Вишни в ликёре

      Чистокровные не хотели сдавать позиций. Они, как паразиты, заполоняли все доступные министерские ниши, кишели семейными традициями и кумовством при трудоустройстве, душили всех, кто мечтал пробраться наверх. Секретаршами работали молоденькие чистокровные дурочки: хотели пару лет поиграть в свободных женщин, прежде чем выскочить замуж за подобранного родителями жениха. На мелких должностях сидели молоденькие чистокровные дурачки, которые пытались пойти по стопам деда, отца, дяди. Нужное выбрать и подчеркнуть. Магглорождённых, забравшихся высоко, было очень мало. Едва ли не одна Гермиона.       Стоило, однако, отдать должное: некоторое из этих золотоложных тварей взрослели, матерели и превращались в настоящих политических монстров. Как Корбан Яксли. Гермиона его биографию знала от и до, наизусть. Разбудите ночью — расскажет, чем он занимался отделе магического образования в восемьдесят шестом и почему был уволен из отдела обеспечения магического правопорядка в семьдесят девятом.       Гермиона собиралась стать Министром Магии. Ей было плевать на трудности. Брак с чистокровным, хоть и предателем крови в глазах именитых родичей, идеально сданные экзамены, полученное мастерство, безукоризненная работа. Она пёрла вверх, как баран, снося все препятствия на своём пути. Сейчас это было куда легче, чем двадцать лет назад. Большую часть бесполезных, присосавшихся к креслам пиявок выкосили. Кто-то сел в Азкабан. Кто-то был уволен с волчьим билетом. Кого-то знатно понизили.       Гермиону давили оставшиеся. Её законопроекты всегда отправляли на доработку. Пару раз, конечно, принимали: она наседала на Малфоя, который был ей должен. Давила бывших слизеринских однокурсников и их семьи. Большинству из них она когда-то помогла остаться на свободе. Гермиона лезла наверх с небывалым упорством. Ей иногда казалось, что в своём стремлении облагородить магический мир и изменить его к лучшему, она будет готова идти по головам.       И она шла. Проходилась шпильками прямо по зализанной гелем башке Драко. Он немного постарел и выцвел после войны, но всё ещё оставался хорошо знакомой ей сволочью.       — Прости, Грейнджер, — манерно растянул он. Никогда не называл её миссис Уизли, — но в этот раз я точно не помощник. Нет, я, конечно, за тебя, — торопливо добавил. Сучонок знал, за кого надо держаться, чтобы остаться наплаву, — но сама знаешь… Старые семьи бунтуют. Никто не хочет, чтобы магглорождённая стала Министром. Даже этот… Бруствер натерпелся в своё время.       Гермиона чувствовала раздражение. На грани бешенства.       — Хватит заговаривать мне зубы, Драко.       Он нервно поправил галстук. Глаза странно блеснули. Неохотно заговорил:       — Слушай. Самым большим влиянием на всех этих придурков обладает Яксли. Он всё Министерство раньше под колпаком держал, хотя сама знаешь в каком отделе сидел. Во время войны — так вообще… Его уважают. К нему прислушиваются. Они с отцом всегда в контрах были, но всё равно… Лучшего не найти. Слишком он большая рыба.       Гермиона напряглась. Она чуяла подвох. И знала, кто такой Корбан Яксли. И на что он способен, если выпустить из клетки.       — К чему ты клонишь?       Драко выдохнул так, будто собирался нырнуть с головой.       — Тебе нужен Корбан Яксли, Грейнджер. Он сделает тебя Министром. Если ты сможешь уговорить его, конечно.       Когда Драко свалил к себе в отдел, она швырнула на пол кружку с кофе. Вся клокотала от ярости. Корбан Яксли во время второй магической войны держал под империо Министра. Полностью координировал всю работу Министерства. В железном кулаке держал целые отделы. Механизм в его руках крутился, как надо. Сам он сидел на неприметной должности и правил из тени, хотя все знали, кому принадлежит вся эта официальная мишура. Яксли был монстром в политике.       После окончания войны он полгода просидел в Азкабане, в камере предварительного заключения. Конечно же, был немедленно смещён со всех должностей, но в итоге выпущен — всё-таки таких гениальных управленцев было мало. Взять обратно его не взяли, но прикрепили в качестве приходящего советника — Яксли и пятак мракоборцев у него на хвосте заявлялись, когда их звали, проверяли и уходили. Точнее — Яксли помогал, а мракоборцы проверяли, чтобы он никому смертельно не помог. На всякий случай. Он бывал в Министерстве едва ли не каждый день. Отутюженный, с иголочки, благоухающий вкусным мужским парфюмом. И со своими соглядатаями, естественно.       