Целитель души

      Гвинет сидела в столовой, лениво дожёвывая кусок хлеба, на котором было намазано масло. Остальные храмовники разговаривали, ругались, смеялись и просто отдыхали. Массивная дверь помещения распахнулась, и внутрь вошли несколько храмовников с немного другими доспехами. Впереди них шла черноволосая женщина, окидывая присутствующих презрительным взглядом. — Аллен! — Рыцарь-командор оживилась и встала, подходя к храмовнице. — Не желаешь позавтракать со мной? Сегодня такой вкусный чай. — Не откажусь, — женщина махнула своим храмовникам рукой, чтобы они отделились от неё, и пошла вслед за Гвинет, садясь рядом с ней. — Всё так плачевно с поставками? — Круг стоит посередине озера, переправлять сюда много еды просто физически невозможно. Но мы не жалуемся, — Гвинет поставила перед Аллен тарелку с блинчиками и маленькую кружку с ароматным чаем.       Храмовница оглядела скромный завтрак, но ничего не сказала, начав есть. Гвинет, подперев голову рукой, смотрела на женщину с нежной улыбкой. Многим может показаться, что Валерин так смотрела на всё: на свой обед, на новую броню, на статую Андрасте, на собственное перо в руках, когда писала кому-нибудь письмо. Но это было не то. Этот нежный взгляд дополняли воспоминания давно минувших лет, а ещё сжимающаяся тоска. Гвинет уже не могла понять, что происходило между ней и Аллен в последние тридцать лет. — А помнишь как мы таскали блинчики с кухни перед завтраком, чтобы поесть их больше? Нас чудом не поймала повариха, — женщина ждала от храмовницы какой-то реакции, но Аллен просто задумчиво пялилась в тарелку. — Не помню, — отчеканила она, равнодушно смотря на Гвинет в ответ. — Вообще жизнь в Цитадели помню очень смутно.       Улыбка пропала с лица Валерин. Она медленно пододвинула Аллен кружку с чаем и снова попыталась выглядеть не так подавленно. — Лириум? У моих подчинённых тоже начинают стираться воспоминания. Но я, смотря на них, почему-то до сих пор помню. Своё детство, юношество, встречу с тобой, нашу дружбу, нашу… — Оставим этот разговор. — Рыцарь-командор быстро справилась со своей порцией и резко встала. — Спасибо за завтрак. Я пойду в оружейную.       Гвинет не успела что-то сказать, как женщина скрылась из поля зрения. Остальные храмовники, пришедшие с ней, тоже потянулись из столовой. «Она просто устала» — утешала себя Гвинет, смотря в нетронутый Аллен чай. Пора работать.

***

— Напомни мне: почему ты надел юбку? — Берси, невзначай смотря на новый образ Леона, подметил смутно знакомую юбку. — И откуда она вообще у тебя? Кажется, она мне знакома. Леон смутился и поёрзал в седле, больше опуская голову немного вниз. — Герда решила поделиться со мной вашими старыми вещами, потому что у неё ломился шкаф на чердаке. Ну и она сказала: «Выбирай, пока я тебе всё не отдала». И да, это юбка Вердоны. — Но почему юбка? — Берси на секунду вспомнил, как его старшая сестра привезла эту юбку прямо из Денерима, а потом потолстела и не влезла в неё. — Потому что… ты уверен, что хочешь это знать? — маг старался уйти от вопроса как мог, но храмовником овладело поистине детское любопытство. Он похлопал глазами и ждал, когда мужчина посвятит его в это дело. — Мне… неудобно носить штаны. — Леон вздохнул и отвернулся от Берси. — Они мне жмут из-за моего большого размера. Приоткрыв рот, Берси хотел уточнить о чём идёт речь, а потом понял, закрыв рот в эту же секунду. — А, оу, я понял, — храмовник неловко откашлялся. — Но в этом нет ничего постыдного, ведь так? Я тебя понимаю и эта юбка тебе идёт даже больше Вердоны, — улыбнулся, смотря на дорогу перед собой. Леон пробубнил еле тихое «спасибо» и скрыл свои заалевшие щёки за волосами.       Остагар, ровно как и пятнадцать лет назад, находился в руинах. Берси и Леон провели здесь день и ничего не нашли кроме брошенных вещей, гниющих трупов и испорченного оружия. «А я говорил, что тут ничего нет» — подмечал храмовник, на что Леон просто закатывал глаза. «Надо всё проверить» — аргументировал маг в ответ. Мужчины двинулись на восток.       Храмовник стал за собой замечать, что, в какой-то степени, наблюдает за магом. Изучает его привычки, мелочи, предпочтения в чём-либо. На очередном привале Берси заметил, что обычно после обеда Леон просто заваливается спать. И неважно где: на земле, в спальном мешке, возле костра, даже на самой лошади, пока они едут. Уэлс подсаживался рядом, проводил пальцами по сонному лицу, заправляя пряди за ухо, и долго всматривался в него, пытаясь понять. А потом брал из сумки красную пряжу, спицы и начинал вязать до тех пор, пока Леон не начинал пробуждаться. Иногда он мог просто подолгу смотреть в небо. В таком положении его лицо казалось Берси особенно красивым, задумчивым. С правой стороны, почти у конца, рот Леона рассекал небольшой шрам.       Больше Берси не спрашивал мага о прошлом. В последний раз он прятал лицо в волосах больше обычного, сглатывал от волнения чаще, чем обычно. «Наверняка от прошлого на нём больше шрамов, чем может показаться на первый взгляд» — подумал храмовник, уставившись на Леона после привала. — Иногда мне кажется, когда ты на меня так смотришь, что я либо голый, либо на моём лице что-то написано, — маг резко подсел ближе. — Что, а, я? — Берси усмехнулся, но взгляд не отвёл. — Просто мне нравится наблюдать. — Наблюдать? Ты и в Круге за всеми наблюдал? — маг, держа в руках только что собранные корешки да травы, смешивал их в мисочке, разминая листья пальцами. — Неужели у тебя не осталось друзей? Или… ладно, прости, не думаю, что должен касаться этого. — Нет-нет, всё нормально. Я готов об этом поговорить, но не думаю, что для тебя тема с Кругом… — Для меня? А я тут при чём? — Спрашивая тебя о прошлом, а твоё прошлое — это Круг, то я понимаю, что это будет неприятно для тебя. — Да брось, мы же о тебе сейчас говорим, а не обо мне. Или тебе есть, что скрывать? — Ничего такого, из-за чего меня могут посадить, — мужчины улыбнулись. — Думаю будет честно рассказать о моих знакомствах, раз ты поведал мне о своих? — А давай!       