Раннее утро, дорожка возле Поместья Бабочки
— Какое чудесное утро! — с чувством воздел руки к восходящему солнцу Ханзо, наслаждаясь зрелищем позднего рассвета. — Согласен, отец! — искренне согласился Танджиро, с воодушевлением глядя на алый горизонт. Зеницу и Иноске были с этим несогласны. И блондин, и кабан предпочли бы ранней пробежке хороший сон, но, к сожалению, судьба решила по другому. Любой сторонний наблюдатель, глядя на сей цирк, задались бы вопросом: «Что здесь, вашу ж мать, происходит?!» Час назад Ханзо завалился в комнату троицы, швырнул в каждого по небольшому мешку — судя по предположениям Зеницу, до упора набитому кирпичами — и заявил, что жизнь слишком коротка, чтобы без оглядки тратить ее на бесполезную хрень вроде сна. Зеницу хотел поспорить с данным весьма сомнительным утверждением, однако опыт подсказывал, что чем меньше споришь сейчас, тем меньше кругов пробежишь потом. Да и сложно спорить, сжимая хаори в зубах и прыгая на месте, пытаясь натянуть правую гэту на левую ногу. — Ладно, дохлики, можете быть свободны. Идите досыпайте, пока можете. — весело улыбнулся демон спустя полчаса упорного бега. Иноске и Зеницу удрали моментально, обрадованные возможностью поспать, а Танджиро спокойно пошел следом за ними, маша рукой отцу. Прошло уже две недели с тех пор, как Демон-Отступник поборол главный демонический ночной кошмар — солнце. Он все время сидел на солнце, блаженно улыбаясь — даже дождь не мог загнать балдеющего демона под крышу днем. Кожа, которая имела ранее смертельно-бледный цвет, постепенно меняла свой цвет на более здоровый. Нет, по сравнению с обычными людьми его кожа все равно была бледновата, но, как сказала Канаэ при последнем осмотре прадеда, Ханзо больше не был похож на мертвеца. Однако несмотря на то, что Ханзо теперь проводил гораздо больше времени с остальными, его все ещё беспокоили некоторые вопросы, которые он разжевывал в одиночку. Больше всего его беспокоила внезапно открывшаяся ментальная связь с Музаном Кибуцуджи, который с той ночи больше не приходил говорить. Впрочем, последнее сложно было назвать минусом, скорее уж плюсом. На втором месте по вопросам у Ханзо стояли его сны. В них Митарай словно проживал чужую жизнь от первого лица. Все эти лица, движения… Ханзо одновременно видел, двигался, радовался, горевал — а вроде и нет. Было впечатление… Ханзо не знал, как это описать — будто в одном теле живут два человека, что ли? «Нет сомнений, что человек, чью жизнь я проживаю в своих снах — это Ёриичи Цугикуни… черт, даже несколько неловко… Однако вопрос — почему я вижу его вспоминания — мы же никак не связаны! Все, что у нас общего — это метка на лбу! Хотя… Может, метки более чем достаточно? Помнится, учитель Сабуро в детстве рассказывал мне легенды о мечниках, которые были способны совершать невозможное… и у них были метки. Похожие на наши с Танджиро…» Ханзо призадумался, глядя на синее небо над головой. Фиолетовые глаза с узким зрачком задумчиво прищурились, разглядывая причудливые облака. «Ну хорошо, допустим, я вижу эти воспоминания из-за метки. Но зачем? Эти воспоминания пытаются сказать мне что-то? Что именно? Что же ты пытаешься мне сказать, Ёриичи Цугикуни? Ты умер четыреста лет назад, но все равно пытаешься что-то донести до меня? А-а-а, у меня сейчас голова лопнет!» Неожиданно над ухом Митарай громко закаркал ворон Уз. — КАР-Р-Р-Р, КАР-Р-Р-Р-Р! ПРИКАЗ ХАНЗО МИТАРАЮ НЕМЕДЛЕННО ЯВИТЬСЯ В ПОМЕСТЬЕ ОЯКАТЫ-САМА! ПРИКА… — доорать у птицы не получилось, потому что разъяренный демон схватил ворона за шею. — НЕ ОРИ НАД МОИМ БЛ*ДСКИМ УХОМ! — рявкнул взбешённый демон, глядя на злую птицу, которая пыталась вырваться и свирепо зыркала на демона глазами пуговками. Подобная картина рассмешила демона и напомнила ему о его молодости, когда он и его первый ворон Уз ссорились примерно так же. Улыбнувшись, он выпустил птицу из стальной хватки и отряхнул свое хаори от пыли. — Поместье? Ну что ж, надо — значит надо.***
Поместье Главы корпуса Истребителей демонов
