Audience twenty-four

— Карета приехала к пункту назначения и ждёт своей оплаты, — монотонно проговаривает Ли, отцепляя ладони Аарона от своих плеч. Он в них вцепился с самого начала их поездки в парк. Кто же знал, что тот боится высокой скорости? — Я... С тобой больше никуда не поеду! — Бёрр размахнул ладонями в воздухе, словно рисуя крест, хмуро смотря на Ли.       И чего он вообще так злится? Хрен поймёшь этих историков. Чарльз закатывает глаза и улыбкой машет парню ладонью. — Пока, дорогуша, расскажи потом, как всё прошло! — он приставляет пару пальцев к виску и откидывает их в сторону, довольно скоро отъезжая от парка, проигнорировав вскрик Аарона. — Стой, что прошло?! Кого мне вообще ждать? — Аарон глубоко вздохнул и оглянулся на присутствие людей. Никого.       Кареглазый прикрыл глаза и скинул ладонью снег со скамьи, присев на её край и убирая руки в карманы. Ему ждать чуда? Покажут ли ему королеву? И не замёрзнет ли к чертям его задница, пока он будет ждать? А кого он должен ждать?       Бёрр склонил голову набок и прикрыл глаза. Минута, а может две, и кто-то касается его плеча. Первое, что предстаёт перед лицом, это букет васильков, а после и красноватое от холода лицо Алекса. Аарон удивлённо оглядывал парнишку, что запыхался и теперь пытается оправдаться. — Прости... — он сглотнул, — Давно ждёшь?.. — Ох, Алекс... — страшно признаться, но если бы Бёрр знал, кто должен прийти, то готов бы был прождать и вечность.       Аарон быстро поднялся со скамьи, чуть ли не навалившись к Алексу, что оказался несказанно близко, неловко отстранившись и улыбнувшись. Голубоглазый юноша рассмеялся и вручил учителю букет с нежной улыбкой. — Пытаешься выкупить пятёрку, Гамильтон? — шутливо протянул Бёрр, оглядывая букет. — Нет. Нет, зачем мне таким заниматься, — неловко ответил Александр, переминаясь с ноги на ногу. — Тогда что ты тут забыл? — Долгий разговор... Может, отсидимся в здании на входе к парку, чтобы не замёрзнуть?        Преподаватель пожимает плечами, пытаясь напустить на себя какую-то ауру безразличия к происходящему — сказали же не влезать в межличностные отношения, хороший работник бы точно послушался, но с этим что-то явно не так, если он всё же оттаивает спустя секунды пронзительного чужого взгляда, улыбаясь той улыбкой, что точно значит: «Веди меня куда хочешь». — Я могу начать и сейчас, пока мы идём, но если тебе есть, что сказать, говори, иначе забудешь, — Гамильтон тоже безуспешно старался напустить на себя свою привычную и практически незаметную несерьёзность, обходясь нервными усмешками. — У меня хорошая память. — А я говорю долго и много.        Они оба знают об этом, как старые друзья, знающие друг друга непозволительно долго. Но от напряжения просто так не избавиться, даже ледяной ветер, из-за которого пришлось ускорить шаг, тут ничем не поможет. Наоборот даже, оттягивающая серьёзный разговор погода всё только усугубляла. — Так вот, я давно хотел поговорить о том, какие странные и неловкие у нас отношения в последнее время... Я что-то сделал не то? Домашку не ту принёс? Ты скажи, я всё пойму! — перебивая сам себя, протараторил абсолютно сам не свой Алекс. — Да при чём тут домашка... Просто мне нежелательно иметь личные отношения с учащимися. Правило справедливое, но, наверное, резкое отстранение всё с моей стороны только испортило. Прости меня, прости. — Это всё мой отец, да? — спустя какое-то время неловкого молчания осторожно произносит парень и видит кивок. — Я не виню тебя. Я и его не виню. Вы попытались как лучше и для меня, и для себя, это заслужило уважения. — Ты не злишься? — Аарон открывает дверь здания, где уже продолжительное время обещали построить кофейню, но всё никак не шло, пропуская туда собеседника. — Я растерян. Ты всё ещё будешь притворяться на учёбе, что не знаешь меня? — его голубые глаза уже искали свободный диванчик в здании, успешно остановившись на одном. — Нет, я постараюсь обращать на тебя внимание... Но особенное внимание ты будешь получать, видимо, не под цепким взглядом Вашингтона, а на таких встречах, как эта. Только без Чарльза. — Да, лучше без него, — усмехнулся успокоившийся Гамильтон, устраиваясь на кожаном диване и закидывая ногу на ногу. — Тебя тоже он привёл? — Да он и не скрывал, что хочет поиграться в сводника. Только не говори, что ты ничего не знал, а пришёл из приличия и уважения. — Клянусь, так и было!        Они заливаются тихим смехом, уже наконец-то не нервным. Как хорошо иметь странных общих знакомых, которые за небольшую плату — вечерок спокойствия! — готовы решить проблему недостатка общения. — Ты бы что, не пришёл, узнай, что тут я, а сидишь тут исключительно из-за него? — Не говори глупостей. Я просто вряд ли бы набрался смелости позвать тебя куда-нибудь сам... — Ладно, ты прощён. Я бы тоже сам не смог.       Они снова немного молчат, прижимаясь друг к другу на небольшом диване, чтобы было теплее. Ладно, пока что всё идёт не так уж и плохо, не так ли? — Так это мой отец запретил тебе общаться со мной? — Я так и сказал. — Аарон кивнул, принюхавшись к цветам. Пахли прекрасно, но лучше в ближайшее время принести их домой, — Можем вызвать такси и поехать ко мне, погреться и поговорить за чашкой какао?       Алекс лишь кивает на подобную и до боли соблазнительную идею. Всё же лучше чем морозить жопы. Аарон с улыбкой достаёт телефон из кармана, отвлекаясь на то, чтобы вызвать такси. Гамильтон опустил взгляд со смущённой улыбкой. Ли прекрасен. Нужно будет и ему как-нибудь помочь обзавестись парнем. Или девушкой. Что там у него по предпочтениям? — Ты идёшь?       Голубоглазый и не сразу заметил, что остался на диване один, а Аарон уже был у выхода. Он немедленно поспешил за ним, отбросив мысли. Это сейчас не важно. — Да, конечно...       А вот Аарон важен.