Дом не по пути

Глава 3 Сколько у вас любимых мест? Обычно их немного. А дом, как правило, на вершине хит- парада. Я свой дом терпеть не могу благодаря двум факторам: мама и папа. Мать и отец, точнее, потому что, трудно выговаривать «папа», когда он глядят опьяневшими, красными от безумия глазами, или когда просит убраться из дома, или когда недовольно выворачивает руки. С «мамой» проще. Она молчит, ну или орет. Во всяком случае бить она меня никогда не била, поэтому мы с ней вроде как дружим. Отец мне отвесит пощёчину, она закроет ладонями лицо, а потом мы сидим на кухне, и я слушаю, как же ей больно, хотя лицо саднит у меня, а не у неё. Я знаю, кто я такая, знаю, кто моя семья. Хочу вырываться, но жизнь- подлая тварь- вертит передо мной задом и ржёт до коликов, потому что мало трагедии в счастье. Ей интереснее наблюдать, как бедный муравей корчится под безжалостной лупой. Дома никого нет. Я стягиваю кроссовки и бросаю мантию на скрипучий стул. Предков нет, надеюсь, они и не вернутся. Ушли за пивом и позабыли путь домой- вот такую историю я бы почитала. Знаю, паршиво так говорить о тех, кто меня вырастил, но трудно нормально относится к родителям, когда они не хотят нормально относится ко мне. Да, предки играют большую роль в моей жизни, но не хорошую, к сожалению. Они, скорее, мои вечные антагонисты. Прошло много времени, прежде чем входная дверь распахивается. Я вяло и сонно вздрагиваю, понимая, что уснула прямо на кухне, опустив голову на руку, растерянно оглядываюсь. Что это меня так сморило? - А ты возьми и попробуй так жить, тупая идиотка!- воет отец, и я узнаю в его голосе те самые нотки после которых мне непременно пропадает. Дверь хлопает, мать тут же разражается плачем, а пол сотрясается от тяжелых шагов. - Чего ты ревешь? - Я не реву, я не... - Задолбала со своими психами! - Хватит на меня орать! - А ты прекрати истерить! Иначе... Отец недоговаривает, потому что входит на кухню и видит меня. Я не помню как он выглядит до того, как начал пить. Сейчас он сморщенный, как апельсиновая кожура. У него старая, сероватая кожа, всегда обветренная. Он смотрит на меня и рявкает: - Чего ты здесь забыла? Обычно я молчу. Отец и не ждёт, что я отвечу. Но сегодня мне хочется что то сказать, поэтому и отрезаю: - Я диплом получила. Вон. - Киваю на стол. Документы валяются под квадратной шапкой.- А вы где были? - Не твое дело. Они взывают, как дикие животные, а я незаметно поднимаюсь из за стола и бреду к выходу. Собираюсь поднятся к себе в комнату, как вдруг замечаю у двери стопку писем. Не знаю, что на меня находит. Ор за спиной превращается в тихое жужжание, которое сейчас не и нет никакого значения. - Вот черт, черт!!!-Я бросаюсь к двери. Падаю на колени и дрожащими пальцами перебираю конверты. Счета, счета, счета.... «МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» На конверте расписными огромными буквами вычерчен девиз университета: «Свет и Истина» «Уважаемая Ткаченко Валерия, мы рассмотрели ваше предложение и вынуждены его отклонить» - Что это у тебя? - взвывает отец за спиной. Он вырвал конверт из моих рук так быстро, что я даже не успеваю среагировать. Испуганно оборачиваюсь, а у него уже не лицо, а рожа, налитая злостью. - Какого хрена? Я просто смотрю на него, а он- на меня, и это самый долгий зрительный контак, который произошёл у нас год или два. В конце концов, он делает то, что делает всегда. Размахивается и хорошенько ударяет меня по лицо. Я теряю равновесие и падаю. Отец хочет ещё раз ударить меня, но внезапно появляется мама - Не надо, не надо!!!!!! - решает она не своим голосом. - Ты покалечишь ее. - Убери руки! - Пожалуйста, прошу тебя... Отец отталкивает мать. Она тоже валится на пол, и я вижу, как она погружает лицо в свои ладони, как в океан, разразившись громким плачем. Я вскакиваю, прыгаю на отца, но он даже не обращает внимания. Молочу по его спине ладонями. - Оставь нас в покое, убирайся, уходи!!!!!! Папа оборачивается. Перехватывает мои кулаки одной рукой и переспрашивает: - Что? - Уходи, оставь нас! Ты подонок, пап. Я тебя ненавижу. Хлопаю ладонью по губам и морщусь от боли, согнувшись пополам, как от удара в живот. Неожиданно за моей спиной раздаётся визг тормозов. Кто то выкрикивает мое имя, я неуклюже оборачиваюсь, опустив по швам руки. - Ткаченко? Из окна высокого чёрного джипа на меня во все глаза пялится Бакулина. Что она здесь делает? Сначала я вообще думала, что она мне привиделась, от удара отца. Ира несётся ко мне со всех ног. Она замирает в паре метров от меня и громко выдыхает. Не знаю, что именно ее шокирует: то, что я реву, или то, что у меня кровь. - Какого.. Она не договаривает. Приближается ко мне и качает головой. Она не представляет, что я сейчас ощущаю. Она думает, мне нужна ее поддержка, нужны ее объятия. А мне нужно, чтобы она ушла. - Ткаченко, когда это произошло?? - Почему ты ещё не уехала? - Я уезжаю. - А здесь что делаешь? - Хотела проехать по этому кварталу напоследок. Какая, блин, разница? - Ира делает два шага и оказывается прямо передо мной. -Идём! - Куда? - В полицию. - Его не накажут. - Накажут. - Нет.