Реальный разгром и палëная гречка

      После сцены в кабинете Разумовского Игорь ещë не раз общался со своим соулмейтом. Со светлой и тëмной половинками Сергея. Пару раз дело едва не кончилось дракой, но Волков растаскивал мужчин, в одиночку умудряясь усмирять всех троих: Игоря, Птицу и Сергея. Последнего стоило не усмирять, а успокаивать, и Гром ещë долго после их ссор баюкал Разумовского в коконе из одеял в гостевой спальне. Полноценная кровать была именно там. Для того, чтобы выстроить между ними больше доверия и показать готовность к отношениям, Игорь вытащил Сергея в клинику, где они сдали все необходимые анализы, включающие список заболеваний, передающихся половым путём. Гром всегда старался показать всё делом, а не словами и если по началу Птица и Сергей были удивлены, то это быстро прошло, после прочтения Марго статистики по болезням ИППП и упоминанием, что наибольшей опасности заражения подвержены сотрудники медицинских организаций, а также служители правопорядка. И для Игоря это было заявлением: я дорожу твоим здоровьем, я хочу, чтобы мы были уверены друг в друге.       Разумовский переживал об их отношениях не смотря ни на что, и Гром понимал это, начинал лучше чувствовать, словно чем больше времени проводил рядом с соулмейтом, тем более ощутимыми становились волны эмоций, исходящие от каждого из них. Игорь начал видеть разницу, улавливать оттенки характера и предугадывать поведение и Птицы, и Сергея. Иногда Грому казалось, что если бы не Серëжа, Птица не дал бы Игорю столько свободы и принятия своей службы в полиции. Птица каждый раз прощался так, словно его соулмейт уходил навсегда, а у Сергея в глубине голубых глазах таился страх и неуверенность. Словно Игорь мог раствориться, стоило Разумовскому отпустить его из зоны видимости.       Игорь начинал переживать и нести какую-то дичь, чтобы подбодрить, но после неловкой шутки про то, что он вписал Сергея как контакт в случае попадания в больницу и тот узнает обо всëм первым и не стоит переживать… В общем, Разумовский так побледнел, что Гром прикусил язык. С шутками и проявлением внимания у майора было туго. — Серëж, я просто успокоить хотел. — Ага, — отходя от пережитых эмоций произнëс Разумовский, машинально вцепляясь в край футболки с фламинго, которую подарил ему Игорь. — Прости? — Гром несмело приобнял Сергея. — Пообещай, что будешь бережнее к себе относиться, — попросил Разумовский. — Мне тошно при мысли, что с тобой что-то случится. — Ничего со мной не случится.       Сергей издал булькающий звук, который майор воспринял, как признак недоверия. — Правда, Серëж.       Время шло своим чередом, Гром много времени проводил с Сергеем и Олегом, часто подвозил Лëшу и регулярно навещал Кирилла. В работе майора дела тоже не стояли на месте, и текущее расследование Игоря получило неожиданное обновление. Случайность открыла, что актëру Георгию Машкóву помогли покинуть мир живых.       Несколько дней назад Грому позвонил взволнованный судмедэксперт. На покойном проявились следы, которых ранее не было выявлено при вскрытии. Это обнаружилось случайно, из-за халатности стажёра, который уронил поднос с инструментами и выдернул простыню с транспортируемого тела. Если бы не это, Машкова кремировали вместе с проявленными доказательствами: следами от пальцев, которые отпечатались на руках, и потемневшей точкой от инъекции. Столь крохотной, что если бы не трупное разложение, они никогда не обнаружили доказательств насильственной смерти.       