***
Большой зал был полупустым: в понедельник редко ставят первые пары, поэтому замок начинает оживляться часам к одиннадцати. Сонные студенты, которым выпала такая неудача в виде занятий по Защите от Тёмных Искусств с деканом Слизерина, сидели за столами, вяло помешивая кашу и попивая соки. Малфой и Нотт вошли в Зал, проходя к своим местам и сталкиваясь с Пэнси, которая слащаво улыбнулась сначала Тео, нахваливая его внешний вид, а потом и поздоровалась с Драко, на что тот коротко кивнул ей, даже не удосужился взглянуть на подругу. Его взор упал на Лину, сидевшую в одиночестве за столом и мирно попивавшую кофе. Она читала какую-то книжонку, даже не отрывая взгляда от страниц и не посматривая на других девушек, сидящих возле неё. Слизеринки пытались завести разговор с чародейкой, но она лишь изредка сухо кивала им, что быстро им наскучило. Драко направился за стол, проходя мимо Тонкс. — Читаешь, бунтарка? — спросил Малфой, наклоняясь к правому плечу девушки. — Тебя это удивляет? — ровным тоном произнесла Каролина, перелистывая страницу. Малфой хмыкнул себе под нос, стащил украдкой песочное печенье со сливочным кремом сверху с тарелки Тонкс, получив в ответ грозный взгляд карих глаз, на которые небрежно спадала чёлка. Драко хотел было щёлкнуть девушку по носу, но она быстро звонко шлёпнула его по ладони, когда та оказалась возле её лица. Малфой театрально изобразил грустную мордашку, проведя пальцем одной руки по щеке, делая вид, что плачет, а другую прижал к сердцу, но подоспевший Тео похлопал парня по плечу, прекращая его выступление. — Отстань от неё, Драко. Нотт сел рядом с Каролиной, кладя большой поднос с несколькими порциями еды перед собой на стол, и принялся добавлять тростниковый сахар в свой горячий крепкий кофе. Тео пренебрёг сливками и просто размешал ложечкой сахар, иногда постукивая о края кружки, но от терпкости напитка даже бровью не повёл, а лишь вкусно причмокнул, делая первый глоток. Драко ничего не оставалось, кроме как занять своё место рядом с другом и приняться за завтрак в виде варёного яйца, тостов с сыром и фруктов. Пэнси, презрительно оглядев друзей, поспешила к ним с таким же серебряным подносом в руках, тоже села напротив них, кидая пронзающие взгляды на Лину, которая, казалось, даже не обращала внимания на образовавшуюся рядом с ней компанию. Хоть ей и хотелось дочитать книгу и побыть в одиночестве с утра, она не пересела от сокурсников, а, напротив, заложила закладку между страниц и стала допивать остывшее какао. Разговор не клеился, они сидели, погружённые в свои мысли, или просто ещё не отошли от раннего пробуждения. — Можно я возьму один? — Лина обратилась к Тео, кивая в сторону оранжевого абрикоса, который лежал на большом блюдце с узорной каёмкой. Нотт молча потянулся за фруктом и подбросил его невысоко в воздух, подхватывая на лету. Он уже протянул его довольной Лине, но когда ладошка девушки подобралась ближе в надежде заполучить желанное угощение, Тео сразу же притянул руку к себе, прижимая к груди и самодовольно улыбаясь. — А что мне за это будет? — спросил хитрым голосом, заговорщически сощурив глаза. Лина ничего не ответила, только машинально закатила глаза и убрала руку. Она так резко отвернулась, что волосы неприятно прилипли к лицу, поэтому Тонкс заправила за ушко мешающие пряди короткой стрижки и устремила взгляд перед собой, будто рассматривая других пришедших студентов. Её реакция вызвала короткий смешок у Тео — тот покачал головой, опустив её на мгновение вниз, и вновь посмотрел на Каролину, напоминающую ему обиженного ребёнка, которому не дали конфету. Она уже хотела встать и самой сходить взять фрукты, но, увидев, что Тео аккуратно положил абрикос ей в тарелку вместе с небольшой гроздью зелёного винограда без косточек, мило улыбнулась, поворачивая голову на него. — Угощайся, — с нотками ласки проговорил Нотт, пододвигая тарелку ближе к девушке. Краешек губ Тео пополз вверх, но он тут же отвернулся от Лины, когда та схватила пальчиками фрукт и откусила его, придерживая внизу салфетку, дабы не испачкать мантию в соку. Нотт, переключив своё внимание на блюдце, в котором не совсем аппетитно лежала манная каша с сиропом, глубоко вздохнул, словно его ожидала какая-то непосильная задача, и взял с подноса столовую ложку. Он начал без энтузиазма ковыряться в тарелке, размазывая еду по краям, и, вдохнув не особо аппетитный аромат каши, всё-таки отодвинул от себя блюдце, так и не решившись отведать свою порцию. Тео вытащил серебряную ложку, по которой стекали маленькие комочки каши, и облизнул её, прикрыв глаза. — Какая мерзость, — поморщился Тео, откладывая ложку в сторону. — Именно поэтому я даже не беру её, — усмехнулся Драко, дожёвывая яблоко. Ряды студентов, пришедших на ранний завтрак, редели — через несколько минут начиналась первая пара. Лина так и не узнала, в каком именно кабинете будет проходить занятие с профессором Снеггом, поэтому решила подождать до тех пор, когда её новоиспечённые приятели, — если их можно таковыми называть, — расправятся с затянувшимся приёмом пищи, и пойти вместе с ними. Так или иначе, ей нужны были хотя бы на первое время хорошие знакомые в новой школе, а с кем в дальнейшем водить дружбу — покажет время. Она только-только начала присматриваться к сокурсникам, да и вообще к студентам Хогвартса, и, сказать по правде, ей нравилась здешняя обстановка. Нет каких-то довольно строгих правил, которые