Тан Фана разбудил звук голосов из-за двери. Открыв глаза, он долго пытался понять, где находится. Было очень темно, и зрение спросонья не желало фокусироваться. Он протянул правую руку — левую больно кольнуло в предплечье — чтобы протереть глаза, однако неожиданно наткнулся на преграду и принялся недоуменно ощупывать лицо.
Вокруг его носа была сооружена какая-то странная деревянная конструкция, установленная, судя по тому, как заросло его лицо, не меньше недели назад. Он попытался вспомнить, что произошло, однако мысли скакали одна за другой, не желая выстраиваться в воспоминания.
Краем уха уловив знакомое имя, он прислушался к разговору снаружи. Говорящим определенно был Ван Джи.
— Вы двое! — возмущенно приговаривал тот. — Я велел доставить их в целости и сохранности. Что вы сделали с Тан Фаном, что он уже почти неделю очухаться не может? Рана почти зажила, жар спал. В чем же тогда дело?
— Командующий, — послышался тихий голос Дин Жуна, — господин Тан очень ослаб. К тому же такой стресс. Думаю, для него это нормально. Не волнуйтесь, скоро он должен прийти в себя.
— Это все я уже слышал, — Ван Джи недовольно зашуршал рукавами мантии. — Даже Суй Джоу очнулся. А у него-то состояние похуже было!
«Гуанчуань очнулся?» — Тан Фан мгновенно вспомнил обо всем, что произошло, и тотчас подскочил с постели. Неосторожно запнувшись об одеяло, он плашмя упал на пол, задев руками подсвечник, который через секунду приземлился в опасной близости от его головы.
Дверь в комнату отворилась. Ван Джи с улыбкой во все лицо торопливо подошел к нему и помог подняться, в то время как Цзя Куй подобрал и поставил на место несчастный подсвечник.
— О! Тан Жунцин! Только вас вспоминали! Ну что же вы? Так рады меня видеть, что аж упали, пока бежали? — Ван Джи усадил Тан Фана на кровать. — Я тоже очень счастлив, поверьте. Но давайте без резких движений. Сначала Дин Жун тебя осмо…
— Гуанчуань в порядке? — нетерпеливо перебил его Тан Фан, схватив за руку и умоляюще заглядывая в глаза. — Он очнулся? С ним все хорошо?
Ван Джи усмехнулся и поднялся, позволив Дин Жуну подойти и осмотреть Тан Фана. Евнух смерил ему пульс, проверил зрачки, ощупал нос.
— Вроде все в порядке, — проговорил он. — Думаю, что и бандаж можно снять.
— Подождите, — Тан Фан снова нетерпеливо подскочил с кровати. — Можно мне увидеть Гуанчуаня? С ним же все хорошо?
— Ну что ж, — развел руками Ван Джи. — Коли с тобой все в порядке, думаю, мы можем навестить его. Но запомни: он только этим утром очнулся. Не стоит его перенапрягать.
В комнате Суй Джоу горел свет. Дун-эр спала, сидя на табурете и положив голову на тумбочку в углу. Лао Пэй, как раз закончив менять на больном повязку, поднялся, собираясь уходить.
— Пэй Хуай, пожалуйста, разбуди Дун-эр. Уже поздно, пусть идет к себе, — попросил Суй Джоу.
— Гуанчуань! — дверь распахнулась, и в комнату ворвался Тан Фан. Радостно вскрикнув, он подбежал к кровати и с размаху приземлился на пол у изголовья. — Гуанчуань! — снова повторил он, широко улыбаясь.
— Ты очнулся, — Суй Джоу в ответ тоже слегка приподнял уголки губ в мягкой улыбке и внимательно осмотрел его лицо. — Как ты себя чувствуешь? Как нос?
— Братец Тан! — проснувшаяся Дун-эр тотчас подскочила с табурета и бросилась обнимать Тан Фана. — Ты наконец пришел в себя! Знаешь, как я волновалась! Ты сказал, что уедешь по делам, и пропал! — рыдала она в голос. — И братец Суй тоже! А потом приехал Командующий Ван и стал искать вас. А вы все не возвращались, а потом… А потом вы оба никак не просыпались! Прошло уже пять дней!
Тан Фан крепко обнял Дун-эр в ответ и успокаивающе погладил по голове.
