Under Your Spell

      - Карл Хайзенберг — мутировавший человек, проживавший в изолированной деревне Восточной Европы. Являлся главой семьи Хайзенберг и непревзойденным гением в области инженерии. Хайзенберг владел семейной фабрикой, расположенной недалеко от деревни и вместе с тремя влиятельными семействами служил Матери Миранде. Дата смерти - 2021 год, - прочитала Аманда вслух и движением, полным усталости от длинного рабочего дня, потянулась к переносице за очками.       Она вовремя опомнилась и опустила руку - сегодня она была в линзах. Работавший вместе с ней на протяжении всего дня ноутбук ни коим образом не показывал ни утомленности, ни заинтересованности в словах женщины - о его вовлечённости в процесс свидетельствовало лишь короткое досье на некоего Хайзенберга, равнодушными строчками выведенное на экран.       - Весьма не густо. Столько пафоса и вуаля - один абзац о столетнем мутанте? Слабовато, - с горечью говорила сама себе Аманда.       Она уже давно работала над этим проектом, и с каждым днем загадок только прибавлялось. Почему ее группу подключили так поздно? Почему ведущим исследователем руин деревни изначально была не она, хотя всем известно, что Аманда Эмерсон - лучшая в том, что касалось ДНК и генетики. А также - плесени.       Материала накопилось весьма немного, BSAA стабильно тормозили ее работу через своих в руководстве, и женщине приходилось добывать данные менее официальными методами, зато более действенными. Деревня казалась уже давно заброшенной, хотя после взрыва прошло всего-то месяца четыре. Хорошо хоть ребенку (как ее, Роза?) удалось выжить. Кажется, о ней и ее матери неплохо заботятся. Впрочем, пока что Эмерсон это не касалось.       Аманда поставила кружку с дымящимся горячим кофе на подоконник и выглянула за шторку. Ливень начался внезапно и, хоть уже был довольно поздний вечер, работы еще не остановились: чуть поодаль тянулась длинная линия огоньков, знаменующая бурную деятельность археологов. Нет, это уже ни в какие ворота, они там что, переболеть все собрались?! Видимо, придется самой прекращать их, без сомнения, увлекательный труд.       Эмерсон накинула плащ с капюшоном и выбежала под стену дождя, вляпавшись по самые щиколотки в первую попавшуюся лужу с размякшей землей. На ней были низкие ботинки, но женщина не обратила внимания на грязь и в своем темпе двигалась дальше. В месте раскопок уже на подходе были замечены снующие туда-сюда люди: ее археологам хватило совести свернуться и закончить работы на сегодня. Один из них, пробегая с кульком инструментов мимо Аманды, бросил сквозь шум дождя:       - Мисс Эмерсон! Вы бы возвращались - того и гляди смоет тут все к чертям собачьим! - площадка осветилась молнией, и через мгновение раскатисто затрещал гром.       - А я пришла сказать вам тоже самое, мистер Гибсон!       - Не трудитесь, мы уже все убегаем, и я, кажется, последний,- кивнул в сторону удаляющейся группы людей молодой человек и, похлопав по плечу Аманду, направился за ними. - Ждем вас в нашем домике! - крикнул он напоследок.       - Что? - не расслышала Эмерсон из-за дождя и грома, но парень уже удалился. - Ну и черт с тобой.       Женщина осталась одна посреди кратера раскопок, ручейков воды, грозы и темноты. Хорошо хоть фонари оставили. Ей уже давно пора было самой взглянуть, как продвигается дело, но постоянно отвлекали анализы образцов, которые приносили ее исследователи.       Площадь была словно выжжена ядерным взрывом: что-то еще оставалось от местных домов, но это был лишь скелет деревни, без кожи и мяса. Археологи тоже добавили атмосферы, когда расчистили догола и без того обнаженный участок. Под ногами женщины земля была испещрена мелкими траншейками, а рядом медленно наполнялись водой и огромные копаные ямы. Ливень уже успел намыть новую землю с краев площадки к центру, в результате чего образовалось множество мелких ручейков, приносивших с собой все больше и больше грязи к ногам Аманды.       