Дурацкие мысли по.... 3

      — Раз ты так хочешь, чтоб я стал сыном мистера и миссис Джиген, — сказал Макс через пару дней после кратковременного визита к новоявленным родственникам, — то ты просто обязан рассказать мне о них.       — Нет проблем, — ухмыльнулся Мик, — для тебя — всё, что угодно. С кого начнем?       — С моей новой мамы, — ответил Макс, — Дайсуке я знаю, а Эмму — нет.       — Маленькая храбрая женщина-химера, — приступил к рассказу Меллоун, — родом из Румынии, жизненные обстоятельства вынудили переехать в Детройт, где и умер её первый муж — Хью Сильверштейн, и где я познакомился с ней и её дочерью Сашей. Потом они переехали в Лондон, там наши пути опять сошлись. Выражалось это следующим способом — Саша попадала в неприятности, а я её оттуда вытаскивал. В силу обстоятельств, семейство Сильверштейн познакомилось с Джо и Шерлом, потом с Дайсуке и Люпеном…       — Мда, — Макс счел информацию исчерпывающей, — а моя будущая сестренка?       — Саша? — Мик, а они сидели в офисе и пили чай; за окном лил зимний дождь и задувал холодный ветер с гор, — маленькая храбрая девочка, но в тоже время — хрупкая и ранимая.

Жизнь подставляла ей подножки И издевалась, как могла, Но у этой крошки — Внутри железная струна. Её роняют в грязь И топчут, гогоча… Но поднимается сестренка, Врагов не рубит сгоряча. Пусть камни ей летят, Плевки в лицо… При всех таких невзгодах, Она не стала подлецом. Она — хрупка, нежна, невинна! Она — как светлый мотылек! Но быть химерой… Это рок!

      — Ну ты даешь, Мик! — Макс удивленно выпучился на напарника, — не фига тебя поперло на поэзию…       — Извини, — Меллоун грустно улыбнулся, — у меня бывает… Сашенька — очень храбрый маленький лисенок. Она значительно выросла с того раза, как я ей помог, но всё равно — всю вину, чья бы она не была, берет на себя… и мучается. Её сердечко изранено несправедливостью этого мира, но при этом Сашенька стремится к познанию своих сил, чтобы помогать мне, — Мик вздохнул, — как будто я ей позволю этим заниматься…       — Так она тебя и спросила…       — А зачем меня спрашивать? — сержант повесил голову, — я — полезный парень для Армагеддонов. Если Сашуля захочет быть супергероиней, то, несомненно, будет… Будешь её братом — дай ей то, что она недополучила — совместные походы, подарки, секреты и всё такое прочее…       — Ты принижаешь свою роль, приятель, — Макс протянул напарнику шоколадку, — все последние пиздецы могли б обернуться в плохую сторону, если бы не ты.       — Их вообще могло не быть, если бы не я и подобные, — огрызнулся Мик, — я сейчас использую силу в редчайших случаях, когда уже всё… Сила — это ответственность перед самим собой и перед другими. Ты просто не можешь взять от силы все, нужно учитывать все нюансы и варианты. Поэтому я не хочу такой судьбы для Саши. Я хочу, чтобы она улыбалась и смеялась, и плела венки из ромашек, и жила своей жизнью без заморочек. Чтобы у неё были друзья, подруги, любимые игрушки, постеры на стенах, любящая семья, любящий брат… а не я, который появляется только тогда, когда очередной Армагеддец наступает, и Саше нужна помощь… Я — отвратительный брат, но, даже зная это, Саша меня любит… как брата. Возможно, она понимает… что так долго продолжаться не может.       — А я? — Макс посмотрел на друга, — каким братом могу быть я?       — Поживем — увидим, — Мик уставился в кружку с чаем, — они мне благодарны, но подспудно я чувствую, что Эмма совершенно мне не рада, да и Саша тоже. И я, — тут Меллоун сглотнул, поднял глаза на Тански и продолжил, — не имею права разрушать их выстраданную семью. А это произойдет, потому, что Эмма может поставить условия Дайсуке, а тот поставит условия мне, а потом еще и Саша возьмет вину на себя… И всё. Все будут страдать, а я буду кругом виноват и мне будет худо. Ты — станешь идеальным сыном и братом. Эмма будет любить тебя, Дайсуке смирится, а Саша обретет брата, которого ей так недоставало.       — Хорошо, Мик, — Макс протянул ему руку, — я понял, что ты имеешь ввиду, и я постараюсь сделать жизнь Саши действительно счастливой и безмятежной. Я тебе обещаю.       — Спасибо, Макс, — Мик пожал руку друга, — я в тебя верю.