Survival

Он выбирает из перечня возможных статусов «завершено», устанавливая время публикации на привычное время, сворачивает все окна и потирает уставшие глаза, захлопывая крышку ноутбука. На часах раннее утро, ложиться спать в четыре стало нормой со всей этой нагрузкой по учебе. Второй год он постигает скучные науки, от цифр и формул голова уже пухнет, но найти время для написания очередной фантастичной истории или ориджинала для любимого сайта, как угодно, которые и не фантазия вовсе, он всегда может. Даже сейчас, перебирая в голове все те картинки, которые под его пальцами преобразовались в печатный текст, он сам от себя в восторге, будто отдохнул, честное слово. Главное, чтобы никто не узнал, что именно он скрывается под простым и лаконичным псевдонимом «белый волк», иначе ему прилетит по шее от непосредственных героев его высокорейтинговых романтических историй с элементами ангста. После того инцидента, стая до сих пор приходит в себя. Они объединили территории, но радости от этого события не было ни у кого. Численности не хватает для всей этой огромной площади, люди приложили немало сил, перестреляв четверть живущих там оборотней. Слишком много потерь было с обеих сторон, вспоминать не охота, но ради новой заявки на бестселлер и возможной публикацию в печатной версии он эти страсти возродил в своей памяти, и чтобы снова не рыдать в три ручья, наелся пустырника и напился ромашки, как и всегда, собственно. Благо завтра выходной и можно выспаться, хотя один индивид ему точно не даст. Ворвётся как по расписанию, начнёт сетовать на бардак в квартире, которую купил в прошлом году, чтобы можно было всем выбираться в город без проблем, а потом снова насильно начнет откармливать олениной, которую собственноручно поймал. Хотя в этом Чимин сомневается, Тэхен Чонгука в охоте переплюнул на раз два. Брат орет, что всего лишь поддаётся, но младший более чем уверен, что вожаку сноровки не хватает обхитрить лесную живность, но признаться себе до сих пор не может. Упёртый волк, что с него взять. За размышлениями он так и засыпает на диване в обнимку с ноутбуком, не позаботившись положить под голову подушку. Громкий стук в дверь, хотя там есть звонок, выбивает остатки дремы из едва отдохнувшего организма. Мельком бросая взгляд на часы, Чимин очень хочет проклинать явившихся под его дверь, потому что гостей раньше обеда он не ждал, а сейчас только десять. Его прервали на самом интересном моменте во сне! Стук прекращается, слышится несвязная речь, а Чимин даже с места не сдвигается, снова обнимая ноутбук и все-таки подкладывая подушку под затекшую от неудобной позы голову. — Бесячие продажники, — бурчит омега, удобнее устраиваясь в неизменном положении лежа. — Да, блять, кто там? — сетует на найденный дверной звонок, который настойчиво трезвонит, разжигая внутри ярость, — Я вас съем на обед, если вы не свалите, — орет он в сторону входа, но звонок не прекращается. Подскакивая с дивана, омега экспрессивно вышагивает из гостиной в коридор и останавливается столбом, не дойдя пары метров до замка. Бросает взгляд на монитор домофона, гулко сглатывая и прислушиваясь к своим чувствам и нюху, которые не предвещают ничего хорошего. Аура Тэхена и Чонгука говорит сама за себя, они из-за чего-то очень сильно злы и расстроены. — Открывай, смерть твоя пришла, — Чонгук не перестает давить на кнопку и чувствительные барабанные перепонки младшего брата. — Мы знаем, что ты дома, живо поворачивай замок! Тэхен там что-то успокаивающее Чонгуку говорит, но Чимин видит, что нифига его слова не помогают, тот только сильнее жмет, а если бы мог, то палец в стену бы вдавил, но сдерживается — сам же будет ремонтом заниматься. Чимин выдыхает, настраиваясь на безэмоциональную непринужденность, убеждает себя, что ничего плохого не сделал, что если даже сделал, то ему точно дадут сказать предсмертное слово, которое будет чистейшей воды оправданием и изворотом подальше от неловкости. Он подходит к единственному щиту между подавляющей аурой злости и собственной целостностью, поворачивает ключ в замке на два оборота и убегает в гостиную, пока его не словили и не отмутузили за то, что Чимин еще не знает. Зато сон, как рукой сняло. — Я тебя убью, паршивец! — орет старший брат, замечая, что коридор пуст, а за убегающей макушкой закрывается дверь в гостиную, — Трусишка! Дел наворотил, а теперь прячешься? — Гуки, успокойся. Ты