Всегда есть нож, которого ты не ждёшь, и он острее всех. © Джо Аберкромби.
Дина застегнула замочек колье и почти обула туфли. Она катастрофически опаздывала на День рождения лучшей подруги, а ведь обещала Артёму прийти пораньше и подготовить ещё один сюрприз, и теперь из-за неё этот сюрприз сорвался. Дина уже трижды набирала Артёма, чтобы извиниться и сказать, что она опоздает, но у Темы все время было занято. Взяв сумочку, девушка открыла дверь и тут же попятилась назад, увидев Риту, которая стояла перед ней, занеся руку, чтобы позвонить в дверь. — Рита? Что с тобой случилось? — Дина взяла подругу за руку и буквально затянула в квартиру. — Родители дома? — поинтересовалась брюнетка, шмыгнув носом. Кареглазая отрицательно покачала головой, усадила подругу на диван, а потом исчезла. Вернулась девушка со стаканом воды, который протянула подруге, заметив, как её трясёт. — Ритка, почему ты здесь? Ты ведь должна быть в ресторане. Мы там сюрприз хотели, — начала Любавина присаживаясь рядом. — Думаю, сюрпризов на сегодня достаточно, — откликнулась Рита, делая глоток воды. — В этом году точно. — Так, я не понимаю, — тряхнула головой Дина. — Тебе не понравился сюрприз, который затеяли Артём и Платон Ильич? — О, — Рита деланно рассмеялась. — Сюрприз папочки все сюрпризы переплюнул. Хотя нет. Подарок анонима вне конкуренции, — она поставила стакан на стол и зарылась пальцами в прическу, разрушая её. — Рита, о чем ты? Какой аноним? — не поняла Любавина. — Тот, который прислал мне документы об удочерении, отказе. Интересные такие документики, — продолжила Рита. Сев ровнее, Рита закрыла глаза. Понимала, что Дина мало что понимает из её болтовни, но она и сама сейчас мало что понимала. Сглотнув, Рита рассказала Дине все, что сама узнала несколько часов назад. Слова лились рекой, как и слезы по щеках. Снова. Говорила, а чувствовала лишь ненависть и злость. Они не уменьшались, а наоборот, становились только больше, вытесняя все светлые чувства, которые жили в ней столько лет. С самого рождения. Сейчас и отец, и Артём, и даже она сама для себя казалась чужой. Мир, семья, которая была такой дружной, рассыпалась вдребезги, и каждый из осколков впивался в сердце, заставляя его кровоточить. Рита отвела взгляд от портрета Дины, который стоял на столике, и посмотрела на Любавину, которая была в шоке от услышанного. — Подожди, Рита, — Дина сама сделала глоток воды. — Может быть, это просто чья нибудь глупая шутка… — Нет, Дина, это не шутка. Ты не видела глаза этой женщины и отца. Это правда. Горькая правда. Она действительно меня родила, потом отказалась, чтобы я ей не мешала. Жила себе с мужем — генералом и дочкой. Для меня не было места в её жизни, — Рита рассхохоталась смехом, который испугал Дину. — А я, дура, все это время радовалась, что у отца личная жизнь налаживаться стала. А он просто играл передо мной вместе с ней спектакль, который отлично у них получился. — Рита, может быть, он не хотел тебя ранить, — возразила кареглазая, но, увидев взгляд Риты, замолчала. — Дина, если он не хотел меня, как ты говоришь, ранить, то пусть бы рассказал правду. Всё, как есть, а не лгал изо дня в день без зазрения совести, что моя мать умерла. Если тогда он меня не хотел ранить, то сейчас он меня просто убил. Артёму он о его матери никогда не врал, а для меня решил сделать исключение? — она покачала головой. — Не нужны мне эти подачки, — закончила девушка. Поначалу она даже не верила, но потом. Взгляд отца был красноречивее всяких слов. Обратная сторона её жизни, которую она не помнила. Как не помнила мать, которая подарила жизнь. — А что ты теперь думаешь делать? — поинтересовалась Дина, все ещё пребывая под впечатлением. Рита повела плечами. — Не знаю. Вся жизнь будто перевернулась с ног на голову. Вокруг одна ложь. Я даже не знаю, есть ли ещё в этом мире люди, которые не лгут. Дина обняла подругу, не зная, чем ей можно помочь. Что посоветовать в этой ситуации. — Артём, — промолвила Дина, взяв в руки оживший телефон. — Не отвечай, — попросила Рита, вытирая слезы. — Не хочу сейчас никого видеть. — Ладно, — девушка положила телефон обратно на столик.