Сказки на ночь, или Герой поневоле.

…Стражи никак не отреагировали на громкие и местами нецензурные просьбы придержать ворота, и массивные дубовые двери сомкнулись в каком-то полуметре от носов ребят. Безжалостно брякнул засов с обратной стороны. Они успели… почти — ключевое слово. Где-то недалеко затянули песню волки на яркий серп в небе. — Откройте! — завопил Паулюс, колотя в ворота. Страйфи предпочел отойти подальше, имея на это две причины: первая — стража могла и скинуть что-нибудь вниз, вторая — он сего ненормального вообще первый раз в жизни видит. — Не положено! — гаркнул один из стражников немного хриплым баском. На стене появилось несколько человеческих силуэтов, темнеющих на фоне неба, которое быстрее обычного темнело и покрывалось яркими огоньками. — Почему?! — возмутился Паулюс и немного отошел, чтобы видеть хоть какие-то очертания говорящего. — Потому что! Мало ли кто вы?! Может один из вас на место Короля Воров метит! Или это вы во дворец не так давно вломились! Не положено! — непреклонно ответил стражник. — Какой еще вор?! Какой дворец?! Вы меня сами сегодня пропускали и удачи желали, когда я разбойников отправлялся проучивать! — не сдавался Паулюс. В его голосе все больше нарастало возмущение. Даже начинало казаться, что он сейчас по стене полезет, лишь бы только врезать стражнику. — Смотри-ка, и правда, он, — к разговору присоединился еще один стражник. Судя по голосу, он был моложе первого, — ну, тот щупленький, который задание с разбойниками обнаглевшими взял! Ему еще заказчик сказал, что заплатит, если он хотя бы живым придет! — с долей издевки и сочувствия, добавил он. Страйфи тихо прыснул в кулак, всеми силами пытаясь выдать это за приступ астматического кашля. Паулюс, кажется, не поверил. — О, тогда и подавно не пропустим! Зомби в город пускать запрещено, какими бы свежими они ни были. Говорят, что один из ворвавшихся некромант, так что валите отсюдова! — В сумраке и без того бледный Паулюс вполне подходил на роль недавно оживленного трупика. Предполагаемый некромант умудрился обидится, озадачится и рассмеяться одновременно. Вот теперь это и правда походило на кашель. — Не зомби я! Живее вас буду! — пуще прежнего разошелся тот. — Какой еще некромант?! Вот этот что ли?! Да он даже магией не владеет! — тыкая в Страйфи, заверил он стражников. Страю такой аргумент не понравился, магией-то он прекрасно владел, а то, что всякие там Паулюсы Зомбикусы этого не видели, данного факта не оспаривает. Он даже было подумал, а не опровергнуть ли его слова наглядным пособием, но передумал. Ему очень хотелось знать, что из этого разговора выйдет. Да и внимания пока что не хотел к себе привлекать. Еще успеется. —Да?! А где доказательства? Смазливая моська еще не подтверждение данных слов. Может это личина? А ты лишь выгораживаешь своего хозяина? И не надо нас тут угрозами кормить! Пуганные мы! Паулюс от переизбытка возмущения открывал и закрывал рот, будучи не в состоянии передать все то, что сейчас бурлило и кипело у него внутри. Руки его с силой сжались в кулаки, заставляя костяшки побелеть, а ногти впиться в мягкую плоть. И он решился. Шаг, второй. И вот, Паулюс уже пытается вскарабкаться на стену, чтобы добраться до стражников. Те посмеивались, видя неудачные попытки паренька, а Страйфи прикидывал, пустят ли его в город после избиения стражника или нет? Подумав, он все же решил, что не стоит наживать врагов в первом же городе, и молча наблюдал за происходящим. В противном случае была велика вероятность того, что стражник станет третьим оскорбленным существом за день. И первым, кто узнает что такое “рыкающие” ругательства. — Вы у меня еще получите! — крикнул Паулюс. Сил карабкаться поновой после шестой попытки не осталось, и он благоразумно прекратил это