его напугал, — сколько раз за сегодняшнее утро Тэхен это говорил, не сосчитать. Слова отскакивают в него обратно, и альфа только сильнее начинает раздражаться. Они даже утреннюю прогулку из-за этого отменили, сразу рванув в Сеул, чтобы старший мог поквитаться с обормотом, который подставляет своими пальцами все их сообщество. Чон небрежно скидывает ботинки у пуфика, пальто летит сверху, и уходит по коридору до наглухо закрытой двери в гостиную. Выламывать он ее не будет, конечно, но если малой воспротивится, то старший за себя не ручается, кулаки трясутся и чешутся. Чимину повезет, если он отделается только переломом пальцев, а то картинки в голове альфы ой какие красочные. Тэхен наблюдает за этой сценой с усмешкой на лице, пока вешает черное длинное пальто на плечики и убирает вместе со своим в шкаф. Аккуратно расставляет обувь, которую в порыве агрессии раскидало по всей площади прихожей и, свернув руки в крест у груди, подходит к долбящему в дверь Чону, прожигая того взглядом. — Прекрати сейчас же, не то соседи полицию вызовут из-за звуков домашнего насилия! — строго говорит омега, ловя на себе беззастенчивую ярость, — С ним так нельзя, Чонгук. От него страхом до лифта сейчас несет, давай я с ним поговорю? — альфа сдается, выдыхая и отходя на пару шагов назад, дает пространство для действий и засовывает руки в карманы черных классических брюк, чтобы хоть что-то сдерживало. — Чимини, мы не будем тебя калечить, не переживай. Просто открой дверь, нам очень интересно узнать ответы на несколько вопросов, — мягко говорит Ким, получая в ответ истерическое «нет» из дальнего угла комнаты, — Ты не сделал ничего плохого, Чонгук просто ведет себя как придурок… — Что? — негодующе, — Эй, отойди, я снесу дверь! — руки вылетают из карманов, он делает замах, но Тэхен перехватывает, строго смотря в глаза, и просит, нет, приказывает не заниматься ерундой. Чонгук сдается, шумно выдыхая. Снова. — Чимини, открой пожалуйста, или Юнги узнает, что ты собираешься дарить ему на день рождения, — в ход идут уже козыри, Тэхен точно знает, что это как ничто другое сработает. Шантажировать не хотелось, но результат говорит сам за себя — изнутри слышится шаркание босых ног по полу и звук поворачивающегося замка. Чимин открывает, пулей улетая за диван, потому что Чонгук срывается на бег, снося и Тэхена по пути. Ким на эту картину только смеется, припадая плечом к дверному проему, вроде бы совсем взрослые, но до сих пор ведут себя как дети. И это его суровый и серьезный вожак стаи? Не смешите, а? Из него ребяческий максимализм до сих пор не выветрился. Иногда Тэхену кажется, что Чонгуку десять лет, а не тридцатник, честное слово. — Угомонитесь, вы сейчас тут все посносите! — орет старший омега, подбегая к шатающемуся на тумбе телевизору, мимо которого только что пролетел ураган из сплетенных тел. — Что за детский сад? Они замирают в неудобной позе, бросая напряженный взгляд на Тэхена, который стоит руки в боки и ждет, когда этот клубок из рук и ног начнет рассасываться. Фыркая, омега уходит на кухню, дверь за ним громко хлопает, сотрясая рамки с фотографиями на стенах. Братья смотрят вслед, Чонгук отпускает Чимина, поднимая его за шкирку и молча толкает в сторону кухни, где Тэхен во всю готовит чай, напевая мелодию под нос, а когда драчуны заходят, усмехается на их внешний вид. Знатно потрепали друг друга, хорошо, что в волков не обратились. — Итак, белый волк, ничего не хочешь нам рассказать? — спокойно спрашивает Ким, разливая кипяток по чашкам с ромашковыми цветками. Чимин перестает дышать, округляя глаза. Все его кошмарные сны воплотились в реальность, — Выдохни, мы тебя убивать не собираемся. — Пальцы только отгрызть, — рычит старший, одаривая брата пренебрежением. — Пальцы отгрызать тоже не будем, Чонгук шутит, — успокаивает Тэхен, подходя к альфе и ударяя в плечо, чтобы не плевался ядом. — Откуда вы узнали? — тихо спрашивает малой, забирая предложенную чашку с горячим чаем, — Я же поменял имена… как вы поняли, что это я? — уже громче, а Тэхен заливается хохотом, Чонгук тоже прыскает. — Мы были не уверены, но ты сам все сейчас подтвердил. — Белый волк, серьезно? Ничего креативнее не мог придумать? — ржет Чонгук, но вспоминает, что он вообще-то должен быть злым, поэтому снова нацепляет маску негодования. А Чимин краснеет весь, его так по-тупому раскрыли, он сам виноват, что