Audience twenty-four

      Вот и снова эта пустота четырёх стен, в которую каждый раз себя насильно заводит кареглазый парень после работы. Он снова сжимает в ладонях кружку с холодным кофе, в котором до сих пор плавали кубики льда, следит за снегопадом на улице, смотрит на то, как снежинки кружатся в воздухе, укладываясь на головные уборы прохожих людей.       Уже было так поздно, а кто-то до сих пор был на улице. Аарон смотрит на торопящихся, позволяя в голове себе придумывать то, как они приходят в уютный дом, их встречает кошка, собака, дети или любимый человек, а может, все вместе. И вот они уже не так одиноки, как ранее, когда шли по заснеженным улицам.        Было завидно. Разве это честно, что кого-то кто-то ждет, что кому-то кто-то нужен, а Аарон одинок и в своем одиночестве плавает, словно лед в кофе? Была смутная надежда, что будущее ему уготовило интересную судьбу с интересными людьми и моментами, но пока что из "интересных людей" был только Александр, а из "интересных моментов" — столкновение в коридоре и в баре. Об этом вспоминать не хотелось.        «Лучше побыть одному, чем цепляться за любой шанс вступить в отношения, честное слово», — пронеслось в голове парня, когда он допивал остывающий кофе. Не хотелось поддаваться культу отношений, потому что и кандидатов на горизонте не видать, и казалось это переоцененной чепухой, и вообще гораздо лучше быть предоставленным самому себе.        Но в это же время хотелось возвращаться домой к кому-то, помимо своих мыслей, которые могли съесть заживо. Время не ждет, так что Бёрр смиренно оставляет лед плавиться в пустой чашке и идет к машине, чтобы после поездки в супермаркет, повторить очередной вечер за проверкой работ студентов, просмотром какого-то фильма (он не запоминает названия) и сном в холодной постели.        Он почти что смирился.       Александр проводит время с друзьями, и он искренне счастлив. Да, у него нету настоящих родителей, ведь отец бросил его ещё в детстве, а мать скончалась от болезни, но Джордж Вашингтон заменял ему обоих родителей.       Нет, разумеется, никакой материнской любви, он, возможно, дать не мог, но тем не менее, мужчина очень сильно пытался сделать хоть что-то для благополучия голубоглазого юноши, коего сейчас имеет честь называть сыном, пусть и первое время Алекс очень сильно избегал этого обращения, боясь того, что не достоин быть сыном такого прекрасного человека, но вот он, с друзьями, семьёй и отличной успеваемостью.       Чего ещё можно желать?       Было, разумеется, кое-что ещё, чего он так желал. Юноша с интересом наблюдает в большое стекло здания супермаркета за парнем, который аккуратно разглядывает этикетки на продуктах. Он оставляет ребят, кинув какую-то фразу напоследок, ведь они и так собирались расходиться по домам, но курс дел внезапно сменился, и вот Гамильтон уже бродит меж рядов, будто случайно был тут, укладывая различную ерунду в корзинку. Александр не смотрел.       Несколько минут таких хождений и он максимально "случайно" наталкивается на Бёрра, правда в этот раз он постарался его не сбить, и у него это вышло. Он просто проронил довольно простую фразу. — Ох, неужто Аарон Бёрр, сэр? — он довольно улыбается. — Александр, — сухо выдаёт Бёрр, попросту обходя парнишку и шагая по ряду дальше. Правда, Алекс потопал следом за ним. — Мне перестаёт нравиться череда наших внезапных встреч..       Было обидно, но Гамильтон не растерял лёгкую улыбку на лице, едва помотав корзинкой, раздумывая над тем, что сказать. На самом деле, у него было много тем, но он боялся в очередной раз спугнуть своего преподавателя, а потому и мягко начал. — Просто закупался важными вещицами, а тут вы...       Аарон вскинул бровь, опустив взгляд в чужую корзинку и рассмеявшись.       Александр не понимает ровно до того момента, пока и сам не смотрит в свою корзинку, неловко поджав губы. На самом то деле, а что плохого в его наборе вещей? Крем для депиляции, пару пачек чипсов, детское питание и упаковки каш быстрого приготовления. Собственно, он и сам поддался смеху. — Это очень важно... — пробормотал Александр, зажмурившись.       Боялся, что прямо сейчас его словят на лжи, в которой он погряз в момент того, когда сказал, что их встреча - случайна.       Аарон тихо усмехается и глубоко вздыхает, попросту взглянув в окно на более-менее утихший снегопад, но после он лишь едва похлопывает Александра по плечу, улыбнувшись и бросив мягкое. — Я вам верю.       Гамильтон, кажется, оживился, довольно потопав следом за старшим парнем. Но без толку! Бёрр, недавно желавший компанию (и отрицавший это), прекрасно понимал, что Александр ему пригодится как третья нога, выросшая между двух других. От представления такой зрелищной картины Аарон усмехнулся. — Вы считаете смешным этот анекдот? Я знал, что мы в чем-то похожи! — Какой анекдот? — Я только что рассказывал вам... Вас не он рассмешил?        Либо это Гамильтон был ходячим сборником неуместных тем для разговора, либо он просто отбивал любое желание найти кого-то по душе. Бёрр решил, что два сразу, а потому необходимость пресечь диалог на корню стоило побыстрее. Хочется сохранить веру в человечество до очередного выпада юноши. — Нет, не он. До свидания, Александр. Меня ждут дома.        «Хоть бы он поверил», — он выдохнул, направляясь к кассе. И снова главный вопрос одиночества проводит время в мыслях, ничего не давая взамен. С этим смириться было сложнее. — А кто вас ждет? — Разве это важно?       Александр кивает, оглядывая парня, который лишь мнётся, отдавая продукты на кассу. — Мне вас обнять? — внезапно произнес Алекс.       Бёрр сглотнул, укладывая продукты в пакеты, шагая к выходу. Нет, только не он. — До завтра, Александр.