бессмысленное “покорение Эвереста” и повернулся к Страйфи, явно желая что-то еще сказать. Но с чего-то резко передумал, взвизгнул и снова полез не стену, теперь уже как-то хаотично и с особым рвением. Спустя мгновение озадаченная таким поведением стража выхватила арбалеты и уже неозадаченно направила их в сторону Страя. Ему это, мягко говоря, не понравилось. — Что не так-то? — состроив еще более обиженную моську, спросил он. Местные жители уже начинали вызывать антипатию. — В-в-в… А! — это было все, что смог выдавить из себя перепуганный Паулюс. Стража была более внятна, но, тем не менее, так же непонятна: — Отойди, парень, мешаешь. Только без резких движений. Они этого не любят. — “Они” бывают разные, так что прошу уточнить данную разновидность “их”. — Страйфи, скажи, чтоб не целились. Я не резких движений не люблю. Я не люблю, когда в меня идиоты всякие чем-то тыкают, — отозвался кто-то из-за спины парня знакомым голосом, не дав стражникам ответить. Обернувшись, он увидел черного волчонка. Того самого, который еще вчера пытался сцапать Макси. Вид у него был немного потрепанный и обиженный. И причина этого крылась не только в некрасивом поведении стражи. — Г-г-га-га! — воскликнул Паулюс и перестал карабкаться. Нервы паренька окончательно сдали, и желание убраться подальше было необратимо замещено полным безразличием к своей последующей судьбе. Он просто уселся у стены, облокотившись спиной о холодный серый камень. Стража тоже притихла, переваривая услышанное. — Ну, говорящий и что? И не надо целиться, пожалуйста! Я существо нервное и ранимое. Могу и обидеться, — спокойно продолжил тот. “А они с рюкзачком споются. Только осталось выяснить, чье ранение опасней для жизни и психики”, — ехидно заметил демон. “Заткнись, тебя только в этом балагане и не хватало”, — мысленно прошипел Страйфи, подавляя желание рявкнуть это вслух. За спиной раздалось обиженное сопение. — А он, оказывается, нормальный, — тихо сказал Макси, стараясь чтобы никто больше его не услышал. Однако острого слуха волчонка достигли эти слова, а судя по рваному шумному вздоху, Паулюс тоже не пропустил эту фразу. — Нечестно. Ему говорить при других можно… — расстроено добавил рюкзак. — Правильно, вещи… — Так, отношения потом выяснять будете! Только семейных разборок мне тут и не хватает! — зашипел Страйфи, предчувствуя долгий спор, а то и хуже. — Не шикай мне тут! — рыкнул в свою очередь волчонок и мирно продолжил, — ты жить хочешь? — Нет, блин, не хочу, — проворчал парень. — Да уберите вы арбалеты! — прикрикнул он на стражников. Нахождение под прицелом нервировало, а сами они вряд ли догадались бы, он решил их подтолкнуть к этому и, убедившись, что часть раздражающего убрана, обратился снова к волчонку, — ты откуда меня знаешь? — Не узнал, зараза, да? — прорычал волчонок, приближаясь. Страйфи четно пытался выдрать из цепких лап памяти, где он уже слышал этот голос. Такой знакомый, немного низкий, родной и заставляющий ощущать ностальгию, вспоминая время до перемещения в этот мир. — Арр! Дайте мне басуху! — уже во все горло прорычал волк. — Зачем? — ошарашено спросил Страй, чувствуя знакомый чуть наигранный страх, который забавно щекочет изнутри, вызывая улыбку. — Тебя по голове ей шандарахнуть, чтоб мозги обратно отшибить! — А! Ну так сразу бы и сказал! — рассмеялся Страйфи и ловко потрепал волчонка, не забыв и об осторожности: без руки оставаться не хотелось, а что-то внутри подсказывало, что и “боевой режим” тут не спасет. Тяпнет и не заметит, как друга без руки оставит. — Еще раз и я тебя точно цапну. Не за руку, так за зад! — предупредил волчонок, недвусмысленно скалясь. — Ой, да ладно тебе. Чуть откормить и затискают, — ничуть не обидевшись, а только еще больше рассмеявшись, ответил Страй. — Смейся, смейся. Пока