— Рит, давай я постелю тебе в своей комнате, — предложила Дина. — Тебе нужно отдохнуть. Рита отрицательно покачала головой. — Нет. Дина, я благодарна тебе за все, но я не могу остаться у тебя. Скоро вернутся твои родители, а объяснить им все у меня просто не хватит сил. — Но куда ты пойдёшь? — переживала Дина, наблюдая за Ритой, которая обувалась. — Не волнуйся, я не пропаду, — Рита обняла подругу. — Спасибо тебе за все. — Позвони мне только, — попросила Дина, провожая Риту взглядом. Настроение было испорчено.***
Комнату освещал слабый свет ночника, но даже от этого света глаза слезились. Или, может быть, это были слезы. Платон не знал. Перед глазами до сих пор была заплаканная Рита, а в ушах её слова, которые были правдой. Услышав скрип двери, мужчина отнял руки от лица и увидел Валери. — Как она? — шёпотом спросила Валери, бросив взгляд на Лизу, которая едва слышно что-то бормотала во сне. — Платон Ильич, Вам бы поесть. Несколько часов уже здесь. Мужчина отрицательно покачал головой, глядя на Лизу, которая спала, напичканная успокоительным после того, что произошло. — Я не хочу. Я останусь здесь. С ней. — Воля Ваша, — тихо ответила женщина, покидая комнату. Земцов ничего не ответил, продолжая смотреть на женщину, которая спала, забывшись неспокойным сном, а он снова ругал самого себя за то, что не сумел сдержать обещание, за то, что вновь сделал больно, за то, что все шло совсем не так, как хотелось. Жизнь, которая, казалось бы, наладилась, вновь катилась в пропасть, только в этот раз жертв было намного больше. Дочь, сын, и она, Лиза. Дорогая Лиза, которая не заслужила этого. — Что ты здесь делаешь? — её голос в тишине комнаты испугал его, потому что, погружен в свои мысли, он не заметил, когда она проснулась. — Лиза, — Земцов сделал несколько шагов к ней, а потом замер. Бледная, красные глаза. И все из-за него. Снова из-за него. — Уходи! — отрезала женщина, даже не повернув голову в его сторону. — Я не хочу тебя видеть! — она легла на бок, прижимая к груди фото, которое все время лежало под подушкой. — Лиза, — Земцов взял её за руку, которая была как ледышка, и чуть сжал. — Прошу тебя, поверь. — Во что мне верить? — глаза зажглись огнём, и в них появилась злость. — Ты мне обещал, что я смогу назвать Риту дочерью. Клялся, что документы надёжно спрятаны, что она никогда не узнает то, что узнал Ракитин, а что взамен? Что взамен? Я не знаю, что с ней, где она. Она ведь никогда меня не простит! Она никогда меня не простит! — прошептала она, словно в бреду, а капельки слез падали на колени. Земцов взял её за плечи, заставляя посмотреть на него. — Лиза, послушай меня. Я все исправлю. Слышишь меня? Я все исправлю! — он поднялся с корточек и вышел из комнаты, оставляя её совершенно одну. В коридоре, наспех обувшись, мужчина посмотрел на Валери и Николаева, которые выглянули из кухни. — Платон Ильич, а Вы куда? — не поняла Валери. — Я скоро вернусь, — произнес мужчина, не ответив на вопрос. — Пожалуйста, не оставляйте Лизу одну, пока я не вернусь. Поехали, Саш, — обратился он к Николаеву. Валери кивнула, ничего не понимая, и поспешила в спальню матери. Лиза все также сидела на постели и смотрела в одну точку. Валери осторожно присела рядом, обнимая мать за плечи. Лиза закусила губы, но слезы вновь полились из глаз. В жизни снова наступила чёрная полоса.***
— Куда мы едем? — поинтересовался Саша, когда они вышли из подъезда и мужчина снял сигнализацию с автомобиля. — К Людмиле! — отрезал Платон, открыв дверь авто. — Ты ведь знаешь ее адрес? Николаев кивнул и, сев, завел автомобиль***
Ночь опускалась на город, заставляя Артёма нервничать. Парень катался по городу, без конца набирая номер сестры, и если сначала она просто сбрасывал, и это хоть немного успокаивало парня, то когда телефон выключился, он совсем потерял покой, хотя и понимал, что после всего, что свалилось на неё, ей нужно побыть одной. Артём и сам не мог до конца прийти в себя. Остановившись на обочине, Тема опустил голову на руль, желая, чтобы этот сумасшедший день поскорее закончился. Достав телефон, парень посмотрел на часы, а потом снова завёл автомобиль и, развернувшись, поехал в противоположную сторону.***