растягивались длинным перечнем, не было на каждом шагу слишком правильных всезнаек, не смеющих нарушить хотя бы одну настанову школы. Это определённо давало ей надежду найти кого-то, кого можно назвать другом, близким человеком. Драко, почти доедая своё большущее кислое яблоко, хотел было встать из-за стола, но Тео потеребил его за край рукава пиджака, вынуждая сесть обратно за стол. Вдруг в окно влетела большая тёмная сова с ярко горящими жёлтыми глазами, в тёмном клюве держа письмо, запечатанное в конверт, что был перевязан верёвочкой и заклеен зелёным штампом, на котором изгибалась змея, высунувшая язык. Быстро размахивая крыльями, птица покружила над потолком и, вновь расправив крылья, приземлилась точно на стол, вертя голову в разные стороны. Громко шлёпая по поверхности, сова пришла к Драко, раскрывая клюв, дабы письмо упало прямо студенту в руки. Слизеринец, пребывая в недоумении, взял записку и погладил сову матери на голове. Нарцисса практически никогда не отправляла ему письма в отдельности от отца, поэтому увидеть в Хогвартсе её питомца было довольно странно. Обычно, когда утром в определённый день в школу приходила почта от родителей, прилетала сова Люциуса — чуть больше той, которая прибыла сегодня, с коричневыми перьями, переливающимися под дневным светом, глубокими чёрными глазами и забавными кисточками на ушах — и приносила подарки и послания сразу от обоих родителей. Малфой повертел в руках письмо, когда сова уже взмыла ввысь и вылетела обратно на волю через витражное, самое высокое окно, которое почти всегда было открытым. На обратной стороне было написано аккуратным, убористым почерком: «Прочти, когда будешь один». Почерк матери — в этом не было ни малейшего сомнения. Слизеринец напрягся — вести явно были важными и отнюдь не приятными — и убрал послание в глубокий карман отглаженных брюк, так и не распечатав конверт. Тео внимательно проследил за его движениями и реакцией, но спрашивать ничего не стал, в отличие от Пэнси. Она сложила руки перед собой, облокачиваясь локтями на стол, и придвинулась ближе, спрашивая: — Новости из дома? — писклявый голос выдернул Малфоя из пучины раздумий. Ему было до чёртиков интересно, что же мать хочет сообщить, но вскрыть конверт с письмом он решил только вечером, дабы возле него не было лишних глаз и ушей. Раз Нарцисса отправила ему послание не в день, когда регулярно приходила совиная почта, то явно это было сделано в тайне от отца. Значит, содержимое должно остаться только между сыном и матерью. — Возможно, пока не смотрел, как видишь, — ответил Драко, кладя огрызок на поднос. — Так посмотри сейчас, вдруг что-то важное, — торопливо тараторила Паркинсон, которая сгорала от жгучего любопытства. — Знаешь, какой трюк я могу сделать со своим носом, который ты сто процентов не умеешь? — саркастично произнёс Драко, приближаясь к Паркинсон, недоумённо вскинувшей бровь. — Я могу не совать его в чужие дела, Пэнси. Научись этому, будь добра, — слова прозвучали холодно и жёстко, что заставило Пэнси отступить с расспросами и замолчать. Лина тихо хихикнула, что не ускользнуло от внимания Пэнси, которая, гордо вскинув подбородок, вылетела пулей из-за стола, быстрым шагом удаляясь из Большого зала. Тео, казалось, вообще не никак не отреагировал на стычку двух друзей и просто встал со своего места, разминая шею и спину. Он наклонился в сторону так, что кости захрустели, как у старика, а потом вытянул руки вперёд, складывая пальцы в треугольник, отчего тоже послышался мерзкий звук. Малфой взял поднос со стола, ушёл с ним куда-то вдоль лавочек и, положив его в общую стопку грязной посуды, направился к выходу. Лина встрепенулась, понимая, что Тео тоже собирается уходить, и схватила книгу, придерживая её подмышкой, подходя к удаляющемуся Нотту. — Не скажешь, где будет урок? Просто я… — Каролина запнулась на полуслове, потому что ей показалось, что Тео её совершенно не слушает, а просто идёт вперёд, не обращая никакого внимания. — Пойдём вместе, не вижу в этом проблемы, — Нотт убавил шаг, дабы маленькая по сравнению с ним Тонкс могла спокойно идти с ним нога в ногу, а не бежать рысцой. — Она всегда такая? — Лина не успела закончить фразу, спрашивая про Пэнси, которая почти скрылась за очередным поворотом коридора. — Противная? — усмехнулся Нотт. — О, да. Постоянно. Но она неплохая девчонка, поэтому я и Драко привыкли и редко придаём этому значение. Ты тоже, наверное, смиришься с этим. — А я должна терпеть её высокомерие к себе? Только не говори, что ты не замечаешь, как она на меня надменно смотрит, — фыркнула Лина, но тут же пожалела о сказанном. Всё-таки Паркинсон была подругой Нотту, а жаловаться ему на неё — заведомо плохая затея. — Смиришься, она не любит новеньких в компании. Привыкла к старому составу, поэтому всегда такое бывало, — совершенно спокойно произнёс Тео, уступая дорогу на винтовую лестницу Лине. Слизеринка быстро проскользнула мимо него, практически взбегая по первым высоким ступеням. Её волосы блестели от лучей восходящего солнца, что пробивались сквозь маленькие окошки. Короткая юбка в серую клетку и с зелёным ремешком, что подчёркивал узкую талию, открывала вид на стройные ноги в чёрных чулках, которые до сей поры скрывала длинная мантия. Из-под рукавов жакета виднелся тонкий золотой браслет, а на среднем пальце красовалось аккуратное кольцо с маленьким камушком, который издалека показался Тео алмазом — он ярко