— Деревня Кузнецов? — приподнял бровь Ханзо, глядя на Кагаю. — Верно. Туда сегодня выдвинулся Танджиро в сопровождении Какуши. — Старая схема, я знаю. Пересадка с одного на другого, плюс постоянная смена маршрута. Можно я туда сам пойду? — А ты знаешь, где она находится? — удивился Кагая. Ханзо ехидно усмехнулся. — Знаю. Более того, я знаю расположение нескольких мертвых деревень Кузнецов — я помогал их строить. Тем более, Кенджи-сама часто отправлял меня, как одного из самых быстрых Столпов по поручениям в деревню Кузнецов. — Вот как. — тепло улыбнулся Кагая, кивая самому себе. — Тогда выдвигайся туда. Тем более, твои клинки не помешало бы заточить. — Хорошо, Ояката-сама. Я выдвигаюсь. — Ханзо поклонился, встал и развернулся, собираясь уйти. — Совсем забыл — в этой же деревне находятся Токито Муичиро и Мицури Канроджи — Столпы Тумана и Любви. — окликнул его Убуяшики. — Они могут помочь, в случае чего. — Спасибо, я учту.***
День спустя, Деревня Кузнецов
Ханзо медленно вошёл на территорию деревни. В ноздри демона сразу ударил запах раскаленной стали ничирин, пара, а так же приятный аромат горячих источников, находящихся неподалеку от деревни. Он улыбнулся и обвел взглядом деревню, которую давно не видел. — Да… прошло девяносто лет с тех пор, как я тут был в последний раз, а все равно почти ничего не поменялось. Какая прелесть… — Отец! Ханзо развернулся на крик и увидел подбежавшего к нему Танджиро. — Привет. А кричать было обязательно? — улыбнулся мужчина, взъерошивая волосы юноше. — Прости, не удержался. — улыбнулся Танджиро. — А ты здесь зачем? — Меч наточить. А то он изрядно затупился — я его на заточку тащил последний раз девяносто два года назад. — И за все это время он не покрылся ржавчиной… — сказал Танджиро, с восхищением разглядывая черно-красную рукоять меча. Ханзо заметил взгляд сына, улыбнулся и вытащи меч из ножен. Солнечные блики засверкали на черной стали клинка, иногда проскакивая на красных горизонтальных полосах. — Ладно, ты куда сейчас? — На горячие источники. — Тогда иди, а мне ещё к главе деревни надо заглянуть. — Хорошо! Увидимся там, отец! Через десять минут Ханзо сидел перед главой деревни Кузнецов. — Рад встрече с вами, Ханзо-сама. — склонился старичок в маске, с уважением глядя на демона. — Мое имя — Теччин Теччикавахара, и я глава этой деревни. Вы знали моего отца — Сатору Теччикавахара. — Конечно, знал. — улыбнулся демон. — Именно он выковал мои мечи. — Верно. Он выковал ваши мечи по личной просьбе вашего учителя, Сабуро Кочо. Могу ли я взглянуть? — он посмотрел на клинок Ханзо. Демон вынул меч из ножен и, по правилам хорошего тона, протянул его рукоятью вперёд. Теччин взял клинок в руки и осмотрел его. — О да… Великолепный клинок… Ханзо-сама, вы знаете, чем уникален ваш клинок? — Своей остротой, прочностью и качеством. — ответил демон. — Именно! — вскричал старый кузнец. — Ваш клинок создан по утерянной технике одного из величайших мастеров кузнечного дела — Мурамасы! — Мурамаса, Мурамаса… — задумался Ханзо. — Я что то слышал о них. Кажется, это династия оружейников, идущая с середины четырнадцатого века, чьи мечи считались проклятыми? — Верно! Один такой клинок делался полтора года! В вашем клинке, судья по записям моего отца, несколько тысяч слоев стали ничирин высочайшего качества! Ваши мечи поистине уникальны, Ханзо-сама! Ханзо, надо сказать, слегка прибалдел. Он не ожидал, что его клинки могут оказаться настолько уникальными. Теччин же с искренним обожанием смотрел на работу своего отца. — Однако, я вижу, ваши клинки затупились… — Да, я, собственно, ради этого и пришел… — Ни слова больше, Ханзо-сама! — пламенно воскликнул старичок. — Я сам займусь вашими мечами! Такая работа требует высочайшего уровня мастерства, да и я единственный, кому отец передал знание о клинках Мурамасы! — Ну что ж, тогда я не буду вам мешать, Теччин-сама. Позвольте откланяться. Ханзо снял с пояса ножны и сёто, поклонился, встал и вышел. Теперь он планировал прогуляться до горячих источников, в которых когда то часами отмокал после долгих и тяжелых