После получения новой картины произошедшего, Игорь ещë раз опросил свидетелей: актëрскую труппу, работников театра и нескольких постоянных зрителей, которые посещали театр из раза в раз, желая наблюдать на сцене любимых актëров. Но ничего нового Гром не услышал. Единственной зацепкой была фраза уборщицы, которая обмолвилась Игорю, что пока прибирала гримëрку Машкóва, слышала через приоткрытую дверь, как покойный Георгий ссорился со своим лучшим другом Евгением Савинцевым.       Уже от директора театра Гром узнал, что Савинцев в последние годы нигде не работал и жил на деньги своей жены, Оксаны Савинцевой, до замужества Машкóвой. Женщина приходилась родной сестрой Георгию Машкóву. Директор был довольно разговорчив, и от него Гром также выяснил, что Оксана была состоятельной женщиной, руководящей строительной фирмой.       Вернувшись в управление, майор выяснил, что сестра покойного Георгия проживала в Москве вместе с мужем. Из-за чего Игорю пришлось спешно собирать материалы на Савинцевых, особенно на Евгения, который (какое совпадение) был в театре в день смерти брата своей жены.       Гром почуял след и уже не мог сидеть на месте спокойно. Даже на ужине в башне вместе с Олегом и Сергеем он проваливался в свои мысли, несколько раз переспрашивая, когда к нему обращались. — Игорь, всë хорошо? — взволнованно спросил Сергей, кладя свою руку поверх кулака Игоря, сжимавшего вилку. Гром уже несколько минут не шевелился, уставившись в тарелку с пастой карбонарой так, словно хотел еë арестовать. — А? — вздрогнул Игорь, роняя на стол вилку.       Олег рассмеялся. — Игорëк, ты где витаешь? — Да дело всë из головы не выходит, извините. — Не страшно, — отозвался Разумовский, утешающе поглаживая его ладонь. — Что-то серьëзное? — Убийство актëра Машкóва, — Игорь переплëл их пальцы, наблюдая как Сергей улыбнулся, чувствуя ответные касания.       Волков закатил глаза, но его губы уже тронула нежная усмешка. — Я читал, что Машкóв умер своей смертью.       Игорь кивнул Олегу, но пояснил: — Вскрылись новые факты и, судя по всему, мне придëтся уехать в командировку в Москву. — Гром почувствовал, как напряглась рука Разумовского и добавил, — это ненадолго, я надеюсь. — А без этого никак? — в голосе Сергея послышались непонятные интонации, и Игорь занервничал.       Волков тоже обратил внимание на изменившийся тон лучшего друга и поспешил вмешаться: — Серый, Москва близко, на самолëте несколько часов, ничего с ним не случится.       Про то, что майор постоянно во что-нибудь влипал, Олег решил не напоминать, но судя по выражению лица Сергея, тот всë прекрасно помнил из медицинской карты своего соулмейта. — Игорь, — произнëс Разумовский, — это действительно необходимо? — Подозреваемый проживает там, — ответил Гром. — И у меня пока нет прямых доказательств, что он причастен к убийству Машкóва. — Но что изменится от того, что ты туда поедешь? — Сергей не терял надежды оставить Игоря в Питере. — Порой именно в разговоре с подозреваемым выясняются подробности и подтверждается мотив. — Его можно вызвать сюда, как свидетеля. — Он может удрать и избавиться от улик, если почувствует, что ему сели на хвост, — возразил Гром. — Ребят, — Олег обратил внимание спорящей пары на себя. — А допросом не могут заняться следователи из Москвы? Всë-таки местные, Игорь, у тебя с ними проблем не будет?       Гром посмотрел на Волкова, как на предателя, а Птица уже встал по стойке. — Да, Игорь, — Разумовский перебирал пальцы соулмейта, внимательно заглядывая в глаза.       