переливался на свету различными цветами. — Ты хочешь сказать, что я теперь в вашей компании? — прошептала Тонкс после того, как переварила сказанное Ноттом несколькими секундами ранее. В голосе проскользнул не то довольный, не то удивлённый смешок. — А ты против? Всё равно мы на одном факультете и курсе, поэтому общаться будем вынуждены… — Тео, опираясь рукой о холодные перила, отстал на пару ступенек от впереди идущей Тонкс, которая вмиг после этих слов остановилась и резко обернулась. На её милом лице играла бодрая улыбка и хитрый прищур глаз, которые затянули Тео в своей бездонный омут на пару мгновений. Карие очи выдавали всё могущество, таящееся внутри девушки, лидерство, что сочилось в крови. Попасть в капкан этих глаз — большая беда: они овладевают разумом без остатка, подчиняют себе всю волю пленного. Они сладкие как мёд, опасные как яд. В них пляшут черти и таится божество. Каролина смерила взглядом слизеринца, оглядывая его сверху-вниз, так как стояла чуть выше. Поправив книгу под рукой, чтобы было удобнее, она потянулась пальчиками к изумрудному галстуку Нотта, завязывая его более красиво, придавая элементу одежды лучший вид, чем было до этого. Тео поднял слегка подбородок вверх, дабы Тонкс было удобнее совершать свои манипуляции, и внимательно вглядывался в её лицо. Брови чуть сдвинулись к переносице, выдавая скрупулёзность девушки, на тонком вздёрнутом носике появилась мимическая морщинка, а кончик языка был схвачен белоснежными зубами и слегка высунут. Каролина виделась ему такой милой и наивной, но одновременно он понимал, что внутри эта девушка не так проста, как может показаться. Недаром она попала на Слизерин. Но делать преждевременные выводы Нотт не любил — он всегда молча наблюдает, сканирует человека, словно рентген, а потом уже выносит свой вердикт. — Не против.***
Тео отворил массивную дверь в класс, пропуская Каролину вперёд. В левом ряду, где сидели практически все студенты Слизерина, оставалась одна свободная последняя парта и ещё одно место рядом с Пэнси. Драко уже восседал за своим привычным ученическим столом рядом с Блейзом, отпуская какие-то шутки, от которых Забини еле подавлял смех. Тонкс сразу же села за последнюю парту и хотела было уже положить сумку на соседний стул, потому что, по её ожиданиям, Нотт, который пришёл вместе с ней, наверное, предпочёл бы занять место рядом с Паркинсон, но Слизеринец громко отодвинул стул и плюхнулся на него, откидываясь на спинку. Каролина приятно удивилась и вскинула брови, доставая палочку и кладя её на стол перед собой. Профессора в кабинете ещё не было, а вот ученики, напротив, присутствовали в полном составе. — Спать так хочу, — зевающим голосом прошептал Тео, упираясь лбом в скрещённые на столе руки. — Не получится, мистер Нотт. Звонкий голос учителя раздался где-то сзади, разлетаясь оглушительным эхом по всему классу. Тонкс невольно выпрямилась, не ожидая столь резкого появления Снегга, но Тео едва ли поднял голову и упёрся подбородком в ладонь. Профессор быстро зашагал вдоль рядов парт, пока ученики стали открывать тетради и брать в руки перья, макая их в чернильницу, дабы конспектировать лекцию. Северус, дойдя до учительского стола, резко развернулся и смерил студентов холодным взглядом, выдерживая затянувшуюся паузу. — Сегодня не будет никакой писанины. Предлагаю практику, — от его фразы ученики встрепенулись и заметно воодушевились. — Тренировочные дуэли. Разобью вас на пары, и будем отрабатывать навыки, — Снегг взмахнул рукой, держа в руках свою палочку, и все книги и тетради громко закрылись, отодвигаясь на край парты. — Будет весело, — хмыкнул Тео, очевидно предвкушающий дальнейшие действия. Студенты встали со своих мест, разбредаясь по периметру, чтобы дать возможность профессору подготовить комнату из классной с партами в спарринговое помещение по всем правилам дуэли. Столы и стулья отодвигались, поднимая облачка затхлой пыли, которая так и норовила попасть в нос и вызвать щекотку. В центре появился длинный широкий подиум с фиолетовым ковром, мягко застилавшим деревянную поверхность. Каролина едва заметно напряглась: она не любила магические драки. Её предпочтения сводились к тактике, расчётам, но к прямым действиям Тонкс была равнодушна. В дуэлях нужно думать молниеносно, не давать шанса противнику опередить, отыскать лазейку к победе, определяя слабые места конкурента в бою. А она любила тщательно всё взвешивать, чтобы сделать шаг, продумывать каждое движение, которое может понести за собой те или иные последствия. Нет, дуэли точно не для неё. — Мисс Тонкс, всё в порядке? — обратился к ученице Снегг, заметив в её глазах смятение и скованность во всём теле. — Безусловно, профессор, — наигранно спокойно ответила Лина, натягивая глупую неестественную улыбку. — Тогда, может быть, будете первой? — предложил Северус, приглашающим жестом указывая на подиум. — Или боишься оплошать? — встряла некстати Пэнси. Она злобно глянула на новенькую исподлобья, ехидно улыбаясь. Прозвучало это как вызов. Брать на понт Тонкс означало буквально оставить её без выбора. В глазах юной ученицы загорелось жгучее желание доказать, что она не боится, сможет утереть нос сопернику, хотя не была сильна в этом виде противостояний. Но деваться некуда, к тому же и репутацию не хотелось портить проявлением трусости. Почувствовав увесистую тёплую ладонь на своём плече, которая чуть подталкивала вперёд, девушка