***
Маргарита, прижимая к себе букет ромашек, шла по пустому коридору больницы в направлении кабинета начмеда. Постучав, но не услышав ответа, голубоглазая открыла дверь и, заглянув, увидела отца, который сидел в кресле, опустив голову на руки. — Пап, — осторожно позвала брюнетка, переступая порог и закрывая за собой дверь. Земцов поднял голову и чуть улыбнулся, увидев дочь, которая стояла возле шкафа с цветами в руках. — Ничего себе, — Платон выключил настольную лампу и поднялся из-за стола. — Это ж от кого такой подарок, а? — мужчина повесил на вешалку халат, глядя на Риту, которая залилась румянцем. — Просто маленькая благодарность за помощь, — не стала вдаваться в подробности брюнетка. — А у тебя как день прошёл? Я сегодня заходила. Хотела вместе с тобой пообедать, но тебя не было. — Нужно было уладить срочные дела, — ответил доктор, пропуская дочь впереди себя и закрыв кабинет на ключ. Марго ничего не сказала, видя, что отец не слишком хочет говорить на эту тему, поэтому молча шла рядом с ним, вспоминая события сегодняшнего дня. Платон тоже был немногословен, мысленно возвращаясь к Филатовой. Встреча, которая не была ему нужной и которая только укрепила его страх насчёт того, что Елизавета вернулась в город с целью забрать у него дочь, до сих пор стояла перед взором, не желая забываться. Бросив мимолетный взгляд на девушку, Земцов ещё больше помрачнел. А что делать, если Филатова все же ослушается его и встретится с Маргаритой? От одной мысли об этом становилось плохо. Он не хотел, чтобы прошлое омрачало жизнь Риты, ведь он столько времени оберегал её от него, а сейчас все может разрушиться, и он к этому явно не готов.***
Елизавета бродила по вечернему городу, который за двадцать лет очень сильно изменился. Обновлённые улицы, многочисленные многоэтажки, люди, которые вечно куда-то спешат, и бесконечный поток машин. В этой круговерти проходит жизнь, а никто ведь этого не замечает, желая угнаться за деньгами, чтобы обеспечить себе и своим детям счастливое будущее. Когда-то она также спешила, только не за деньгами, а желала сбежать от себя, но, как оказалось, от себя сбежать невозможно, даже если бежать на край света. Есть нечто, что будет возвращать тебя в прошлое, и это что-то не убить. Называется это память. Память возвращала её в прошлое очень часто, даже слишком, и случалось это в самый неподходящий момент. Один из таких моментов произошёл сегодня. Детский плач. Напоминание о боли и о возможном счастье, которое она сама отогнала от себя, решив найти его с другим, решив, что стерпится — слюбится. Но терпение слишком быстро иссякло, а надежда на счастье рухнула, будто карточный домик. Вынырнув из мыслей, Елизавета с удивлением обнаружила, что ноги принесли её к дому Земцова. Остановившись на аллее, женщина увидела Платона и молодую барышню, которая стояла к ней спиной и о чем-то говорила с мужчиной, весело при этом смеясь. Отойдя в тень, чтобы её не было видно, Елизавета продолжила за ними наблюдать, прокручивая в голове слова Платона. С какой стати она должна тревожить его дочь. Дочь. Это слово черкнуло сердце, словно острый нож. Он говорил ей о любви, а сам сразу же нашёл себе другую, которая родила ему ребёнка, пока она. Мысли были прерваны звонким девичьим голосом, который прозвучал совсем рядом. Мотнув головой, женщина увидела, как отец и дочь вошли в подъезд, скрываясь из её глаз. Постояв ещё немного, Елизавета поспешила уйти, чувствуя горечь, ведь этот человек все эти годы, судя ко всему, был счастлив, а вот она…***
«Всё таки этот город был той ещё дырой», — с досадой подумала Наталья, сидя в ординаторской и изучая результаты Кристины Давыдовой. Сегодня было её первое ночное дежурство, которое не задалось с самого начала, а все из-за Климовского. Дернуло же её пойти к нему и попробовать поговорить. Неужели за четыре года она забыла, что когда он обижен, то попробовать с ним говорить не даст никакого эффекта. Ещё и эти цветы для Маргариты. Здесь женщина ощутила ревность. Цветы для какой-то санитарки, а ей просто указал на дверь? Да как он смеет? Мальчик, который без неё ещё несколько лет назад ничего не стоял. Замухрышка, который был никем и которого звали никак. Это был второй курс