – оборвал Сэм. – Просто скажите, где он. В Лабораториях? Прикажите, пусть меня туда проведут! – Как хочешь, – согласился Президент, – но ты точно уверен, что хочешь его видеть? Эта тварь будет похуже всех тех, которые с Берега когда бы то ни было вылезали! Судя по отчетам, что я видел, справиться с ним не сразу удалось! Неделя, стучало в голове у Сэма, неделю они его тут продержали! Взаперти! И неизвестно что вытворяли! Почему он до сих пор не прыгнул? Вырваться не смог? – Почему он не сбежал? – спросил Сэм, пока они шли по коридорам, спускались на лифте на какой-то жутко глубокий подземный уровень и опять шли, сопровождаемые личной президентской охраной. – Видишь ли, наши спецы кое-что придумали. Дэдмен, наверное, сможет рассказать подробнее, а я только знаю, что они создали какое-то устройство, которое не дает ему телепортироваться. Какой-то подкожный чип или что-то в этом духе. Вот сюда, пожалуйста, – он открыл дверь, пропуская Сэма вперед, и они оказались в Лаборатории. Самой обычной, нормальной, заставленной столами с разнообразным оборудованием и компьютерами, заполненной десятком людей в красных халатах медслужбы, которые негромко переговаривались друг с другом, проводя какие-то исследования, записывая результаты опытов и занимаясь другими делами. Несмотря на то, что там было светло и в общем-то спокойно, у Сэма волосы встали дыбом. – Сэм! – радостно приветствовал его Дэдмен и заторопился навстречу, когда заметил нежданных посетителей. – Ты! Здесь! Вот уж кого не ожидал встретить!.. – Он хочет увидеть Хиггса Монагана, – сказал Дайхардмен, и, кажется, они с Дэдменом обменялись странными взглядами, но Сэму уже было все равно. – Где он?! – В герметичном боксе, откуда ему не выбраться, разумеется, – Дэдмен все еще пытался играть в гляделки с Президентом, но и на Сэма посматривал с опаской. – А зачем тебе, Сэм?.. Послушай, мы все знаем, как ты его ненавидел, но устраивать самосуд – не лучшее решение. К тому же, у тебя не получится его убить, мы делали тесты уже шесть дней и вынуждены признать… – Я его не ненавижу! – рявкнул Сэм. В Лаборатории возникла звенящая тишина. Сэм оглядел их всех и просто заявил. – Я его заберу. Реакция его не удивила – они посмотрели на него со смесью жалости и веселья. Их – армия, а он один. И даже телепортироваться не умеет. – Прости, что ты сделаешь? – спросил Дайхардмен. – Сэм, ты понимаешь, где ты находишься? – Прекрасно понимаю. Проводите меня к нему. Солдатня, окружающая президента, заметно напряглась, лабораторные крысы все эти тоже подобрались. – Сэм, ты понимаешь, как это опасно? – Я попросил, – прорычал он. Дайхардмен сделал крошечное движение головой, а Дэдмен засуетился и стал перебирать своими толстенькими ножками в сторону неприметной белой двери. Сэм зашагал за ним, по его следам. – Так и какие планы, Сэм? – Может быть, мне нужно спросить у тебя? – спросил Сэм. – А? Дэдмен? Какие планы? – Если ты про объект, то планы довольно обширные, но я не уверен, что все они могут быть воплощены в жизнь, так сказать. За дверью открылся коридор, белый и стерильный, как и все почти в кишках Бриджес. За еще одной дверью, в конце этого бесконечного коридора, он увидел Хиггса. И ему захотелось крушить. Разнести всех и вся вокруг, стрелять, резать и жечь. Хиггса под наблюдение посадили, а значит, его камера на одну четверть состояла из огромной стеклянной стены. Они не оставляли его в покое ни днем, ни ночью. Сэм скрипнул зубами. Сейчас он даже лица того не видел: грязные волосы свисали вниз с опущенной головы, лицо закрывали. И Хиггс был скручен, спеленат самой настоящей смирительной рубашкой. – Он сегодня спокойный. Мы наконец подобрали коктейль из транквилизаторов, который идеально подходит. – А как удалось остановить прыжки? – Ну, мы посоветовались с Фрэджайл и попробовали пару способов. Один, правда, привел к запуску процесса репатриации, но это открыло новые возможности для нас… То есть они не знали раньше, что он возвращенец, а теперь... Черт возьми! Сэм развернулся к Дэдмену, схватил его за плечи и горячо прошептал: – Ты должен его отпустить! Помоги нам! – Сэм, я не могу! – удивился тот. – Это уникальнейшая возможность для науки! К тому же, Монаган - террорист, он убил тысячи людей, невинных, замечу! Что у тебя с ним?.. Почему тебе вообще есть до него дело?.. – Есть… дело. Сэм погладил Дэдмена по груди, поправил лацканы пиджака. – Помоги, иначе я буду говорить по-плохому. Просто вытащи из него чип и дай уйти. – Сэм, ты здесь один, кругом квалифицированные военные, а у тебя и оружия нет. Бриджес показал Дэдмену булавку, которую только что снял только с его галстука. А потом приставил острие к своей шее, как раз там, где, как он думал, находилась сонная артерия – да, оружие было туповато, но упорства у Сэма достанет загнать достаточно глубоко. – Помоги, иначе я устрою Выплеск, – холодно процедил Сэм, сам не понимая, откуда эта идея в голове родилась. – Мы с ним уйдем в любом случае. И каким этот случай будет – сейчас зависит от тебя. Дэдмен попытался тронуть Сэма, но тот отпрыгнул ближе к стеклу. За стеклом был Хиггс, одетый в белое, и выглядел он абсолютно поверженным. Даже тогда, на Берегу, и после… после того, как их связь «установилась», он не был таким. Дэдмен смотрел испуганно, но и с сочувствием тоже. Они так