развернулась назад и увидела подбадривающую физиономию Нотта, подмигнувшего ей и показавшего в воздухе кулачок. «У тебя всё получится». Лина глубоко вздохнула, выдыхая шумно воздух через рот, и, расправляя хрупкие плечи, направилась уверенной походкой в сторону подиума. Она взошла по маленькой лесенке и достала свою волшебную палочку, разминая шею. Почему-то подступил ком к горлу то ли от того, что на неё смотрят практически все ученики в классе, то ли от волнения оказаться проигравшей в схватке с сильным соперником. Хотя со слабыми неинтересно — Тонкс не считала себя промахом в знании заклинаний, поэтому успокаивалась тем, что уроки в Шармбатоне не должны были пройти для неё даром. Каролина обвела оценивающим взглядом сокурсников, словно пробираясь им в голову, вытаскивая все мысли наружу, или в самую глубь душ, выискивая хорошо спрятанное подлинное нутро. Никто не решался вставать в пару с новенькой ученицей: не знали её способностей, не имели шанса видеть её на практике, а вступать в дуэль, хоть и в учебную под строгим контролем профессора, — такая себе затея. — Мисс Грейнджер, опробуете свои силы? — сквозь зубы процедил Снегг, стоя спиной к ученице, но голову всё же чуть повернул в её сторону. Гермиона стояла где-то в углу кабинета в компании Гарри и Рона. После слов учителя она рассеяно оглядела друзей, как бы ища в их глазах своё спасение от, казалось бы, неминуемой погибели, но в ответ на свой умоляющий вид получила лишь тёплое прикосновение к запястью от Поттера, которое хотя бы чуть-чуть придало смелости. Но этот эффект продлился лишь пару мгновений. Гермиона тоже не любила дуэли, хотя выглядела в них потрясающе, редко оставляя шансы конкурентам на победу. Её обширный кругозор давал весомое преимущество, поэтому обезвредить противника на пару секунд, чтобы придумать в голове дальнейший план, у неё получалось блестяще. Но так или иначе дуэли она не любила — этим гриффиндорка была похожа с Тонкс. Их удручённые выражения лиц говорили красноречивей любых слов, но давать задний ход бесполезно. — Всезнайка и новенькая-бунтарка… — Драко пробрался сквозь толпу к Тео, который внимательно, почти не отрывая взгляда, наблюдал за стоящей на подиуме Каролиной. — Очень занимательно, — продолжил Тео за друга, выгибая бровь и хлопая по протянутой ладони Драко. Они оба прыснули от смешка, но тут же сконцентрировались на двух девушках, пребывающих в готовности. Они обе выглядели совершенно спокойно внешне, но внутри как будто взрывалось жерло вулкана, разливалась лава по венам, придавая жар всему телу, что дышать становилось труднее. Стараясь сбросить невидимые цепи нервозности, которые выстроило собственное сознание, Лина глубоко дышала, стараясь набирать в лёгкие как можно больше кислорода, но легче не становилось. Ожидание начало томить, изнурять морально — раньше такого она не испытывала, всегда была смелой и достаточно отчаянной девушкой, но сегодня что-то не клеилось с воинственным настроем. То ли настроение не располагало, то ли новая обстановка в виде школы и окружения выводила из строя. Гермиону Тонкс не знала, не замечала до сегодняшнего дня. Слизеринка даже малейшего понятия не имела, что она из себя представляет, но в ходе дуэли будет сразу понятно, сильна она или нет. Хотя внутренний голос подсказал Лине, что профессор Снегг не поставит перед ней лёгкую задачу, напротив, усложнит до максимума. Весьма заносчивый и противный характер своего декана Тонкс уловила в первые же минуты их знакомства, поэтому какой-нибудь подлянки ждать от него можно было. Грейнджер встала точно напротив Тонкс, смотря ей прямо в глаза. В них не было презрения, желания задавить одним взором, выворачивая все внутренности, а наоборот — любопытство и предвкушение. Гриффиндорка вела себя абсолютно нейтрально, тщательно скрывала все эмоции и ощущения. Для Гермионы всё, казалось, погрузилось во тьму — стоящих вокруг подиума студентов она уже не замечала. Были только она, Каролина и голос профессора, который доносился отдалённо, словно он стоял на милю от них. — Палочки наготове, — девушки одновременно вскинули палочки на уровень лиц, держа кончики ввысь. Медленно шагая на сближение, обе ощущали бешеный поток энергетики друг от друга, но вида не подавали. Первое правило дуэли — не показывай свою уязвимость. Когда между Линой и Гермионой осталось расстояние вытянутой руки, они остановились на мгновение, опуская резким движением руки палочки вниз. Борьба взоров тёмных очей не затянулась — девушки отвернулись и начали расходиться к своим первоначальным местам. Шаг за шагом, секунда за секундой, и вот заветный край подиума была в нескольких сантиметрах. В последний момент перед тем, как начнётся дуэль, Лина заметила в жаждущей зрелища толпе проникновенный взгляд Нотта, который так смотрел на Тонкс, что, казалось, сейчас же рванёт с места и встанет на подиум, закрывая слизеринку грудью. Нет, такой расклад событий не устраивал Лину. Надо показать все свои способности, доказать, что чего-то стоит. — Экспеллиармус, — выкрикнула Грейнджер, разворачиваясь лицом к Тонкс и делая выпад вперёд. «Банально до ужаса». Защитное заклинание «Протего» тут же пришло на помощь Каролине, когда она рассекла палочкой воздух. Синий щит, составленный из мелких сияющий искр, не дал подействовать заклинанию. То, что Грейнджер успела напасть первой, давало ей преимущество — атака за атакой, и Тонкс приходилось бы постоянно защищаться, не