В салоне автомобиля играла приятная музыка неизвестного исполнителя, Эмма сидела за рулем, а ветер, дующий из открытого окна автомобиля, слегка колыхал ловец снов. Посмотрев на него, Свон вспомнила, как покупала его в штате Невада на последние деньги. Позже Эшли еще долго припоминала ей о том, что зря она приобрела эту безделушку, которая будет пылиться на полке. А Эмме всего-то нужно было избавиться от кошмаров, преследовавших ее ночью. Свон словила себя на мысли, что пока они ехали, весь этот путь она ни разу не вспомнила об Эшли.
Оставалось всего несколько километров до Филадельфии, как вдруг Эмма услышала непонятный шум. Поняв, что что-то не так с машиной, Свон свернула на обочину и остановила автомобиль. Неожиданная остановка и выключение музыки разбудило Киллиана, который в пути уже успел задремать.
В зеркале заднего вида мужчина заметил Свон, которая обходила машину и что-то рассматривала, а затем и вовсе опустилась на корточки, смотря на колесо автомобиля.
— Лапочка, что случилось? — спросил Джонс, выглядывая из окна.
— У нас проблемы. Колесо пробило, — ответила Эмма, трогая резину, которая постепенно сдувалась.
Джонс осмотрелся по сторонам и увидел заправку. Благо, рядом с ней был магазин для автомобилей, где можно было приобрести шину. Киллиан посмотрел время на телефоне. Восемь утра. Вполне неплохо. Такими темпами в Филадельфию они приедут где-то через часа полтора, если замена колеса пройдет успешно. Его недолгие рассуждения прервала Эмма, идущая прямиком в магазин.
— Эй-эй, Свон, ты собралась сама заменять колесо? — на его лице читалось удивление и Джонс поспешил выйти.
— Я справлюсь.
Киллиан закатил глаза. Эта фраза начала его знатно раздражать.Ему, конечно, нравилась решительность Эммы, и он ни сколько не сомневался в ее способностях в разных сферах. Однако Джонс понимал, что есть риск, что это колесо может случайно упасть девушке на ногу, и тогда все ближайшее время они проведут в травмпункте, которого поблизости нет. Поэтому не влезть в это дело он просто не мог.
И как Киллиан и ожидал, он получил и недовольный взгляд Эммы на свое предложение помочь, и сотню слов девушки о том, что она была за рулем, а значит, она сама заплатит и заменит все, что нужно. Пререкаться с ней было бесполезно — она действительно была упрямой.
Тогда Киллиан решил действовать по-другому.
— Слушай, давай сделаем это вместе? — его предложение на несколько секунд ввело Свон в некоторое замешательство. — Так уж и быть, я позволю тебе заплатить за колесо, но понесу его я. А заменим его вместе. Ни ты, ни я поодиночке не справимся. — Киллиан говорил таким уверенным голосом, что Эмме ничего не оставалась, как только кивнуть и согласиться. Внутри себя Джонс ликовал.
На замену шины ушло не более пятнадцати минут, все это время Эмма наблюдала, как тщательно выполняет свою работу Киллиан. Он, как и обещал, подсказывал Эмме, что нужно ему подать или сделать и как будет лучше. Девушка не задавала лишних вопросов, и не могла поверить, что ей определенно нравится делать что-то вместе с Киллианом. Для нее это было впервые, ведь всю жизнь она всегда полагалась только на себя, и была убеждена в том, что если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Эмма не нуждалась в поддержке или заботе, всегда считала, что одной себя ей достаточно. Но в этот день ей даже стало приятно разделить с кем-то работу, пускай даже это была мелочь такая, как замена шины.
— Готово, — сказал Киллиан, улыбнувшись Эмме, и отряхнул руки. — Это называется взаимопомощь. — Эмма выгнула бровь. — Ну, знаешь, это когда люди дружат и помогают друг другу в сложных ситуациях, — начал пояснять Киллиан, складывая все инструменты, которые им были нужны, обратно в машину.
Эмма захлопнула багажник, когда все вещи были сложены.
— Я в курсе, — кинула она и села на пассажирское сиденье, всем своим видом давая понять, что вести машину следующие два часа будет Джонс.
Киллиан не решился включить музыку, заметив как длинные темные ресницы Эммы подрагивают, и ее глаза закрываются. Она вот-вот отключиться, и Киллиан решил не мешать ей, просто заведя машину и вновь отправляясь в путь.
В этой тишине мужчина задумался, могли бы они с Эммой стать друзьями. Даже чисто в теории. Или, быть может, они уже друзья. Киллиан поймал себя на мысли, что ему определенно нравятся их разговоры, а иногда и перепалки. Он даже подумал, что хотел бы, чтобы их путь не заканчивался. Но думала ли об этом Эмма? Наверное, нет. Она слишком сильно привыкла быть одна и ни от кого не зависеть. Наверняка, она даже не рассматривала Джонса, как друга. Киллиан осознавал, что он для Эммы лишь попутчик, с которым она едет в Бостон начинать жизнь заново. Но была ли Эмма для него просто попутчицей? В начале пути Киллиан бы уверенно сказал да, но сейчас он понял, что все же что-то изменилось. Джонс даже не знал, есть ли у Эммы друзья и если есть, то как они справляются с ее характером, ведь все, что, по сути, он знал, это то, что подругой Свон была Эшли. Киллиан усмехнулся, понимая, что друзей девушка определенно выбирать не умеет. Признаться честно, когда он узнал, что Лиам женится именно на Бойд, то даже был несколько в шоке, думая, чем такая ветреная девушка, как Эшли смогла зацепить его брата. Вряд ли деньгами — у Лиама с этим никогда проблем не было. Да и на красивое личико Джонс-младший падок не был. В общем-то, для Киллиана до сих пор это кажется тайной покрытой мраком, но они не в сильно близких отношениях с братом, чтобы говорить и обсуждать его выбор.
