Бёрр слушает, как тикают настенные часы в кабинете Вашингтона, сидя в кресле напротив него. Мужчина молчит уже продолжительное количество времени, что не могло не напрячь Аарона. Он будто не в кабинете директора, а в логове злобного гения, что вот-вот расскажет о своих злодеяниях, будет вальяжно расхаживать по комнате с гордо поднятым носом. В общем, всё как в типичных фильмах о подобном. Но этого не происходит, потому что жизнь не кино, а Джордж не комедийный антагонист, а вполне реальный человек перед которым кареглазый провинился. Ему пошли на уступки, закрыли глаза на то, что Аарон устроился на работу не с начала года и практически без задержки дали место. А что сделал он? Завёл роман с учеником! Уму непостижимо. Но, честно говоря, их отношения тяжело было назвать романом. Они с Гамильтоном никогда не говорили о высоких чувствах, как о чём-то важном. Наверное, им в первую очередь были нужны не отношения, а человек, который согласится выслушать и понять. Любое действие рождает равное противодействие.
— Ответьте мне на вопрос, мистер Бёрр, — всё таки прерывает тишину немного хриплый голос Вашингтона. Стыдно признать, но от него у Аарона мурашки по коже. И отнюдь не от влечения или восторга. Страх порождает подобные чувства. — Вы сильно дорожите этой работой?
Бёрр молчит. Наверное, обдумывает ответ. Сейчас стоит быть аккуратным в собственных словах, дабы не наговорить лишнего. Очевидно, Джордж был не в восторге от происходящего в зданиях этой школы. Интересно, что его цепляло больше, то, что у Александра были какие-то чувства к преподавателю или то, что эти чувства стали причиной для множественных сплетен здесь?
— Разумеется, сэр, Вы ведь и так это знаете... — Аарон делает глубокий вдох. — Что мне нужно сделать?
— О, так теперь Вы спрашиваете
меня как Вам поступить? — Вашингтон на усмешке сводит брови "домиком". — Я думал, что Вы не нуждаетесь в советах, Аарон. Вы ведь в итоге не послушали меня.
Аарон стыдливо опускает взгляд, сжимая ладонями подол собственного свитера. Он ведь правда старался, старался избегать Гамильтона, не говорить с ним и никак не взаимодействовать. Не только его вина в том, что они привязались друг к другу.
— В общем, у меня есть решение для нас, — Вашингтон складывает ладони в замок на столе. — Вы держитесь подальше от моего сына, а я, так уж и быть, не увольняю Вас. Грубите ему, скажите всё в лицо, не важно, как Вы отвадите его от себя, но я бы пожелал увидеть результаты в кратчайшие сроки. Это понятно?
Джордж ожидающе смотрит на историка, и тот чуть кивает.
— Да, сэр...
— Славно, с этим разобрались. Я не позволю твориться такому беспорядку в моём учебном заведение. Можете быть свободны, я сам поговорю с Александром. Всего доброго, Аарон.
Вашингтон замолкает окончательно и отвлекается на созерцание каких-то бумаг на столе. Он видит знакомую фамилию на бумагах, но слишком занят собственными мыслями, чтобы обратить на это внимание. Бёрр бросает поникшее "всего доброго" и идёт на выход, осторожно открывая дверь и по её закрытию практически сразу натыкаясь лицом к лицу Ли, чуть не сбивая того с ног.
— Ауч! — восклицает Чарльз, хватаясь за плечо, об которое и приложилась открытая дверь, — Это больно, теперь у меня, возможно, перелом, Аарон! Ты правда так сильно ненавидел меня? Боже, я уже чувствую как ломаются мои кости! — британец драматично опускается на колени. — Передай моей собаке, что я любил его, Господи, я даже не попрощался с родными...
— Эй, Гамлет, полы-то грязные, вставай, — Аарон скептически вскинул бровь на подобный драматизм и упёрся ладонями в бока, всё-таки делая шаги вперёд по коридору в желании уйти домой как можно скорее, чтобы не пересекаться с Александром.
Ли брезгливо отряхивает коленки джинсов и спешит следом за Бёрром. Всё-таки разговор он слышал, пусть и немного приглушённо. У него не было плана для помощи и дальнейших действий, сейчас он просто хотел убедить, что Аарон не собирается отступать.
— Хэй, ну погоди! — Ли хватается всё таки за чужие плечи и поворачивает парня к себе лицом, только сейчас замечая блестящие слёзы в карих глазах. — О, Аарон..
Британец прижимает парня к себе и осторожно обнимает за плечи, просто успокаивающе поглаживая по спине. Это ведь именно то, что делают для поддержки, не так ли?
Аарон утыкается носом в грудь парня и тихо всхлипывает, обнимая его в ответ. Он мог бы быть сильным, но это всё давит на него. Бёрр не справляется, и это понятно любому, кто был хоть немного знаком с ним. К сожалению, таких людей по пальцам одной руки пересчитать можно. Благо, один из них сейчас рядом, стоит, вроде даже утешает. На самом деле, Бёрр пока искренне не понимает, что хочет сделать Чарльз, но лёгкие поглаживания вынуждают выровнять дыхание и немного успокоиться.
— Извини за слёзы... — тихо бормочет кареглазый. — Просто так много всего навалилось и я уже не знаю, что мне делать... Может быть, ты знаешь, что делать?
Аарон с какой-то надеждой поглядывает на Ли. Разумеется, он даже и не ожидал положительного ответа, но спросить и верить хотелось.
— Боюсь, что я не знаю... — шёпотом отвечает Чарльз, похлопав друга по плечу. — Иди домой, Аарон. Я что-нибудь придумаю.
Бёрр пару раз кивает без каких либо эмоций и машет парню ладонью на прощание, вскоре пропадая из коридора, в котором остался Чарльз. И зачем он только это ляпнул? Трепло.
***
— Пап, можно с тобой поговорить?
— Разумеется, что такое?
Алекс обходит обеденный стол и осторожно встаёт рядом с отцом, с внимательностью оглядывая то, как он нарезает овощи для сегодняшнего ужина. Давай, Алекс, ты справишься. Просто спроси...
— Почему ты запрещаешь мистеру Бёрру разговаривать со мной?
Деятельность Вашингтона резко прекращается, и он молча переводит взгляд на сына, выдыхая.
— Это для вашего же блага, сынок. Ты ведь веришь мне?
— Конечно... — еле слышно пробормотал Гамильтон, отходя от кухонной тумбы, а после и вовсе покидая пределы кухни, предпочитая отвлечься на то, чтобы рассматривать фоторамки с приёмной матерью.
Без Марты было тяжело, поэтому Джордж единственный, кто остался у него. А Алекс был единственным, кто был у Джорджа. Он не мог лишить его этого. Это было бы бесчеловечно жестоко с его стороны, а Александр не такой. Ведь так?
***
Аарон смотрит на падающие снежинки, закутавшись в плед. Он ничего не делал с момента прихода домой. Ему нечего было делать. Ложь, конечно, дел было полно, но Бёрру ничего не хотелось. Казалось, будто вся его жизнь была в чужих руках, а поэтому он не видел смысла что-то предпринимать. Чарльз решит всё за него. Ну, парень надеялся на это. И с каких пор он доверяет свою судьбу семнадцатилетнему наркоману? Безумие какое-то. Но если этот парень в трезвом виде умен, то Аарон будет не против парочки идей. А до того момента, Александр был под запретом. Как те самые наркотики.
А раз есть подступ к наркотикам, то будет подступ и к Александру.
