oh shit

Сережа и в правду стал паинькой. Конечно, в собственных интересах. Спокойное поведение, послушная кукла в кровати, чистый дом и полы - все это успокаивало бдительность. Напрягало ли это? Очень. К послушному Сереже невероятно тяжело привыкнуть. По истечению первой недели Тихон решил отметить это романтическим ужином. Домашним, разумеется. Пока Сережа облизывал его пальцы, Тихон пообещал, что "если зайка будет такой хорошей еще неделю, они съездят в настоящий ресторан". Пообещал, потому что Сережа в шестой день просил долго и хорошо. А пока приходилось довольствоваться шампанским в спальне и горлышком бутылки в заднице. Сережа не то чтобы не был готов, растяжка все эти дни была потрясающей, но от неожиданности заорал слишком громко. Он слышал, что многие клиенты делали так, но на себе это было не очень приятно испытывать. В тот вечер (ночь) Жизневский хотел взять от жизни все и во всех позах. - Тиша!! Тиш, мне больно... - Горошко скулит, когда Жизневский резко меняет угол проникновения. Вместо ответа, игнорируя просьбу Сережи, звучит собственная: - Поскули еще. Губы треснуты, в заднице печет, волосы подерганы, Сережа только и успевает, что мыть их заново, потому что Жизневскому не нравится засохшая сперма на грязных волосах. Зато ему нравится зарываться носом в только вымытые рыжие патлы, вдыхая запах любимого для Тихона и едва переносимого для Сережи аромата. Горошко просто повезло - когда Рома позвонил первый раз, Тихона по счастливой случайности не было дома. Они говорили недолго, минут пять. В основном Котков высказывал свое восхищение и желание заняться чем-то более серьезным, чем быстрый отсос в туалете. Сережа поддакивал и предлагал встретиться у Ромы дома. - Почему не в ресторане? - Мне некомфортно. - Да ну? - Да, - Сережа не желал объясняться. - Окей! Записываешь? На том и порешили. Сережа понял, как сильно затупил через 5 секунд, после того, как ему нажелали пошлых милостей по телефону и повесили трубку. Тихон его никуда не отпустит. Тем более к Роме. Тем более на ночь. Как бы Тихон недооценивал Коткова, ревнивые взгляды облепливали Сережу на протяжении всей их встречи. Оставался только один выход: выпросить ресторан и сбежать по дороге. Выскочить из машины, схватить первое попавшееся такси и чесать к Роме. Для успеха нужно было быть такой паинькой, чтобы Тихон его мог без охраны отпускать в город, без страха пропажи Сереженьки. День X близился. Или сейчас, или никогда. *** Тихон снял для них этаж. Заказал лучшее, что могли приготовить в ресторане. Сережа сознавал, на что шел. Не до конца сознавал, но понимал, что с ним сделают. Вся надежда была на Рому и способности Горошко. "Хочешь жить - умей вертеться". Хочешь получить роль - умей сосать. Ресторан заказан на 19:00. Но в этот раз они опоздают по вине Тихона, которому было необходимо найти подходящий комплект белья для Горошко. Бирюзовый полнил, белый уже надоел, фиолетовый выглядел отвратно, а вот в черном... грех не трахнуть перед самым отъездом. Пока Сережа поправлял бретельку, сзади подошел Жизневский, укладывая руки на талию и притягивая к себе. - Тиш, мы опоздаем, а... Договорить не дают. Тихон никогда не целует, исключительно кусает и потом вылизывает кровь. Поэтому губы Горошко выглядят так, будто его били ремнем по рту. Это плохо, но все же иногда можно скрыть помадой. - Давай на кровать, по-быстрому. Сережа молча заползает и раздвигает ноги, позволяя стянуть с себя одежду и втрахивать минут десять в кровать. В ресторан они уже опаздывают. План должен сработать. Горошко обещал быть у Ромы в 19:15. *** Наспех одетые, они едут в город. Без водителя. Сережа "хотел" провести этот вечер полностью вдвоем. Все красиво - Тихон на водительском, а Сережа... Сзади. Брехня по поводу того, что Горошко боится высокой скорости, все дела. Только чтобы поехать сзади. Они в городе. Сейчас они завернут на проспект, и тогда надо будет решится. Сейчас или никогда. Испортить вечер и не испортить себе жизнь. Щелкает поворотник. Сердце заходится в бешеном ритме. Время 19:06. Тихон впервые смотрит на него по-доброму, с теплотой. Горошко на секунду думает бросить все идеи о фильме и остаться, но уже в следующий момент ремень безопасности аккуратно летит наверх. Обратный отсчет. Машина поворачивает. Резкий толчок двери. УДАР. Главное - быстро соображать. Тихон по инерции проезжает дальше, резко тормозит, и в машину влетает красная Audi. Сигналы и маты, в это время Сережа пулей летит в ближайший двор. Он провел здесь свое детство, знает куда идти, каждую дорожку. Позади все еще слышится мат, но из поля зрения он точно уже ускользнул. Завернуть направо, пятнадцать шагов, теперь налево, и вот он выскальзывает на другую не менее оживленную улицу. - Такси! - орет во все горло. - Такси!!! Желтая машина тормозит рядом, и Горошко влетает на заднее сидение, потому что сзади раздается дикий оклик. - Гони! - Адрес? - водитель озадаченно озирается. - Позже. Шофер отдавливает педаль газа, как раз в ту секунду, когда разъяренный Тихон вылетает на дорогу. Очень четко посланное "блядь" стучит в голове до того момента, пока они не тормозят перед домом Ромы. *** В квартире у Коткова приятно пахнет и очень чисто. Это приятно. Сережу с порога притягивают за талию в поцелуй. - Ты какой-то потрепанный, - взгляд