миссий. Он шел и с интересом осматривал деревню. Здесь мало что поменялось. Хотя… разве смена поколений не есть едва ли не самое глобальное изменение? Его взгляд наполнился ностальгией. Он превосходно помнил, как шел со Столпами своего времени по деревне вместе с тогдашним главой кузнецов. Тогда был праздник Танабата, и пока девушки развлекались по своему, мужчины культурно праздновали. Ну как праздновали — пили алкоголь различного вида и веселились, но только культурно. Ханзо слегка фыркнул, вспоминая последнее, что ему запомнилось — кузнецы и мечники начали спорить, кто из них делает больше для организации? Тогда все едва не дошло до массовой драки, но, к всеобщему счастью, Ронджуро Ренгоку предложил максимально безобидный выход из ситуации — кто кого перепьет. Это был один из двух случаев, когда Ханзо по настоящему допился до беспамятства. Кто кого перепил, он до сих пор вспомнить не мог, но раз уж он был мечником, то мечники тогда и победили. Наутро Ханзо проснулся с максимально страшным похмельем. Открывает глаза — а на него смотрит голый мужик. В шлеме и с катаной в руках. «Ну пиз*ец, Ханзо! Допился!», подумал Митарай, вжимаясь головой в пол, на котором лежал. А потом, когда очнулся мозг, Ханзо понял, что это статуя, которую ваял один из кузнецов, решивший показать свое творение пьяным товарищам. «Ладно, с бухаловом можно пока не завязывать…» Ханзо очухался от воспоминаний только тогда, когда его сшибли с ног. Бухнувшись на деревянный пол и открыв глаза, первое, о чем подумал демон, было «Ого. Какие большие.» Затем он поднял взгляд на розоволосую девушку, которая его сби́ла и ехидно улыбнулся. — Мне, безусловно, приятно, что меня сшибают такие красавицы, — начал демон, весело глядя на смущённую Мицури Канроджи. — Это весьма греет мою самооценку, но все же не могли бы вы подняться, миледи? — Д-да! Извините! — Мицури тут же поднялась, а демон, весело посмеиваясь, встал на ноги. Посмотрев на Канроджи, он слегка прищурился. — И куда это мы так спешим? — А? Да на обед, как раз готовятся подавать. — ответила оправившаяся от смущения Мицури. — О как. А мне можно с вами? — поинтересовался Ханзо. Его желудок громко напомнил о себе. Мицури рассмеялась, а вместе с ней и демон. Обстановка разрядилась.***
— А тут действительно вкусно кормят! Я уже и забыл, насколько! — восхитился Ханзо, параллельно набивая рот раменом. Его вкусовые рецепторы были в шоке — обычно Ханзо питался чем-нибудь на скорую руку. И демоническим мясом. А тут такая вкуснотища! — Согласен, отец! — ответил Танджиро, который медленно наслаждался рисом карри. — А я не знала, что демоны могут есть обычную еду. — сказала Мицури, питаясь удоном. — Обычно нет. Демоны употребляют человечину, потому что для них она наркотик. И источник силы, разумеется. А мне в силу моей диеты приходится питаться по другому. — объяснил демон, поглощая уже третью тарелку лапши. — Поначалу меня, конечно, тошнило, но постепенно я привык. Слушайте, Мицури-сан… — Да? — Столп Любви отвлеклась от еды и посмотрела на Столпа Теней. — Я извинюсь за вопрос — а как в вас столько влезает? Вы уже четвертую тарелку лапши прикончили, и я не говорю о том количестве закусок, которые вы перед удоном употребили! — А, это! Просто у меня мышцы в несколько раз плотнее, чем у обычного человека, вот и есть мне приходится больше, чем обычно. — Вы знаете, Мицури-сан, это звучит как вызов. — прищурился Митарай. — Я ведь могу съесть больше, чем вы. — Предлагаете соревнование? — уточнила Мицури, откладывая пустую тарелку в сторону. — Именно! — Я согласна! — Великолепно! Танджиро, будешь судьей? — спросил Столп Теней у мальчика. — Разумеется! — кивнул парень. Незуко уселась рядом с ним, с любопытством глядя на отца и Мицури. Первые шесть порций острого удона Ханзо прикончил быстро. Седьмую он употребил уже медленней, а вот на восьмой порции Ханзо уже не мог игнорировать выжженное от остроты лапши горло. Хотя регенерация тканей проходила, как всегда, быстро, демон ощутил, что его желудок уже на три четверти полон. И это внушало опасения — Мицури спокойно поедала девятую порцию и молчала. Хотя Ханзо заметил в уголках ее глаз скапливающуюся влагу — впрочем, это было неудивительно, соус был настолько острым, что казалось, будто он сейчас спалит все к чертям. В итоге и Ханзо, и Мицури остановились на двенадцати порциях и рухнули на пол, прекратив сдерживать слезы. — Я хочу, чтобы меня изнасиловал снеговик… — прохрипел демон. Мицури, не в силах ничего сказать, только кивнула. — Эм… похоже… ничья? — в растерянности спросил Танджиро. Ханзо и Мицури вяло переглянулись и кивнули.***