института. Он — совсем не примечательный парень, который переехал в столицу из маленького городка с мамой и перевелся в их институт. Она — первая красавица группы, за которой мальчики ходили толпами, думая, кому же эта принцесса отдаст свое сердце, и даже делали на это ставки, но она, на удивление всех окружающих, обратила внимания не на них, а на студента, который мог похвастаться лишь хорошей успеваемостью да и только. У него не было модной одежды, дорого автомобиля или богатого отца, который мог бы все это ему оплатить. Он думал, что добьётся в этой жизни все сам. Смешной. Наталья знала, что самому что-то добиться очень сложно, тем более, если ты не москвич. Она же была племянницей руководителя местного банка, которая в детстве осталась без родителей и воспитывалась у властного дядька и тети и которая с самого детства не знала ни в чем отказа. Начиная с игрушек и заканчивая выбором своей собственной квартиры, которую дядя подарил ей на совершеннолетие. Климовский был не похож на всех тех холеных красавцев, которые ходили за ней толпами, бросали к её ногам цветы и дорогие подарки лишь для того, чтобы она обратила на них свое внимание. Но им не повезло. А повезло другому человеку. «Без роду и племени», — как кричал Владлен Филиппович Теркулов, когда узнал, в кого влюбилась единственная дочь его покойного брата. Владлен грозился лишить Наталью всего, что у неё было благодаря ему: квартиры, дорогой одежды, денег, автомобиля, который был подарен в честь окончания института. Но она сама все это отдала ради любви, а спустя некоторое время потеряла и его любовь. — Наталья Алексеевна, Наталья Алексеевна, — Евгений, который несколько раз позвал коллегу, но та никак не среагировала, коснулся женского плеча, заставляя кареглазую вздрогнуть и перевести чуть раздраженный взгляд на мужчину. — Евгений Якович? — она потерла глаза, бросая взгляд на часы. Всего лишь двенадцать. Ещё пару часов, и за окном начнёт светать. Хорошо, что летом ночи коротки, а иначе можно с ума сойти. — Может чай или кофе? — Благодарю, — женщина поднялась, держа в руках карточку. — Но кофе слишком вреден для здоровья, а чай я люблю зелёный, а у вас здесь какая-то дешёвка, а не чай, — Громова ушла, оставляя обескураженного от таких слов Евгения. Ну и дамочка. Прямолинейная и, кажется, что это только одно из достоинств госпожи Громовой.***
— Спишь? — Артём заглянул в комнату сестры, которая была освещена светом настольной лампы. Маргарита оторвала глаза от конспекта, который лежал перед ней, и, потерев глаза, отрицательно покачала головой. — Нет. Готовлюсь к завтрашнему последнему зачёту. Молодой человек прикрыл дверь и, опустившись на кровать, которая была застелена светло-бирюзовым покрывалом, взял в руки мягкую игрушку той самой собаки, которую они с отцом подарили Маргарите на семилетие, посмотрел на сестру. — Рита, а ты не знаешь, что с нашим отцом происходит? — задал волнующий вопрос молодой человек. Голубоглазая отрицательно покачала головой, а потом поднялась из-за стола и пересела на кровать к брату. Она сама не могла понять, что произошло с отцом в последнее время. Ходит молчаливый, задумчивый. — Хотелось бы знать, но не знаю, — ответила девушка, перебросив волосы на одну сторону. — Ладно, — промолвил Артем. — Этот вопрос пока оставим. Лучше скажи, от кого цветочки? — он кивком головы указал на вазу с цветами, которая стояла на туалетном столике. Рита закатила глаза. Мало ей Дины, ещё и брат туда же. — Просто благодарность за помощь! Тём, если вопросов больше нет, то иди, а то мне ещё, знаешь, сколько всего повторить нужно! Артём понимающе кивнул, поднимаясь с кровати, и открыл дверь. Уже переступив порог, парень произнес: — А румянец тебе идёт! Марго схватила тетрадку и запустила ею в брата, но дверь уже закрылась. Рита посмотрела на ромашки и, улыбнувшись, вновь взялась за работу.***
Валери, одетая в строгое платье чёрного цвета, застыла на пороге материнской спальни, совсем не слушая, что говорит её собеседник. Попрощавшись, женщина сбросила вызов и покачала головой. Кровать не тронута, ни сумки, ни телефона, ни матери. Дэ Баво набрала номер телефона Елизаветы, но в ответ услышала стандартную фразу. Покачав головой, женщина покинула спальню, а затем и квартиру, думая, куда с утра пораньше могла пойти её мама, и ночевала ли она вообще дома.***
Елизавета отложила глянцевый журнал, который без интереса листала, сидя в приемной детективного агентства Виктории Юновой, поджидая саму женщину и все время думая, правильно ли она поступает. Наконец, прошлое для того и прошлое, чтобы о нем забыть, но почему она теперь о нем вспомнила, а главное, что хочет найти в том, что давно все сгорело и стало пеплом? — Доброе утро, Ульяна, — поздоровалась вошедшая в приемную невысокая женщина в черном деловом костюме. Ее русые волосы мягкими волнами падали на плечи, а серые глаза были похожи на небо за окном. — Что у нас сегодня? Секретарша отдала работодательнице корреспонденцию, а потом указала на Лизу, которая поднялась с дивана. Юнова окинула незнакомку взглядом, а потом произнесла, не веря своим глазам: — Лизка. Филатова! Сколько же лет прошло? — Виктория обняла голубоглазую, рассматривая ее. — Больше двадцати, — засмеялась Лиза. — Здравствуй, Виктория. — Двадцать, — пробормотала русоволосая, пропуская Елизавету в кабинет, а потом, приказав Ульяне принести кофе, вошла следом. Виктория Юнова и Елизавета Филатова жили в одном дворе и были если не подругами, то приятельницами. Отец Виктории был военным, и девушка с матерью почти всю жизнь ездила по гарнизонам, пока Иван Артемович трагически не погиб. Тогда Вика с мамой вернулась в родной город к родителям отца, а мать, чтобы прокормить ребенка и свекров, отправилась на работу за границу, где нашла не только работу, но и лучшую жизнь с мужем иностранцем, который был вдовцом. Женщина хотела забрать и дочь в заморские страны, но девушка категорически отказалась, оставаясь на родине, где успешно окончила школу, а потом поступила на юридический и сейчас была едва ли не самым успешным детективом города. Войдя в просторный кабинет, который заливали лучи солнца, Виктория указала Лизе на кожаный диванчик, который стоял под стеной, а сама открыла жалюзи, а потом устроилась рядом с подругой. — Ну, рассказывай, как жизнь? После окончания школы ведь совсем не виделись. Ты ни на одну встречу выпускников не пришла. Я от ребят слышала, что ты сделала успешную карьеру в медицине, генеральшей стала, — женщина дождалась, пока секретарша поставит на столик кофе, а потом продолжила. — Рассказывай. Лиза взяла в руки чашечку с ароматным напитком, но глоток так и не сделала. — Замуж вышла и генеральшей стала, но счастья в браке так и не нашла. — Почему? — удивилась сероглазая, беря любимую шоколадную конфету, которые всегда покупала, чтобы побаловать себе в рабочее время. — С мужем не сложилось? — С мужем как раз сложилось. Один мой поступок все испортил. Собственно говоря, он и сейчас мне спокойно жить не даёт! — женщина все же пригубила кофе, потому что пересохло в горле, а её собеседница нахмурилась, услышав это. — Лизка, я детектив, а не психолог. Понять тебя с полуслова не смогу, — промолвила Вика. — Я сама себя понять не могу, — честно созналась Елизавета, поднимая глаза на подругу. — Поэтому и пришла к тебе, чтобы ты мне помогла разобраться кое в чем. Юнова пристально посмотрела на голубоглазую, а потом кивнула и произнесла: — Если это в моих силах, то конечно. Я тебя внимательно слушаю. Блондинка собралась с мыслями, а потом достала из сумки фотографию, которую протянула Юновой. Сероглазая взяла её в руки, рассматривая человека, который был на ней изображён. — Это твой муж? Филатова отрицательно покачала головой, покусывая губы. — Нет. Это Земцов Платон Ильич. Мы с ним работали в одной больнице, пока я не вышла замуж и не уехала. Вик, мне нужно знать все, что происходило в жизни этого мужчины за эти двадцать лет. А особенно все о его дочери. Ты сможешь об этом узнать? Виктория усмехнулась, отрывая глаза от фото: — Филатова, если сильно постараться, то и на Папу Римского можно такого найти, что он сам в шоке будет. Как только нужная информация будет у меня, я тебе сообщу. Номер телефона оставь. Написав номер телефона на бумажке, Елизавета попрощалась с Викторией, и уже выходя из здания, подумала, что только так она сможет успокоиться и не придумывать себе то, чего быть не может.***
