***
Рита лежала на кровати и, слушая музыку в наушниках, читала книгу по акушерству, время от времени бросая взгляд на часы, но как назло время тянулось бесконечно долго. Перевернув страницу, девушка вновь принялась читать, не услышав, как скрипнула входная дверь, лишь когда кто-то коснулся её ноги, Рита вскрикнула, подскакивая на кровати и отбрасывая книгу в сторону. — Артём! — возмущённо произнесла брюнетка, увидев старшего брата, который, сдерживая смех, стоял возле кровати. — Так и заикой можно остаться. — Прости, — покаянно произнёс молодой человек. — Лучше пойдём, будем продукты разбирать. Девушка сунула ноги в тапочки, выходя с братом из комнаты и направляясь на кухню. Увидев на столе два пакета с продуктами, голубоглазая начала их разбирать. — Кстати, а почему ты так рано вернулся? — достав мясо, крикнула Марго. — Решил, что тебе одной скучно, — шутя заявил Тема, который появился на пороге кухни, переодетый в домашнюю одежду. — По пути в супермаркет заглянул, — он вытащил из пакета овощи, которые сразу же положил в холодильник. — Как самочувствие? — Намного лучше, — улыбаясь, ответила Рита. — Горло почти не болит. — Тогда, — Артём достал коробку с любимым тортом сестры. — Предлагаю отметить все это праздничным ужином. Заодно отца порадуем, а то он в последнее время какой-то грустный. Маргарита согласно кивнула. Ей нравилась эта идея.***
То, что начмед не в духе можно было заметить сразу после того, как войдёшь в кабинет, но Платон Ильич был настолько погружен в свои мысли, что не обратил на это внимания. Марина Станиславовна закрыла папку, которая лежала перед ней, откинулась на спинку кресла и принялась барабанить пальцами по подлокотниках, прожигая подчинённого рассерженным взглядом. — Платон Ильич, а ко мне полчаса назад приходил Кирилл Русланович Ровненский, — сообщила брюнетка. — Не понимаю, о ком Вы говорите, — отстранённо ответил Платон, думая совсем не о работе. — Ах, не понимаете? — вскипела Марина. — Так я Вам объясню. Кирилл Русланович Ровненский, муж Серафимы Ровненской, у которой Вы диагностировали замершую беременность. Знаете, почему он приходил? Он обвинил нас в том, что мы подвергли жизнь Серафимы угрозе и отказались проводить соответствующую процедуру! — А мне что делать, Марина Станиславовна? — поинтересовался доктор, глядя непонимающим взглядом на женщину, которая опешила от такого вопроса. — Так, — Марина выдохнула, а потом спокойно промолвила: — Присядьте, Платон Ильич. Земцов отодвинула стул, выполняя просьбу Савиной. — Что с Вами происходит? Он усмехнулся. Когда-то давно он уже слышал подобный вопрос, и поставил его тоже начмед. — Марина Станиславовна, а может мне уйти? — вдруг спросил Платон, повернув голову в сторону брюнетки. — Куда? — не поняла женщина. — Из больницы уйти. Видно, растерял я все свои навыки. Потерял хватку. Освоюсь дома, буду смотреть телевизор, ругать политиков, гулять в парке, играть в шахматы, читать газеты. Марина рассмеялась. — Платон Ильич, Вы сами себя слышите? — Слышу, Марина Станиславовна. Но ведь я не молодею. Время идёт. Дети выросли. — Так, Платон Ильич, — перебила мужчину Марина. — Из больницы никто никуда не идёт. У нас такие специалисты, как Вы, на вес золота, а вот отдохнуть Вам несколько дней нужно. Три дня хватит? Кивнув, Платон покинул кабинет. «Специалист, а в личной жизни порядка нет», — подумал он, направившись к себе.***