Чтобы как-то занять руки, Берси взял из сумки красную пряжу, спицы и продолжил начатое изделие. Леон, сидя рядом, всё ещё разминал листья и украдкой поглядывал на интересное занятие. — Кажется я тебе не говорил, как получил свой шрам. — Не хотел касаться этой темы, вдруг что… — Ничего, я сам расскажу. — Слегка улыбнулся, набирая в лёгкие воздуха. — В Орден я вступил с юношеских лет. Пока была возможность, писал матери чуть ли не каждый день. Там я познакомился с парнем на пару годков постарше. Его звали Клен. Многие говорили мы полная противоположность, хотя в то время я, скорее, подражал ему, был более… раздраженным? Более придирчивым, злым, в какой-то мере. Но это был не я. Далеко не я, — посмотрел на Леона, касаясь пальцем его пряди и отодвигая её за ухо. — Молодые и глупые, как говорится. Клен был мне больше чем другом. Братом, семьёй. Рядом с ним я чувствовал защиту. Но после своего посвящения… — Где маг бросился к тебе на меч? — Да. Мои методы стали осуждать. Моё хорошее отношение к магам стали презирать. А от меня почти все отвернулись. Я чувствовал, как Клен отдаляется от меня, пытался меня образумить, что ли. — То есть пытался изменить тебя. — Леон нахмурился. — В каком-то роде. Я сам до конца не понимал, какие чувства к нему испытываю… Это было неизвестное мне тепло, неизвестное трепещущее во мне чувство, таинственно быстрое биение сердца. Пытаясь удержать его, я только оттолкнул его от себя. Навсегда, — храмовник на долю секунды остановил спицы, — даже спустя столько лет я не до конца осознаю, что это было. Меня не тяготит это, просто саднит осадок. — Покачал головой, продолжая дальше вязать.       Берси сделал небольшую паузу. Завязывая на строчке узел, храмовник взял другой моток пряжи, начиная сплетать его вместе с изделием. — Насчёт шрама… Думаю, это был самый ужасный день в моей жизни. И не только в моей, на самом деле. — Грустно улыбнулся, посматривая на мага. — Мор был почти побеждён. Наш отряд из нескольких храмовников под командованием Клена отправили искать опасного отступника. К счастью, он не ушёл далеко, всего лишь в леса Осуина. Я заметил его, измученного, он из последних сил мчался среди деревьев в надежде, что убежит. Мы погнались за ним, спугнули, хотя могли просто договориться. По своей глупости он забежал в пещеру, где наш отряд его зажал. И в этот момент маг просто превратился в Одержимого. Большого, уродливого, страшного монстра, которым управляет демон. Нам не повезло. Из глубин пещеры, наверное на громкие звуки, стали выбегать порождения тьмы. Скверна могла в два счёта погубить меня, поэтому я приступил к бою с порождениями, одержимый мог и подождать, его было уже не спасти. В какой-то момент, когда мой щит впечатался в генлока, маг с другой стороны направил на меня струю магического огня. Мою щёку и малую часть плеча покрыл ожог. Двое ребят погибли, Клен был ранен. На эмоциях, практически перед Кругом, я стал говорить ему, как он важен для меня. Я беспокоился о его ранах. И, вероятно, сказал много лишнего, очень много. — Поднял голову к небу, рассматривая редко проплывающие облака. — Клен… больше не захотел иметь со мной ничего общего. По прибытию в Круг, уже в лазарете, меня пришёл навестить Дорис. — Кто это? — Леон спросил осторожно, оставив свою миску от себя на землю. — Мой друг-эльф. По крайней мере он им был до этого дня, — наклонил голову чуть в бок, что-то детально вспоминая. — Его чёрные волосы всегда были завязаны в хвостик, а маленькая косичка болталась справа от уха. На лице что-то вроде татуировки, но он был городским эльфом. Его и двоюродного брата забрали из эльфинажа в возрасте семи-восьми лет. Мне его приставили на занятиях, когда они практиковали защитные заклинания. Его безмятежность и беспечность привлекали меня, но… он влюбился в меня. И, я думаю, Клен понимал это. В тот самый день я был очень подавлен. И заданием, и раной, и разрывом отношений с Кленом, хотя надеялся, что мы помиримся. Дорис что-то сказал тогда… Эльф, сдерживая поток слёз от волнения, стиснул в руке ладонь храмовника. — Я беспокоился за тебя, очень сильно! — Дорис подсел ближе. — Знаешь, я… я давно хотел поговорить с тобой, но не находил нужного момента. Храмовник, не слыша почти ничего вокруг, посмотрел на эльфа пустыми глазами. — Мы… столько уже с тобой дружим. Ты всегда помогал мне, защищал перед моим братом. — Дорис, волнуясь, накрыл ладонь Берси второй рукой, прижимая себе к груди. — Раньше я думал, что это просто дружба, просто хорошая дружба, в которой… сильная эмоциональная связь, понимаешь? А теперь я почувствовал что-то большее, что-то… — Не неси чушь, Дорис, — еле слышимым голосом проговорил храмовник, смотря в потолок. — Ч-что? — эльф замер, его зрачки стали потихоньку сужаться. — Я сказал не неси чушь. — Храмовник резко выдернул свою руку и перевернулся на другой бок. — Мы больше не друзья. Никакие. — Но я не помню, что именно. Я отвернулся от него, как последний эгоист. Мною овладевал гнев, тоска, все негативные эмоции. После этого я не смел говорить с Дорисом, хоть он и очень хотел. Не пойми неправильно, я не жалею об этом, просто иногда, встречаясь с ним взглядом в Круге, я понимаю, что если бы я не сказал ему этого в этот день, то сказал бы позже. Потом со всеми этими странными знакомствами поутихло. Теперь я держался на расстоянии, иногда подпуская чуть ближе, иногда не подпускал вовсе. Не хотел снова почувствовать эту боль и причинить её кому-то. Сейчас это глупо. Теперь я познакомился с тобой и ничуть не жалею об этом. — Встань. — Леон поднялся со своего места и посмотрел на Берси. — Встать? Зачем? — храмовник отложил пряжу и послушно встал.       В этот момент маг обвил его своими руками, крепко прижимая к себе. Уэлс удивлённо вдохнул и обнял Леона за талию в ответ, размеренно вдыхая запах его волос. Стало так тепло, успокаивающе. Храмовник улыбнулся, растворяясь в своих собственных мыслях и объятиях.       Долину Русвольд мужчины пересекли без происшествий. Единственным, что осложняло им путь, был снег, в котором лошади вязли и двигались медленнее. И снова Леона и Берси накрыл очередной спор: в какую сторону двигаться? С одной стороны был лес Брилисиан, а с другой — Южные Холмы и Южный Предел, и в обе стороны мужчинам было нужно. «Пополним запасы в Южных Холмах, двинемся в лес, а потом спокойно доберёмся до Предела и продолжим путь в Пик Дракона?» — Берси, томно вздыхая над картой, беспомощно водил от одной тропы к другой, пытаясь соориентироваться на местности. Леону почти никакое его предложение не нравилось, ведь он хотел вовсюда и сразу. С чем маг согласился, так это добраться до деревни Логерсволд, находящейся на перепутье двух дорог.       