К слову, у Киллиана тоже не ладилось с друзьями. Еще с самого детства он понял, что люди достаточно алчны и лицемерны. У него никогда не было друзей, а тем более лучших. Киллиан вообще не понимал, что значит словосочетание лучший друг. Оно для него было какое-то размытое. Лиам мог назвать лучшим другом человека, с которым познакомился два дня назад на работе или человека который поступил по совести и когда-то ему помог. Киллиан же знал ценность этого статуса, а потому все люди в его окружении были для него лишь знакомыми. Наверное, поэтому он и был одиночкой по жизни. В определенные моменты было тяжело. Когда у Киллиана были проблемы, о которых родителям он был сказать не в силах, а близкого человека, которому можно было бы рассказать о наболевшем, у него не было. Поэтому и приходилось идти в клубы, напиваться и, если везло, то выговориться рандомному бармену или официанту. Киллиан пристально смотрел на дорогу, сжимая руль, и вспомнил день, когда все изменилось.
После очередной ссоры с братом Киллиан сорвался. Лиам уговаривал его поступить в колледж, а не сноваться по городам и упрекал в том, что он плохой брат, раз оставил семью и уехал. Джонс не хотел, чтобы родители сравнивали его с Лиамом, в частности отец. Поступи Киллиан в колледж, отец бы всю жизнь упрекал его в том, что ему никогда не допрыгнуть до уровня Лиама. Да и сам Киллиан считал это пустой тратой времени поступать туда, куда его не тянуло.
Скорость автомобиля превышала норму, хотя в обычные дни на дорогах Джонс был осторожен. Проехав Манхеттен, Киллиан вышел из машины, желая подышать свежим воздухом и успокоить свой гнев на брата. Пройдя пару кварталов, мужчина оказался в менее людном месте в неблагоприятном районе, где было много заброшек и почему-то отвратительно пахло рыбой. Но этот запах был резко перебит дымом от сигарет, который шел из окна дома на втором этаже. Окна этого здания были разбиты, и Киллиан вообще был не уверен, что здесь вообще кто-то может жить. Любопытство взяло вверх, и мужчина решил зайти внутрь. Может, им и правда двигало любопытство, а может, какое-то шестое чувство ему подсказывало, что сегодня должно произойти нечто важное.
Осторожно поднявшись на второй этаж, обходя мусор и штукатурку, отваливавшуюся от стен, Киллиан увидел, что на лестнице сидит девушка. На вид ей было не больше 28, на ее голове красовалась красная бандана, обвивающая ее темные вьющиеся волосы. Девушка смотрела в пол, держа в руках сигарету. С ее губ слетал едкий серый дым. Джонсу показалось, что она выглядела расстроенной или потерянной. Когда она все же заметила приближающуюся тень, то вздрогнула, выронив сигарету на пол к остальным окуркам, чертыхнувшись. Киллиан смутился, он не хотел ее напугать. Девушка взглянула на Киллиана таким взглядом, будто это была последняя сигарета в ее жизни, и ее прервали за столь важным занятием. Осмотрев Джонса с ног до головы, она спросила совершенно равнодушным голосом:
— Кто вы?
Мужчина даже слегка замешкался, не зная, как ответить на простой вопрос.
— Я…проходил мимо, увидел дым, идущий из окна, и решил заглянуть, — произнес Киллиан, а девушка изогнула бровь, будто бы не веря ни единому его слову, а затем отвела взгляд, доставая из пачки еще одну сигарету и зажигалку. Едкий дым вновь заполнил помещение.
— Не переживайте, этот дом заброшен, а докуренные сигареты я предпочитаю тушить. — Она продолжает курить, как ни в чем не бывало, больше не обращая внимания на незнакомца.
— Вы выглядите расстроенной, — отметил Киллиана, а девушка усмехнулась, но ничего не ответила.
— Вам кажется, — наконец сказала она, сдержав паузу. — Я наслаждаюсь одиночеством, давно у меня такого не было.
— С парнем что ли рассталась? — спросил Киллиан, прежде чем успел подумать и, увидев недовольный взгляд, понял, что это не его дело, и эта девушка имеет право смолчать. Но она этого не сделала.
— Мы и не встречались, точнее не объявляли, что мы пара. Но впервые в жизни мне было с ним комфортно. Я даже почти поверила, что это любовь. А потом он ушел от меня. И угадай к кому? К своему соседу, Питеру Уэллсу, кажется. Мерзкий тип. Ходят слухи, что в его квартире бордель с дешевыми проститутками, — девушка поморщилась, сказав это.
— Ты это со злости говоришь, — ответил Киллиан, присев рядом со все еще незнакомкой, стараясь держать дистанцию на столь маленькой ступеньке. Темноволосая никак не отреагировала на это действие и даже не шелохнулась.
— Совсем нет. Мне плевать на Адама, моего бывшего, а этого Уэллса мне жаль.
— Можно? — спросил Киллиан, указывая на сигарету в руке девушки.
Он давно не курил. Пообещал, что бросит. И почти уже год держал свое слово. До сегодняшнего дня.
Джонс ожидал, что девушка достанет сигарету из пачки, но она дала ему свою, выкуренную до половины. Ничего. Ему этого хватит.
— Киллиан Джонс, — представился мужчина.
— Реджина Миллс, — ответила девушка, даже не смотря на Джонса.
Оба замолчали. Им было комфортно находиться вместе в тишине. Киллиану начало казаться, что он сюда попал точно не случайно. С этой девушкой он впервые не хотел кого-то из себя строить, как делал это раньше при знакомстве с кем-то. Казалось, это молчание длилось вечность и, наверное, так и было.
— Итак, мы в Филадельфии. — Произнесла Эмма, обведя красным маркером на карте город, в который они прибыли.
Один из старейших городов США встретил их ярким солнцем, чему Эмма и Киллиан были рады. В плане погоды им все-таки везло.
— Ты хотя бы предупредил о нашем приезде? — поинтересовалась Свон, попутно разглядывая места, которые они проезжали, и восхищалась многочисленными качелями в городе и красивыми остановками с витражами, где стояли люди и ожидали свой транспорт, чтобы отправиться на работу.
