***
Елизавета сидела на кухне и в полной тишине пила зеленый чай, обдумывая свой вчерашний поступок, который на утро казался полным безумством. Что её толкнуло позвонить Земцову и назначить ему встречу? Что она ждёт от этой встречи? Надеется исправить ошибку, как сказала Валери? Но разве все ошибки подлежат исправлению? Она по жизненному опыту знала, что не все. — Доброе утро, мам, — Валери в розовом халате потянулась на пороге, прикрывая рот рукой. — Ты так рано проснулась? — она налила себе в стакан воды и сделала глоток. — Ещё же и восьми нет. — Привычка, — повела плечами Елизавета. — Сон все равно не шёл после того, что я вчера натворила. — А что ты вчера натворила? — покосилась на маму девушка, возвращая стакан на место. — Попыталась все вернуть. Послушала тебя и позвонила вчера на ночь глядя! — злясь на себя, рассказала Елизавета, поднимаясь из-за стола. — И как успехи? — Валери подошла к маме, заглядывая в глаза. — Этот твой человек из прошлого согласился на встречу? Филатова отложила губку, которой мыла посуду, а потом вытерла руки об полотенце и повернулась к дочери, которая сидела на стуле, ожидая ответа на свой вопрос. — Он обещал сегодня позвонить. Ты в больницу собираешься? — перевела тему Елизавета, понимая, что об одном воспоминании о Земцове становится страшно по непонятной причине. — Собираюсь, — вздохнула Валери, заправив за ухо прядь волос. — Сейчас пойду собираться, а тебе хорошей встречи, если она состоится. — Если состоится, — повторила блондинка, провожая дочь взглядом.***
Дописав направление на анализы, Глеб протянул его шатенке с серо-голубыми глазами, которая сидела перед ним, ожидая, что скажет доктор. — Ну что! Вероника Аркадьевна, сегодня ложимся в стационар. Побудете под наблюдением, — мужчина поднялся. — Сейчас я позову медсестру, она проводит Вас в палату, а Вы пока позвоните мужу, пусть Вам вещи привезёт. — Глеб Максимович, может не нужно в стационар? — обернувшись, осторожно поинтересовалась шатенка, с мольбой глядя на Климовского. — Я ведь и дома могу спокойно полежать! — Вероника Аркадьевна, у Вас тонус матки увеличился, поэтому давайте Вы лучше будете лежать здесь под моим наблюдением. И Вам, и мне спокойно будет, — мужчина открыл дверь, чтобы позвать медсестру, но слова застряли в горле, увидев Громову, которая стояла, подняв руку для того, чтобы постучать. — Наталья Алексеевна? — Глеб прошёлся по ней взглядом. — Чем обязан? — Глеб Максимович, мы можем с Вами поговорить? — собравшись с духом, спросила кареглазая. Доктор кивнул, пропуская коллегу в кабинет. — Подождите меня здесь. Вероника Аркадьевна, пойдёмте. Пациентка взяла свою сумочку, выходя из кабинета с доктором. Наталия посмотрела на закрытую дверь, а потом обвела взглядом кабинет, опускаясь на стул, закинув ногу на ногу. Заметив фото, которое стояло в рамке на столе, женщина взяла его и чуть улыбнулась. Выпускной из института. Вот она, вот Глеб, который крепко держит её за руку. Как всегда серьёзный, только искорки в глазах, в которые она любила смотреть перед сном. Стук в дверь вернул Наталью в реальность, и женщина увидела хмурого Глеба, который, не церемонясь, вырвал из её рук фото и положил в ящик стола. — Говорите, зачем пришли, Наталья Алексеевна, а то у меня пациенток ещё полно! — отрезал доктор, давая понять, что желание говорить с ней у него нет, и вряд ли когда-то появится! — Глеб, я хочу поговорить о нас. Он усмехнулся, занимая свое место и постукивая пальцами по подлокотникам кресла. — Наталья Алексеевна, во-первых, я