давая ответа. Но когда следующая магическая сфера вылетела из палочки гриффиндорки, Лина пригнулась и отшатнулась в сторону, давая шару пролететь мимо своей жертвы точно в каменную стену, от которой он отлетел, рассыпаясь мелкими мерцающими блёстками в пространстве. — Остолбеней, — опять сорвалось с пересохших уст Гермионы. И снова Тонкс ловко увернулась, не попадая под прицел заклинания. Она не отражала нападение, лишь умело уклонялась от препятствий, медленно и незаметно приближаясь к Гермионе. Толпа молчала, ожидая фурор, только голос Грейнджер разлетался по кабинету. Каролина молчала, подбирала нужное боевое заклинание, чтобы быстро и более-менее безболезненно ударить по гриффиндорке. Но её суетливость и частые атаки порядком выбешивали Лину — Гермиона, будто хвастаясь и купаясь в своих знаниях, кидала всевозможные чары, но толку приносили они мало. «Хватит с меня». — Инкарцеро, — проговорила Тонкс не слишком громко, в отличие от Грейнджер, но палочка послушалась. Тонкие и толстые верёвки, извивающиеся в воздухе, появлялись из острия палочки, направляясь точно в Гермиону. Лина находилась довольно близко к Грейнджер, что не давало фору гриффиндорке для отражения атаки. Впервые руки были скованы упругими канатами, вынуждая пальцы отпустить волшебную палочку, а потом и ноги были в плену верёвок. Каролина самодовольно улыбнулась, принимая тот факт, что Гермиона сейчас была как кукла-марионетка в её руках. Стоит дёрнуть за шнурок, и она поддастся. Проще не бывает. Но эффект надо произвести, вытворить что-то нетипичное. Тонкс, воспользовавшись беспомощностью соперницы, мысленно перебирала в голове все подходящие заклинания, чтобы закончить дуэль прямо сейчас. Две атаки — завершение. Вот это настоящий успех, по её мнению. Словно книги на полке, Каролина отметала различные чары, которые не подходили под её задуманный план. В голову пришла сомнительная идея, из-за которой ей, возможно, достанется от Снегга, но в то же время она казалась такой соблазнительной, что размышлять слизеринка больше была не намерена. Второе правило дуэли — действуй быстро и сокрушительно. Притянув к себе палочку, тем самым притягивая ближе и верёвки с Грейнджер, которая находилась словно в коконе, не имея возможности даже нормально вздохнуть, Лина молниеносно развернула противницу, освобождая из пут. Гермиона покрутилась вокруг своей оси несколько раз и отшатнулась в сторону, хватаясь одной рукой за висок, а другую кладя на грудь. Гриффиндорка хотела было потянуться вниз, дабы взять свою палочку, которая лежала совсем близко, но Тонкс не дала ей этого сделать. — Экспульсио. Каролина сильно замахнулась и направила порыв заклятия не прямиком на Грейнджер, а в пол рядом с ней. Раскатистый взрыв произошёл в метре от гриффиндорки, отчего девушка немного подлетела и сильно упала на спину, хватаясь за колено, которое прижала к груди. Довольная собой Тонкс стояла неподвижно и в полном порядке — на неё удар никак не повлиял. Эффект от победы удовлетворил её сполна, но радость прошла так же быстро, как и зародилась. Загудела какофония голосов — фурор удался на все сто процентов. Профессор Снегг вмиг взбежал на подиум, грозно глянув на Тонкс, которая тоже начала приближаться к Грейнджер, осознав, что натворила. Просачиваясь из толпы, Гарри и Рон были почти на подходе к подруге, но учитель жестом остановил их, присаживаясь на корточки к Гермионе. Она слегка всхлипывала от накатившего шока и боли по всему телу, но быстро стирала рукавом джемпера маленькие слезинки, что скатывались ручейком по бледным щекам. Каролина обежала Снегга и присела на колени к Грейнджер с другой стороны, протягивая свою руку к её коленке. Видимых ссадин, синяков и кровоподтёков не было, но гриффиндорка так корчилась от боли, что на Тонкс вмиг накатила жгучая волна стыда и сожаления. Всё же эта девушка не была её врагом, схватка в рамках урока, а не во время настоящей битвы, от которой зависит жизнь. Но желание быть лидером, самой лучшей застелило глаза непроглядной пеленой соблазна, и девушка не смогла вовремя распознать ту опасную грань. Третье правило дуэли — не радуйся раньше времени. Профессор Снегг принялся поднимать с пола Гермиону, придерживая за локоть. Девушка встала на ноги, которые подвели её, и тут же присела, но Лина успела подхватить свою некогда соперницу за бок, помогая устоять. Северус что-то крикнул толпе, отчего студенты стали расходиться по кабинету, создавая некий коридор, чтобы вывести пострадавшую ученицу из класса. Каролина не отходила от Грейнджер ни на секунду, аккуратно ведя её до самого выхода. — Вы понимаете, что натворили, мисс Тонкс? — шипение Снегга, в которое он вложил всю свою накипевшую злость и ярость, заставило покрыться мириадами мурашек тело Каролины. — Всё в порядке, этого можно было ожидать от кого угодно. Мы же всё-таки не цветочки поливали, — отозвалась Гермиона чуть хриплым голосом, не смотря на своих спутников. В коридоре было холоднее, чем в классе. Так показалось Лине. Возможно, это из-за того, что тревога, невольно повышающая градус в теле, немного отступила, давая девушке шанс вкусить свободу от цепких взглядов на себе и втянуть поглубже чистый воздух, что пробирался сквозь приоткрытые окна. Профессор, выведя их из учебного крыла замка, взял слово с Лины, что она проведёт Грейнджер в больничный отсек, дабы Мадам Помфри оценила её состояние и в случае чего назначила лечение. Самому