Драко организовал им встречу через две недели. Конечно же, Яксли и не подумал предложить нейтральную территорию. Приглашение в гости пришло Гермионе в пижонском белом конверте, перевязанным золотой ленточкой. В назначенное время она была у него дома. Семейное поместье Яксли было большим, белым и светлым, будто сахарное царство. Вокруг высились мраморные колонны. Было много люстр и фарфора. Мракоборцы охраняли дверь, будто боялись, что он может сбежать. Будто он мог сбежать.       Яксли встретил Гермиону в неглиже. Буквально утонул в огромном шёлковом халате нежно-розового цвета. Возлежал на диване среди белых и золотистых подушечек, как царь. Только служанки с опахалом не хватало.       — Рад встрече, миссис Уизли. Чем же я могу быть полезен столь высокопоставленной гостье? Чем услужить? — весело промурлыкал он. Рядом стояла открытая бутылка вина и два полных бокала. Один он бережно передал Гермионе. Руками. Колдовать ему тоже было запрещено.       Гермиона постаралась улыбнуться, но выходило плохо. Ей казалось, что она уже проиграла этому лощёному, сытому хищнику, который всё ещё продолжал наслаждаться жизнью. К вину она не притронулась.       — Мне нужна ваша помощь.       Яксли — сукиному сыну было давно за пятьдесят, а он выглядел так, будто сошёл с обложки журнала — пригубил вино. Хмыкнул. Окинул Гермиону с ног до головы типично мужским, плотоядным взглядом. Атмосфера в комнате сразу изменилась, заискрилась.       — Маленький Малфой сказал мне. Знаю, — он улыбнулся, неприятно и надменно, плеснул высокомерием, — и я тебе помогу. Сделаю из тебя Министра. Если отсосёшь мне.       — Пожалуй, обойдусь.       Гермиона хлопнула дверью, даже не дослушав. Яксли захохотал ей вслед и даже вышел проводить — с бокалом вина в руке и с сигарой во рту. Полы халата разошлись, и она с отвращением поняла, что он даже не удосужился одеться. Провожал её обнажённым и совершенно этого не стеснялся. Грех было стесняться такого тела.       — Миссис Уизли, — окликнул он, когда Гермиона уже собралась трансгрессировать, — ты ведь всё равно вернешься. Тогда я добавлю в список твою задницу!       Смеяться не стал, просто подмигнул. Глаза у него были светло-голубые и очень злые.       Идти на поклон к этому чистокровному ублюдку Гермиона честно не собиралась, но дело приняло слишком широкий оборот — её давил Визенгамот. Кинсгли, пряча глаза, объяснял, что взял ещё одного зама — на этот раз чистокровного. Малфой стыдливо шкерился по углам, как щенок. Терпение Гермионы дало трещину за семейным ужином — Рон пошутил, что у них бывали женщины-министры, но чтобы нечистокровные женщины-министры!.. На следующий же день Гермиона заявилась к Яксли. Он её ждал.       На этот раз одетым. Выслушал, покивал, напоил вином и выложил на стол список условий. Убрать мракоборцев. Вернуть волшебную палочку. Снять домашний арест. Закрыть дело. Дать выездной из страны. Минет. Задница. Всё это — после получения должности. Гермиона подписала, даже не глядя. Знала, что в этот раз не обманет.       И не обманул.       Ни в чем.       Гермиона хотела стать Министром Магии. Яксли хотел выебать героиню войны. Они получили то, что хотели.       Член долбился в заднюю стенку горла. Мудак даже не пытался быть осторожным. Гермиона понимала, что ещё немного, и её вырвет. А ещё она понимала, что так он мстит ей за депортацию Долохова в Россию десять лет назад. Яксли вообще был мстительной, но последовательной тварью: устранить соперников, сделать сногсшибательную пропаганду, протащить то, что раньше никто никогда не протаскивал. Возвести её на пьедестал и пару раз согнуть над столом, задрав юбку. Была в нём эта ублюдская черта глумящегося победителя над побежденной.       Когда всё кончилось, то он похлопал её по щеке и вытер член о волосы, прежде чем заправить обратно в брюки.       — С инаугурацией вас, Министр. Удачного правления.       — До следующей субботы, мистер Яксли.       Он хмыкнул.       — Советую вам прикупить смазку, Министр. В задницу и насухую — слишком даже для меня. Или нет?       После Корбана Яксли Гермиона Грейнджер шла трещинами. В прямом смысле этого слова. Анальными и моральными.