сболтнул не подумав, а теперь пожинать плоды сего действия. — Что вы вообще делаете на этом сайте? — Мы любим читать твои легенды, а сегодня вышло обновление с этим твоим выживанием… пока завтракали, решили почитать. Ну я и начал в слух, а потом мы поняли, что… — Звучит очень знакомо, — перебивает альфа, поворачиваясь к Чимину лицом, — Поэтому мы поменяли планы и решили застать тебя врасплох. Откуда ты вообще все это знаешь? Половину из всего написанного я даже не рассказывал! — Ты когда пьяный спишь, твои мысли открыты, — тихо говорит младший, уткнувшись взглядом в руки на коленках. Тэхен тактично молчит, прячет улыбку за очередным глотком, а Чона ошпаривает осознанием, маты невольно вылетают вслух. — Ты следил? Ты все мои мысли записывал, когда я спал? — Память хорошая. Чонгук цокает, зарываясь пальцами в волосы. Эта новость совершенно не радует, если он свои мысли во сне контролировать не может, не важно в каком состоянии, под алкоголем или нет, то все автоматически попадают под обстрел опасности. — Ты раньше сказать не мог? Я бы поработал над этим! — а в мыслях думает, что больше не пьет, ни с кем и никогда. — Меньше пей, Чон, жизнь проще будет, — это сейчас камень в чужой огород был от Тэхена, хотя сам от Чонгука не отстает в этом плане, — Может Чимину надо было не на экономиста, а на писателя пойти? — вслух размышляет старший омега, а Чимин мотает головой, — Мне, кстати, понравилось, как ты описал ту сцену на озере, я аж мурашками покрылся от ярких воспоминаний. Нам даже остановиться пришлось, чтобы справиться с проблемой, но твой брат все равно всю дорогу орал, что прикончит тебя как увидит. — Тебе понравилось, правда? — глаза сверкают, улыбка до ушей, какая-то странная радость и гордость за свои труды окатывает новоявленного писателя, весь страх куда-то смыло. Тэхен нисколько не разочарован, а наоборот стоит улыбается, комплиментами работу закидывает, чем не повод для празднования? — Очень! У тебя дар, Чимин-а… — Это мои воспоминания, Тэхен, он нагло сплагиатил их, даже не изменил фактов! — цедит сквозь зубы, смотрит исподлобья, кулаки сжаты на столешнице, держится, чтобы не разломать стол на части. — Чимин, у тебя отличная память! — не отступает Ким, будто специально распаляя пламя, бушующее внутри одного альфы. — Ты сейчас его хвалишь? Посмотри на него, ему даже не стыдно, он весь светится! — А вы дочитали? — Нет, потому что знаем, чем закончится эта история. — Я изменил финал, — робко, — я не смог не. Слишком тяжело, простите. Надо было спросить разрешения. — О, теперь мне интересно узнать концовку, — Тэхен ставит пустой стакан на стол, доставая из заднего кармана джинс телефон, и открывает вкладку с главой, на которой они остановились, подъехав к жилому комплексу. — Итак… — Ким бросает взгляд на смирившегося Чона и на притаившегося в ожидании Чимина, — Вслух? — Я не хочу знать, чем это закончится, — альфа экспрессивно поднимается со стула, забирая остывший чай и из прохода кидает в догонку, — Поговорю с Джуном, узнаю как там Туён. — Окей, — бросает Тэхен, слегка улыбаясь и отматывая до предпоследней главы, — «Начало этого дня можно назвать самым лучшим…» — Погоди, а почему вы Туёна не взяли с собой? — Мы спешили из-за твоего брата, его муха укусила срочно поехать и надавать тебе по шее, — усмехается, а Чимин взгляд отводит. Стыдно ему, что поделать? — Да и дедушки давно просили его к себе, а тут они еще и приперлись ни свет ни заря, притащили нам мясо. Вот мы и оставили его с ними, теперь есть пару дней тишины, не то чтобы твой племянник сильно громкий, просто теперь есть возможность провести время наедине друг с другом, — Тэхен играет бровями, а Чимин покрывается румянцем, прыская от неожиданности. Тэхен с ним об этом никогда не разговаривал. — Не беспокойся насчет квартиры, мы остановимся в отеле на этих выходных. — Да не, все нормально, вы мне не мешаете, — отмахивается младший. — Хочешь новых сцен для будущих рассказов? — ехидно так, Чимин снова весь помидорится. — Да не, все не так, просто… Айщ, — вздыхает, понимая, что его просьбу не оставлять его одного, пока Юнги носит хрен пойми где, восприняли неправильно. Но он, собственно, и не против, как сказал Тэхен, новые сцены для… о, Господи, о чем он только думает? — Ладно, но мы должны будем вместе поужинать. — Так что там в конце, в двух словах расскажешь? — Ну… счастливый финал? Робигус