же Снеггу нужно было закончить урок и отпустить студентов, а потом он обещал прийти в лазарет через некоторое время. Тонкс коротко кивнула и направилась вместе с Гермионой, которая, казалось, стала более-менее приходить в норму, но по-прежнему продолжала хромать на одну ногу. Правое колено ныло, отдавало болью по всей ноге, от которой было всё неприятнее делать шаги. Каролина уже тысячу раз проклинала себя в голове за такой поступок, но назад пути уже не было. Всё, что она могла сейчас сделать для гриффиндорки, — довести её до больничного крыла и помочь во всём, дабы восстановиться после взрыва. Грейнджер молчала, не произносила ни слова. С одной стороны, это жутко напрягало слизеринку — безмолвие угнетало, словно подсказывало, что Гермиона не хочет даже одарить Лину парочкой фраз. С другой же стороны, слова здесь излишни. Что им обсуждать? Как Лина хорошо, даже отлично накостыляла бедной девочке? Разговор отнюдь не из приятных. Ветвистые коридоры были бесконечными, словно они специально запутывали девушек, никак не хотя выводить их к лазарету. Тонкс уже пожалела, что ввязалась лично проводить Гермиону — обширный замок со всеми ходами и выходами она ещё плоховато знала, а про короткие обходные пути даже речь заводить не стоит, — поэтому томительное ожидание нужной части школы вынуждало кровь в жилах бурлить от негодования. Но когда в нос ударил запах стерильности и лекарств, Лину попустило, словно она наконец-то отыскала спасительный мыс в безграничном океане, барахтанье в котором забрало все силы без остатка. Приятная женщина — видимо, та самая Мадам Помфри — сразу же подлетела к ученицам, провожая Грейнджер к свободной койке. Белоснежная простыня даже чуть похрустела после недавней стирки, когда Гермиона прилегла на жёсткую перину. Помощницы главной медсестры чем-то гремели за ширмой, которая стояла в самом конце лазарета, — вероятно, разводили какой-то раствор, от аромата которого Тонкс едва ли не скрутило на месте. Едкий, словно впитывающийся в одежду и само тело запах неприятно окутал помещение, вынуждая поморщиться и закрыть нос рукой. Мадам Помфри выслушала пламенный сумбурный рассказ Тонкс о случившемся и тщательно оглядела гриффиндорку — на лице медсестры ровным счётом ничего не отражалось, никаких эмоций. — Видимых увечий нет. Что-то болит, моя дорогая? — милым располагающим голосом спросила врач. — Спина и колено. Ещё и в голове гудит, — проскулила Гермиона, прикладывая вспотевшие пальцы к виску. Мадам Помфри встрепенулась с краешка койки, на котором сидела до этого, и быстрым шагом направилась к своим помощницам. Лина продолжала стоять чуть поодаль, боялась подобраться ближе, но когда силуэт миниатюрной медсестры скрылся за ширмой, слизеринка тихо подошла к постели, медленно присаживаясь на место, где сидела медсестра. Гермиона не обращала никакого внимания на Тонкс, просто сверлила взглядом карих очей потолок, словно прожигая в нём дыру. Её волнистые волосы разметались по мягкой подушке, вырисовывая пушистыми прядями незатейливые узоры, пунцовый естественный цвет постепенно начал появляться на щеках, а густые ресницы чуть вздрагивали от любых шорохов. Каролина, больше не в силах терпеть эту пытку молчанием, накрыла своей тёплой ладонью холодные пальцы гриффиндорки, сильно жмурясь. — Прости меня, я правда не хотела причинять тебе вред. Это произошло… — протараторила слизеринка, даже не подбирая правильных слов в своё оправдание. Она вдруг остановилась, почувствовав, как Грейнджер сжала её руку в своей, поворачивая слегка голову в её сторону и смотря прямо в глаза. — Я тебя не осуждаю. Да, мне сейчас больно, но ты всё равно молодец. Если бы дуэль была настоящей, то… — Можно было бы заказать гроб противнику? — едва ли усмехнулась Тонкс, быстро моргая, чтобы не дать слезе скатиться по щеке, вычерчивая мокрую дорожку на лице. — Абсолютно верно, — Грейнджер слабо улыбнулась, продолжая сжимать пальцы Каролины в своих, словно помощь и поддержка нужна была слизеринке, а не ей. Засуетившаяся Мадам Помфри подоспела к Гермионе, держа большой серебряный поднос за ручки. Выставив на тумбу все нужные лекарства, она принялась смачивать белую марлю в воде и прикладывать повязку к голове Грейнджер, отчего та заметно расслабилась. Тело перестало быть напряжённым, она вытянулась на кровати, удобно устраиваясь на перине, чтобы спина не так сильно болела. Но голова вроде как переставала трещать — гриффиндорка опустила руку, прекращая массировать пульсирующие виски. — Шок тоже дал о себе знать. Я позабочусь о ней, а ты спеши на урок, — ласково произнесла медсестра, обращаясь к Лине, которая сидела не подвижно, наблюдая за действиями медика. — Я могу прийти позже? — вырвалось из уст Тонкс, на что Гермиона среагировала чем-то наподобие улыбки. — Вечером, если она не будет спать.***