Майор вздохнул, откидываясь на спинку стула. — Я не хочу отдавать свое дело неизвестно кому. Это моë дело, Серëж, моë, понимаешь? — Но ведь можно же собрать больше доказательств, чтобы его просто арестовали, — пошëл Разумовский с другой стороны. — Что вызывает вопросы? — Нет мотива и не известен способ убийства, — пояснил Игорь, понимая, что соумейт так просто не отстанет. — Есть след и синяки, возможно убитому ввели смертельную дозу чего-то, что не смогли обнаружить после смерти. Единственные зацепки в том, что Машкóв ссорился с Савинцевым незадолго до смерти. А Савинцев — муж сестры Машкóва, Оксаны. А Оксана Савинцева сейчас в Америке и вернëтся не раньше, чем через неделю. Даже смерть брата не смогла вытащить еë с бизнес-форума, поэтому и поговорить с ней, как с ближайшей родственницей, я смогу ещë не скоро, — Игорь вздохнул. — Показания свидетельницы, слышавшей ссору, я взял, но она не расслышала в чëм был конфликт. Всего этого слишком мало, чтобы обвинить в чëм-либо Евгения Савинцева. Нужно что-то более весомое: отпечатки или связь с химикатами, которыми могли убить Георгия Машкóва.       За столом повисла тишина, и каждый обдумывал услышанное. Наконец Олег уточнил: — Нельзя запросить распечатку финансовых движений Савинцева?       Гром кивнул. — Уже запросил, жду ответа из банка. — Я мог бы взло… — начал Разумовский, но его синхронно перебили. — Серый, нет! — Серëж, не надо! — Но я же ещë ничего не сказал, — надулся миллиардер. — Вот и не надо, — настороженно попросил Игорь.       Олег согласно кивнул и попросил Грома, накручивая пасту на вилку: — Игорëк, погоди пока с командировкой, лучше действительно не торопись и как следует подготовься.       Сергей покосился на Олега и с надеждой уставился на Грома. — Ладно, я понял, — Игорь поцеловал Сергея в костяшки пальцев и принялся за свою порцию. Спустя время, Разумовский последовал его примеру, но реагировал на каждое резкое движение Грома так, словно хотел успеть перехватить Игоря, если он вдруг решится удрать в Москву прямо из башни.       После ужина Разумовский поспешил к себе в кабинет, чтобы завершить пару дел, а Игорь вместе с Олегом пошел проведать Кирилла и его гостя, Лëшу Макарова.       Мальчик приходил к ним по большей части из-за того, что ему больше некуда было пойти.       С каждым днëм, с каждым визитом Лëши в Кирилле что-то менялось. По началу это было лишь смутное ощущение, но затем Гром стал чаще замечать, как свободнее начал вести себя Гречкин, иногда шутил, когда майор проверял мальчишек.       Только, если Волков посещал палату, Кирилл смущённо отводил взгляд и делал вид, словно не замечает присутствия своего соулмейта. В такие моменты Алексей переводил внимание на себя, рассказывая новости о приюте или жалуясь на количество домашней работы, и Кирилл размораживался, уютнее устраиваясь среди подушек.       Игорь подметил, как задумчиво смотрит Олег на Лëшу Макарова, словно что-то для себя решая. — О чëм думаешь? — спросил Гром.       Олег прислонился к стене, поворачиваясь к майору полубоком. — О многом, Игорь.       Они помолчали, поглядывая на устроившихся на кровати пацанов, играющих в монополию. — Лëша очень сильный мальчик, — тихо заметил Гром, но Волков его услышал и кивнул. — Я отправил запрос на то, чтобы взять его под опеку. — Алексея? — Да. — А Кирилл? — А ты не видишь? — Олег грустно усмехнулся. — Он только с Макаровым и общается. — Может, стоит обсудить ваше взаимоотношение, — Гром наклонился ближе. — Ну знаешь, через рот например?       У Волкова от удивления вытянулось лицо, и он ещë с минуту разглядывал соулмейта своего лучшего друга, чтобы понять степень пошлого намëка в предложении. Зная Грома, тот мог просто неверно подобрать слова. — Игорëк, — Олег прокашлялся. — Перефразируй, пожалуйста.       Игорь недоумëнно покосился на Волкова, но послушно исполнил просьбу. — Вы только переругиваетесь вместо того, чтобы сесть и обсудить на словах ваши чувства, ваши мнения, желания. Ртом объяснитесь и уши подключите. Понимаешь?       