От мага веяло каким-то притяжением. То ли Берси придавал этому слишком большое значение, то ли Леон действительно стал… ближе. Эти чувства отдалённо знакомы. Будто отклик чего-то менее притягательного и большого, чем сейчас, но знакомо до боли? Когда-то они окрыляли, смягчали душу. А потом раз — и падение. Но, смотря в эти глаза, душа исцеляется. Так ли это будет?       Сомнение. Со времен своей молодости он ещё не подпускал никого так близко, как его. Сердце бьётся в его присутствии быстрее, кровь течёт по жилам и сводит с ума. Достоин ли, сумеет ли, хватит ли смелости признать… «Не бойся упасть. Бойся не встать» — слова Гвинет впились в разум храмовника. Берси знал, что она всегда права, даже если не знает, о чём говорит. Это заводило в тупик. Все эти касания «невзначай», а эти уверенные движения рукой, когда Берси видел, что очередная прядь выбилась из общей причёски Леона, ну как не поправить? Одно храмовник знал точно — Леону можно доверять.       Заговорившись, Леон только к вечеру понял, что они свернули с дороги. За деревьями текла река, судя по карте — Белая река, а впереди их ожидал лес Брелисиан. Выругавшись, маг решил заглянуть в большую деревню Гварен, которая стояла на берегу Океана Амарантайна.       Ночной лес пугал. Злобные кроны деревьев, покрытые снегом, покачиваясь в стылом ветре, изображали различные фигуры и образы. Дорога, ведущая в Гварен, была в развалинах и толще снега. Берси и Леон больше прислушивались к звукам природы и готовились к возможному нападению бешеных животных, шагая рядом со своими лошадьми. Спустя несколько часов непрерывной ходьбы Леон предложил передохнуть, а потом дойти к утру. — Я тогда схожу наломаю веток для костра, — Храмовник, взяв с собой свои ножны с мечом, двинулся в тёмную гущу, оставив мага с вещами под повалившемся деревом.       Снег, как известно было храмовнику, подавлял все звуки. Слыша только собственные шаги и редкое покачивание деревьев, Берси пробирался всё дальше, ломая средние обсохшие ветви. Над левым ухом раздался тихий шелест, разрезающий воздух. Мужчина резко сжал в руке пару веток, а другой выхватил меч, направляя куда-то вверх. Приглядевшись, на снежной ветке, покачиваясь, сидел внушительных размеров ворон, разглядывая попутчика чёрными глазами. «Всего лишь птица» — Берси облегчённо вздохнул и убрал оружие в ножны, продолжая продвигаться вглубь.       Набрав достаточное количество дров, мужчина, убрав пряди со своего лица, хотел было двинуться назад, как заметил большое скопление веток возле дерева, сложенные шалашом. Подойдя ближе, Берси, вглядываясь сквозь темноту, наугад брал ветви, щурясь и наклоняясь. Вдруг, прямо под ветками, что-то зашевелилось. Храмовник замер, уже думая, что разбудил какое-нибудь животное или, возможно, целого медведя. Сделав шаг назад, а потом ещё один, и ещё, мужчина остановился, пристально вглядываясь в нечто живое. — Здесь кто-то есть? — Уэлс уверенно сказал это, а потом выставил левую ногу чуть вперед. — Не бойся, я не нападу на тебя, всё хорошо.       Ответа не последовало. Что-то замерло под ветками. Когда Берси решил заглянуть под них, миниатюрная фигура резко выскочила из укрытия, в два прыжка пересекая приличное расстояние. Но, не рассчитав своей скорости, этот кто-то врезался в дерево и, хватаясь за голову, опустился прямо в снег. Храмовник и удивиться не успел, только похлопал глазами и осторожным шагом двинулся к неизвестному. — Ты в порядке? Нужна помощь? — Берси остался стоять на месте, вдруг он с оружием. — Мнм…м-нгх… — полежав на снегу какое-то время, неизвестный поднялся, тут же наставляя на Берси свой лук и остро заточенную стрелу.       Храмовник напрягся. Перед ним стоял невысокий, судя по одежде и луку, долийский эльф, которому прямо в лицо начал дуть холодный ветер и снег. На лбу уже едва виднелась зарождающая шишка с немного ободранной кожей. Берси осторожно положил ветви и меч с пояса себе в ноги и поднял руки, улыбчиво глядя на парнишку. — Теперь я безоружен, видишь? Ты, кажется, сильно ударился, я могу помочь тебе.       Эльф пару секунд безмолвно глядел на мужчину, оценивая каждый изгиб его тела, а затем снял его с прицела. — Как тебя зовут? Меня Берси, я путешествую с другом, наш лагерь неподалёку. Но я не видел в окрестностях даже намёка на долийский клан.       Долиец томно вздохнул. Он колебался, не знал что говорить в такой ситуации, и даже в лесной темноте Берси понимал это по его мечущемуся взгляду и открывавшемуся рту. Храмовник терпеливо выжидал, посматривая вверх. — Лиса́н. — тихо пробубнил он. — Моё имя Лисан. И я потерял свой клан.       Кажется прошла целая вечность. Леон, согреваясь своим собственным огнём, начинал беспокоиться. Из-за этого снега мало что услышишь, особенно когда поднимается ветер. На всякий случай Леон начал доставать из карманов целебные травы и созданные им недавно припарки из эльфийского корня. Лошади постукивали передними копытами, вертя головой и хвостом. «Замёрзли… где же он?» — маг, подойдя к недавним следам храмовника, прислушивался. Как он и предполагал, стояла мёртвая тишина. Где-то в коронах выл злой ветер. И только Леон стал покрепче привязывать лошадей, накормив перед этим морковкой, за елями стал виднеться силуэт. — Это я! Это я! — прокричал храмовник, кидая ветви на землю. — Не замёрзли? — Ты заблудился что ли? Я уже хотел идти за тобой, — Леон подошёл к Берси и дотронулся рукой до его носа и красных щёк. — Холодный… давай скорее согреемся, — маг немного улыбнулся.       Берси на секунду забыл о существовании всего мира вокруг. Сделав несколько шагов вперед, храмовник резко остановился, принимая какое-то смущённое выражение лица. — Леон, мне надо тебе кое-что сказать, — Берси оглянулся назад и снова повернулся, беря мага за руки. — Что-то важнее тёплого костра? — Леон насторожился, но, заметив смущение, почему-то тоже засмущался. Неужели? — Пока я ходил за ветками мне под ноги попался шалаш… — издалека начал храмовник. — И там оказалось что-то живое. — Живое? — маг приподнял одну бровь. — Животное? — Нет, это… это оказался живой человек. А если быть точнее, то эльф. Долийский эльф. — Эльф? Долийский? — у Леона округлились глаза. — С тобой всё хорошо, он тебя не поранил? — Нет-нет, дело в том, что он потерялся. Его клан ушёл без него, а он не знает, куда именно. На этих словах Леон начал хмуриться. Что-то ему подсказывало, что что-то тут не так. — И в общем я… я разрешил ему пойти с нами, пока он не найдёт его! — на одном дыхании выпалил мужчина. — Лисан, выходи.       