ничего и не поняли, никто из них, не догадались, даже представить не могли… – Это очень, очень плохая… – Дверь открывай, – буркнул Сэм, стараясь, чтобы рука не дрожала, и молясь неведомым богам, чтобы Дэдмен не поднял тревогу. Но тот только покачал головой в очередной раз – наверное, изумлялся Сэмовой глупости и наглости, набрал какую-то команду на неприметной панели, и часть стены отъехала в сторону. Хиггс даже не пошевелился, вообще никак не отреагировал на происходящее. Сэм даже понятия не имел, в сознании он или нет. – Вот… – беспомощно развел руками Дэдмен. – Забирай, если хочешь… – Вынь из него чип, – скомандовал Сэм и пожалел, что не вырубил кого-то из охранников и не отобрал оружие. Некстати еще вспомнился побег Клиффа, который закончился так бесславно… Нет. У него получится. У них с Хиггсом получится. – Где этот долбаный чип, который сдерживает телепортацию? Вытащи его. Дэдмен горестно поморщился – наверное, сожалел о бессмысленной трате новой технологии, – шагнул внутрь бокса, к Хиггсу, но тут же повернулся к Сэму. – Эта микросхема на основе хиралия, она расположена под кожей в районе подключичной впадины на глубине в полсантиметра… – И что, так трудно ее вытащить? – прорычал Сэм, чувствуя, как с каждой секундой утекает время. Стоит только Дайхардмену зайти сюда, и все пропало. – Мы вживили чип до начала репатриаций, поэтому ткани вокруг успели затянуться и сформировать рубцовую ткань, – Дэдмен настороженно озирался на Сэма. Репатриаций. Он так и сказал, во множественном числе?.. – Хорошо, – сказал Сэм и не узнал свой голос. Ничего хорошего, если говорить прямо, но останавливаться было поздно. – Тогда возьми какой-нибудь нож и вырежи чип. Я уверен, у тебя есть. Дэдмен снова поморщился, вернулся к панели и поднял руку, но Сэм его опередил. – Позовешь на помощь – я убью себя. Клянусь, я сделаю это. Мне не хочется, но придется. Ученый пробурчал что-то об упрямых курьерах, отодвинул дверцу и извлек из ниши что-то вроде полевого набора первой помощи. Вынул оттуда сначала скальпель, потом, чуть помедлив, достал стерильный марлевый пакет. – Кровь нужно будет остановить как можно быстрее, там артерия. Если не успеем, он умрет и снова вернется, а прыжок в подобном состоянии… – Режь, – приказал Сэм и сам изумился своему внезапно появившемуся хладнокровию. И было бы ради кого! Ради гребаного Хиггса, террориста, который стрелял в Лу! – Режь, – повторил он, и Дэдмен послушался. Для этого ему пришлось повернуть Хиггса поудобней – тот вообще никак не реагировал, был точно тряпичная кукла. Когда кровь брызнула на смирительную рубашку, Сэм заскрежетал зубами. – Я сомневаюсь, что у тебя получится убить его окончательно, – Дэдмен истолковал его реакцию по-другому. – Мы столько раз пытались, но бесполезно. Я вынул чип, – он продемонстрировал что-то крохотное, размером с мелкую монетку, покрытое кровью, – но совершенно не понимаю, что ты… – Уходи, – Сэм мотнул головой, и как только ученый вышел из бокса, бросился к Хиггсу. Поднял его безвольное тело, ухватился руками и встряхнул, пытаясь не обращать внимания на то, как ужасно тот выглядел. Запавшие глаза, кожа не просто бледная, а какая-то желтоватая, синюшные губы. – Хиггс! – позвал он отчаянно, пытаясь не обращать внимания на Дэдмена, который стоял за спиной. – Очнись, Хиггс! Светлые ресницы затрепетали, глаза чуть приоткрылись. – Перенеси нас, – пробормотал Сэм, прижимаясь лбом ко лбу Хиггса, – прямо сейчас, немедленно! Давай же, Хиггс, другого шанса не будет! Хиггс что-то пробормотал, из уголка его губ стекла тонюсенькая струйка слюны. Сэм не сильно разбирался в медицине, но сейчас убедился — Хиггс был под транквилизаторами. Это логично: иначе бы они с ним и без прыжков не справились. Он был худой, жилистый, но сильный как черт! Сэм не раз на себе чувствовал, насколько тот был силен. Эх, если бы он был еще способен быстро, по команде прийти в себя, собраться, блядь! – Хиггс, – рыкнул Сэм и залепил ему звонкую пощечину, встряхнул, потрепал по голове, заглядывая в мутные глаза. И тот вдруг облизал губы, и усмехнулся. – Сэм… – Я, мой хороший, я, – тихо прошептал Сэм, еле сдерживаясь, чтобы не обнять его прямо сейчас. – Унеси нас отсюда! Подальше. Сможешь? Хиггс сглотнул и кивнул. А потом как-то извернулся, сгреб Сэма в охапку, потянул за собой, падая – и через миг они оба вывалились на Берег. Хиггс дышал часто-часто, валяясь на спине. Сэм приподнялся над ним. – Ты жив? – Да. Только мне надо отдохнуть чуток… – прошептал Хиггс. – Давай только не два месяца, потому что… – Знаю, Фрэдж может прыгнуть вслед… – А вот этого я не знал. Совсем по другой причине… Что они с тобой делали? Хиггс прикрыл глаза ладонью, испачканной в сером песке. – Давай не будем? Сэм потянул его за руку, чтобы заглянуть в лицо. – Поцелуешь? – улыбнулся Хиггс. – Обязательно! Только удостоверюсь, что из тебя не текут никакие жидкости, ты чистый и в безопасности. – Занудища! Прям никакие-никакие жидкости? – Соберись давай, и бегом домой! – Ой, ножками я не пойду, – пробормотал Хиггс. – Я устал, Сэм… И Сэм ему поверил, хотя и начал уже серьезно беспокоиться – Хиггс еще ни разу не выругался. – Соберись и перекинь нас домой, Хиггс, – повторил он. И взмолился. – Только не отключайся! Потерпи немного! – А ради чего?.. И Сэм вдруг похолодел, как будто