Искусство барочной живописи

      Кэсс удобно расположилась у иллюминатора самолёта и с интересом разглядывала простирающийся внизу ландшафт: города, деревни, леса, поля, озёра и реки. С высоты земля казалась разноцветным лоскутным одеялом.       Почти вся Северная Европа белела с высока блестящим в лучах скупого зимнего солнца снегом. На подлёте к Румынии взору показался тёмный силуэт замка, возвышавшегося над лесом, предположительно готического. "Если мне туда, то это нереально странно." - подумала Кассиопея, ровно садясь в кресло: приближалась посадка, мягкий голос стюардессы напомнил всем, что нужно занять свои места и пристегнуться.       Посадка прошла гладко и уже через 3 часа трясучки в пригородном автобусе, из которого все пейзажи казались размытым пятном, Кэсс стояла на опушке леса, потирая плечи и ёжась от холода. Её должны были встретить. Девушка поставила на снег сумку с инструментами и прочим барахлом и поправила сползающую с плеча лямку рюкзака.       Солнце уже заходило и начинало смеркаться. Появилось тревожное чувство, Кэсс старалась не смотреть в чащу леса, но она будто притягивала взгляд, заманивая войти в непроглядную, казалось бы, тьму. Девушка держалась, отводя взгляд. Спустя ещё примерно 20 минут со стороны леса донёсся скрип снега и хруст ветвей голых чёрных деревьев. Кассиопея на пару шагов отошла от того места, где стояла, растирая замёрзшие руки. Она облегчённо выдохнула, выпуская клубы пара, когда из леса вышла молодая девушка, одетая как.. горничная. – Мисс Келли? - дрожащим и тихим голосом с сильным румынским акцентом спросила девушка. – Да, вы.. – От Госпожи Димитреску, да. Идёмте, вас ждут в замке. - сказала горничная и, слегка поклонившись, она взяла сумку со снега и двинулась обратно в чащу. "Госпожа" - Кассиопея улыбнулась себе, стараясь не упускать из виду хрупкую фигуру идущей впереди девушки, - "Значит, это женщина."       Когда Кэсс соглашалась на эту авантюру, она не сразу подумала, что, возможно, едет в замок к совершенно незнакомому мужчине-аристократу. Тревога начала прокрадываться в её разум только в самолёте, но сейчас будто гора с плеч. Девушка знала, что женщины бывают в равной степени жестокими, но почему-то от осознания, что в замке её ждёт именно хозяйка, было легче.       Горничная не проронила ни слова за всё время их пути через лес, лишь иногда оглядываясь, дабы убедиться, что её спутница никуда не свернула. Выйдя из леса на пригорок, открылся просто захватывающий дух вид: малоприглядная деревушка, мельницы, на возвышенности у водопада виднелся особняк, в другой стороне - какие-то развалины старой крепости и он, величественно возвышающийся над всем, замок. Теперь Кэсс могла со стопроцентной уверенностью сказать, что этот замок – чистая готика, что делало её заказ на портрет в стиле барокко более странным. Пройдя через не самые приятные улицы старой деревни, они вышли на небольшую площадь, на которой стоял памятник женщине с воинственно возведённым над головой мечом и щитом с головой козла. Кассиопея поёжилась, растирая покрасневшие от холода пальцы.       Девушки подошли к каменным вратам и горничная, поставив сумку на землю, повернула два герба на них, сопоставляя рисунок. – Потрясающая работа.. - выдохнула Кассиопея, заворожённо наблюдая за тем, как открываются врата к замку, забыв на мгновение о холоде.       Горничная посмотрела на неё немного удивлённо, как бы говоря: "А что тут такого?, Обычная загадка средневекового замка, ты что, как будто в первый раз." Кэсс проигнорировала этот взгляд, не переставая восхищаться старинными механизмами.       Вот они прошли по мостику ледяную реку, вошли в подвальное помещение, где стояли забродившие фрукты, и там их снова ждала, менее сложная в плане открытия, но даже более потрясающая железная дверь с шестернями и прекрасным растительным рельефом.       "А вот и отголоски барочного стиля" - подметила про себя ещё более заинтригованная Кэсс.       За этой дверью их снова ждал холодный воздух улицы и.. ужасающие чучела, выполненные в виде распятых человеческих тел, на них был накинут балахон, из рукавов которого торчали ветки. Кассиопея искренне надеялась, что эти тела ненастоящие.       Подойдя к дверям, ведущим в сам замок, горничная остановилась, повернулась к Кэсс и тихо прошептала: – Госпожа сейчас не сможет вас принять: уже поздно. Я провожу вас в ваши покои. Ваш ужин и всю нужную одежду принесут вам в комнату. – А мастерская? - почему-то так же шёпотом спросила Кассиопея. – Всё завтра, мисс.       