— Нет, пусть будем сюрприз, — улыбнулся Джонс.
Признаться, сам Киллиан не любил сюрпризы. В них всегда была какая-то неизвестность. А неизвестность его пугала. Джонс усмехнулся, вспоминая свое двадцатишестилетие.
До конца дня рождения Киллиана оставалось меньше десяти минут, в то время как сам мужчина лежал на диване, смотря в потолок. Он стал на год старше, но для него будто бы ничего не изменилось. Киллиан не видел смысла вообще праздновать день рождения, слишком много лицемерия шло в его сторону. Люди поздравляли его только тогда, когда им приходило напоминание, что у очередного их друга сегодня праздник. В последние два года Джонс просто выключал телефон, чтобы отстраниться от всего мира и провести этот день в маленькой квартирке, пялясь в потолок и раздумывая о том, что неплохо было бы сделать ремонт.
Первый звонок в дверь Киллиан не услышал, на второй открыл глаза и поднял голову, не понимая, кого могло принести так поздно к нему домой, а на третий более настойчивый звонок Джонс уже встал, бормоча что-то себе под нос, и пошел к двери. Каково же было его удивление, когда на пороге своего дома он увидел Реджину в праздничном колпаке и с бутылкой шампанского и пирогом в руках. Будь на ее месте другой человек, Киллиан бы закатил глаза, увидев такое, и захлопнул дверь, не боясь быть грубым, но Реджина производила на него какое-то особое впечатление, и в какой-то степени он даже был рад ее приходу, хоть и не подавал виду.
— Откуда ты узнала про мой день рождения? — спросил Киллиан прежде чем Реджина смогла что-то сказать.
— У меня свои источники информации, за это ты можешь не переживать, — на лице Реджины появилась широкая улыбка. — А вообще не задавай глупых вопросов и пропусти меня внутрь, а то я устала держать этот пирог.
Это позабавило Киллиана, и он все же отошел, пропуская Миллс в квартиру. Они были знакомы всего два месяца, но за это время Реджина уже успела его наудивлять своими выходками.
— Ууу, Джонс да ты совсем одичал, — произнесла Реджина, когда они оказались в темной гостиной. Девушка поспешила включить свет, отчего Джонс поморщился, и отправилась на кухню в поисках ножа и штопора.
— Ну, вообще-то я планировал лежать вот на этом диване, — Киллиан указал на предмет мебели, — думать о насущном и осознавать, что я постарел на год. Ты сломала мои планы.
На такое заявление Миллс рассмеялась, ставя бокалы на маленький столик, что находился посередине гостиной.
— В таком случае, давай думать о насущном вместе.
Налив шампанское по бокалам, она протянула один Киллиану и произнесла:
— Хоть я и не знаю, каким ты был год назад, но надеюсь, что ты стал опытнее, мудрее и сильнее. С днем рождения, мой друг.
Они чокнулись, отпивая шампанское, а через секунду пробило двенадцать ночи, означавшее, что наступил новый день.
Реджина успела его поздравить, а Киллиан почувствовал некое тепло, которое появилось в его холодной душе, и ему стало невероятно приятно от того, что эта девушка проехала через почти весь город к нему. Никто раньше такого не делал. Она была действительно особенной.
Следующий час они сидели вместе на диване, а Джонс успел попробовать яблочный пирог, который Реджина приготовила специально для него. Блюдо оказалось настолько вкусным, что Джонс съел почти все, что очень польстило Миллс.
— Бутылка шампанского выпита, а мы с тобой даже не поцеловались и не переспали. Удивительно, — сказал Киллиан, смеясь.
— В мире много удивительных вещей, Джонс. Но если честно, я была бы удивлена гораздо больше, если бы мы с тобой переспали, — усмехнулась Реджина, убирая мусор со стола.
— Я что, уже настолько плох? — Киллиан сделал вид, будто бы обиделся.
— Ты меня не привлекаешь, а одноразовый секс не для меня, уж прости, –ответила Реджина, пожав плечами. — Как друг ты хорош, и давай на том и сойдемся?
Киллиан кивнул, соглашаясь. Ее слова его не задели. По сути, Реджина была первой женщиной, которая отказала ему, и Киллиан даже не расстроился. Он даже поверил, что сможет стать кому-то другом.
На свое 26-летие Киллиан Джонс получил лучший подарок от судьбы — дружба с Реджиной Миллс.
Сворачивая за угол, Киллиан проехал несколько частных домов и остановился у белого двухэтажного коттеджа, который снаружи выглядел достаточно большим. Эмма даже загляделась на этот дом, пока Киллиан слегка не толкнул ее локтем.
— Пойдем. Я познакомлю тебя с моим очень хорошим другом, — подмигнул он девушке и вышел из машины. Эмма последовала его примеру.
Поднявшись на крыльцо, Эмма заметила белые качели, на которых, должно быть, удобно сидеть вечерами, читая книжку. Она хотела бы, чтобы у нее было такое место, но пока она живет в маленькой квартирке в Бостоне, то не может себе это позволить.
Тем временем Киллиан позвонил в дверь, его дыхание было неровным, он уже предвкушал встречу с тем, кого давно не видел. Буквально через минуту дверь открыла женщина, одетая в темные брюки и черную футболку с принтом. По мнению Эммы, она выглядела сногсшибательно. Ее волосы красиво завивались, и Свон подумала, что наверняка это от природы.
Увидев гостей на пороге, на ее лице сначала было удивление, а потом появилась лучезарная улыбка.
— Джонс? Не ожидала, что ты приедешь! — произнесла она, бросившись к нему в объятия. — С бородой ты определенно выглядишь лучше, — констатировала она, рассматривая мужчину.
— А тебе идет каре, — ответил Киллиан, заметив Эмму, которой от такой сцены, очевидно, стало неловко, и девушка принялась осматривать дверной косяк, краем глаза поглядывая на эту парочку, абсолютно не понимая, что ей в такой ситуации делать.
— Реджина, это Эмма, Эмма, это Реджина, — представил девушек друг другу Киллиан.
— Очень приятно, — произнесла Свон, протягивая руку.