— А девочка права! — Ван Джи, до этого что-то обсуждавший с доктором Пэем, наконец подошел к ним и сел на тут же услужливо подставленный Дин Жуном стул. — Прошу прощения, что прерываю ваше трогательное семейное воссоединение, но и я бы хотел вставить свои пять цяней. Вы двое! Вас ни на секунду нельзя оставить одних! Еще пару месяцев назад, когда я уезжал, были живы-здоровы, а теперь мне притаскивают ваши бессознательные тела! Одного, ко всему прочему, еще и в полумертвом состоянии! Даже не знаю, что и думать! Глаза отводите? Стыдно вам? Особенно ты, Тан Фан! — продолжал он, глядя на поникшую парочку.
— Командующий Ван, — пробубнил Тан Фан. — Гуанчуань неважно себя чувствует. Вы можете поругать нас после того, как он поправится?
— На этот раз виноват во всем я, — серьезно проговорил Суй Джоу. — Тан Фан говорил, что что-то в этом деле нечисто, но я его не послушал.
— Вы двое, — устало махнул рукой Ван Джи, откинувшись на спинку стула. — С вами бесполезно разговаривать! Каждый раз одна и та же песня!
— Кстати, Командующий Ван, — продолжил Суй Джоу после короткой паузы, — я так и не спросил, почему вы в столице? У вас не будет из-за этого проблем?
Тан Фан, только теперь вспомнивший об особом положении Ван Джи, поднял на него обеспокоенный взгляд:
— Да, я же сам говорил вам держаться подальше от Двора. А теперь…
— Это сейчас не так важно, — махнул тот рукой, внезапно посерьезнев. — У нас другая проблема. Думаю, стоит поподробнее остановиться на том, как я провел эти пять дней, которые вы оба благополучно проспали. Я допросил подчиненных Ван Туна. Все как один говорят о некоем господине Хэ, который появился незадолго до вашего заточения. А еще раньше кто-то жестоко устранил почти всех моих людей в Чанпине.
— Это сделал тот самый Господин Хэ, — вставил Тан Фан. — Они упоминали об этом в разговоре в борделе. Он и есть маньяк, что убивал чиновников.
— Да, я так и подумал, — кивнул Ван Джи. — Это объясняет и то, откуда взялось поддельное письмо, о котором вы мне писали. Видите ли, у меня был умелый человек в Чанпине. Талантлив. Именно его истерзанное тело было обнаружено последним. Думаю, господин Хэ заставил его написать то письмо, а после убил. Этот таинственный господин Хэ! — Ван Джи встал со стула и принялся ходить по комнате, заложив руки за спину. — Он пропал незадолго до вашего побега. Именно его тогда и искал Ван Тун. И мы не знаем о нем ровным счетом ничего. Ни кто он, ни откуда, ни мотивов…
— Он как-то связан с Ли Цзылуном, — добавил Тан Фан. — Он упоминал его в разговоре. И он знает о нас троих. Именно он был главным «вдохновителем» Ван… — Тан Фан замолчал, переводя дух, а потом продолжил: — Это был его план. А! И еще! Они держали нас в заброшенном здании префектуры, в подвале. Возможно, это неважно. Но есть вероятность, что он как-то связан с местными властями, раз знал об этом месте. Думаю, мы можем начать с этого.
— Чудесно! В окрестностях столицы разгуливает маньяк, убивший не один десяток человек, который, ко всему прочему, так и жаждет отправить нас троих на тот свет — хорошего мало! — Ван Джи остановился напротив кровати, задумчиво глядя на своих друзей.
— А что говорит по поводу него Ван Тун? — спросил Суй Джоу. — Его удалось допросить?
Ван Джи мельком взглянул на напряженно прикусившего губу Тан Фана, а затем, прищурившись, перевел взгляд на Суй Джоу.
— Я понял, — разочарованно кивнул тот. — Он опять не при делах. Конечно, с него как с гуся вода.
— Как раз по прибытии в столицу, пока Цзя Куй вытаскивал вас, я решал вопрос о его дальнейшей судьбе с Его Величеством, — уверенно проговорил Ван Джи. — Однако уже на следующий день после того, как мои подчиненные доставили вас домой, я получил известие о его кончине. Стоило вам покинуть тот домишко на окраине Чанпина, как туда прибыл Ван Тун, а немного погодя и господин Хэ с вооруженным отрядом. Между ними разгорелся конфликт, в результате которого господин Ван был убит, а господин Хэ, насколько мне известно, отправил людей за вами в погоню и организовал то самое нападение в лесу. Именно тогда магистрат Тан и получил ранение в руку, — Ван Джи бросил многозначительный взгляд на Тан Фана.
— Ты был ранен? — нахмурился Суй Джоу. — Как это произошло?