Олег дëрнул уголком губ в намëке на улыбку. — С ним это сложно, даже кактус не такой колючий. — Постарайся, мне кажется, он просто чересчур молод и импульсивен, — попросил Игорь. — И отца, который прикрывал его большую часть жизни, у него больше нет.       Волков кивнул, принимая услышанное к сведению. Им с Кирой действительно нужно было поговорить. Возможно, не прямо сейчас, но скоро.       Лëша попрощался с Кириллом, и как только собрал фишки и карточки в большую коробку, спрыгнул с постели и отошëл к майору и телохранителю. — Дядя Игорь, проводите меня вниз? — Уже? Давай я отвезу тебя до «Радуги». — Да я взрослый, сам доеду, — возмутился Макаров. — Отлично, взрослый, — хмыкнул Гром. — Но даже взрослых подвозят, когда хотят о них позаботиться, не спорь. Олег, я быстро, — он похлопал Волкова по плечу. — Удачи, — улыбнулся Олег и взлохматил макушку Лëши, на что тот фыркнул и принялся показательно приглаживать волосы.       Они вместе с Громом покинули палату, тихонько прикрывая дверь. — Олег, можно тебя на минуту? — голос Кирилла был неуверенным, так что Волков насторожился и прошëл к кровати, бросая на парня вопросительные взгляды. — Всë хорошо? Болит что-то? — Олег посмотрел на приборы и нахмурился, возвращая всë внимание Гречкину. — Всë в порядке, — Кирилл нервно теребил пальцами одеяло. — Но у меня к тебе серьëзный разговор.       Олег осторожно сел на постель, чтобы не задеть ноги соулмейта. — Да? — Отец перекрыл все счета на моë имя? — Насколько мне известно, он заблокировал доступ к своим счетам. — Ясно. — Кирилл прикусил нижнюю губу, что-то обдумывая, и уточнил, — какие у тебя планы? На меня?       Олег с интересом рассматривал лишëнного апломба парня. Сейчас тот был вежлив, не насмехался и не вëл себя как высокомерный говнюк, которым пытался быть в городской больнице. Честно говоря, такой серьëзный и вместе с тем покорный Кирилл оставлял впечатление чего-то неправильного, неестественного. Так, что даже хотелось щëлкнуть по носу, пошутить, сделать что-то, чтобы стереть это удручëнное выражение лица и заменить на довольное, сытое, знающее себе цену. — Знаешь, я не хотел обнадëживать тебя заранее, но мои люди ещë не до конца уверенны. — В чëм? — Гречкин недоумëнно нахмурился, и это выражение показалось Волкову очаровательным.       Олег понимал, что своим решением мог потерять возможность быть рядом с соулмейтом, но делать парня зависим от себя низко и подло, а Волков не хотел обращаться с Кириллом подобным образом. — Мои люди, — Олег сглотнул, понимая, что возможно своим поступком позволит Гречкину удрать из своей жизни, — нашли счëт на твоë имя, но пока выясняют точные сведения. Видишь ли, вероятнее всего, этот счëт открыла для тебя твоя мать.       Кирилл смотрел на Олега раскрыв рот, но не мог вымолвить ни слова.       Волков безбожно лгал, он сам открыл счëт на имя Кирилла, чтобы преподнести это как оплату для получения парнем образования, такое, которое он сам выберет, но после его вопроса, полного смирения, Олег просто не мог поступить иначе. — От мамы значит? — проговорил себе под нос Кирилл, бросая на Волкова странные взгляды.       Олег подтвердил. — Я запрошу в банке карточку для тебя.       Гречкин прикрыл глаза и вновь открыл их, в упор глядя на Волкова. — Моя мать продала меня за несколько миллионов, которые ей заплатили для того, чтобы она свалила из города и желательно из страны. Как видишь, — он с насмешкой развëл руками, — она не здесь. Стоило изучить этот вопрос прежде, чем так неумело врать.       