Эти чёртовы иглы

      Утром Антон проснулся со странным чувством. Если бы ему ставили диагноз сейчас, то написали бы не иначе как «передозировка сном». Или «сонная передозировка». А то и добавили бы какой-нибудь медицинский шифр вроде ebuchiyson666.       Он проморгался, лениво зевнул пару раз с глубоким «уа-а-а» и уставился в потолок с бездумным, глуповатым выражением лица. Когда приподнялся на локтях, в руке слабо кольнула игла. Он почти забыл, что спал с капельницей. Вчерашнего дня будто вовсе не существовало. Это был один сплошной сон. Антон с трудом припоминал своё вчерашнее полубеспамятство.       Он бросил опасливый взгляд на свою руку. Так смотрят на то, что не хочется видеть. Из чистого любопытства. И в перемешку со страхом. От руки тянулась тонкая трубка капельницы. На коже – пластырь с дурацким рисунком. Антон отбросил одеяло и пошарил свободной рукой по простыне. Взяв маркер, он с трудом открыл плотный колпачок одной рукой. Пытаясь отвлечься от неприятного покалывания иглы в коже при каждом движении, он с трудом подрисовал рожице усы и ботанские, круглые очки.       Так и не закрыв маркер, Антон небрежно бросил его на тумбочку и свесил ноги с кровати. Хотелось отлить. Предстояло дойти до туалета, а ходил он с трудом. По стеночке, как бы позорно это ни звучало. Теперь же он взялся за железную стойку капельницы и привстал. Опираться на неё, как дедок на тросточку, было всё равно, что вытереть ноги о свою гордость. Неприятно и отстойно.       Он поднялся, набрав в лёгкие побольше воздуха. Вперёд и с песней. До туалета. Благо, клиника элитная, палата одиночная, а туалет с ванной прямо в палате. За это стоило бы сказать спасибо его матери, которая отвезла его именно сюда.       Когда Антон преодолел ровно половину палаты, в его голове вдруг совершенно ни от куда поселилась тревожная мысль: у него чёртова игла в руке! И сейчас она почему-то всё отчётливее покалывала его изнутри. Ничего мерзотнее Антон не мог себе представить. Хуже игл могут быть только фильмы ужасов, где кого-то пытают иглами. Вообразив эту жесть, он неуклюже накренился в одну сторону и запаниковал, а через пару секунд всё-таки шлёпнулся на пол. Со звоном приземлилась рядом капельница.       – Ебучий случай... – зашипел он, зажмурившись и потёр висок свободной рукой. – Как вытащить эту хрень?       Он не понял, сколько просидел вот так – посреди палаты, в какой-то странной отключке от реального мира, с наплывом хаотичных мыслей. Послышался стук, и в палату вошли.       – Что делаете? – раздался в дверях знакомый, невозмутимый голос.       – Присел отдохнуть, – саркастично брякнул Антон, не поднимая головы.       Он чувствовал себя не иначе как хозяином квартиры, к которому в самое неудобное для него время пришли гости.       Врач подошёл к сидящему на полу, и сверху прозвучало:       – А мне кажется, вы упали.       – Вытащите уже эту хрень, пожалуйста! – взмолился Антон и задрал голову, указав пальцем на трубку капельницы, что тянулась от его руки.       – Я за этим и пришёл! – поддержал врач и поднял ладони в добродушном жесте.       На этот раз Арсений пришёл один. Без его верных «собачек». В руках он держал металлический лоток с какими-то отвратительными медицинскими прибамбасами. Вместо того, чтобы помочь пациенту подняться, врач сам присел на корточки и взял чужую руку.       – Не смотрите, – напомнил он.       Антон быстро отвернул голову и зажмурил глаза. До чего он докатился, что другие люди напоминают ему о том, что он до усрачки боится смотреть на иглы?       Пыхтя, как ребёнок, которому собираются вырвать зуб, Антон ждал. Он уловил слабый запах чужого одеколона. Когда пальцы врача взялись за край пластыря, прижимающего иглу, Антон вцепился в белый врачебный халат, скомкав его в кулаке.       – Из вас... – задумчиво начал Арсений. – Художник тоже так себе, если честно. Могу поспорить, что в детстве вы дёргали девочек за косички и писали гадости на партах.       – А вы нет что ли? – съязвил Антон.       В ту же секунду пластырь отклеили и снова прижали к его коже ебучую ватку.       – Держите.       