проблема

Ржавый меч в окоченевших руках, кровь на снегу и по всюду тела врагов. В лесу холодно, наверное, все минус двадцать, а то и двадцать пять, погода в последнее время не радует стойким морозом. В животе урчит, нос замерз, а шапку она где-то потеряла. Мама расстроится, как-то запоздало думает Аякс. Руку бы разжать и меч отпустить, да пальцы держат его так крепко… Холодно, как же черт подери здесь холодно. Под ногами хрустит снег, а где-то там, вдалеке зарождаются первые лучики рассвета. — Чайльд? И чуть более настойчиво, глубокий мужской голос раздается почти над самым ухом: — Чайльд? Ты меня слышишь? Открыть глаза, кажется, задачей непосильной. Веки такие тяжелые, словно свинцовые, так хочется снова провалиться в сон. Пускай и не самый приятный. Тарталья с трудом фокусирует взгляд на обладателя чарующего голоса. — Чжун Ли, милый друг, — во рту сухо как в пустыне, голос скрипит, как отцовская шарманка, оставшаяся в далекой Снежной. — Рада, что ты заскочил ко мне. У него глаза в полумраке кажется светятся, два золотых потрясающих омута, хоть топись в них. Чжун Ли впервые на памяти Чайльд выглядит таким… обеспокоенным. По крайней мере, ей кажется, что это беспокойство. Нахмуренные брови, сжатые в тонкую бледную полосу губы и это тяжелый взгляд. — Чайльд, что произошло? — ладони у него большие и прохладные. О Архонты, как же невероятно приятно ощущать прохладную руку на своей голове. Мысли разбегаются, соображать реально тяжело. Что произошло? Почему ей так плохо и почему тело буквально горит и так ломит кости и суставы… Ей кажется, это из-за того чая из нового ресторана. Чая, который так остро пах, как туманный цветок и валяшка. Такие мощные запахи, которые перебьют аромат и вкус чего-то другого. Бездна, а ей сразу не понравилась улыбка официанта. Возможно, Тарталья и произносит слово «чай», а может и нет. В сон она проваливается так же стремительно, как когда-то провалилась в Бездну. Ярко-алый поплавок еле заметно дергается пару раз. — Подожди, — тихо произносит отец и сжимает своей рукой плечо Аякс. — Дай рыбе время распробовать наживку. Это не трудно, ждать. Смотреть на ярко алый поплавок в лунке. Есть в этом нечто умиротворяющее и завораживающее. По стылой ледяной воде идет мелкая частая рябь, поплавок скрывается где-то там в ледяной толще, подсечка и… вот Аякс вытягивает из лунки карася размером с отцовскую ладонь. Папа одобрительно треплет дочь за плечо… Ее встряхивают за плечи, не сильно. До странности нежно и аккуратно, словно, она кукла фарфоровая. — Чайльд, — голос Чжун Ли звучит напряженно, как струна гитары. Того гляди разорвется от натяжения. — Попей немного. В губы тычется граненый холодный стакан. Жидкость в стакане пахнет мятой и еще какими-то травами, надо бы уточнить состав, да только пить хочется сильнее, чем думать. Большая ладонь мягко придерживает голову Тартальи, пока та жадно глотает мутную травяную жидкость. Пара капель воды скатываются по подбородку. — Умница, — так странно. Странно слышать похвалу от Чжун Ли, странно слышать в его голосе столько эмоций, странно что он… как он вообще здесь оказался? — Скоро станет легче. Чужая рука мягко зарывается в короткие рыжие волосы и мягко массирует затылок. Перед тем, как провалиться в очередной беспокойный сон, Тарталья приходит к очевидному и глупому выводу, что глаза и руки Чжун Ли светятся чертовым золотом, по круче любой моры. Барсик оказался не толстым котом, а кошкой, которая в ночь с пятницы на субботу решила окатиться в Тониной постели. — Ух ты! Их целых пять, представляешь Аякс?! — Тевкр радостно выпаливает Тевкр, забираясь на кровать к старшей сестре. — Она такие маленькие, прямо с мою ладонь. А еще Барсик нас к ним не подпускает. Интересно, кто из мелких притащил кота и изначально назвал его Барсиком? Почему родители не обратили внимание, что это не кот, а кошка? Тарталья хмыкает и сгребает в крепкие объятья визжащего от удовольствия братца. Внизу слышно, как Антон громко о чем-то спорит с Тоней, кажется, они пытаются определиться, как назовут котят. На второй этаж поднимается аромат маминых фирменных ажурных блинов. Значит завтрак почти готов… — Хочешь, увезешь одного с собой в Ли Юэ? — Тевкр уютно устраивается под боком Аякс. — Будет тебе компания в обществе каменных людей. — Они такие же каменные, как и мы снежные, — со смехом отвечает Чайльд. — Их Архонта кличут Властелином камня, но тоже не каменный. Тевкр затихает, явно обдумывая полученную информацию, Аякс задумчиво накручивает густые волосы брата на палец. — Тевкр! Аякс! Завтрак стынет! — звучный голос мамы с первого этажа рушит образовавшуюся тишину. Ну почти… Она вот-вот проснется. Снова заснеженное поле посреди леса. Снова дикий холод, снова кровь на снегу и тела врагов. Меч старый и ржавый, выкинуть бы его в Бездну. — Тарталья. Аякс оборачивается на звук чужого, смутно знакомого голоса. Она помнит этот облик. Мужчина чье лицо скрыто капюшоном. Мужчина из Ли Юэ. Аякс там еще не была, но Тарталья… Аякс не знала мужчину, что стоял посреди заснеженного поля брани. Но Тарталья его знала. У Властелина камня, лицо мужчины, владеющего похоронным бюро. У Властелина камня знакомый непроницаемый взгляд золотых глаз. Он протягивает руку Чайльд. Словно зовет ее к себе или за собой. — Тарталья, пора просыпаться. * В этот раз открывать глаза на много легче. Веки больше не кажутся свинцовыми, а тело таким ужасно горячим. В комнате отеля стоит сонная предрассветная тишина, слышно только, как шуршат от легко ветра занавески. Чайльд со стоном приподнимается на локтях. Ладно, белые мушки перед глазами не лучший признак, но по крайней мере лучше, чем было ночью. В комнате пусто, никого кроме самой предвестницы Фатуи в комнате явно нет. Надо же, неужели приснилось? Девушка задумчиво поворачивает на бок и… обнаруживает на прикроватной тумбе недопитый стакан со странной мутной жидкостью, что так остро пахнет какими-то травами.