расформировали, вы поженились, земли объединили, люди на оборотней больше не нападают, приняв их как часть общества и больше никто друг друга не боится… — Так это же так и есть, — задается Тэхен, вспоминая прошлое. — Да, только никто не умер ни с какой из сторон, поле, где теперь кладбище, остается обычным полем аконита, а Джина… — он замолкает, переводя воздух, — А Джина сразу простили и приняли в семью обратно. Я преуменьшил его послужной список, оправдал тем, что его крышевали более влиятельные люди и манипулировали им… — последние слова даются с трудом, Тэхен молчит с минуту, перебирая текст, и останавливаясь на последнем абзаце финальной главы. — Папе было тяжело так долго, — тихо говорит Ким, — Мы не знали, выкарабкается ли. Все-таки ранение было тяжелым и принятие правды для него тоже далось с трудом. — Твое ранение было хуже, ты почти умер… — Тэхен смахивает слезу, кивает и сквозь пелену грусти улыбается, касаясь пальцами давно зажившей метки на шее. Все кадры того дня снова проносятся перед глазами. Чимин тоже начинает тихо всхлипывать, поддерживающие взяв старшего за руку. — Как он? — Благодаря Туёну лучше. Его психологическая травма затягивается, когда они вместе… Медленно, но… Он старается, дарит ему свою заботу и любовь, потому что мне этого дать не смог в свое время, это его исцеляет. Он правда старается, — они синхронно шмыгают носом, Чимин тянется к коробке с салфетками, вытаскивая остатки и передавая половину Тэхену, — Он долго не мог принять, его же все ненавидели, но дали шанс на искупление. Господи, оборотни лучше людей, честное слово. — Мы топим за семью, какими бы страшными их поступки не были, это в нашей природе, а теперь и в твоей. Прощение — это освобождение, даже Чонгук простил нашего отца, мы не могли не простить Джина, он запутался в себе, им двигала скорбь, мало кто может этому противостоять. Но он справится, ясно? В него все верят. — Спасибо, Чимин, — Тэхен выходит из-за стола, сгребая младшего в свои объятия, а тот непонимающе спрашивает, за какие заслуги, — Ты написал лучшую историю, которая навсегда останется в моей памяти. Спасибо за возможность ее вспоминать время от времени. Если бы не ваша семья, то я не знаю, где бы сейчас находился и сколько бы еще невинных жизней были закопаны в землю. — Чего вы тут сырость развели? — Чонгук врывается неожиданно, но на него не реагируют, продолжая обниматься и рыдать в четыре ручья, — Неужели я в конце умер? — Много хочешь! Твое экранное время закончилось на вое перед моим адски болезненным первым обращением, — врет Тэхен, крепче прижимая гениального автора к себе, который начинает заливисто смеяться, потому что Чонгук фыркает, возмущаясь. — Эй! Я вообще-то главный герой! Последние слова должны быть обо мне! — Чонгук хватает включенный телефон Тэхена, чтобы самому прочитать этот беспредел и насмехательство над собственной важностью, — Так, где это… А, нашел… — он падает на диванчик, внимательно вчитываясь в текст, пока из-за стола за ним наблюдают две любопытные пары глаз, о чем-то перешептываясь, следя за серьезным изучающим выражением лица. А спустя десять минут телефон отбрасывают, потирая уставшие глаза и поворачиваясь к ним, чтобы что-то сказать, но лишь смотрят, — Чимин! — предупредительно, — Мы даже физически за два года не смогли бы сделать пятерых детей, ты прикалываешься? — Тэхен вылупляет глаза, поворачиваясь к названному, а тот тушуется и, кажется, готовится снова бежать. — Что? — Он написал, цитирую, — Чонгук снова хватает телефон, пролистывая до того момента, — «Рой из пятерых маленьких белых волчат разносит новый дом, куда они перебрались, чтобы было больше места для их счастливой огромной семьи, бесконечной любви и заботы» точка. — Господи, Чим, — Тэхен улыбается, опуская свою ладонь на замершего в позе Будды младшего, аккуратно поглаживая шелковые прядки. — Я, конечно, понимаю, что ты экономист, но элементарную биологию знать должен, — возмущенно отзывается Чонгук, — Короче, открывай свой ноутбук, сейчас будем редактировать. Просьба и активное намерение брата загоняют Чимина в тупик, а еще Тэхен который заливисто угорает над реакцией своего мужа, заставляет напрячься. Чонгук сыплет негативными комментариями, Тэхен подкидывает новые идеи, как завершить повесть, а один Пак Чимин — автор ориджиналов, нихуя не понимает, как они до такого вообще докатились и что, собственно, происходит?