У Дьявола Два Лица

В то время как солнечный диск всё выше устремлялся в центр небесной обители; алеющие розы, убаюкиваемые тонкими женскими руками, истекали кровью в его золотоцветных лучах, королевское зеркало отражало величественную фигуру, аккуратно поправляющую костюм, - Кайла Райдера. По правую сторону от него, на услужливой софе, располагалась фигура не менее крупная, чем он сам, - Роберт Барбас, что с кривоватой улыбкой на таком же лице наблюдал за копошащейся в розарии Лилит. Стрелки настенных часов, вторя солнцу, продолжали восхождение к верхней отметке, а потому все собравшиеся могли позволить себе несколько часов отдохновения прежде, чем приступить к деятельности. В этом роскошном, несколько старомодном особняке, представляющим собой точную копию «ангельской могилы», где синие розы сменились красными, и до сих пор лились кровавые слезы. - …Я-то думал, что это просто группа свихнувшихся фанатиков-отщепенцев, но ты сам видел, что мы нашли в их штабе, Бобби, – вёл будто бы ничем не примечательную утреннюю беседу Кайл, оценивая то, как на нем сидит очередной костюм… или лучше называть его Мундус. – Настоящая лаборатория, мать его! - не сдерживая смех, почти прокричал демон. – Это при том, что и сам домик выглядел внушительно. - Без спонсирования верхов не обошлось, - кивая, согласился Барбас, отпивая красного чаю из маленькой фарфоровой чашечки. – Говоря об этом… личности покойных уже установлены… - на этом слове Барбас прервался и глянул на экран, по которому как раз повторялся выпуск его новостей. - Останки людей, относивших себя к террористической организации, называемой «Орденом», найдены в загородном особняке, недалеко от Лимбо Сити, - в подтверждение этих слов, камера плавно проходится по залитому кровью полу, устланному дорожкой из порубленных человеческих останков. – Масштабы и ужас этого просто поражают, как и та жестокость, с которой были убиты жертвы, однако общий характер, как и множество улик, позволяют интерпретировать это как некую извращенную форму массового самоубийства. Очевидно, в какой-то момент приверженцы этой группировки просто собрались вместе и устроили настоящую резню между собой. Является ли это каким-то массовым помешательством, сектантским ритуалом или чем-то иным, и можно ли назвать загадочного «Человека в маске», сотрясающего общественность своими оккультными речами последнее время, новым Джимми Джонсом? И есть ли его тело среди остальных? Напоминаю, что личность «Человека в маске» так и не установлена, а потому существует вероятность, что это спланированный преступный акт с последующим избавлением от свидетелей. На этом все, - пугающие картинки расчленёнки сменяются улыбающимся лицом Барбаса, - с вами был Боб Барбас… Просто делаю работу Бога. Глядя на свою работу, демон довольно усмехнулся и вернулся к беседе с Мундусом. - Так вот, среди них были небедные люди, но никого, кто мог бы такое устроить. Даже если бы все они разом заложили всё своё имущество, - этого было бы недостаточно. - Ха-ха-ха! - повелитель демонов разразился громогласным хохотом, вызвав у Барбаса недоумевающий взгляд. – Разве ты не понимаешь, Бобби? – всё ещё посмеиваясь, спросил Мундус. – Если это не просто кучка фанатиков, то значит, цель которую они преследуют вовсе не та, о которой вещал этот придурок с экрана. Я их цель Бобби, я! – Мужчина похлопал себя по груди, и в следующую же секунду заметно притих, оставив от брызжущей весельем физиономии лишь косую ухмылку вкупе с острыми огоньками в глазах. – Кто-то из нас Бобби. Ни человек, ни тем более ангел, ни, мать его, нефилим. Такой же демон. Хочет пошатнуть мое положение. Набрал кучку простофиль и промыл им мозги байками про исчадия ада, пожирающих человечество, а сам просто метил на мое место. Но сейчас… - Мундус подошел к Барбасу, сжав его подбородок в мощной руке и придвинув того прямо к своим глазам, – сейчас я знаю, что искать. Я знаю его пешек. Я знаю, где их штаб. И ещё… я знаю, что там, где деньги, там и следы их обладателя. Я выслежу того, кому они принадлежали, и когда выслежу… - Райдер поднес до дрожи сжатый кулак к самому носу Барбаса, – я раздавлю его как таракана, – абсолютно ровным голосом закончил демон. Просто констатировал факт. Хлоп. Хлоп. Хлоп. - Потрясающая речь, папа, - сухо аплодируя на пороге, прислонившись спиной к косяку, стоял Данте. Вся торжественность момента пропала, давящея напряжение, повисшее в комнате, - тоже. Небрежно развалистой походкой парень прошел мимо, так и сжимающего в своей руке челюсть Барбаса, Мундуса, при этом потрепав по голове первого. - Что Боб, все еще носишь этот сорняк вместо шевелюры? Нормальные волосы так и не растут? – нефилим вальяжно завалился на софу рядом с демоном, закинув ногу на ногу. Мундус же, понявший, что его поза, секунду назад выглядящая грозно и устрашающе, сейчас скорее комична, наконец, отпустил Барбаса, позволив тому болезненно потереть многострадальные щеки. - Вот и герой дня, - обратился он к Данте. – Твоя работа в «Ордене» выше всяких похвал. Я горжусь тобой. Похвала от папочки-Мундуса, что может быть