Дочки твоей глаза

      — Говори, что хотел, и уходи! — отрезал Глеб, занимая свое место и наблюдая, как Андрей садится на диван. — У меня нет времени на долгие разговоры, а тем более с тобой.       Громов сжал уста, понимающе качая головой. Рассчитывать на более тёплый приём было бы слишком глупо, тем более он очень хорошо знал этого молодого человека. Когда-то даже считал своим сыном, ведь своих детей Бог так и не послал. И только теперь мужчина понимал, что это ещё одно наказание за прошлое.       Мужчина поднялся и прошёлся по кабинету под пристальным взглядом серых глаз. Увидев фотографию шатенки с такими же карими глазами, Громов взял её в руки, а потом вернул на место: — По дурацки все тогда вышло, — он вздохнул, запуская руки в седые волосы. — Я ведь по настоящему любил твою маму. Она была единственная не похожая на всех женщин, которых я встречал ранее.       Климовский хмыкнул. Словам этого человека он больше не верил. Знал, что им грош цена, да и не изменят они ничего. Матери они точно не вернут. — Андрей Васильевич, что Вам нужно? — поинтересовался Глеб, устав от компании этого человека, который был ему до сих пор неприятен. — Считай, что я хочу покаяться, — на полном серьёзе ответил Андрей, вновь опускаясь на диван. — Андрей Васильевич, здесь не церковь, и я не священник, чтобы Вы мне каялись, — Глеб сбросил входящий от Громовой. — Ты прав, — мужчина уставился в одну точку. — Глеб, во всем, что тогда случилось, есть только моя вина. Я встретил Наталью случайно. Меня с ней познакомил её дядя, и я не знаю, влюблённостью или любовью тогда это нельзя было назвать. Я просто решил проверить, возможно ли полюбить такого, как я. — Ну и что, полюбила? — хмыкнул Глеб. — К сожалению, я лишь сейчас понимаю, что любовь и страсть — это совершенно разные вещи. Любила меня только твоя мама, но я слишком поздно это понял. Всё гонялся за призраками, что-то пытался доказать, а теперь, — он запнулся, словно собираясь с духом. — Глеб, я не имею права на прощение, потому что понимаю, что простить мой поступок нельзя. Я забрал у тебя любимую девушку. — Я сомневаюсь, что твоя жена когда-то меня любила. Всё, что между нами было, осталось в прошлом. Дело даже не в том, что она лгала мне и изменяла. Для неё, в первую очередь, важны деньги. Она не привыкла жить без шика, хоть и пыталась. Мы с ней из разных миров. — Но любит она тебя, — с какой-то болью произнёс Андрей, — хоть и вышла замуж за меня. Тогда, когда Ульяна умерла, а ты исчез, она пришла ко мне. Потерянная, никому ненужная. Я видел в её глазах раскаяния и страх. Глеб, для неё это была игра. — Игра, — хмыкнул Климовский. — Только ни я, ни, тем более, моя мать — не игрушки, чтобы нами играть! Андрей, давай прекратим этот разговор. Если ты хочешь вспомнить прошлое, то давай это будет происходить без моего участия. Я не знаю, что тебе сказала Наталья, но для меня эта тема закрыта. И я не хочу к ней возвращаться. Пожалуйста, у меня работы много. — Конечно, — Громов поднялся. — Я просто хотел сказать, что жалею, что все так сложилось. Единственная женщина, которую я по настоящему любил, была и будет твоя мать, но жизнь не повернуть вспять. — Глеб Максимович, — после короткого стука в кабинет вошла Мария Степановна. — Там Варчук плохо стало. — Сейчас иду, — коротко бросил Глеб и выразительно посмотрел на Громова. Тот как-то неуверенно качнул головой и вышел из кабинета, но Глебу показалось, что он еще хотел что-то сказать.       Выйдя в холл, Андрей увидел Наталью, беседовавшую с Верестовым. Увидев мужа, она попрощалась с врачом и подошла к нему, хотя обида на него до сих пор не миновала. — Ты что тут делаешь? — прижимая к себе папку, поинтересовалась она. — А если я приехал к тебе? — мужчина едва сощурил глаза, глядя на женщину, которая несколько лет пленила его единственным своим взглядом, и которую он любил. Да, Андрей понимал, что эта любовь была совсем другой. Да и скорее отношения эти были не похожи на все остальные. Она не скрывала, что в самую первую очередь ее в нем привлекают деньги, а уж потом любовь, но он все чаще забывал об этом, радуясь тому, что есть. — Наталья, я не должен был все это тебе говорить. — Но все же сказал, — она бросила на него обидный взгляд. — Андрей, знаешь, порой мне кажется, что мы не семья, а просто сожители. Время что менять, — несколько холодно отрезала она.       Андрей открыл рот, чтобы ответить, но телефонный звонок нарушил все планы. Сказав, что перезвонит, мужчина пристально посмотрел на жену. — Ты права. Нам действительно нужно поговорить. Я сегодня вечером заеду за тобой, — он коснулся устами ее щеки и, ускоряя шаг, ушел. Наталья посмотрела ему вслед, понимая, что этот разговор изменит их жизнь, которую давно уже нужно изменить.

