Пятая стихия

      «Ремонтная бригада» в составе Питера, Антона, Владимира и Николая отправилась в путь сразу после завтрака. Проснувшийся рано Эксон успел подготовить для каждого несколько баллонов с азотом, а двое сотрудников управления вдобавок были вооружены пистолетами Глок — стандартным оружием выездной команды Управления. Идти до гаража предстояло недолго, но и на этом пути их могла подстерегать опасность.       Путь до большого зала они преодолели быстро, да и сам зал не предполагал проблем — он был почти пуст, и любое движение можно было заметить издалека. Поэтому американские исследователи и русские ученые шли быстро, хоть и внимательно оглядывались по сторонам.       Нужно было пройти своеобразный контрольно-пропускной пункт — дверь в непрозрачной стеклянной стене, за которой было маленькое помещение, а дальше — непосредственно выход в гараж, где находился автомобиль, на котором сюда приехали русские. Пит обрадованно устремился к чуть приоткрытой створке, но сзади прозвучал негромкий встревоженный голос:       — Питер, стой!       Эксон дисциплинированно остановился — он привык слушаться Антона Хэндрикса, очень мудрого человека.       — Что такое, Антон?       — Если бы я хотел устроить засаду, то такая дверь — идеальный вариант.       — Ты считаешь, эти твари разумны? — скептически уточнил Пит, но шаг придержал, двигаясь вместе со всеми.       — У тебя есть доказательства обратного? Я склонен предполагать худшее, — мягко сказал Хэндрикс, ненавязчиво придерживая младшего коллегу за локоть.       — А я что? Я ничего! — и Питер перешел на легкий пружинящий шаг, которому его научили в бытность скаутом.       Хэндрикс спрятал улыбку — сколько бы ни исполнилось Питеру лет, он навсегда останется гениальным мальчишкой, а все мальчишки уверены, что уж с ними-то никогда ничего не случится!       К счастью, ни за этой дверью, ни за следующей никто их не поджидал, и вскоре четверо мужчин вошли в огромный гараж. Там стоял только один автомобиль — военный грузовик УРАЛ, на котором на завод приехали русские ученые.       Трое рассредоточились вокруг, внимательно наблюдая за периметром, чтоб не пропустить возможную атаку, а Питер в нешуточной тоске уставился на автомобиль. Он никогда не хотел быть механиком, сферой его интересов всегда была физика, а в Управлении — еще и всевозможные технические примочки, работающие на физических законах и отыскивающие либо их же наличие, либо отсутствие. Но в одном Коннор был прав — кроме Питера здесь никто и ничего сделать не сможет. Все коллеги, разумеется, водили машины, но любая поломка, за исключением внезапно закончившегося топлива, ставила в тупик и вынуждала обращаться к специалистам в автомастерские. Сам Пит свой личный автомобиль ремонтировал тоже в мастерской, потому что это давало гарантию и некоторые другие бонусы.       Мысли, по причудливой ассоциации сознания, перескочили на отца и детство. Когда давно, еще на Белл Айленд, Эксон-старший купил старенькую убитую машину, которую они приводили в порядок вместе долгими зимними вечерами. Это был первый раз, когда Питер сел за руль автомобиля с механической коробкой передач. После этого опыта сдать на права было легко — экзамен принимали на машине с автоматической коробкой. Вот тогда-то Питер впервые услышал от отца фразу Лао-цзы: «Путь в тысячу ли начинается с первого шага». Сейчас же предстояло сделать первый шаг — помочь им всем отсюда убраться. И Эксон решительно поднял капот. * * *       Пока они вчетвером шли к административному крылу, Линдси жалела только об одном — о невозможности взять мужа за руку. У каждого из них был небольшой баллон со сжатым воздухом, а у мужчин — еще и оружие. Запасные баллоны и распылители были сложены в рюкзаки, как и запасное оружие. Их группе предстояло пройти довольно далеко, и Лин недоумевала, как в корпус ранее попала Анна. Прям как по заказу…       И еще один вопрос интересовал старшего аналитика — зачем Коннору понадобились планы завода? Она помнила его взгляд, он явно понял, что она хочет попробовать снова применить «переадресацию». Это желание было интуитивным, но она знала, что справится и что поступить нужно именно так. Хорошо, что Коннор ей верил, но это не давало ответа на вопрос. Озвучить его хотелось непреодолимо, но рисковать и отвлекать внимание их двоих Лин не могла себе позволить.       Возможность поговорить представилась, когда они вошли в длинную крытую галерею, соединяющую корпусы завода. Рэй шел впереди, Анна прикрывала тыл, откуда никто не ждал проблем, а Коннор, засунув за пояс пистолет, сам взял жену за руку, ласково сжав холодные пальцы.       — Хочешь спросить, зачем нам нужны планы? — негромко поинтересовался Коннор, чем совершенно не удивил Лин — она знала, что он читает ее с легкостью. — Еще в доме Логиновых меня заинтересовал вопрос — почему ты остановилась именно там, чуть ли не в углу гостиной. Потом просчитал в программе Питера. Ты стала ровно в центре дома, который являлся так же центром пентаграмм. Это было интуитивно, да? Здесь же опасно, я не готов отпустить тебя бродить в поисках центра территории. Нужно знать хотя бы приблизительно, где это.       — Ты в это веришь, да? Что я могу перенаправить энергию? — улыбнулась Лин.       — Мне достаточно того, что в это веришь ты, — мягко сказал Коннор. — А я верю тебе.       Он хотел добавить еще что-то, но его прервал крик идущей сзади Анны. Развернувшись, Коннор увидел приближающегося к ним червя. Огромное, грязно-бежевое тело двигалось очень быстро, но в условиях ограниченного пространства у них были шансы уйти.       — Бегите! — рявкнул Дойл, толкая за свою спину Линдси и Анну. Он направил распылитель в сторону паразита и нажал на запуск, пытаясь попасть в цель. Огромное тело закрутилось в немыслимых пируэтах, отползая назад, и Коннор, для верности пару раз выстрелив, тоже сорвался с места. Он надеялся, что отпугнул чудовище, но шорох тяжелого приближающегося тела дал понять, что преследование возобновилось.       Коннор вылетел из галереи в большой зал с несколькими лестницами, противоположный конец которого терялся вдали, несмотря на лившийся в огромные окна свет морозного дня. Он едва не сшиб с ног друзей, сгрудившихся в паре метров от входа. Один взгляд вокруг — и сердце застыло. Минимум пять знакомых туш приближались с разных сторон, стремительно и неотвратимо.       — Ты того убил? — коротко выдохнул Рэй, не отрывая взгляд от паразитов.       — Нет, — так же коротко отозвался Коннор, на что Донахью пробормотал что-то неразборчивое, но определенно нецензурное.       Дойл на ощупь нашел руку жены и вложил в нее баллончик с азотом. Распылять с двух рук было удобнее, чем одной — управлять баллоном, а другой — стрелять. Краем глаза он заметил, что Рэй пришел к таким же выводам и передал свой баллон Анне, у которой спросил:       — Куда нам теперь?       — Вон по той лестнице, — Гусакова дрожащей рукой указала на пролет метрах в двухстах от них. — По ней можно добраться сразу до третьего этажа.       — Вот и отлично. Прорываемся туда. Не разделяемся, — отрывисто давал указания начальник службы безопасности, взводя курок.       По сигналу они начали то ли атаку, то ли защиту. Женщины с обеих рук распыляли жидкий азот, а мужчины стреляли, высекая искры и фонтанчики крошки из бетонного пола. Ни одного паразита задеть не удавалось — твари были ловкими и маневренными, и мгновенно уходили с линии атаки. Но отогнать и расчистить доступ к лестнице все же удалось. В какой-то момент Донахью рявкнул: «За мной!» И все рванули за ним, не забывая об оружии.       Коннор на несколько секунд задержался на первом пролете — он хотел быть уверен, что с тыла его группе пока ничего не угрожает. Но их не преследовали, по крайней мере, в открытую — то ли высокоразумные твари усыпляли бдительность, то ли им было тяжело вползать по ступенькам и они искали другой способ попасть на верхние этажи.       Убедившись в отсутствии угрозы, Коннор взлетел по лестнице не глядя, за что и поплатился. Верхняя ступенька была чуть выше предыдущих, и на ней давно расшатался железный порожек, призванный защищать кромку. Носок ботинка Дойла врезался в ступеньку, нога подломилась и скользнула вниз, и он растянулся на лестнице, успев ухватиться свободной от оружия рукой за нижнюю часть перил, и только благодаря этому не скатиться вниз.       Линдси и Анна помогли ему подняться и только потом заметили порванный о торчащий гвоздь рукав и капающую кровь.       Линдси мгновенно достала чистый платок и воду. Коннор осторожно закатал рукав, и все увидели длинную рану с неровными краями на его предплечье.       — Черт, и аптечки нет, — сквозь зубы выговорил Дойл, стараясь не морщиться из-за прикосновений мокрого платка к краям раны.       — Можно приложить лед. Или что-то холодное, — предложила стоящая рядом Анна, оглядываясь в поисках кусочков льда, на что получила гневный взгляд Линдси.       — Когда мы вернемся, рану обработает наш командный врач, — тщательно контролируя голос, произнесла Лин. — С применением медицинских средств. А не кустарных и опасных. Да и вообще, вы уже своему врачу лед к ране приложили. Не от этого ли она заразилась?       Анна сверкнула глазами, в которых отразились досада и ярость, но промолчала.       Линдси обтерла рану, но та продолжала кровоточить. Все четверо понимали, что открытой ее оставлять нельзя: во-первых, они и так наследили кровью, практически приманив паразитов, а во-вторых, в царапину могла попасть инфекция, с которой было бы крайне тяжело, если не невозможно, бороться в сложившихся условиях.       — Ни бинта, ни платка, ни хотя бы шарфа, — резюмировал Рэй, не забывая оглядываться. — Что будем делать? Повернем назад?       — В следующий раз добраться даже сюда будет еще сложнее, — ответил Коннор. — Идем дальше.       — Подождите, — вдруг подняла голову Линдси. — Я, кажется, придумала.       Она подняла полы двух теплых свитеров, в которые была одета, зажала их подбородком и вытащила из-за пояса форменных брюк длинную хлопковую майку.       — Рэй, помоги…       Сильные руки начальника службы безопасности резко рванули ткань в нужном направлении, Лин потянула дольше, и скоро в ее руках закачалась длинная тряпичная полоса, а майка стала топом. Она осторожно перебинтовала рану мужа, стараясь не причинять ему боли, и опустила порванный рукав. Коннор благодарно коснулся губами ее щеки. Чувствовал он себя не очень хорошо, но понимал, что ничего большего сейчас сделать нельзя.