- Я шмыгаю носом и отступаю назад. Папа дружит с ментами. Это бессмысленно. К тому же я совершеннолетия - И что? - Неожиданно раздаётся неприятный звук. Я смотрю другу за спину, а сидящий за рулём незнакомец с силой давит на гудок. - Я разберусь. - Ни хрена не разберёшься! Пошли к моим родителям, они помогут: - Зачем! Слушай, я не хочу вас втягивать. Тебя ждут. Иди! - Я выдавливаю страдальческую улыбку, но не могу удержать ее на лице. Тебя это не касается, понятно? Тебя здесь вообще не должно быть. Машина вновь сигналит, тогда Ира оборачивается, и орет во все горло - Заткнись Горохова! Не помню, чтобы она так разговаривала с сестрой. Обычно она поклоняемся ей, а тут даже голос повысила. Видимо я действительно шокировала ее своим видом - Не мое дело? - спрашивает девушка. Она жалобно дергает губами и отворачивается.- Ублюдок! Какого хрена! Как ты вообще живешь здесь, черт! - Столько ругательств за один раз? Да Ира, кажется не в себе. Я усмехаюсь - Смешно? Ну конечно, давай поржем, Ткаченко. - Ничего не смешно, просто это мои проблемы. - У тебя лицо разбито - Серьезно? - Хватит, Ткаченко, иначе я накостыляю тебе в дополнение к тому, что уже имеется. - Меня в Москву не приняли,-почему то сообщаю я. - Что?- глухо переспрашивает девушка. - Ага. Я узнала минут пятнадцать назад. - Черт, Лера.. - Сегодня мой день! Я вижу как на нас движется чья то тебе. Вскоре она приобретает очертания высокой широкоплечей девушки, с которой мне уже доводилось видеться, но с которой я не делала вновь пересечься. Горохова Анна останавливается передо мной с недовольной миной. В зубах торчит сигарета, волосы взлохмачены, а в глазах полыхает нетерпение, такое же колючее, как и кожаный браслет на руке. - Что так долго? - спрашивает она у Иры, не обращая на меня внимания - Подожди, Аня, мне надо разобраться. - С чем? - С ней. Ира указывает на меня, и Аня наконец переводит на меня свой затуманенный взор. Мне кажется, она под кайфом. - Напоролась на дверь? - шутит он и внезапно приподнимает пальцами мое лицо за подбородок. - Эй, ей нужна помощь - Ничего мне не нужно, - защищаюсь я. - Поехали с нами! - Что? - восклицаем мы с Аней одновременно. Девушка усмехается. Наклоняется над сестрой и выдыхает облако сероватого дыма ей в лицо:- она не поедет. - Я ее не оставлю. - Тогда и ты не поедешь. - Да в чем проблема, Ткаченко? Давай, ты ведь хотела укатит отсюда, верно? - Я не могу. - Очень жаль, - театрально вздыхает Аня. - Я не оставлю тебя, Ткаченко! - С ума не сходи, поезжай уже. - Чтобы отец опять их тебя дух вышиб? Не только лицо тебе разбил? - Нет. Я не могу. - Ткаченко... - Ира, прошу тебя, поезжай. Мне не нужна твоя жалость, правда, я сама со всем тут справляю, веришь? - Я даю тебя пять минут- внезапно отрезает Аня. - Что? - Два варианта: или ты едешь с нами, или возвращаешься- и тебе доламывают нос. - Ещё скажи, что сесть в машину с тобой и укатить непонятно куда безопаснее. - Безопаснее? Нет. Разумнее- возможно. - Разумнее?- Я скрещиваю руки на грузи и спрашиваю:- Ты серьезно? - Три минуты. - Ты ведь шутишь.... - Ткаченко, решайся!- взывает Ира. - Но у меня нет денег. - Разберёмся. - Каким образом? Аня, ты же не хотела меня брать, ты же... - Я передумала. Девушка направляется к моему дому. Она скидывает с плеч широкую куртку, бросает ее на гнилые ступеньки и открывает дверь. - Что ты делаешь? Остановись!!- Я несусь за ней. Аня, остановись, ты нарвёшься на моего отца! - Ты правда так думаешь? - Ты нарвёшься на неприятности! - В этом и смысл. Девушка распахивает дверь и тянет меня за собой. Я ничего не понимаю. Не смотрю на мать, на отца, просто поднимаюсь по лестнице, пока Аня подталкивает меня вперёд своими крепкими руками. Выпиливаюсь в комнату, нахожу сумку. - Ты кто такой, мать твою? - заходит в мою спальню, орет отец. - Ты что делаешь в моем доме? Какого хрена ты... Он надвигается будто цунами, но Аня отпихивает его. Отец покачивается от толчка, и мать взвизгивает от ужаса. - Что происходит, Лера?- кричит мать.- Ты куда собралась? - Она отдохнёт немного, - отвечает за меня Аня. Она смотрит на отца, на то, как тот корчится, держась пальцами за рёбра, и достаёт новую сигарету. Закуривает. - Будете? - Готова? Вот тебе и первый урок, птенчик- обращается ко мне Аня, вытащив сигарету. Выдыхает дым, не спешит говорить дальше, пробуя на вкус никотин, разрушающий ее молодость. - Дом не всегда там, где мы родились. И близкие не всегда те, с кем мы живем. Поэтому не расстраивайся, ты ещё успеешь нарыдаться, жизнь позаботиться об этом Не знаю почему, но я киваю. Аня открывает мне заднюю дверь, и я оказываюсь там, где не ожидала очутиться.