На следующий день, горячие источники
После вчерашнего соревнования Ханзо и Мицури выпили четыре литра молока на двоих. Правда, демон все же набрался смелости и под обалдевшие взгляды Танджиро и Мицури отважился съесть ложечку соуса, что использовался для вчерашнего удона. Как он сам сказал через десять минут после того, как попробовал его и выдул ещё литр молока: — Значит так. Этот соус слегка островатый поначалу, но через три секунды ты думаешь что нормально острый, через четыре секунды ты плачешь и думаешь, что надо было, бл*дь, капельку попробовать для начала, через пять секунд рыдаешь, как на карнавале, одетый в костюм петуха, через шесть секунд начинают течь слюни, сопли, слёзы льются уже из ушей, через семь секунд ты начинаешь взывать к богу огня что бы тебя пощадили, через восемь секунд ты обречённо смотришь в никуда, понимая, что обречён мучаться вечно, через девять секунд начинает полыхать твоя душа и на десятой секунде до тебя доходит почему этот соус кузнецы назвали «десять крат» — это 10 секунд жизни в аду, где тебя переплавляют, как мусор из железа за все твои грехи. Когда отпускает, ты снова пробуешь капельку эссенции боли, полученную из душ мучеников, тех кто попробовал этот соус. В общем, если хотите, чтобы ваше горло вылезло из организма и отвесило вам пару хороших пощёчин, желая узнать: «Какого х*я ты творишь, придурок!», то этот соус — то, что вам нужно. Ханзо передёрнуло от не самых приятных воспоминаний. Он решительно вошёл на территорию горячих источников — в конце концов, он уже давно по настоящему не расслаблялся. Зайдя на источники, Ханзо принялся раздеваться. Сперва он сбросил штаны, куртку и сапоги с перчатками, затем панталоны и рубашку, полностью обнажая свое тело, а в последнюю очередь он распустил свои волосы. Пару минут Митарай стоял перед источниками полностью голышом — только полотенце вокруг талии было обмотано. Он стоял с закрытыми глазами и широченной улыбкой на лице — ветерок приятно обдувал мужчину, даря невероятно приятные ощущения внешне молодому телу. Затем Ханзо отошел подальше, разбежался и с громким гиканьем прыгнул в горячий источник, одновременно вскрикивая от горячей воды. Некоторое время Ханзо лежал под водой в позе эмбриона, довольно улыбаясь. Затем он перевернулся на спину и с наслаждением открыл глаза, получая искреннее удовольствие от горячей воды. Некоторое время посмотрев на небо, Ханзо подплыл к каменному краю, уселся на дно источника, закрывая глаза. На него нахлынули воспоминания о его последнем посещении источников. — Давай, Ами, вода не слишком горячая! — Ты знаешь, Ханзо, я пожалуй, на краешке посижу. — улыбнулась девушка, глядя на своего мужа. Мужчина фыркнул и медленно подплыл к девушке, сидящей на краю источника. — Уверена? — хитро улыбнулся Митарай. Ами нахмурилась и чуть подвинулась в сторону. — Так, Ханзо, мне не нравится твоя улыбка. Предупреждаю — если ты посмеешь сбросить меня в воду, я тебе по шее дам! — пригрозила девушка. Ханзо примирительно поднял ладони. — Ну что ты, дорогая, и в мыслях не было! — весело сказал мечник. Столп Цветка нахмурилась ещё сильнее, чувствуя неладное, и уже напрягла мышцы, чтобы сбежать. Не успела. Ханзо рванул вперёд, схватил ее за талию и сбросил ее в воду. — А может и было. — невозмутимо сказал он, глядя, как Ами барахтается в воде источника. Стоило ей наконец встать на ноги, как Столп Цветка метнула очень свирепый взгляд на невозмутимого мечника. — ХАНЗО! Я ТЕБЯ СЕЙЧАС ПРИКОНЧУ! — свирепо рявкнула девушка и рванула вперёд. Смеющийся Ханзо прикрыл руками голову, защищая свою голову. По могучему телу истребителя забарабанили женские кулачки. Митарай пытался крутиться, подставляя самые бесчувственные места. В процессе попытки поколотить мужа Ами не заметила, как с ее тела слетело полотенце, которое прикрывало ее нагое тело. Ханзо, заметивший это, резко крутанулся, хватая жену в объятья и накрывая ее губы поцелуем. Ами начала биться, но через минуту обмякла, отдаваясь своему мужу. Через минуту он разорвал поцелуй, глядя на раскрасневшуюся жену. — Ну как, успокоилась? — вкрадчиво спросил мужчина. Ами сердито фыркнула. — Ханзо, черт тебя дери, ты — самый невозможный человек из всех кого я когда либо знала! — Я знаю. А теперь скажи — полюбила бы ты меня, если бы я не был собой? — Честно? Вряд ли. — фыркнула Ами, усаживаясь Ханзо на колени. — Ты снизу, я сверху! — А мне и снизу неплохо. — ответил Митарай, хватая жену за бедра. Та с урчанием изголодавшегося зверя впилась мужу в губы, одновременно срывая полотенце с его талии… Ханзо потряс головой, отгоняя образы прошлого, обнаружив, что улыбается, как дурак. Красные щеки с головой выдавали все его мысли. Ханзо пошлепал себя по лицу, стремясь отогнать ну слишком уж приятные воспоминания. После таких теплых и страстных воспоминаний наступало что-то вроде отходняка — Ханзо скручивало от душевной боли, которая плавно переходила в физическую. Как так получалось — Митарай не имел ни малейшего понятия, но меры он принял. Стоило ему заметить, что его опять несет, как он нечеловеческим усилием воли останавливал воспоминания, переключаясь на насущные проблемы. Вот и сейчас так получилось. Прошлой ночью Ханзо проснулся от неприятного, практически параноидального ощущения, что за ним кто-то следит. Некоторое время он полежал на футоне, тихо раздражаясь — привычка спать на европейской кровати въелась ему под кожу. Да и ощущение, что на тебя кто-то ну совсем уж бессовестно пялится, не делало погоды. Ханзо скрипнул зубами и встал, выходя на улицу. И замер. — Туман? В это время года? — вслух спросил Ханзо, водя носом из стороны в сторону. — Твою мать, не видно ни черта! Ханзо захлопнул дверь и раздраженный лег спать обратно. От мыслей его оторвало то, что по его лбу что-то щелкнуло. Ханзо открыл глаза и взял в руку то. Что его щелкнуло по лбу. И замер. Это был зуб. Человеческий. Ханзо тут же сел и оглянулся, ища человека, которому этот зуб принадлежал. Его острый глаз заметил черные волосы, торчащие в странной прическе. Он прищурился и тихо подплыл к краю источника, после чего прицелился и легким щелчком отправил зуб в затылок парня. Тот круто развернулся и уставился на Митарая. «Ого, какая мордашка. Аж жутко, » впечатлился Ханзо, глядя в свирепые глаза парня. — Это у вас семейное? — спокойно спросил демон. — Что именно? — рыкнул парень. — Глядеть на меня так, будто вы меня сейчас живьем загрызете. Или я не прав, Шинадзугава-младший? — приподнял бровь Ханзо. О том, что у Столпа Ветра был младший брат Ханзо узнал от Танджиро. — Пошел на х*р, старый пердун! — свирепо зарычал парень, разворачиваясь к демону спиной. — Эй-эй, а где уважение к старшим по званию самцам? — спросил Ханзо, нисколько не обижаясь — у него было слишком хорошее настроение. Ответом ему послужило молчание, и демон, вздохнув, развернулся к парню спиной. — Ну ты хоть имя скажи, а то чувствую себя кретином — ты меня явно знаешь, а я тебя — нет. Шинадзугава-младший некоторое время сверлил взглядом край источника, после чего вздохнул. — Шинадзугава Генья. — Чудно! — просиял Ханзо.***
Через неделю, Деревня Кузнецов
