Как всё поменялось после тебя

После этой ситуации я ушел, подходя к своему дому, который окружал многочисленный сад разных деревьев и редких кустов крыжовника. Чуть дальше моего дома был небольшой парк, где было так же красиво. Мой дом — пятиэтажка, где я располагался со своей семьёй на втором этаже. Дом напротив — тоже пятиэтажка. Там живёт Иннокентий, на четвёртом этаже. Каждую ночь мы смотрим друг на друга через окна. Иногда я видел его голым по торс и курящим дешёвые сигареты. В нашем общем дворе стоял его недавно купленный мотик, на котором мы катались каждые выходные по нашему городу. Кентию 17 лет, так как его оставляли два раза на второй год, поэтому он в 8 классе в таком возрасте и самый высокий. Сегодня я закрыл окна плотными занавесками и выключил телефон. — Давненько я не бренчал на гитаре. — рассуждая, сказал я сам себе и взял свою гитару. Но сегодня мне никто и ничто не давало покоя. — Виент, к тебе пришёл твой одноклассник, Иннокентий. Он передал что ждёт тебя у порога. — отозвалась мама в приоткрытую дверь моей комнаты. Я неохотно встал и прошел до коридора. На пороге, ещё закрытой двери, я думал что будет. Я приоткрыл дверь и увидел старшего, в каком-то шатком состоянии. Он выпил. — Ты впустишь меня? — он шатался, едва стоя на ногах. Сухой удар, пощёчина. Старший лишь пошатнулся, не упал, а я так хотел чтобы он кубарем покатился вниз. — С чего бы? — Ну впусти. — он состроил пьяные щенячие глаза. Я забыл о желании толкнуть его с лестницы и толкнул в наш коридор. Быстро протолкнул его в свою комнату и закрыл дверь. — Какого дьявола ты напился?! — вспыхнул я, прошепча свой гнев. — А ты мне не отец. — сгрубил тот, не удержавшись на ногах. Упал на кровать. — Лучше бы головой об край стола, урод. Я твой друг и ты обещал что завяжешь с курением и выпивкой! — Ты? Друг?! — изумился Кентий. — Друзья не молчат когда их спрашивают! — Ах так! Тогда друзья одного пола не целуются друг с другом! — Друг с другом?! Я тебя поцеловал, а ты не ответил. — Тогда… — я отвернулся, скрестив руки на груди. — Мальчики, у вас всё хорошо? — спросила по ту сторону мама. — Да, мы просто сценку репетируем. У нас будет представление. — соврал я. — А кто… — хотел было сказать старший, но я приложил и сжал ладонь у его рта. Он воспользовался этим и повалил меня на себя. — Что ты делаешь, урод?! — вспыхнул я, пытаясь вырваться из его рук. Он проигнорировал мой вопрос. В его глазах горел огонь зверя. Он притянул к себе. Вновь поцелуй. — Отпусти! — продолжил отчаянно я, но он уже оказался сверху и стягивал с себя рубашку. В своих глазах я тонул в страхе. Его ладони лезли ко мне под футболку, но тут он остановился. Он посмотрел в мои глаза и застыл. — Прости. — уже трезво сказал тот на выходе из моей комнаты. Он ушёл. Прошёл месяц. Третий день июля. Я больше не видел его, да и не хотел. Я качался на качелях, слушая музыку и поедая хот дог, как вдруг ко мне подходит Иннокентий. Я шарахаюсь назад и падаю, на вещи наплевать. Я не спускаю с него глаз и пытаюсь встать. Иннокентий делает редкие, но широкие шаги в мою сторону. Как только я встал на ноги, то я бросился куда глаза глядят. — Постой! — крикнул он, но меня и след простыл. Я в своё время забрался на крышу заброшенного гаража и просидел там до вечера. Лишь потом вернулся на площадку, но вещей, как и ожидалось, не увидел. — Чёрт, кретин! — Это кто ещё кретин? — раздался его голос сзади. — Ты! — я повернулся, и, неожиданно для себя, посмотрел ему в глаза. — Мне твои вещи не нужны. Я их забрал чтобы другие не взяли. — он протянул мне мои вещи. — Положи на землю и отойди. — сказал я, держа контакт с его глазами. — Чего? — на его лице нарисовалась усмешка над моими словами. — Ты слышал. — Я не буду так делать. Это бред. — Мне повторить? — настаивал я дальше. Он положил вещи и отошёл. Я быстро подошёл и вляз их. — Признайся, — начал он, когда я вернулся на место. — Нет. Закончим тему и разойдёмся. Навсегда. — В каком смысле?! — он словно ноги потерял, его подкосило. Он пошатывался, словно