Из-за деревьев, краснея то ли от холода, то ли от смущения и неудобств, вышел светловолосый эльф с почти пустым колчаном и древесным луком за спиной. В клане очень хорошо стригли, ведь левая сторона была выбрита, а на правой, заслоняя собой половину лица, лежали остальные волосы по подбородок. Зелёно-коричневая одежда, очевидно, чтобы скрываться среди деревьев, прочные кожаные штаны с утолщёнными пластинами в виде орнамента ёлочкой, лёгкая на вид, но достаточно плотная накидка с меховым воротником. Но что действительно было удивительно в такой мороз, так это его голые ноги, которые были продеты в небольшое отверстие в так называемых ботинках. Небольшой валласлин в виде пары линий вдоль скулы, узоров под глазами, на носу и подбородке. И, естественно, эльф прикрывал рукой болящую шишку.       Маг переводил взгляд то на Берси, то на эльфа и с каждым разом его лицо становилось всё недовольнее. Храмовник отпустил его и взял Лисана под локоть, подводя ближе. — Он в дерево из-за меня врезался. Ты можешь ему помочь? — просяще посмотрел на целителя. — Мы ещё поговорим об этом. — Маг фыркнул и пошёл к приготовленным припаркам.       Берси чувствовал его недовольство. Но, ссылаясь на разговор попозже, усадил эльфа на поваленное дерево и стал разводить костёр. Пока храмовник мучался, проходящий мимо маг просто пульнул в ветви порцию пламени, садясь рядом с новеньким. Лисан, так же как и в лесу, с осторожным любопытством разглядывал мага. Аккуратно заплетённые волосы, явно не самим мужчиной, слои старой, но тёплой одежды и… юбка? Больше разглядеть не удалось, ведь Леон развернул к себе его натутаированное лицо, начиная наносить на больное место мазь с таким выражением, будто он хочет испепелить Лисана одним лишь взглядом. Вскоре он закончил, наматывая последний слой повязки вокруг головы. — Ma serannas, — искренне сказал эльф, пытаясь улыбнуться Леону, но тот лишь тихо встал и положил остатки в сумку. — А теперь мы поговорим, — маг насупился, схватил греющегося у костра храмовника и оттащил его за палатки, подальше от эльфа. — И с какого времени ты принимаешь такие серьёзные решения в одиночку?       Берси хотел было возразить. Он открыл рот, но, встретившись с недовольным взглядом мага, тут же его закрыл. — Ты предлагаешь бросить его? Одного, в тёмном лесу? — Он долиец, Берси, он тут родился, знает весь лес Брелисиан как свои пять пальцев! — Но он потерялся, я не мог его там оставить! — храмовник попытался сделаться серьёзнее, даже поставил руки на свои бока. Леон сложил руки на груди. — Дело не в том, бросить или не бросить, Берси, дело в наших запасах. Во-первых, из-за того, что мы свернули, нам придётся целый день топать назад, во-вторых, еды у нас не так много, как кажется на первый взгляд, потому что нужно придерживаться того веса, что у нас есть, лошади не железные, и в-третьих, почему ты не посоветовался со мной? Его клан где-то в лесу, мы не собираемся обходить его весь, у нас нет на это времени. — Маг устало выдохнул, отводя взгляд в ночную мглу.       Храмовник не знал, что сказать в своё оправдание. Он вновь прикоснулся к Леону, беря в свои ладони покрасневшие руки мага, нежно сжимая их. Дождавшись, пока мужчина под его пристальным взглядом повернёт голову, Берси медленно вздохнул. — Когда я увидел его, одного, замёрзшего, посреди тёмного леса, я вспомнил тебя. Такого же потерянного посреди огромного города, в узком переулке, но настолько храброго, чтобы бороться. За себя, свою жизнь. — Неосознанно приблизился, заправляя чужую тёмную прядь за ухо. — Прости, что не поговорил с тобой, но я пообещал ему найти его семью. Мы продолжим поиски. А насчёт остального что-нибудь придумаем, я обещаю. — Улыбнулся. — Ладно, — маг не мог отказать. Не мог противиться этой улыбке, не мог сказать «нет», когда эти руки держат его. Не мог не чувствовать биение своего сердца.       Когда они вернулись, Леон случайно заметил свежие следы, ведущие от костра в их сторону. Но эльф сидел как ни в чём не бывало, только теперь смотрел на мужчин с загадочностью в глазах. Берси сел рядом, а Леон напротив. — Ma melava halani, Берси, я очень ценю это. Вы, шемлены, не такие, как я думал.       Леон сидел с таким умным и задумчивым видом, что Берси казалось, будто он и правда понимает половину слов, которые произносит эльф. Но, переглянувшись, мужчины оба ничего не понимали. — А ты не мог бы полегче со своим эльфийским? Мы тут обычные люди, — с недовольством высказался Леон. — Era seranna-ma, — смущенно пробубнил Лисан, поняв, что снова сказал на своём языке. — Кхм, простите. Немного непривычно разговаривать только на шемленском языке. — Уже поздно. Давайте перекусим и ляжем спать, завтра всё обсудим. — Берси похлопал Лисана по плечу и начал доставать еду.       Леон вперился в парня взглядом. Его тёмно-оранжевые глаза светились в танцующем пламени. Лисан чувствовал его неприязнь, только пока не понимал почему. — И где ты будешь спать? — поинтересовался маг, принимая от Берси еду. — У нас только две палатки. — О, я могу поспать возле костра, на ветках. Я принесу! — и умчался обратно в лес. — Видишь, он славный. Нечего волноваться, завтра купим ему спальный мешок и ботинки, я думаю. — Улыбнулся, подсаживаясь ближе к магу. — Дай ему шанс, ради меня.       Леон нахально улыбнулся, чуть наклоняясь к храмовнику. Контакт их глаз прервал моментально прибежавший эльф, который сильно заинтересовался, что они тут только что делали. Маг отвернулся, закатывая глаза. Берси вздохнул.       Утром рассудили так: Лисан, как профессиональный охотник, добывает всем на троих еду хотя бы раз в день, охраняет ночью вещи и животных, плетётся в дороге за лошадьми пешком (и не потому, что Леон тиран, а потому что сам Лисан отказался ехать верхом), иногда помогает и, как сказал маг заключительно с грозным видом, не мешается под ногами. Лисан согласился на всё, на всякий случай держась рядом с Берси. Эльф, не смотря на снег, холод и замёрзшую дорогу, бодро поспевал за мужчинами, держа в руках свой простенький лук. Он живо болтал, поддерживал разговор, умолкал, когда нужно, и совершенно не говорил о том, что он думает. Своё мнение парень высказывал наполовину на эльфийском, не поясняя что это значит. — Ты выглядишь молодо, с какого возраста в клане отпускают на охоту? — храмовник, выравниваясь с эльфом, ехал позади мага. — Двадцать один, для долийца это ничтожно мало, хоть и живём мы почти как шемлены, кроме Хранителей. Признаться честно, это была моя первая общая охота. Но Aval'var, наше путешествие, нравится мне гораздо больше! — Лисан, кажется, даже гордился тем, что его судьба сложилась именно так. — И чем же оно тебе нравится? — подал голос маг, не поворачивая головы. — Мы едем всего пару часов по одной дороге, здесь нет ничего интересного.       