Неделю спустя после странного знакомства Ханзо наконец то получил свои мечи. Сидя у Главы Кузнецов, Ханзо с восхищением рассматривал свой клинок, вновь такой же острый, как и раньше. — Спасибо вам, Теччин-сама! Эта работа истинного мастера! — с искренним восхищением сказал Ханзо, осматривая свой меч. Лезвие было настолько качественно заточено, что казалось, будто оно способно порезать всякого, кто на него лишь посмотрит. Под маской этого было не заметно, но Теччин явно улыбался — искренний комплимент очень польстил старому мастеру. — Для меня было честью работать над вашим мечом, Ханзо-сама. Ваши клинки — лучшее оружие, что выковал мой отец. Ваше сёто будет готово еще через несколько дней. За такую досадную задержку я прошу прощения. — Ничего страшного. Все мы люди. — улыбнулся Ханзо. — Ну, не совсем все, но большая часть точно. На своем импровизированном отдыхе Митарай старался проводить как можно больше времени со своими приемными детьми, и те платили ему теплой привязанностью. Танджиро рассказал Ханзо о том, как он тренировался с куклой с шестью руками, как он едва не умер от истощения — Ханзо сделал себе заметку прирезать того, кто едва не довел его сына до смерти, перед этим как следует помучив засранца — как он сломал эту куклу, как внутри нее нашелся меч, и как из леса выполз перекачанный Хаганезука, пытаясь забрать себе меч, чтобы наточить его… На этом моменте Ханзо не выдержал и громко рассмеялся. Танджиро подхватил задорный смех отца, а Незуко, лежащая на коленях Ханзо, весело щурилась, слушая смех двух самых дорогих ей людей. — Да, Танджиро, ты и впрямь удивительный мальчик. Хотя нет, ты уже не просто мальчик — ты настоящий мужчина. — тепло сказал Ханзо, потрепав сына по волосам. Тот искренне улыбнулся, понимая, что на самом деле воспринимает дорогого учителя как любимого отца. — Ладно, я пойду, прогуляюсь перед сном. — Отец, а почему ты не спишь последнее время? — неожиданно спросил Танджиро. Ханзо удивленно посмотрел на сына, и тот пояснил: — Последние три дня, как я ни проснусь, тебя нет в своей спальне. Все в порядке? — Если быть честным, не совсем… — ответил Митарай. — Понимаешь, последнюю неделю я не могу отделаться от ощущения, будто за мной кто-то следит. Не понимаю почему, но… Неприятное ощущение. Вот я и иду по лесу, осматриваюсь. — Понятно… тогда прости меня за любопытство, отец! — В любопытстве нет ничего плохого, Танджиро. — возразил Столп Теней. — Ладно, я пойду. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, отец. — сказал Танджиро, поднимая сестру на руки и позволяя отцу встать. Ханзо поднялся и легко пошел вперед, в лес. В лесу демон обычно просто гулял, внимательно осматривая окрестности. Однако сегодня… было что-то в обычно уютном лесу зловещее… Левая рука Столпа легла на рукоять меча. Ханзо внимательно прислушался к шепоту ночного леса, пытаясь понять, что же было не так. Затем до него дошло. Слишком тихо. Лес молчал. Ханзо покрылся холодным потом и нервно заозирался. Что-то случилось. Демон быстро восстановил самообладание и пошел вперед, внимательно осматривая лес. «Что здесь случилось? Почему лес молчит? Как только закончу осмотр, надо будет немедленно возвращаться в деревню!» Неожиданно в нос Ханзо ударил тяжелый аромат. Стоило ему прочувствовать этот запах полностью, как его тело задрожало. Это была дрожь страха. Впереди стоял демон. Судя по тяжелому запаху, невероятно сильный. Кибуцуджи? Нет, он пахнет по-другому. Ханзо пошел вперед, ощущая, как его тело дрожит от страха и прилива адреналина. Он понимал, что не отделается простой дракой — скорее всего, придется сразиться не на жизнь, а на смерть. Он вышел на поляну и сразу же увидел его. Высокий, широкоплечий мужчина с длинными темными волосами, убранными в высокий хвост. Пурпурно-черное кимоно с рисунком в виде пчелиного улья, черное хакаму и белый пояс. Черные ножны. Цуба и рукоять катаны, покрытые демоническими глазами. Демон медленно повернулся к Ханзо и тот сглотнул — на него смотрело лицо с шестью глазами. Особенно много говорило кандзи в глазах. — Ханзо Митарай. Последний обладатель Дыхания Теней. — спокойно сказал Первая Высшая Луна. — А ты, наверное, Кокушибо. — спокойно сказал Ханзо, сжимая рукоять меча изо всех сил и стремясь не выдать своего страха. Кокушибо полностью повернулся к Столпу, и того словно кирпич по голове треснул. — Мичикацу Цугикуни?! — пораженно спросил Митарай, широко раскрыв