вот-вот упадет. — Я не хочу с тобой дружить. Я всё сказал. Пока. Наступила тишина, лишь пение птиц и порывы слабого ветра нарушали её. В глазах старшего разгоралась пустота, а на лице было безразличие. — Можно? — он сделал шаг. — Нет. — я сделал три назад. Иннокентий развернулся и ушёл. Красивый, завершающий этот день закат, окутали пасмурные облака. За окном началась июльская гроза. Небо сверкало чуть ли не каждую минуту, а гром гремел, разрушая тишину. Стук капель по стеклу и порывы ветра делали ночь невыносимой. Прошла неделя. Я не пересекался с Кением и не выходил на улицу. — Что случилось? — зашла в мою комнату мама. — Ты о чём? — Почему ты не гуляешь с Кением? Вы поссорились? — Хуже, мам. Разошлись, навсегда. — Как же так, вы так хорошо общались! — она испортилась в настроении. — Я не хочу говорить на эту тему. Разошлись и что с этого, похороны что-ли теперь устраивать? Мы же не с рождения друзья. Прошло ещё 5 дней. — Виентик, — позвала мама. — Сегодня мы едем на дачу! — На дачу?! — как маленький ребёнок переспросил я. — Да, мы закончили ремонтировать крышу. — мама уже во всю собирала вещи. Я присоединился к ней. Вскоре мы уже сидели в машине. По пути мы слушали хиты молодости моих родителей. Папа рассказывал шутки, а мы смеялись. — А Славка остался? — поинтересовался я. — Позвони тёте Мари. — папа протянул мне телефон. — Ало? — Да. Кто у телефона? — раздался знакомый голос. — Слава! — Виент! — он узнал меня. — Сколько лет мы не виделись! Что звонишь? Как жизнь? — Жизнь хорошо. На дачу едем, погуляем же? — Конечно! Ладно, пока. — Пока! Оставшийся путь прошёл незаметно. Кругом зелень. Деревья до небес, трава по пояс, яркие цветы и ягоды. — Сколько же ягод! — выпалил я, забивая карманы ежевикой и малиной. — А какая свежесть! — мама сорвала ромашки с поля. Дом у нас небольшой, двухэтажный. Из тёмного дерева и местами кирпича. Его окружает ягодный сад с деревьями. Забор, окружающий наш дом, был из тёмного дуба с кирпичным основанием и покрашенными в красный фонарями. Некоторые участки крыши для посиделок за счёт не резкого спуска вниз стали удобны. В доме есть две комнаты с балконом и выходом на крышу, четыре комнаты с камином. На первом этаже располагались две комнаты с камином, гостиная, кухня и туалетно-ванная комната. На втором этаже было также две комнаты с камином и балконами, имеющие выход на крышу. Время близилось к ночи. — Виент, иди есть! — крикнула мама. Я спустился. — Мм, говядина с картошкой. Вкуснятина! — сказал папа, потирая ладоши. Мы сели за стол. — Кстати, — начал он, убавляя звук в телевизоре — как у тебя обстоит дружба с… — Нет больше дружбы. — отрезал я. — Спасибо за ужин, спокойной ночи. — закончил я и ушёл. Хоть было лето и тепло, но я просто так разжёг камин, кидая в огонь совместные фотки с Кением. — Тоже мне дружба, тьфу! — бросил я, закрывая крышку камина. Вышел на крышу, вдыхая запах свободы. — Виент, можно войти? — спросил папа. Он зашёл не дождавшись ответа. Подойдя ко мне тот сел рядом. — Извини меня, я не знал. Сам знаешь работа и командировки… — он положил свою руку на моё плечо. — Можно кое-что уточнить? — его глаза посмотрели в мои с какой-то надеждой. Я кивнул. — Что такое случилось что вы разошлись? — Это мои личные проблемы. Я не хочу говорить на эту тему, забыли? — Ладно, но ты знаешь что всегда можешь рассказать нам. — он приобнял меня и, улыбаясь, закрыл дверь. Я посмотрел на небо. Солнце, выходящее из облаков и яркие рассеивающиеся лучи. Затем я начал размышлять, как вдруг меня кто-то окликнул внизу. Это был Слава, он стоял у входа в мой двор. — Виент, давай выходи! — крикнул тот, улыбаясь. — Сейчас! — я радостно ответил, уже забыв о проблеме с бывшим другом. — Мама! — кричал я, спускаясь по лестнице. — Можно со Славкой пойти гулять? — я стоял уже у стола на кухне. — Конечно можно! — она улыбнулась. — Можешь даже с ночёвкой, если они предложат. Я рада что ты вышел гулять! — Виент! — кричал Славик. — Велик возьми! Ой, здравствуйте! — Здравствуй, Славка. Сына, велик у подвала.