более бодрящим во всем этом чёртовом мире? Когда же тот еще и положил свои толстые ладони ему на плечи, нефилим аж весь сморщился. - Э, спасибо пап… - кисло отозвался он, а видом сказал: «Не мог бы ты убрать от меня свои ручищи?» Однако, вместо этого, пальцы демона лишь сильнее впились в плечи. - Что ж, теперь ты можешь немного и отдохнуть. - Мило с твоей стороны, но я не устал. Разве не ты так рвался найти моего братца? – Данте окинул Мундуса взглядом из-за плеча. К этому времени в комнату с подносом в руках вошла Лилит. С улыбкой она вручила нефилиму чашку ароматного красного чая. - Спасибо мама, - с такой приторной, какой только возможно, ответил Данте, даже не стараясь скрыть сарказм в своем обращении. Лилит, впрочем, ответила ему тем же. - Оставь своего брата нам с Бобом, твоя помощь здесь не нужна. Жаль, конечно, что трюк с той передачей не сработал, но ничего, придумаем что-нибудь другое. Мундус наконец отошел от нефилима, а неприятно покалывающая боль в плечах осталась. И не только... "Можешь отдохнуть" Черта с два... Без сомнения, Лимбо имело в себе множество странных и непонятных мест, но если нужно найти то, что более всех оторвано от реальности, то тюрьма, являющаяся отражением телевышки Барбаса, была именно им. Мир, перевернутый с ног на голову, где ты будто бы плаваешь в невесомости, как в воде, а мимо тебя флегматично пролетают предметы демонического мирка. И если устремить взгляд ввысь, то можно увидеть, как за пеленой водянистой глади колышется, в такт ее волнам, другой, «верхний» мир. А вокруг экраны и бигборды на тянущихся к неведомому дну высотках. Самовлюбленная, что оправдано, ибо никто другой такое бы не полюбил, массивная рожа дьявольского ведущего круглосуточно, каждый час, минуту и составляющие их секунды с мерзкой ухмылкой вещает свои речи. Уже без всякого прикрытия, он не облачает свои слова в вуаль злободневных новостей, а прямым текстом напоминает здешним узникам об их незавидной участи. И если в реальности Барбас мог сойти за простую безвольную пешку Мундуса, - здесь он бог. Его глаза с каждого экрана неотрывно следят за каждым обитателем здешней тюрьмы, а транслируется отнюдь не запись – он говорит напрямую. И, перекликаясь, все эти персонализированные речи смешиваются в сплошную, бьющую по ушам, какофонию. Даже за самим Данте наблюдала одна из пар этих мелких, глубоко посаженных, глазёнок на большом неприятном лице. Словно он говорит: «Я вижу, что ты здесь, малец». И те экраны, что обратили свое внимание к нефилиму, не говорят ни слова, лишь улыбки, на транслируемых по ним, лицах становятся все шире и изогнутей. Будто он ухмыляется про себя: «Так и быть, я не буду рассказывать об этом твоему папочке, но знай, ты у меня на заметке». Обломки того, что должно было быть дорогой, пошатываются, когда нефилим одним прыжком за другим пробирается по ним к своей цели. По обе стороны его путь устлан завистливыми и переполняемыми ненавистью взглядами заточенных демонов. Гарпии, рассекающие воздух над ним, кружат в дружном хороводе, словно любуясь этим зрелищем. Тем не менее, никакой настоящей угрозы нет. Это им стоило бы бояться, ибо терпение нефилима не безгранично, а вот о силах, такого, возможно, и не скажешь. И всё же, все они как будто насмехаются над ним. Путь медленно подходит к концу. Впереди уже виднеется громоздкое здание, парящее в воздухе, и по архитектуре напоминающее некую обсерваторию, построенную в готическом стиле. Длинным прыжком очередного парящего блока Данте преодолевает оставшееся расстояние и скользит внутрь. И что же там? Пространство еще более сюрреалистичное, нежели то, что за его стенами. Конечно, здание и снаружи выглядело большим, но, миновав парадную дверь, нефилим лицезрел пред собой целый мир, заточенный в другом. Стены расходились по сторонам на множество километров и скрывались из виду, а всё пространство вокруг заполнено гигантскими стеллажами, полки которых прогибались под невиданным количеством объемных, покрывшихся пылью фолиантов. Обложку каждого из них украшали надписи на множестве языков, но среди них не было ни одного знакомого нефилиму. Английский, испанский, итальянский, французский, немецкий, русский? Ничего подобного. Японский, арабский, китайский, корейский или же древнеегипетские иероглифы? Снова мимо. Невиданные никем закорючки, рисуя некоторые из которых, можно вывихнуть руку. И таких миллионы, нет, миллиарды. Благо, Данте даже не стал бы пытаться понять всю эту хрень, но вот найти в этом лабиринте кое-что, являющееся предметом его интереса – задача явно не из легких. Но выбора не было, а потому нефилим ровно потопал вдоль одной из полок, слушая эхо собственных шагов. Несмотря на то, что это, вроде как, помещение, над головой виднелось самое настоящее небо. Вернее, так могло показаться на первый взгляд, но было что-то неестественное в этой повисшей над головой глубокой синеве. То, как танцевали мириады наполняющих её звездных точек, сотни из которых, ежесекундно выпуская золотистые хвосты, пускались в самоубийственное падение. То, как бледно-желтое лунное блюдце