***
— День добрый. Чем могу помочь, уважаемые? — миловидная худенькая шатенка за прилавком нарочито вежливо улыбнулась двоим мужчинам, один из которых был с роскошной чёрной бородой а-ля Авраам Линкольн, а второй — черноволосый и синеглазый, здорово напоминал голливудского актера. — Мы хотим подать жалобу, — сказал красавчик. — Жалобу? — улыбка девушки дрогнула, — по какому вопросу, господа? Что-то не так с приобретённым товаром? — Вы недавно оскорбили молодую девушку, — веско произнес мужчина с бородой, — плюнув ей в лицо. — Ой, горе-то какое! Уроду в харю плюнули! А ничего, что эта паскудина приволокла свой хвостатый зад в приличное место, для нормальных людей?! Ещё раз сунется, мы не не то что плюнем, а позвоним куда надо! У меня как раз знакомые есть, отловом занимаются! — Знаете… — начал было жестким голосом говорить красавчик, но тут из подсобного помещения вышла худенькая мексиканка в ярком платье и обратилась к шатенке, — Шейла, тебя управляющий зовет, а я займусь клиентами. Шатенка сделала удивленные глаза и поспешила на зов начальства. — Так что вы хотели? — спросила девушка, на бейджике которой красовалось Микаэла Гомес. — Мы хотели подать жалобу, — объяснил мужчина с бородой, — та продавщица, которая только что удалилась, оскорбила девушку-химеру, плюнув в неё. — Конечно, я вам помогу, — Микаэла выглядела шокированной. Но тут все услышали звуки надвигающейся ссоры; из подсобного помещения вывалились вышеупомянутая Шейла и высокий сухопарый джентльмен в костюме и устрашающими рыжими усами. — Вы не можете так со мной поступить?! — визжала шатенка, — это произвол!!! — У меня двадцать жалоб на твое вульгарное, отвратительное и безобразное поведение!!! — мужчина размахивал кипой бумаг, — двадцать. Десятерым ты отказала в обслуживании, мотивируя это тем, что они недостаточно прилично выглядят. Трех человек обхамила, шестерым кинула товар в лицо, сказав много неприличных слов. И теперь еще и и физическое насилие!!! — Это хвостатое чудовище!!! — завопила Шейла, — хвостатые чудовища должны быть в резервациях!!! Макса аж передернуло, и он схватился за поясную кобуру, но Дайсуке его остановил. — Ты, Шейла Кэйб, УВОЛЕНА!!! — рявкнул хозяин магазина. — Я еще вам покажу, — презрительно процедила та, разворачиваясь к входу. — Не покажешь. За тобой приехали. Проходите, господа. Парни обернулись; хозяин явно кого-то увидел. Сзади обнаружились двое мужчин в идеальных серых костюмах и черных очках. — Только не КОМИССИЯ!!! — Шейла попятилась; на её физиономии проступал дикий ужас. — Вот ваша клиентка, — хозяин указал на Шейлу. Те подошли, взяли под белы ручки брыкающуюся девицу и поволокли на улицу. — Кто это был? — спросил Дайсуке. — CBHA, Комиссия по делам хамов, хулиганов и абьюзеров, — ответил Макс, — они напрямую сотрудничают с профсоюзами, чтобы искоренить вот таких граждан. — Господа, — уже сам хозяин подошел к ним, — мы избавились от этой гнусной негодяйки, поэтому позвольте вам выплатить моральный ущерб, — выписал чек на десять тысяч долларов, — и мы с радостью обслужим девушку, когда к нам заглянет. — Думаю, что Саше не стоит ходить в этот магазин, — сказал Макс, очутившись на улице, — отец, ты бы возвращался домой, а уж сам с остальными разберусь. Хорошо? — Хорошо, сынок, — Джиген сел в машину и укатил, а Макс оседлал мотоцикл и поехал по следующему адресу.***