Климовский просмотрел анализы Глафиры Татариновой и, спрятав их в папку, поднялся из-за стола. Очередной тяжелый день подошел к своему завершению, и единственное, о чем сейчас мечтал Глеб, это отдых. Выключив свет и выйдя из кабинета, мужчина медленно пошел по безлюдному коридору, когда его окликнули. Обернувшись, мужчина увидел Марину. — Глеб Максимович, Слава Богу, вы еще здесь. Я хотела с Вами поговорить. Мужчина закатил глаза. Похоже, рано он об отдыхе мечтал. — Слушаю, Марина Станиславовна. — Глеб Максимович. Вы же слышали, что в Санкт-Петербурге через три недели состоится Образовательный семинар «Инновации в акушерстве и гинекологии с позиции доказательной медицины»? Мужчина медленно кивнул. Он слышал, как семинар обсуждали его коллеги в ординаторской, а кое-кто даже видел уже себя в Санкт-Петербурге. — Да, — протянул он. — Глеб Максимович, было решено послать на этот семинар именно Вас, — продолжила Марина. — А… — протянул сероглазый. — Что от меня нужно? Марина засмеялась. — Ну прежде, это согласие, а потом уж разберемся. Так вы согласны? — Согласен, — кивнул он, не раздумывая. — А сейчас я могу идти? — Можете, — улыбнулась Марина. — До завтра.***
— Земцов! Подожди, куда ты?! Земцов! — крикнул Александр, но Платон, не слыша друга, уже исчез в подъезде. Чертыхаясь, Николаев закрыл автомобиль и поспешил за другом, понимая, что тот в таком состоянии может наломать немало дров.***
Людмила на ходу завязывала пояс халата, не очень лестно думая о том, кто сейчас настойчиво сначала звонил, а теперь стучал в дверь её квартиры. Открыв дверь, женщина в тот же момент оказалась схвачена за горло и прижата к стене. — Это ты?! Ты отдала Рите документы? Отвечай! — процедил Платон, совсем не обращая внимания на Левскую, которая задыхалась. — Отпусти… — просипела она. — Платон! — крикнул Николаев, увидев не очень приятную для глаз картинку. — Ты с ума сошёл? — закричал Саня, пытаясь оттащить Земцова от Левской, которая барахталась, словно рыба, выброшенная на берег. — Ты её сейчас задушишь. Отпусти, я тебе говорю! — он грубо отодвинул Платона, а Людмила упала на пол, кашляя и потирая шею, где остались следы от мужских пальцев. — Ты сумасшедший! — взвизгнула она, со страхом в глазах глядя на Платона. — Какого черта ты забыл в моём доме? — Зачем ты отдала Рите документы? — процедил сквозь зубы Земцов, желая взглядом буквально испепелить бывшую супругу. — Успокойся! — крикнула в ответ Люда. — Я и близко к твоей драгоценной доченьке не подходила. — Не лги. Документы были только у тебя! — не меняя тона, ответил Платон. — Были, — легко согласилась она, продолжая растирать шею. — Но я их продала. Мне нужны были деньги, а ты мне платить отказался, вот и нашлись добрые люди, которые заплатили за эти несчастные бумажки! — Кто?! — Меня имя совершенно не интересовало. Уж потрудись вспомнить, кому ты и твоя доченька как кость в горле! — рявкнула она в ответ, а потом указала рукой на двери. — А теперь пошёл вон. Земцов продолжил прожигать Левскую взглядом, пытаясь понять, лжет она или говорит правду. — Да отпусти ты меня! — грубо обратился он к Николаеву, который все ещё удерживал его. Александр отошёл в сторону, а Земцов покинул квартиру, не зная, что ему делать дальше.***
