Красота твоего мира

— Все человеческие женщины такие шумные? — учитель с самым недовольным лицом, какое умел делать, наблюдал за перепалкой духов-школьниц. Они что-то не поделили и ругались вполне по-настоящему, уже почти цеплялись друг другу в волосы! Томико стояла рядом, смотрела на бога мудрости и мысленно вбивала в его крепкую смуглую грудь железный кол. Почему он не пытается их успокоить? Стоит повысить голос — они разбегутся по углам! В чем твоя проблема, птичья башка?! Девушка ужасно была раздражена поведением учителя. — Девчонки, прекратите! — не выдержала Икемото. Те почти не отреагировали на её возглас. — Учитель здесь, хоть его постыдитесь! Если бы девушка знала, что упоминание бога будет таким действенным решением, сделала бы это раньше. Школьные духи переглянулись, затихли и молча сели обратно за столы. Библиотека снова наполнилась тишиной, как и было положено. — Ты, — Тот ткнул в Икемото пальцем, не дав студентке даже насладиться спокойствием: — Неси их в мой кабинет. И быстро. Томико подавилась возмущением. Сжала стопку учебников по ботанике в руках, поджала губы и прошествовала за богом в его обитель. Где его галантность, где воспитанность? Почему бы не предложить хрупкой девушке понести тяжести вместо неё? Икемото терпеть не могла этого бога за огромное эго. Иногда она думала, что сначала катится его самолюбие, а за ним идёт уже сам Кадуцей. Томико с грохотом погрузила учебники на учительский стол, и устало крякнула. Спина немного затекла, пока она слушала ругань воображаемых студенток. Зачем она только пыталась вникнуть в их ссору? Будто бы было в её планах вмешиваться в дебаты и выяснять правых и виноватых. Девушка размяла плечи, покивала головой и направилась к выходу. Не успела, правда, дойти до двери: в книжный стеллаж уперлась мужская рука, преграждая движение. Томико не удержалась и бросила на Тота возмущенный взгляд. Бог с каким-то особенным интересом всматривался в её лицо. «Не нарывайся, не нарывайся, ай… черт, опоздала», — судя по ухмылке Кадуцея, она не смогла сдержать бурю эмоций и те в полном объеме отразились на её лице. Как-то некстати Томико сравнила оттенки их кожи: в сравнении с египетским богом Икемото была совсем белой, на запястьях особенно четко виднелись синие вены. — Чем-то могу помочь, сенсей? — прозвучало слишком нагло. Икемото поспешно опустила взгляд, стараясь сгладить обстановку. В последнее время её очень раздражал бог мудрости. Впрочем, она никогда не питала к нему особой симпатии, так что неприязнь была скорее накопительной, а не проявлялась моментами. — Уроки всё еще идут, мне нужно спешить. — Человеческие женщины не умеют сдерживать эмоции, — озвучил свои мысли Тот. Светлая бровь студентки вопросительно изогнулась. — Что духи, что настоящие. — Сделаны по божьему подобию, — не удержалась она в свою очередь и моментально пожалела об этом: Кадуцей наклонился к ней, их лица оказались на одном уровне. Пытаясь отстраниться, Томико неплохо приложилась затылком о стеллаж позади. Синие глаза смотрели будто в самую душу. Язык приклеился к небу, и Икеомото притихла. — Не слишком ли длинный у тебя язык для человеческой особи? — не без презрения вопросил бог мудрости. — Обычно на него не жалуются, — она усмехнулась, выдержав стальной взгляд синих глаз. Бог был выше почти на две головы, его крепкая фигура возвышалась над Икемото словно титан. От Тота исходило невероятное тепло. Она перевела взгляд с лица бога на его грудь: рубашка обвисла, открывая взор на торс бога. Темные соски торчали и сильно выделялись на фоне белой одежды. Во рту резко пересохло, Томико поспешила выровнять дыхание. Ей захотелось коснуться ореолов языком. Сделать это медленно, не раздевая бога. Сидя на нем, выгнувшись, словно кошка, и ласкать его соски… В голове зашумело от этих картин. — Странно выглядишь. Ещё бы! Только дурак не заметит, насколько Томико покраснела! Она неловко повела плечом, мол, нормально. — И что это заставило тебя так покраснеть? — возможно, ей показалось, но в его голосе послышалась усмешка? Нет, не послышалось. Дразня, Тот расстегнул ещё одну пуговицу на рубашке, благодаря чему её края раскрылись ещё больше. Он выпрямился, и его крепкая грудь оказалась перед лицом Томико. Студентка тихо зашипела от негодования. Что он делает?! Он так близко!.. Стоит просто наклониться вперед и сосок будет у нее во рту. — Вы пытаетесь совратить свою ученицу? — голос прозвучал жалко. Икемото постаралась откашляться, отвернулась в другую сторону, но взгляд постоянно цеплялся за идеальное тело бога. — Совратить? В тебе есть что-то, что можно испортить? — его сладкий шепот пришелся прямо на ухо. Томико вздрогнула всем телом, вжалась в стеллаж, пытаясь увеличить расстояние между ними. Ноги задрожали, таз налился истомой. Она зажмурилась, пытаясь отогнать наваждение. Она не может хотеть этого бога, он отвратительный самолюб! Тот оказался ещё ближе. Его крепкий торс коснулся её блузки, девушка почувствовала жар в этом месте. Боже, эта одежда лишняя! — Прекратите, сенсей, — казалось, она шевелит одними губами, не издавая ни единого звука. — Я не хочу. — Мне так не кажется, — этот самолюбивый тон раздражал до кончиков пальцев! Но сейчас томный шепот на ухо, жар мужского взрослого тела дурманили разум похлеще алкоголя. Томико с трудом развернула голову к лицу Кадуцея. Его синие глаза стали черными — зрачок почти полностью заволок цветную радужку. В их темноте Икемото увидела свой воспаленный взгляд. — Это жестоко, — прохрипела она ему в самые губы. — Что именно? Он хмыкнул, уверенным и коротким движением прошелся кончиком языка по уголку её рта. Томико тихо ахнула и заскользила по стене вниз. Тот не дал ей упасть: легко перехватил талию и прижал к своей обнаженной груди. Девушке показалось, она кончит только от усмешки на губах Кадуцея. Он был слишком сексуален сейчас, противиться его феромонам не было сил. — Жестоко дразнить меня такой красотой. Бог вдавил её в стеллаж, давая ощутить жесткость его члена, и потянул её волосы вниз, больно сжимая пальцы на корнях. Её рот раскрылся, и мужчина сразу же припал к нему, жадно скользя влажным языком по её губам. Это было так восхитительно, так возбуждающе, что девушка застонала от удовольствия. Вспышки восторга и волнения закружились в её сознании, заставляя Томико потеряться в ощущениях. Они оторвались друг от друга только тогда, когда Икемото оказалась на полу с Тотом между бёдер. Он с придыханием вжался в намокшие трусики девушки вставшим членом и утробно зарычал. У Томико закружилась голова от этого звука. — Если ты сейчас же меня не насадишь, я тебя не прощу, — она заерзала внизу, словно уж на горячем песке. — Ни за что и никогда не прощу! — Командовать здесь буду я, женщина. И с этими словами он одним толчком погрузился в её лоно.