— Папа, почему ты туда пошёл? Меня же бить надо ногами, а не защищать! — Не придумывай, — отчим погладил Сашу по голове, — бить мы будем лишь тех, кто обижает тебя и твою маму. — Потому что это МОЯ вина в том, что Мик ушёл! Моя! Целиком и полностью! Из-за меня вы не смогли жить вместе! Всё потому, что я вечно попадаю из одной задницы в другую! — Мы все попадаем в задницы, — отрезал Дайсуке, — и все оттуда выползаем с опытом. А ты — не терминатор и не королева амазонок, чтобы все время быть на страже… И оружия у тебя нет. И мы бы с Миком никогда бы не жили вместе, чтобы там некоторые озабоченные граждане не писали… — А из-за кого он тогда отравился и бился о скалы?! Из-за меня! — Нет. Это его личные проблемы были, тебя они не касались… — ДА ПЛЕВАТЬ Я НА СЕБЯ ХОТЕЛА!!! — неожиданно рявкнула Саша, пылая от ярости по отношению к самой же себе, — пускай уж лучше бы клоун тогда меня вскрыл! Тогда бы ты не расстался со своим другом! Я… Я СЛОМАЛА ТЕБЯ ЖИЗНЬ!!! Тебе и Мику! А ты меня защищаешь… Уххх, если б могла, я бы сейчас себя ТАК ИСКУСАЛА!.. — Я благодарен судьбе за тебя и Эмму, — Джиген подошел к ней и обнял, — это потрясающе. Я наоборот склеил свою жизнь. А Мик вернется, оттает и придет. Ему просто нужно время… и нам нужно время, чтобы приспособиться жить без его участия. И я буду тебя защищать до последней капли крови, до последней пули в револьвере… — Я не знаю о дружбе, пап, ничегошеньки не знаю, — химера бессильно опустилась на стул и стиснула волосы пальцами, — разве только из детских книжек… у меня никогда не было друзей… одни обманщики и предатели… сегодня они дружат, а завтра дают пинка под зад… я совсем запуталась… ни с кем никаких приключений я не переживала… я не знаю, просто не знаю, как мне быть… навязываться плохо, долго не посещать тоже плохо… а спросить, что он любит или не любит, я просто не додумалась своим тупым мозгом! Боялась, а вдруг это бестактность… А вдруг такое увлечение, которого он стесняется и даже близким не может рассказать? Например, кто-то крутой, а кукол коллекционирует или поняшек… Я уже не знаю, как мне быть, что делать! У меня голова взрывается! — Отпусти его, — стрелок опустил перед ней на колени, — ты себя накручиваешь, а толку… Ну, лисенок любимый, ну не плачь, — и принялся вытирать большим клетчатым платком её мокрое личико. — Он был для меня, — всхлипывала Саша, — не только полезным человечком… я была так счастлива, что есть тот, кого я могу назвать другом… но как быть… бабушка говорила, что ему тоже иногда нужен покой, не стоит лезть… когда он не просит… Но как, КАК я могу понять, когда можно, а когда нельзя?! Я ведь не вижу будущее, как миссис Холмс! Я не знаю, Боже Милостивый, я любила его, но я не знаю, как себя вести!!! Я никогда не зналААААА!!! — химера вновь была на грани истерики. — Все хорошо. Ты еще научишься дружить и приобретёшь опыт, — принялся утешать её стрелок, — а за него не беспокойся. И с ним и с тобой всё будет нормально. Теперь нам надо научится любить Макса и помочь ему адаптироваться в нашей семье. Он вернется, только позже… Хорошая моя девочка, — обнял её и поцеловал в мокрую щечку.***