***

      Елизавета сидела в кресле и гипнотизировала телефон, который лежал на подлокотнике. Звонок Земцова не был уж очень неожиданным, но как поступить она не знала. Не знала, что ожидать от этой встречи, если учесть, чем заканчивались все предыдущие: слушать о себе новую порцию гадостей не хотелось, но желание поскорее увидеть дочь оказалось сильней, поэтому сейчас женщина стояла возле шкафа и с задумчивым видом рассматривала свою одежду. — Мам, что с тобой? — Валери присела на кровать, положив на тумбочку свой мобильный. — Случилось что? — Земцов звонил, — ответил Лиза, рассматривая серую блузку. — Назначил встречу, но я не знаю, что от неё ожидать. Валери поднялась и, подойдя, забрала из рук матери блузку. — А чего ты так волнуешься? — она сощурила глаза. — Ой, мама. — протянула дэ Баво. — Значит так, к свиданию нужно подготовиться, — она вытащила из шкафа темно-зелёное велюровое платье с широким поясом. — По-моему, как раз то, что нужно, — Валери аккуратно положила платье на кровать, пока Лиза лишь качала головой. — Валери, это просто встреча, и выряжаться, и тем более для Земцова, я не собираюсь.       Валери хмыкнула, заправляя за ухо прядь волос. — Мам, а я тебе не говорю наряжаться для Земцова. Для себя, мам, для себя. Еще, — она присела на краешек кровати. — Завтра вечером я лечу в Париж. Адвокат Луи звонил. Он подготовил документы для развода. Пора уже с этим покончить, потому что дальше будет только хуже. — Валери, — Лиза отложила платье и села возле дочери. — Так, я пойду искать туфли, — Валери поднялась.       Елизавета покачала головой, ее дочь хочет казаться сильной, но кому, как не Лизе, знать, как это, отпускать того, кого действительно любишь.

***

— Марьяна, — Земцов заглянул в палату и увидел, как рыжеволосая укачивает сына. — Как Вы себя чувствуете? — он опустился на соседнюю кровать, глядя на тумбочку, которая была завалена фруктами, цветами и игрушками. — Замечательно, — улыбаясь, ответила женщина, — А вот муженёк от радости скоро с ума сойдёт. Натаскал сюда всего, что только можно, а теперь звонит мне каждые полчаса, интересуется, как сын. — Все мужчины с ума сходят, когда у них ребёнок рождается, и это, — он указал на тумбочку, — ещё пустяки. — Платон Ильич, я хотела Вас поблагодарить, — Вершинская положила сына в люльку и села на постель. — Если бы не Вы с Елизаветой Юрьевной, не известно, как бы все сложилось. — Марьяна, это мой долг, — Платон поднялся. — Кстати, можете обрадовать Захара: через несколько дней я смогу Вас выписать. — Это хорошо, а то боюсь, что ещё пары дней с тёщей Захарушка точно не выдержит, — она начала качать ребёнка, который заворочался в люльке. — Платон Ильич, — дежурная медсестра застыла в дверях. — Марина Станиславовна срочно просила зайти к ней.