Рита устало опустилась на лавочку в больничном дворе и подняла глаза вверх. Предпоследняя июльская ночь обещала быть не менее жаркой, чем все предыдущие. Девушка поставила рядом с собой сумочку и подняла глаза на окна, в которых горел свет. Больница. Ещё один дом. Ещё одна мечта стать доктором, помогать людям. Так, как это делал отец, так, как это делала мать. Опустив голову на руки, девушка тяжело вздохнула. Пока не знала, как смириться со всем тем, что на неё свалилось. Не знала, как понять и как простить. Ведь никогда не понимала тех девушек, которые бросали своих детей, даже не взглянув на них. Ненавидела их за то, что они делали. Ведь как можно отказаться от ребёнка, которого девять месяцев носишь под своим сердцем, ощущаешь, как он толкается, а потом вот так вот просто взять и отдать. Таких Рита считала бессердечными стервами, у которых нет ничего святого. Девушка покачала головой. Теперь такой же стервой была и её мать. Госпожа Филатова. Ведь отказалась. Легко, просто, не думая о том, что её, Маргариту, ждёт дальше. — Рита, — вернул девушку в реальность до боли знакомый голос. — Ты почему здесь так поздно? Рита отняла ладони от лица и неопределённо повела плечами. Что ему сказать? Правду? Не хотела. Не хотела повторять все это ещё раз. Не хотела снова делать себе самой больно. — У тебя что-то случилось? — он опустился перед ней на корточки, вглядываясь в растерянные голубые глаза, согревая почему-то холодные руки. — Самый близкий человек оказался самым главным предателем, — пробормотала она, снова упрямо стирая с лица слёзы. Глеб мотнул головой, а потом поднял её со скамейки, крепче взяв за руку. — Глеб, ты не можешь представить, как мне сейчас плохо. Все рухнуло. Мир рухнул. Я не знаю, как мне дальше поступить. Если бы ты знал, как у меня болит душа, — пробормотала она, уткнувшись лицом ему в рубашку. — Так, пойдём. Нечего здесь сидеть, — он взял ее за руку и повел за собой. Сев, Глеб завёл автомобиль. — Куда мы едем? — поинтересовалась Рита, наблюдая за ним красными глазами. — Туда, где исчезает любая боль, — ответил он, коснувшись рукой мокрой от слез щеки.***
Всю дорогу до дома Лизы в автомобиле Николаева царила тишина. Земцов думал над словами Людмилы и не понимал, какие у него могут быть враги. Последние годы у него была спокойная мирная жизнь, если не брать в расчёт мелких неурядиц на работе, но даже их удавалось решать без проблем. — Что думаешь делать дальше? — поинтересовалась Саша. Платон молча покачал головой, потирая переносицу. — Не знаю. Ещё вчера я думал, что моя жизнь начинается с чистого листа, а сегодня от этой жизни почти ничего не осталось. Дети меня ненавидят, Лиза. — Платон, им всем просто нужно время, — попытался успокоить друга Саша. — Ты лучше подумай, кто мог Рите документы отдать? — Если бы я знал. Ладно, спасибо за помощь. Если что, я тебе позвоню! — мужчина вышел из автомобиля и через несколько минут скрылся в подъезде. Николаев тяжело вздохнул. Если бы Земцов тогда послушал его совета, но после драки кулаками не машут.***
«Почему нельзя повернуть время вспять?» — думала Лиза, лежа в своей постели и глядя в потолок. За окном уже вовсю кипела жизнь: был слышен лай соседского пса, которого выводил на прогулку строгий сосед, рев автомобиля, которого пытался завести пожилой дедушка каждый день, надеясь на чудо, и счастливый смех ребятни, которая играла на детской площадке. Только она почему-то была отрезана от этой жизни. Всё казалось чуждо, дико. И этот смех, и яркое солнце. Она словно была из другого мира. Мира потерь, слез и горечи. Поднявшись, женщина немного посидела, потому что внезапно закружилась голова, а потом накинула на плечи халат и вышла из комнаты. В квартире было тихо, лишь из кухни доносился звон посуды. — Валери, — позвала Лиза, заглянув в кухню, но вместо дочери увидела совсем другого человека. — Доброе утро, — поздоровался Земцов и поставил на стол две тарелки с горячими оладьями. Филатова проигнорировала его, затянула пояс халата и села за стол. — Что ты здесь делаешь? Я вчера ясно просила тебя уйти! — отрезала она. Земцов покачал головой, глядя на неё в свете утренних лучей. — Елизавета, я понимаю твои чувства, но… — Понимаете?! — переспросила она. — Ты ничего не знаешь о том, как я жила все эти годы. Тебе не болела душа из-за того, что ты считаешь своего ребёнка мёртвым. Твоя жизнь не была похожа на ад, потому что тебе изменяют и не пытаются это скрыть, а говорят прямо в глаза, желая сделать ещё больнее. Ты не терпел все то, что терпела я! — Ошибаешься, — тихо возразил он. — Моя жизнь была похожа на ад с того самого дня, как я остался без тебя. — Не нужно! — остановила его Лиза жестом. — Я не верю больше твоим словам. Уйди! Прошу тебя. Он долго смотрел, как вздрагивают от плача женские плечи, а потом все же ушёл. Нужно было поскорее исправить ошибку. Исправить и стать наконец счастливым. С ней. Только с ней. Лиза, дождавшись, пока закроется дверь, взяла мобильный и набрала знакомый номер. — Алло, Лева. Мне нужна твоя помощь!***