Ромы цепляется за поцарапанную щеку и грязную рубашку, - все хорошо? - Все просто замечательно, - сладко мурлыкает Сережа, приспуская рукав рубашки. Взору открывается шикарное черное белье, подчеркивающее белизну тела. На это нельзя смотреть просто так. Не особо вежливо Сережу тащат за локоть в спальню. - Раздевайся, - внутри противно от ощущения липкого страха. Раздеваться не хочется, очень нужно поговорить или хотя бы провести пробы на роль. Сережа решает попробовать: - Может, сначала проведем кастинг? Рома усмехается, поправляет очки и толкает Горошко на кровать. - Я говорил с режиссером. Показывал твои фотографии. Он в восторге, через две недели придешь на съемки и будем тестить тебя с другими. Но вероятность, что ты остаешься почти стопроцентная. Ну если ты конечно, не передумал... Рубашка и джинсы улетают к чертовой матери в ту же секунду. - Потрясно выглядишь, - черное кружево Рома обожал, не знал, что парень такой догадливый. Отсасывает Горошко лучше, чем в тот вечер. Теперь со всеми тонкостями, изворотами языка. Можно сказать, что Рома оформил "премиум подписку". Заглатывает до основания, потом выпускает изо рта и дует на головку, так что глаза у Коткова закатываются. - Блять, где вас этому учат... Ответа не последовало по понятным причинам. До оргазма довести не успевает, Сережу тащат на кровать. Белье Рома снимает сам, наслаждаясь каждой секундой, когда тонкие черные нити обволакивают тело. Увы, с ними придется распрощаться. - Ты любишь когда глаза в глаза или в коленно-локтевой? Очень учтиво со стороны Коткова. Сережа хочет ответить, что никак не любит, но так нельзя, поэтому предпочитает doggy style. Так не видно эмоций, а еще тебя можно схватить за волосы и оттянуть назад. - Нравится долбиться в задницу? Хорошая шлюшка. Таким самое место в борделях, а не на съемках. Понимаешь, как ты должен ценить свое место? Ответом служит громкий стон, но на самом деле Сережа еле сдерживается, чтоб не засмеяться. Ему столько раз говорили это столькие люди, и ни разу никто ему ничего не сделал. Во время секса всем хочется показаться властными и сильными, хотя в обычное время они и мухи не обидят. Но от следующей фразы мороз бежит по коже: - И только попробуй рыпнуться куда-нибудь, вылетишь из проекта по щелчку пальцев. Это уже серьезно. Сережа знал, что его не отпустят, будут донимать во время съемок, при чем и Тихон тоже... Тихон! Внутри все напрягается, мысли о Жизневском превращают все внутри в кровавую кашу. Только сейчас Сережа понял, что идти ему некуда. К Тихону он не вернется ни за что. Плевать на все остальное, он справится. Роль у него в руках, бояться нечего. Котков кончает внутрь, сжимая одной рукой бедро, а другой - волосы. Оба валятся на кровать и стараются отдышаться. - Ты... Ты просто прекрасен, - Рома заправляет прядь Сереже за ухо. В ответ улыбка: - Я знаю. Лежат молча. Роме просто хорошо, а Сережа думает о том, как остаться на ночь у мужчины. Долго размышлять не приходится. - Сереж, время уже почти девять. Ты, извини, но скоро жена с сыном придет, тебе, наверное, лучше уйти, но ты был великолепен и... Дальше Горошко не слушает. Жена с сыном. Конечно. Как он не понял сразу. - Д-да, разумеется, - он думает около минуты, потому что идти ему по сути некуда. - Займешь денег? Мне на гостиницу. - Да, без проблем. Чем хорош Рома - он не задавал лишних вопросов. Просто трахал и честно давал все требуемое. Прощаются долго. Один раз чуть опять не доходят до кровати, но время поджимает. Щелчок двери. В подъезде Сережа встречает милую девушку с маленьким мальчиком. - Поздоровайся с дяденькой. Ох, малыш, знал бы ты чем занимался твой отец с этим заинькой. На улице уже темнеет. Очень тепло и дует свежий ветерок. "Вот оно, начало новой жизни", - ветер перемен дует в лицо и заливается под рубашку. Новая жизнь заканчивается, когда Сережа проходит через арку. Из темноты позади него выплывает мужская фигура и приставляет к горлу шприц. - Сережа, рыпаться не советую, - голос принадлежит водителю-охраннику, которого Горошко любезно оставил без работы в этот вечер, - в шприце снотворное. Будь паинькой, иди в машину сам. Внутри все обрывается за секунду. Хочется орать от бессилия, потому что все проваливается к чертям, все идеи и планы о будущем перечеркиваются красной линией, составляющей пять букв. Т И Х О Н От него не убежать. Сережа покорно идет в машину, но в тот момент, когда они почти доходят, он дергается в попытке застать врасплох, отчего в шею впивается игла, а холодный голос вещает: - Я предупреждал. *** Очнулся Сережа быстро, потому что препарата ввели очень мало. Так, чисто вырубить. Он в ресторане. Кажется, в том, куда они сегодня собирались. - Тихон, он там, - голос доносится из соседней залы. Сережа не успевает никак среагировать, потому что мозг еще не до конца проснулся. В дверях появляется Жизневским. Таким мощно набухавшимся Горошко его не видел никогда. Тот еле стоял на ногах, в руках он держал еще не открытую бутылку. - Ба! Какие люди почтили нас своим присутствием, - он подходит ближе, а Сережа поджимает ноги, - боисся? Ну, правильно... - Тиш, я... Ему не дают договорить, прижимают к губам палец. Последнее, что осталось из воспоминаний в тот вечер - это как по скуле прилетает тяжелая стеклянная бутылка. Пус-то-та.