Олег и бровью не повëл, лишь задумчиво произнëс. — Мог бы и подыграть. Принять, согласиться. — И признать себя идиотом? — Кирилл прищурился. — Такой гордый? — Будь я здоров, я бы тебе врезал. — И сейчас можешь, — Волков лëг головой ему в ладони, прикрыв веки. Вместо удара Олег почувствовал осторожные прикосновения к своим волосам, лбу, скулам, словно Кирилл исследовал его лицо кончиками пальцев. — Почему ты такой добрый?       Волков неверяще фыркнул, открывая глаза и глядя снизу вверх на своего соулмейта. С Кирилла почти сошли синяки, а ссадины покрылись плотной корочкой, которая грозила скоро начать отваливаться. — Я не добрый и многие убитые в Сирии это бы подтвердили, только они мертвы.       Кирилл скользнул пальцами к губам Олега и надавил, то ли призывая к молчанию, то ли продолжая своë исследование.       Волков прихватил смелый палец зубами, не сильно, но ощутимо, наблюдая, как смущение заливает щëки его соулмейта. Он был похож на прищурившего глазки лисëнка. Ещë и губы поджал, словно осуждающе. — Думаешь, у нас есть будущее? — тихо спросил Кирилл, притягивая руку обратно к себе. — Это зависит от нас обоих. — выпустив палец изо рта, заметил Олег. — Ты хочешь дать нам шанс? — предупреждая возможный вопрос, Волков добавил. — Я да. — Я бы хотел этого. — Мне невероятно приятно это слышать. — Прости, — голос Кирилла дрогнул, и Олег подорвался из полулежащего положения, стирая хлынувшую влагу из глаз его соулмейта. — Прости, пожалуйста. — Т-ш-ш, маленький, — Волков максимально осторожно прижал Гречкина, который только сильнее разревелся, выстанывая извинения, проглатывая буквы. — Тихо, тихо, мой хороший, со всем разберëмся, всë будет хорошо.       Олег утешал Кирилла, сминая его волосы и целуя в крашеную макушку. Волков утешающе гладил худое тело, с щемящей нежностью осознавая разницу в их габаритах. Кира был невероятно хрупким, и напускная агрессия была видимо единственным, чем парень оберегал себя от этого мира. Волкову захотелось разодрать глотку Всеволоду за то, что не следил за сыном и интересовался им лишь когда тот тратил слишком много или разбивал очередную дорогую тачку. У Олега не было отца или матери, он рос в приюте, но даже с таким опытом он понимал, что, косвенно, именно Всеволод Гречкин ответственен за то, что Кирилл сбил Лизу, ведь, по сути, когда человек топит себя в алкоголе, забивает свободное время вечеринками, чтобы сделать вид занятости и богатства на социальные контакты, он может быть глубоко одинок. И что очень показательно: единственный, кому Кира звонил со своего телефона, пока был в башне — его отец. Больше ни-ко-му. Не было у его лисëнка друзей, кому бы он мог позвонить, и не было тех, кто звонил бы ему, за исключением юридических фирм и медицинских клиник, конечно. С телефонной рекламой трудно почувствовать себя одиноким. — Всë будет хорошо, малыш, — ласково шепнул Олег, поднимая лицо Гречкина за подбородок и заглядывая в покрасневшие глаза. — Понял? — Ум-м, — Кирилл попытался кивнуть, вытирая щëки бледными ладонями.       Позади Олега раздался грохот, и Волков резко обернулся, кладя руку на кобуру. Но шумно выдохнул, наблюдая взъерошенного Сергея, шарахнувшего дверью об стену. — Олег, — громко позвал Разумовский, не понимая, что помешал. — Я знаю, как задержать Игоря, чтобы он отказался от командировки! — миллиардер ходил по комнате, ярко жестикулируя. — Привет, Кирилл, — вставил он тем же взволнованным тоном и продолжил. — Я перевëл деньги на счëт одной конторы мордоворотов в Москве, они поработают с Савинцевым и доставят в Питер, когда получат все необходимые доказательства. — Ничего не понятно, — выдавил Кирилл, отходя от неожиданного появления Разумовского, — но очень интересно. — Это ты с ним в одной башне ещë мало жил, — проговорил Олег, целуя парня в лоб. — Вы меня слушаете вообще?! — возмутился Сергей, вставая в раздражëнную позу. — Мне нужно, чтобы вы двое придержали Игоря. — На поводке? — ехидно уточнил Гречкин, на что Волков фыркнул.       