i just wanna be loved

Юнхо изо всех сил мчался по коридорам корпуса и мимоходом думал, как он докатился до такой жизни. Почему он несся через все здание, чтобы успеть спасти чью-то задницу? Возможно потому, что ему следовало меньше посещать сомнительные места. Чон Юнхо считался, что называется, завидной партией, и уже не первый год являлся обладателем звания «красавчик универа». Периодическое его появление на различных мероприятиях в качестве ведущего обычно поднимало невероятный шум, а страницы в соцсетях, посвященные жизни университета, начинали пестреть постами о Юнхо. Что творилось ближе к 14 февраля, даже вспоминать страшно – горы конфет и толпы девушек, желающих завладеть вниманием Чона. Вот только пока никому этого не удалось. За все четыре года – ни разу. Слухи ходили разные: кто-то говорил, что у Юнхо есть девушка, кто-то считал, что он свободен. Вот только девушки его совсем не привлекали. Да, Юнхо предпочитал парней. И парни в универе все были не в его вкусе. Какие-то мелочные, душные, худощавые. Такие ему не по душе. Он уже учился последний год здесь, а никого по-настоящему интересного и привлекательного не нашел. Этот факт его удручал, и весьма сильно. Последнее время Юнхо, правда, подсел на одну вещь. Ночной клуб. Неприметный и спрятанный прямо посреди кучи подобных же чуть ли не в центре района. Хочешь что-то хорошо спрятать – оставь это на самом видном месте. Это сработало и здесь. В гей-клубах, по мнению Юнхо, было спокойнее, чем в обычных. Да и неприятных случаев меньше явно. Ну и контингент был тот, что был необходим. Красавчики, что приходили туда оторваться, всецело привлекали внимание Юнхо, однако зацепить так, чтобы остаться в его памяти, они не могли. Кроме, пожалуй, одного. Он был танцором. Танцором с настолько потрясающим телом и грацией, что Юнхо подавился пина-коладой, когда увидел его первый раз. Чон не знал его имени. И даже лицо запомнил смутно из-за темноты клуба и собственного опьянения. Но каждое движение, совершенное им с невероятной красотой, надежно отпечаталось в сознании Юнхо. Он был поражен и очарован, если не сражен наповал. Юнхо и раньше часто посещал клубы, но после этого случая как с цепи сорвался, приходя в тот клуб через день, а то и чаще. Он уже не выходил на танцпол, а просто сидел у барной стойки, заказывая коктейль и мешая содержимое трубочкой всю ночь, - ждал появления того танцора. Но его он долго не видел. Появлялись другие, но это явно не те. Юнхо помнил. Такое забыть невозможно. Когда Юнхо повезло и ему удалось-таки пересечься с тем танцором, он чуть не задохнулся от осознания, что ему знаком этот человек. Сон Минги, студент третьего курса с экономического. Кажется, у них были даже совместные пары. Вот только по его виду в универе и не скажешь, что он умеет так красиво двигаться. Чону потребовалось несколько часов прогулки на свежем воздухе, чтобы привести свои мысли в порядок. Он искал так долго, а человек, которому удалось привлечь его внимание, все это время был практически у него под носом. Какая ирония. Дело было за малым – выцепить Минги в универе и захватить инициативу в свои руки. Юнхо был настойчив и обаятелен, и от такой гремучей смеси бедный парень шарахался, как от огня, целый месяц. Пока не согласился спокойно поговорить с Юнхо и все выслушать. Минги сопротивлялся настойчивости Чона так сильно, что старшему было даже смешно. Не потребовалось много времени, чтобы перейти от дружбы к первому поцелую. Юнхо даже не мог с уверенностью сказать, кто кого по итогу привязал к себе, но в омут они оба упали с головой, это совершенно точно. А сейчас он мчался спасать тот самый омут от уничтожения, потому что их застукал за поцелуем Чхве Чонхо. Чонхо, конечно, ему близкий друг, но вот об ориентации Юнхо не знал ничего. И сегодня телефон под конец пары перед обедом буквально разорвался от кучи сообщений от Чонхо, который несколько раз спросил, что за извращенец заставил его делать такое. Потом последовало короткое «я оторву ему голову». И вот после этого Юнхо и выскочил из аудитории. Потому что эта угроза вряд ли была шуточной.