Глеб тихо постучал в дверь и, не услышав разрешения войти, открыл дверь. Как и думал Глеб, Рита не спала. Она стояла перед трюмо и смотрела на свое отражение, пытаясь привести в порядок волосы, но без расчёски это было проблематично. Климовский достал из ящика стола расчёску и протянул ее девушке, которая смотрела на него все ещё красными глазами. — Спасибо, — чужим для себя голосом ответила Рита, принимая из его рук расчёску. Климовский кивнул, опускаясь в кресло. Девушка пару раз провела расчёской по волосам, а потом повернулась к Глебу, который молча за ней наблюдал. — Глеб, я понимаю, что должна объяснять все, рассказать, но, пожалуйста, давай чуть позже. — Я тебе не заставляю, — спокойно ответил мужчина, посмотрев на её бледное лицо. Она сжала в руке расчёску, ощущая, как зубчики впиваются в кожу. Надо же. Она ещё чувствует боль, а вчера казалось, что после предательства самых дорогих людей она стала просто призраком. — А где мы? — полюбопытствовала она, желая прервать молчание. — На даче у моей бабушки, — ответил Глеб, поднявшись на ноги. — Она на три дня уехала в город за пенсией, а пока ты сможешь быть здесь сколько тебе нужно. Кстати, — он взял пакет, который стоял у двери, и протянул его Рите. — Я тут купил тебе некоторую одежду, ведь в платье ты не сможешь ходить все время. Переодевайся и давай завтракать, — он вышел из комнаты.***
— Кто-нибудь, кроме меня, ещё может двери открыть? — крикнул в сторону комнат Вадим, выглянув из ванной со станком для бритья в руке. — Дина, Марина! Не услышав ответа, мужчина на ходу попытался стереть с лица пену для бритья и открыть дверь. — Почему ты кричишь? — выглянула из гостиной Марина. — Ты до сих пор не готов? — Интересно, как тут будешь готов, если сначала ты, а потом Дина занимаете ванную на полтора часа? — поинтересовался мужчина. — Папа, не бурчи, — крикнула из своей комнаты Дина. — Женщина должна быть красивой. — Да, я согласен, но из-за этого я даже побриться нормально не могу, — пожаловался Вадим, открывая двери. — Елизавета Юрьевна? — удивился Любавин, увидев перед собой Елизавету Филатову. — Здравствуйте, Вадим Родионович, — поздоровалась Филатова и сразу перешла к главному. — Скажите, а Ваша дочь дома? — Дина? Дома, — кивнул мужчина. — Проходите! Лиза переступила порог, а Вадим закрыл дверь. — Дина, к тебе пришли. Елизавета Юрьевна, сюда, — он указал на двери гостиной, а потом снова услышал звонок в дверь. — Елизавета Юрьевна, — ещё больше удивилась Савина, увидев бывшую коллегу ранним утром в своём доме. — А Вы почему? — Проходите, Платон Ильич, — услышали они голос Вадима, а потом уже увидели его самого и Земцова. — Платон Ильич? — Савина переводила взгляд то на Филатову, то на Земцова, ничего не понимая. Платон же окинул Филатову взглядом, обращаясь к Марине. — Марина Станиславовна, Дина дома? Супруги посмотрели друг на друга. — Конечно. Дина, иди сюда, милая, — позвала Марина. — Господи, ну что у вас здесь? — Дина остановилась на пороге, увидев Земцова и незнакомую женщину. — А, кажется, поняла. Здравствуйте, Платон Ильич, — поздоровалась девушка и сразу добавила: — И сразу же Вам отвечу, я не знаю, где Маргарита! — Она здесь была? — Лиза посмотрела на незнакомую красивую девушку, которая ответила ей холодным взглядом. — Была. Вчера. Но сразу же после этого ушла, куда не сказала. Обещала позвонить, но не звонила. Земцов тяжело выдохнул. На подругу дочери была одна надежда, и даже она не оправдалась. — Дина, пожалуйста, как только она позвонит и сообщит, — начал Платон, но