на личные темы на работе никогда не разговариваю. Во-вторых, «нас», как Вы выразились, давно уже не существует, и если Вы этого не заметили, то это исключительно Ваша беда! В-третьих, общаться мы с Вами можем только на рабочие темы! — отрезал он, а потом указал на двери. — А теперь простите, у меня, в отличие от вас, работа есть. Громова поджала губы, поднявшись со стула, пристально глядя на коллегу. — Хорошо, Глеб Максимович. Я Вас поняла! — она, круто развернувшись, вышла из кабинета, с хлопком закрывая за собой двери. Климовский повернулся в кресле лицом к стене, взлохматив волосы, со злостью понимая, что Громова начинает его раздражать тем, что пытается затронуть тему прошлого, которое он давным давно перечеркнул. — До тебя плохо дошло? — рявкнул Глеб, услышав скрип двери. Повернувшись, мужчина обозвал себя идиотом, увидев Риту, которая стояла на пороге, испуганно глядя на него, держа в руках маленький подарочный пакет. — Извините, Глеб Максимович, я, наверное, позже зайду, — она нажала на дверную ручку. — Нет, — Климовский подошёл к девушке. — Я думал, что это. В общем, неважно, — он пригладил волосы, с интересом глядя на голубоглазую. — Вы что-то хотели, Маргарита? Она улыбнулась, услышав, как он к ней обращается на «Вы». — Вас же зовут Маргарита? — наблюдая, как румянец покрыл её щеки, уточнил Глеб. — Маргарита, — подтвердила брюнетка, протягивая Климовскому пакет. — Это Вам. Встретившись с удивлённым взглядом, девушка поспешила объяснить: — Это вместо туфель, которые я облила водой. Простите меня ещё раз. Я больше так не буду. Сероглазый засмеялся, услышав это «я не буду», которое звучало совсем уж по-детски. Чтобы как-то сгладить атмосферу неловкости, Глеб открыл пакет и, достав галстук, усмехнулся, но Рита расценила это по-своему. — Вам не понравилось? — она заметно погрустнела. — Нет, дело совсем не в этом, — успокоил Марго сероглазый, пряча галстук обратно. — Просто с галстуками у меня дружба никак не завяжется, как бы я не старался, поэтому если уж Вы мне его дарите, то придётся Вам учить меня его завязывать. Земцова звонко рассмеялась с такого заявления, а потом покинула кабинет, ничего не сказав. Глеб покачал головой, вновь берясь за работу.***
Земцов сидел в своём кабинете и вертел в руках мобильный телефон, вспоминая ночной звонок, который разбудил все его страхи, которые были связаны с дочерью, а ещё ненависть, которая предназначалась той, которую он когда-то любил. Интуиция подсказывала, что возвращение госпожи Ракитиной ничего хорошего не принесёт ни ему, ни его дочери. Он был уверен, что женщина, которая отказалась от своего ребёнка, словно от котёнка, не имеет ни малейшего права называть себя матерью. Взглянув на часы, которые показывали одиннадцать дня, Платон набрал номер и несколько минут слышал гудки, а потом услышал такой же уставший, но сегодня в нем присутствовали нотки надежды, голос. — Елизавета Юрьевна, это Платон Ильич. Я согласен с Вами встретиться. Давайте через час в кафе «Морской бриз». Услышав ответ, мужчина, не прощаясь, отключился, а потом отправился переодеться с мыслями о том, что разговор будет очень коротким, и ему откровенно все равно, что о нем будет думать Елизавета Юрьевна.***