В свете очередной молнии что-то сверкнуло и зацепило взгляд. Там, где только что археологами была поставлена табличка с отметкой об окончательной проработке кусочка земли, виднелся край какой-то железяки. Аманда немедленно подошла ближе и присела на корточки. Она сгребла руками грязь в сторону и обнаружила металлическую шестеренку размером примерно с две ее ладони. Что-то подобное она уже видела, только вот где именно? Она потянула ее на себя и с удивлением обнаружила, насколько та была тяжелой. Словно блин для штанги в ее любимой качалке.       Эмерсон огляделась вокруг в поисках других находок - мало ли что еще вымоет сегодняшний дождь. Какое-то время женщина ничего не могла найти, эйфория понемногу спадала и все острее чувствовалась необходимость в сухой одежде. Но тут вдруг на глаза снова попадается шестеренка - почти такая же, как и первая, только еще больше и тяжелее. Проявив настоящий дар ищейки, Аманде удалось выловить еще четыре детали разной степени тяжести. Это было невероятно, почему их не обнаружили раньше? Боже, неужели это то, о чем она думает? Дождь творит настоящие чудеса, нужно будет помолиться ему перед ужином.       Унести в руках все железки Эмерсон, конечно, не смогла бы, поэтому ей пришлось скинуть с себя плащ и положить все в него, завязав рукавами наподобие мешка. Она, промокшая до последней нитки, потянула свой клад прямо к домику, где развернулись Гибсон и его напарники. Толкнув дверь с ноги и втащив груз внутрь помещения, Аманда застала всех присутствующих за поеданием горячего супа с открытыми ртами и застывшими на полпути ложками.       - Кажется, уважаемые коллеги, вы не заметили слона в стоге сена, - отдышавшись, сказала Эмерсон и стала развязывать свой импровизированный мешок.       Пара-тройка археологов ошарашенно переглянулись, но остальные не посмели и пошевелиться. Первым ожил сам Гибсон:       - Если вы говорите, что мы чего-то не заметили, то на это должна найтись уважительная причина.       - Она есть, Джек - это дождь. Дождь вымыл это к моим ногам, видимо, проделав немалый путь.       - Говоря «это», вы имеете в виду?.. - растерянно проговорил Гибсон и громко сглотнул, увидев то, что лежало на мокрой ткани.       - Его молот, мистер Гибсон, - довольная собой заключила Аманда и, поставив руки на талию, добавила. - И, говоря «его», я имею в виду Хайзенберга. ********       - Невероятная регенерация, что-то немыслимое! Я ожидала меньшего и поэтому весьма удивлена, - Миранда излучала одну из самых теплых своих улыбок, будто благодарила за приятный подарок.       Если бы его рот не был заткнут кляпом, то он бы непременно послал ее нахер. Лыбится, сука довольная. Ну ничего, он еще спляшет свой танец на ее гнилых костях. На нее жалко было тратить силы, и Карл отвернулся, не одарив матерь даже скромным мычанием сквозь ткань во рту.       Миранда вытерла руки от крови смоченной в воде тряпкой и поставила склянку с образцом тканей Хайзенберга на полку стеллажа. Шприцы с обездвиживающим препаратом она отложила на металлический поднос и с недовольством подумала, что придется достать еще: Хайзенбергу нужна была поистине лошадиная доза. Снотворное было отметено еще на первых порах, ведь это напрочь убивало всю чистоту экспериментов. Снятый с живота кусочек кожи мог дать в дальнейшем ясное видение поведения эпидермиса в момент мутации, если сравнить данный образец с конечным результатом трансформации. О регенеративных способностях после успешного сращивания нескольких отделённых друг от друга частей Миранда уже не волновалась.       Женщина сделала несколько пометок на полях уже исписанных страниц, задумчиво прикусила большой палец, посмотрела на инженера, который если и выдавал признаки жизни, то только мерно вздымавшейся грудной клеткой, и разочарованно вздохнула. Жаль, что он так не подходит для Евы - все-таки хороший экземпляр.       