Апокалипсис уже наступил

Немного постояв на балконе, чтобы обдумать разговор и не создавать лишних неловкостей своим быстрым появлением, минут через пять я тоже возвращаюсь в квартиру. Арсений сидит на разложенном диване и задумчиво смотрит перед собой, обделяя вниманием раскрытую книгу, лежащую на коленях. Видимо, чтение сейчас совсем не может помочь ему отвлечься. — Арсений, — осторожно зову я, — можно задать еще один вопрос? Мужчина слегка дергается и смотрит на меня, кивает, всем видом показывая, что готов слушать. Я сажусь на диван, с другой стороны от него, чтобы не нарушить личное пространство. — У вашей группы была цель? Я вижу по его лицу, что он сразу понимает, что я имею в виду. — Нет. Мы просто пытались выжить, — отвечает он. — Знаешь, без всей этой оголтелой романтики и наполеоновских планов. Мы просто пытались защитить друг друга и… — снова горький смешок. — А вы, видимо, Искатели? Арсений резко переводит тему и смотрит мне в глаза. — Ты правильно понял, — улыбаюсь я в ответ, очень искренне, хотя все еще испытываю неловкость в общении. — Знаешь, хочется верить, что это все не зря, — звучит глупо, будто я пытаюсь оправдываться, хотя совсем не должен. Мужчина задумчиво и как-то слегка нервно ногтями чешет запястье, убирает пальцы обратно на книгу, что лежит на коленях. — А я вот все чаще думаю, что зря, — это звучит как-то совсем доверительно. — И может, ну его, этот дурацкий мир? — Вот давай без суицидальных мыслей, ради Бога. — я легонько толкаю его в бок, стараясь звучать шутливо, и тоже пользуюсь ходом «перевод темы»: — Ты же поможешь нам в поисках? От этого явно будет больше пользы. — У меня есть выбор? Теперь он улыбается в ответ, и я впервые вижу в его глазах что-то большее, чем непроходимую боль, может быть это благодарность за то, что не стал читать морали или бесить еще как-то? Ответить я не успеваю, потому он вдруг напрягается, прислушиваясь, и произносит: — Твои друзья возвращаются. Примерно через пять секунд в коридоре хлопает дверь и слышатся голоса. — Впечатляет, — говорю я, присвистнув, и выпаливаю что думаю: — А еще когда ты прислушиваешься, то похож на лабрадора. — Это самый сомнительный комплимент в моей жизни, — смеется мужчина. Мне приятно, что хоть и такой глупостью, но я смог вызвать у него смех. Пятерка по психологии, Антон Андреевич, давайте дневник. Тем временем, в комнату заходят донельзя довольные Сережа и Дима. — Пацаны, не поверите! — восклицает Сергей с порога. Я сдерживаюсь от комментария в духе «вы наконец-то потрахались?», но улыбку сдержать не могу, настолько эти двое выглядели счастливыми. — Не томите, — добродушно подбадривает их Арсений. — Мы нашли тачку! — оповещает Позов. — В соседнем подъезде? — не могу удержаться от шутки. — Не тупорыль, — парирует Дима. — В подъезде ничего интересного, кроме… — Дима изображает барабанную дробь. — Кроме нескольких огромных канистр горючего! — выпаливает Сережа, испортив Диме пафосность момента, на что тот только смотрит на Матвиенко крайне снисходительно, как на ребенка-торопыжку. — Круто, — отвечаю я, прокручивая это в голове. — А тачку-то где взяли? Сережа на это расправляет плечи, и разве что не светится от самодовольства. — Я еще на днях заприметил нормальную машину недалеко отсюда, когда мы убегали… — Ага, надо ж по сторонам глазеть, когда за тобой гонятся зомбаки, — ворчит Дима, и получает за это от Матвиенко шутливый воздушный поцелуй. — Так вот, топливо подходит, тачка возле подъезда, — подытожил Серега. — Может в этом доме еще и лекарство от зомби-вируса найдется? — хмыкаю я, недоверчиво. — Ну не может же так везти на припасы, тачку, и вообще… — Не нагнетай, — вдруг похлапывает меня по плечу Арсений и улыбается открыто и ярко. Ох, не нравится мне этот его резкий переход от страданий к воодушевлению… *** Отправиться в путь мы решаем на следующий день, в районе одиннадцати утра — в это время активность монстров уменьшается. До заката мы успеваем перетаскать и сложить большую часть припасов и вещей в машину, и наконец, с чистой совестью, можем ложиться спать. Дима и Сережа разместились в соседней комнате, а нам с Арсением достался диван, хорошо, что он был достаточно широким. Мы легли каждый со своего края и сейчас оба пялимся в потолок, не смотря на то, что минут десять назад говорили, что очень хотим спать. Стоило лечь, и сон не шел. — А вы, правда, думаете, что это не байки сумасшедших сталкеров? — спрашивает Арсений, нарушая тишину, кажется, разделываться с тишиной у него выходит не хуже, чем с зомби. — Откуда же нам знать, просто нужно во что-то верить, — тихо отвечаю я. Этот разговор балансирует на грани, очень не хотелось расшатывать и без того хлипкий мостик между верой и жестокой реальностью. — Я не хочу тебя смутить, — осторожно говорит мужчина. — Я, скорее, пытаюсь убедить самого себя тоже. Все таки, я никогда этим не занимался. — Мне кажется, мы все собаку съели на этих «убеждениях самих себя», — не весело произношу я.— Давай не будем пускаться в рассуждения об окружающем театре абсурда, ладно? Мне становится не по себе от таких разговоров. И ему лучше не знать, насколько, не по себе. — Конечно, — кивает Арсений, скорее сам себе, — прости. Спокойной ночи. Мужчина отворачивается к стене, ложась на бок. — Спокойной ночи, — отвечаю я, незаметно для себя погружаясь в сон. *** Улица за пару километров от нашего настоящего пребывания. Я помню, что мы давно отсюда ушли и не могу понять, как я оказался здесь снова. Я бегу по раскрошившемуся асфальту, и вижу недалеко от себя человека, в окружении десятка зомби. Я узнаю этого парня из тысячи других. — Илья! — мой крик не долетает до воронежского друга. Я балансирую на грани осознания сна. Понимаю, что это не реальный мир, но мне страшно, часть мозга верит, что сейчас произойдет неизбежное. — Илья, беги! — кричу я что есть сил, но понимаю, что в этом нет смысла. Монстры его уже не отпустят, а у меня с собой нет даже самого простенького пистолета или хотя бы ножа. Как будто они смогли бы помочь… Илья замечает меня, я вижу страх в его светлых глазах. И этот страх не за себя, он беззвучно шепчет: «Антон, уходи!», за секунду до того, как первый зомби делает выпад к нему. Это действительно страшно, видеть ужас в глазах взрослого, крепкого парня. Он не боится умереть, он боится, что эта учесть настигнет и меня. Я вижу на земле револьвер. У меня нет времени думать, я хватаю оружие, перезаряжаю и стреляю в сторону группы зомби. Монстры оборачиваются, я попадаю в головы нескольких существ, остальные, почувствовав опасность, разбегаются. Но я все равно опоздал. Илья лежит на земле, у него прокусана шея. Он еще дышит, сжимая ладонью окровавленную артерию, из которой струйкой бьет алая жидкость. — Илья, пожалуйста, не умирай. Пожалуйста, — я опускаюсь на колени возле него и шепчу эти слова, чувствуя, как из моих глаз ручьями стекают горячие слезы. — Антон… — хрипит друг. — Я… тебя…