Царь. Просто Царь

Когда Чиху в атмосфере напряжённого молчания довёз нас с Конхи до апат, я настроилась держать оборону на максимум, помогать себе сыпать ядом и стойко переносить осуждение. В конце концов, что мне могут сделать какие-то малолетки? Мне, взрослой бабенции дохренищи годков? Вот только я забыла, кто именно эти малолетки и где я живу. Разговор с мальчишками на тему личной жизни состоялся бурным и, вопреки настрою, на грани истерики. Меня бесило навязывание границ, я едва не срывалась на откровенную грубость и отстаивала свои права делать то, что хочу. До тех пор, пока не вмешался Минсок, которому мы мешали спать, ссора и не думала прекращаться. Благо ещё в машине, пока в памяти была, отписала дяде, что ночую в апатах… Понять мотивацию Конхи, когда он сам высказался в настороженности, оказалось просто. Мори был с ним солидарен, но настроен более позитивно. Зато с Огой мы лаялись, что та кошка с собакой. От души, со всей возможной экспрессией и не стесняясь в выражениях. До откровенного посыла пешим эротическим мы не опускались, но всё равно, как сказал вмешавшийся Минсок, уши вяли от подросткового словарного запаса. — Так. В любом случае, Докбон мне необходим. Он мне даже нравиться начинал! И я не потерплю больше вмешательств в свою личную жизнь — имейте совесть! — Так её, совесть эту, и так все имеют. Догадываешься, в какой позе? — Заткнулись оба и разошлись по углам. Время видели? Завтра поголовно отдыхаете, ха, умники? А нет, так валите рожи мыть и спать… Достали. Злобно зыркнув на Минсока, который даже не дрогнул, мы одновременно с Огой фыркнули, пересеклись взглядами и поспешили исчезнуть с глаз друг друга — я за вещами и в ванну, он на свой спальник к толстой тетради. Опять что-то учит или это уже из института?.. Ай, какая мне разница, я на него в обиде! Когда вернулась в зал, посвежевшая и переодетая, кто-то уже кинул на диван простынь с одеялом и подушкой. Рядом Ога вместе с Мори сидели на спальнике Дасома, что-то обсуждая и корректируя во всё той же тетради. Конхи в стороне меланхолично распределял крем по лицу массажными движениями. Минсок ожидаемо отсутствовал в зоне видимости. Пока готовилась ко сну, грела уши — интересно же, о чём мальчишки говорят. Вслушавшись, разобрала что-то на языке углубленного курса физики и поспешила отвлечься. Блин, лучше Мори физику никто из нас четверых не знал, и только одному Дасому хватало упорства барана вгрызаться снова и снова в эту науку, начиная с уровня дуб дубом. Мы-то с Конхи давно уже сдались, кровавым потом достигнув определённого уровня понимания и счастливо забив на высоты. А эти двое… Глядя на то, как смеётся Мори и тихо воет Дасом, чувствую одновременно гордость и угрызения совести — мальчишки, конечно, молодцы, но может и мы с Конхи могли бы постараться?.. Дружно пожелав друг другу спокойной ночи, мы отрубились и проснулись в шестом часу. При мальчишках я не могла исчезнуть на персональную тренировку в чайник, потому вместе с Огой и Мори собиралась на пробежку, когда Джин решил потормошить куль, в который завернулся Конхи. Куль издал страшный стон и изволил высунуть заспанное — ну, чисто сова! — лицо, чтобы пробурчать: — Никуда я с вами не пойду, извращенцы. Шести ещё нет, все нормальные люди спят ещё… До семи не возвращайтесь, я завтрак приготовлю… Душераздирающе зевнув, Ли окуклился и в ту же минуту засопел. Невольно хмыкнув в унисон с Огой, я пересеклась с ним взглядом и также синхронно отвернулась. За ночь обида успела пройти, однако упрямство осталось… Но всё же, какими бы не были, а мальчишки мне дороги. И хотя я всё ещё теряюсь, обозначать ли их мне друзьями или хорошими знакомыми, самый весомый ярлык перекрывал все. Они — моя семья, этого факта ничто не изменит. И потому я прощу Огу, если он выскажет слова извинений, вот так вот… Махнув бодрящемуся охраннику