Audience twenty-four

      Бёрр перебирает листы с темами школьной программы, глубоко вздыхая. Он здесь уже вторую неделю. Не назову его жизнь красочной, глупый график: работа, дом, работа. Но есть кое-что любопытное в плане работы. Например, юноша, что в очередной раз невзначай задерживается в кабинете, будто дописывая тему и объяснения с доски.       Аарон знает, что для Гамильтона не проблема списать всё то, что на доске за пару минут, но вот голубоглазый парень будто назло оттягивает момент. Это был последний урок у всех, и Бёрр собирался домой, но Александр стал помехой в его планах. И это раздражало. — Гамильтон, поторопитесь. Пожалуйста, — сквозь стиснутые зубы процеживает Бёрр. — Зачем? Вас всё равно никто не ждёт.       Да, это правда, но Аарона это задевает и он лишь встаёт с собственного места, проходя ближе к парте парня, едва хлопнув ладонью по столу. Взгляд невольно опускается в тетрадку Гамильтона, и Бёрр видит, что подросток уже давно всё записал, рисуя на полях тетради. — Чёрт возьми, — Аарон обречённо вздохнул, отходя назад к своему месту, собирая рабочий портфель. — Ради чего я тут вообще сидел?       Алекс вздохнул, поднимаясь со стула. Его очередной план по провождению больше времени рядом с Аароном снова провалился. Как и план про проявление лучших качеств и прочее-прочее... Что бы он не делал, у него никак не получилось пробраться сквозь ледяную душу преподавателя, который закрыл своё сердце там, вдали от всех. — Ради меня?.. — с надеждой выдыхает Гамильтон. — И не мечтайте, Александр, — Бёрр накидывает куртку, натягивая шапку, — Вы - последний, на кого я буду тратить своё время.        Гамильтона будто в живот пнули. Да, он тоже мог сказануть лишнего, но когда это делали другие в его сторону, это было будто бы неправильным. Оно и понятно: мало кому хочется такое слышать. А Аарон Бёрр — по мыслям Алекса — слеп. Безнадежно причем! Что ты не сделай ради него, отмахнется, как от дурного сна.        Может, оно того не стоит, может, стоит со следующего понедельника впихнуть свое рвение кому-то понравиться в другой угол, если тут его не ждут. Следующий, правда, понедельник через пару дней, за такое время нельзя перекроить все свое существо. Пусть так — Александр имеет право попытаться.        И плакать на плече у кого-то из друзей тоже право имеет. Было бы иронично, будь Аарон преподавателем права... Глупая шуточка, но быстро идущего по коридорам парня немного рассмешила. Ему даже в этот раз лезть унижаться не хотелось — пропади всё пропадом, честное слово.        Может, хоть так что-то щелкнет в голове Бёрра. Что он сделал что-то не так. Что Гамильтона надо любить, ценить и уважать.        А пока этого не случилось, можно сквозь сугробы мчаться домой, набирая сообщение друзьям. "План провален, и прежде чем кто-то из вас спросит, оба".       Аарон, на резкий уход юноши, лишь неловко вскинул брови, успев только закрыть кабинет, как след Гамильтона и простыл, хотя выходили они вместе. Неужели, он всё таки задел его? Да ну, бред какой, он ведь не настолько слеп, чтобы не видеть, где парень тянулся к знаниям, а где в конкретную игрался с ним.       Бёрр фырчит, но осадок неприятной истомой осел где-то на груди, мешая нормально дышать. Он ведь не сделал ничего плохого! Он просто сказал то, что говорил и раньше. Да, может в более грубом тоне, но..       Аарон опускает взгляд в ноги. Почему внезапно стало так стыдно?

