Under Your Spell

      Белка топала в такт шагам Хайзенберга по мрачным помещениям фабрики, обдумывая услышанное: по пути инженеру пришлось объяснить ей, на каких основаниях она до сих пор находилась в его владениях и была цела и невредима. Она понимала, что Герцог не продал ее в рабство, а, скорее наоборот, как мог, спас ее шкуру. Укус оборотня и потеря сновидений в планы не входили, и потому тем более странными для Белки виделись дальнейшие мотивы торговца вернуть ее себе.       Они вошли в комнату, похожую на рабочий кабинет. На столах чуть ли не в идеальном порядке лежали стопки книг и перевязанных папок, удивительным образом противопоставляясь общей атмосфере помещения. В правом углу комнаты ярко светила настольная лампа, развернутая будто для допроса перед стулом, забрызганным кровью. Однако все внимание приковывала к себе стена с фотографиями: Миранды, Альсины, Донны и Моро и других людей, которых девушка никогда и не видела. Белке стало не по себе.       - Присядь, бельчонок, - указал на кровавый стул Карл, а сам подошел к портретам.       - Впечатляет, - уселась Белка, не имея ни малейшего желания стоять.       - О, моя скромная коллекция? Да не ежься ты так: здесь только близкие, - махнул на фотографии рукой Хайзенберг и принялся что-то искать в папках.       - Кому близкие, а кому твари, изуродовавшие твое тело, - почесала Белка шрам на груди под одеждой.       От ответного взгляда Хайзенберга девушке захотелось вжаться в стул, что она и сделала. Откуда-то снизу раздался громогласный рев мотора, на что Карл устало запрокинул голову, буркнул себе под нос какое-то нечленораздельное ругательство, но от своего занятия не оторвался.       - Зачем они тебе? Да еще и в таком количестве, - поинтересовалась девушка.       - Зачем, зачем… Дохера вопросов.       - Намереваешься убить их всех? - усмехнулась Белка. - Ну я тебя разочарую: Миранда не такая дура, чтобы позволить тебе это сделать.       - Белка, - повернулся к ней лицом Карл. - Тебе что, правда кажется, будто я спрашиваю твое мнение?       - Это не отменяет того факта, что оно у меня есть. К тому же ты уже не заткнешь меня просто так, - скрестила она руки на груди.       - Да уж, просто так, наверное, не выйдет, - вздохнул Хайзенберг и почти сразу же извлек из стопки бумаг пожелтевший лист. - Теперь можем возвращаться.       Белка окинула лист любопытным взглядом, довольно красноречиво давая понять, что вот-вот с ее языка сорвется вопрос. Видя ее мину, Карл закатил глаза и заговорил первым:       - Это - чертеж. На нем - конструктивный просчет. Этого достаточно?       - Чертеж чего? И зачем он тебе сейчас? - Белка стала смелеть прямо на глазах.       - Нет, ты меня когда-нибудь заебешь… - в отчаянии опустил голову Хайзенберг. - Ну хорошо. Это не чертеж, а план фабрики. Понимаешь ли, есть тут места, откуда могут прийти… незваные гости. А я, пусть и любитель новых лиц, но не самый гостеприимный хозяин.       - Это заметно, - вставила Белка, получив обжигающий, словно пощечина, взгляд Хайзенберга, и оба вскоре двинулись прочь из импровизированного кабинета.       Они подошли к спальне, и Белка остановилась у двери, ожидая, пока инженер не поравняется с ней. Подойдя к девушке, Карл вопросительно взглянул на нее.       - Скажи… как бы ты поступил, если бы знал наверняка, что Итан убьет тебя?       Карл обаятельно улыбнулся, обошел свою гостью и облокотился на дверной косяк, перегораживая собой проход. Когда Белка попыталась заглянуть ему в глаза сквозь темные стекла очков, у нее снова сжалось все внутри.       - Дай подумать. Хм… пожалуй, прикончил бы его первым, - подмигнул Карл одним глазом. - А после он непременно стал бы изюминкой в моей коллекции уродов. Но, боюсь, бельчонок, что этим мечтам не суждено сбыться.       Белка потупила взгляд в растерянности, не до конца доверяя своим ощущениям.       - Надеюсь, что он найдет Розу раньше, чем тебя, - хмуро ответила она.       - О, сомневаюсь, - Карл вошел в комнату и скинул плащ с плеч. - Впрочем, только я и мог бы помочь этому придурку не сдохнуть так скоро, как он планирует.       