Апокалипсис уже наступил

Дима и Сережа сразу после завтрака уходят, чтобы исследовать соседние подъезды. Нужно было проверить весь дом для полной безопасности, ведь скорее всего мы не задержимся здесь надолго. Перед их весьма резким уходом я все же уточняю: — Вам что, совсем на месте не сидится? — Ага, — Дима закатывает глаза и качает головой, — конечно, именно нам. Он выделяет последние слово, вложив туда весь возможный сарказм, и косится на Сережу, намекая на то, кто стал зачинщиком этой вылазки. *** Я снова решаю покуситься на запас сигарет, тем более ребята сказали, что он полностью мой. Дима курил раньше, но, видимо, Серега хорошо на него влиял. Чтобы по квартире не гулял дым сигарет, я иду на балкон в «своей» комнате, прикрывая за собой дверь. Оперевшись предплечьями о перила балкона, я смотрю на спокойный пейзаж некогда живого и многолюдного района. Вдохнув горький, но такой нужный для организма в этот момент дым, я наслаждаюсь этими спокойными мгновениями. Слышится звук открывающейся двери и Арсений проходит на балкон, остановившись рядом со мной, правда смотрит он не на улицу, я чувствую его взгляд на своем лице. — Можно? — после непродолжительного молчания мужчина указывает на сигарету в моей руке, и я кивнув, отдаю ее. Арсений затягивается и сразу же заходится в приступе кашля, возвращая мне сигарету. — Блин, — раздосадовано говорит он. — Так ты вообще куришь? — уточняю я. — Или так, внезапный порыв? — Раньше курил, видимо отвык, — он пожимает плечами и добавляет все еще сконфужено: — Тупо вышло. Он улыбается мне, но я вижу, что этой улыбки нет в глазах, мыслями он не только не в этой ситуации с сигаретой, но и вообще не здесь. Я понятия не имею, что стоить сказать или о чем спросить, и просто молчу, продолжая курить, правда, теперь с меньшим энтузиазмом. — Расскажи вашу историю, — просит Арсений. Эта фраза стала расхожей, она как бы говорила — расскажи, где ты был, когда начался День Икс, и что ты делал дальше. Подобный вопрос не был бестактным, все мы собирали разные крупицы информации о других и мире вокруг. Я слегка хмурюсь, задумавшись, вспоминая это все в очередной раз, и начинаю говорить: — Мы с Димой приехали из Воронежа в Москву лет пять назад, ну знаешь, эти мечты о столице и успехе… И все, надо сказать, шло весьма неплохо. Мы зарабатывали корпоративами, мелкими шабашками… — я задумываюсь на секунду, прокручивая в голове те веселые деньки, когда мы думали, что нам известен план на ближайшую жизнь. — Ну, уже не важно, конечно. А в День Икс мы решили посидеть, расслабиться, посмотреть футбол. Чемпионат Мира был, вроде бы. Дима позвал меня, я позвал Сережу, с которым недавно познакомился по работе, они с Димой не были знакомы раньше, и в этот вечер случилось… То, что случилось. Арсений кивает, задумчиво смотря в небо. — А у тебя какая история? — я решаю задать такой же вопрос, надеясь, что он не прозвучит некорректно после случившегося. — Я сам из Омска, много лет жил в Питере, но именно в Этот День гостил в Москве у друзей. Мы собрались большой компанией, праздновали день рождения нашей общей подруги… И тут началось… Он вздыхает и опускает голову. — И… — его голос резко меняется и дрожит, мне даже кажется, что мужчина сейчас заплачет, но Арсений, видимо, умел держать себя в руках, — и мы потеряли часть людей сразу. В итоге нас осталось четверо. И я думал, что всё так и будет, что мы пережили самый страшный первый год и ничего хуже не случится… А вчера… Он с силой ударяет сжатой в кулак рукой по перилам балкона, сверху вниз, а потом поворачивается к ним спиной, облокотившись, и продолжает говорить, глядя в стену перед собой. Я смотрю на его профиль, опасаясь, что его снова перекроют эмоции или случится что-то подобное. — Это были жена и дочь моего друга, они были мне как родные сестра и племянница. Я… Он закрывает лицо руками. Я снова не знаю, как его поддержать, тело становится словно ватное, а нужные мысли не хотят приходить в мою голову и складываться в слова поддержки. — Я поклялся защищать их, что бы ни случилось, — говорит Арсений сквозь зубы. — Обещал, что умру за них. И вот я здесь, живой, а они… — Ты же пытался помочь… — выдавливаю я, и собственный голос кажется сейчас таким жалким. Арсений смотрит на меня таким взглядом, что мне вдруг хочется провалиться сквозь землю. — Но не помог, — грубо обрывает он. — Я не смогу простить себя за это, — Арсений прикрывает глаза, видимо, возвращаясь к событиям вчерашнего вечера. — Что у вас случилось вчера? — спрашиваю я. Я понимаю, что это не лучший вопрос, но моему собеседнику очевидно нужно выговориться, а не держать эти ужасающие картины в своей голове и вариться в них. — Мы разбили лагерь недалеко отсюда, знаешь дома с надписью «Теплый Стан» на окраине? В том районе. Я киваю. — Мы дошли до соседнего района, ну, вот этого, и когда собрались разбить лагерь, — под этим он имеет в виду найти пригодный для жилья дом или бункер, многие пользовались подобной терминологией, — Мариша подвернула ногу и вдруг громко заплакала… И нас услышали зомби, которые были недалеко, — мужчина делает несколько вдохов и выдохов, собираясь с мыслями. — Их было слишком много, мы с Олегом пытались отбиться, старались не стрелять, сам понимаешь, лишний шум, но все это очень сложно, когда рядом женщина с ребенком. Арсений переводит дыхание. Ему было не до пояснений, но я понимал и так, кто есть кто в его повествовании. — У Оли тоже было оружие, она вообще боевая девушка, — продолжает он, переведя дыхание. — Но у нее в руках была дочь, сам понимаешь… Мы велели им бежать, расправились с зомби и отправились следом. Но мы не знали, что это были не все монстры, — на его глазах наворачиваются слезы, Арсений пытается их сморгнуть, но после просто смахивает рукой. — А дальше ты сам знаешь. Вся картина складывается в моей голове, и тут я вспоминаю про его друга. Ребята, видимо, видели его труп. Нужно сказать об этом сейчас, хотя слова и пытаются предательски застрять в горле. — Твой друг… — начинаю говорить я. — Я знаю, — коротко и четко перебивает Арсений. Я удивлённо смотрю на него, он всё так же стоит ко мне боком. Видимо, он боковым зрением замечает мой удивленный взгляд в его сторону. — Я слышал ваш разговор вчера, — отвечает он отрывисто, и добавляет: — Не специально, извини. — У тебя что, суперслух? И ты же спал? — я тут же прикидываю сказанное и пытаюсь уложить в голове новую информацию. — Нет, я не смог уснуть сразу. А слух… Ну да, именно эта моя особенность спасала нас не раз. И вот подвела, — горько вздыхает он. Мужчина снова уходит в свои невеселые мысли, а мне вдруг становится неловко и неприятно из-за того, что я не понял вчера, что он не спит. Будто не доглядел, не помог в должной мере. — Арсений… Что же за мука, думать, что сказать человеку в качестве поддержки? Но Арсений перебивает меня. — Спасибо еще раз, Антон, — он легонько хлопает меня по плечу и уходит в комнату, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Мне нестерпимо хочется помочь ему пережить эти события и убедить его в том, что он не виноват в смерти друзей, но я понимаю, что на это понадобится очень много времени.