В этот момент, что-то заметив в кустах, эльф, не отвечая на заданный вопрос, помчался туда, начиная копаться в земле. Берси приостановил лошадь и замер в удивлённом молчании. Леон сделал то же самое. Лисан, сидя на корточках, активно рыл в земле тонкими пальцами, метаясь взглядом по своей небольшой ямке. Мешающие ему ветви куста, в котором он сидел, эльф наскоро обламывал и откидывал в сторону. Так мужчины прождали несколько минут. Видя нарастающее очередное раздражение Леона, Берси слез с коня, дотронулся до ноги мага, заглядывая ему в глаза. «Не надо» — просящими глазами говорил храмовник. Маг, бросив короткий взгляд, отвернулся, приподняв плечи. Уэлс нехотя убрал руку и подошёл к парню, присаживаясь рядом. — Можно узнать, что ты делаешь? — Берси заглянул в уже довольно просторную ямку. — Сейчас-сейчас, пока аlas ещё не замёрзла. — Покопавшись несколько секунд, уточнил. — Пока земля не замёрзла.       Берси ждал. Уже собравшись встать, эльф резко поднял грязную руку вверх и выкрикнул: «Enasalin! Enasalin!». От этого чуть не упал спиной назад, пока вставал на ноги. В пальцах, в твёрдой грязи, находился какой-то круглоовальной формы белый то ли плод, то ли корешок. Лисан довольно улыбнулся, быстро загрёб землю обратно, притопал её ногой и подошёл к магу. Леон скептически осмотрел эльфа, слегка приподнимая бровь. Лисан протянул ему плод, довольно улыбаясь. — Что это? — маг прищурился, вглядываясь в растение. — Я видел, как ты сам делаешь целительные штуки, и решил, что растение, которое мы используем в клане, тебе пригодится. Считай это еnansal, подарком. — Втиснул грязный круглый корень мужчине в руку.       Берси достал из кармана платок и подал его Лисану, чтобы он вытер руки. Эльф отказался, просто похлопав ладоши друг об друга. Леон поднял растение повыше, протёр пальцем… и тут же, не веря глазам, стал рассматривать. — Это же… о, пресвятая Андрасте, не может быть! — маг с трудом оторвал взгляд и перевёл его на эльфа. — Это ведь непроросший Королевский эльфийский корень! Как ты? — Так вот как оно называется, — Лисан довольно сверкнул глазами и сложил за спиной руки в замок. — Мы не так часто его находим, но он… — Он ведь необычайно редкий, им можно чуть ли не воскрешать людей, эльфов, гномов, кунари, да одним этим корешком можно вылечить чуть ли не весь Денерим! — Леон быстро прибрал круглый корешок в сумку и лицо, сияющее от удивление и восторга, немного померкло. — Хмф… спасибо. Эльф и Берси, залезающий на лошадь, переглянулись, улыбаясь.       Гварен встретил путников довольно прохладно. Здесь не было множества торговцев, большого разнообразия товаров. Эта деревня жила своей жизнью, существовала в своём темпе. Берси купил рыбы, кое-где откопал Лисану спальный мешок. Леон прошерстил все имеющиеся в свободном доступе книги о магии, узнавал, не покрывают ли они здесь отступников и тому подобное. Всё, о чём твердили жители, так это о частых нападениях диких животных в лесу и на окраине деревни. В любом случае мужчинам тут нечего было делать. Тем же путём они вернулись назад к развилке и примерно по такой же схеме обошли Логерсволд. Ничего.       В Южных холмах Берси, Леон и Лисан пробыли всего лишь несколько дней. Несколько трудов зацепили мага, но ничего из того, что ему было нужно, написано не было. Берси клал свою ладонь к мужчине на плечо, заглядывал в глаза и легонько сжимал его. Маг молчал смотрел в ответ и накрывал своей рукой чужую. Беспокойство отступало. На какое-то время.       Южный Предел не отличился дружелюбностью. Люди здесь были богатые и со злыми завистливыми рожами, а бедная часть населения так и хотела вцепиться в глотки путникам. Берси сочувствовал им. Всем до единого. Лисан боялся. Леон молча натянул на его долийскую голову плащ, скрывая татуировки и уши, и продолжил ехать без него, накидывая другой плащ поменьше. Ничего. Пусто. У Леона уже складывалось такое ощущение, что только в Круге существуют хоть какие-то магические знания. В местной библиотеке они пробыли всего два часа, а в книжной лавке и то меньше пяти минут. Абсолютно ничего. — Я заметил, ты левша. Тебе удобно? — Лисан поздно вечером, когда они проезжали фермы, решил разнообразить утомительные поиски. — Это то же самое, если спросить, удобно ли тебе ходить. — Маг не проявил никаких эмоций. — Просто в еlvhen, нашем клане, я ещё не видел, чтобы кто-то использовал левую руку как основную. — Эльф почувствовал неловкость. — Из-за этого мне пришлось переучивать Леона, как залезать на лошадь, — Берси, услышав вопрос, подъехал ближе. — Давно ли было. — Всего почти две-три недели назад! — маг усмехнулся. — А вы мне расскажете, что мы ищем? — спросил Лисан.       Леон замолк. Мужчины переглянулись. Стоило ли? Маг, убедившись, что на дороге никого нет, вытянул ладонь вперёд, и между пальцев засияли огненные искры. — Мы ищем способ исцеления. Исцеления от магии. Эльф, казалось, удивился, но больше сказанному, чем увиденному. — То есть вы ищете revas? — Лисан задумался. — Свободы. Свободы от магии. Неужели такое возможно? — Ты даже не удивлён, что я маг. — Леон остановился. Сверяясь по карте, теперь они должны были пойти прямо в лес Брелисиан. — Я видел, как ты колдуешь, просто ждал, пока ты мне сам расскажешь. — Куда нам дальше? — Берси, проехав чуть вперёд, смотрел вдаль. — Прямо, или… — Дальше в лес. — Adahlen? В Брелисиан? А куда вам надо? Я проведу! Леон сказал: «Цитадель Теринфаль» и двинулся дальше, посмотрев на Берси. Эльф вздохнул. — Я ему не нравлюсь. — Брось, Леон просто не сразу доверяет. И мне он начал доверять только спустя время.       