Спальня оказалась в том же состоянии, что и была до их ухода. Легкая прохлада помещения бодрила и не давала чувствовать себя частью этой душной фабрики, а тусклые лампы делали сумрак еще более густым. Хайзенберг завалился на диван, уже на ходу делая первую затяжку. Белка же, не спеша, села на край кровати в весьма скверном расположении духа.       - Знаешь, я вот думаю: ты и дальше будешь такой же живучей, или в следующий раз судьба, наконец, прикончит тебя? - вырвал Карл ее из мыслей.       - Когда-нибудь это, само собой, случится, - пожала Белка плечами. - Надеюсь только, что это произойдет не на твоей фабрике.       - Видишь ли, это не самое худшее место для сведения счетов, если уж выбирать, - Карл окинул взглядом портрет матери Миранды. - И не самая худшая участь.       Белка, по примеру Хайзенберга, уставилась на Миранду, пытаясь разглядеть ее нутро сквозь слой краски. Злость постепенно обволакивала грудную клетку, не находя оправданий для поступков той, кому раньше молились на коленях и держась за руки. Белка выдохнула, чтобы не терзать себя и решила, что лучше и правда сдохнуть в стенах литейной Карла, чем превратиться в одно из творений этой больной.       Хайзенберг дымил своей сигарой, наполняя комнату запахом табачных листьев, который бы Белка уже ни с чем не смогла спутать. Она считала, что в большинстве мужчин нет-нет, да проглядывается женское начало. Но Карл был чистокровным жеребцом, и это безумно притягивало молодую кровь Белки. Не в силах выносить воцарившегося молчания, она поднялась на ноги и стала прохаживаться по комнате.       Карл наблюдал за девушкой из-под приспущенных на нос очков. Она просила у Герцога одну ночь для них. И что будет потом? Карл убьет Миранду, и вся троица заживет душа в душу где-нибудь в милом домике ебанутой Беневиенто? А потом их найдут и пустят в расход очередные любители борьбы за мир и эксперименты? Такой расклад Хайзенберга не устраивал. Он жаждал своей прежней жизни, без гребаных опытов и плесени, без паразита внутри. Он надеялся, что Роза - ключ к его побегу из этого ада. Но что делать с Белкой? И с какого хера его вообще должна заботить ее судьба. Белка же, тем временем, продолжала маячить пред глазами и сбивала своим видом с мыслей.       - Ну ладно, ложись в постель, - бросил Хайзенберг и после пары затяжек стряхнул пепел прямо на пол.       - Прошу прощения? - напустила на себя непонятливый вид Белка.       - Ложись. В постель, - уже грубее выразился Хайзенберг, не любивший повторять дважды.       Белка готова была лечь хоть под танк, если бы он приказал, но все-равно не могла послушать его с первого раза. Такое безропотное повиновение сильно бы бросалось в глаза. Она тянула время, не позволяя своему языку еще сильнее злить Карла, напряжение которого ощущалось буквально в воздухе.       - Мне самому положить тебя? Поверь, тебе не понравится, - Карл снял очки, теряя терпение, но сохраняя лицо.       С последними его словами девушка могла бы поспорить, но двинулась к кровати. Она сделала несколько шагов и перед тем, как лечь остановилась, молча уставившись на Карла. Инженер поднялся на ноги, понимая что Белка бросила ему вызов, и упер руки в бока.       - Не хотим, значит. Почему-то ничего другого я и не ожидал, - он сделал паузу. - Так что приберег кое-что на такой случай, - Хайзенберг дернул за пряжку ремня.       Движением руки он послал ремень в сторону девушки, и тот, замахнувшись одним концом с металлическим наконечником, легко хлестнул Белку по бедрам, тем не менее пронзая полосой боли ее кожу под тканью.       - Сука! - она схватилась за ушибленное место, растирая по горячему. - Ты что, мать твою, помешан на избиениях ремнем?!       - Ты или ляжешь, или отхватишь еще раз, - улыбнулся Хайзенберг и втянул дым сигары.       - Мудила, блять, - краснея от злости, зашевелилась Белка и уселась на кровать с ногами, пыхтя себе под нос.       - Знаешь, бельчонок, хорошая порка - она никогда не бывает лишней, - посмаковав немного, выпустил он дым изо рта. - Особенно в качестве прелюдии.       Белка прищурилась, не понимая его намеков. Хайзенберг снова стряхнул пепел сигары прямо на пол, как случалось делал это в спальне и раньше, еще до Белки. И не хватало ему теперь делить время на «до Белки» и «после Белки». Он был крайне недоволен внутренним волнением, которое заставляло его делать больше затяжек. Кадоу бунтовал и извивался, Карл знал это, но из-за имплантированной себе под кожу металлической пластины почти не чувствовал мерзкого трепыхания паразита. Это было не его тело, ему оно не достанется и не ему командовать сегодня.       Хайзенберг твердым ровным шагом подошел к кровати и посмотрел на свой ремень на полу. Брюки на удивление крепко сидели на бедрах и даже не думали спадать.       - Не поднимешь? - спросила Белка, указывая кивком головы на пол, и тут же зарделась, потому как Карл одарил ее таким взглядом, от которого она почувствовала себя голой.       Постель немного прогнулась под весом легшего на нее Хайзенберга, и Белка на миг перестала дышать. Он лег на спину, завел одну руку за голову, другую положил на живот и закинул ногу на ногу. Белке пришлось немного отодвинуться, чтобы не соприкасаться с ним руками, не смотря на явный соблазн вновь испытать те необычные ощущения, которые создавало тело Хайзенберга. Но какой-то внутренний барьер не позволял преступить через себя.       - Уже поздно, - тихо сказал Карл.       - Я знаю.       Хайзенберг затянулся в последний раз и потушил сигару о ладонь. От увиденного Белка слегка поежилась, но с интересом наблюдала за его лицом, на котором не отразилось никакого дискомфорта.       - Ночь, о которой ты так просила своего торгаша… - он замялся. - Ты хочешь потратить эту ночь на робкие взгляды или на меня?       От его наглой самоуверенности Белке захотелось заорать. Но даже если бы она и собралась что-нибудь сделать, то не успела. Карл улыбнулся, повернулся к девушке и простым, даже слегка рассеянным движением притянул ее за талию к себе. Его рука очертила изгибы женственного тела от талии до бедер. Белка задрожала от прошедших по бедрам легких импульсов, и от груди к низу живота стали накатывать волны возбуждения.       Не успела девушка привыкнуть к новым ощущениям, как Хайзенберг наклонился над ней и впился резким поцелуем. Он был чертовски мягок, но все больнее кусал ее губы, пока, наконец, нижняя не треснула, пустив кровь на язык Карла. Хайзенберг немного отстранился и будто сам был удивлен не меньше Белки. Что-то дикое одолевало его и смешивалось с естественным желанием.       Инженер запустил руку под рубашку девушки и остановился на упругой груди, отчего Белка начала глухо постанывать. Другой рукой он спешно расстёгивал свои брюки. У Белки совсем не было желания менять положение и отрываться от рук Карла, но она поняла, что сейчас самое время для снятия собственных штанов. Ей пришлось приподняться и стянуть мешавшую одежду, и тогда Хайзенберг, севший на кровати и оставшийся уже в одних цепях на шее, грубым движением усадил девушку себе на бедра. Белка вскрикнула. Это было больно и прекрасно одновременно. Она старалась двигаться осторожно и медленно, потому что помнила, что даже в других позах она не смогла достаточно приспособиться к Хайзенбергу. Но это возбуждало еще сильнее, и Белка все больше чувствовала, как легко Карлу становилось внутри нее. Он держал ее за ягодицы, приподнимая в такт движениям и оставляя красные следы от сильного сжатия.       Сердцебиение Карла участилось, но в правой части груди нечто чужое колотило гораздо сильнее, пытаясь отобрать все его внимание на себя. «Нет-нет, не сейчас, уродец», - подумал Карл и вслух прохрипел:       - Ударь меня.       - Что? - Белка не остановилась, но нахмурила брови.       - Давай же! Ударь, как следует, - голос был весьма настойчив.       