Семейные узы, как переплетение судеб...

… Лёжа в канаве я жду брата… Кофе с корицей и его глаза… Его руки… Его губы… Я так скучал… Нет я ненавижу его… Нет… Нет… Пусть катится к черту… Будет больно опять я не хочу..... Я больше не смогу…так больно ломаться… Эл Ха, вот и попалась моя мята! Я хватаю его за руку и пока брат вышел на улицу поговорить я решил действовать, и все так удачно, пока он не открыл рот. Чертова мята. Я дёргаю его резко, но парень идущий впереди оборачивается на крик и я пропадаю. — Руку убрал от моего брата! — резко сказал он, его взгляд, его глаза были воистину прекрасны и злы. В них читалось порву, уничтожу не посмотрю кто передо мной. Но, я всё сильнее сжимаю тонкое запястье мяты, скорее всего останутся следы, но мне все равно. — Я сказал, руки убрал! — Чжань наступает вперёд, сжимая руки в кулаки. — Брат помоги, мне так больно, — мята пытается высвободить свою руку из захвата. Он царапает меня, что вызывает волну злости сильнее. Чжань смотрит альфе прямо в глаза. О, если Чжань злиться весь мир полетит прахом. Чжань подмигивает мяте я это замечаю, а потом резкая боль и я отпускаю руку. Я не ожидал, что он, омега поднимет руку на альфу ещё и ударяя в нос. Я на автомате разжал руку и выпустил тонкое запястье. Чжань не теряется хватает мяту и выбегает из кафе. — Найду тебя! — Ищи… Эд возвращается в кафе и видит брата в крови и тонкий запах мяты. Мяты той, который пах Ибо? — Эл! Я вышел на 15 минут, что произошло и что с твоим лицом? — Хм. — Улыбаюсь, — одна строптивая омега, не дала насладиться моей мятой. — Твоей мятой? Что это значит Эл? — Да так, встретил одно мятное облоко, но оно охраняется злым ванильным шоколадом. — Эх, Эл, ты как всегда. Пойдём в туалет приведём тебя в человеческий вид. Я последний раз провел разбитым носом по воздуху, еле уловил запах двух омег ваниль и шоколад с мятой, как идеально. Сяо Чжань Слышу крик брата и не понимаю, что случилось оборачиваюсь и вижу наглеца, который наглым образом лапает моё солнце. — Руку убрал от моего брата! — Кричу я. Меня взбисил этот альфа, который так нагло хватает моего брата. Он стоит и ухмыляется, лишь сильнее сжимая такое тонкое и белое запястье. Я вскипаю. — Я сказал, руки убрал! — Я рычу, как зверь, нельзя трогать то, что принадлежит мне. На мои слова его захват становится все сильнее и я смотрю, с каким трудом брат пытается оторвать, исцарапать руку альфы. Я сжимаю свои руки в кулаки и смотрю в глаза брата. — Больно, мне больно! — Слышу я и вижу, как из глаз Ибо брызгают слезы. — Ну, всё блять! — Я взорвался, это была последняя капля. Видеть слезы и как он кричит, в глазах все темнеет. Я пытаюсь отвлечь внимание альфы и подмигиваю брату, но зная Ибо он не видит меня. Но альфа увидел и в этот момент я бью резко кулаком в нос. На автомате альфа разжигает руку, а я хватаю Ибо и мы выбегаем из кафе. Я слышу в след и отвечаю на автомате. — Ищи! Я ловлю такси и запихивая Ибо в такси, сажусь рядом с ним. Называю адрес и мы едем. Слезы из глаз моего солнца, моего ангела. Я сижу и вытираю их пальчиками, такие горячие и горькие. Только со мной, он может быть слабым. Никогда и не при других он не покажет, как ему больно, как терзает его сердце, ЖАЛЬ С ВОЗРАСТОМ Я ЭТО ЗАБЫЛ. Мы едем домой, Ибо успокаивается и я смотрю, как крепко он прижимает к себе этот чёртов скейт. Эд — Отец я не пойду на свидание в слепую, почему я у нас ещё и Эл есть! — первый раз я повысил свой голос. — Эд! Я разрешил вам с братом вернуться в наш родной город. Так, что ты идёшь хочешь ты этого или нет. Я разозленный вышел из кабинета отца громко хлопнув дверью. Ну, что же раз отец хочет я пойду, но он же сказал, как я должен себя вести. Мысленно усмехаюсь я. — Ээээл! — кричу я брата стоя в холле дома. Со второго этажа выходит помятое существо. — Чего вопишь, Эд? — Поехали будем мне имидж менять. — Да неужели, я дожил до этого! — брат почти кубарем спускается вниз берет меня за руку и тащит на выход. — Пойдём, уже у меня кое какая мысль и ты мне должен в этом помочь. Некоторое время спустя в магазине хип-хоп стиля… — Ну, вот брат теперь ты выглядеть, как человек, а то вечно носишь свои костюмы. Нам все упаковали осталось поправить причёску и заехать в магазин за тату наклейками. Сидя в парикмахерской я случайно поворачиваю голову и замечаю знакомую для сердца белую макушку… — Ибо! — кричу я и выбегаю, под крик и ругань мастера и брата. Но увы было слишком поздно, он уже уехал на приехавшем автобусе к остановке. Лишь шлейф мяты остался от него и я втянул его носом вернулся назад.