— А… да, — растерянно промямлил Тан Фан. — Но уже все хорошо. Так, чуть-чуть болит. Неосторожно подставился. Глупо получилось.
— Не скромничайте, господин Тан! — Ван Джи, театрально взмахнув рукавами, усмехнулся и снова опустился на стул. — Вы вели себя как настоящий герой! Видели бы вы, Суй Джоу, — я сам не видел, но у меня нет причин не доверять своим людям — как он самоотверженно бросился защищать вас. Даже покусал моего самого
верного слугу, ошибочно приняв его за врага и незаслуженно окрестив
предателем! — слова «верный» и «предатель» он произнес с особенной интонацией, так что лицо стоящего позади него Дин Жуна посерело, став как дождливое небо осенним днем.
Ван Джи кивком головы указал на перебинтованную кисть своего подчиненного, которую тот тотчас поспешил спрятать за спину.
— Несколько швов наложили, — важно заметил он. — Ох, господин Суй, вон какой защитничек у вас, аж завидно!
Суй Джоу с легкой укоризной глянул на него, однако Ван Джи никак не отреагировал, продолжая с улыбкой взирать на вконец смущенного Тан Фана.
— Что ж, господин Тан, полагаю, все важные дела на сегодня мы обсудили, — он поднялся со стула, поправив складки платья. — С Суй Джоу вы увиделись, убедились в том, что он жив и даже почти цел. Уже поздно, лучше нам удалиться. Больному нужен покой. Да и вам не помешает привести себя в порядок. Вода нагрета, и, думаю, на кухне осталось кое-что с ужина. Дин Жун поможет тебе убрать бандаж с лица. Дун-эр, тебе тоже давно пора спать. Идемте-идемте! — с этими словами он вытолкал растерянного Тан Фана и полусонную Дун-эр из комнаты. Следом за ними вышел и Лао Пэй.
Попрощавшись с Тан Фаном и пообещав вернуться на следующий день уже с Тан Юй и Чэн-эром, Пэй Хуай покинул их, девочка тотчас поспешила к себе, тогда как Тан Фан последовал за евнухами на кухню.
— Извините, — нерешительно протянул Тан Фан, глядя на забинтованную руку Дин Жуна, аккуратно снимающего странного вида конструкцию с его носа.
— О! Не стоит извиняться, господин Тан, — неожиданно радостно воскликнул сидевший рядом Ван Джи. — Не стоит, поверьте! Ему это только на пользу! Знаете, мне даже кажется, что вы мало его покусали. Верно, Дин Жун? Теперь раздумываю над тем, чтобы завести собачку…
В это время тот, закончив снимать с Тан Фана последние бинты, с кислым лицом отошел в сторону, позволив ему ощупать свой нос.
— Хм, ну что ж, почти как новенький, — Ван Джи схватил Тан Фана за подбородок и придирчиво осмотрел его лицо. — Дин Жун, тебе не кажется, что немного кривовато?
— К-командующий, — запнувшись, пробормотал тот, — я сделал все, что мог. С носом такое дело… чем раньше, тем лучше. Три дня прошло, как никак… — Ван Джи глянул на него из-под нахмуренных бровей, и Дин Жун, поспешно замолчав, покинул кухню.
— Как так получилось? — немного погодя спросил Тан Фан.
— Ты сам все слышал. Но не волнуйся, не так уж и заметно. Так, немного на переносице… Или ты не об этом? — недоуменно уставился на него Ван Джи.
— Я про Дин Жуна. Ты принял его обратно? После всего, что он сделал?
— А! Не переживай, — рассмеялся тот. — Думаю, он не повторит своих ошибок. К тому же, как я и говорил раньше, я к нему привык. Он незаменим. Жаль пропадать такому таланту.
— Тогда к чему эти шутки? Ты же видишь: он понимает все буквально! — Тан Фан, порывшись, нашел остатки ужина и принялся без особого энтузиазма ковыряться в тарелке.
— О да, в этом вся соль, — Ван Джи, ухватив палочками кусок холодной баранины, отправил его в рот. — Это держит его в тонусе. Я давно не видел его таким старательным. К тому же, это весело. Видел бы ты его лицо, когда… А, впрочем, неважно. Что с тобой такое? — Ван Джи приподнял бровь. — Я тебя не узнаю! Где твой вечный аппетит? Ты хорошо себя чувствуешь? Еще не поздно послать за Дин Жуном, или Лао Пэем, если тебе будет так спокойнее.