***

      В кабинете начмеда собрался весь медперсонал, а сама Марина была очень встревожена. — Коллеги, у нас ЧП, — Савина остановилась на месте, поочерёдно глядя на собравшихся. — К Вам на приём приходила суррогатная мать Красильникова? — Была сегодня утром, — ответил Земцов, ещё ничего не понимая. — А что случилось? — Как она себя вела? — продолжала Савина. — Да как обычно, — стал вспоминать Земцов. — Говорила, что очень переживает за мать, которой скоро должны сделать операцию, а ещё по поводу того, что она не сможет рядом с ней находиться. — Марина Станиславовна, а что произошло? — озвучил вопрос Климовский. — Она пропала, — Марина отбросила ручку в сторону. — Что значит, пропала? — не понял Верестов, ещё больше разозлив начмеда. — Евгений Якович, а как пропадают люди? Он поехал сегодня к этой женщине, а там ни её, ни вещей. Записка только, что она так не сможет, что просит прощения и что вернёт все деньги, которые Красильниковы на неё потратили! — А в полицию они обращались?       Савина кивнула. — Только Красильниковы теперь обвиняют нас. Говорят, что мы отнеслись безответно. — Простите, Марина Станиславовна, но моральный облик любого человека невозможно узнать сразу, — уверенно сказал Глеб. — Что от нас требуется? — Прошу прощения, — дежурная медсестра топталась. — Там девушка по «Скорой» поступила. — С Вашего позволения, — Платон покинул кабинет и спустился на первый этаж.       На носилках лежала молодая черноволосая женщина в белом простом платье, которое медленно меняло свой окрас на красный. — Жанна Вирская — студентка, — промолвил врач скорой помощи. — Доктор, с ней все будет хорошо? — незнакомая девушка, которая почти что бежала за носилками, схватила Земцова за руку. — Девушка, успокойтесь, — он мягко высвободился из девичьей хватки. — Вы кто? — Я Зина. Мы учимся на одном курсе. Живём в одной комнате в общежитие, — запинаясь, объяснила девушка. — Это я нашла её в таком состоянии, а рядом вот это, — она протянула Земцову ампулу. — Доктор, все ведь будет хорошо?       Земцов ничего не ответил, исчезая за белой дверью. Зина прислонилась к стене спиной, потом сползла по ней вниз, боясь за жизнь подруги.

***

— Ой, Дина, нет. Ну, пусть родители сходят на концерт, — промолвила Рита, сортируя шприцы в кабинете старшей медсестры. — …       Рита прыснула со смеху. — Понимаю, но все равно пойти не смогу. — … — Почему, почему, — протянула она. — Да потому что билета — два, а я — одна. Артем, скорее всего, откажется, а отец в субботу дежурит. Все, пока, — голубоглазая выключила телефон и продолжила работу. — Проблемы? — прозвучал за спиной голос Глеба. — А? — Рита обернулась и увидела слишком близко серые глаза, поэтому сразу же отошла назад. — В субботу будет концерт одной известной группы. Подруга с парнем не сможет пойти. Пропадают два билета. — А ты, стало быть, отказалась? — догадался Климовский. — Глеб Максимович, билета — два, а я — одна. — Ну, если ты не против, то я мог бы составить тебе компанию. Сто лет не посещал культурные мероприятия. Так как, возьмёшь меня за компанию? — Ну, нужно подумать! — она засмеялась. — Только долго не думай, а то я могу передумать, — пошутил он, когда в кабинет вошла Мария Степановна. — Мария Степановна, я к Вам, — он широко улыбнулся. — У меня тут небольшое ЧП, — он указал на разорванный карман халата. — Нитку с иголкой не одолжите? — Рит, помоги ему, а я пойду медикаменты принимать, — женщина вышла, а Рита, сев на диванчик, принялась зашивать халат под ласковый взгляд серых глаз.

***

      Дождавшись завершения рабочего дня, Громова поспешила в кафе, где её ждала недавняя знакомая, теряя остатки терпения. Войдя в кафе, Наталья прошлась взглядом по посетителях и увидела Люду, которая сидела за дальним столиком и пила кофе. — Ещё раз здравствуйте, — поздоровалась кареглазая, занимая место напротив Левской. — Извините, что заставила ждать. Работа, сами понимаете. — Не понимаю, — отрезала Людмила, посмотрев на собеседницу злым взглядом. — Девушка, говорите, что хотели. У меня не так много времени, чтобы здесь разговаривать.        Наталья тут же стала серьёзной и произнесла: — Я невольно стала свидетелем Вашего с доктором Земцовым разговора. — Девушка, называйте вещи своими именами, — не меняя тона, попросила Люда, а потом сделала глоток напитка. — Вы подслушали. Даже если и так, то я не понимаю, как это касается Вас, — продолжила Левская. — Это касается лишь меня и моего бывшего муженька. Будь он неладен. — Но, как я поняла, Вам нужны деньги, и Платон Ильич отказался Вам в этом помочь, — осторожно промолвила Громова.       Левская хмыкнула, пристально глядя на Наталью. — А Вам какая разница? Земцов думает, что я возьму и забуду то, что я знаю? Он ошибся. — Я Вам могу дать сумму, которую Вы попросили у бывшего мужа, но взамен Вы мне отдадите документы, о которых говорили Земцову! — поставила условие Громова, а потом взяла салфетку и, написав на ней сумму, протянула её Людмиле. — Эта сумма Вас устроит?       Левская взяла салфетку и покрутила её в руках. — Я вот пытаюсь понять и не пойму, какая Вам может быть выгода от этих документов? — А вот это уже моё дело! — немного жёстко ответила Наталья, сбрасывая входящий от мужа. — Вы согласны? — Я должна подумать! — Ваше право, — Наталья поднялась из-за стола и взяла сумку. — Буду ждать Вашего звонка.       Попрощавшись, кареглазая ушла. Людмила осталась в кафе, все ещё думая над предложением этой девицы, но соблазн был велик.