плавно перетекало в стройный полумесяц, а потом скрывалось за пролетающим мимо черным шаром, озаряя пространство под собой удушающей мглой. И всё это, подобно извращенному аттракциону, вращалось над головой, уходя куда-то под землю, там, за линией горизонта. Несколько минут безрезультатного гуляния по книжному лабиринту, и дверь, являющаяся, возможно, единственным спасением отсюда, уже скрылась неизвестно где. Теперь здесь ещё хуже, чем в глухом лесу – там ты хотя бы можешь быть уверен, что, куда бы ты ни пошел, вещи останутся на своих местах. И искать в этом месте одного-единственного человека несравнимо тяжелее поиска иголки в стоге сена. Впрочем, так было для Данте, но не для того, кто провел в здешних местах множество лет. - Надо же, надо же, как непривычно видеть здесь одного из моих старых подопечных. Хрипловатый, потрескивающий, подобно маленькому костерку, голос прокатился меж бесчисленных полок, заставив нефилима спешно обернуться. - Приятно видеть, как один из плодов моего педагогического искусства, наконец, достиг своей зрелости, однако любви к книгам, судя по этой кислой физиономии, так и не приобрёл. Стоило только Данте развернуться на звук, как этот же голос раздался вновь прямо за его спиной. - Книги? – усмехнулся Данте. – Это точно книги, или просто у эпилептика во время припадка оказалась в руках ручка? Прямо перед нефилимом стоял так знакомый ему человек. Всё такой же, без единого волоска на голове, с желтоватой бледной кожей и теми же невыразительными, глубоко посаженными, от того скрывающимися в тени, черными глазами. Небольшой извилистый шрам змейкой пробегал через один из них, теперь застланный мутно-белой пеленой. Морщины стали чуть глубже, а лицо словно бы еще более вытянутым. - Давно не виделись, учитель, - насмешливо осклабился Данте, будто и в самом деле рад встрече. – Знаете, помня вас, я сомневаюсь, что вас чем-то не устраивает нынешнее положение. - Вот как? – так же ухмыльнулся в ответ Аркхам, впрочем, это легкое дерганье губ, могло быть заметно только самому пристальному взгляду. Он подошел к одной из полок, благо поблизости их было бесчисленное множество, и, точно проверяя для самого себя слова нефилима, взял наугад первую попавшуюся книгу. – Думаю, ты прав. Здесь довольно спокойная обстановка, и поистине множество возможностей занять свой досуг. - Только не говорите, что вы эту хрень еще и читаете? – Данте недоверчиво проследил за тем, как его учитель открывает книжку и оценивающе пролистывает ее страницы. – На каком языке эта муть? У меня просто от одного ее вида глаза болят. - На единственном языке, который здесь имеет какое-либо значение. – Ознакомившись с содержимым фолианта, Аркхам с силой захлопнул его, высвободив из-под страниц удушающее облачко густой пыли. – Он одновременно один, и, в то же время, их бесчисленное количество. – Аркхам устремил испытывающий взгляд в сторону бывшего ученика, словно по старой привычке ожидая от того ответа на вопрос, но нефилим лишь ожидающе вскинул бровь. – Языке души. Те, кто содержит в себе полезные для вселенной знания, принимают эту форму. Так что, если ты демон, или полудемон, то постарайся не приобрести в течение жизни какие-нибудь сокровенные, до ныне неведомые остальными знания. В противном случае проведешь остаток вечности на одной из этих полок. Такие же, как я, кто всю жизнь полагался на опыт других, покинув тот мир, обретают исполнение своих мечтаний в этом месте. - Выходит, ты здесь не один? - Разумеется. Здесь миллионы подобных мне, но найти их, - занятие, в высшей степени, бесперспективное. Впрочем, к тебе это не относится. – По лицу мужчины, подобно склизкому ужу, на секунду проскользнула кривая улыбка. – И что меня интересует сейчас, так это то, зачем же ты посетил это место. Неужто вспомнил старого учителя, или в тебе проснулась тяга к образованию? Данте, не торопясь с ответом, прошелся вдоль полки, и, последовав примеру Аркхама, вытащил одну из книг. Небрежно пролистав её страницы, он даже потряс ту над землей, взяв пальцами за корочку, в надежде, что оттуда вывалится одна из этих самых душ, и может, поведает о своих знаниях более доступными способами. Однако всё, что он получил в итоге, это горький кашель от забившейся в нос пыли. С досадой отбросив бесполезный предмет, Данте, наконец, соизволил повернуться к Аркхаму. - Я не буду рассказывать о том, как побывал в Лимбо, когда Мундус перебил всю нашу семью, – уверенным тоном произнес нефилим. – Не буду спрашивать о том, какую ты сыграл во всём этом роль. Всё, что я скажу, это одно, - металлу во взгляде и голосе нефилима сталь Мятежника даже в подметки не годилась. – Мне нужен мой брат. - Хо? – с нескрываемой издевкой выдохнул Аркхам. – И зачем же именно он тебе нужен, и почему именно ты просишь меня об этом, а не твой новый отец? - Если Мундусу нужно, чтобы я прикончил Вергилия, то ладно. Я сделаю это, пускай не переживает. Но для начала… - Данте подошел к Аркхаму почти вплотную, - я сам хочу уладить все то, что может быть между нами. Только я и он, без всякой мешающейся под ногами демонской