Рита вышла из аудитории и, радостно помахав зачеткой, которая была зажата в правой руке, бросилась обнимать подругу, весело сообщая: — Сдала. Динка! Пятёрка! — Ещё бы, — удовлетворено хмыкнула Дина, выпуская подругу из объятий. — Мы ведь с тобой дочери первоклассных докторов. Здесь по-другому и быть не может! Рита засмеялась, пряча зачетку в сумку, а потом поправила локон, упавший на лицо. Выйдя из института, девушки зажмурились от солнца, которое ударило в глаза. — Ну, что теперь? — Любавина посмотрела на Риту, ожидая предложений. — Как отметим сие событие? Земцова повела плечами. Собственно говоря, отмечать успешно сданные зачёты не очень хотелось, но она решила об этом не говорить, понимая, что лишь испортит хорошее настроение подруги. — Не знаю. Только единственная просьба: только не в ночной клуб. Мне и твоего дня рождения хватило. Не хочу снова куда-то встрять. Кареглазая хохотнула, а потом, хитро сощурив глаза, произнесла: — Юрка пригласил меня на выходные махнуть к нему на дачу за город. Свежий воздух, река, природа, шашлыки. Поехали с нами, — глаза Дины горели в предвкушении, но Рита не особо разделяла радость Любавиной. — Дина, но у меня работа. Да и потом, я буду чувствовать себя там третьей лишней, — привела аргумент Рита, на что Дина даже бровью не повела, заявив: — Земцова, ты понимаешь что значит «дача»? Я тебя туда прошу поехать для отдыха. Суть улавливаешь? А на счёт твоей работы, — Дина изобразила в воздухе кавычки. — Можно я хоть раз в жизни воспользуюсь тем, что моя родная мать — начмед? — она склонила голову на бок. Рита улыбнулась, удивляясь беспечности лучшей подруги.***
Несмотря на то, что трудовая неделя подходила к концу, Земцову казалось, что произошло не семь дней, а семь столетий, за которые его жизнь перевернулась вверх дном, и в которой почётное место теперь было отдано страху. Потерев уставшие глаза, мужчина вновь принялся читать результаты обследования одной из своих пациенток, когда услышал за дверью весёлый гомон, а спустя секунду увидел своего коллегу. Вадим Родионович Любавин, загорелый, посвежевший и сбросивший добрый десяток лет, стоял на пороге кабинета и смотрел на коллегу сквозь солнцезащитные очки. На голове у мужчины была соломенная шляпа, а одет он был в пеструю рубашку и белые шорты. — Здравствуйте, Платон Ильич, — Вадим снял очки и направился к коллеге, пожимая руку. — Как Вы тут? — Мы нормально, — ответил Земцов, справившись с первым шоком. — Вадим Родионович, я смотрю, что отдых удался? — мужчина улыбнулся, окидывая коллегу взглядом. — Не то слово. Море, солнце, девушки, — мечтательно произнес Вадим. — А вот про девушек поподробней, пожалуйста, — послышался от двери женский голос, в котором проскальзывали нотки ревности. Синхронно повернувшись, мужчины увидели женщину в оранжевом платье до колена. Кареглазая пристально прожигала взглядом мужа, мало обращая внимания на коллегу. Савина подошла к Вадиму и, положив одну руку ему на плечо, попросила: — Вадим, про девушек поподробнее. — Так, — Вадим бросил быстрый взгляд на Платона, вспоминая пословицу про то, что язык мой — враг мой. — Так, Мариша, — эмбриолог поцеловал женскую руку, где на безымянном пальце блистало обручальное кольцо. — Я говорю Платону Ильичу, что жена моя прям девочкой стала. Отдых явно на пользу пошёл. Помолодела. Савина покачала головой, глядя на мужа, который очень умело выкрутился из ситуации, а потом перевела взгляд на Земцова, который молча за ними наблюдал, сдерживая улыбку. — Здравствуйте, Платон Ильич. Как Вы здесь без нас? — женщина села на стул, а Вадим устроился сзади, положив руки на спинку стула. — Как там новая заведующая? — Вроде бы толковая девушка, — ответил Платон. — Свое дело знает. Ничего страшного я за ней не заметил. — Платон Ильич, а она красивая? — Любавин, ещё слово, и просто развод тебя не спасёт, — спокойно промолвила Марина. — Ладно, с новыми коллегами будем в понедельник разбираться. Поехали домой, ценитель женской красоты, — женщина поднялась. — Дочь дома ждёт. Может быть уже и забыла, какие родители на вид. — Платон Ильич, Вас подвезти? — поинтересовался Любавин, глядя на Земцова. Тот отказался, сказав, что ему нужно ещё собрать свои вещи и перебраться в свой кабинет.***