глаза. Кокушибо вздрогнул. — Откуда тебе известно это имя? — спросил Первая Высшая Луна, холодно смотря на мечника. — Какая разница? — спросил Ханзо, справляясь с шоком. Он часто видел Мичикацу Цугикуни в воспоминаниях Ёриичи, видел, с какой нежностью и любовью вспоминал обладатель Первого Дыхания о своем брате, и как больно было ему узнать о том, что тот стал демоном на службе Музана Кибуцуджи. Однако сейчас… Сейчас Ханзо рассматривал Кокушибо как своего врага, который пришел убить его. Кокушибо же смотрел на Хайкиошу, чуть склонив голову вбок. От Господина он часто слышал об этом демоне, который еще в бытие человеком сорвал ему множество планов. Он был интересен обладателю Дыхания Луны. Кокушибо сражался несколько раз с обладателями Дыхания Теней, и каждый из них сражался, словно настоящий демон. Хоть каждый из них погиб, но все они сияли ярче всего в памяти старого демона. — Прежде чем мы сразимся, Кокушибо, я хотел бы спросить… — начал Ханзо. — Зачем ты здесь? — Господин дал мне задание. Мне нужна твоя кровь, потому что ты теперь обладатель иммунитета к Солнцу. — спокойно ответил Кокушибо, кладя правую руку на верную катану и медленным, привычным движением вынимая ее из ножен. — Пока я буду сражаться с тобой, Гекко и Хантегу будут заниматься Деревней. Ханзо похолодел от страха. Он понял, что его попросту выманили на живца. До него дошло, что вся деревня в огромной опасности, как и Танджиро с Незуко. Однако громадным усилием воли он заставил себя успокоиться — в деревне были еще и Столпы Любви и Тумана, да и Танджиро с Незуко далеко не слабаки. — Что ж… тогда последний вопрос. Дыхание Теней — это запретный плод? Кокушибо сперва замер в недоумении, а потом, когда до него дошел смысл вопроса, то заметно растерялся. Такого вопроса он явно не ожидал. — Что? — Ну, мое Дыхание было создано при скрещивании Дыхания Солнца и Луны. Луна — производное от Солнца, вот я и подумал… Кокушибо нахмурился, затем он начал медленно ходить из стороны в сторону, рассеянно вертя своим клинком. Через несколько минут молчания он поднял взгляд на ожидающего ответа Ханзо. Его голос был холоден и серьезен, но в глазах плясали еле заметные смешные искорки. — Если так подумать, то да. — спокойно ответил он, вставая в боевую стойку. — Понятно… Ну что ж… — Ханзо выхватил меч и принял боевую стойку, выставляя свой меч вперед, — Давай потанцуем! Задул легкий ветерок. Ханзо прищурился, глядя на неподвижного Кокушибо, после чего рванул вперед, размахнулся и ударил врага мечом. Кокушибо легко заблокировал удар, Ханзо же надавил на меч, высекая искры из скрещенных оружий. — Хм. Физически ты не так уж и плох, Хайкиоша. — отметил Кокушибо, не двигая ни единым мускулом. Ханзо скрипнул зубами, а демон легким движением оттолкнул мечника в сторону. — Дыхание Луны, Первый стиль: Тёмная Луна: Вечерняя Святыня. — Первая Высшая Луна быстро взмахнул мечом, намереваясь отрубить противнику голову. Ханзо спасли только демонические рефлексы: он успел отскочить и уклониться от появившихся полумесяцев. — И в скорости тебе не отказать. Ханзо пошатнулся. Из глубокой раны на шее хлынула кровь — атака Кокушибо едва не задела позвоночник, насквозь прорубив трахею и голосовые связки. Хоть рана и зажила за пару секунд, ощущения от одной из сильнейших техники дыхания Луны были… неприятными, мягко говоря. «Черт! Это было больно! И до ужаса быстро! В воспоминаниях Ёриичи он не был настолько сильным!» Ханзо сосредоточился и вновь рванул вперёд, пригибаясь к земле. — Дыхание Теней, Двенадцатый стиль: Похороны Четырех Теней! — Ханзо превратился в четырех дрожащих фантомов и набросился на Кокушибо, атакуя с разных сторон. Демон же внимательно наблюдал траекторию движений Ханзо и каждый удар старался парировать. Наконец Ханзо удалось нанести по Кокушибо удар, оставляя глубокое ранение. Которое затянулось буквально за долю секунды. — Черт! — ругнулся Ханзо, уходя в сторону. Кокушибо же оказался перед Митараем за долю секунды, заставив того принять защитную стойку. — Третий стиль: Ненавистная