Для положительных результатов ее исследований нужны были еще опыты, еще время, еще терпение, а Миранда так устала ждать. Надо работать в разы быстрее и усерднее. У Карла была очень примечательная способность управления магнитными полями, таким даже Альсина не могла похвастать. Еве бы точно пригодилось нечто подобное, потому изучать Хайзенберга следовало вдвое лучше. Миранда знала, что мужчина ненавидит, когда с ним так обращаются, пусть и не показывает полностью своего гнева, но иногда казалось, что он готов запустить в матерь что-нибудь тяжелое. Пусть так, ему не помешает немного дисциплины. Однако в такие моменты богиня деревни не могла отделаться от привычки быть настороже, хотя понимала, что он опасается ее гораздо больше, чем она его - и это было самым мудрым в его поведении. Ее сын так полезен, но как последний глупец не осознает, насколько высшей цели служит. Все дети матери, к сожалению, никогда не поймут, что такое настоящее, истиное счастье - зато Миранда (благодаря им) вполне сможет это сделать.       Карлу показалось, что он только что проглотил очередную нитку. Ебучий кляп, чтоб его, пусть в задницу себе его запихает, сучара! Пусть только сунется к нему еще раз со своими иглами - он ими же выколет ей глаза. Желание было нестерпимо привлекательным, правда, сил у Карла сейчас не хватило бы даже на слабый пердеж, не говоря уж о жажде мести. Сейчас все пойдет по известному сценарию: матерь позвонит этому гротескному подобию женщины, та припрется и станет ныть про то, что он не заслужил такой милости как его собачья жизнь, и вообще он всегда презирал семью - то ли дело она, Альсина, бла-бла… В итоге именно Димитреску придется свистнуть местную «труповозку» с глухонемым кучером, чтобы перевезла Карла обратно на фабрику.       Словно в подтверждение своих мыслей Хайзенберг сквозь пелену усталости услышал отдаленный голос матери и звук положенной на аппарат трубки. Вскоре его уже волокли с койки во вполне известном направлении. Ожидаемо, блядь, как и всегда. Он словно проживал один и тот же день из раза в раз и, в конце концов, переставал испытывать и физическую боль, и злость вперемешку с ненавистью. Потом ему покажется, что он забыл, зачем вообще здесь находится и что должен делать дальше. Но и это он знал наперед, потому чувство отвращения к самому себе неизбежно становилось безусловным рефлексом. А дальше долгий (относительно его нежелания сидеть без дела, сложа руки) период психологического восстановления, за который Карл успевал только натренироваться до олимпийских успехов в метании ножа в портрет матери в маске. Вся эта чертова хренотень обязана была когда-нибудь кончиться.       И она кончалась. Тогда начинался новый период: Хайзенберг корпел до потери пульса над трупами и своими чертежами, забывая и есть, и спать. Но был у такой реабилитации и свой плюс - за работой не возникало мыслей об этой гребаной семейке клоунов, в которой он устраивал главную буффонаду, сразу после Миранды, разумеется. И так по кругу. Если бы у него были внуки, он пугал бы их не сказками, а историей своей всратой жизни. ***       В голове помутилось так, что Карл не сразу понял, где находится. Он перенес весь вес на ладони и попытался встать, но земля начала уходить куда-то в сторону, и ему пришлось снова рухнуть лицом плашмя в грязь. Он стал нащупывать пальцами свой молот, но попадалась как на зло только мокрая трава. Можно было притянуть к себе что-нибудь потяжелее, и Карл так и сделал: лежа на животе, слегка приподнял ладонь, но ничего не произошло.       Где-то на фоне в душном от огня (откуда он здесь взялся?) воздухе отголосками ощущалась стрельба. Хайзенберг неимоверным усилием воли заставил себя перевернуться на спину и сплюнуть кровь из разбитой губы. Он еще и щеку прикусил, судя по кусочку мяса, который выплюнул. Радовало, что это был не язык. Сквозь легкую дымку стало заметно Миранду и... Итана. Точно. Этот заботливый папаша все же решил показать на деле, как сильно хочет вернуть дочь. Хайзенберг мог бы биться об заклад, что яйца у Уинтерса сделаны из того, что он мог бы примагнитить.       