Иду по снегу, он хрустит... А может мои кости?...

      Темная комната, кровать с натянутыми балдахинами, приглушенный свет от канделябра со свечами, что стоял в углу на деревянной тумбочке с выдвижными шкафчиками. Свет от канделябра освещал лишь часть комнаты, но глаз улавливал основную картину неизвестной комнаты.       В потемках можно было разглядеть обои расписанные сусальным золотом, а на ковре были вышиты различные узоры. Напротив кровати окно с деревянными вставками, которые были украшены разными картинками. За окном темно, ни черта не видно. Ни луны, ни солнца. Лишь ветер воет свою песню.       Антон сидит на кровати в белоснежной ночнушка по щиколотку. Осознание того, что он проснулся вовсе не в своей комнате приходило медленно, и не пугало. Будто-бы тот уже был в этом месте много раз, просто забыл о нем.       Справа от кровати огромная деревянная дверь. Она была приоткрыта, отчего можно было заглянуть за нее. Взяв канделябр с тумбы Тоша встал босыми ногами на ледяной пол. Тело пробила неприятная дрожь, но парень двинулся в сторону двери. Лишь проходя по комнате Петров почувствовал ее масштабы. Комната была огромной. Высокий потолок метра в четыре, стены шириной минимум метров в десять. Одна лишь дверь была раза в три больше чем Антон.       Парень потянул дверной молоток на себя, чтобы полностью отворить дверь. Отворилась она с трудом, так как была очень тяжелей. За дверью был коридор, что напоминал подъезд без дверей. На полу лежал длиннющий ковролин, а на стенах висело множество картин. Сделав пару шагов вглубь коридора Тоша услышал шаги, доносящиеся из самой тьмы коридора. Парень рванул к комнате из которой вышел, по пути задевая одну из картин. Та раскачивается, но не падает. А вот свечи, что были на канделябре от рывка потухли. Парень остался в полной темноте. Опираясь о стену блондин вошел в комнату и с разбега пригнул на кровать.       Через пару секунд шаги стали громче и четче. Вскоре из-за угла начал виднеется свет. В комнату вошел высокий парень лет 20. В темном брючном костюме и плане, массивных чернех ботинках и шляпе. Лица его не было видно, но Антон сразу узнал гостя. "Рома?" - тихо, почти шёпотом спросил Тоша сглатывая вязкую слюну.       Ответа не последовало. Парень лишь начал приближаться к Петрову. Встав вплотную к Антону парень сказал: "Раздевайся"       Тоша опешил. Голос - точно Ромкин, но запрос был странноват. Не медля блондин выхватил канделябр у незнакомца из рук и поднес к чужому лицу. А лица там и не было, лишь черное пятно было на месте физиономии. Ужас сковал тело, не давая даже закричать. Безликий начал смеяться. Хохотать, что есть сил. Смех его был нечеловеческим, а скорее звериным. "Тош, ты че орешь? Больной совсем?" - сказал тихий женский голос.       Тоша уже сидел на своей кровати, в своей комнате. По лбу стекали капельки холодного пота, ресницы дрожали в слезах.       Из-за двери вышла сонная Оля, что явно была испуганна. Она лишь покрутила пальцем у виска и ушла обратно. На часах восемь утра, голова все также болит, а в горле уже казалось катается перекати-поле. Встав с постели Антон зашел в пустую кухню и набрал стакан воды, а после выпил залпом.