Гарри сидел с Роном на ужине, доедая индейку в маринаде. Они только что пришли из лазарета, где проведывали подругу. Она рьяно уверяла их, что чувствует себя хорошо, но выпишут её не раньше, чем завтрашним вечером. Поттер всё никак не отступал от своей навязчивой мысли, что появление Каролины в Хогвартсе не являлось случайностью, а причинённый вред Гермионе подкреплял его теорию ещё больше. Несмотря на постоянное доверие в троице, Гермиона не поддерживала взгляды Гарри на новенькую, а лишь списывала всё произошедшее на стечение обстоятельств и рок судьбы. Тонкс не показалась ей подсадной уткой, да и к тому же план был бы в этом случае слишком прозрачен и очевиден. Находясь под постоянным прицелом внимания учителей и учеников, Лина была бы рассекречена быстро, как бы она ни старалась. Такой пазл в голове Грейнджер просто-напросто не складывался в общую картину, поэтому для неё Тонкс была всего лишь студенткой факультета Слизерин, которая хочет зарекомендовать себя с лучшей стороны. Вот и вся загадка. И настойчивое убеждение Грейнджер смогло, пусть и после долгих разговоров, поумерить рвение Поттера доказать обратное. В Большом зале был самый разгар вечера: посуда гремела, разговоры и смех не утихали, еды становилось всё меньше в тарелках. Тео заливисто хохотал в разговоре с Драко и Пэнси, но когда к ним подошла Лина, все слегка сбавили обороты и поутихли. Тонкс сразу поняла, что именно её появление вызвало такую реакцию, хотела уже пройти чуть дальше и сесть одной, как цепкая хватка руки Нотта, что буквально впилась в её тонкое запястье, остановила девушку. — Куда собралась, бунтарка? Садись к нам, — проговорил Драко вместо Тео, складывая руки на груди. Лина немного поколебалась, но вынуждающее давление вниз от руки Нотта всё же подействовало, и Тонкс уселась рядом со слизеринцем почти вплотную, что её нога и рука непозволительно близко прижались к телу Тео. Хотя Нотт никак не придал этому значения, Каролине была поначалу неуютно, ощущала она себя словно в консервной банке, но это ощущение вмиг улетучилось, когда Тео взял с общей тарелки гроздь винограда и протянул Тонкс. — Я видел, как ты уплетала его за обе щёки утром. Видимо, слишком любишь его, — прошептал слизеринец на ушко Лине, отчего та невольно улыбнулась и положила в рот виноградинку. — Спасибо, — всё, что смогла произнести Лина, когда встретилась глазами с Тео, который внимал каждому её движению, вздоху и слову. Засмотревшись на поедающую плоды зелёного винограда Лину, Тео едва ли заставил себя отвести смущающий взор от девушки, вклиниваясь обратно в разговор Драко и Пэнси. — Ты теперь главная звезда, бунтарка, — нарочито громко произнёс Малфой, привлекая внимание девушки. — Вся школа гудит твоим «Экспульсио». — Мне плевать, — огрызнулась Тонкс, не желая больше вкушать то чувство победы. Малфой лишь повёл бровью, но тему переменил, больше не возвращаясь к вопросу дуэли. Когда многие студенты стали покидать Большой зал, Драко слегка напрягся и, шепнув что-то Тео, выскочил из-за стола и направился прочь из замка. Ловко огибая всех студентов, толпящихся у входа, он незаметно прошмыгнул в сторону главного выхода. Пэнси удивлённо проводила взглядом его удаляющуюся фигуру и вопросительно стрельнула глазами на Нотта, который старательно делал вид, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. Драко доверял ему больше всех, часто делился самым сокровенным и видел в Тео своего самого близкого человека, а Нотт в свою очередь всячески помогал ему, не выдавал все скелеты в шкафу. Каролина даже не обратила внимания на уход Малфоя, потому что Тео, воспользовавшись ситуацией, принялся расспрашивать её о всякой ерунде, касающейся увлечений, семьи и прочих общих, нейтральных тем. Когда Лина упомянула, что обожает читать, то Тео сразу же завёл тему про книги и любимых авторов. Тонкс почувствовала себя в своей тарелке, да и вообще с Тео ей очень комфортно, приятно общаться. Не было неловкости, скованности, боязни быть непонятой или сказать что-то не то. Оказалось, что у обоих схожие вкусы в литературе, поэтому, погружаясь в мир искусства, они совсем потеряли счёт времени. Паркинсон, доев свой ужин, ушла молча из зала вместе с каким-то слизеринками, так и не попрощавшись, но её исчезновение никак не колыхнуло ни Лину, не Тео. Слизеринец рассказал ещё парочку забавных историй из детства: например, как он часто выезжал за город с родителями, чтобы покататься на лошадях, и в одно такое путешествие любимый конь унёс его в лес. Искали мальчика долго, но напуганный маленький Нотт сам смог найти дорогу к дому, где его встретил домовой эльф, посылая сигналы родителям, что мальчик вернулся. Но, взглянув на наручные часы, Тео предложил Лине идти уже в гостиную, так как время уже позднее, а завтра снова стоит первая пара по зельеваренью. Тонкс, взяв с собой небольшую гроздь винограда, кивнула и встала из-за стола, направляясь к выходу вместе с ним. — Почему ты перешла в Хогвартс? — спросил Тео, когда они оказались в безлюдном коридоре школы. Он не хотел поднимать эту тему до сего момента, потому что, мало ли, эта тема не особо приятна для Каролины, а обсуждать этот момент в присутствии большого количества людей могло ей не понравиться. — Из-за родителей. Мама с папой решили вернуться из Франции сюда, но настоящей причины я так и не знаю. Они списали переезд на то, что матери надоел Париж и хочется вновь пожить в родных краях. Не понимаю, почему они думают, что я в это поверила… — хмыкнула Лина, закидывая в рот виноградинку. — А почему ты не веришь? — непонимающе спросил Нотт, спускаясь медленно по лестнице. — Что ей здесь делать? С родственниками она давным-давно не общалась — они не поддержали её брак с маглом, — да и теперь вряд ли удастся наладить отношения, — совершенно спокойно пояснила Каролина. — А тяги к родному краю, именно к месту, у родителей никогда не было. Привязки к стране, городу никогда не наблюдалось. Они часто переезжали, путешествовали и всегда твердили, что дом — место, где тебя ждут родные, близкие люди. — Так может, этот переезд и был простой сменой обстановки? — Нотт пожал плечами, находя эту ситуацию абсолютно обычной, ничем не выдающейся. — Точно нет. Переехать в Англию, где живут «родственнички» и сорвать меня с учёбы… Обычная смена обстановки? Не смеши меня, тут что-то другое, то, чего мне не объясняют, — Лина прошла в гостиную Слизерина, где на диванах восседали пара студентов. Помахав на прощание Тео и пожелав ему добрых снов, она упорхнула в свою спальню.***