совсем рядом услышал другой голос – надменный и громкий: Еще одна концовочка перед финалом… Один из нас умрет и все… привет той стороне… А что, если Хиггс сейчас тут ласты склеит? Сэм принялся его тормошить. – Хиггс, пожалуйста, я тебя очень прошу, вытащи нас отсюда! Я не… не хочу тебя терять, ублюдок ты! Тот открыл глаза и посмотрел на него: – Так хорошо просишь, Сэм… А можно мне… – Все тебе можно, только там! В бункере, Хиггс, давай! – Поцел… Сэм впился в его губы: мало того, что тонкие и сухие, в корочках, так еще и холоднючие. Сил ответить у того не было, но Сэм почувствовал, как Хиггс поднял руки и обнял его за плечи, прижимая к себе… … рывок – и они вывалились прямо перед входом в Хиггсов бункер у Озерного. Сэм как будто в воздухе перевернулся, чтобы не упасть на Хиггса, не придавить. Потому жестко ударился о металлическую ступеньку, прямо задницей приземлился, но хорошо, что хоть мягкой частью. Только ногу все равно задергало от боли. Он глянул на Хиггса, но тот отрубился, растратив, кажется последние силы. Сэм встал, подхватил его и перекинул через плечо, осторожно спустился по ступенькам. Интересно, сколько времени они провели на Берегу? И что ему теперь делать? Что им обоим теперь делать? Пока они были на Берегу, Сэм даже забыл про смирительную рубашку, и про алые пятна крови на ней. А тут все сразу увидел, бросился к ящику с инструментами за ножом. Перевернул все в процессе, рассыпал какую-то мелкую ерунду, но Хиггс даже не пошевелился, лежал неподвижно. – Потерпи, – бормотал Сэм, разрезая плотную ткань. Потом бросил все, перехватил марлю, насквозь пропитавшуюся кровью, и прижал к разрезу. Заколебался – проще было бы, наверное, дать Хиггсу истечь кровью. Или самому добить: тот совсем слабый, дыхание поверхностное, всего-то накрыть ладонью нос и рот, долго не протянет… Липкий ужас, последовавший за этой мыслью, окатил с головы до ног. Убить кого-то, даже зная, что он вернется меньше чем через минуту, чувствовать, как Хиггс делает свой последний вздох, как содрогается в агонии его тело и затихает последняя искра жизни… Нет уж. Сэм кое-как вытащил его из лохмотьев смирительной рубашки, перенес на койку. Аптечки у Хиггса не водилось, можно было не искать – зато были новые простыни. Сэм отодрал длинную полосу с края, прижал к ране и перевязал как мог. Кровь останавливалась, но как-то медленно, неохотно. – Я не дам тебе сдохнуть, понял? – пробормотал Сэм, ладонью убирая со лба Хиггса грязные спутанные волосы. – Ишь придумал – ради чего! Почему-то казалось, что если Хиггс еще раз окажется на Берегу, то возвращаться не захочет. А потом ищи его, уговаривай, заставляй! Что будет с ним самим, Сэм почему-то не задумывался. Утянет его связь вслед за Хиггсом или освободит – какая теперь разница. Он намочил какую-то тряпку водой, обтер Хиггсу лицо и руки. Переодеть бы его… но чтобы найти чистую одежду, нужно было того бросить, а Сэм не мог, так и сидел как приклеенный, вцепился в Хиггса и бормотал всякую ерунду. – Не отпущу тебя, слышишь? Возвращайся поскорее, а? Вот не помрешь сейчас – я тебя с Лу познакомлю, честное слово! Она маленькая совсем, но уже все понимает… давай, Хиггс, возвращайся ко мне, ладно? Сэм еще раз потрогал: кожа у Хиггса была горячая, сухая. Напоить бы его. Сэм наполнил кружку, приподнял Хиггса и прижал край ему ко рту. – Глотни, вот так, медленно… пожалуйста, Хиггс. Слышал такое – я тебя умоляю! Обхохочешься просто. Прочухаешься – точно дразнить будешь. Только попей еще немного, давай… Хиггс сделал пару глотков, закашлялся, но так в себя и не пришел. Был тяжелый, горячий, Сэм еле-еле управился с его длинными конечностями. Но как-то сумел, взвалил на себя и в душ оттащил. Врубил воду и присел рядом, держал Хиггса, чтобы тот не захлебнулся. – Ты, конечно, чертовски горячий, но я должен тебя остудить… Сколько они так сидели – неизвестно. Только в какой-то момент Хиггс тихонько застонал, попытался разлепить ресницы. – Привет, – тихонько сказал Сэм, заглядывая ему в лицо. – Давай, возвращайся. – Почему… – прохныкал Хиггс. Из-под сомкнутых век потекли черные слезы, смешиваясь с водой. – Почему что? – Почему ты меня не бросил… – едва различимо пробормотал тот. – Оставил бы на Берегу… не надо… возвращать. В груди у Сэма будто кислоту разлили, очень мерзко сделалось. Он прижал к себе Хиггса, уткнулся подбородком тому в макушку. Ругаться хотелось очень, а еще встряхнуть его, наорать, но он сидел и держал Хиггса в объятиях, и отпускать не собирался. Однако довольно быстро замерз сам. Вытащил Хиггса, который решил снова впасть в полную кататонию, вытер его, одел в чистое и сухое белье, перевязал рану снова – кровь остановилась, уже и на том спасибо. Сдернул грязные простыни и быстро набросил новые, а потом устроил Хиггса в кровати, подоткнул одеяло со всех сторон. Тот, как будто вздохнул с облегчением и мерно задышал: то ли заснул, то ли притворялся. Хотя Сэм чувствовал, как связь их истончилась, дрожала еле-еле где-то внутри. Но паника прошла. А вот слова Хиггса о том, что он должен был его оставить, не забывались. Как же так? Почесав затылок, Сэм направился к терминалу – ему кое-что понадобится. Сначала он хотел заказать все на свое имя, но светиться на радаре у Бриджесов после всего произошедшего хотелось еще меньше чем обычно. Он пошарил