— Да… нет, не надо, — протянул Тан Фан. — Это дело… Получается, вы отправили Цзя Куя в Чанпин сразу, как получили мое первое письмо. Как вы узнали, что мы с Суй Джоу оба там окажемся? Я писал только про то, что мы получили ваше послание.
— О, я и не знал, — усмехнулся Ван Джи, — но предположил. Я хорошо знаю вас обоих. Суй Джоу бы не стал пренебрегать столь ответственным поручением, а вы бы, в свою очередь, не смогли бы усидеть в столице, получив мое настоящее письмо, которое я отправил несколькими днями ранее. Так что вывод был очевиден: вы оба рванули навстречу опасности.
— Так, значит, остальные мои письма до вас не доходили? — уточнил Тан Фан, потупившись.
— А ты еще писал? — с интересом придвинулся к нему Ван Джи. — Даже интересно.
— Да, писал, — недовольно нахмурился Тан Фан, протыкая палочками свиную тефтельку. — Перед отъездом в Чанпин и из подвала. Зашифровал для вас местоположение, планы их выведал… Стольких трудов стоило убедить их… И все напрасно! Мало того, что Ван… они меня разоблачили потом и перевели нас в другое место, так еще и вам это все не нужно было! Вы уже из Датуна уехали…
— Ох, ну ты и фантазер, Тан Фан, — рассмеялся Ван Джи, — такой план хитроумный придумал. А надо было всего-то не соваться в Чанпин. Цзя Куй рассказывал: как увидел, что Байху Суй в отключке, да еще и вы еле на ногах стоите, чуть ветер дунет — свалитесь, так ему аж самому поплохело. И про то, как вы умоляли бросить вас посреди дороги, тоже рассказал…
Тан Фан отодвинул тарелку и, сложив руки на груди, откинулся на спинку стула.
— Можете не продолжать. Я понял. Я уже и сам вижу, что толку от меня не было никакого. И вас я подвел… Вы ради меня солгали Его Величеству и Благородной Наложнице… Я знаю, насколько сложно, должно быть, вам далось это решение. И я вам благодарен, но… Если этого Хэ поймают, правда станет известна, и тогда… Командующий Ван, — его голос дрогнул, — еще не поздно. Давайте расскажем все, как было. Каждый должен нести ответственность за свои поступки…
— Тише, — буркнул Ван Джи, бросив обеспокоенный взгляд на дверь, а затем замолчал, задумчиво глядя на обреченно-несчастное лицо своего друга.
— Даже не думай, — шепотом продолжил он. — Гнев Благородной Наложницы Ван — страшная вещь. Скажу по правде, сначала я был в ярости, узнав о произошедшем, проснись ты двумя днями ранее — досталось бы по первое число, однако теперь… мы оба прекрасно понимаем, что у тебя не было другого выбора. Не волнуйся. О том, что случилось на самом деле, знаем лишь мы двое, да Цзя Куй. Поверь, он умеет хранить секреты. Если пожелаешь, можешь рассказать Суй Гуанчуаню. Нам всего лишь нужно поймать господина Хэ раньше, чем кто-либо еще. И заставить замолчать навсегда. Тебе не о чем беспокоиться. Если возникнут проблемы, предоставь это мне.
— На самом деле, — поднявшись, добавил он обычным голосом, — Цзя Куй очень хвалил тебя. Сказал, что ты неплохо держался. И, возможно, только благодаря тебе Суй Джоу остался в живых. Да, вероятно, Цзя Куй обнаружил бы место, где его держат. Рано или поздно. Скорее поздно. Но, благодаря тебе и твоему письму, они зашевелились и перевели вас в домик на окраине, в результате чего Цзя Куй вас быстро отыскал. Лао Пэй сказал, что, задержитесь вы еще хоть на день, и Суй Гуанчуаня, возможно, было бы не спасти.
— И да, — уже у самой двери Ван Джи обернулся, — то, что я сказал тогда в комнате, отчасти правда. Суй Джоу очень повезло, ты правда вел себя как герой. Поэтому прошу, прекрати наматывать сопли на кулак и съешь уже эти несчастные тефтели. Выглядишь как скелет. И побрейся. Никак не могу привыкнуть к твоим усам. Про ванну, думаю, и напоминать не стоит. Больше недели без горячей воды… бррр! — с этими словами он вышел из кухни.
Тан Фан, проводив его недоуменным взглядом, уставился в тарелку, а затем, с некоторым трудом сдержав улыбку, причину которой он и сам не мог себе объяснить, принялся за еду.
***
Тан Фан долго ворочался, пытаясь уснуть.