Дина его перебила. — Платон Ильич, извините, но я ничего Вам сообщать не буду. Для меня дружба с Ритой ценна, и я её предавать не собираюсь. Хватит с неё предательств за последнее время, — чуть злым голосом добавила девушка, бросив ещё один взгляд на Лизу. — До свидания! Дина исчезла в своей комнате, оставляя взрослых, двое из которых чувствовали себя идиотами, потому что ничего не понимали. — Простите! — произнесла Филатова и ушла. — Платон Ильич, — начала Марина. — Марина Станиславовна, я некоторое время не буду появляться на роботе. По семейным обстоятельствам. Прошу прощения И также, ничего не объясняя, мужчина ушёл. — Мариша, а что это сейчас было? — Вадим посмотрел на жену. — Дочка, Дина. — Ну что ещё? — Дина села на диван, поочерёдно посмотрев на родителей. — Хм, Дина, — Вадим посмотрел на жену. — А ты ничего не желаешь нам с мамой объяснить? Почему к нам с самого утра заявляются Земцов с Филатовой, почему они ищут Риту? — Наверное потому, что чувствуют свою вину, — хмыкнула Дина. — Какую вину? Дина, ты можешь говорить толком? — повысила голос Марина. Дина хмыкнула и начала рассказ с самого начала. Закончив, кареглазая посмотрела на родителей, которые были в шоке. — Филатова — мать Маргариты? — ошарашено переспросил Вадим. — А Рита — та самая девочка, которая умерла? — Я не знаю, кто там умер, — отрезала девушка. — Но я понимаю Риту. Платон Ильич не должен был ей врать. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Развернувшись, девушка ушла.***
После завтрака Глеб предложил Рите прогуляться по поселку, который в будний день был почти пуст. Девушка не отказалась. Вообще было безразлично к тому, что происходит вокруг. Теперь же, сидя на берегу реки, девушка пыталась ещё раз проанализировать все, что произошло, и приходила к одному и тому же выводу, что лжи для блага не бывает. — Может быть, хочешь рассказать, что произошло? — Глеб сел на траву. Рита подняла голову. И слово за слово рассказала все. — Рита, я не знаю, поможет тебе тебе то, что я сейчас скажу, но злость и ненависть ничего хорошего человеку не несут. Они лишь сжигают душу. Делают из тебя совершенно другого человека. Ты ведь не такая. Ты добрый, светлый человек. Поверь. — Не знаю, Глеб. Он обнял её, поглаживая по спине. Он на своей шкуре знал, что такое предательство, и понимал, что давать советы здесь неуместно. Она сама должна все понять и, если сможет, то простить, только жаль, что простить не всегда получается, а иногда это происходит очень поздно, и он меньше всего хотел, чтобы так было у Риты.***
Савина бросила телефон на стол и хмуро посмотрела на коллег, которые не могли понять, что с самого утра могло так испортить настроение начмеда. — Марина Станиславовна, все в порядке? — В порядке? — переспросила Марина, едва сдерживая злость. — Доктора один за другим бегут из больницы, а Вы спрашиваете, все ли хорошо? Хороший вопрос, Валерий Петрович. Пожилой врач замолчал, понимая, что попал под горячую руку. — Значит так, доктор Земцов и доктор Климовский некоторое время будут отсутствовать по семейным обстоятельствам. Мария Степановна, нужно снова изменить график дежурств, и ещё, Валерий Петрович, Вы сможете пока взять себе пациенток Земцова? Мужчина кивнул. — Так, хорошо. Что у нас дальше. — Марина Станиславовна, — окликнула начмеда Наталия, как только кабинет опустел. — Скажите, а что случилось с доктором Климовским? — У него бабушка заболела, и он был вынужден срочно поехать к ней, — ответила Марина. — А мне срочно нужно подготовить документы для его поездки в Санкт-Петербург. Вот как мне теперь это делать, если я не знаю, когда он появится? — Так, может быть, я смогу чем-то помочь? — робко предложила Громова.***