— Здравствуй, Павлина, — улыбаясь, поздоровался Глеб, заходя в палату к темноволосой девушке, которая ела яблоко. — Как ты себя чувствуешь? — Очень хорошо, — ответила Невзорова, чуть приподнимаясь на подушке. — Только кислого все время хочется, — пожаловалась она. — Глеб Максимович, спасибо Вам большое. Если бы не Вы, меня бы и на свете не было, да и ребёнка моего, — она ласково коснулась рукой живота, а потом заявила: — Если у меня родится сынок, я его назову Глебом. Климовский улыбнулся на такое заявление. — Павлина, я пришёл поговорить с тобой о другом. Скорее всего, завтра я тебя уже выпишу. Скажи, тебе есть куда вернуться? Я имею ввиду не то место, где ты жила до того, как попала сюда. Павлина молча отрицательно покачала головой. — Разве место, где тебя ненавидят и обзывают последними словами — дом? Дом, там где любят и живут. Где ничего не страшно, а то место я не могу назвать своим домом. Он ничем не отличается от той помойки, на которой я жила. Вечно пьяный отец, водка, его собутыльники. Кошмар с самого детства, который у меня уже вот здесь, — она черкнула ладонью себе по горлу. — Я ведь понимаю, Глеб Максимович, что жить так, как живу я нельзя, но. — Хорошо, а отец твоего ребёнка? Где он? Почему он тебе не помогает, не заботится? — спросил сероглазый. — Не нужен нам никто, — упрямо заявила Павлина, услышав это. — Мы и без него справимся. — Хорошо, — доктор поднялся. — Отдыхай, а я обещаю что-то придумать. — Глеб Максимович, — окликнула его пациентка, когда он почти покинул палату. — Спасибо Вам. Вы очень хороший. Вашей жене очень с Вами повезло. Он лишь кивнул, не найдя что сказать.***
Людмила махнула рукой Платону, который вошёл в кафе и сейчас глазами искал её, желая побыстрее поговорить с бывшей и отправиться домой. Заняв место напротив женщины и отказавшись делать заказ, Земцов выжидающе на неё посмотрел. — Говори, что хотела. У меня нет никакого желания сидеть с тобой за одним столом! — процедил мужчина, глядя куда угодно, но не на собеседницу. — Боже, Земцов, где твои хорошие манеры? — деланно удивилась она. — Что, даже не спросишь, как я жила все эти годы? — По твоему виду понятно, что неплохо. Наверное после освобождения быстро себе нового ухажера нашла? Она хмыкнула, закидывая ногу на ногу, продолжая наблюдать за ним. Изменился. Совсем чужой. В глазах не то ненависть, не то безразличие. Но то, что чувствует к ней бывший муж, Людмилу в данный момент совершенно не интересовало. — Ты позвала меня сюда, чтобы в гляделки играть? — зло спросил он, когда за столиком повысила тишина. — Нет, — женщина сделала глоток кофе, а потом произнесла: — Я хочу увидеть сына. — А не слишком ли поздно ты о нем вспомнила? — глядя ей в глаза, поинтересовался мужчина. — За все эти годы ни ответа, ни привета, а теперь вдруг увидеть? — Ты не имеешь права мне запретить! — спокойно заявила Люда, глядя на рассерженного Земцова. — Артём уже взрослый, и ты не вправе за него что-то решать. Земцов ничего не ответил, поднимаясь из-за стола, но Людмила остановила его. — Стой. Я ещё не все тебе сказала! Она проследила, как он снова занимает место напротив, а потом произнесла: — Мне нужны деньги. Тридцать пять тысяч долларов. — Дорогая, ты не по адресу. Я не банк. Кредит не выдаю! — отчеканил Платон. — Да нет, как раз по адресу. Ты дашь мне эти деньги, — заверила Люда. — Ты чекнулась! — скорее утвердил, чем спросил он. — Я тебе никаких денег давать не буду. Я тебе уже никто. — Право, конечно, твоё, — ровным тоном ответила Люда. — Только есть одна маленькая загвоздка по имени Маргарита. Увидев, как изменилось лицо мужчины, Людмила самодовольно улыбнулась. Она попала в цель. — Значит так, Платон, как жила я все эти годы, ты не знаешь, но я о тебе знаю все. И о дочери твоей, и о том, как она у тебя появилась, и о том, кто её настоящая мать. Если ты не хочешь, чтобы я рассказала все это твоей доченьке и дополнила все бумагами из дома малютки, то ты найдёшь эти деньги! Для спокойствия родного ребёнка ведь ничего не жалко, — она поднялась и, бросив на стол пару купюр, прошла мимо него. — Откуда ты все знаешь? — А ты действительно считал, что я не буду следить за тем, как моему сыну живётся с тобой? — удивилась она. — Даю тебе три недели. Не будет денег — пеняй на себя! Она ушла, громко цокая каблуками, в очередной раз его уничтожив.***