Драко быстро добрался до окрестностей Хогвартса, выйдя из самого здания. Шум и гам остались позади. Прохладный воздух слегка отрезвил разум от навязчивых мыслей за весь день. Платиновые волосы чуть растрепались от ветра, мягкие пряди стали беспрерывно щекотать лицо. Расстегнув ворот рубашки, Драко выпрямил шею и остановился на пару мгновений, вслушиваясь в блаженную тишину природы. Сад на третьем этаже находился под открытым небом, усеянным яркими звёздами. Лунный диск освещал дорогу, кидая блики на разваленные стены и разрушенные потолки Двора Часовой башни. Одна из самых старых построек Хогвартса, но приводить её в порядок никто не собирался. Был в этом месте свой определённый шарм, царила своя непередаваемая атмосфера, но в ночное время место это выглядело слегка пугающе. Малфой то и дело проверял, не выронил ли случайно письмо: вот и сейчас рука проскользнула в карман брюк и удостоверилась в наличии послания. Неистовое желание уже поскорее вытащить конверт и вскрыть его, дабы узнать содержимое, занимало мысли всё это время, но остаться тет-а-тет с самим собой никак не выходило. Ритмичные шаги эхом разносились по двору до того момента, когда Малфой подошёл к Деревянному мосту. Кривое построение выглядело со стороны ненадёжным, но вид на реку открывался неописуемый. Небыстро течение уносило вдаль кувшинки с жёлтыми цветочками, на глади отражалось синее небо, а на другом берегу величественно раскинулся Запретный лес. С моста была видна хижина Хагрида, в которой ещё горел тусклый свет, а сам лесничий кружил возле своего огорода. Его большой силуэт издалека казался такой крохотным, еле уловимым взглядом, но не заметить его нужно хорошенько постараться. Малфой огляделся назад — никого нет, лишь ветер громко ревел и пронизывал всё тело холодом. Доносилось монотонное уханье сов, что в безмолвии природы слышалось отчётливо. Драко, быстро пройдя по мосту, спустился вниз по высоким каменным ступенькам и очутился на холме. Лестница вела дальше, к хижине Хагрида, но слизеринец сошёл с неё, уходя в левую сторону. Травы под ногами практически уже не было, лишь холодная серая земля, с которой поднималась пыль от ботинок. Малфой, воровато оглядываясь, дошёл до Каменного круга и сел под купол полуразрушенной беседки. Высокие камни, от которых падали тени, словно напоминая солнечные часы, загораживали Драко от чужих глаз. Он слился с тьмой, достал из кармана конверт, принесённый почтой утром. Вытянув на лунный свет только руки, в сжатых пальцах которых Малфой потеребил письмо, принялся разламывать напополам сургучную печать зелёного цвета. Она раскрошилась в его ладонях, позволяя кончику бумаги устремиться вверх. Пергамент, сложенный в несколько раз, лежал на самом дне конверта. Драко развернул письмо и напряг глаза, чтобы в тусклом освещении разобрать мелкий почерк матери.Драко, надеюсь, ты сейчас находишься один и это письмо не увидит больше никто. Только ты и я.
Отец не знает, что я пишу тебе, но я не могла этого не сделать. Перейду сразу к сути. Несколько дней назад было совещание Пожирателей Смерти в нашем доме. Тёмный Лорд тоже присутствовал. Всё возвращается на круги своя так же, как и перед Первой магической войной. Но теперь он требует большего. Ты знаешь, что метки у меня нет, я не проходила обряд посвящения, но всё же стала вхожей в организацию из-за преданности нашего семейства. В частности из-за Люциуса и Беллы. Твой отец не посвящал меня в подробности, все эти дни ходит сам не свой. Всё время проводит в кабинете, меня к себе не подпускает, но мне всё равно удалось разузнать кое-что. У Люциуса состоялся приватный разговор с Тёмным Лордом, от которого стала зависеть не только твоя судьба, но и наша. Нашего рода. Он требует поставить тебе метку, Драко. Ты должен войти в круг его избранных, и, видимо, перед тобой будет стоять важная задача, раз нужна такая скорость. Люциус сказал, что сам свяжется с тобой и мне не обязательно в это лезть. Но я так не могу. Это нелёгкий шаг, поэтому спонтанность здесь ни к чему. Подумай, взвесь всё.
С любовью, Мама.
Драко внимал каждому слову, написанному на пергаменте. «Ты должен войти в круг избранных», — вертелось у него в черепной коробке, отчего дыхание сбилось, словно невидимый обруч страха обвил горло, перекрывая кислород. То, что казалось таким далёким, происходило наяву. Всю осознанную жизнь Драко слушал отрывки разговоров о Тёмном Лорде, мечтал стать Пожирателем, но когда заветный час настал, страх липкими лапами залез в душу, подчиняя волю себе. «Подумай, взвесь всё», — невозможно. Нельзя делать выбор там, где его попросту нет. Тёмный хочет, приказывает носить метку, значит, так тому и быть. Неповиновение наказуемо не только для одного члена семьи, но и для всего рода. Драко разодрал письмо в мелкие клочья и поджёг их от палочки. Обугленный пергамент ветер закружил в разные стороны, оставляя на земле дорожку пепла, который смешался с пылью. Придётся подчиниться.