Валери ходила по холлу клиники, дожидаясь, пока её примет доктор Квитко, и нервы её медленно сгорали. Столько клиник она объездила за последний год и везде слышала одно и тоже, что убивало в ней последние крупицы надежды на то, что все будет хорошо и самая заметная мечта её мужа и её все же сбудется. — Валери дэ Баво? — медсестра посмотрела на пациентку, которая застыла, услышав свое имя. — Проходите, Лев Борисович может вас принять. Валери кивнула и, уняв дрожь, вошла в кабинет Льва Борисовича Квитко, который сидел за своим столом, низко склонив голову над документами. — Лев Борисович, можно? — Валери застыла недалеко от стола, глядя на мужчину, который в свою очередь пристально смотрел на неё сквозь линзы очков. — Можно, — медленно протянул Квитко. — Вы ко мне по какому вопросу? Валери сглотнула, садясь на стул и повесив сумочку на спинку. — Елизавета Юрьевна Филатова должна была Вас предупредить о моем приходе и кое что рассказать о моей проблеме. Левушка кивнул. — Елизавета Юрьевна Филатова действительно приходила ко мне, но о Вас она мне ничего не говорила, — возразил мужчина. — Видно, что мамочка сильно обрадовалась встрече со старым другом, раз забыла о нашей с ней договорённости, — промолвила дочь Жака. — Валери? — догадался Лев Борисович, во все глаза глядя на молодую красивую женщину, которая сидела перед ним. — Это действительно ты? Валери засмеялась, услышав такой вопрос, но утвердительно кивнула. Квитко поднялся из своего места и, взяв Валери за руки, поднял из её места, рассматривая со всех сторон. — Красавица, — восторгался Квитко. — Настоящая мадемуазель. — Ну, Лев Борисович, я уже четыре года, как мадам. Валери дэ Баво, — возразила она, садясь обратно. — Да, быстро время летит. Лиза то здесь была, но ничегошеньки мне не сказала. Может быть чай или кофе? — предложил мужчина, но дэ Баво тактично отказалась, переходя к тому, ради чего пришла. — Лев Борисович, мне нужна Ваша помощь. Как врача одной из лучших клиник этого города.***
Громова спустилась на первый этаж, ведя разговор с мужем одной из пациенток, которая лежала у неё в отделении. Остановившись недалеко от регистратуры, где любопытная медсестра навострила уши, Наталья чуть улыбнулась, повторяя сказанную чуть ранее фразу: — Не волнуйтесь, Даниил Олегович, все будет хорошо. Сейчас медицина знаете как шагнула вперёд? Ни вам, ни Вашей жене не о чем беспокоиться. — Я очень надеюсь, Наталья Алексеевна, — вздохнул невысокий блондин в чёрном костюме. — В конце концов, мы столько времени ждали этого ребёнка, но эта патология. Громова успокаивающе коснулась мужского плеча, а потом попрощалась с Даниилом и подошла к Яне, которая заполняла бланки на выписку. — Яна, как только придут анализы Кристины Наумовой, сразу же сообщи мне, — приказала кареглазая. — Конечно, Наталья Алексеевна, — кивнула Яна. — Красавица, Вы мне не поможете? — обратился к Яне молоденький парень в форме курьера. — У меня здесь заказ, — он заглянул в планшет. — Это я делал заказ, — к ним спешил Глеб. — Это я цветы заказал! — Климовский посмотрел на букет ромашек в руках парнишки. — Где нужно расписаться? — Вот здесь, — указал курьер, вручая Климовскому букет. — Ага, — доктор поставил свою подпись. — Благодарю. — Стареешь, Климовский, — ехидно бросила шатенка после того, как курьер ушёл. — Раньше ведь розы дарил, орхидеи, а сейчас какие-то несчастные ромашки? — она хмыкнула, проведя пальцем по цветку. — Видно, большая часть зарплаты на выпивку идёт? — Да нет, — спокойно ответил он. — Есть просто такое понятие, как простота. Не все ведь такие, как Вы. Яна, ты не видела Маргариту? — обратился шатен к медсестре, не обращая внимания на Громову, хорошее настроение которой улетучилось после слов Глеба. — Она в тридцать седьмой палате, — рассказала Яна, покусывая кончик ручки. Поблагодарив девушку, сероглазый отправился в указанном направлении, а Наталья, проведя его взглядом, подошла к Яне. — Яночка, А Вы не подскажете мне, кто такая Маргарита? Медсестра отложила бумаги и, взглянув на врача, пояснила: — Это дочь Платона Ильича. Учится в медицинском, а пока работает у нас санитаркой. Громова ничего не ответила, обдумывая услышанное.***