шелухи. - Хм… - несмотря на то, что иной бы провалился под землю, пронзаемый тем взглядом, что устремил на него нефилим, демон лишь с интересом изучал такую реакцию парня. – Интересно. Однако… знаешь, почему ни Мундус, ни Барбас до сих пор не обнаружили твоего брата? Возможно в детстве, без памяти, он и мог успешно скрываться от них, но сейчас, когда он созрел, и его сила нефилима все ярче проявляется, а Лимбо всё острее на него реагирует… - такая непривычная для этого мужчины легкая улыбка теперь почему-то не сходила с его лица, да и говорил он так, что начинаешь сомневаться, правда ли это первая его беседа за десяток с лишним лет. – Просто сейчас в Лимбо творится такое, что не только твоего брата, но и вообще что-либо найти там не представляется возможным. И никакие камеры здесь не помогут. - Откуда ты знаешь, если всё это время… - не дав договорить нефилиму, Аркхам взмахнул рукой и он, как и все те многочисленные книжные полки, исчезли из виду. - …провел в этом месте, - закончил фразу Данте, однако никого вокруг уже не было. Не было даже книг и искусственного неба над головой. Это было самое обычное Лимбо с изломанными пейзажами, окрашенного в кислотно-желтые цвета города. Хотя нет… Как ни странно, но обычно этот уютный демонический мирок вполне спокойный, по крайней мере до того момента, когда туда попадает Данте, но сейчас… Демоны не особо часто афишируют свое существование, и простые люди попадают в этот мир очень редко, но опять же, сейчас все было по-другому. Кирпичные тротуары пестрили пятнами и полосами крови, вырванные человеческие внутренности, источая тошнотворные ароматы в мушином облачении, горками украшали улицы и служили приютом для паучьих стай. Совсем как огородные пугала, выпотрошенные останки их бывших обладателей неуклюже свисали с фонарных столбов. Трупы то тут, то там. На всех отпечаталась гримаса предсмертного ужаса, их рты были широко раскрыты, откуда вместе с кровью вываливался язык; глаза выпучены. На редкость насыщенная живыми, вернее, некогда живыми людьми, картина для Лимбо. И об этом говорил Аркхам? Аркхам, чертов старик. Единственной причиной, по которой Данте отправился на его поиски, была та возможность, что он знает, где именно укрыл Вергилия Спарда… его отец. Однако он даже не соизволил ответить на вопросы нефилима, каким-то образом перенеся того в эту дыру. Что за черт… Неожиданно, за спиной нефилима раздался пронзительный вопль и звук чьих-то спешно приближающихся шагов. - Спасите! – Единственное слово, вырвавшееся из перекошенной в ужасе физиономии прямо-таки налетевшего на Данте мужчины, на мгновения, ухватившегося за его плечи, но затем вновь бросившегося куда-то вперед. Впрочем, не успел Данте чего-либо понять, как мимо него пронеслось еще одно существо, но на этот раз двигалось оно на четырёх массивных когтистых лапах-копытах, покрытых грубой, точно иглы дикобраза, шерстью, мордой искаженной не в ужасе, но в животной ярости. Оно в один прыжок нагнало несчастную жертву, и, приземлившись острыми когтями прямо на нее, разорвал её тело напополам и проскользил ещё немного на вывалившихся кишках. - Прости парень, но в этой войне я не на твоей стороне, - без особых эмоций произнес нефилим, глядя на то, как тварь, смачно чавкая, рвёт зубами умерщвленную плоть. Но все же… что, чёрт возьми, здесь происходит? В следующую секунду перед ним предстала ещё более карикатурная картина: какой-то парень заурядной наружности выбегает из-за угла, и, остановившись в нескольких метрах от демона, начинает яростно махать руками, что-то выкрикивая. Разумеется, заметив идиота, тварь, недолго думая, сорвалась с места, оставив добычу, и полетела в его сторону, но тут же, кто-то другой, выпрыгнувший из-за его спины, насаживает сатира прямо на выставленный вперёд острый стержень железной арматуры. - Что за… - только и смог выдавить из себя Данте глядя на это. - Эй! – чья-то рука резко легла на его плечо, заставив нефилима обернутся. Забавно: его окрикнул потный мужик в рваной одежде, смотрящий каким-то укорительным взглядом. - С ума, что ли, сошёл, стоять как дебил посреди улицы, или хочешь, как эти придурки? – он головой указал на мертвые тела, украшающие все вокруг. Это точно фарс какой-то. - Пошли бля скорее! – Скомандовав, крикнул он, и, махнув рукой следовать за ним, побежал вперёд. Не произнося ни слова, Данте, сам не понимая зачем, побежал следом. И пока они неслись по залитым кровью улицам, количество присоединяющихся к ним людей всё увеличивалось. Странно, но эти уже не были так напуганы, и в их действиях сквозила какая-то уверенность. Демоны продолжали нападать, но встречали на этот раз достойный отпор. Конечно, кого-то порой ловили и тогда остальная группа, абсолютно не обращая внимания на истошные крики и мольбы о помощи, лишь ускоряла темп. Очевидно, их целью была возвышающаяся вдали церковь, чьи крепкие своды выглядели достаточно надежным укреплением. И если до того их группа хоть как-то старалась координировать свои действия, то в тот момент, когда в поле зрения попал спасительный маяк, все разом, будто лишившись