Девушка была достаточно распалена, чтобы играть в те игры, какие он захочет. Но практики у нее было маловато, поэтому она толкнула Карла в грудь вполсилы. Карла насмешила эта детская попытка, и он схватил Белку за запястье, демонстрируя ей настоящую боль. Девушка зашипела и попыталась вырвать руку, но сделала себе этим только хуже.       - Ударь по-настоящему, бельчонок! - яркие и безумные глаза Карла говорили за него больше, чем он сам.       Белка, разозленная болью в сжатом запястье, согнула свободную руку и врезала Хайзенбергу локтем прямо в скулу. От удара тот даже покосился в сторону, но тут же хищно оскалился и стал заламывать Белке руки. Они начали бороться, но эта борьба напоминала скорее игривую возню кота с мышью, чем схватку двух тигров. Однако Белка оказалась на удивление изворотливой, и вместо того, чтобы обрести над ней власть на кровати, Хайзенбергу пришлось повалить девушку на холодный пол животом вниз и при этом получить коленом под ребро. Он уселся сверху и улыбнулся, поглаживая белкину задницу.       - А ты не так слаба, как кажешься. Может стоило почаще давать тебе волю?       - Если снова попросишь двинуть тебе, постарайся предупредить, что я окажусь мордой на грязном полу, - пропыхтела Белка под тяжестью веса Карла, не смотря ни на что довольная таким поворотом событий.       Хайзенберг без предупреждения свел вместе ее руки над головой, и Белка ощутила ледяное прикосновение неведомо откуда взявшейся железной цепи на своих запястьях. Цепь оплела ее руки и обвилась другим краем о ножки кровати. Довольный тем, что трепыхания девушки в попытках освободиться не принесли ей желаемого результата, Хайзенберг встал с нее под сопроводительный грохот грязных ругательств. Он, не спеша, подошел к столу и нашел там новую сигару. Срезал край, поджег и с чувством затянулся, не сводя глаз с Белки, которая уже начала мерзнуть на холодном полу. Он ни в коем случае не собирался ее морозить, поэтому, сделав еще одну затяжку, отложил сигару и направился обратно к девушке.       Белка была зла и возбуждена, и это злило ее еще больше. Но любопытство и желание брали верх над ее разумом, а необъяснимая тяга к самому Хайзенбергу могла и вовсе затуманить рассудок. Неожиданно Белка ощутила теплые мягкие губы на своей шее и горячие руки на талии. Карл нежно и медленно целовал ее кожу, доводя до мурашек и спускаясь ниже. Когда он оказался на уровне ягодиц, то Белка почувствовала металлическое касание безмена между своих ног, которое контрастировало по температуре с самим Карлом. Он остановился и легонько провел рукой по внутренней стороне бедра, получив желанный стон. Поглаживания были настолько близкими, что походили на пытку, но Карл так и не дотронулся там, где Белке так хотелось, но просить его она не собиралась.       Вдруг Хайзенберг всем телом лег сверху, развел чуть шире ее ноги в стороны, и из Белки вырвался страстный стон удовольствия. Она была настолько подготовлена, что Карл без труда совершал те движения, которые были удобны ему, а не ей. Белка стонала и доводила своим голосом до безумия, и Хайзенберг, наконец, не выдержал и приподнял белкину задницу выше. Он встал на колени, надавил рукой на девичью спину, заставляя Белку пригнуться грудью к полу и выгнуть таз, и стал трахать ее с бо́льшим остервенением. Хайзенберг был настолько большой внутри нее, что Белка поняла - долго так продолжаться не может.       - Черт, Карл! - попыталась выдавить она, содрогаясь всем телом.       - Ты тоже прекрасна, бельчонок. Но сейчас помолчи, - он явно не был настроен на разговор.       - Мне больно!       - Так задумано.       - Я сейчас тресну, блять! - и Белка начала уворачиваться, насколько это было возможно в ее положении.       - Оу, - Хайзенберг остановился и внимательно оглядел девушку. - Не думал, что все так серьезно.       Белка поняла, что он смеется над ней.       - Если хочешь моей смерти на твоей фабрике, то ты выбрал правильную позу, - ей было не до шуток.       Чмокнув девушку в правую лопатку, Хайзенберг снял с нее цепь, шлепнул по заднице и поднял на руки.       - Тогда продолжим в менее смертельных позициях, - улыбнулся Карл набок и бережно уложил Белку в мягкую и теплую постель.