Разумовский замолчал так, словно задумался о такой возможности, и Олег поспешил отвлечь друга. — Серый, мы же тебя с Игорьком просили, без самодеятельности.       Сергей поднял брови. — Когда?       Олег тяжко вздохнул, под смешок своего соулмейта. — Ладно, сейчас прошу. — Ты опоздал, — припечатал Разумовский, подходя ближе к медицинскому оборудованию и кровати Гречкина. — Чего такой красный? — Сергей приподнял лицо Киры за подбородок и по-птичьи склонил голову на бок. — Температура? — его прохладная рука опустилась на лоб парня, проверяя насколько тот горячий. — Вроде нет. — Если бы поднялась, Марго меня оповестила, — отозвался Олег. — Везде шпионы, — закатил глаза Кирилл, откидываясь на подушку. Его немного взволновало то, что человек, который чуть его не поджарил, так спокойно находился рядом, но видимо Сергей Разумовский обладал редкой непосредственностью. От него не ощущалось угрозы, по крайней мере сейчас. — Так надо, — пояснил Сергей. — Смерть тебя не хочет, но ты упорно за ней гоняешься. — Это ты за мной гонялся, — зашипел Кирилл. — Сколько норова, — восхищëнно цокнул языком Разумовский, блеснув золотистым взглядом. — В постели скучно точно не будет, да, Волче? — Серëг, не дразни его, — серьëзно попросил Олег, и Сергей покосился на друга. — Просто хочу, чтобы между нами не осталось недомолвок, — пожал плечами Разумовский. — Спасибо, я догадался, что мы с тобой теперь… — Гречкин не знал, как правильно назвать их новую связь. — Ты соулмейт моего лучшего друга, — подтвердил Сергей. — Это что-то вроде отсрочки от армии, но от смерти и на как можно более долгий срок.       Гречкин не ответил, смотря в серьëзные глаза Разумовского, неуловимо меняющие цвет с голубого на жëлтый, словно в зрачках плескались вода и масло. — Это, — предположил Кирилл, пока Олег не вмешивался, — взаимовыгодная сделка. — Если хочешь, — согласился Сергей. — А чего ты от меня хочешь? — Сейчас или вообще? — миллиардер задал вопрос, но тут же сам на него ответил. — Мне бы пригодился твой голос, сможешь попросить Игоря остаться в Питере? Надавить на жалость или как тебе угодно, — золотистые глаза изучающе вцепились в Гречкина. — Допустим, — отозвался парень, кидая взгляд на своего соулмейта, который выжидающе наблюдал за их общением. — Задержать насовсем или.? — Я постараюсь решить дело, из-за которого Игорь хочет отправиться в командировку, — пояснил Сергей. — И мне нужно как можно больше времени. — Ладно, — согласился Гречкин. — Ладно, — отзеркалил Разумовский, расплываясь довольной улыбкой и рассматривая Кирилла с появившимся удовлетворением.       Волков подал голос, опуская ладонь на сцепленные пальцы Кирилла. — Серый, ты смотри не переборщи со своей заботой. — Да знаю я, — огрызнулся Разумовский, смутившись под ироничным взглядом лучшего друга.       Олег подозревал, что Сергей будет пытаться продавить Игоря в своей манере, желая обрести контроль над ситуацией со своим соулмейтом. Разумовского успокаивала власть в делах, возможность быстро разрешать возникающие трудности и ему приходилось нелегко в моральном плане, когда нельзя было разрешить проблему быстро или взять важного человека под тотальный контроль. Проблемы с границами, проблемы с психикой, проблемы с доверием и много чего ещë коктейлем смешивалось внутри лучшего друга Волкова. Олег мысленно пожелал Игорю удачи и терпения.