рассудка, сломя голову бросились к нему, не обращая ни на что внимания, руководствуясь чем-то, вроде: «дай бог, кто-то и выживет». Данте отстранённо наблюдал плоды этой стратегии: уже за полминуты их группа, насчитывавшая около десяти человек, сократилась до четырёх, не считая самого нефилима. - Сюда, скорее! – Послышался впереди тонкий голос какой-то девчушки, что, нервно размахивая руками, призывала их поторопиться и с глазами, полными болезненной обречённости, наблюдала, как их рвут на кусочки. Сам же Данте не предпринимал никаких действий. Демоны не обращали на него внимания, периодически вгрызаясь кого-то бегущего рядом, а он, в свою очередь, не трогал их. В конце концов, эти люди ничего для него не значили, да и был он не на их стороне. И все же, даже такими темпами им-таки удалось втроем добежать до окружающего церковь сада. Правда сад этот состоял совсем не из деревьев, оттого и представлялся куда более безопасным. Десятки, если не сотни золотоцветных копий произрастали прямо из кровоточащей плоти пронзённых демонов, переливаясь в сиянии света. Говоря о небе, Данте даже и не заметил, как его кислотно-желтоватые цвета сменились винными тучами, словно проливающаяся кровь впитывалась не в землю, а прямиком в него. Посреди же этого леса копий, в смертоносных пируэтах, сверкая таким же златым мечом, кружилась фигура в некогда белых, ныне покрывшихся алым, одеяниях. Раз за разом густой багрянец проливался у его ног, когда очередная тварь предпринимала попытку напасть. И, словно чуя эту опасность, другие отродья задыхались от грозного рыка, но не решались приблизиться. - Не стойте столбами, забегайте внутрь! – воспользовавшись выпавшей на пару секунд передышкой, крикнул мужчина, указывая на церковь, деревянные ворота которой как раз отворила машущая им девушка. Данте окончательно перестал понимать происходящее: ладно ещё такое скопление людей в Лимбо, быть может, эта дьявольщина просто проголодалась, но чтоб какой-то непонятный тип с идиотской козлиной бородкой так ловко нарезал целые орды демонов, - это был нонсенс. Тем не менее, в простой надежде разобраться во всём этом, нефилим вместе со всеми скользнул внутрь. По сравнению с тем, что творилось на улицах, просторные церковные залы казались настоящим райским оазисом посреди разверзшегося ада, и, как и полагается, здесь уже была толпа измотанных и израненных, покрывшихся кровью и грязью, страждущих. Судя по их лицам, они до сих пор не могли опомниться после произошедшего. Кто-то из них, без сил скатившись по стене, распластался прямо на полу, хватаясь руками за голову; другие недвижимо замерли посреди зала; остальные корчились от боли, сжимая куски разодранной плоти, а некая рыжая тоненькая девушка в атласном белоснежном платье, уже успевшим заляпаться, торопливо бегала между ними, помогая обрабатывать раны и успокаивать жгучие боли. После того, как последний выживший миновал порог церкви, мужчина, так легко расправлявшийся с демонами, спешно захлопнул толстые двери. И хоть Данте понятия не имел ни кто этот парень, ни кто все остальные, что-то всё равно подсказывало ему не светиться, а потому нефилим попытался осторожно затеряться в толпе. Меж тем, когда угроза демонов слегка поутихла, остальные люди заметно оживились, и гул в стенах церкви начинал все больше нарастать. Ощущая, что именно сейчас есть возможность, наконец, получить ответы на свои вопросы, они, один за другим, поднимались, и, срываясь на крики, ополчились на своего защитника. «Что, черт возьми, здесь происходит?», «Что за чертовщина?», «Кто эти существа?», «Как они здесь оказались?» - десятки однотипных вопросов, в сущности выражающих лишь один, сливались, образуя неудобоваримый вой, в котором не представлялась ни ответить, ни просто расслышать что-то конкретное. В конце концов, все были в панике, и никто не понимал: кошмарный ли это сон или мистическая явь. Однако мужчина в противовес всей этой ораве оставался невозмутимым. С холодным взглядом непроницаемых острых глаз он встал около алтаря и просто ждал, пока они утихнут. Рыжеволосая девушка, неуклюже переминаясь с ноги на ногу, ютилась по правую руку от него. - Достаточно! – громогласно произнес он, позволив эхо еще пару раз отчеканить это слова от своих стен. Как ни странно, но люди и в самом деле притихли. - Я понимаю всех вас, но боюсь, что сейчас у нас нет времени на лишние разговоры. Эти стены смогут защитить нас ненадолго, но даже они не непреступны. Поэтому, первое, о чем нам всем стоит побеспокоиться, так это о том, чтобы оказаться в безопасности. - В безопасности?! Что вообще происходит, черт возьми! – вновь раздался чей-то возглас, который тут же подхватили и все остальные. Ничего не ответив, мужчина лишь окинул взглядом другую девушку, стоявшую неподалеку от толпы, и тихо кивнул. В следующую секунду после этого, пол под ногами принялся покрываться странными светящимися символами. Люди в шоке начали расходиться, но свечение с каждым мигом становилось все ярче и вскоре заполонило собой все помещение, полностью скрыв от Данте картину происходящего. Когда же