в сети, чтобы узнать, чем эффективно, но просто обработать рану, сделал заказ на доставку прямиком сюда. Лекарства, немного еды. И не удержался – позвонил Клементсам и попросил прощения, что так надолго их оставил. Но Лу была в порядке, а они в шутку потребовали с него пару доставок и ящик Темпорального Портера. Он пообещал все, а довольная мордашка Лу на экране заставила улыбнуться. Хватит бегать, наверное, туда-сюда… хватит уже… После он быстренько помылся сам и занял шмоток у Хиггса – и когда это тот ухитрился натаскать себе такой гардероб? И устроился рядом. Хиггс полыхал как печка. Хотя был все так же бледен. Ему бы пожрать, а не водички попить, но как его заставишь? Сэм решил, что лучше пока об этом не думать. Просто хотя бы дождаться нового дня. Хиггс тихо сопел под боком, а через какое-то время развернулся и прижался к Сэму: лбом к плечу. Это успокаивало. Сэм приобнял Хиггса, погладил его по волосам, поцеловал в лоб. – Держись, мужик, – попросил шепотом. И вскоре заснул сам. Близость к Озерному в этот раз помогла – все, что Сэм заказал, доставили уже утром, пока он сам, измученный путешествием, еще спал. А Хиггс за ночь прямо повеселел – щеки зарозовели, стал хоть немного на себя прежнего похож. Бриджес потрогал его лоб – нормальный вроде. – Привет, Сэмми, – хрипло произнес Хиггс. – Как дела? – Ты в порядке? – Очень даже! Вспотел только как сука, – скривил нос Хиггс. – Да и тесновато было возвращаться. Но ты, по ходу, охеренно крепко спишь – даже не дернулся! Сэм очень внимательно на него посмотрел, Хиггс даже смутился – вот это да! – дернулся, сначала вроде отвернуться попытался, а потом голову вскинул с вызывающим видом, подбородок задрал. – Я не виноват, что ты все на свете можешь проспать! Как медведь в берлоге, честное слово, и вообще, мне встать надо, пропусти! – он стал выбираться из-под одеяла, но силенок еще было маловато, поэтому Сэм поспешил помочь. Подхватил Хиггса, чтобы тот не свалился, закинул его руку на плечо. – Я сам, – вяло пытался тот, но сил у него хватило только на пару шагов, а потом он просто обвис всей тяжестью на Сэме. – Чего ж ты такой тяжелый, – пропыхтел тот, затаскивая его в ванную. – На вид тощий, а тяжеленный! – У меня кость широкая, – выдохнул Хиггс, привалился плечом к стене и попросил. – Слуш, выйди, а? Отлить надо. – Чего я там не видел, – буркнул Сэм, но тем не менее повернулся спиной. Немного помялся, а потом спросил осторожно. – Почему ты меня не разбудил? Я волновался. После той хрени, что ты на Берегу наговорил… я думал, не вернешься, – выпалил Сэм и обернулся. Хиггс закончил свои дела, подтянул трусы и стоял неподвижно: то ли пошевелиться не мог от слабости, то ли переваривал сказанное. – Я не могу тебя потерять, – тихо, но решительно сказал Сэм. – Угу, – согласился тот. – Связь, помню. Оторвался от стены, шатаясь, подошел ближе к Сэму и вдруг плюхнулся перед ним на колени. – Чего ты творишь? – оторопел Сэм, когда Хиггс потянулся рукой к поясу штанов. – Связь нужно накормить, ты же знаешь, – он поднял голову и улыбнулся нехорошей улыбочкой. – Задобрить эту суку, чтобы мы оба могли продолжать и дальше свое никчемное существование… Сэм отпрыгнул еще дальше, отцепил длинные пальцы от пояса, но не отпустил, сжал руки Хиггса в своих. Сказал, пристально глядя на него: – Прекрати. Ты слишком слаб для этого. – Да все нормально… – попытался возразить Хиггс, но Сэм опустился на пол рядом с ним и обхватил лицо ладонями. Заглянул в глаза, пытаясь рассмотреть его душу, спрятанную за прозрачной серо-голубой радужкой. – Хиггс… Не нужно так. Ты не никчемный. Ты нужен… – Кому, Бриджесам? – тот хмыкнул. – Чтобы они могли резать ножами и стрелять мне в сердце, и засекать время, которое потребуется… – Хиггс, – перебил его Сэм. Погладил по лицу, и тот подставился под ласку, доверчиво, словно ребенок. – Ты мне нужен. И не только из-за связи. Она сейчас как раз молчит, и если бы ты попытался это почувствовать, а не лез ко мне в штаны, ты бы это тоже понял. Мы подождем, пока ты не поправишься. Хиггс некоторое время размышлял над этой мыслью, на лице у него отражалась очень напряженная внутренняя работа. – Я бы не стал ругаться с Бриджесами из-за того, кто мне совершенно безразличен, – шепотом произнес Сэм, прижимаясь лбом к его лбу. – Ты можешь быть совершенно непереносимым, вредным, крикливым и наглым, но я верю, что внутри скрывается просто напуганный мальчишка. Так что давай, соберись и перестань тупить. – Раньше тебе нравилось, когда я лезу тебе в штаны, – обиженно надулся тот, однако позволил Сэму помочь ему подняться и вернуться в постель. – Мне нравится, когда ты лазишь мне в штаны, – тихо признался Сэм, – но не ценой падения в обмороки. Хиггс хмыкнул, но больше ни слова не произнес. – Пойду посмотрю, что там курьеры притащили. И, может быть, даже тебя чем-нибудь угощу. – Сигареткой, – предложил тот, но Сэм только отмахнулся. – Не раньше, чем ты поешь. – А ты хочешь знать, что со мной делали Бриджесы? – Если захочешь рассказать, – Сэм снова погладил его по руке. – Они тупые и скучные. Вдохновительница покинула их храм науки, – хихикнул бывший террорист. – Поэтому было нормально… – Ага, видел, – фыркнул Сэм. – Нормально – не то слово, которое я бы использовал. Хиггса заметно передернуло, но Сэм не стал комментировать. У