— Нет, Командующий Ван, я все-таки не понимаю, — сердито проговорил он, сев на кровати, — вам троим обязательно спать в моей комнате?
— Только не говори, что собираешься вышвырнуть нас вон посреди ночи! — отозвался из темноты Ван Джи. — Где-то недалеко ходит убийца. А вы двое храпака давали пять дней. Кто должен защищать вас в случае чего? Тринадцатилетняя девочка? А у меня тут и доктор, и первоклассный боец под боком! Тан Жунцин! Ты мне спасибо должен сказать! Расстонался, посмотрите на него!
Тан Фан, смущенно выпятив губу, шмыгнул носом, однако признавать поражение ему не хотелось:
— Ну и что? Почему вы все трое здесь? Тут и так тесно. У нас столько места. Не обязательно толпиться у меня! И вашим подчиненным не пришлось бы спать на полу!
— Мои подчиненные на то и мои подчиненные, чтобы быть всегда подле меня, — Ван Джи, кажется, был даже рад поболтать со старым другом, с которым не виделся больше двух месяцев, и в его голосе слышалось больше иронии, чем раздражения. — А то, что у вас так тесно, так это ваша вина. Заставили весь дом столами и стопками книг. Признайтесь, вы их даже не читаете! Зачем хранить столько хламу? Еле кровать вторая влезла!
— А вот и читаю! И ничего я не заставлял! — бурчал Тан Фан, перевернувшись на бок, лицом к стене, и постепенно погружаясь в сон. — Все тут нужное! Не нравится — шли бы к Гуанчуаню в комнату. У него там ни одной книжки. Только доспехи с копьями…
***
Ван Тун с торчащей из шеи стрелой, весь залитый кровью, безумно улыбаясь, склонился над распростертым на земле телом Суй Джоу. «Мой! Он мой! — шипел он, глядя на Тан Фана. — Я никогда его тебе не отдам! Ты поэтому убил меня? Испугался, что я заберу его у тебя? Думаешь, я теперь не смогу этого сделать? Что такое? — задумчиво протянул он, наклонившись близко-близко к лицу Суй Джоу. — Кажется, он хочет пить…» — с этими словами Ван Тун прильнул своими синюшными губами к полураскрытым губам лежащего подле него Гуанчуаня.
«Нет!» — вскрикнул Тан Фан и проснулся.
— О черт! — сонно прорычал Ван Джи с другого конца комнаты. — Тан Фан! Ты-то дрых пять дней! А я все это время носился между дворцом, Чанпином и вашими спальнями и разгребал все то дерьмо, в которое вы с Суй Джоу успели влипнуть! Ради всего святого, дай мне поспать!
Тан Фан, тяжело дыша, вытер пот со лба. Гуанчуань! Он же даже не поговорил с ним сегодня толком! Приглядевшись, он обнаружил, что со двора льется слабый теплый свет. Где-то горела свеча. Может, это Гуанчуань не спит?
Внезапно ощутив непреодолимую потребность увидеть своего друга, Тан Фан поднялся и направился к двери только для того, чтобы через пару мгновений с грохотом упасть, запнувшись о чью-то ногу.
— Ай! — воскликнул Ван Джи, которому незадачливый магистрат при падении случайно вмазал по лицу рукой. — Да что же это такое?! Тан Фан! Черт бы тебя побрал! Тебе сломали нос, теперь хочешь, чтобы и я с кривым ходил?! Что тебе не спится?! Куда понесло посреди ночи?! А я еще радовался, что ты очнулся! Как было хорошо, когда ты тихо-мирно сопел в кроватке! Не вынуждай меня заставлять Цзя Куя снова вырубать тебя! Еще дней на пять!
— Прошу прощения! — Тан Фан с оханьем поднялся с шипящих и возмущающихся соседей по комнате и поспешил скрыться за дверью от летящих в его адрес проклятий.
Снаружи его встретил холодный осенний ветер, и Тан Фан тотчас пожалел, что не накинул на себя теплый халат. Однако возвращаться не хотелось.
— Цзя Куй, ты куда? — послышался недовольный шепот из комнаты. — Господин Тан скоро вернется!
— Да не вернется он, чего кровати пустовать? Я тебе предлагал, ты отказался. Вот и лежи теперь на полу.
— Заткнитесь вы оба! — раздалось сердитое шипение Ван Джи.
Дальше Тан Фан не стал слушать и, зябко поежившись, поспешил к комнате Суй Джоу, в которой слабо подрагивало пламя свечи.