Но как, собственно, он сам оказался в такой незавидной позе? Он вспомнил, как накинулся на матерь, как из ее шеи сочилась кровь, такая теплая, что, брызнув на его руки, согревала в ночной прохладе. Кажется, он успел свалить сучару на землю одним ударом и сказать ей что-то ироничное, навроде "Жаль, что ты всегда хотела дочку". Возможно, собирался нанести и второй, но его отбросило назад. Итан кричал что-то про мегамицелий, но его крики перекрыл звук его же стрельбы.       Шупальца все так же орудовали по окрестностям, имитируя бурную шевелящуюся деятельность. Итан, небось, тут все гранатами закидал, да взорвал пару бочек с горючим, раз тут полыхает как в жопе дьявола.       Казалось, что о существовании Хайзенберга и дражайшая матерь, и умственно отсталый спаситель попросту забыли. Карл решил воспользоваться этим моментом и стал незаметно отползать. Похоже, что молот могло откинуть в сторону взрывом, а найти его было жизненно необходимым, пока силы еще толком не вернулись.       Оттолкнувшись ботинками от скользкой грязи, Хайзенберг немного сдвинулся со своего места, не упуская из виду матерь с папашей. Ему чертовски везло: пока он шевелился, Итан шквальным огнём из винтовки обращал все внимание сучары на себя. Карл на долю секунды посмотрел в сторону, чтобы проверить путь. Какого хера? Этой тряпки тут раньше не было. Похоже на его плащ. Он присмотрелся. О, нет. Это не просто его плащ. Это Белка в его плаще вспахала лицом лужу грязи. К слову, плащ тоже видывал лучшие времена.       Наверное, именно в такие, блядь, моменты говорят не путать судьбу с простым невезением. После потери молота, Карл думал, что хуже быть уже не может, но Белка смогла убедить его в обратном одним лишь своим появлением.       Он уронил голову на землю и выдохнул. Ему на это хватило секунды. Затем снова посмотрел на Белку, которая лежала ничком за огромным отростком плесени, как за скалой. Кажется, ее сейчас видит только Карл. Девушка шептала что-то, чего инженеру не было слышно, однако по ее губам он смог прочитать несколько слов. "Я не могла"?       - Съеби! - процедил сквозь плотно сжатые зубы Карл.       Она показывает руками, что не слышит его. Или только делает вид. Ну конечно, и ведь не придраться.       - Дура, - прошептал инженер, удивившись, насколько ласковым у него получилось это слово. - Какая же ты дура, бельчонок.       Белка достает из кармана пушку, ствол которой вытерт до такого блеска, что в нем отражается пламя. Или ему просто без очков все кажется на несколько тонов ярче? Темно-коричневая рукоятка смутно знакома и навевает воспоминания. Нет, ему не кажется - это точно парабеллум. Он сам носил такой еще тогда... когда был человеком, до всего этого дерьма. И именно в этот момент Карл замечает оборотня в нескольких метрах от девушки.       Хайзенберг быстро соображает, что закричать сейчас и выдать Белку - не самое умное решение. Однако если он даст ей знак, и она выстрелит, то все равно себя выдаст. Карл собирается с силами в безнадежной попытке притянуть пистолет к себе. Если он не успеет, то Белку ее везение уже не спасет. И то ли адреналин отрезвил тело и разум, то ли кадоу встрепенулся и заработал как надо, но пистолет уже в его ладони, и Хайзенберг обхватывает рукоятку двумя руками, заведя те между согнутыми в коленях ногами для лучшей точности, хоть у люгера, как он помнил еще по своей службе, никогда не было с ней особых проблем. В таком положении Карл отлично контролирует ноги ликана. Он прицеливается и выпускает три патрона по мускулистым лапам, сбивая бегущую тварь с ног, и добивает еще двумя в голову. Белка, девочка, ты просто лучшая - полная обойма! Да еще два патрона осталось.       