на вахте, мы втроём высыпали на безлюдную улицу и побежали в освежающую прохладу осени. Вдоль таких же апат, потом вниз, сквозь пожелтевшие и осыпавшиеся парковые зоны и через переходы, пересекая пустующее шоссе и спускаясь на длинное побережье реки Ханган. Мы пробежали под мостом Тонджак, двинулись дальше через рыбацкие угодья и бодрой рысцой пересекли бамбуковую рощу. Поднималось солнце, постепенно начинала шуметь жизнь мегаполиса. Упыхавшиеся на уличных турниках и брусьях, мы завались на песок, залипнув на шум реки и неумолимый подъём небесного светила. В благодатной тишине под умиротворяющий прибой на несколько долгих минут. — Кхм… Если… Как ты говорила, этот хре… человек тебе нужен, пользуйся на здоровье. Я хмыкнула на слова Оги, который, такой же пропотевший, валялся рядом и не рисковал на меня смотреть, гипнотизируя хмурым взглядом небо. Мори по обыкновению косил глазами и не отсвечивал, мастерски притворяясь элементом декора улицы. — Он хороший малый, но ничего серьёзного с ним не светит. Он просто сам предложил перед всем классом, представляешь? Мне интересно, чем это всё по итогу закончится. — Не переживаешь? На вопрос Джина пожимаю плечами. — А чего переживать? Я в состоянии постоять за себя, к тому же, обижать меня не выгодно никому в школе. Я ведь на медаль иду, забыл? Мальчишки фыркнули и рассмеялась, и я вместе с ними — шутка про золотую медаль за отличную учёбу зашла ещё когда, а всё равно успех у бальников имела. Да уж, в конце концов круглая отличница из меня как из слона балерина, но мозги я имею и правильно помогать окружающим тоже знаю как. А потому могу себе позволить расслабиться среди детей и дать отдых внутреннему Аластору Грюму с его постоянной бдительностью. Тянет меркантильностью, не спорю, и мальчишки прекрасно знают моё отношение к окружающим, ведь сами не лучше. Мы заносчивы и излишне умны для своих лет, а потому не примем других — тех, кто слабее нас. Я случайно вырастила чудовищ, и если хорошенько подумать, даже не раскаиваюсь в содеянном, ведь… Так они точно смогут выжить в этом сумасшедшем мире, я ведь права? Домой мы возвращались с перемирием. Как умел, Ога извинился, так какой смысл мне строить из себя невесть что? А дома нас ждали умопомрачительные запахи и изысканно сервированный стол. Никогда к такому не привыкну… Даже мальчишки невольно слюни пустили. Также дружно, как залипли на всю эту красоту, мы вздрогнули от голоса Конхи, вытиравшего руки полотенцем возле кухонной зоны: — Учитесь, пока я жив. — Дай боженька тебе здоровья… Мори сложил ладони в молитвенном жесте, светлые зрачки его из круглых стали формой четырёхконечной звезды. — Только посмей сдохнуть раньше меня… С моими навыками тебе до седых волос меня учить. Я как всегда ляпнула, не подумав, но за что я люблю своих мальчишек — поняли меня правильно. Грохнул дружный хохот. Думаю, Минсок, если ещё спал, больше не спит. Неудобно получилось. В отличие от нас, Ли уже был одет и даже практически готов к выходу. Ну, так могли считать все, кроме него самого — профдеформация, наверное, модель же. Мы с Огой и Мори быстро привели себя в порядок, я порадовалась, что форму вчера убирала аккуратно, и с сырыми волосами расселись вкушать чужие труды и наслаждаться. Ли привычно поморщился: — Фу, как некультурно… — Мы любим тебя даже таким снобом, дорогой, — успела сказать я до того, как в него полетели брызги с густой шевелюры Мори и начались тычки под рёбра палочками Дасома. Если Минсок всё ещё пытался спать, это были его проблемы, потому что смущение в нашу компанию природой не заложено. Пока кушали, обсуждали планы друг друга на день и решали вопрос доставки по рабочим местам. Конхи вынес предложение вызвать дополнительного водителя, чтобы подкинуть Мори, — по утрам в его стороне пробки были километровые, — а сам, мол, подвезёт меня и поможет