На этот раз Антон отошёл от стресса немного быстрее. Какое-то время он потеряно сидел на полу так, будто и не понял, что произошло сейчас. Как ребёнок, которому всё-таки вырвали зуб, а страшные опасения не оправдались. Всё оказалось не так страшно.       Арсений возился с капельницей какое-то время, ничего не говоря, а потом вдруг спросил:       – Так куда вы собирались?       – Дак отлить... – буркнул Антон и сжал губы в линию, осознав, что ляпнул как-то не очень прилично.       Арсений вновь подошёл к нему и протянул руку. Тот поднял голову и вздохнул. Ухватился одной рукой за протянутую ладонь, а второй – за врачебный халат. Встать на ноги получилось с трудом. Поднявшись, Антон какое-то время с одышкой смотрел вниз. Как же он слаб сейчас. Отвратительно.       Держась обеими руками за белый халат стоящего перед ним врача, Антон за пару секунд преодолел телевизионную рябь в глазах и наконец спокойно выдохнул.       – Знаете, – вдруг заговорил Арсений. – У меня есть кот… Он с детства обожает залезать по моим штанам вверх, как по дереву. И делает так до сих пор, хотя уже взрослый.       Антон хмыкнул и поднял голову, посмотрев в голубые глаза напротив.       – Это вы к чему клоните сейчас?       – Просто ассоциация, – беззаботно ответил тот и сложил губы в незамысловатую, тонкую линию, вскинув брови.       Тут и дураку понятно. Антона только что сравнили с котом, залезающим по врачебному халату.       На бейджике по-прежнему было «Арсений Сергеевич Попов». И на этот раз Антон попытался запомнить имя своего лечащего врача.       Отпустив скомканный уже в нескольких местах белый халат, Антон пошёл к цели, опираясь о стену. Через минуту за ним закрылась дверь туалета.       То и дело раздавались звуки падающих предметов. Как будто Антон специально ронял их. Причём в какой-то определённой последовательности. Он довольно долго возился за дверью: его то и дело вело в разные стороны.       Спустя бесконечно долгие десять минут он вышел и с порога удивился:       – Вы ещё здесь?       Арсений стоял у окна, держа руки в карманах. Повернувшись к пациенту, он серьёзно сказал:       – А вы думали на этом всё?       Несколько секунд Антон соображал. А когда наконец понял, попытался вернуться в туалет и быстро закрыть за собой дверь, но не успел. Арсений настойчиво и вместе с тем аккуратно выволок его из укрытия и повёл к больничной кровати, придерживая за бок, чтобы тот не упал.       Антон решил начать со словесной борьбы, надеясь, что до физической не дойдёт:       – Вы же знаете, что у вас ничего не получится. Вы мне больше зубы не заговорите! Так и знайте...       Арсений усадил его на кровать и твёрдо заявил:       – Укол. В ягодицы.       – Нет, – так же твёрдо отказался Антон.       Небольшая пауза. Врач не собирался сдаваться. Переведя дух, он решил подступиться с другой стороны:       – Сегодня вы не выглядите таким сонливым как вчера, заметили? Капельница пошла на пользу. Вам ведь стало лучше. Согласны?       – И что?       – А то, что уколы, вообще-то, положено делать утром и вечером.       – Два?! – возмутился Антон. – В день?!       Арсений кивнул.       – Да вы с ума сошли! Я вам пушечное мясо что ли? Так вот почему вы сегодня один? Думаете, я постеснялся бы светить своей задницей перед медсёстрами?       Арсений устало вздохнул так, будто спорил с капризным ребёнком.       – Послушайте... – снова начал он. – Как вы думаете, я вообще должен ходить к своим пациентам и лично делать им уколы?       Тот пожал плечами.       – Не должен – ответил на свой же вопрос врач. – Это работа медсестёр. Но я выкраиваю время, чтобы помочь вам, зная о вашей фобии.       Взглянув на Антона, Арсений понял, что его доводы вообще не работают. Сидящий изогнул бровь и продолжил спор:       – Так чем вы лучше медсестёр, которые приходят сюда со шприцами?       – Хотя бы тем, что мне уже не раз удалось уколоть вас.       Это прозвучало странно. Странно метафорично. Но Антон понял. Речь идёт об уколе и капельнице, которые сделал ему Арсений.       – У нас тут не пыточная, а приличная клиника, – напомнил Арсений, дав понять, что никто не собирается привязывать пациента к кровати и колоть ему уколы.       