— Взаимно, — ответила Реджина, мило улыбаясь и отвечая на рукопожатие. — А вы…? — она не знала, как закончить предложение, но Эмма поняла, что Миллс имеет в виду, и поспешила ее разуверить.
— О, нет, что вы, мы всего лишь вместе едем в Бостон.
— Да, — подтвердил Киллиан. — Решили заехать к тебе. Ты же пропустишь?
— Разве я могу отказать? — видимо, это был риторический вопрос, не требующий ответа. Затем Миллс посмотрела на Свон. — И прошу, Эмма, давай на «ты».
Свон кивнула, мило улыбнувшись. От этой женщины веяло теплотой.
Реджина с радостью показала гостям дом, провела мини-экскурсию по комнатам. Больше всего Эмму зацепила гостиная, где стояли огромные стеллажи с книгами, за которыми, очевидно, очень хорошо ухаживали. На полках и на самих книгах не было ни единой пылинки. Эмма всегда мечтала о своей библиотеке, будучи в детдоме она могла подолгу сидеть в книжном зале и читать романы, энциклопедии или просто разглядывать иллюстрации. В своей квартире она не могла себе позволить такое, так как часто переезжала.
Киллиан оповестил Реджину, что они бы хотели переночевать у нее, и потому девушка любезно провела гостей в просторную комнату на втором этаже. Комната была разделена проходом и, поэтому получалось, что это были два помещения, где можно переночевать вдвоем.
— Здесь диван. А вот там, — Реджина указала на спальню. — Кровать. Думаю, сами решите, кто где будет спать.
Киллиан и Эмма кивнули, поблагодарив Миллс за гостеприимство, и женщина удалилась, сказав, что приготовит завтрак.
Эмма оглядела комнату. Спальня была выполнена в светлых оттенках, справа стоял шкаф с зеркалом. А сзади нее была темная стена, на которой стояли полки, и несколько книг. Также неподалеку на стене висела картина, и поскольку живопист Эмма не очень понимала, разобрать, что там нарисовано у нее так и не получилось.
Проходя мимо зеркала, Свон ужаснулась: растрепанные волосы, помятое лицо из-за плохого сна в машине. Выглядела она, мягко говоря, не очень, но, видимо, ни Киллиан, ни Реджина либо не заметили этого, либо просто не подали виду. Джонс, в отличие от Свон, вообще всегда выглядел красивым, даже когда у него были растрепаны волосы.
— Что ты будешь делать потом? После того как мы приедем в Бостон, — когда Эмма поняла, что до штата Мэн осталось совсем недолго, то ее почему-то начал интересовать этот вопрос. И хотя она понимала, что после приезда у каждого будет своя жизнь, и да-да, они все так же не вспомнят друг о друге, но Эмме уже начинало казаться, что их теория начала ломаться.
— Буду заниматься тем, что делал раньше, — ответил Киллиан, доставая одежду из рюкзака и не постеснявшись, снял футболку, желая переодеться. Эмма отвела взгляд, осматривая ламинат.
Киллиана забавляла такая реакция, он думал, что Эмма уйдет после такого, но она сидела, потупив взгляд, и прожигала взглядом пол. Ее щеки покраснели.
— А что ты делал? — решилась спросить она.
— Я детектив, как и Реджина, — такого ответа Эмма не ожидала, а потому подняла взгляд с пола, открыв рот, а потом увидела торс Киллиана и, опомнившись, отвернулась и ушла в другую комнату. Благо, через стену они все еще могли слышать друг друга
— Ни за что бы не поверила, — произнесла она.
— Ну, зато теперь ты видишь, что бывает с теми, кто надолго остается в каком-либо месте. А вообще я благодарен Реджине за эту работу.
Эмма присела на диван, а Киллиан уже успел переодеться и подошел к девушке.
— Давно вы знакомы? — спросила Эмма, сама не зная, зачем ей эта информация.
— Иногда мне кажется, что всю жизнь, — Киллиан усмехнулся.
— А здесь, в Филадельфии, ты бывал раньше?
На минуту мужчина замолчал, будто бы погружаясь в воспоминания, а затем все же ответил:
— Конечно.
— Итак, что будем смотреть? — спросила Реджина у Джонса, плюхаясь на диван рядом с ним. Сегодня у обоих был свободный вечер, а потому Реджина и Киллиан решили провести его вместе за просмотром фильма.
— «Общество мёртвых поэтов», твой любимый, — произнес Киллиан, показывая диск.
— Надо же, ты помнишь, — улыбнулась Реджина, устраиваясь поудобнее.
— Во вторую нашу встречу ты прожужжала мне все уши про него. Трудно, знаешь ли, это забыть.
Реджина залилась звонким смехом.
Киллиан позаботился о еде, и уже через несколько минут они сидели на белом диване, смотрели фильм и ели попкорн. Реджина и не помнила, когда в последний раз она вообще проводила дни за просмотром какого-то кино. Это было очень странное чувство, давно забытое. У нее была достаточно богатая семья. Отец, не чающий души в своей дочери, и мать, достаточно алчная женщина, желающая все свои амбиции реализовать в своей единственной дочери. Практически все, что делала Реджина, было с позволения ее матери, так как та считала нужным и правильным контролировать все, что делает ее ребенок. От того Реджине было сложно социализироваться в обществе, быть открытой к миру и…заводить отношения. Реджина хоть на немного, но смогла освободиться от контроля матери, поступив в университет и переехав в другой город. С того момента ее жизнь изменилась в лучшую сторону. Она не хотела быть зависимой от кого-то, поэтому обеспечивала себя сама, работала на совершенно разных работах, а затем она стала работать детективом в Нью-Йорке и, в целом, она даже могла сказать, что была счастлива получить эту должность.
— Хэй, о чем задумалась? — Киллиан пощелкал около лица девушки двумя пальцами, возвращая в реальный мир. На экране телевизора мелькали титры, и Реджина поняла, что, задумавшись, не заметила, как фильм закончился.