него появился план – тупой, могущий неизвестно к чему привести, но все же план. Он хотел забрать Хиггса с собой. Бриджесы не знали, где обитает Сэм. У него было несколько пунктов, откуда он мог размещать заказы и забирать их. А вот жил он совсем в другом месте. И ему казалось, что Хиггсу там может понравиться. Хотя… Курьеры доставили все необходимое. Но теперь бинты и кровеостанавливающие препараты были не нужны, Сэм этот контейнер отложил в сторону и занялся едой. Много времени это не отняло, потому что все было и так наполовину готово. Даже куриный бульон и хрустящие булочки совсем еще свежие. Сэм не сразу понял, что изменилось, когда обернулся: Хиггс лежал на кровати, закрыв глаза и сложив руки на груди. Но в какой-то момент он поднимался и включил музыку. Музыку ли?.. Звуки, которые теперь раздавались в бункере, не сразу с музыкой ассоциировались, потому Сэму сперва послышалось – абсолютно случайные щипки струн, которые в мелодию складываться не торопились. Но тем не менее, все же ложились в какой-то ритм. Чистые такие, с хрустальным эхом, от некоторых звуков спокойствие все тело наполняло. Вот это да! – Что это? – спросил он. – Музыка, которую сочиняли не для людей, – расплывчато ответил Хиггс. – Но для богов и их детей… Короче, это древнеегипетские произведения. Он закатил глаза, как будто ему не хватало терпения на тупые вопросы. – А что-нибудь повеселее есть? – спросил Сэм только из желания еще немного потормошить Хиггса. – Это музыка не для веселья и праздности… Сэм покачал головой: конечно, исключительно для погружения в тайны вселенной. И, прикрыв глаза, попытался представить, как эти странные древние звуки приживутся в его доме, как они проплывут вдоль травы и… – Твое задротство, кажется, заразно, – пробормотал он и быстро перемешал бульон. *** Хиггс хмыкнул в ответ. Задротство? Ладно, пусть как угодно называет, даже спорить лениво. Хочется сидеть вот так – ну или почти лежать, закутавшись в одеяло, слушать исключительно приятные звуки и вдыхать аппетитные запахи. Хиггс с изумлением понял, что проголодался. Не мог вспомнить, когда ел последний раз, да и малоаппетитную бурду, которую ему давали в Лаборатории, с трудом можно было назвать едой. Он закрыл глаза и погрузился в дремоту. Сколько времени прошло – неизвестно, только проснулся Хиггс, когда Сэм присел рядом с ним и протянул кружку, из которой пахло чем-то совершенно неземным. – Что это? – Хиггс ухватил предложенную посудину двумя руками, засунул туда нос. – Куриный бульон, – Сэм смотрел на него, будто Тварь увидел – с каким-то затаенным ужасом. – А мисок у тебя нет. И кастрюли нормальной. – Нет так нет, – он сделал первый глоток и закрыл глаза, когда восхитительная жидкость прокатилась по горлу и согрела сначала грудь, а потом и желудок. – Оу. Кажется, это лучше оргазма! Впрочем, нет, что это я говорю, не лучше, но все-таки где-то рядом! Так же вкусно, как и пицца! Хиггс глотнул еще немного и замер, позволяя чудесному эликсиру проникнуть в каждую клеточку тела. – Ты никогда не пробовал куриный бульон? – Сэм смотрел пристально, это Хиггс мог и с закрытыми глазами почувствовать. – Со свежим хлебом еще лучше. Вот, держи. Можешь прямо в кружку опустить. – Не знаю, – соврал Хиггс, – не помню! Какая разница! Размоченная булочка была такой вкусной, что плакать хотелось, но он удержался. Пил маленькими глотками и молился всем богам, чтобы эта еда никогда не заканчивалась. Но Сэм снова попытался все испортить. – Если хочешь поправиться, тебе нужно все время здоровой едой питаться, а не бухлом и сухими пайками. – Подожди, я запишу советы доктора. И потом еще скажешь, где такие чудеса заказать можно, – Хиггс наконец открыл глаза, уставился на Бриджеса и даже улыбнулся ему, стараясь чтобы получилось мило и скромно, а вовсе даже не заискивающе. – Или ты свои базы не сдаешь? – Придурок, – припечатал тот. – Я сам тебе приготовлю. Хиггс не знал, что на это ответить, поэтому снова нырнул в кружку, вылавливая остатки мякиша. Сам приготовит? И для этого придется каждый раз умирать, или прошлой недели вполне достаточно? Умирать, что удивительно, не хотелось. Умирать было больно и противно, и возвращаться тоже не особенно приятно. Наверное, он задумался, завис на какое-то время, потому что Сэм осторожно подтолкнул локтем. – Давай, допивай, пока совсем не остыло. Потом еще дам, если захочешь. Хиггс хотел прямо сейчас, но сдержался, снова приник к кружке. – А своей Лу ты тоже такое готовишь? – спросил осторожно, пытаясь не вспугнуть настроение. – Маленькая еще, – улыбнулся Сэм, и все его лицо осветилось. Каждый раз, когда он про ребенка вспоминал, так случалось. – Вот подрастет – и приготовлю. Все, доел? – Все, – Хиггс отдал ему пустую кружку с некоторым разочарованием. Снова откинулся на подушку, натянул одеяло повыше. – А какая она? – вдруг спросил. – Такая морщинистая и красная? *** Сэм засмеялся. – Нет. Розовая и гладенькая. С чего бы ей быть морщинистой? – Ну, она же в воде там все время плавала, в сиропе в этом, бе, – махнул рукой Монаган. – Вот я и подумал… – Она уже давно не плавает. А почти ползает. – Скучаешь по ней? – Пиздец как, – признался Сэм, потянулся и смахнул со лба Хиггса прилипшую прядку. И вдруг понял – вот он, тот самый момент, лучше, наверное, и не будет уже. – И поэтому я