Дойдя до нужной палаты, Климовский уже хотел войти, но дверь распахнулась слишком неожиданно, и он ударился лбом. Потирая ушибленное место, Глеб снова увидел Марго, которая катила штатив для капельницы. — Слушай, я вижу, что Вы все же поставили себе цель нанести мне увечия. Теперь точно синяк будет, и галстуком Вы точно не отделаетесь, — шутя, пригрозил он. — Вот, — мужчина достал спрятанный за спиной букет и протянул Рите. — Это Вам. Благодарность за то, что подвезли домой, когда я был не в состоянии. Теперь мы квиты. Земцова приняла цветы, осторожно прижимая их к себе, чувствуя, как снова неудержимо краснеет. — Благодарю. Климовский ничего не ответил, наблюдая за ней.***
Елизавета сидела на летней террасе кафе «Морской бриз» и с лёгкой улыбкой наблюдала за семейной парой, которая праздновала день рождения сынишки. Мальчик весело смеялся, получив долгожданный подарок, а его родители наблюдали за сыном, держась за руки. — Здравствуйте, Елизавета Юрьевна. Елизавета боязно обернулась, совсем не заметив Земцова, который неслышно подошёл к столику и теперь смотрел на неё хмурым взглядом. — Платон Ильич, — Лиза, не зная зачем, поднялась из-за стола. — Я очень рада, что Вы согласились со мной встретиться. Мне очень нужно Вам многое рассказать! — Елизавета Юрьевна, мне совершенно не важно, что Вы хотите мне рассказать! — перебил он её грубо. — Всё, что мне было нужно, я услышал ещё двадцать лет назад. Сомневаюсь, что Вам есть что-то добавить, да и пришёл я совсем не из-за этого, — Платон наконец перевёл на неё взгляд, глядя в глаза, полные непонимания. — Не смейте приближаться к Маргарите! Если у Вас есть хоть немного совести после того, что Вы сделали, то Вы и на миллиметр к ней не подойдёте, а если посмеете, то пожалеете! Не сказав больше ни слова, Платон покинул кафе, так и не увидев растерянности и непонимания в женских глазах.***
Лев Борисович, держа портфель, вышел из больницы и поежился от внезапно налетевшего ветра. Спустившись по ступеням, Квитко направился к стоянке, где был припаркован его автомобиль, размышляя над событиями, которыми был наполнен сегодняшний день, и не сразу услышал, как его зовут. Обернувшись, Лева увидел Лизу, которая спешила к нему. — Место встречи изменить нельзя, — пошутил Лева, когда Елизавета приблизилась к нему. — Лиза, если ты приехала насчёт Валери, — начал он. — Валери? — переспросила Елизавета, мысленно сетуя на то, что встреча сначала с Квитко, а потом с Земцовым окончательно выбила из её головы мысль о том, зачем она приходила вчера в клинику. — Нет, Лева, я сейчас не об этом, — успокоила она его. — Я сегодня встречалась с Платоном. Услышав имя Земцова, мужчина ничуть не удивился, наоборот даже где-то глубоко в душе обрадовался, но настроение, с которым Лиза ему об этом сообщила, ему не понравилось. — Ну, и? Вы поговорили? — Если бы, — хмыкнула Лиза, вспоминая то, что и встречей назвать нельзя. — Он мне и слова не дал сказать. Сразу начал говорить, чтобы я не смела приближаться к Маргарите, — Лиза перевела дух, вспоминая тон, которым с ней говорил Платон. — Лева, может быть ты мне объяснишь, кто такая эта Маргарита?