Пока Антон напряжённо обдумывал чужие слова, Арсений подошёл к тумбочке и начал готовить всё к уколу. Достал шприц. Набрал лекарство. Прыснул им в воздух через иглу, чтобы не осталось воздуха внутри шприца. Антон не смотрел на это. Отвернувшись, он прислушивался к каждому звуку и прекрасно понимал, чем занят его лечащий врач. Пульс нервно ускорился, ладони снова вспотели – внутри зарождался страх.       Когда Антон услышал первые шаги в свою сторону, встрепенулся как птица на ветке. Он выставил руку вперёд, и врач остановился. Арсений держал руки за спиной, но Антон понимал, что там шприц. Ему специально не показывают иглу, чтобы не пугать ещё сильнее.       Тишину палаты нарушало только пыхтение напуганного пациента. Наконец, Арсений достал руки из-за спины и показал Антону две вещи. Тот вздрогнул и удивлённо, широко открыл глаза.       – Это же... – промямлил Антон. – Когда я потерял его?       Чтобы убедиться в этом, Антон взглянул на своё запястье. Да, одного браслета действительно не хватало.       Арсений пояснил:       – Заметил в вашей кровати. Видимо, случайно расстегнулся.       Во второй руке оказался шприц. Видно было только верхушку. Саму же иглу, прикрытую колпачком, скрывали пальцы врача.       – Я понял... – мрачно выдавил Антон. – Теперь вы перешли к шантажу.       – Другого выхода не вижу, – согласился врач, и Антону показалось, будто на чужом лице мелькнули усталость и сожаление. – Я делаю вам укол и отдаю браслет. Идёт?       Зелёно-карие глаза слишком долго, нерешительно метались от шприца к браслету. Он в ловушке. Но поддаться фобии и отказаться от любимой вещицы было бы ещё одним ударом по его и так пострадавшей за последнее время гордости. Он решается быть смелым. Хотя бы раз.       Недовольно скривив губы, Антон молча лёг на кровать животом вниз, уткнулся носом в подушку и прерывисто, шумно выдохнул. Ему страшно.       Врач осторожно подошёл к пациенту, пока тот пыхтел и жмурился. Убрав браслет в карман больничного халата, Арсений наклонился к лежащему.       – Вас в детстве не учили закрывать колпачки на фломастерах? – наконец отчитал пациента Арсений. – Из-за вас он высох.       Врач осторожно кладёт руку на талию пациента, тянет край больничных штанов вниз.       – И стойку для капельницы сломали, – добавил он, сняв колпачок с иглы шприца и взяв спиртовую ватку.       – И даже измяли мне весь халат, – завершил свои упрёки врач.       На этом Антон не выдержал:       – А вы это заслужили! Только и делаете, что издеваетесь надо мн... ыгх!       Игла легко вошла в кожу, но Антон дёрнулся так, будто его пырнули ножом где-то в подворотне. Заскрипев зубами, он сжался всем телом.       – Расслабьтесь! – тревожно и нервно скомандовал врач. – Лекарство не идёт!       Напуганный до ужаса Антон хаотично соображал, что означает это «не идёт», и пытался расслабиться. Пару грёбаных секунд. Вроде получилось... Ощущение иглы пропало, и появилась ебучая ватка. Антон пыхтел в подушку. Врач не лучше: из-за непредвиденной ситуации он тоже немного сбился и теперь дышал так же часто, как его «измученный пациент».       – И что значит «не идёт»? – раздалось снизу.       Вытерев рукавом выступивший на лбу пот, Арсений пояснил:       – Из-за того, что вы сжались, мышцы напряглись, и лекарство не проходило.       – Блять... – выдохнул лежащий, пожалев, что спросил: слушать такие подробности было не очень-то приятно.       Несколькими секундами позже Антон почувствовал, как к его руке прикоснулись чужие пальцы, как вокруг запястья обмотали браслет, как застегнули его.       – Вы забыли... – тихо выговорил Антон.       Арсений бросил взгляд на пациента. Тот повернул к нему голову и, прищурившись, посмотрел прямиком в глаза. Антон повторил:       – Вы забыли своё коронное «держите».       На лице Антона мелькнула задорная, издевательская улыбка.       – Да… – растерялся Арсений. – Держ...       Он запнулся, взглянув на до сих пор голую задницу – Антон сам прижимал ватку к коже и тихо посмеивался.       Раздосадовано сжав губы, Арсений выдохнул и аккуратно натянул на пациента штаны поверх чужой руки. Выглядело так, будто он достойно признал поражение. Только не совсем понятно, в чём?       – Держи, – бросил врач напоследок и поспешил уйти.       Когда дверь захлопнулась, Антон непонимающе моргнул пару раз и нахмурился. Послышалось?       «Держи»?