хочу, чтобы ты в этот раз пошел со мной! Хиггс дышать перестал на полувдохе. – К-куда это еще? Сэм не мог ему объяснить, куда. Что сначала нужно ехать на трицикле, потом идти пешком, переночевать в классной теплой пещере, в которую никто кроме Сэма не наведывается, а там пересесть на грузовик. Сэм очень надеялся, что он еще не сгнил окончательно под темпоральным дождем. Прокатиться на нем до Клементсов, забрать Лу, и вот тогда уже, совсем рядом – дом. – Ко мне. Я знаю, что это неожиданно и даже эгоистично – у тебя все-таки своя жизнь. Хиггс заржал в голос, а потом Сэм увидел, что по щекам у него слезы текут. – Издеваешься? – Нисколечко. – Я хочу согласиться, – угрожающе сообщил Хиггс. – Этого и жду, – ответил Сэм. – А места хватит? Девочке нужно много места, чтобы ползать, и потом еще бегать… – Места много. Я тебе даже отдельную комнату могу выделить. Хиггс смотрел на Сэма широко распахнутыми глазами, размером будто с тарелку – полупрозрачными от слез и пронзительно голубыми. – А там есть окно?.. Сэм обнимал его целую вечность, вдыхал запах, еще не до конца смывшийся: Берега и хиралия, а еще в самом низу, под всем этим, настоящего Хиггса – теплый, искрящийся запах летнего солнца на закате и подсыхающей коры. Будет ему окно, а если мало, Сэм прорубит еще одно рядом, да хоть дверь… – Есть окно. И не одно. – А мне можно взять мои вещи? – Что за вопросы? Конечно, можно. – А мне обязательно все время быть там? – Слушай, я тебе не тюремный срок предлагаю. Понятно, что мне так будет удобно, но я подумал, что и тебе тоже. Тебе легче – прыгнул, и на месте, а я таскаюсь через всю страну… ну и… в общем, я был бы совсем не против, если бы мне было с кем поболтать не только раз в две недели. – Но связь от этого только укрепится… – Если ты этого не хочешь, то можешь уходить. Когда хочешь. Вот только… – Возвращаться? – Хиггс прошептал одними губами и отодвинулся от Сэма, чтобы заглянуть в глаза. А потом притянул к себе и поцеловал. Осторожно, нежно, как будто в первый раз. Первый раз в жизни. Сэм даже поверить не мог, что все так тихо прошло. Ждал чего-то… возмущений, криков, споров. А Хиггс даже растерялся как-то и обрадовался. Удивительно, как оказалось просто его порадовать: несколько поцелуев, бульон вот этот, и предложение разделить одну крышу на двоих. – Я не буду тебя удерживать, – на всякий случай предупредил он. Хиггс, который снова начал дремать, приоткрыл глаза и широко зевнул. – Ага. – Прыгай куда хочешь, только не твори всякой херни. И не к Бриджесам. – Да уж, я надолго запомнил, – коротко хохотнул тот. И тут же спросил. – А твоя мелкая не против будет? Она не заревнует? Ну что за идиот. – Хиггс, она еще совсем маленькая, – терпеливо объяснил Сэм. – Мне приходится оставлять ее с соседями – они очень хорошие, добрые люди, у них теплицы, в которых они всякие растения выращивают, и за Лу присматривают, когда я ухожу. На доставку или к тебе. – То есть, если я буду поблизости, ты сможешь с ней больше времени проводить? – уточнил тот. – Точно, – кинул Сэм. – Тогда ладно, – удовлетворенно заявил Хиггс. Вещей у него оказалось гораздо меньше, чем ожидал Сэм – всего-навсего три ящика, да и то Хиггс походил вокруг трицикла, поворчал недовольно и в конце концов заявил, что рисковать драгоценными трудами не собирается и возьмет с собой только один контейнер, а остальные как-нибудь прыгнет и заберет. Сэм пожал плечами: ему все равно. Удивительно даже, что Хиггс не предложил, чтобы Сэм ему скинул координаты, чтобы самому прыгнуть, без всяких дорожных хлопот. Похоже, он принял как должное всю дорожную кутерьму и сопровождающие ее неудобства. То ли еще не прочухался окончательно, то ли не понимал, во что ввязывается. Сэм хотел бы ему растолковать, но побоялся, постеснялся и вообще был слишком взволнован. Вез к себе домой самого страшного террориста UCA чтобы кормить его бульоном и узнавать, чего еще Хиггсу в детстве не доложили кроме любви и заботы. Ночь прошла тихо: наученный горьким опытом Сэм просыпался почти каждый час, трогал Хиггсу лоб и проверял, не собирается ли тот снова отбыть на Берег. В конце концов, уже под утро, тот оттолкнул его и пробормотал невнятно: – Отстань… Вроде как ему стало полегче, по крайней мере, такого жара, как накануне, Сэм не ощущал. Они разделили на двоих остатки еды: Хиггс опять старательно принюхивался к бульону и жевал булочку так, будто ничего вкуснее в жизни не ел. – Чего? Почему ты так смотришь? – Привыкаю, – оправдался Сэм, потому что высказать словами тот коктейль эмоций, который у него вызывал Хиггс – такой Хиггс, было невозможно. А говорить, что испытывает нечто похожее, когда видит, как Лу сосет бутылочку, не стал. Еще обидится. Кто его знает, придурка. Выехали сразу после завтрака и после того, как Сэм отыскал серый комбинезон и протянул его Хиггсу. – Надевай. Тот послушно облачился, даже ныть не стал, как его бесит унылая расцветка, унитарный фасон и глупый капюшон, который так и норовит соскользнуть на нос. Как-то Сэм уже такое выступление выслушал. – Надеюсь, ты водишь нормально? – буркнул Хиггс, устраиваясь на сиденье позади Сэма. – А то я видел все эти пируэты по камням, которые обычно заканчивались раздолбанными байками и поломанными костями… – Следил за мной? – ухмыльнулся Сэм и поймал такую же ухмылку в ответ. – А как