свет померк, всё было кончено. Наступившая после ослепительной вспышки тьма стала понемногу рассеиваться, но ни церкви, ни мужчины, ни толпы пленников Лимбо уже не было. Исчезло и алое небо, и переливающиеся золотом, купающиеся в разорванной демонской плоти, копья. Над головой опять светило солнце, хоть и готовящееся к заходу; люди, проходившие мимо, вовсе не выглядели испуганными или израненными, а сам же Данте мирно покоился на какой-то скамейке. Словно все произошедшее было всего лишь сном и не имело к реальности никакого отношения. Никакой крови на одежде, никакой усталости в теле. Это всё Аркхам сделал? Могли ли быть недавние события насланными им видениями, а если и так, то чего он этим добивался. Нефилим даже сейчас не понимал сути происходящего. Вот только… Яркие лучи оранжевого солнца, скользнув по златой крыше, слепящим блеском ударили в глаза. …Церковь, в которой они укрывались от демонов, до сих пор маячила на горизонте. Бывшее в Лимбо спасительной цитаделью, здесь это было самое обычное здание. По какой-то причине, впрочем, там оно выглядело более старомодно. Данте обошел его вдоль и поперек, но так ничего и не обнаружил, и, тем не менее, на следующий день он вновь пришёл сюда. Ища разгадку, он бесцельно бродил по украшенным просторам, купаясь в ниспадающем свете из украшенного разноцветной мозаикой окна. Множество людей ходили вместе с ним, но нефилиму не было до них никакого дела. Его не волновали ни священники, ни их религия. Но, до того как он смог что-то найти, что-то нашло его самого. - Иди за мной, сын мой. – Внезапно раздавшиеся слова за спиной у Данте исходили из уст укутанного в черную рясу священнослужителя. С капюшоном на голове он держал лицо обращенным к земле, отчего нефилим не мог разглядеть даже его глаз. - Э… - не имея никакого желания тратить время на кого-то подобного, Данте окинул его скептическим взглядом. – Нет, спасибо. Если хочешь продать пару иконок, то лучше размести их на eBay. - Откровение Ионна Богослова, глава шестнадцатая. - Чего? - И видел я из уст дракона, и из уст зверя, и из уст лжепророка, трёх духов нечистых, подобных жабам: это — бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя. Се, иду как тать: блажен бодрствующий и хранящий одежду свою, чтобы не ходить ему нагим и чтобы не увидели срамоты его. И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон. Еще с пару секунд Данте с абсолютно идиотским видом прохлопал глазами, уставившись на священника, пока тот вновь не повторил своим усыпляюще-тихим и спокойным голосом: - Иди за мной, сын мой. На этот раз тот не стал дожидаться ответа, и, развернувшись спиной к нефилиму, двинулся в сторону исповедальни, Данте же не стал противиться, послушно шагая следом. Оказавшись в тесной закрытой будке нефилим нервно оглянулся: хоть клаустрофобией он и не страдал, но ощущение было не из приятных. За тонкой стенкой чувствовалось чужое присутствие, а на маленьком стуле лежал некий предмет. Изящная голубая маска, скривившаяся в угрожающем оскале. - Грядет война, сын мой, и на ней мы будем рады всякому пополнению. – Словно почувствовав, как нефилим взял в руки маску, подал голос священник. - Война? О какой ещё войне ты говоришь? Однако никакого ответа не последовало. - Эй! Данте выпрыгнул из исповедальни и попытался схватить священника, но там уже никого не было. Лишь голубая маска по-прежнему зло улыбалась в его руках. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, лишь неуверенными лучиками подсвечивая синеву вечернего неба. Единственным звуком, пролетающим меж обшарпанных и изрисованных стен зданий, было тихое завывания ветра. Это были самые задворки Лимбо Сити, где даже фонарные столбы не скрашивали одиночество. Почти полная мгла, в которой уже через пару часов невозможно будет разглядеть и собственных ладоней. Стоило ли удивляться что в таком месте, да в такой час, за исключением Данте на грязной улочке никого не было. Старый дом, годившийся, разве что, на снос, предстал пред нефилимом. Не очень презентабельно, но именно это место было указано с обратной стороны голубой маски. С тех пор как нефилим получил её в церкви, он так с ней и не расставался. И вот теперь она привела его сюда. Без сомнения, этот маленький, призванный скрывать лицо, атрибут принадлежал именно Ордену. В свете этого становился более понятным блеск золотистых копий, произрастающих из кровоточащих земель Лимбо и белоснежные воины, с изяществом срезающие плоть с адских когорт. Неужто это был целенаправленный рейд на Лимбо? С другой стороны… это, в большей степени, походило на операцию по спасению. Лимбо, изголодавшись, принялся пачками засасывать обычных людей в свои недра? А славные вояки Ордена отправились им на помощь? Что ж, как бы то ни было, Данте казалось, что он уже покончил с этой организацией однажды. А в таких делах он не привык не доводить начатое до конца. Острый отблеск угрожающе пробежался по тонкому лезвию Ямато. Скрыв лицо за лазурной маской, и убрав пока с виду меч, нефилим решительно шагнул вглубь полуразрушенного здания. Миновав коридор с обвалившимися