Домой Рита и Глеб возвращались молча. Девушка думала над словами Глеба, Глеб понимал, что лучше ее не задевать. Войдя во двор, Глеб увидел Лидию Евгеньевну, стоявшую на пороге. — Бабушка? — удивился Глеб. — Ты же, как будто, должна была через три дня вернуться, — удивился он. — Передумала, — ответила женщина, обнимая внука и глядя на Риту, которая смутилась под пристальным взглядом незнакомой женщины. — Может, познакомишь нас? — А, — Глеб подошел к Земцовой и взял ее за руку. — Рита, познакомься, это моя бабушка — Лидия Евгеньевна, а это моя девушка — Рита. Рита незаметно ударила Глеба локтем в бок, а потом протянула маленькую ладонь Лидии. — Очень приятно. — Мне тоже, — ответила Лидия. — Так что, пойдем в дом? Глеб, возьми сумки. Глеб переглянулся с Ритой и взял две сумки с продуктами. — Бабушка, ну для чего такой вес было тянуть аж из города? — поинтересовался Глеб. — Могла бы позвонить, и я все тебе бы привез. — Не ворчи, — махнула рукой Лидия. — Риточка, пойдем.***
Подойдя к дому Лидии Евгеньевны, первое, что услышала Наталья, это смех, а уже потом увидела Риту, Глеба и Лидию Евгеньевну, которые сидели за столом и пили чай. — Добрый вечер, Лидия Евгеньевна, — поздоровалась Наталия, прижимая к себе сумку. — И тебе здравствуй, — сухо ответила Лидия, поднявшись. — Тебе что здесь нужно? — Глеб Максимович, можно с Вами поговорить? Глеб кивнул и, поднявшись из-за стола, подошел к Громовой. Рита опустила глаза, а Лидия едва слышно прошептала «стерва». — Тебе что здесь надо? — вместо приветствия начал Глеб. — Не кипятись, Глеб Максимович, — она обаятельно улыбнулась, пытаясь за улыбкой скрыть все те чувства, которые бушевали в ней. — Я здесь по поручению начальства. Вот, — она достала из сумки лист. — Марина Станиславовна просила передать. Завтра эти документы должны быть у неё. Он пробежал глазами список и спрятал его в карман брюк. — Спасибо. До свидания, Наталия Алексеевна. Она хмыкнула, а потом развернулась и ушла, бросив мимолетный взгляд на Риту. — Что она тут забыла? — не слишком дружелюбно поинтересовалась Лидия, а Риту даже напугал холод в ее голосе. — Список документов привозила, — рассказал Глеб, садясь за стол. — Для поездки в Санкт-Петербург. Там семинар. Савина решила меня туда послать. Завтра заеду в больницу. Ладно, я не хочу сейчас об этом говорить. — Надеюсь, что я ее больше здесь не увижу. — Ба, давай не будем. С Вашего разрешения? — Лидия Евгеньевна, Вы простите меня, что я Вам как снег на голову, — произнесла Рита, чувствуя себя неудобно перед этой строгой, на первый взгляд, женщиной. — Рита, я никому не указываю, как ему нужно жить. Ни дочери, ни Глебу, ни тебе не стану. Вы все взрослые люди, у вас есть голова на плечах. Вы сами должны решать, как вам жить. Только прошу помнить об одном: каждый из необходимых поступков может очень сильно повлиять на вашу дальнейшую жизнь, поэтому прошу, перед тем, как сделать шаг, подумайте. Рита печально улыбнулась. Подумать. Но именно сейчас так трудно было принять решение. Так трудно простить.***
— Ты почему здесь сидишь? — Глеб сел рядом с ней и набросил на плечи шаль, которую успел прихватить перед выходом из дома. — Прохладно. Скажи лучше, как ты? — Не знаю, — она повела плечами. — Наверное, хорошо. — Я завтра увижу Платона Ильича, могу ему кое-что сказать. — Не нужно ничего, — чуть жестоко ответила Рита. — Я не готова с ним пока говорить. — Хорошо, — он обнял её, привлекая к себе, вдыхая тонкий запах духов. — Только не нужно слез. А то мне кажется, что я полюбил царевну Несмеяну. Лучше улыбнись мне, — вдруг попросил Глеб. — А то я завтра целый день тебя не увижу. Кстати, вот, — он протянул ей ключи. — Ключи от моей квартиры. Пусть будут у тебя. Рита засмеялась. — Быстро же я у тебя из голубоглазой радости превратилась в плаксу, — на полном серьёзе произнесла она. — Но даже это легко исправить, — он подхватил её на руки и закружил. — Климовский, прекрати! — смеясь, попросила Рита. — Уже поздно, а если ты забыл, то тебе завтра в город ехать! — Прекращаю, — промолвил молодой человек, смотря в голубые глаза, которые были слишком близко, а потом несмело коснулся девичьих губ. На землю упала шаль…***