***

- Да ладно? Так он поэтому собрался ему бить лицо? – удивился Ёсан, сидя на подоконнике в коридоре и смотря в окно на двор. Там уже собралась небольшая толпа, практически окружившая небольшого роста, но очень грозного Чонхо, и стоявшего напротив, как гора, Минги. Швабра в руках Чонхо, видимо, украденная у уборщицы, смотрелась внушительно и страшно. - Самое смешное, что жертва как раз больше Минги, чем Юнхо, - кивнул Уён, всегда успевающий разнюхать последние сплетни. Он сидел рядом с Ёсаном и тоже наблюдал за событиями. – Юнхо ведь первый начал к нему подкатывать. - А это точно угроза для Минги? – с сомнением поинтересовался Кан. Чонхо со стороны не выглядел так, будто и правда мог нанести какой-то вред. - Я слышал, что Чхве Чонхо ломает яблоки голыми руками за секунду, - заговорщицки прошептал Уён, повернувшись к другу. Брови Ёсана изумленно приподнялись –эта информация впечатляла. Толпа за окном заволновалась и стала шуметь сильнее – Минги только что получил концом швабры по ребрам. Ёсану даже стремно было представлять, что будет, если Чонхо начнет лезть врукопашную. Останавливать же его никто не решался, боясь попасть под горячую руку, а очутиться в больнице никому не хотелось. И дело правда могло бы закончиться серьезной дракой, если бы внезапно не влез проходивший рядом Хонджун, совсем худенький по сравнению с Чонхо. Тем не менее, он пытался его успокоить и не дать забить Сона шваброй. Или кулаками. Ёсан даже начал волноваться, но ситуация вскоре приобрела совсем комический характер. Во двор вихрем ворвался Чон Юнхо, отстраняя Чонхо и крича что-то неразборчивое. Дворик университета сразу же огласился угрозами Чхве разбить Минги лицо и засунуть ему швабру в задницу за развращение друга. Монолог с угрозами прервали выкрики Юнхо о том, что он любит Минги. У Чонхо отвалилась челюсть, а швабра благополучно выпала из рук. Уён, наблюдая за всем и не упуская ни секунды, покатился со смеху. - Как романтично, - вытирая выступившие от смеха слезы, провыл он. – Эй, почему у вас с Сонхва не было такого громкого признания? - Нам такой цирк ни к чему, - произнес сзади низкий голос, от чего Уён даже вздрогнул от испуга. Сонхва подошел недавно и совсем не слышно, тоже наблюдая за происходящей ситуацией. - Да уж, теперь у всего универа будет материал для сплетен на целый месяц, - кивнул Кан, не особо удивившись внезапному появлению хена. – Кажется, у них там какая-то драма. - Хонджун разберется, - хмыкнул Пак, отрывая взгляд от окна. – Кстати, Ёсан-а, там новые гитары привезли, поможешь натянуть струны? – спросил он, улыбнувшись младшему. - А, да, сейчас подойду, - кивнул тот. Сонхва пока направился к кабинету, чтобы открыть и разгрести там все. Ёсан соскочил с подоконника и подхватил рюкзак, поворачиваясь к Уёну, чтобы попрощаться, но не сказал даже слова – друг смотрел на него самым ехидным из существующих взглядов. - Кажется, он хочет натянуть не только струны, - издевательски пропел Чон, получив в ответ пару «ласковых» слов в свой адрес и пинок по колену.

***

- Вам нужны другие струны, если вы хотите давать гитары новичкам – эти довольно жесткие, - пробормотал Ёсан, разбираясь с последней гитарой и сразу настраивая инструмент. Сонхва сидел рядом на стуле и наблюдал за процессом. - Я прослежу, - кивнул старший, подперев подбородок рукой, опираясь локтем о колени. – А сыграй мне ту песню. - Она слишком сложная, я не могу в ней разобраться, - покачал головой Кан, слегка хмурясь – звук немного фальшивил на третьей струне, так что колок пришлось подкрутить еще. - Пожалуйста? – умильно пытаясь заглянуть в глаза, шепнул Сонхва, подаваясь ближе к Ёсану. Тот фыркнул и отложил гитару на стол. Явно давал понять, что не собирается поддаваться на уговоры. Тогда Пак избрал другую тактику. Усевшись на колени Ёсана, он медленно наклонился, касаясь губами шеи и целуя особо чувствительные места, слегка прикусывая тонкую кожу. Давил на слабость. Кан промычал, что этим его не уговоришь, – Сонхва только усмехнулся и плавно перешел от шеи к мочке уха, стараясь не задевать зубами прокол, но все равно проходясь языком, заставив вздрогнуть Ёсана. - Не пользуйся тем, что знаешь слишком много, - прошипел Кан, с силой вцепившись пальцами в сильные плечи. - А я думал, тебе нравится, - невинно ответил Пак, кусая чуть сильнее рядом с ушком, заставив рвано выдохнуть Ёсана. - Используй свой язык по другому назначению, - изо всех сил сдерживаясь, промычал он. Тогда Сонхва медленно коснулся его губ своими. - Вот так? – шепнул он прямо в них, дожидаясь, когда Ёсан откроет рот для ответа и моментально угодит в ловушку, - Сонхва целовал сразу глубоко, напористо, ловко проникая языком в чужой рот. Ёсан сдался почти за секунду, невозможно было сопротивляться поцелуям, которые выбивали почву из-под ног и заставляли потерять какое-либо ощущение реальности. - Ладно, ладно, я сыграю, - торопливо и хрипло прошептал Кан, как только Сонхва прервал поцелуй. Пак остановился и с хитрой улыбкой отпустил Ёсана, садясь напротив и наблюдая, как младший снова брал гитару в руки. Сонхва не знал, что может быть прекраснее Ёсана, поющего под гитару, все еще смущенного, с покрасневшими щеками. Он бы отдал все семь чудес света за возможность любоваться этим солнцем и слушать его чарующий голос.