лестницами, Данте вскоре очутился в помещении, напоминающим бойцовский клуб. И посреди него, будучи даже более угрожающими, чем те демоны, с которыми они боролись, стояли десятки таких же голубых масок. Все расплывшиеся в злобных оскалах они, затаив дыхание, глядели на импровизированную сцену, на которой возвышался… - Что это, блять, за чёрт? – только и смогло полушепотом вырваться из уст Данте. Прямо перед ним, как ни в чем не бывало, был тот парень, которого он самолично, несколько дней назад избавил от остатка мозгов. И сейчас он вот так просто разгуливал по сцене. - Все те маски, что на вас сейчас надеты, это гарантия. Гарантия того, что не важно, присоединитесь вы к нам или нет, все вы уйдете отсюда в целости и сохранности. Однако… оказавшись здесь, вы уже доказали, что вам не всё равно. Мое имя Найджел Найтмер. Совершенно не похожий на какого-либо главу культа или ещё кого-то, это был обычный на вид парень, лет двадцати с чем-то. На нем не было ни рясы, ни балахона, ни сияющих одеяний. Простые джинсы, лёгкая рубашка да кроссовки, и, как хлёсткая насмешка, белая повязка из бинтов, украшающая его голову. - Все вы собрались здесь, так как чуть не стали одними из того бесчисленного числа жертв, поглощенных этим демоническим городом. – Найджел усмехнулся. – Вы ведь могли видеть меня по телевизору. Тогда мои речи казались вам полной чушью и сектантским бредом. Однако… к сожалению, это не так. Вы своими глазами могли видеть истинную подоплеку этого города. Данте лишь молча наблюдал за этим представлением, слившись с толпой, а голос Найджела, тем временем, приобретал всё большую силу. - И хоть сотни лет до этого мы уже, незаметно для самих себя, служили подпиткой этим тварям, ныне им стало мало и этого. Они впивались нам в кожу, подобно пиявкам, сосали нашу кровь, а высосав все до капли, сжирали плоть и переваривали души, заставляя наших же детей питаться оставшимися от нас фекалиями. Они зомбировали нас с телеэкранов, а до их появления, заставляли думать, что быть третьесортной баландой на их обеденном столе - высшая честь, какая только нам уготована. Они внушили нам мысль, что бороться бессмысленно, да и не с чем бороться. Всё отлично, а в мире нет ни слез, ни страданий. Однако… Голос Найджела, становившийся с каждым словом всё громогласней, резко стих. - В чем смысл говорить об этом простыми словами? Любая софистика ей же и останется. Всего лишь разукрашенные слова, ничем не лучшие, чем то, о чем нам толкует СМИ. И именно поэтому я хочу, чтобы вы не слушали, что я говорю, но слышали то, что слышал я; не смотрели бы на меня, а видели бы моими глазами; не задумывались бы над словами, а сами почувствовали то, что чувствовал я. В какой-то момент холодные голые стены словно потеряли форму. Извиваясь в неуклюжем танце, они старались сдвинуться с места и обхватить в объятиях всех собравшихся. Сам воздух стал осязаем, и окрасился в серые оттенки. Словно из смеси газов он превратился в сплошной поток полупрозрачной вязкой пыли. И в нем, будто под водой, бьющими по ушам волнами продолжал раздаваться голос Найджела. - Осознает ли кто-нибудь из вас, чем он питается, и питается ли он, а не питаются им? – Резко окрасившийся в громкие басы голос Найджела механическим прессом давил на уши. Перед глазами стали всплывать психоделические образы. Простая баночка с газировкой, которую Данте подносит ко рту, выпускает из своих недр смолянистые щупальца, и её содержимое само забирается внутрь. Он хочет выкинуть эту дрянь и отлепить мерзкие отростки, но руки не слушаются, а меж тем склизкие тентакли с силой разжимают челюсти и меж губ проскальзывают в рот, оттуда расползаясь по всему черепу, вылезая из ноздрей и глаз, сжимая в удушающих объятиях мозг, заставляя тот вязкой струйкой сочится сквозь уши. - Знает ли кто-то из вас, что поедая забитых на мясо животных, он при этом и сам живет на скотобойне? – И вновь громогласный звук бьёт по барабанным перепонкам, отскакивает от них и возвращается эхом. Глаза вновь застилают видения, а тело по-прежнему не в силах шелохнуться. Сотни мерзких существ с лицами, напоминающими разбитые фарфоровые куклы, проходят мимо, одаривая голодными, ухмыляющимися в предвкушении взглядами, и даже когда они скрываются за спиной, их головы со скрипом прокручиваются на шее и продолжают следить дальше. Их фигуры торчат из окон и из дверей. В чёрно-белых костюмах они улыбаются в банках, пока засовывают в сейфы твои деньги; улыбаются в белых халатах, пока их иглы вонзаются в плоть, а руки копошатся во внутренностях; улыбаются в твоём же доме, пока их когти рвут кожу, а клыки вонзаются в оголённую плоть. - Можете ли вы представить, что забивают вас они вашими же руками? – Звук становится всё более напряжённым, и теперь к нему прибавился нервный звенящий писк, мигренью отзываясь в мозгу. Руки двигаются, но ты их не чувствуешь. Из кожи торчат тонкие нервные нити, одни концы которых обвязывают кости, а другие тянутся к стоящим где-то над головой и за спиной куклам. Дергая за нити, они двигают твоим же телом, и твои же руки вонзаются в плоть