***

      Сегодня суббота.       А это значило, что Аарон может весь день провести за обычным просмотром телевизора. Он мог бы, но взглянув в окно, он передумал, натягивая на себя зимнее пальто.       Погода была довольно благоприятной, несмотря на то, что снег валил крупными белыми хлопьями. Скорее всего, дороги заметёт, но это мелочи. Кареглазый собирался предаться прогулке, потому хлопок двери — и он уже на улице.       Не один Аарон сегодня предпочёл прогулку. Голубоглазый подросток мирно проходил меж зданий, ловил снежинки языком и макушкой, в очередной раз ослушавшись отца и не надев шапку, потому что шапка для слабаков.       Парень выдыхает, раздумывая над вчерашним завершением урока, пинает сугроб, правда снег попадает ему в ботинки, и тут Александр уже недовольно мычит, скуля. Холодно. — Александр? — от недовольства отвлекает голос позади и Гамильтон послушно оборачивается на зов. — Аарон Бёрр, сэр? — юноша приятно удивлён, хотя осадок до сих пор был.       Кареглазый смотрит на него с несколько секунд, но после тянет ладонь в приветственном жесте. Надо же, это что-то новенькое. Алекс, не задумываясь, жмёт чужую ладошку в ответ и улыбается, неловко отводя взгляд. — Так вы... Что-то хотели? — парень на улыбке оглядывает преподавателя.       Аарон отрицательно машет головой, смотрит вокруг себя и выдыхает. Он и сам чувствовал тяжесть от вчерашнего. Не то чтобы ему не нравилось задевать Гамильтона. Просто вчера это выглядело слишком утрированно, от того и вины Бёрр чувствовал намного больше, когда парень вот так вот просто убежал из кабинета.       В конце концов, для него личность Александра и его чувства — загадка. — Не хотите пройтись за кофе? — внезапно выпалил Гамильтон, когда повисла неловкая тишина.       Темнокожий парень на улыбке жмёт плечами, мол, что не против и теперь продолжает путь уже вместе с Александром, надеясь на то, что тот заведёт разговор, да вот только Лекс предательски молчит, от того и неловко Аарону. Потому что непривычно. Обычно Гамильтона хрен закроешь, а тут... Такой недотрога. Неужели до сих пор дуется? Хотя, если бы обижался, то, вероятно, не шёл бы сейчас рядом, так? Или же продумывает план о том, как отомстить Аарону за обиду? Серьезно, Бёрру нужно меньше думать о том, что Александр всячески пытается ему напакостить.       Он молчит в ответ, неловко сжимая пальцами ткань внутри кармана, неловко поджимая губы. Как же, чёрт возьми, неловко! Ну почему Гамильтон делает это с ним? — Так... Как Ваши дела?       Гамильтон удивлён. Бёрр первый завёл разговор или ему показалось? Он неловко хлопает глазками и едва улыбается, потерев красноватую от холода щёку. — Неплохо... — он молчит, покусывая нижнюю губу от волнения. — А Ваши?       И всё равно очень неловко. Аарон глубоко вздыхает, оглядывая немного продрогшего парня. После он об этом пожалеет, но сейчас Бёрр стягивает с себя шапку, натягивает на макушку Александра и заворачивает его в свой шарф. — Ничего не говорите, — Аарон вздохнул, прежде чем шокированный Гамильтон что-либо сказал. Очень непривычно получать так много знаков внимания от преподавателя, когда не так давно он недовольно говорил, что "Вы - последний, на кого я буду тратить своё время". Может, Бёрра подменили? Это какой-то клон? Стоит быть начеку? Алекс не знал, как реагировать.       Несомненно, это очень приятно. Хотя никто не знает, с какими побуждениями он такое сделал. Может, просто не хотел нести ответственность за неугомонного подростка, который заболеет, а там и умереть может. А может, искренне заботился, хотел извиниться, хотел показать, что ему не все равно.       Так или иначе, они могли долго стоять на месте, чем и были заняты несколько минут, но прогулка продолжилась. Оказалось, что эти двое могут хорошо провести время друг с другом, не говоря ни о чем. — Мы пришли, — Александр открывает двери любимого кафе и заводит Бёрра во внутрь.       Надо же. Аарон оглядывается вокруг. Здесь было довольно уютно, потом Бёрр позволил себе чуть расслабится. Алекс ушёл к стойке и заказал два кофе, утянув кареглазого преподавателя за столик, чтобы подождать их заказ.       Бёрр оглядывает чужие глаза напротив и тихо усмехается. Александр - тот тип парней, которых Аарон избегал, будучи в его возрасте. Неугомонный, непостоянный и не сидящий на одном месте. Он никогда не полагался на таких... Разве что один раз.       Аарон опускает взгляд, сложив руки в замочек на столе, отводя взгляд обратно в окно. Воспоминания не привели ни к чему хорошему, только встали в горле неприятным комком, который Бёрр не может сглотнуть или выплюнуть, как все чувства, которые он уже не испытывает ни к кому.       Пропади пропадом его пренебрежение к людям. Нельзя так, даже если когда-то было больно. Может ему стоит попытаться, хотя бы попытаться дать Александру шанс?       Бёрр скользнул взглядом к парню напротив, что почти игриво болтал с официантом, который принес их заказ. Аарон вздохнул и прикрыл глаза. Нет, оно того не стоит, правда не стоит. Да, кареглазому не знать, что Александр просто выработал такую манеру общения, которая не влекла за собой ничего, потому и вывод сделан, чувства закрыты.       Подросток переводит взгляд на Бёрра, аккуратно ставя перед ним стаканчик с кофе. Официант уже ушёл, и Александр сфокусировал внимание на Аароне.       Бёрр сглатывает и обхватывает стаканчик обеими ладонями.       Они молчат, пересекаются взглядами и отводят их в стороны. Они слишком разные, им не о чем говорить, нечего обсудить. Будь они более близки, то, возможно, что-нибудь и завязалось.       Да вот только пока Александр Гамильтон открытой книгой маячил перед чужим лицом, неоновой вывеской намекая на то, что он открыт к общению, Аарон Бёрр зарывался глубже в себя и свой комфорт, не готовый к подобным свершениям. Он не хочет запускать посторонних в корку собственного сознания. Там наведут бардак и снова бросят его с ним. А оно ему не надо. — Аарон, — Алекс улыбается, привлекая к себе внимание. — Я очень рад, что Вы сейчас здесь со мной.       Бёрр поджимает губы, а комок в горле нарастает. Его точно сейчас вывернет прямо на этот стол. Он отпивает кофе в надежде проглотить это чувство, но у него не получается и сейчас он лишь старается не дать волю слезам. Ещё чего, поревёт дома, сейчас Аарон просто вежливо улыбается. — Взаимно.       Гамильтону не светит поселиться в чужом сердце.