Луна: Цепи. — Кокушибо нанес два удара по отступнику, нанеся ему многочисленные раны и отрубая руки. Руки Ханзо моментально восстановились, и он схватил не успевший упасть меч. — Шестой стиль: Теневой Смерч! — Ханзо завертелся на месте, стремясь нанести многочисленные удары по врагу. Неудачно — Кокушибо уклонился и вновь взмахнул мечом. — Шестой стиль: Одинокая луна в бесконечной ночи Авичи. — Первая Высшая Луна нанес ещё несколько ударов, нанося множество ран телу Хайкиоши и окончательно превращая его одежду в хлам. Раздраженный потерей одной из своих одежд Ханзо сорвал с себя куртку и рубашку, обнажая регенерирующее тело. — Восьмой стиль: Теневой Дракон! — Ханзо с огромной скоростью полетел вперёд, образуя своим дыханием теневого дракона. Тот взревел и помчался на врага, а Кокушибо приготовился отражать атаку. — Четырнадцатый стиль: Бедствие — Бессмертный Гордый Полумесяц. Кокушибо нанес многочисленные удары, окружая себя непробиваемой защитой. Дракон рассыпался в пыль, а Ханзо получил многочисленные ранения и отлетел в сторону. Демон тут же оказался рядом с мечом наготове. — Первый стиль: Тёмная Луна: Вечерняя Святыня. — он взмахнул мечом, намереваясь отрубить Ханзо голову. Однако у Столпа Теней был свой козырь. «Искусство Демонической Крови: Остановка Времени!» Все вокруг замерло. Ханзо рванул к Первой Высшей Луне, избежал взмаха меча и вонзил свой клинок в шею Кокушибо. Меч продвинулся на сантиметр, другой, третий — и замер. — Давай-давай-давай! — зарычал демон, силясь разрубить шею врага и чувствуя, как истекают заветные пять секунд. Однако не вышло — меч дальше не шел. Время вновь пошло и Кокушибо, ощутив лезвие в своей шее, отскочил в сторону. Ханзо рванул следом, и мечники принялись обмениваться ударами, благополучно позабыв про свои дыхания. Только техника меча и сила тел, только мастерство. Только хардкор! Проведя серию ударов, Кокушибо вонзил меч в живот Ханзо, но тот перехватил рукоять, вонзил ещё глубже, затем вырвал меч, проведя его через мгновенно заживший бок. Затем Ханзо вонзил его в грудь падшего Столпа Луны, заставив того отшатнуться на пару шагов. Демон двумя движениями вырвал меч из груди и рванул на Митарая. Адреналин захватил обоих — и старого демона, и Столпа Теней. Оба начали использовать дыхания на полную катушку, не обращая внимания ни на окружающую среду, которая всё больше принимала апокалиптический вид, ни на время, которое все текло и текло. Обоих бойцов захватил азарт битвы, потому что оба давно не встречали достойных соперников. Однако внезапно Кокушибо остановился. Ханзо замер в пяти метрах от него, удивлённый неожиданной остановкой противника. — Что ж, Ханзо, ты достойный воин. Я давно не встречал таких, но через тридцать секунд наступит рассвет. Наш бой придется прервать. Жаль, что ты не на стороне господина. — Физически я демон, но вот моя душа по-прежнему человеческая. — ответил Ханзо, вместе с Первой Высшей Луной убирая мечи в ножны. Кокушибо кивнул в знак уважения достойному самураю и сделал шаг назад, заходя за дерево. В ту же секунду ощущение врага исчезло. Ханзо вздохнул, оседая на колени. Он слишком часто использовал свое искусство Демонической крови этой ночью, так что его силы были на исходе. Его голову пронзила мысль: «Черт, деревня!» Он подорвался и помчался в деревню Кузнецов. Его обуял страх за его детей, и поэтому он мчался напролом, проламывая маленькие деревья и кусты. Выбежав из леса, Хайкийоша остановился. Перед ним стояла… Незуко. Она стояла под солнцем и удивлённо смотрела на Танджиро, который стоял перед Ханзо и с изумлением, неверием и счастьем смотрел на младшую сестру. «Ч… Что?.. Незуко… под солнцем?..» потрясённо подумал Ханзо, глядя на израненного Танджиро и демонессу, на которой стремительно заживали ожоги. Словно услышав его мысли, демонесса посмотрела на юношу и мужчину. — Д… доброе утро, братик, папа! — улыбнулась Незуко двум самым близким существам на всем свете. И поинтересовалась с той непосредственностью, с какой мог только ребёнок. — А почему ты голый?