такого же, как ты. Выдирая из глупой марионетки остатки мяса, сгребая его в ладони, медленно подносят его к пастям гогочущих импов, что жужжат своими стрекозиными крылышками над ухом. Губами никто не управляет, но и они застыли в испуганной улыбке, боясь не угодить своим хозяевам. - Понимаете ли вы, что единственным местом, где они по-настоящему обитают, являются ваши же головы? – Звон становится настолько невыносимым, что, срываясь подобно резко оборвавшейся нити, просто исчезает. Абсолютная тишина. И лишь тоненький хохот с торопливым топотом приближается к уху. Сморщенные гоблины, обмениваясь друг с другом пошлыми шуточками на понятном лишь для них языке, беспардонно разрывают наполовину оглохшее ухо и свободно заходят в голову. - Известно ли вам, что и сейчас они среди нас? – Внезапно, голос больше не давит на череп. Всё будто накрыло волной. Никаких видений. Никакого звука. Простые стены, пол и потолок. Еле различимая пыль блеклой дымкой кружит в воздухе. Но почему-то это затишье бьёт по нервам ещё хуже, чем оглушающий грохот. Десятки всех тех людей, собравшихся в этом подвале, как один оборачиваются к Данте. Их взгляд вторит взгляду Найджела, так же наблюдающему за парнем; на лицах нет масок, но и самих лиц тоже нет. Простая бледная кожа, обтянувшая череп. Ни носа, ни ушей, ни рта. Глядят лишь впадины глазниц. И нефилим по-прежнему не может пошевелиться. Словно один их тех демонов так и остался в его голове. Лёгкой походкой Найджел спускается со сцены и, минуя толпы, подходит к Данте. Его лицо всего в сантиметре от лица нефилима, взгляд спокоен и мягок. - Как приятно, что ты нас посетил Данте. Видишь? Как ты и просил, я не буду называть тебя не твоим именем. - К-какого ч-черта? - Слова с трудом вырываются изо рта, но Найджел этого как будто не замечает, продолжая всё так же тихо улыбаться. – Ты всё ещё жив? - Как видишь. Даже несмотря на то, что ты безжалостно перебил стольких моих людей, я всё ещё здесь. - И тот цирк в Лимбо… твоих рук дело? Решил показать истинную угрозу демонов? Собираешь новый Орден. Вот так, отправляя людей на бойню, а выживших вербуя в свои ряды? Искусственный отбор или действенная пропаганда? - Да. Мне жаль, но, боюсь, когда речь заходит о демонах, простыми словами людей не убедишь. Что же касается «искусственного отбора»… он вполне естественен. Никому не нужны нежизнеспособные солдаты. - Вот оно как? – Сглотнув скопившейся в горле сухой болью, Данте усмехнулся. – Я удивлен, что такой придурок как ты, так легко заглотивший наживку Мундуса, до сих пор у руля. Каждое движение давалось Данте сквозь невыносимую боль. Казалось, всё тело скрипело, как несмазанный старый механизм. И, тем не менее, он-таки смог протянуть вперед руку, попытавшись ухватить парня за лицо, но тот уклонился, и пальцы нефилима, слегка скользнув по коже, сорвали бинтовую повязку. Было бы ещё объяснимо, будь под ней шрам или вообще никаких повреждений: в конце концов, у этого парня тоже мог быть брат-близнец. Но нет. Когда бинты упали на пол, на лбу Найджела обнажилась широкая дыра. Простая дыра, сквозь которую виднелась противоположная стенка. Это уже не насмешка, - самая настоящая пощёчина. И лишь забавная улыбка на лице парня, наблюдающего за реакцией нефилима. - Я понял. Ты теперь как те курицы без башки? Слышал, одна такая протянула где-то с полгода. И вновь только улыбка в ответ. - Можешь и дальше прятаться за неумными остротами, Данте, но теперь я вижу, что за этим стоит. – По какой-то причине взгляд Найтмера после этих слов резко посерьезнел. – Не бойся, Данте. – Он холодными пальцами схватил подбородок нефилима, поднеся его лицо ближе. Тот бы отшатнулся, но не мог даже шелохнуться, впрочем, гримаса отвращения всё равно отобразилась на его лице. – Даже если у тебя нет смелости отомстить за отца, наш Орден для этого и существует. И я верю, что именно ты со временем сыграешь решающую роль в нашем противостоянии. Считай это предсказанием, но именно ты станешь тем, кто, в конечном итоге, оборвёт жизнь повелителя демонов. Ты убьёшь Мундуса, Данте. - Мундуса? – Даже под маской можно было понять, что нефилим ухмыльнулся. – Ладно, хоть Мундуса, хоть братца. Хоть каждого чертового человека и демона на это ебаной земле, я убью их всех. Но, можешь быть уверен, - ты возглавишь список. – В завершение нефилим хотел бы плюнуть тому в лицо, но из-за маски подобный шанс не представился. - Что ж, это мы ещё увидим. – Найджел резко отбросил от себя лицо парня. - А пока можешь и дальше упиваться собственной слабостью, нефилим. Так и зависнув на лету в этом остановившимся мире без звука и движения, Данте мог лишь безмолвно наблюдать, как Найджел и остатки Ордена спокойным шагом покидают это место, оставляя его в одиночестве. И когда вокруг не осталось ни единой живой души, мир снова ожил. Данте с грохотом повалился уже на самый обычный, промерзший от сырости, пол, а голубая маска слетела с его лица. - Слабостью… Одежда покрылась холодной грязью, а по коже пробежались мурашки от ощущаемого холода. - Можешь быть уверен, чертов ублюдок, ты будешь первым.