Они разговорились. Храмовник весело рассказывал Лисану о их знакомстве с магом, встрече с бешеными пауками и волками, побеге из собственного Круга. Лисан слушал с удовольствием, смотря на Берси с восхищением. Ему нравилось, когда храмовник говорил, рассказывал, уделял ему внимание. За эти дни между ними будто создалась связь, не такая прочная, как у хороших друзей, но, возможно, будущих хороших друзей. От Берси веяло надёжностью, верностью, безопасностью. Во время разговора Лисан замечал, как Леон, ехавший впереди, наклонял голову вбок, чтобы то ли лучше слышать, то ли наблюдать. И парень точно знал, что маг смотрит за ним. Долиец заверил путников, что знает эти земли и каждое деревце наизусть. И, на удивление Леона, он не соврал, а довёл их до нужного места всего за день! — Не хочется признавать, но мне не хватало тишины с тобой. — Леон, наблюдая на привале за тем, как Берси медленно вяжет, улыбнулся. — Что вяжешь? — Не знаю, связано это или нет, но мне кажется, что у Лисана не было друзей, оттого его и тянет на разговоры. Позавчера я узнал, как долийцы делают луки, а вчера как наносят… васал, валал, ва… va-llas-lin, — протянул по слогам храмовник. — Шарф. В Круге давно не практиковался.       Маг только на рассказы о Лисане закатил глаза, отворачиваясь к огню. Снег сегодня не шёл, небо было абсолютно чистое, ни одного облачка. Ветер стих, небольшой лагерь окутывала оглушающая тишина и потрескивание дров в костре. Алое пламя танцевало, переплеталось, завораживало. — Что происходит, Леон? Я понимаю твоё беспокойство, понимаю твоё недоверие, но нельзя же быть с ним таким грубым и резким. Ты же мне доверился? — Какая к чёрту разница, кому я верю, а кому нет? Лисан свалился нам на голову из ниоткуда, ходит за нами с неизвестными мотивами, а я ему ещё и верить должен! — маг раздражённо выдохнул и на его лице отобразилась злость. — Я ему доверяю, Леон, а ты доверяешь мне, значит и Лисану тоже. — Берси отложил пряжу в сторону. Видимо, никакие уговоры насчёт доверия не помогут. — Иди сюда. — Зачем? — маг нехотя повернул голову.       Храмовник улыбнулся и протянул руки, поднимая этим мужчину с места. Целитель встал, подошёл ближе. Уэлс притянул его руками и усадил прямо к себе на колени, обхватывая талию, прижимаясь лицом и телом. Маг прерывисто выдохнул. Он почувствовал, как его сердце начинает отбивать удары, сильные и чёткие. Но… вот оно, то самое спокойствие, та самая аура безмятежности. Леон обнял храмовника за голову и плечи, поворачивая лицо к костру.       Сокровенные моменты, благодаря которым время вокруг останавливалось, а мир забывал о твоём существовании. Моменты, ради которых Берси был готов снова украсть Леона из Круга и сбежать, далеко-далеко. Маг осторожно коснулся щеки Уэлса, поднял его голову на себя. В этом взгляде, казалось, Леон сейчас утонет, беспомощно замахает руками, а потом смирится и потонет, чувствуя легкую эйфорию от своего растворения в нечто прекрасном. Через эти слегка пульсирующие и метающиеся зрачки маг чувствовал чужое биение сердца, чувствовал чужое дыхание, чужой пульс, ритм тела. Он тягуче наклонялся, всё ниже и ниже, к самым губам…       Лисан, всё это время ловящий ужин, хотел раздобыть зайцев. Больших, аппетитных и беленьких. Но, к его великому сожалению, в темноте и на белом снегу выследить животных казалось нереальной задачей. Зато с полукроликом и полусвиньёй, прозванный нагом, эльфу вполне повезло. Небольшой лысый зверёк с торчащими вверх кроличьими ушами, вместе с несколькими сородичами, спал под сугробом, не ожидая беды. Через минуту животное было ловко схвачено за уши, как и его собрат. Лисан решил не резать их здесь, а разделать прямо возле костра, мясо будет свежее. Резво мчась назад по своим собственным следам, парень неожиданно замер за кустом, увидев довольно интересную сцену. Берси, у которого в обнимку сидит Леон, и смотрят они друг на друга там, как… Лисан никогда не видел такого бесконечно нежного и любящего взгляда. Руки эльфа сжали добычу в маленьком мешке, парень закусил губу и медленно заглотил подступающий ком в горле. «Так и знал, я так и знал» — говорил себе Лисан. Говорил и всё же надеялся, что это не так. — Ребята, я нагов поймал! — резко выпрыгнул из кустов Лисан, натянуто улыбаясь.       Леон вздрогнул. Берси от смущения застыл и наблюдал, как нежное и наконец спокойное лицо покрывается злостью. В его глазах читался гнев, а в медленных движениях негодование, возмущение. Маг встал с колен храмовника и тут же посмотрел на трепыхающихся нагов в руке эльфа. Зрачки сузились, а тень от костра тяжело и устрашающе упала к нему на лицо. — Наги? Лисан, серьёзно? Как ты мог додуматься до этого?! — озлобленно прорычал Леон. — Это Создателем созданные существа, а ты их убивать собрался? — маг подошёл и вырвал из рук парня существ, которые уже, к слову, перестали вырываться, а просто ждали своей участи, трясущиеся и запуганные. — Поймай кого-нибудь другого! — Ты издеваешься?! — прыснул эльф. — Это всё, что есть неподалёку, их проще всего поймать! Тем более нага и готовить быстро! Из него получаются отличные наг-гетсы!       Леон, прижав к себе пищащих нагов, развернулся и, ни сказав ни слова, пошёл прочь. Лисан хотел было возмутиться, но, увидев поникшее лицо Берси, смотрящее магу вслед, поубавил свой пыл. — Прости его, я постараюсь с ним поговорить. И знаешь что? У нас остались лепёшки моей сестры, сегодня обойдёмся ими, а завтра лови кого хочешь. Только уже, кажется, не нагов. Эльф уселся рядом с храмовником на обрубок упавшего дерева. — Я, кажется помешал вам, — Эльф ехидно улыбнулся. — Неужели хотели до моего прихода успеть? — Ч-что? Что успеть? — Берси пытался сделать вид, будто ничего не было, но покраснел, начиная теребить свою заплетённую этим утром Леоном косу. — Не п-понимаю, о чём ты. — Да брось! Ты прямо как Da'len, — долиец ткнул плечом в Берси, — как ребёнок, в смысле. Я же вижу, как bel, э, много он на тебя смотрит, да и ты не стесняешься. — Я, я… мы просто хорошо понимаем друг друга, всё-таки маг и храмовник… — Вот именно: маг и храмовник! Кажется у шемленов маги ненавидят храмовников и наоборот, разве нет?       Берси беспомощно забегал глазами по земле, пряча лицо в своей ладони. — Na vhenan, na sa'lath, твоё сердце и единственная любовь, Берси, а теперь иди за ним. — Лисан, отчужденно взяв булку, начал её жевать. Всё же нажьего мяса хотелось больше.       