Лиза выключила газовую плиту и, сняв фартук, крикнула в сторону гостиной: — Валери, дочка, иди ужинать. Женщина появилась минут через пять, держа в руках каталог тканей, который положила на стол. — Соскучилась по роботе? — улыбнулась Лиза, ставя перед дочерью тарелку с макаронами. Валери кивнула, заправив за ухо прядь волос. — Угу. Знаешь, даже не думала, что настолько. Сегодня была в городе, посмотрела местные магазины. До Парижа, конечно, далеко, но тоже сгодится. Кстати, я ведь Луи соврала, что хочу здесь свой магазин открыть, а на деле ведь ничего нет, — чуть печального закончила она. — Не волнуйся, — Елизавета ободряюще улыбнулась дочери. — Вот приедет Луи, вы с ним поговорите и начнёте развивать свой бизнес. — Ты чего задумалась? — Валери налила себе сок, возвращая кувшин на место. — Думаю, как поступить дальше, — ответила Лиза, задумчиво глядя в окно. — Ты имеешь ввиду Риту? Мам, если честно, то я тоже об этом думаю. Нет, я не жду результатов ДНК, потому что мне и так все понятно, но я думаю, что тебе нужно ещё раз поговорить с её отцом. — Легко сказать, — вздохнула женщина, — но сложно сделать. Ты не знаешь, какой он упрямый, а особенно если думает, что я отказалась от Риты. — Ну, хочешь я снова тебе помогу? Например, запру Вас в одной комнате и не выпущу, пока ты ему все не объяснишь? — предложила дэ Баво. — Не нужно, — отказалась Лиза. — Попробую поговорить с ним ещё раз, когда получу результат ДНК. — Мам, а ответь мне на один вопрос? — вдруг спросила женщина. — Скажи, а ты его ещё любишь? Лицо матери, которое залилось краской, все объяснило без слов. — Тогда нужно будет ещё кое-что сделать. Заставить твоего Земцова снова в тебя влюбиться! — заявила Валери и, её глаза сверкнули огоньком.***
— Папа пришёл, — произнес Артём, который помогал сестре накрывать на стол. Маргарита поставила на стол тарелку с салатом и подмигнула брату. Земцов, который появился в гостиной спустя минут пять, удивленно посмотрел сначала на накрытый стол, а затем на детей. — В честь чего праздник? — полюбопытствовал мужчина, подходя к стулу и положив руки на его спинку. — Просто так, — честно ответила Рита. — Решили тебя порадовать. Мы ведь давно не собирались все вместе. — Это точно, — подтвердил Платон. — Хорошо, тогда пойду помою руки. Платон ушёл, а брат с сестрой обменялись довольными взглядами. Сюрприз удался. Несмотря на последние события, благодаря которым из жизни Земцова ушёл покой, сегодняшний вечер был самым лучшим за последние дни. — Я просто хотела попробовать подстричься, — насупившись, будто маленькая девочка, произнесла Рита, когда Артём вспомнил одну ситуацию, которая произошла с ней во втором классе. — Разве я виновата, что Машка все время хвасталась своими прическами, которые ей делала мама? Я думала, что сделаю себе причёску ещё круче, чем у неё, и скажу, что мне папа помогал. Артём засмеялся. — Да, а в итоге ты своей причёской папу чуть до сердечного приступа не довела! — вспоминая, как отец вернулся с работы и обнаружил, что косички, которые он утром заплел Рите в школу, безжалостно отрезаны, а вместо них лишь какие-то жалкие пряди. — Но одна твоя мечта тогда