— Ни о чем и обо всем одновременно, — ответила она, поворачивая голову к Киллиану.
— Ты что-то мне не договариваешь, — Джонс сощурил глаза.
— Как ты понял? — удивилась Реджина, приподнимаясь и смотря прямо в глаза мужчине.
— У тебя на лбу все написано. Поделишься, кто он? — спросил Киллиан, улыбнувшись.
Несколько недель Реджина ходила сама не своя, вечно задумчивая, часто куда-то пропадала. Джонс не считал нужным спрашивать, куда она ходит и почему по вечерам не отвечает на звонки, как это было раньше. Это ее личное дело, а позже Джонс все сопоставил и лишь ждал, когда Реджина сама ему все расскажет.
— Его зовут Робин. Он из Филадельфии. В Нью-Йорк приехал в командировку. А еще у него получается отменный яблочный пирог, — говорила Реджина, а Джонс был искренне рад за подругу. Она вся светилась.
— Оу, душа моя, если нашелся человек, который готовит этот пирог лучше, чем ты, то можешь смело выходить за него замуж!
— Мы…об этом не говорили. В смысле, мы еще не так долго вместе, чтобы о таком думать, — смутилась Реджина, а затем добавила, — но Робин предложил мне переехать к нему в Филадельфию и попробовать пожить вместе.
Реджина замолчала, смотря на реакцию Джонса, но он лишь замер, обдумывая все, что сказала девушка.
— И что ты ему ответила? — наконец спросил Киллиан.
— Пока ничего, я в раздумьях. Здесь моя работа, я не хочу ее потерять. Да и мне кажется после того, что случилось с Дэниэлом, я вообще не знаю, готова ли к такому серьезному шагу.
Киллиан понимающе кивнул. Когда-то Реджина рассказала ему о своей первой большой любви, которую, к сожалению, загубила ее мать. Дэниэл был писателем, учился в обычном колледже и ходил часто по издательствам, надеясь на то, что кто-нибудь прочитает его рукопись, и его, наконец, опубликуют. Реджина говорила, что он жил своим делом, у него было богатое воображение. Она влюбилась в Дэниэла почти сразу, как и он в нее, и всегда верила, что у него все получится.
Однажды она пришла к своей матери, надеясь, что и она разделит ее чувства, но, увы, этого не произошло. Ее мать Кора узнала о том, что у него ни гроша за душой, и сильно вызверилась, запретив Реджине общаться с этим молодым человеком, предупредив, что иначе Реджина лишиться всего того, что имеет. У Миллс были попытки встретиться с Дэниэлем, но они были тщетны, так как позже, спустя пару месяцев, Реджина и ее родители и вовсе переехали в Нью-Йорк, и Миллс больше никогда его не видела. После она рассказывала Киллиану, что жалеет, что ей не хватило характера и воли бросить все и быть вместе с Дэниэлем.
В тот момент Киллиан понял, что многие травмы и проблемы идут от близких людей, в частности родителей. Они считают, что воспитывают своих детей правильно, так как воспитывали в свое время их. Но не всегда такое воспитание и навязывание своих взглядов оказывается верным.
— А еще в этом городе есть ты. Куда ж я без своего лучшего друга, — улыбнулась Реджина, смотря на задумчивого Джонса.
— Душа моя, мне, конечно, приятно, что я тебе нужен, но я настолько часто езжу по городам и штатам, что видеться не будет такой уж проблемой. Тем более мобильную связь никто не отменял. Ты можешь звонить в любое время суток.
— Я знаю.
— Если чувствуешь, что действительно тебе это нужно, и ты его любишь, то переезжай. Я поддержу тебя в любом решении, — ответил Киллиан, вновь дав ей веру в себя и свои силы.
Эмма доставала из своей сумки вещи и аккуратно их раскладывала, пока Киллиан рассказывал ей о Реджине.
— До 22 лет я был одиночкой. Меня часто предавали, использовали в свою угоду, и поэтому у меня абсолютно не было друзей. Лишь интрижки на стороне. А затем у меня появился друг. Реджина стала мне человеком, кому можно доверить все свои тайны, поделиться тем, что у тебя на душе, и я всегда знал, что она даст мне дельный совет, ну или хотя бы просто поддержит. Когда я ее встретил, у меня было ощущение, будто я нашел родную душу. Реджина работала детективом в Нью-Йорке и была отнюдь не из тех, кто делает свою работу плохо. Ей восхищались абсолютно все ее коллеги, она действительно любила то, что делала. Но это продлилось недолго. Однажды она отказала своему долбанутому начальнику в свидании и ночи, и в отместку ее решили за это убрать. Когда я об этом узнал, я хотел набить тому придурку морду, чувство несправедливости брало вверх, но Реджина меня остановила.
— Это жестоко, — тихо произнесла Эмма, слушая, что пришлось пережить Реджине.
— Все это понимали, но сделать, к сожалению, ничего не могли. Но такова жизнь. Я видел, как она ломалась. Видел и осознавал, что ничем не могу ей помочь. Только быть рядом. Реджина — сильный человек, она справилась, пережила. Однако вся эта ситуация развязала ей руки в решении переехать в Филадельфию к Робину, — Киллиан вздохнул, вспоминая те неприятные моменты. — Но ей все равно было больно. Она привязывалась к людям, и уйти с должности было для нее еще тем испытанием.
— Да, я знаю, какого это. В детском доме, в котором я выросла, я никогда не привязывалась к людям, потому что знала, что это больно. У меня была всего одна подруга, Лилит, которую позже удочерили, а во взрослой жизни была Эшли.
— Ты правда считаешь ее своей подругой? — спросил Киллиан, смотря в зеленые глаза девушки, пытаясь ее понять.
Эмма замерла, не зная, что ответить. Ей всегда казалось, что они дружат, Эшли всегда ей помогала, хоть и позже попрекала ее в том, что Эмма сама виновата во всех своих бедах. Но Свон принимала это как должное, словно так и надо. Но послушав Киллиана и его слова о Реджине, Эмма поняла, что бывает другая дружба. Настоящая. Такая, которой у Эммы никогда не было. Осознание этого ее расстроило, благо, она уже была научена принимать правду.
