Когда ты впервые появилась в Мондштадте, он быстрее всех обратил на тебя внимание.
Другая одежда, иной взгляд, манеры и даже голос — каждый аспект не ускользнул от капитана кавалерии. Слишком хорош в том, чтобы узнавать чужаков. Может быть, потому что и сам он — чужак? — Я угощаю, — приветливая улыбка, взмах руки и галантное приглашение присоединиться к нему в таверне. За столиком мерцают одиночные фонари, люди не обращают никакого внимания — заняты вином и болтовнёй. Кэйа одаряет превосходной улыбкой. — Игристое вино для дамы, — казалось бы, манеры этого джентльмена любую успокоят и расслабят, но ты не из таких. Одиночество сделало тебя осторожной и сильной, внимательной даже к малейшим деталям. И довольно крепкой к выпивке. — Это называется «Полуденная смерть». Еще одна улыбка, столь подозрительная, что ты лишь мило улыбаешься в ответ, не трогая напиток. А Кэйа терпеливо ждет. — После вас, — в тон отвечаешь ты, следя даже за самым маленьким движением бровей. Это игра двух актеров, что вышли на сцену театра и пытаются переиграть друг друга. Кэйа безмятежно делает глоток. — Традиционный мондштадтский напиток. Вас не разочарует, — он усмехается, дожидаясь, пока ты, наконец, не сделаешь тот самый заветный глоток. И впрямь чудесный вкус. — Бриз одуванчиков и щепотка секретного ингредиента. — Надеюсь, не попытка отравить меня, — ты ловишь легкий блеск в этих пленительных глазах. — О нет, как я могу? — еще одна усмешка. Дальнейший разговор ты помнишь слабо: лишь что-то о тебе, о нем, о странствиях и городе свободы, все-все, чтобы понять тебя и разглядеть насквозь. Ведь капитан кавалерии сделает все, чтобы допросить самых подозрительных. И ты — одна из них. — Ты не такая, как другие странники, — ловким движением подбрасывает он монетку вверх. Ты ловишь ее из-под пальцев. — А вы, господин Олберих, — почти не опьяненным голосом в тон говоришь ему, — Ничуть не ошибаетесь. Допиваешь бокал, поднимаешься и в последний раз улыбаешься капитану кавалерии. — Ведь в этом мы с вами похожи.***
В ночное время суток улицы Мондштадта тихие, как никогда. Тебя даже слегка смущают тишина и вьющийся в голове дымчатый туман, казалось бы, стойкость к напиткам развита была давно… Почти уверенная, что не опьянеешь, ты весь бокал опустошила прямо на его глазах. Явно порадовав его этим фактом. И вот теперь, уйдя за территорию Мондштадта, вдруг ощущаешь жар и помутнение рассудка. Кто-то трогает твое плечо и пытается заговорить, ты слышишь слабый лепет, голос, словно лживостью пронизанный — но толком ничего не понимаешь.Безнадежно попалась.
Чужие голоса, резкие, рваные, пропитанные гнусными речами, руки, словно щупальца, хватают за волосы, запястья, шею — как в тумане. Лишь кажется, что их все больше — словно волков из одной стаи, что, как один, сбегаются к своей общей добыче. — О, мне очень жаль, — и этот голос, сквозящий беззаботной усмешкой, пронзает тебя насквозь. Руки, сжимающие тут и там, внезапно прекращаются, лишь скрещенные клинки доносятся до твоих ушей. Бой сейчас, как никогда кипит возле тебя, а затем чужое тело прижимает к себе — запах хмеля сразу позволяет понять, кто перед тобой.Затем — тишина.
Лишь когда ты начинаешь видеть перед собой гораздо четче, то понимаешь, что буквально стискиваешь плечи капитана кавалерии, неосознанно прижимаясь к нему. Испугавшись? Доверившись? Ища спасения от опасности? — Прошу искренне простить за такое, — произносит Кэйа, а в голосе его проносится столь тонкая хитрая искра, что ее бесконечно трудно заметить. Но ты замечаешь. — Простить? Кэйа еще минуту смотрит на тебя со слегка застывшей улыбкой. И лишь посмеивается. — Из тебя вышла отличная приманка для плохих парней, рыскающих возле Мондштадта, — когда до тебя доходит смысл слов, цвет твоего лица и выражение порядком меняются. — Что?! — он крепче сжимает тебя, потому что именно в этот момент твои крепкие и маленькие кулаки начинают ожесточенно избивать его по груди и спине. И вся эта галантность, и странный вкус напитка — все это лишь... — Ну, ну, — пытается успокоить тебя он. — Все закончилось в конце концов прекрасно. А риск и импровизация — всегда лучшая часть любого порученного задания. Не так ли, ха-ха? — Ты у меня в долгу, — и твои руки прижимают его шею так, что он даже не хочет воспротивиться тебе — лишь точно так же резко и внезапно отвечает на твой жадный поцелуй, чувствуя, безусловно, весь этот азарт и страсть, пронзившую обоих за секунду. Впрочем, капитану Кэйе еще долго придется извиняться перед тобой за столь необдуманный и рискованный поступок. Конечно, ты любишь многочисленные авантюры, но это зашло слишком далеко.Однако с таким мужчиной точно будет некогда скучать.