***

      Платон перевернул очередную страницу, мимо воли бросая взгляд на время и жалея, что некоторым его планам не суждено сбыться, а все из-за внеочередного ночного дежурства. У Верестова заболела дочь, и мужчина попросил его заменить. Встречу с Филатовой пришлось отложить, о чем он ей и сообщил по телефону, и ему даже на короткий миг показалось, что он услышал в ее голосе нотки сожаления. — Платон Ильич, — в ординаторскую заглянула медсестра. — Там пациентка наша в себя пришла.       Земцов оторвался от изучения записей и направился в палату. Жанна лежала на кровати, по пояс укрытая одеялом, и смотрела в окно. Соседка по палате крепко спала, повернувшись спиной. — Жанна, где Вы взяли этот препарат? — в мужских руках появился тот самый пузырёк. — Хорошо, а Вы понимаете, что приди Ваша подруга хоть на минуту позже, то было бы поздно? Я уже не говорю о том, что вы своими руками убили собственного ребёнка! — отрезал Платон, впервые чувствуя отвращение к пациентке. — Как Вы жить с этим собираетесь?! — Это был всего лишь набор яйцеклеток. Я ещё слишком молода. Мне ещё нужно учиться. Зачем мне это ярмо? — Жанна, я ещё раз повторяю, где Вы взяли этот препарат? — У меня мать ветеринар. В деревне работает. Стащила у нее несколько ампул, когда домой ездила. Вопросов больше нет? — она вновь отвернулась.       Платон покачал головой. Ещё одна малолетняя дура, которая не ведает, что она натворила.

***

      Людмила устало бросила сумку на комод и, сняв туфли, потянулась к выключателю, но свет не загорелся. Пройдя а гостиную, женщина оторопела от страха, увидев на фоне окна мужской силуэт. — Ты. Вы как сюда попали? — она попятилась назад, но пути к отступлению были перекрыты ещё одним громилой. — А ты думала, что сменила замки и спаслась? — мужик хохотнул, вальяжной походкой приближаясь к ней. — Ошибочка. — Что Вам нужно? — Слушай, ты тут дурочку не включай! Деньги нашла? По глазам вижу, что нет. Слушай, милая, если ты думаешь, что я с тобой шутки буду шутить, то ты глубоко ошибаешься. Мне нужны деньги, которые проиграл твой благоверный. — Но у меня нет такой суммы, — пропищала она, чувствуя, как лезвие ножа скользит по щеке. — Так заработай! — рявкнул громила. — В конце концов, ты женщина, пораскинь мозгами. Словом, у тебя день — не будет денег — отправлю тебе к твоему драгоценному Иннокентию!       Он кивнул напарнику, и тот отпустил Людмилу. Женщина упала на пол, а по щеке потекла кровь. Добравшись до ванной, женщина нашла аптечку и принялась обрабатывать рану. Закончив, Людмила повернулась и, найдя в брошенной сумке телефон и тот самый клочок бумаги с номером, женщина набрала несколько цифр и, дождавшись, пока трубку поднимут, проговорила: — Здравствуйте. Это я. Я согласна на Ваше предложение.

***

      Запах табачного дыма она услышала ещё на лестничной клетке. Войдя в квартиру, которая встретила не только тишиной, но и неприятным запахом, Наталья поняла, что и этот разговор будет не из лёгких. На кухне женщина обнаружила Андрея, который сидел за кухонным столом, перед ним стояла пепельница, набитая окурками, и бутылка коньяка. — Я вижу, что ты решил основательно подготовиться к разговору? — она дернула тюль, а потом открыла окно, впуская свежий воздух. — В честь чего устроили пир, Андрей Васильевич?       Он потушил окурок, допил остатки спиртного на дне бокала и поднялся из-за стола, подходя к ней. — Нет. Мне просто нужно было принять решение. Ее брови поползли вверх, она иронично хмыкнула и принялась убирать со стола. Громов же наблюдал за женой, а внутри него шла нешуточная борьба. Он знал, что если примет это решение, то жизнь без неё точно превратится в ад, хотя и жизнь с ней не была похожа на рай, но по началу ведь так и было. Или это иллюзия? Самообман? Она ведь с самого начала не скрывала того, что в нем её привлекают лишь деньги, но он ведь соглашался с этим и любил. Да, эта любовь была иной. Порой она даже не была похожа на нормальную. Это скорее был ураган. Она была ураганом, которого он научился усмирять? — Ты чего? — Наталья вытерла руки об полотенце, не понимая, что случилось с мужем. — Ничего. Наташ, давай разведемся!