— У меня был день рождения, и в тот же день у Эшли был показ мод. Я хотела отпраздновать вдали от всего, пойти развеяться в город, купить торт и свечи, а вечером залипнуть на какой-нибудь сериал. Накануне Эшли спросила, не могу ли я отметить свой день рождения в другой день и прийти на ее показ, к которому она готовилась целый месяц, и помочь ей. Меня позабавила эта реплика. Как она сказала, это должно было продлиться всего два часа, не больше, и я, как хорошая подруга, согласилась, но то мероприятие затянулось, и домой я попала только в восемь вечера. Естественно, ни о каком праздновании и речи не шло. Когда Эшли сказала, что будет свободна через неделю отметить мой праздник, я отказалась. Мне стало неприятно от всего этого. Но я заглушила в себе это чувство, думая, что так надо и что я все сделала правильно. — Эмма опустила глаза, которые начали слезиться. Ей стало неловко, так как за всем этим наблюдал Киллиан.
— Да уж лапочка, тебе бы в клуб безотказных любителей помочь везде и во всем, — он попытался разрядить обстановку, а Эмма поняла, что никакой дружбы между ними с Эшли нет и никогда не было.
***
Почти сразу Эмма и Реджина нашли общий язык. Миллс оказалась хорошим и интересным собеседником, с которым можно было поговорить на абсолютно разные темы, чему Свон несказанно радовалась. Реджина даже одолжила Эмме парочку книг из своей библиотеки, которые та давно хотела прочитать.
Ближе к вечеру, когда Эмма, Киллиан и Реджина готовили ужин и накрывали на стол, в дверь позвонили.
— Кажется, это Робин, пойду открою, — сказала Реджина, идя к двери.
Из прихожей доносился шум, были слышны тяжелые шаги, и мужской голос. Затем в гостиную вернулась Миллс, а за ней зашел высокий темноволосый мужчина лет тридцати.
Увидев Киллиана, он улыбнулся, они пожали друг другу руки и обнялись, а затем мужчина перевел взгляд на Свон.
— Эмма, познакомься, это Робин. Робин, это Эмма Свон, — представила Реджина их друг другу.
Эмма отметила, что у этого мужчины были добрые глаза. А их голубизна внушала доверие.
— Ужин почти готов, можете рассаживаться, — сказал Киллиан, приглашая всех к столу.
Киллиану всегда нравилась атмосфера, царившая в доме Реджины и Робина.
У них всегда было взаимопонимание, они понимали друг друга с полуслова и почти никогда не ссорились. А если конфликты и случались, они всегда обсуждали все недопонимания. Их отношения вдохновляли Киллиана. Однажды он спросил у Реджины, как так выходит, что вокруг нее есть такая атмосфера уюта и тепла.
— Она не берется из ниоткуда, ее нужно создавать. Это огромный труд, — ответила Миллс, что заставило Киллиана улыбнуться.
— У тебя это определенно получилось.
Сидя за столом и уплетая запеченную курицу с картошкой, Робин рассказывал, что было в Нью-Йорке и в целом последние новости. Киллиан с Эммой в свою очередь поделились, где побывали они и, скорее всего, их следующим пунктом назначения будет именно Нью-Йорк. Помниться, Киллиан обещал сводить Эмму в местный клуб в этом городе.
— Если он потащит тебя в бар «Падший ангел», то сразу говорю, это плохая идея, — предупредил Эмму Робин, а Киллиан изобразил обиду.
— Почему это? Там неплохая музыка и с девушкой за барной стойкой можно о чем угодно поговорить. Надеюсь, она еще не уволилась, — парировал Джонс, кладя в рот кусочек курицы, еще раз убеждаясь в том, что Реджина очень вкусно готовит. А Эмма закатила глаза, не желая слушать продолжение.
Почти под конец ужина Миллс неожиданно встала, загадочно смотря на гостей, намекая, что хочет чем-то поделиться. Киллиан и Эмма замерли, ожидая, что произойдет дальше.
— Я не сказала вам раньше, потому что подумала, что правильней будет это сделать вместе с Робином, — произнесла она, поглядывая на своего мужчину, а затем подняла руку, показывая кольцо на безымянном пальце, которое красиво переливалось на свету.
— Это то, о чем я думаю? — изогнул бровь Киллиан, пребывая в небольшом шоке, и девушка кивнула — Боже, Реджина, поздравляю! — Джонс крепко обнял женщину, а потом пожал руку Робину.
Эмма тоже поспешила обнять Миллс и поздравить с такой приятной новостью.
— Это так прекрасно! — сказала Свон, искренне радуясь за Реджину. Ей казалось, что она знает ее намного дольше, чем полдня.
***
После ужина Эмма вернулась в комнату, а Киллиан решил выйти на улицу, ссылаясь на то, что хотел бы проверить кое-что в машине.
Но на самом деле он просто хотел побыть наедине с собой.
Он долго сидел в машине, а в упаковке осталось всего две сигареты. На заправке он забыл купить новую пачку. А, может, специально не покупал. Ведь он хотел бросить.
Он был рад за Реджину. Она заслужила свое счастье. С Робином она была самой собой. Эта парочка достаточно прошла, чтобы в конечном итоге свести друг друга с ума своими колкостями и пожениться.
Реджина всегда курила Мальборо и разговаривала о наболевшем. Ее считали не такой, как все, а она всего лишь всегда поступала по совести и как говорило ей сердце. Она не показывала свои эмоции и строила невидимые стены. Прямо как Эмма. Обе они всегда помогали близким им людям, ничего не требуя взамен. Киллиан искренне ценил дружбу с этой женщиной, ведь даже в тяжелые моменты она была рядом.
В тот день Киллиан приехал в Нью-Йорк, чтобы помочь Реджине собрать вещи для переезда в Филадельфию. Чемоданов было много, Миллс была из тех людей-хомячков, которые все всегда хранят на всякий случай и ничего никогда не выбрасывают. В ее квартире всегда была кучу мягких игрушек, сувениров и прочих мелких вещей, которые Реджина собиралась брать в Филадельфию. Пока она придавалась воспоминаниям, кто и когда ей подарил очередную игрушку, Киллиан все аккуратно упаковывал и клал в коробку.