сбылась: отец сводил тебя к парикмахеру, чтобы он исправил то, что ты натворила. Земцов чуть улыбнулся, глядя на смеющихся детей. — Ой, у меня же там ещё мясо по-французски, — Рита покинула гостиную, оставляя мужчин одних. — Сынок, мне нужно с тобой поговорить. Очень серьёзно, — добавил Платон, решив все же сообщить Артёму о том, что его мать желает с ним встретится. — Я тебя слушаю, — парень отложил салфетку, внимательно глядя на отца. — Что-то случилось? Платон кивнул. — Твоя мама приехала. Она хочет с тобой встретиться. Парень нахмурился. — Откуда ты знаешь? — Она приходила сегодня ко мне, чтобы поговорить. Вот, — на стол упала бумажка. — Это её номер телефона. Когда захочешь, можешь. — Не хочу, пап, — перебил Артём отца. — Не хочу. Где она была столько лет? Почему ни разу не приехала? Не позвонила? — Артём, — начал Платон. — А вот и мясо, — Рита вернулась в комнату с тарелкой. — Спасибо, я, кажется, сыт! — парень поднялся и покинул комнату. Вскоре отец и дочь услышали, как захлопнулась дверь его комнаты. — Пап, что у вас произошло? — осторожно поинтересовалась голубоглазая, занимая свое место. — Мама Артёма хочет с ним встретиться, я ему об этом сообщил, ну, а его реакцию ты сама видела, — рассказал Платон. — Ладно, дочка, большое спасибо за ужин. Посуду я помою сам, а ты иди отдыхай. Маргарита ничего не ответила, думая о том, что узнала.***
После того, как посуда была помыта, Платон отправился к себе в комнату, чтобы ещё раз обдумать ситуацию с Людмилой и признать, что она в одном, но была права. Он ничего не знал о том, как она жила все эти годы. После освобождения женщина не стала искать с ним встреч, не претендовала на сына, и тогда он этому был рад, но сейчас. Сейчас появление бывшей было снегом на голову, а ещё её шантаж. Мужчина не мог понять, как Людмила знала все о его дочери, если тайну рождения Риты не знал никто, даже самые близкие люди. Опустившись на диван, Платон покрутил в руках телефон, а потом набрал несколько цифр. — Слушаю, — спустя несколько секунд услышал Платон чуть вялый голос Николаева. — Слушаю, Говорите. — Сань, здравствуй. Это Земцов. Не узнал? — Земцов? — радостно воскликнул Саша, а Платон отдалённо услышал свист чайника. — Подожди, секунду. Слушаю. — Слушай, Сань, ты извини, что поздно, — начал Платон, — но у меня здесь такое происходит, что без тебя не обойтись, — мужчина вздохнул. — Ты ничего не слышал о Людмиле? — О Людмиле? — переспросил Николаев. — Да больше двадцати лет ничего. А что случилось то? Снова твоя бывшая куда-то вляпалась? — Моя бывшая снова в мою жизнь ворвалась и вздумала меня шантажировать, — поделился Земцов, прикрывая дверь в комнату. — Что? Это как? — не понял Саша. — Обычно. Ты же знаешь, что её таким вещам учить не надо, — буркнул Платон. — Слушай, я сейчас за городом. Давай завтра встретимся. Поговорим. Заодно расскажешь о своей проблеме, может быть я чем-нибудь помогу. — Хорошо, — согласился Платон. — Тогда до встречи, — попрощался Николаев.***
Рита осторожно постучала в комнату брата, а потом приоткрыла дверь и увидела, что Артём на кровати и смотрит в одну точку. — Можно? Тема ничего не ответил, продолжая свое занятие. Девушка тихо прикрыла за собой дверь и села на кровать к брату, глядя ему в глаза. — Тем, послушай меня, пожалуйста. — Если ты хочешь говорить об этой женщине, то не нужно. Я сказал, что не желаю её видеть! — отрезал парень, поднимаясь и вставая с кровати. Маргарита покачала головой. Упрямый, и ведь не переубедить его как не старайся. Девушка также поднялась и, подойдя к брату, встала рядом с ним возле окна, глядя на ночной двор, который освещала