А Макс побывал еще в двух магазинах, где непочтительно обошлись с Сашей, и пригрозил нерадивым продавцам Комиссией*, после чего с ним стали предельно вежливы. Но закончив дела, Макс решил позвонить в участок и поговорить с Миком. Однако трубку взял лейтенант. — А где Мик? — А он сегодня на работу не вышел, — объяснил лейтенант Косторович, — Снежана позвонила, сказала, что он себя очень плохо чувствует. — Ясно, — Макс помолчал, — я завтра выйду. Просто мне надо решить кое-какие семейные проблемы. — Я в курсе, что тебя усыновили. Решай проблемы, потом выйдешь. — Спасибо, — отключился и перезвонил Снежане. — Макс? — в голосе миссис Меллоун слышалось удивление. — Что с Миком? — Черная депрессия овладела им. Лежит в кровати, — ответила Снежана, — температуры у него нет… — Ты за ним следи, — встревожился Макс, — чтобы он чего-нибудь с собой не натворил. — Нет, Мик считает всякого рода самоубийства — весьма неэстетичным делом, поэтому он на это не пойдет… — Ну тогда улетит? — Это более вероятно, — согласилась Снежана, — но вряд ли я смогу его остановить, правильно? — Я еще вечером позвоню, чтобы знать, как он там… — Пока тебе не надо этого делать, — отозвалась Снежана, — налаживай свою новую жизнь, а завтра, дай бог, Мик сам тебе на работе расскажет. — Ладно, ты права. До свидания, — и повесил трубку.***
— Макси, милый… прости, что тогда с тобой не поговорила… столько свалилось на меня… И… спасибо тебе огромное, что заступился за меня вместе с папой! — Я — твой брат, Сашуля, — улыбнулся Макс, — а это прямая обязанность брата — защищать сестрёнок и братишек. Дело происходило вечером, до ужина, в гостиной. Мама с папой купали малышей наверху, а брат с сестричкой сидели на диване и разговаривали. — Слушай, а ты любишь пироги? Мама их так печёт — пальчики оближешь! И с мясом, и с джемом, и с рыбкой… Я вот шарлотку очень люблю. — Я обязательно их всех попробую, — воодушевился Макс. — Вот здорово! — улыбнулась Саша, — у нас сегодня как раз к чаю черничный пирог. Не стесняйся.***
А параллельно со всем этим происходило следующее. Утром этого дня Мик не пожелал вставать. Снежана измерила ему температуру, сунула ему в руки чай с травами и позвонила лейтенанту, что Мик на работу идти не в состоянии. А потом отправилась стряпать вкусняшки. Мик выпил чай, тупо посмотрел на спокойный залив, спустился таки с кровати и пошел под душ. Стоя под горячим душем, он не о чем не думал, поскольку голова была его пуста. После душа и чистки зубов, Меллоун вернулся в кровать, прибрав с тумбочки терапевтического медведя, обнял его плюшевое тельце и закрыл глаза. Но сон не шел. Промучившись так пару часов, Меллоун принял решение полетать. Открыл портал и смылся из дома. Сегодня он хотел найти не зазубренные холодные камни высоких гор, а острые холодные ледяные пики. И в одной из канадских горных равнин он нашел, то что хотел. Кальгаспоры.** Целый лес из этих больших острых пиков, которые на сегодня ему принесут забвение и целый воз боли. Мик сложил крылья и камнем ринулся вниз. Боль обожгла ему грудь, когда один из пиков пропорол ему мышцы грудины. И еще один заход. И еще. В долине бушевала пурга, и в ней раздавались рыдания и крики. И Меллоун упал в снег, который под ним быстро пропитался кровью. Боль душевная ушла на фоне боли физической. Можно возвращаться. Выпал из портала на свою кухню — окровавленный, озябший, ибо был лишь в одних домашних джинсах. — Эх ты, — Снежана помогла ему встать и повела в ванную, — отмокай, а я потом буду тебя лечить. — Хорошо, — криво улыбнулся муж, — извини.***
Ночью было тихо. Спали супруги Джиген. Спали Майкл и Софи в своих кроватках. Спала Саша и тихонько вздыхала во сне, стискивая своего нового плюшевого зайца, которого ей подарил Макс. Спал Макс в доме своих приемных родителей, на крутой кровати, под теплым одеялом, получив нежный поцелуй в лоб от Эммы. Спал Мик, уткнувшись носом к теплому плечу супруги. Спала Снежана. Тишина.