с некрасивой ситуацией, в которую меня же посадил. Я задумалась, стоило ли соглашаться, пока Джин привычно сохранял нейтралитет, наблюдая со стороны, а Ога показательно фырчал, но тыкал в сторону Конхи палочками: — Мне плевать на того, кто увязался за нашей Мирой, но из-за тебя у неё могут быть неприятности, так что изволь разобраться. — И без тебя знаю, потому и предлагаю поступить так, а не иначе. И прекрати вести себя так за столом, это отвратительно… — Ути-пути, какие мы нежные! На, скушай креветку, глядишь проще станешь. — Всё в тебе выдаёт иностранные корни… Возьми хоть с Миры и Мори пример, будучи провинциалами, — не в обиду, — они подобающе ведут себя за столом… Мори, я прекрасно вижу, как ты строишь рожи. Неужели так трудно сесть и спокойно покушать без вот этого всего? Посмеявшись, я подложила тяжело вздыхающему бедолаге кусочек рыбки к ещё одной креветке Дасома, добавил яичный рулет и Мори. Ли я тоже всё ж таки простила, столь богатым завтраком он честно постарался искупить свою вину за вчера, да и… Что поделать, мне чертовски нравилось совместно столоваться с мальчишками, хотя в прошлой жизни я была куда более скрытна, банально непривычная собираться на приёмы пищи всей семьёй. Помню, в кафе или в гостях я всегда чувствовала себя неуютно, сейчас же — как рыба в воде. И прекрасно понимаю возмущение всего такого возвышенно идеального Конхи по поводу столового этикета… Кто бы мог подумать, что я запомню настолько незначительные, казалось бы, мелочи иностранного понимания приличия и найду их умилительными. Однако от помощи Ли я отказалась. Достаточно будет того, что меня подбросят до школы, а дальше сама разберусь. У меня уже были мысли в голове, как объясниться и пресечь возможные нежелательные слухи. Ещё бы со мной так легко согласились… Эх, и снова разгорелся спор, в течение которого мы убрали со стола, загрузили посуду в мойку и разбрелись прихорашиваться, пока есть возможность. Шумели мы всё это время нескромно и от души. Бедный Минсок… Время было восемь, Конхи заканчивал с макияжем, Дасом старательно фиксировал лаком волосы, зачесанные назад, Мори залипал в РПГ на приставке, я досушивалась феном и пыталась выпрямить опять отросшее псевдоркаре. Привычная коричневая тушь на ресницах и лёгкие пигменты на губах и скулах делали мой вид свежее и капельку ярче, но волосы… Какие-то неадекватные. Не знаю, какое чудо должно произойти, чтобы они легли как положено, а не торчали концами куда хотят. Терпения надолго не хватило, поскольку смысла и дальше с ними возиться я не видела, а сигналы на телефоны Оги и Конхи уже пришли. Водители ждали и напоминали о времени. Пробки-пробки-пробки, во всех жизнях и мирах существуют пробки. Перед уходом я постучалась в дверь комнаты Минсока, сказала, что ему оставили тоже покушать на плите и в холодильнике, и сбежала вслед за мальчишками. Машин на парковке оказалось три. И мой убийственный взгляд совершенно не помогал призвать четвёртый транспорт, как не могли достучаться слова до чужих мозгов, что кто-то рискует опоздать в академию. Мне предъявили, что плевать хотели на эту академию и ходят в неё приличия ради, и потянули к Чиху. Ким Ёнпак тонко улыбнулся, натолкнувшись на мой раздасованный взгляд, и открыл дверь Дасому. Блин, даже этот хрен моржовый не воспринимает меня всерьёз или вообще злорадствует по-тихому за все прошедшие годы. Вот спасибо. Мори лучился добром и махал рукой, желая удачи, пока не скрылся в последней машине. Дасом тоже салютнул перед тем, как сесть. Конхи таки затащил меня в салон и, устроившись поудобней, кивнул Чиху трогать. В дороге я выложила, что примерно собираюсь сказать, чтобы Ли смог правильно среагировать, и кажется, это его очень тронуло. Нет, серьёзно, ни один сопливый (мульт)фильм не мог заставить его выдать такое выражение лица. Я даже испугаться успела — с