луна. — Знаешь, а я тебе завидую! — вдруг созналась Рита, скрестив руки на груди. Артём удивленно вскинул брови, не понимая, чему здесь можно завидовать. Сначала мама разлучила его с отцом, потом сама исчезла на долгие годы, а сейчас вновь вернулась и вспомнила, что у неё есть сын. — У тебя есть мама. В любой момент ты можешь ей позвонить, встретиться с ней, да просто посмотреть на неё издалека. Мне о таком можно только мечтать. Тем, я никогда не видела женщину, которая подарила мне жизнь. Знаешь, ночами я очень часто пытаюсь представить себе, какая она была? Похожа ли я не неё, радовалась ли она моему рождению? Тема, я никогда не узнаю ответы на эти вопросы, потому что это невозможно, я никогда не скажу ей, что люблю её, что мне её не хватает, но ты все это можешь сделать. Пожалуйста, — Рита повернулась к брату, и тот увидел, что девушка плачет. — Дай этой женщине шанс. Один шанс. Артём просто обнял сестру, ничего не говоря.***
На следующий день Рита проснулась под звуки дождя. Капли воды стекали по стеклам, а сильный ветер клонил до земли старую липу, которая росла во дворе. Маргарита закрыла штору и вышла из комнаты. В доме стояла тишина, что было свойственно для буднего дня. Войдя на кухню, девушка увидела брата, который сидел за столом и крутил в руках сотовый телефон. Увидев Риту, он положил его на стол и сделал глоток уже остывшего чая, который успел остыть за то время, пока он думал, как ему поступить. — Доброе утро, — поздоровалась Марго, включая чайник и доставая из шкафчика чашку. — Папа уже ушёл на работу? Артём отрицательно покачал головой: — Нет. Поехал навестить дядю Сашу. — А ты почему дома? Тоже решил выходной взять? — Нет, — парень поднял глаза на сестру. — Рит, я решил встретиться с этой женщиной, но не сейчас. Позже и только ради тебя. Свое мнение о ней я вряд ли изменю. Рита подошла к брату и просто его обняла, прошептав: — Спасибо.***
Ничем не отличалась погода и за городом, где была назначена встреча Земцова и Николаева. Платон сидел за столом в кафе «Утёс» и вспомнил тот самый дождливый день, который изменил его жизнь навсегда. — Почему наши встречи происходят только тогда, когда у тебя что-то происходит? — чуть обиженно поинтересовался Александр Николаев, пожимая Платону руку. Земцов повёл плечами. Так уж сложилось, что этот человек был единственным из всех, кому он мог рассказывать о всех своих проблемах, и который мог ему помочь. — Что у тебя случилось? — повторил свой вопрос Николаев, когда официантка принесла заказ и ушла. — Люда объявилась, — рассказал Платон. — Требует встречи с Артёмом, но это ещё полбеды. Она с меня денег требует. Тридцать пять тысяч долларов. Николаев присвистнул, услышав сумму. — Хороший аппетит у твоей бывшей. А ты не хочешь, мягко говоря, снова с ней распрощаться? — С превеликим удовольствием я бы это сделал, но не могу. Если я не заплачу ей эту сумму, то она расскажет все Маргарите. — Что расскажет? — не понял Саша. — Земцов, не тяни! — Расскажет ей правду о том, как она оказалась у меня, о её настоящей матери, и о том, что она жива! Чайная ложка упала на пол слишком громко, но Николаев не обратил на это никакого внимания. — Что значит: мать Маргариты — живая? Ты же сказал, что она умерла. — Да нет. Эта женщина живая, здоровая. А самое страшное, что она также вернулась и в любой момент может встретиться с Ритой. Николаев провел по лицу рукой, осмысливая услышанное. — Значит, ты все это время всем лгал? Родителям, друзьям, детям? Ты что думал, что твоя ложь никогда не станет известна? — Саша, я сам поверил в эту ложь, — вздохнул Платон, сжимая ручку маленькой чашки. — Елизавета Ракитина действительно умерла для меня в тот самый день, когда отказалась от Маргариты. Да и потом, что я должен был сказать дочери? Что её мать хотела её убить, но было уже поздно, и она сразу же после родов написала отказ? — Я не знаю, — честно ответил Саша. — Но лучше сам все расскажи дочери, пока это не сделал кто-то другой. — Легко сказать. Ладно. Саш, мне нужно, чтобы ты узнал информацию о Люде. Как она жила все эти годы. — Хорошо, — кивнул мужчина. — Попробую, но ты подумай над тем, что я сказал.***