Мужчина поднялся, шагая по следам мага. Он отошёл недалеко, немного в лес. Выпустив из рук напуганного зверька, второго Леон оставил на руках, осторожно поглаживая. Первый наг, отбежав на пару шагов, остался на месте, смотря маленькими глазками на своего сородича. «Не оставишь его, да?» — маг слабо улыбнулся. Проведя ладонью последний раз по голой коже, мужчина отпустил нага, вставая с колен. Обернувшись, он увидел Берси. — Я не буду извиняться. — Леон протестующе сложил руки на груди. — Тебе так понравились наги? — храмовник, загадочно улыбаясь, подошёл ближе, смотря вслед маленьким зверькам. — Ну, они… я видел их в Денериме, правда они были больше, чем в лесу. — Ты должен извиниться перед Лисаном. — Храмовник, применяя свою тактику, высвободил руки Леона и взял их в свои, состроив просящую мордашку. — Он ведь ничего не сделал. — Нет, сделал! Он хотел… — Он просто хотел добыть нам ужин. Между прочим это ты предложил, чтобы он добывал нам еду каждый день. Да, у меня осталась еда от Герды, но её мало, чтобы обогнуть Амарантайский Эрлинг, а затем и Прибрежные земли вместе с остальной частью. Пополнять запасы? Моих денег уже не так много. — Храмовник нежно поглаживал тыльную сторону ладоней. — Пожалуйста? — Ладно-ладно! Только прекрати строить такое лицо! — маг спрятал щеки за волосами и двинулся с Берси в лагерь. Конфликт был исчерпан. На какое-то время.       Цитадель Теринфаль, Пик Дракона, старая тюрьма серых Стражей, которая находилась выше — ничего не было. Леон бубнил себе и Берси почти всю дорогу, что они только зря потеряли время, так ещё и чуть не подвергли себя опасности. Благо Лисан, знающий почти весь лес наизусть, смог обойти опасные тропы и, как он сам упоминал, логово оборотней. Вышли путники обратно на Имперский тракт, а там почти каждый час на пути попадалась городская стража, храмовники, косо смотрящие на Берси в компании с подозрительными личностями, множество вооружённых людей. Да, они направлялись почти в столицу, но такой ажиотаж оружия и защиты напрягал, сильно напрягал. Подъезжая к Денериму, возле входа в город стояла самая настоящая очередь из желающих въехать. Проверяли вещи, повозки, самих животных, какие-то документы. Посещение самого большого города в Ферелдене пришлось свернуть, а проехав дальше, ещё и Чёрных болот за небольшим лесом Вендинг, Башни Бдения да и, в принципе, Амарантайна. Маг был зол и расстроен. Там, конечно, могло найтись что-то ценное, но Берси предложил вернуться сюда попозже. Никто из местных ничего толком и не сказал о причине такого резкого контроля, однако пару стражников упоминали о загадочных нападениях. И снова животные, и снова бешеные, и снова нападающие на всех без разбора. Мужчины только переглянулись между собой. Минула ещё неделя.       Прибрежные земли встретили мага, храмовника и долийца ужасно холодным ветром с моря и обилием снега. Дороги заносило, путники чаще разбивали лагерь и отсиживались в укрытиях. До Хайевера оставалось всего ничего. Название Штормовому Берегу было дано не просто так. Круглый год Недремлющее море бушевало и разбивалось об острые и огромные скалы берега, занося сюда обломки кораблей, кунарийских дредноутов и торговых судов. Часто, возле самой воды и неподалёку, тленно лежали чьи-то кости, обломки старого оружия и много-много мусора, который покрывала галька и песок. Естественно, Берси отказался идти вдоль берега, тем более зимой. Въехав в Арфистов Брод, Леон утвердил последний привал до города. Больше задерживаться по лесам у них не было ни желания, ни запасов, тем более когда они мылись последний раз никто не помнил.       Леон, как бы ни старался Берси, хватался за любую возможность насолить или отчитать эльфа. Даже к его занятию (вырезание фигурок из дерева) маг отнесся с осуждением, хоть по его глазам этого не скажешь. Храмовник видел, как он с интересом рассматривает получившиеся работы Лисана, трогает их, пока эльф не видит, разглядывает, а потом всё равно критикует. Выдержка Лисана была просто непробиваемой. На все замечания и издёвки парень отмахивался улыбкой и ловко переводил разговор, странно блестя глазами. Однако теперь эльф говорил больше с Берси. Смеялся с ним, шутил, просил сходить с ним за водой, ветками для костра, даже на охоту. Леон, как обычно засыпая после обеда, уловил отдельные фразы Берси и Лисана. «…Понравится. Тебе она нравится?» — Лисан сделал шаг вперёд. «Конечно, она чудесная!.. уверен в этом…» — Берси усмехнулся. Вынув пряжу из сумки, храмовник сел подле Леона, касаясь его прядей, и начал вязать. «Опять они о чём-то говорили. Думаешь, я не знаю, думаешь, я не слышу, о чём ты шепчешься с Берси, как уводишь его в неизвестном направлении без моего ведома? Я вижу тебя на сквозь. Вижу, всё вижу. Глупый, глупый эльф…» — Леон стиснул зубы. — Я всё знаю, не притворяйся таким белым и пушистым! — маг вскочил с места, делая шаг вперёд. — И что же ты обо мне знаешь? — Лисан насторожился. Инстинктивно рука потянулась в сторону лука. — Вот! Даже сейчас твоя рука тянется к оружию. Пытаешься подружиться с Берси, липнешь к нему, зачем? — мужчина чувствовал, как сгустки магии покрывают его ладонь. Но рядом Берси, нельзя заходить так далеко. — Тебе уже тысячу раз это объясняли! — эльф насупился. Чувствуя, как вокруг меняется воздух, по спине пробежали мурашки. «Сильная магия…сильная». — Если бы ты был против, то вы оставили бы меня где-нибудь на дороге. И вообще я знаю, что ты не из-за меня бесишься! — Ха! Меня бесишь не ты, а твои поступки, чёртов эльф, — Леон сделал маленький шаг назад. Что-то в словах эльфа его насторожило. — О каких поступках речь? О том, как я добываю вам еду, уходя на охоту, или, может быть, выслушиваю твои извечные обвинения в свой адрес? Таскаюсь с Берси за травами, которые нужны тебе! — Замолчи, заткнись! Я не просил ни о какой помощи и слышу всё, о чем вы говорите! Проваливай обратно в свой лес, займись полезным делом. Оставь Берси в покое! — Леон, уже почти вышедший из себя, указал Лисану на лес позади. — Значит я был прав. — Парень медленно отступал назад, хватая рукой свой лук. — Какой же ты идиот.. Идиот, который врёт сам себе, — и, развернувшись, убежал.       