его-то уровнем эмоциональности как у столовой ложки. Хоть и встряв в пробке, у школы мы тормознули в десятом часу. Самый пик учеников уже прошёл, подтягивались опаздуны, среди них мы и ждали того, кто нужен. Конхи в сотый раз уверял меня, что ничего ему не будет за прогул первого урока, когда я приметила знакомую фигуру с другой стороны дороги. Нас не заметили из-за машины и вздрогнули, когда я перегородила дорогу. Под хмурым взглядом невольно тушуюсь, но осознание необходимости и здравый смысл перевесили желание засунуть язык в жопу. — Ким Докбон, позволь представить… Мой брат Ли Конхи. Извини за вчера, вы просто друг друга не так поняли… Если Докбон и хотел перебить да психануть, то выдающаяся рожа Чиху из окна авто и лицо-кирпич айдола Конхи заставили его выслушать, а по итогу застыть с открытым ртом. Было чертовски неловко, когда он переводил ошарашенный взгляд с меня на Ли, зачем-то на Чиху и обратно на меня. И начало раздражать, пока за спиной не послышался тяжёлый вздох Конхи. Зная его, говорю на опережение: — Чтобы ты знал, у меня ещё два брата есть. И сестра. — Н-но… Вы ведь даже не похожи ни разу! — Потому что мы не родные. Кажется, этого было достаточно, чтобы сломать чужой мозг. Мыслил Докбон туго, время шло, Чиху обозначил пятнадцать минут, Конхи размеренно дышал и игнорировал неприлично направленный на него палец Докбона. Я начинала всё больше и больше раздражаться с идиотизма ситуации и думала, как ускорить чужой мыслительный процесс. Но названный братец опередил: — Послушай, вчера я повёл себя опрометчиво, решив, что ты очередной прилипала с улицы. Мира рассказала мне, что я был не прав. Прими мои глубочайшие извинения и позаботься о ней. Ли, весь такой образец порядочности, благовоспитанно поклонился, пока краснющий Докбон пытался выдавить что-то внятное и кланялся в ответ, кажется, говоря положиться на него. Я старалась удержать на лице радушное выражение, чтобы не выполз нервный тик. Жажда тишины и покоя как никогда всколыхнулась где-то внутри. — Рад, что недопонимание разрешилось. Тогда я пошёл. Обнявшись напоследок и пожелав удачного дня, махнула рукой. Мне мигнули задними фарами и скрылись в потоке машин. А потом прозвенел первый звонок, и мы вместе с Докбоном припустили в школу. Сказать, что что-то в моей жизни резко изменилось с появлением ярлыка и живого довеска очень сложно. Но внимания на первое время я получила много. Как оказалось, раздасованный моим видом и компанией у библиотеки Ким Докбон поделился горем с ближайшими братками. У кого-то из них хватило ума промолчать, кто-то пустил цепочку слухов… Короче говоря, мне по факту сказали совместные с Чончоном знакомые, что дело таки было, грязные языки укоротили, ходи спокойно, мол. Так я выяснила, что таки крыша у меня всё ещё есть, как Чончон и говорил когда-то. И хотя я знала, что Докбон успел спиздануть ересь за одну ночь и очень в том раскаивался лично следующим же днём, такого поворота не ожидала. Свиданки и всякая сопливая романтика у нас не клеилась. Докбон очаровательно краснел всем лицом и ушами, когда вручал скромные подарки, активно потел и томно вздыхал, когда мог идти практически вплотную рядом со мной, едва касаясь плеча. Он как от огня одёргивал руку, стоило соприкоснуться тыльным сторонам ладоней, имел привычку хватать меня за край одежды и кажется, ночами не спал от спермотоксикоза. Он меня умилял и одновременно вызывал жалость. С таким человеком было сложно представить себя глупым подростком и расслабиться, все походы в кино и кафе я старательно глушила свою внутренную мамочку и мало наслаждалась процессом. Когда Докбон созрел до серьёзного шага попросить моей руки и поцелуя, я созрела к разрыву неудавшихся утомительных отношений. В тот день, как и другие в октябре месяце, было слякотно. Дул противный пронизывающий ветер, у меня мёрзли