***

      Гром оглушительно чихнул, заводя мотор, чтобы выехать с территории детского дома «Радуга». Вспомнились слова тëти Лены, когда он чихал при ней, что это его кто-то вспоминает. Игорь дождался, пока Алексей Макаров скроется внутри здания, и теперь вырулил на дорогу, направляясь обратно в башню. Его слегка волновало выражение лица Сергея на ужине. Игорь не хотел тревожить соулмейта, но каждый раз выходило, что у Грома было недостаточно социальных навыков, чтобы не косячить. Он сам посоветовал Олегу обсудить взаимодействие с Гречкиным, но во взаимоотношениях со своей парой только больше запутывался. Игорь не знал, как дать понять Серëже и Птице, что у них нет повода переживать. Совсем нет.       Гром уже притаскивал букеты из лучшей шавермы, пополнил коллекцию Разумовского несколькими футболками с эпатажным дизайном, специально с Олегом советовался (Серëже всë понравилось, только в них теперь и ходил). Через свои связи достал несколько редких книг по искусству, которые и на чëрном рынке было не раздобыть. Игорь видел радость в глазах соулмейта, любовался ямочками на щëчках. Он очень долго сопротивлялся желанию Сергея впихнуть ему новый смартфон, но сдался, когда понял, как Разумовского расстраивают его отказы. Гром берëг подарок Серëжи как зеницу ока, даже несмотря на заверения, что гаджет совершенно неубиваем. Игорь боялся предположить, сколько такой девайс мог стоить.       Но даже всего этого было недостаточно, чтобы Разумовский чувствовал себя увереннее в отношениях с Громом. Игорь вздохнул. Отношения. Он мог быть невероятно хорошим следователем, но вопросы близости вгоняли майора в ступор, похлеще висяка. Они с Сергеем были на стадии поцелуев уже несколько месяцев и каждый не решался переступить черту, словно ждал чего-то от другого.       Иногда Гром просыпался от жадного взгляда и чувствовал упирающийся ему в бедро стояк или сам останавливал себя, когда они оставались наедине, и джинсы майора после долгих упоительных поцелуев вполне однозначно топорщились. Игорь уже задумывался о том, что будет дальше, а Птица прямо заявлял, когда провожал Грома на работу, что: «этот зад принадлежит мне, милый, не позволяй на него пялиться». Но воз и ныне там.       Игорь обратил внимание на мелькнувшую по обочине вывеску и сбавил скорость, паркуясь недалеко от тату-салона. По долгу службы он видел много разных татуировок и знал, что среди его контингента большая часть из татуировок имела значения, которые давали информацию о принадлежности человека к определëнному кругу, а иногда и к конкретной профессии.       Гром потарабанил пальцами по рулю выданной в управлении машины и вышел из салона, прихватив ключи и смартфон.       Разумовский поднимался в лифте, когда получил входящее сообщение от своего соулмейта. «Серëж, не жди меня, по делу подорвался».       Сергей нахмурился, с обидой смотря в экран. Птица недовольно заворочался внутри, наматывая желудок на кулак. И Сергею пришлось дать ему мысленного пинка, напоминая, что Игорь свободный человек, занимающийся важной работой. «Хорошо, не забудь покушать», — напечатал он в ответ. «Спасибо, не засиживайся за работой допоздна».       Разумовский улыбнулся, с нежностью поглаживая бок смартфона, словно мог этим движением дотронуться до Игоря и передать сколько нежности рождают в душе эти несколько слов; даже Птица проурчал нечто ласковое.