Белка замирает в грязи, обездвиженная видом мертвого оборотня у своих ног, свалившегося за мгновение до нападения до нее. Она ненавидит оборотней. Резко поворачивает голову на Карла, который совсем на нее не смотрит и поднимается на ноги. Видно, что ему это дается с трудом, но он улыбается красными от крови губами.       -Мираанда! - заорал вдруг Хайзенберг и развел руки в стороны. - Давай, сучара! Я еще не наигрался!       Он как-будто охрип, но голос от этого не стал менее звучным. Лохмотья на нем открывают большую часть туловища, а отсутствие очков и шляпы заставляют Белку буквально впечататься взглядом в Хайзенберга. У девушки пробегают мурашки и останавливаются внизу живота. Нет, только не сейчас. Как, имея такого лорда, эти тупорылые деревенские молились какой-то ебаной Миранде? Да они в очередь за его благословением стоять должны были!       Но тут вдруг над белкиной головой со свистом пронесся молот и впечатался прямо в раскрытую ладонь инженера. Карл, даже не повернув на Белку головы, отбросил пистолет в ее сторону. Наверняка он считает, что ее еще не заметили. Ну что ж, подыграем. Правда до всего этого спектакля патронов было семь, а теперь только два, и это не могло не разочаровывать Белку, которой для меткого выстрела нужно было сделать несколько предварительных в молоко. Интересно, заметил ли Герцог пропажу оружия?       Оборотни посыпались, как снег на голову, прямо на отчаянно отбивавшегося от атак Миранды Итана. От прежней матери осталось, пожалуй, одно только название, а все остальное превратилось в костлявую рухлядь времен последней французской революции.       - Крис! - крикнул Итан во все горло. - Редфилд, мать твою! Пришли ко мне кого-нибудь! - Карл понял, что тот взял рацию - ну хоть на что-то этот ушлепок сгодится.       Миранда взмахнула метровыми когтями прямо перед грудью Уинтреса, и тот выпустил обойму ей в лицо.       -Я верну свою дочь! - взвизгнула мразь противным голосом.       Карл не удержался и в ответ на это прогремел раскатистым хриплым смехом, словно громом:       - А у вас, смотрю, это больная тема, да, Итан?       Итан отстреливался и упрямо не отвечал. Тогда Карл украдкой боковым зрением нашел Белку и только после этого двинулся на подмогу Уинтерсу. Силы вернулись, и инженер принялся разбрасывать ликанов, не подпуская к папаше, который одну за другой выпускал убийственные очереди в матерь, заставляя ту отвлекаться на себя и мешая нападать.       Видимо, камнеборец тоже не сидел на месте ровно, потому как ликаны стали падать один за другим, сраженные невидимыми бойцами из снайперской винтовки. Карл почти успел обрадоваться, как вдруг ему в спину дали хорошего пинка, снова валя на землю. Он резко перевернулся и еле успел откатиться в сторону от смертельного удара костяным отростком мутировавшей Миранды.       Ровно в этот миг Итан снова пустил в ход свое оружие и отвлек матерь на себя на какое-то время. Карлу этого вполне хватило, чтобы отползти, подняться на ноги, притянуть молот и мощным взмахом по дуге выбить кость из одной паукообразной ноги женщины. Миранда потеряла равновесие и накренилась набок, и Хайзенберг молниеносным, почти незаметным и элегантным движением из-за спины раздробил вторую кость.       Матерь заметно отчаялась после такой серии нокаутов и, видимо, начала сомневаться, потому как последовавшие удары и взмахи когтями стали более хаотичными и яростными. Карл был доволен, даже несмотря на то, что ее регенерация, как всегда, была на высоте. Однако даже подбитую Миранду нельзя было недооценивать. Пока Итан дробил суставы жертвы патронами, а стрелки Редфилфа добивали оборотней, Хайзенберг стал обходить тварь полукругом, намереваясь напасть со спины. ***       Телега тряслась на колеях и ямах. Герцог на ходу проверял свою записную книжку, перечитывая катастрофически важное для него содержимое. Не упустить бы ничего. Он закрыл блокнот и выдохнул так сильно, что его многоуровневые щеки затряслись в такт ходу кибитки. Правильно сделал, что отослал Белку, ничего не сказав. Ей и без того пришлось не сладко ,а тут он со своими отеческими заботами и собственным взглядом на убийство Миранды. Его Белка точно не одобрила бы того, что он задумал. Оставалось только улучить идеальный момент для своего вторжения. Он наперед знал, что произойдет, но если сделает один неверный ход, то в корне изменит ход событий.       