ляжки в колготках, постоянно сползали с носа очки. Я переживала, что оставила зонт дома, хотя Суми утром вручила с непоколебимой уверенностью в непогоде. И когда Докбон поймал меня у торгового центра, затащив под козырёк курильни какого-то кафетерия, я была уставшей и раздражённой. Всё, чего мне хотелось, это попасть в тепло дома и обнять Хо, а не всё это. — Мира… Это, ты как… Ну, как смотришь на… Это, мы же нравимся друг другу, вот я и подумал… Ну, что… — Докбон-а, прости, но я должна тебе кое-что сказать… Я тоскливо смотрю на погоду, жопочуйка шепчет, что не долго мне сухой ходить. Если не потороплюсь, таки промокну до нитки. Вздыхаю. — В общем, мы друг другу не подходим. Ты мне нравишься, ты прав, но я попробовала и поняла, что только как друг. Как нечто большее ты… Я нас с тобой не вижу, прости. Молчание оказалось долгим и тяжёлым. На Докбона я старалась не смотреть. Но поскольку он оказался хорошим человеком, я чувствовала себя редкостным дерьмом за всё сказанное, хоть и не была грубой. Иррациональное чувство вины сподвигло нарушить повисшую тишину: — Если ты не против, я буду очень рада, останься мы друзьями. Касаться парня как пресловутых друзей и приятелей я не рисковала. Очень уж мнимые эти корейцы, надумать лишнего им ничего не стоит, чего мне конкретно сейчас категорически не надо. Я не даю второй шанс на показать себя лучше, я предлагаю то, что сказала — сохранить дружеские отношения. И после затяжного молчания мне медленно кивнули и с трудом, словно мыслями где-то не здесь, проговорили: — Д-да… Если ты так говоришь, то я… Я не буду навязывать тебе свою… компанию. Мне… Мне нужно подумать. Поговорим в другой раз, ок’ей? И, махнув рукой, пацан быстро сбежал, сверкнув кривой улыбкой. Я тяжело вздохнула: не согласится. Затаит обиду и пустит слухи. Хотя — хотя! — был шанс, что Докбон поступит правильно, а не как ему захочется под воздействием эмоций. Но, как говорил дядя Андрей, на чужую порядочность надейся, а сам не плошай. В конце концов, никто из мужиков на автокомплексе не мог назвать меня курицей. Эх, надо быть готовой принять любой удар и обернуть себе на пользу. Поступить как достойная дочь своего района, мда… Под дождь я тогда всё ж таки попала. Быстрый согревающий душ и пряный чай сделали мне хорошо. Компания Хо, лениво гоняющего теннисный мяч по полу, приободрила. Я расположилась в гостиной, включив музыку и начав практиковать хореографию — трюковую часть мы с Конхи одолеваем в более подходящих условиях, где есть, куда развернуться. А так мне хватало понимания, сколько секунд будет затрачено на полёт, чтобы сориентироваться в позиции и отточить переход на новую. Мы решили, что в этом году отойдём от неформала и будем, что называется, неформалом внутри неформала. То есть, среди фриков и хип-хопа мы выйдем в классических костюмах, обвешанные украшениями как рождественские ели. Подбор последнего я всецело доверяла Оге и Конхи, зато над костюмами могла думать сколько влезет. Тут уже отличным помощником выступал Мори — у него имелся отличный глаз на вопрос сидит-не сидит. И хотя сам он выглядел иногда экстраординарно, но сочетающуюся одежду, сидящую по фигуре, в апатах имел и даже носил. Что уж тут, у Оги появилась мания на леопарда, он обязательно имел при себе какой-либо атрибут с соответствующим принтом, когда куда-то выходил. Чаще то были шарфы… Про Конхи с его трепетной и нежной любовью к украшениям я вообще промолчу. В таком окружении во мне расцветало чувство собственной неполноценности, поскольку единственным моим достоянием была возможность отлично выглядеть даже в мешке из-под картошки. Успокаивал Минсок с такой же проблемой. Хотя, на нём отлично смотрелись рубашки и классические брюки… В общем, ближайшие дни в школе я не осталась без внимания. Дети, существа, активно познающие эмпатию и примеряющие окружающие