Вернувшись домой, Лиза застала дочь, которая сидела с ногами в кресле в гостиной и весело щебетала по телефону. Увидев маму, Валери сказала, что перезвонит позже и бросилась за мамой, которая спешила в ванную. Перегородив ей путь, женщина скрестила руки на груди, решив узнать ответ на вопрос, который не давал ей покоя с самого утра. — Так, и где это мы пропадали целую ночь? Брови блондинки сошлись на переносице. Что значит «где она была целую ночь»? Ответив тем самым вопросом на вопрос, Елизавета опустилась на пуф, потому что ноги очень болели после ходьбы на каблуках. — Мам, ну насколько я поняла, заглянув утром к тебе в спальню, то дома ты не ночевала. Поэтому и спрашиваю, где ты была? Лиза фыркнула. Хорошего же мнения о ней единственная дочка. — Я ночевала дома. Просто ушла очень рано. Мне нужно было кое с кем встретиться, чтобы решить один вопрос. — Хм, — Валери поменяла положение. — И как, успешно? — Пока не знаю, — Филатова обошла дочь. — Надеюсь, что после этого мои призраки меня оставят, а иначе я с ума сойду от домыслов о том, что не может быть правдой. Ничего не поняв из слов матери, Валери посмотрела на закрытую дверь ванной комнаты и направилась в свою комнату.***
«За городом дышится легко», — подумала Рита, нарезая помидоры для салата. Выбраться за город все же было отличной идеей, да и девушка не чувствовала себя третьим лишним в компании своей подруги и ее парня, который для начала устроил им с Диной экскурсию по дачному поселку, а под вечер затеял шашлык. Дина о чем-то шепталась с Юрой, который колдовал наш шашлыком, и бросала взгляды на Риту, которые самой Рите подсказали, что Любавина что-то затеяла. Интуиция её не подвела. Когда шашлык дожарился, а стол был накрыт, и шампанское разлили по бокалам, возле дома остановилась машина, из которой вышел молодой человек, брюнет с зелеными глазами и причёской ежиком. Одет он был в чёрные шорты и синюю футболку. Увидев молодого человека, Юрий поспешил к нему и сейчас, радостно улыбаясь, о чём-то говорил, а зеленоглазый бросал заинтересованные взгляды на Риту, которая, в свою очередь, смотрела на подругу взглядом, в котором читалось: «Твоя работа»? — Знакомьтесь: это моя девушка Дина, — Юрий обнял кареглазую за талию, притягивая к себе, — а это её подруга Маргарита. Это мой брат — Михаил. — Очень приятно, — широко улыбнулся Михаил, беря Риту за руку и касаясь губами. — Михаил. — Очень приятно, — Земцова осторожно забрала свою руку и спрятала за спину, вытирая об платье. Михаил же изучающе продолжал смотреть на голубоглазую, а та, в свою очередь, ещё больше злилась. Когда за ужином Михаил начал проявлять слишком навязчивые знаки внимания, Рита, сказав, что хочет прогуляться, схватила свой кардиган и выбежала за ворота, желая оказаться подальше от Миши и от подруги, которая в буквальном смысле заманила её в ловушку. Идя вечерним поселком, девушка наслаждалась спокойствием, слушая пение кузнечиков и вдыхая аромат цветов, которые цвели на клумбах, приятно радуя глаз. Дойдя до реки, в водах которой уже вовсю купалось солнце, Рита, не заботясь о платье, села на траву, но в следующий миг подскочила словно обожжённая. Перед ней стоял Михаил, который был выпивший. — Вот я тебя и нашёл, — заявил мужчина, пряча руки в карманы шорт. — Зачем? — Рита поднялась и сделала шаг назад, находясь на самом краю. Парень ухмыльнулся. — Ну, как, твоя подруга сказала, что тебе скучно, и попросила меня приехать, чтобы тебе веселее было, — он хохотнул. — Я здесь для того, чтобы ты не скучала, а ты от меня сбегаешь! «Да, везет мне на алкоголиков», — подумала голубоглазая, а в голос проговорила другое: — Михаил, во-первых, мы с Вами на ты ещё не переходили, а во-вторых, Вы явно выпили лишнего, поэтому Вам лучше отдохнуть. Возвращайтесь назад, а то Юрий будет волноваться. — Слушай, что ты как строгая мама? Иди сюда! — брюнет потянулся к Рите, пытаясь обнять, но девушка сделала ещё один шаг, падая в реку, которая сразу же потащила девушку в свою пучину. Михаил испуганно смотрел на водную гладь, ничего не делая, а потом со всех ног бросился обратно, мгновенно протрезвев, так и не заметив человека, который стоял на противоположном берегу и бросился в реку вслед за Ритой.