же! – Извращенец, – беззлобно заметил Сэм. – Спасибо, – Хиггс прижался к его спине и обхватил за талию. Никаких скачков по камням в этот раз не было, Сэм аккуратно вез всю доверенную поклажу. Было ли страшно? Пожалуй, да. Был ли он взволнован? Конечно. Но еще было непривычно и приятно ощущать, что связь не истончается с расстоянием, а пульсирует постоянно, такая теплая и живая. Он хотел спросить у Хиггса, чувствует ли тот подобное, но ветер свистел в ушах, и вряд ли бы удалось нормально поговорить. Но Сэм ощущал, как Хиггс обнимает его, с каждой минутой становится приятно тяжелым, расслабленным. Погода к ним будто смилостивилась: никакого дождя, даже ни тучки. Еще год назад Сэм был бы уверен, что это Хиггс постарался, чтобы упростить им путь. Они остановились, как и планировали, когда опустились сумерки, переночевали в пещере Сэма – он уже давно оставил там аккуратно свернутый спальный мешок и даже кое-какую сухую еду. – Ты как белочка прямо! – усмехнулся Хиггс, осматривая запасы и убежище. – Ты даже не представляешь, что это такое, – отмахнулся Сэм. – Я читаю, и даже книжки с картинками, – дернул плечом тот. – А что? Ты, можно подумать, представляешь! – Не-а, не видел никогда. Тоже только на картинках. – Я думаю, скоро все изменится… Ну, как скоро, лет сто пятьдесят пройдет… Сэм посмотрел на него с удивлением. – Да, думаю, БТ пропадут, и погода вернется в норму. – А что… как же твои… – Думаю, тоже сойдут на нет. Так что скоро никаких аттракционов и экспресс-поездок, – развел руками Хиггс. – Серьезно? А мы? – Получим радость окончательного упокоения? Я очень на это надеюсь. – Вот так всегда, пришел и все загробил! Давай лучше не надо! Они посидели у входа в пещеру, глядя, как садится солнце за горизонт. И Сэму еще никогда не было так – правильно. А после они устроились в спальном мешке и возились там как подростки, постанывая и целуясь. Сил у Хиггса было маловато, но рука была крепкая и нежная. Сэму было неописуемо приятно обнимать тяжело дышащего Хиггса, поглаживать ему шею, спину, чувствовать, как тот выдыхает где-то горячо под ухом. – Так хорошо, да?.. – пролепетал Хиггс. И Сэм кивнул в ответ. *** Они объехали вокруг лагери МУЛов, прошли по кромке зоны БТ, мчались на всех парах. А Хиггс все больше и больше волновался – как же на него отреагирует Лу? Он засыпал Сэма кучей вопросов: какая она, что любит, во что играет? А чем занимается Сэм? А что будет делать он сам? Хотел знать все и сразу, придумывал миллион разных ситуаций, которые вряд ли бы даже случились в реальной жизни. А потом выдал: – Сэм, а если она меня возненавидит? «Кого ты выберешь?» – не произнес, но и так знал ответ. – Будешь ночевать на улице, – невозмутимо отозвался Сэм. Хиггс моргнул. – Это шутка, идиот, – вздохнул тот. – По правде сказать, я не знаю. Наверное, все будет как прежде, – он пожал плечами. Как прежде – это встречи раз в пару недель в одном из старых бункеров, наверное. Хиггс даже не рассчитывал, что ему можно будет прыгать к Сэму домой в любое удобное время, но вдруг? – Разбиваешь мое сердце! – заявил он нарочно капризным тоном, чтобы Сэм ни в коем случае не догадался, насколько ему самому было тревожно из-за этого. И уезжать из пещеры не хотелось: чем больше таких остановок на пути, тем лучше! Даже под крышу не хотелось, пусть в доме у Сэма и были окна: ехать бы так и ехать, ни о чем не думать… – Мы на месте, – заявил Сэм и остановился перед бункером, где, должно быть, жили его соседи. – Посиди здесь, если хочешь… – Хочу, – с готовностью согласился Хиггс. В первую очередь потому, что видеть никого не хотел, а во вторую потому, что устал, пусть даже себе в этом не желал признаваться. Ну и еще – Лу. Как она на него отреагирует, когда в первый раз увидит? Пусть Сэм ее сначала предупредит, а потом и познакомятся! Ждать пришлось недолго. Минут через пять Сэм вернулся, принес с собой сверток, который двигался и издавал странные мяукающие звуки. – Познакомься, Лу, это Хиггс! Развернул ее – пухлая мордашка, светлые глаза. Серьезная какая-то, Хиггс аж напрягся, когда она окинула его взглядом. Но, видимо, не обнаружила ничего интересного, повернулась к Сэму и залопотала что-то на своем языке. Хиггс перевел дыхание. Сказал осторожно: – Она милая. – Она лучшая на свете, – твердо сообщил Сэм. – И она ужасно соскучилась по папочке, правда? Кто соскучился, а? – Бриджес, – простонал Хиггс, – ты сюсюкаешь с ребенком! Не думал, что доживу до этого дня! – Но ты дожил, так что смирись и смотри в оба, – Сэм пристегнул сверток с Лу на то место, где у него обычно висела капсула, и завел трицикл. – Куда мне смотреть? – удивился Хиггс. – Вот туда, – Сэм махнул рукой, указывая направление. – Дом там. Дважды просить не нужно было, Хиггс снова прижался к нему, обхватил руками за пояс и смотрел, смотрел во все глаза до тех пор, пока из-за поворота не показалась крыша. Черт возьми, крыша! Самая настоящая, он такое раньше на картинках видел, да на старых фотографиях, и еще у некоторых выживальщиков, но все равно слишком редко, чтобы привыкнуть. – Твой дом на земле?! – воскликнул он, пытаясь перекричать шум двигателя, но Сэм не услышал. Ну и ладно. И так понятно, много раз же повторил – окна, там были окна! Но помимо окон у Сэма был навес, куда влез бы и грузовик. Уже на подъезде Хиггс видел, что там