ситуации на себя, заметили холод в отношениях с Докбоном. Есессна, меня облепили как банные листочки сверхчувствительные девочки, строя теории о том, кто или что послужил причиной расставания. Сохранять серьёзное выражение лица было затруднительно, потому что очень быстро с банальной идеи об измене продвинутые однокашницы перешли на ориентацию… — Стойте-стойте-стойте, девочки, успокойтесь! Я поднимаю руки и неловко смеюсь. Что-то невинные шутки грозят перейти в далеко не невинные мысли, а затем издёвки и конфликт. — В наших отношениях не было ничего криминального, мы просто решили… Решили, что не подходим друг другу. Окружение издало дружное «ува-а-а-а!» Девочки умильно прижали к груди и щекам руки, заголосив: — Мира-я, ты такая крутая! Я бы так не смогла говорить после разрыва столь долгих отношений! Долгие — это больше месяца, что ли?.. Етить… — Ничего страшного, дорогая Мира, такое бывает! — Вот увидишь, в твоей жизни ещё появится хороший парень! — Ты так его защищаешь даже после всего, что он сделал… Мира-а, ты святая, да? Кто-то расплакался, кто-то взял кого-то за руку или плечо, перепало и мне немного контактности. Чёрт возьми, что-то я нифига не понимаю. Какая-то часть местных сплетен обошла меня стороной или что? — А я сразу говорила, что этот Докбон — дурак, и нечего было с ним дел иметь. — Да как ты можешь так говорить, когда она только-только?.. — Мира, ты поступила крайне необдуманно, когда приняла его чувства! И поплатилась за них! Ах, Мира, как ты только пережила столь долгие отношения с таким яначи?! Я выпала, когда меня погладили по голове в утешение. Как бы это сказать, не такой уж Докбон и дуралей, это я на правила плюю больше. Но думаю, если заикнусь о чужой порядочности, мне как минимум не поверят. Нда, тяжела и неказиста жизнь гопоты обыкновенной… Да что за сплетни у нас здесь разгулялись, что я никак врубиться не могу?! В какой-то день меня перехватил сам Докбон, незаметно для окружающих заведя под лестницу у склада уборочного инвентаря в дальнем углу школы. Он смущался на меня смотреть, тяжёлая складка пересекала лоб от натужного мыслительного процесса. Он закусывал губы и то сжимал, то разжимал кулаки. Я услышала звонок на урок, но не двинулась с места, продолжая разглядывать его непривычный вид. Бесполезные занятия подождут, когда тут налицо личностный диссонанс. Наконец, парень собрался с мыслями. — Слышал, ты меня перед девчонками своими выгородила… Спасибо, конечно, но я бы и сам справился. Приподнимаю бровь, глядя на насупленную рожу, которая на меня ни разу не взглянула даже. И что мне с тобой делать, рыбка золотая? Попробуем разнообразия ради набраться терпения и действовать мягко. — Справился с чем? Блять, деликатность вообще на уровне, ага. Рукалицо. К моему удивлению, Докбон решил поделиться, и даже нематерно. Видать, совсем бедолагу допекли. — Я тут с бандой засветился как-то, по школе слухи пошли, что я… Ну, закон нарушаю. Все думают, что ты поэтому меня… Бросила. Он как-то совсем поник, окончательно от меня отвернувшись. А я стояла недвижимо, окаменев лицом. Шестерёнки в голове активно завертелись. Когда Докбон резко ерошит волосы и машет рукой: — Ай, прости, загрузил тебя своими проблемами. Извинись за меня перед братом, я слово не сдержал. Бывай. Я также неожиданно рождаю осторожный вопрос, успев ухватить его за край рубашки: — Можешь рассказать мне, под кем ты ходишь? Докбон удивлённо хлопает глазами, впервые встретившись со мной взглядом. Сглатывает и медленно отвечает: — Под всё тем же. Один из наместников нынешнего хённима, который наш район и Тонджак держит. Хлопаю глазами в ответ. Так это получается, преемник Чончона власть разделил? Хмурюсь. Назойливо на периферии ощущается редкостное говнецо. Лезть в дела банды мне всё ещё не хотелось, но… Кажется, их деятельность уже в моих интересах.