Герцогу хотелось иначе попрощаться с Белкой. Хорошо, что теперь у нее есть кто-то, кому можно доверять - Хайзенберг не был прекрасным принцем, но за Белку торговец перестал переживать, хоть это и было странно во всех смыслах.       Мегамицелий оцепил своими корнями местность и практически не давал возможности разглядеть происходящее внутри. Герцог остановил кибитку, достал карманные часы и завел их на определенное время вперед. Он не хотел торопиться, но и опоздать было бы весьма не кстати. ****       - Блять, да откуда у них только такие здоровенные молоты?! - яростно крикнул Итан с нотками безнадёжности в голосе.       - А ты сам-то как думаешь? - улыбаясь и пыхтя, заорал ему в ответ Карл.       Хайзенберг воздействовал на магнитные поля, заставляя землю вздрагивать, и притянул к себе весь металл, который только был рядом, сооружая что-то народе баррикад вокруг Итана. Незаметно, как ему казалось, для других он также направил пару металлических листов, оторванных неведомо откуда, в сторону Белки.       Ощутив под ногами вибрацию, Белка сжала пистолет покрепче, но тут же поняла, что это дело рук Карла. Ключица взвыла ослепительной болью ,которая на несколько мгновений перекрыла поступление кислорода. Белка отдышалась и повернулась, но обзор ей загородили железные пластины, врезавшиеся в землю прямо перед ней. Черт, теперь-то уж точно нихера не понятно. Об общей картине боя можно было судить лишь по крикам и оглушительным очередям, раздававшимся не так уж и далеко от самой девушки. И на что она только надеялась, идя сюда? Что, блять, она была в силах сделать?       Миранда, получив зубодробительную обойму в челюсть, отпрянула и развернулась в тот самый момент, когда Карл закрыл металлом Белку. Ей показалось странным то, что ее сын тратит силы на то, чтобы загородить проход к такому стратегически неважному месту. Или, наоборот, там было что-то важное для него?       Хайзенберг занес молот над головой и ебанул со всей силы по земле, отчего та пустила трещины и разошлась как по швам в месте удара. Миранда должна была провалиться одной ногой во впадину, но она одним гигантским прыжком на своих костяных лапах очутилась возле белкиного укрытия. Из-под железного ограждения выглядывала темная макушка, два испуганных до одури глаза и дрожащий ствол пистолета. Матерь не хотела торопить события и немного задержалась, чтобы насладиться видом испуганной плоти. И откуда это лицо кажется ей таким знакомым?       - Маленькая мышка! Так вот, кого ты так яростно прятал - твоя подружка? - ехидным и одновременно высокомерным голосом провозгласила матерь.       В планы Карла не входило такое прощание с Белкой, он рассчитывал на более чувственный финал.       - Только не говори, что привел сюда эту суку! - громко шепнул ему Итан.       - Извини, что забыл с тобой посоветоваться! - зашипел в отвел Карл, сжав молот и подавляя охоту двинуть им по морде Уинтерса.       - Нам пизда, - трясущейся рукой стал менять обойму отец Розы.       - Нам давно пизда, гений, - заключил Карл. - Если только ты уже потерял желание спасти свою дочурку.       Итан, посмотрел на Хайзенберга так, словно был уверен что тот знает, что делать дальше.       - Давай, говори - я все сделаю.       На лице Хайзенберга заиграла ухмылка. Ну что же, сейчас или никогда. Миранда собирается даже сейчас управлять им и его чувствами, но все же у него еще оставалось то, что не было ей подконтрольно - его мысли. Он указательным пальцем навел на голову матери, давая Итану цель, а сам кинул молот на землю. Весь металл стал стягиваться к Карлу, как к магниту. Сучара думала, что папаша избавит ее от наскучившего сына, как и от остальных детишек. Надо же, как неожиданно, что он выжил. Наверное, это не укладывается в ее дряхлой головке. Кадоу начинает колотить в груди не хуже настоящего сердца. До трансформации остаются считанные секунды и еще немного металла.       