Вдруг в кармане его джинсов зазвонил телефон, и он отошел в другую комнату. На лице мужчины читалось какое-то недовольство, когда он увидел, кто звонит. Однако Реджина не придала этому никакого значения, так как Киллиан был почти всегда недоволен, когда ему кто-либо звонил. Миллс заклеивала коробку и оглядела комнату, радуясь, что осталось собрать всего ничего. Она вздрогнула, когда дверь в комнату отворилась, и она увидела Киллиана, на котором совершенно не было лица.
Подойдя к нему, она всмотрелась в его глаза и пыталась понять, что произошло, задавая немой вопрос.
— Лиам звонил, — сказал Киллиан, его голос был другим, совершенно Реджине незнакомым. — Моя мать. Она умерла. Автокатастрофа.
Женщина охнула, услышав это, и закрыла рукой лицо, находясь в полнейшем шоке, видя, как сам Киллиан находится в полной растерянности. Он испытывал бурю эмоций внутри, но внешне это совершенно никак не проявлял. Реджина знала, что всю боль он всегда держал в себе и почти никогда не выпускал.
— Мне жаль, Киллиан, — произнесла она.
— Отец хочет, чтобы я приехал, — его холодный голос ее начинал пугать. Джонс говорил совершенно спокойно, все еще держа в руках телефон.
— Хочешь, я поеду с тобой? — осторожно спросила Реджина.
В следующую секунду Киллиан кинул гаджет в стену, и он разбился вдребезги, а Реджина зажмурила глаза, чувствуя, как подступают слезы. Она увидела, как Киллиан сжимает кулаки и опускается на колени. Для него это был удар. Они с матерью не были близки, он никогда с ней не делился чем-то личным, но она искренне любила своих сыновей и делала все, чтобы они были счастливы.
— Ее больше нет, ты понимаешь?! — он сорвался на крик, смотря прямо в глаза Реджине.
Девушка тоже опустилась на колени, уже не сдерживая поток слез. Хоть она и не знала его мать, ей было искренне жаль. Она знала, каково это — терять родного человека.
Реджина взяла Киллиана за руку. Она не знала, что сказать ему в тот момент, как поддержать и помочь. И никто не знал, даже сам Киллиан.
— Киллиан, я знаю как это больно, но сейчас все, что ты можешь сделать — это не закрываться от всего мира. Ты нужен своей семье, — тихо сказала она. — Я с тобой слышишь? Я здесь и я рядом.
Джонс понимал, что то все это было неправильно, несправедливо, но ответ на это все лишь один: Извини, это жизнь. Она такая.
С того момента жизнь Киллиана Джонса изменилась, и таким, как раньше он уже не был.
***
Эмма доставала футболку и шорты из своей сумки, и увидела, как на самом дне лежал ее телефон. Он был в отключенном состоянии еще с начала их с Киллианом поездки. Свон задумалась, стоит ли его сейчас включать и уже представляла, сколько там СМСок и пропущенных от Эшли. Бойд никогда не отличалась терпеливостью и всегда считала, что на ее звонки надо отвечать или хотя бы перезванивать.
Спустя несколько минут Свон все же решилась взять телефон в руки и включить его. На дисплее отобразилось количество пропущенных звонков от Эшли. Всего пятнадцать.
«Так мало», — усмехнулась Свон про себя. В следующую секунду экран телефона вновь загорелся и поступил входящий звонок от Бойд.
Так вовремя. Сама бы Эмма ей больше не позвонила. Свон молча взяла трубку, ожидая гневную тираду от подруги. Обычно Эшли не давала собеседнику сказать банальное «алло» и перебивала, но сейчас на том конце провода девушка молчала, но ее хватило ненадолго. Наверное, она не могла поверить, что наконец-то дозвонилась.
— Эмма?! Почему у тебя отключен телефон? — воскликнула Бойд.
— Долго объяснять, — коротко ответила Свон.
— Дорогая, тебя плохо слышно. Скажи мне, где ты? — Эшли не сбавляла обороты и допытывалась до Эммы.
— Это принципиально важно? — девушка закатила глаза, уже жалея, что ответила на звонок. Но она решила, что все-таки это нужно пережить и оборвать эти «дружеские» отношения. Ну, и оповестить об этом бывшую подругу.
— Конечно! Завтра примерка платья к свадьбе. Я должна выглядеть шикарно, — сказала Эшли, а по ее голосу было понятно, что она начала раздражаться.
Обычно после она начинала давить на жалость и плакаться в трубку, говорить, что она когда-то давным-давно помогла Эмме, и теперь Свон ей должна. Раньше Эмма лишь тяжело вздыхала, бросала свои дела и приезжала, но сейчас до Таллахасси ехать слишком долго, да и Эмма пообещала, что больше туда не вернется.
— Ты это делаешь хорошо и без меня.
— Ты не понимаешь, Эмма! Мне нужен личный ассистент, который будет мне все подавать и решать формальные вопросы. Ты же знаешь, во всяких финансовых штучках я не очень разбираюсь. Я не могу доверить это кому-то еще, кроме тебя, — тараторила она.
«Зато тратить деньги у тебя получается всегда», — Свон не осмелилась сказать это вслух.
— Ты так и не ответила, где ты, — напомнила Бойд, наконец-то замолчав.
— Я еду в Бостон.
Эмма решилась сказать это вслух. Врать и недоговаривать не было смысла.
— Что? Куда ты едешь? Эмма! Да ты с ума сошла, возвращайся немедленно, ты мне нужна!
Этой девушке не был нужен никто кроме самой себя.
— Нет, Эшли, я больше не твоя девочка на побегушках. С этого дня со своими проблемами ты разбираешься сама. Хотя я не думаю, что примерка платья это большая проблема. Я уверена, ты будешь довольна своей свадьбой, которую организовывают самые лучшие агентства. Прощай.