В этот момент, держа в руках сухие ветви для костра, вышел Берси, с удивлением смотря вслед убегающему Лисану и на гневного Леона. — Что случилось? Вы опять поругались? — он положил ветки рядом, подходя к Леону. — Надоело. Надоело! — маг резко вздёрнул свою руку вверх, отталкивая приближающиеся руки храмовника. — Надоело видеть, как вы куда-то уходите, не предупредив меня, надоело слышать ваши хихикающиеся голоса позади себя в дороге, надоело получать «бескорыстные» пожертвования и помощь, которую я не просил, надоело видеть его рядом с тобой, надоело, что ты просто так улыбаешься ему, надоело слышать, как ты соглашаешься со всеми его планами и идеями, на-до-е-ло! — Даже за слоем прядей и волос, которые выбились из причёски, Берси чувствовал эту злость, эту нарастающую ярость и щекотание почти сдавших за всё время нервов.       Леон и не думал останавливаться. Он говорил, говорил, делал два шага вперёд, а потом резко разворачивался и делал столько же шагов в другую сторону. Иногда слова путались, язык заплетался, от чего Леон сходил с ума ещё сильнее. Если бы маг начал активно жестикулировать, что он почти и делал, храмовник бы подумал, что это чистая истерика. Ему, конечно, ни разу не приходилось видеть такой всплеск эмоций, хотя, слушая их ссоры раньше, Леон тогда был почти на грани такого состояния. Мужчина обошёл костёр и резко замолк, подходя к Уэлсу. Это разгоряченное и раздражённое лицо ставило Берси в тупик, он не знал, как реагировать, не знал, стоит ли успокаивать его прямо сейчас или дать выговориться. — Я не могу смотреть на всё это, на ваши разговоры, на то, каким счастливым ты становишься, когда начинаешь говорить с ним. Это ужасно… просто… это… нет, я..! — от всех этих ярких чувств маг задыхался, его глаза горели.       Протянув руку в «спасательном» жесте, Берси застыл, немного приоткрыв рот. Что он слышит? Кажется, уши обманывают его, кажется, Леон сам не знает о чём говорит, ведь сейчас за него говорят эмоции и… чувства. Хотев было что-то сказать, храмовник не успел издать ни звука. Его губы неожиданно накрыли чужие, горячие губы мага, который впился в его лицо своими ладонями, трогая шею и скулы. Не чувствуя какой-то ответной реакции, Леон сразу отстранился, начав бормотать что-то под нос. «Прости, я не хотел, нет, я…» — но Берси, словно оттаяв от заклинания, так же пылко притянул мужчину обратно, обвивая его талию руками. Мир вокруг содрогнулся и, кажется, перестал казаться реальным. Земля уходила из-под ног, а голова перестала соображать, наполняясь какой-то тяжестью. Маг уже осторожнее обнял крепче Уэлса за шею, продолжая активно выцеловывать его нежные губы, ещё никем не тронутые, не видавшие настоящей любви и страсти.       Всё утихло и закончилось так же спонтанно, как и началось. Дыхания стало не хватать, а потому храмовник отстранился, жадно глотая воздух, но Леона из своих рук он и не думал отпускать. Его щеки пылали, кажется, таким же огнём как в костре, возле которого они стояли. Отодвинув чужую прядь за ухо, Берси увидел, что маг испытывает просто букет различных ощущений. Раздражение, гнев и ярость молниеносно сменились влечением и неописуемой страстью, смешанной с нежностью. Мужчины упорно смотрели друг другу в глаза, взгляд которых был намного выразительнее и понятнее всяких слов. И мир вдруг завертелся, земля появилась, а шум ветра и потрескивание костра вновь послышалось в ушах.       Берси осторожно сел на бревно, посадил на колени Леона спиной к огню и просто обнял его, медленно поглаживая по голове. Уэлс точно не считал, сколько они так просидели. Но почувствовав, как хватка объятий Леона ослабла, а грудь стала медленнее и размереннее вздыматься, храмовник поцеловал его в висок, подумав: «уснул». Кусты зашевелились. Из них с пучком каких-то растений и грибов вышел эльф, с изумлением глядя на Берси. Мужчина улыбнулся, прислонил палец к губам и еле слышно издал звук: «Ш-ш-ш-ш…» — проводя другой рукой по спине мага. Лисан понимающе кивнул.       Уэлс, пока утром собирал вещи, украдкой наблюдал за Леоном и Лисаном, разговаривающих неподалёку, но настолько далеко, что их голоса были не слышны. По началу они ничего не делали, а затем Лисан принял спокойную позу, даже лук отложил. Берси понимал, насколько тяжело давались магу слова, извиняться после такого, да ещё и на следующий день… Было достойно уважения. Человек, наконец, повернул на эльфа голову, смотря к себе в ноги. Стесняется, стыдно. Лисан только отмахнулся, кажется, усмехаясь. Потом говорили, говорили, Леон даже пошутил, на что Лисан расхохотался без тени притворства. Когда Леон встал и готов был уйти, эльф потянул его за рукав, попросив подождать какое-то мгновение. Мужчина ахнул, увидя в руках у парня резную деревянную фигурку вместе с сухими травами. А дальше Берси отвернулся, закидывая сумки на лошадей. «Кажется теперь ты будешь спать в палатке, Лисан» — сказал вчерашним вечером храмовник, уложив Леона к себе в «логово». «Ты не представляешь, как долго я этого ждал!» — полушёпотом ответил эльф, улыбаясь во весь рот.       И вот так незаметно, почти стремительно для Берси прошли эти два месяца. От момента, когда в его руки попал корявый цветной портрет опасного мага, до жаркого и спонтанного поцелуя с отступником, с которым он ехал бок о бок по рыхлой земляной дороге, направляясь прямо в Хайевер. После очередного провала в городе, Леон держал путь в Крествуд, а оттуда до крепости Западного холма и города-деревни Элмриджа. Неизвестно откуда, наверняка из рядом протекающего болота Крествуда, на Лисана, Берси и Леона напал бешеный виверн с ядовито-зелёными глазами, светящиеся Завесой. Эльф показал себя в битве как хороший и меткий стрелок, способный одним выстрелом пробить зверю глаз. «Тронут Тенью, определённо» — заключил маг, осматривая труп животного. Но ничего было не ясно. Что волки, что пауки, что этот виверн, что многочисленные животные, нападающие на людей по всей стране побывали в одном месте. «Но ведь так не бывает!» — возразил Лисан, ловко и быстро сдирая со зверя хорошую кожу и забирая ядовитые железы из его рта. «Это всё очень подозрительно. В Ферелдене что-то происходит, меня это беспокоит» — сказал храмовник, осматривая место, откуда он прибежал.       Тем не менее, приближался праздник Первого дня, знаменуемый началом нового года. Главной традицией было встречать его в кругу семьи и близких, распевая праздничные песни. И Берси был бы не Берси, если бы не предложил вновь поехать к его родне в безымянную деревню. Поцеловав не до конца согласного, но не хотящего спорить Леона в лоб, мужчина пришпорил лошадь с радостным выражением лица, направляясь на юг.