Проснувшись ранним утром, Рита поняла, что в комнате она одна. Выглянув в окно, голубоглазая поняла, что Глеб уже уехал в город. Одевшись, девушка вышла на улицу. — Доброе утро, Лидия Евгеньевна, — поздоровалась Рита, увидев Лидию, которая несла в подоле собранные с огорода помидоры. — Доброе, Риточка, — приветливо ответила женщина, положив помидоры в миску с водой. — Глеб уже уехал? — девушка поправила волосы. — Уехал. Обещал к вечеру вернуться. Рита спрятала улыбку. — Давайте я Вам помогу, — предложила девушка, когда Лидия начала мыть банки, которые стояли рядом на столе. — Ну, что же, помогай, — женщина отошла в сторону, наблюдая, как Рита, засучив рукава кофты, моет банки. — Лидия Евгеньевна, а можно я Вас кое-что спрошу? — спустя несколько минут тишины произнесла Рита. — Скажите, Вы давно знаете Наталью? — Лучше бы я её не знала. Одни беды от неё. Вертихвостка ещё та. Что в ней только Глеб нашёл? — Глеб? — не поняла Рита. — А при чем здесь он? Разве она не была женой его отчима? Громова? — Была, — подтвердила Лидия. — Они познакомились с Андреем Громовым на его свадьбе с Ульяной, куда их вместе с Глебом пригласили. Они ведь с Глебом в институте встречаться начали, а потом она начала изменять ему с Андреем. Стерва. Встречался он с ней. Любил сильно, а она, стерва, отчима его совратила. Рита продолжила мыть банки, но внутри что-то оборвалось. Он ей врал.***
Рита сидела на скамейке, сжимая в руках телефон. Часы показывали час ночи, а Глеб до сих пор не вернулся, и телефон его был выключен. Зевнув, Рита почувствовала, как ее плечи покрыла шаль. Повернув голову, Маргарита увидела Лидию. — Почему ты здесь сидишь? Глеб мог задержаться на работе. Иди спать, девочка, а он завтра утром вернется. Я уверена. Рита кивнула и исчезла в доме, желая, чтобы именно так и произошло. Но на утро чуда не произошло. Телефон Климовского по прежнему не отвечал, и нервничала теперь не только Рита, но и Лидия Евгеньевна, поэтому без раздумий поехала в город, а в голову лезли только плохие мысли. Нажав на кнопку дверного звонка, Рита стала ждать. Часы на телефоне показывали половину девятого утра. Не дождавшись, пока откроют, Рита нашла в сумке ключи и вставила их в замочную скважину. Повернув несколько раз ключ, девушка вошла в квартиру, которая, на первый взгляд, казалась пустой, если бы не женские туфли и сумка, которая показалась очень знакомой. — Глеб? — позвала Рита, войдя в гостиную. — Ты дома? Глеб? — Глебушка, ты уже вернулся? — из спальни в одной мужской рубашке с растрепанными волосами вышла… Наталия. — Наталья Алексеевна? — она потерла глаза, думая, что ей это чудится. Что может делать Громова ранним утром в квартире Глеба, да ещё и в его рубашке. Разум услужливо давал ответ на этот вопрос, но именно сейчас слушать разум она хотела меньше всего. — Наталья Алексеевна, а что… «Встречался он с ней. Любил сильно, а она, стерва, отчима его совратила», — прозвучал в ушах голос Лидии. — Рита, Вы же сами все прекрасно понимаете, — она заправила за ухо прядь волос, едва заметно улыбаясь. Рита отвела глаза, увидев на шее женщины красные отметины. Хотелось крикнуть, что она ничего не понимает и не желает этого делать, но вид этой женщины так и кричал о том, во что Рита отказывалась верить. Разве он мог так поступить? Разве посмел после всего? Если шутка, то слишком жестокая. Если сон, то слишком страшный, а если боль, то самая настоящая. — Наталия, я вернулся! — прозвучал из коридора голос Климовского, а потом появился и он сам с двумя пакетами в руках. — Рита, а ты что здесь делаешь? — удивился мужчина, увидев голубоглазую, которая в этот момент хотела оказаться где угодно, но не здесь. Не видеть улыбки Наталии, Климовского. Никого из них. — Зашла пожелать Вам счастья! — отрезала она. — Уже ухожу! — Что? — не понял Глеб, пытаясь взять её за руку. — Подожди, ты все не так поняла. — Глеб Максимович, Вам самому не гадко врать, глядя мне в глаза? Впрочем, это уже не важно. Знайте, что я хочу вычеркнуть из своей жизни все моменты, которые связаны с Вами. Прощайте! Она бросила ему под ноги ключи и побежала не оглядываясь. Опять предательство. Очередная жестокость от того, кого считала спасительным кругом в море обмана.