Эмма выдохнула, когда произнесла все это. Эшли что-то еще кричала в трубку и, кажется, была на грани того, чтобы зарыдать, но Свон ее больше не слушала и вновь выключила телефон.
Вышло грубо, но по-другому было нельзя.
Внезапно Эмме стало легче, будто с нее сняли тяжелые кандалы. Раньше Эмма предпочла бы не замечать этот дискомфорт, но не теперь. Никто больше не сможет управлять ее жизнью и решать, что Свон делать.
Ее переполняло ощущение свободы. Эмма заметила, что у нее снова дрожат руки. Перенервничала. Она так и не решила эту проблему.
Эмма вернулась в реальность, когда услышала стук в дверь, а затем Реджину, которая была в светлой пижаме.
— Я не помешала? — спросила она, все еще стоя на пороге.
— Нет, что ты. Проходи, — Эмма махнула рукой, приглашая Миллс в комнату, и присела на кровать.
— Что тебя связывает с Киллианом? — спросила напрямую Реджина, а Эмму это ввело в замешательство.
— Я же уже говорила тебе — поездка в один конец, — ответила Эмма, а Миллс сощурила глаза, желая понять, говорит ли Свон правду.
По мнению Миллс, Эмма была красивой девушкой, во всяком случае, во вкусе Киллиана. Не то чтобы Реджина лезла в личную жизнь Джонса, но она просто хотела понять, почему Киллиан рядом с ней совершенно другой.
— Ты подумала, что мы соврали тебе? — спросила Эмма, прервав мысли женщины.
Реджина пожала плечами.
— Ты не подумай, я не лезу в личную жизнь Джонса, но, признаться честно, я его давно таким не видела. Таким…живым, — произнесла Миллс, вздохнув и присела рядом с Эммой.
А Свон сначала даже не совсем поняла, о чем говорила Реджина.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась она.
— Многие говорят, что Киллиан — сложный человек. Я тоже так думала, но я ошибалась. Когда вы приехали сюда, я сразу заметила, что с Киллианом что-то не то. И дело не во внешности, тут все намного глубже. Я давно с ним знакома, и мы прошли через многое, — говорила Реджина, видя, как Эмма внимательно вслушивается в каждое ее слово. Казалось, она хотела узнать о Киллиане больше. — Немногие могут понять его или его образ жизни. У меня, например, это заняло достаточно много времени. Я не знаю, говорил ли Киллиан тебе о том, что он потерял свою мать. Для него это была большая утрата, после которой он ушел в себя, почти ни с кем не разговаривал и ничем не делился. В вечер, когда он узнал, что его мать умерла, я увидела его настоящего, со своими ранами прошлого и настоящего. Так странно, мы начинаем понимать другого человека только когда прочувствуем его боль. Его переживания. — Реджина погрузилась в тот страшный день и почувствовала, как подступают слезы, когда воспоминания нахлынули на нее. — Для всех он казался закрытым, холодным, но я знала, что за всей этой оболочкой скрывается ребенок, который умеет радоваться мелочам, быть искренним и иногда может обижаться, чувствуя несправедливость в жизни. А увидев Киллиана с тобой, я поняла, что что-то в нем изменилось. Он будто стал другим человеком. Лучшей версией себя. Я хочу, чтобы ты это знала.
Эмма глубоко вздохнула. Киллиан не рассказывал ей, что пережил, и она понимала, что потерять близкого человека — больно, еще больнее говорить об этом. Однако она была рада, что, по словам Реджины, он оправился. Но Свон отказывалась верить, что это из-за нее. Конечно, она допускала мысль, что они уже не просто друг для друга попутчики и не просто знакомые. Но и слово «друзья» она не спешила употреблять, сама не зная, почему, ведь у нее за спиной тоже много боли и горечи, ее жизнь не сказка, а душа не чиста, как кажется на первый взгляд. Свон не понимала, как одна раненая душа сможет вылечить другую. И как она могла влиять на Киллиана. Ничего такого она не делала и даже не старалась.
Реджина же увидела в Эмме тот свет, который так нужен был Киллиану, и даже если они разойдутся после прибытия в Бостон, они уже изменили друг друга в лучшую сторону и оставили след в сердцах друг друга.
— Я понимаю, что ты переживаешь за него. Это нормально, — все-таки ответила Эмма и улыбнулась. — Я бы хотела, чтобы у меня была такая же подруга, как ты. — Продолжила девушка, положив свою руку на руку Реджины. Миллс улыбнулась в ответ, стирая слезы.
— Слушай, Киллиан мне сказал, что ты ищешь своих родителей. Я могу дать тебе контакты хорошего детектива, возможно, она сможет помочь тебе. Я подружилась с ней, когда сама работала детективом, — предложила Реджина, меняя тему разговора.
— Я буду признательна, — ответила Эмма, и уголки ее губ поднялись вверх.
Миллс кивнула и достала из кармана визитку, протянув ее Эмме.
Взяв маленький листик в руки, Свон прочла: «Лилит Кейли, Портленд, штат Мэн», также там были указаны все нужные контакты. Девушка сначала нахмурилась, думая, что наверняка это просто совпадение. Этим детективом не может же оказаться та самая Лили Пейдж.
Эмма поблагодарила Реджину за помощь, решив не расспрашивать подробнее про эту девушки, и Миллс ушла, прикрыв за собой дверь. Если окажется, что этот детектив — ее Лили, то будет достаточно иронично. Возможно, позже они еще посмеются на эту тему. А пока все, что хотела Эмма — это спать.
Сквозь сон Эмма слышала голос Реджины и Киллиана, которые перекинулись парой фраз друг с другом, а потом приближающиеся шаги. Дверь слегка приоткрылась, и хоть Эмма лежала спиной к выходу, она почувствовала на себе взгляд Киллиана. По телу пробежал холодок, а затем дверь закрылась. Джонс тоже ушел спать.
Это был насыщенный день.
Каждый понял, насколько значимы люди, которые рядом.