Художница слегка удивилась такому поведению, но ничего не сказала. Кэсс поправила растрепавшиеся белые волосы и снова собрала их в култышку, открывая выбритые виски, разгладила складки на одежде. Девушка отворила двери и Кассиопея, зайдя внутрь, с неподдельным удивлением, охнула. Готическая "корочка" ни в коем случае не подразумевала такой "начинки": внутри замок был воплощением вычурности, присущей традиционному барокко. Увидеть такое в Восточной Европе – абсолютная редкость, если не уникальность вовсе. Белые стены вестибюля были украшены растительным рельефом, покрытым позолотой высокой пробы, деревянный пол сладким звуком разносил каждый шаг по комнате, а прямо напротив главных дверей был портрет трёх прекрасных девушек. Кассиопея провела пальцами по золочёной табличке у портрета. "Три дочери. Бела, Кассандра и Даниела" - прочитала про себя девушка, краем глаза отмечая, что горничная терпеливо ждёт у двери, ведущей из вестибюля в остальной замок, пока гостья осмотрится. Из освещения был только мягкий, танцующий свет свечей, придававший таинственности картине.       "Значит, у хозяйки замка есть дочери, которых она очень любит, иначе их портрет не встречал бы гостей в вестибюле." – Невероятно.. - полушёпотом произнесла Кассиопея больше себе, чем горничной, - я никогда не видела средневекового готического замка с наполнением из барокко. Это просто невероятно. Дверь, рядом с которой терпеливо стояла девушка, приоткрылась и оттуда выглянула другая горничная и что-то прошептала той на ухо. Как только она снова скрылась за дверью, девушка заговорила и Кассиопея повернулась к ней: – Ваша ванна готова, мисс, ужин принесут чуть позже, чтобы он оставался горячим. – Моя ванна и ужин? - с недоумением переспросила Кэсс. – Да. Чтобы вы отдохнули, привели себя в порядок и поели. Наверняка вы голодны с дороги. – Да, да.. - художница поправила рюкзак, под весёлый аккомпанемент желудка, и подошла к горничной, чтобы забрать у неё свою сумку, - Она не такая тяжёлая, не волнуйтесь, я донесу. - сказала Кэсс в ответ на движение горничной в сторону сумки.       Они прошли, как поняла Кассиопея, обходными коридорами во внутренний двор и тут художница поняла, как же в замке тепло. На улице же было ужасно холодно после натопленного помещения, щёки и нос тут же порозовели. Уже совсем стемнело и было видно через окна как работницы замка зажигают свечи. Девушки прошли в другое крыло и поднялись на второй этаж. Замок всё больше вызывал восхищение своей обстановкой и Кэсс шла, озираясь по сторонам с восторгом в глазах. Когда они вошли в комнату для гостей, огонь в камине весело облизывал поленья, а на кровати лежали сменные вещи и полотенца. – Мы подумали, что самый маленький размер одежды, какой у нас есть, должен вам подойти. - она указала ладонью на неприметную дверь позади кровати, - Ванная комната за той дверью, уборная за дверью рядом. Подёргайте за шнурок в ванной, когда закончите приводить себя в порядок. Кэсс кивнула. – Спасибо.. - художница замялась, - Могу я узнать ваше имя? – Моё имя Ирэн. Ваш ужин вскоре принесут, отдыхайте. - она снова слегка поклонилась и вышла, закрыв за собой дверь. – Спасибо за всё, Ирэн.. - не успела сказать Кэсс. Она вздохнула и, положив рюкзак и сумку рядом с кроватью, начала снимать с себя одежду. Поверх неё девушка аккуратно положила кулон в форме древа жизни. Иггдрасиль. Его подарил ей отец. Кэсс мягко коснулась кончиками пальцев серебряных ветвей, немного грустно улыбнувшись. Она вздохнула и, расплетая белоснежные волосы, направилась в ванную комнату.       Максимально расслабившись в горячей воде, Кассиопея неспеша вышла, замотанная в огромное красное полотенце. Почувствовав потрясающий запах, она подошла к столику и заметила поднос с ужином: мясо в томатном соусе, и пара мягких булочек с кунжутом. На втором подносе был чайник с горячим чаем, чашка на блюдце, и две вазочки: с сахаром и печеньем. Предвкушая сытный ужин, Кэсс насухо вытерлась, после повесила полотенце на спинку деревянного стула около камина, подойдя к кровати, она достала из рюкзака чистое бельё и надела его, а потом надела длинную ночную рубашку, которую ей принесли. Другую одежду она сложила в комод, стоявший в комнате. Девушка достала из того же рюкзака расчёску, подошла к камину и принялась расчёсывать влажные серебристые волосы. Закончив приводить их в порядок, она заплела их в небольшую косичку.       Кассиопея села за столик, подбирая ноги под себя и начала с аппетитом есть свой ужин, всё ещё горячий и оттого такой вкусный. Она макала мякоть свежей булочки в сочную мясную подливку, попутно восхищаясь: – Господи, как вкусно..       Допивая мятный, как оказалось, чай, девушка почувствовала, что начинает засыпать.       На улице началась метель и Кэсс сразу вспомнила "Зиму" из "Времён Года" Вивальди. Она залезла в кровать и, уютно устроившись, начала проваливаться в сон.       По рассеянности, художница совсем забыла задуть свечи, но сон уже держал её в своих крепких объятьях. Зато свет заметил другой обитатель замка.       Во сне Кассиопея слышала невероятно приятный медовый голос, произнёсший её имя, и негромкую усмешку, похожую на звук басовых струн виолончели.       А может это был не сон?