прямо настоящий гараж – прямо как в старых фильмах и передачах. Видимо, Сэм тогда не шутил, что умеет собирать и разбирать трициклы. И обещал научить. Почему Хиггс отказался?.. Сейчас грузовика под навесом не было, поэтому там они остановились, когда Сэм загнал трицикл. – Слезай, прибыли, – сообщил он, выбросил подножку и сам слез. Потянулся и пощекотал Лу, та сонно захихикала. – Ты не говорил, что у тебя дом на земле, – сказал Хиггс. – На поверхности. – Я думал, ты умный мальчик и сообразишь, что раз есть окна, значит и стены над землей. Хиггс пожал плечами. Он был ошарашен, еще даже не видя, что там внутри. Дом был большой. Хиггс подхватил один из ящиков и попытался оглядеться. Бля, чего же так в сердце щемило? Очень не хотелось, чтобы Сэм заметил, что его аж трясет от волнения. – Да чего ты вцепился в этот контейнер? Потом разгрузим, – Сэм тронул за плечо. – Идем. Mi casa es su casa. И Хиггс побрел вслед за Сэмом. Дверь перед ним гостеприимно распахнулась, внутри загорелся свет, а окна… окна засветились тоже, так тепло и ярко в подступающих синеватых сумерках. Сэм сразу скрылся внутри, а Хиггс ступал медленно, осматривая все вокруг. Коридор был длинный и заканчивался камерой для деконтаминации – чтобы не тащить слишком много хиралия внутрь. Но Сэм сразу прошел через другую дверь, и Хиггс последовал за ним. Курьер первым делом отстегнул Лу: начал ворковать с ней, как будто больше вокруг никого не было. – Можешь прямо тут все бросить, я потом уберу, – сказал Сэм и улыбнулся. – Заходи, смотри, все трогай, запоминай. Хиггс кивнул и первым делом избавился от ботинок – ему казалось, что так правильно. Так и нужно дома. Чтобы совсем ничего не мешало. Чтобы безопасно настолько, что даже можно босиком. Сэм тоже вывернулся из комбеза, переступил через него и направился дальше. Хиггс застрял в гостиной. В комнате было почти пусто, только самое необходимое: диван, столик, большой монитор, квадратная конструкция, назначение которой Хиггс не сразу смог определить. Деревянные брусья, а внутри толстый мягкий матрас. – Это, наверное, для ребенка, – подумал он вслух. Потом подошел к окнам – их было два, оба большие, почти от пола до потолка, и выходили на равнину. Твою мать, как же красиво! Хиггс провел пальцами по ткани дивана, погладил ее. Заметил множество полок, но почти все они пустовали. Сюда поместится много книг, если Сэм, конечно, разрешит. Если, конечно, он все это вообще всерьез. Кстати, Сэм. – Сэ-э-э-э-м? – позвал он. – Иди на голос, – отозвался тот, и Хиггс послушался. Он миновал еще один короткий коридор и вышел в большую просторную кухню-тире-столовую. Было заметно, что тут Сэм и Лу проводят больше всего времени. Здесь стояли высокий стульчик для Лу, маленькие качельки, валялись яркие книжки и старомодные игрушки. И конечно, тут тоже было окно – прямо над раковиной, длинное и целиком наполненное оранжевым светом заходящего солнца. Аж плакать хотелось отчего-то. Сэм стоял у плиты и держал Лу на локте, она прижалась к его шее и наблюдала, что он делает. – Я нам попозже приготовлю, ладно? – Сэм покачал Лу в руках. – Младшим надо уступать. Она очень голодная, еще капризничать начнет. Девочка в ответ что-то пробулькала, и Хиггс недоверчиво улыбнулся. – Если тебе с нами скучно, сходи еще наверх: я думаю, тебе понравится комната. – А мы… отдельно будем? – Нууу… я размышлял… – Ой, ладно, не перенапрягись! Пойду пошарю там, пока ты не передумал. Хиггс вышел из кухни и за углом обнаружил лестницу наверх. Поднялся и толкнул одну из двух дверей. Ему захотелось рухнуть на колени и заплакать. Здесь тоже было окно. И комната была большая. Из мебели только полки, встроенный стол, стул, дверцы встроенного шкафа. И новенький, даже не распакованный матрас на самом простом каркасе кровати. Но главное – окно. Оно открывалось в небо, захватывало только кусочек земли и холма неподалеку. Еще Хиггс углядел клочок реки, но это уже детали – он потом их рассмотрит, посмакует. Он мог засыпать, глядя на звезды, и просыпаться с первыми лучами солнца. В голове у него стало пусто, а в груди – совершенно свободно. Как никогда еще прежде. Он не знал, сколько это чувство продлится и останется ли с ним вообще, но сейчас больше всего хотелось навсегда его сохранить, запомнить. Хиггс обошел кровать, стал перед самым окном и начал раздеваться. Вывернулся из комбинезона, бросил его на матрас, поправил ворот водолазки и подтянул рукава. Ему тут нравилось, очень. Потом он спустился вниз. На кухне Сэм кормил Лу: сидел за столом и держал ее на руках, пока малышка сосала из бутылочки. – Ну как? – Это охуенно, – сказал Хиггс. – Ты тут пока закончишь, я затащу вещи внутрь? – Спасибо, – улыбнулся Сэм. – Я потом сделаю что-нибудь поесть. – Можешь не торопиться, – Хиггс прочесал пальцами волосы. Он не знал, что сказать. Таких кошмаров ему прежде не снилось. Да фантазии его никогда бы не хватило даже на то, чтобы придумать дом на земле и с такими огромными окнами. Тревожно вдруг стало, что конструкция может не выдержать темпоральных дождей или снега. А он не мог уже так хорошо контролировать погоду, как раньше. Сэму Хиггс об этом не говорил, да и как такой бестолочи объяснишь, что с ним все это время творится странное. Очень-очень странное. И неизвестно, чем это все для них всех обернется в будущем.