Следующую неделю, которая выдалась дождливой, Земцов с надеждой ждал звонка Александра, а срок, который установила Люда, потихоньку истекал. Вернувшись в ординаторскую после очередных внеплановых родов, мужчина начал задуматься над тем, где взять нужную сумму, но ничего на ум не приходило. Были кое-какие сбережения, но по сравнению с суммой, которую назвала Люда, это были мизерные гроши. — Платон Ильич, — дежурная медсестра с некой жалостью в глазах посмотрела на доктора, которому сегодня несказанно повезло. — Там женщину по Скорой привезли. Первая беременность. Со стремянки упала. — Сейчас иду, — отозвался Платон, не открывая глаз. Медсестра кивнула, спеша в смотровую. Земцов мимоходом бросил взгляд на часы. Всего час дня, а он даже пообедать не может.***
Елизавета сидела в машине, нервно потирая вмиг похолодевшие руки, пыталась унять сердцебиение, которое появилось в тот момент, когда Валери исчезла за дверью лаборатории. Всю неделю женщина провела будто во сне, помогая дочери готовиться к приезду мужа, который не мог прилететь из-за проблем с визой, потом думала над тем, как ей поступить дальше, но ничего не получалось. Разум все ещё отказывался верить в то, что счастье может быть. Валери заняла водительское сидение и протянула матери белый плотно запечатанный конверт. Лиза покрутила его в руках, чувствуя, как её бросает то в жар, то в холод, а потом все же вскрыла его чуть дрожащими пальцами, и на свет появился белый лист, который она тут же развернула, боязно вчитываясь в то, что было написано. — Ну? — нетерпеливо поинтересовалась дэ Баво, когда руки матери упали на колени, а из глаз покатались слезы — Мам, чего ты молчишь? Что там? Елизавета прикрыла рот рукой, то ли всхлипывая, то ли смеясь, а потом сообщила, глядя на дочь сквозь пелену счастливых слез: — Она моя. Она моя. Моя дочь! Моя Маргарита. — И поэтому ты плачешь? — Валери вытерла слезы на щеках матери. — Я в этом не сомневалась даже. Ну все, не плачь. Давай я тебя домой отвезу, а потом встречу Луи, и мы подумаем, как поступить дальше, — Валери завела автомобиль, выезжая на дорогу. — Нет. Валери, отвези меня в больницу. Я хочу её увидеть. Хотя бы издалека. Пожалуйста, — попросила Лиза, сжимая в руке результат ДНК, а в голове была лишь одна мысль: «Она жива».***
Земцов зло отбросил ручку в сторону и потёр ладонями лицо: ну и денёк. Сговорились они все что ли родить именно сегодня. Ещё и Громова ни с того, ни с сего взяла отгул, и теперь он был вынужден принимать ещё и её пациенток. Хорошо, что хоть Глеб согласился помочь, а иначе можно оставаться на внеплановое ночное дежурство. — Входите! — крикнул он, услышав стук в дверь, и поднялся из-за стола. Филатова потянула дверь на себя и переступила порог, глядя на Земцова, который стоял к ней спиной и искал что-то в шкафчике с документами. — Садитесь. Елизавета продолжала стоять и молчать, со страхом ожидая, когда он обернётся. Когда это произошло, ей стало страшно от того, каким взглядом он не неё посмотрел: — Что Вас беспокоит? — он занял свое место, как будто специально смотрит куда угодно, но не на