Часы Герцога останавливаются на заведённом времени. Пора. Он врывается на своей кибитке прямо под ноги не ожидавшей его матери и тормозит повозку взмахом толстой ладони.       - Ты, - прищурилась Миранда, увидев Герцога. - Я ведь запретила тебе здесь появляться.       - Как жаль. Ведь я все время только и делал, что появлялся здесь, - весело ответил толстяк.       Она вспомнила эту девушку. Ту, которую отняла тогда у отца против воли, которая подавала такие надежды и вдохновляла на исследования. Бет, кажется, так ее звали.       - Не смог отказать себе в удовольствии маленькой мести, - продолжает Герцог, но его перебивают.       Белка все-таки целится и стреляет в Миранду. Два выстрела подряд. Оба мимо.       - Да быть того, блять, не может! - кричит Белка в ярости и ошарашенно смотрит на матерь, ожидая, что та ее вот-вот загрызет.       Ее выстрелы останавливают Хайзенберга, который не может разобрать, что происходит. Он замечает огромную тушу Герцога, но ровно в этот момент Итан исполняет данную ему команду и выпускает новую очередь в Миранду. Похоже, что матерь в ярости.       Столетняя старуха в обличьи когтистого гомункула поворачивает свою расстрелянную, кровоточащую, но все еще держащуюся на плечах голову в сторону Карла и замечает, что тот безоружен. Это был промах с его стороны. Она снова одним прыжком сокращает дистанцию между ними, но Хайзенберг успевает притянуть молот, уже во время ее прыжка понимая, что не успеет его полностью поднять. Он вкладывает силу в замах снизу, с уровня колен, и бьет по Миранде, никуда конкретно не целясь. Попадает, но не он - сучара острой паучьей ногой блокирует удар с таким остервенением, что молот отбрасывает в сторону и разрывает на части. Блять, вот ведь сука! Дело его жизни, можно сказать. Не считая фабрики, само собой. Карла начинал раздражать этот день.       У Хайзенберга нет больше защиты, кроме Итана, который даже не пытается остановить свое оружие и пробивает очередные дыры в богатом кальцием теле Миранды. Он мог бы собрать молот своими способностями, но знает, что не успеет. И он чертовски прав, потому что когти чудовища разрывают его плоть от ребер до шеи и поднимают над разогретой кровью и огнем землей. Интересно, что сейчас чувствует его кадоу, понимает ли он, в каком дерьме оказался?       По округе разнесся женский визг, но это явно не Миранда. Крик протяжный и какой-то жалостливый. Он обрывается, не успев как следует наполнить собой воздух. Герцог зажимает Белке рот жирной ладонью и шепчет тихо и настойчиво:       - Садись и уезжай.       Белка смотрит на него непонимающими и полными гнева глазами. Она вырывается, несмотря на почти убитую ключицу, и мычит сквозь его пальцы, которые уже горячие от капающих слез.       - Просто доверься мне, родная. Сделай так, немедленно.       Герцог заглянул ей прямо в душу, и Белка замерла от пронизавшего ее холодка. Как она может бросить здесь Карла? И Герцога, да и, черт с ним, даже этого упрямого Итана! Нет, не это она видела в своих снах. Взять и уехать, как крыса - ну уж нет. Торговец словно понял ее колебания и легко подтолкнул ее в спину по направлению кибитки.       - Нет! Я не пойду! - Белка обернулась на Хайзенберга и застыла на месте.       Карл все так же висел на когтях Миранды и смотрел прямо в белкины глаза, улыбаясь сквозь боль той самой улыбкой, которой он одаривал ее в те спокойные дни на фабрике.       Ноги у Белки стали трястись и подкашиваться, земля становилась как-будто мягче, а пространство - душнее. Герцог, мигом сообразив, не дал девушке упасть в обморок и силой втолкнул ее в повозку и, схватив в последний момент свою записную книжку, послал в противоположном от поля боя направлении.