неё. Лиза молча положила перед ним лист из лаборатории и заявила: — Я хочу увидеть свою дочь! Мужчина хмыкнул, глядя на цифры, которые стояли в конце, а потом наконец посмотрел на неё. — У Вас нет никаких прав на это, Елизавета Юрьевна! Маргарита — моя! — Я её мать! — она подняла глаза, чтобы увидеть в глазах напротив ненависть, презрение, злость. — Вы не имеете никакого права называть себя матерью! Если бы Рита была Вам хоть чуточку интересна, Вы бы знали о ней все, но Вы избавились от неё, как от ненужной вещи. — Всё это ложь! — она замотала головой, не желая слышать этих слов, которые словно нож вонзались в сердце. — Мне сказали, что она мертва. Я бы… — Мертва! — повторил Платон. — Вы правы. Она умерла для Вас, а Вы для неё. У моей дочери нет матери. Она отказалась от неё, как от ненужной вещи. Как от игрушки! — мужчина отвернулся, понимая, что ещё немного, и о том, что происходит в кабинете доктора Земцова, будет знать вся больница. — Послушайте, позвольте мне все объяснить! Всё было совсем не так! — сумка упала на пол, и она почувствовала, как у неё подгибаются колени. — Мне все объяснил Ваш муж ещё двадцать лет назад. Скажите, чем Вы отличаетесь от всех тех суррогатных матерей, которых я вижу почти каждый день? — едко поинтересовался Платон, а потом добавил, желая сделать ей ещё больнее: — Только тем, что не получили вознаграждение за свою работу, но это легко исправить! — он подошёл к сумке и, достав оттуда кошелёк, вытянул несколько купюр, которые вложил в ладонь. — Вот, плата за Вашу работу! Немного поздно, но все же! А теперь убирайтесь, Елизавета Юрьевна, из моей жизни и из жизни моей дочери! Филатова разжала ладонь, и купюры упали на пол. — Послушайте меня, если я хоть что-то для Вас когда-то значила. Ради того, что между нами было. — Было? — он улыбнулся улыбкой, от которой у Лизы пошли мурашки. — Когда-то у меня были к Вам чувства, но Ваш поступок все уничтожил. Здесь, — он указал на сердце, — больше ничего нет. Остался лишь пепел. Ваше предательство сожгло все светлые чувства. Любовь меня научила ненависти. Ты меня научила ненависти. Уходи. Так будет лучше для всех!***
Маргарита шла коридором и говорила по телефону с Диной, неся в руке папку, которую начмед попросила передать Платону. — Сегодня? Можно конечно, — она улыбнулась. — Хорошо, я сегодня заеду к тебе. Тогда до встречи, — девушка спрятала телефон в карман и подпрыгнула на месте, роняя папку на пол. — Прости, я не хотел тебя напугать, — извиняющимся тоном промолвил Глеб, опускаясь на корточки и помогая собирать разбросанные листы. — Ничего, — Рита забрала из его рук несколько листов и, положив в папку, поднялась. — Спасибо. — Пустяки, — улыбнулся Климовский. — Я тебя не видел несколько дней. Что-то случилось? — Приболела немного, но сейчас уже все в порядке, — она прижала папку к себе. — Это очень хорошо, — улыбнулся Глеб. — А то я уже было подумал, что ты решила нас бросить, и мне не будет с кем спорить. Она звонко рассмеялась и прошла мимо него, а Глеб несколько секунд поразмышлял о чем-то и, обернувшись, окликнул её. — Рита! — Слушаю, Глеб Максимович. — Может быть, прогуляемся сегодня после работы? — неуверенно предложил мужчина, чувствуя, как краснеет словно юнец, который впервые приглашает девушку на свидание. Она повела плечами, и подарив улыбку, произнесла: — Хорошо! — и исчезла из его глаз, словно видение. Климовский улыбнулся. Чудная. И не похожая на других. По крайней мере, ему так кажется. Дойдя до кабинета отца, Маргарита постучала, но не услышав ответа, открыла дверь и, переступив порог, замолчала, увидев картину, которая открылась её глазам.