можешь, — ухмыльнулся тот. — Так и будем тут стоять? — вмешался Макси. Теперь была его очередь прерывать начавшееся. — А, нет, — опомнился Страйфи и повернулся к Паулюсу, — эй, Паулюс Зомбикус, пошли отсюда! Не пускают и не надо! В лесу переночуем. — И, не дожидаясь пока паренек осмыслит сказанное, направился к темнеющему лесу. Тот нервно сглотнул, но пошел следом, кое-как поднявшись на ватных ногах и бросив на прощание умоляющий и беспомощный взгляд, адресат которого был неизвестен, пожалуй, и ему. И нельзя было понять: то ли он прощался с воротами, то ли со стражей, то ли с городом, то ли с жизнью. Стража, кажется, что-то кричала вдогонку. Вроде ругалась или, сжалившись, просили вернуться, а может, сочувствовала и подбадривала или молчала. Это неважно. Ее никто не слышал и не слушал. Паулюс понуро брел следом за довольными и радостными ребятами, которых, казалось, и вовсе не пугала ночь. Лес медленно, но верно и жестоко надвигался, все больше пугая своей чернотой. Яркий месяц местами прорывался сквозь ветви и молодую листву, клоками освещая деревья и заставляя их отбрасывать темные, практически черные тени причудливой формы. В глубине их таились различные зверьки, изредка перебегавшие с одного места на другое, из-за чего казалось, что эти тени движутся. Со всех сторон слышалось шуршание молодой травы, где-то скрипели деревья, поддаваясь резко налетевшему ветру. Паулюс невольно ускорил шаг, догоняя остальных. Временное безразличие начинало перерастать в страх. Ему все сильней казалось, что кто-то или что-то крадется где-то совсем рядом, ожидая подходящего момента для нападения и тихо сопя. Ему слышалась поступь мягких массивных лап. Птичьи трели стихли, а глухое уханье совы только усиливало внутренние напряжение паренька. Недалеко хрустнула ветка. Паулюс нервно обернулся в сторону хруста: мимо проскользнула большая тень. Он хоть и предпочел ночь в компании сумасшедших ночи под закрытыми воротами с большой вероятностью того, что нервы стражи сдадут, но спокойствие его спутников ничуть не добавляло ему уверенности в спокойном сне. Разве что покойном… — Страйфи, верно? — осмелился подать голос он, все еще нервно оглядываясь по сторонам. — Да, — подтвердил тот, замедляя шаг. Его совершенно не волновали тени и шорохи. Его это чем-то завораживало, притягивало, но ничуть не пугало. “Страх полезен, но только в строго определенных дозах и только в случае, когда чувствуешь, что противник тебе не по зубам. И то не всегда”, — говорил Джастин. И парень полностью разделял это мнение. Сейчас он думал только о том, чтобы подыскать более удобное место для ночлега и желательно с ветвистым деревом поблизости. Ему совершенно не хотелось спать на холодной земле в обществе жуков и ящериц. — Эм, а может не стоит так далеко заходить? — осторожно спросил Паулюс, косясь на своих спутников и ежась под взглядом повернувшегося к нему парня. Глаза Страйфи отчего-то потемнели и в сумраке казались черными. — Шанс нарваться на кого-то, кроме животных, меньше. Если верить книге, на окраинах никого страшнее волков не обитает. Так что советую найти деревья поудобней, — пояснил он. Обоняние неожиданно для самого обладателя на пару секунд обострилось: в нос ударил слащавый зефирный запах с привкусом трусости и какой-то гнильцы, отчетливо ощущающиеся на кончике языка. Внутри что-то шевельнулось и тут же затихло, исчезнув вместе с запахом. Страйфи лишь невольно облизнул губы, осознавая, что так пахнет его новый знакомый. — Причем тут деревья? — не заметив последнего действия, продолжил Паулюс. — Не знаю, как ты, а я не намерен на земле спать, да и так в случае чего волки не достанут. Если, конечно, ты не свалишься, — понизив голос чуть ли не до трагического шепота, пояснил Страй. Паренек нервно сглотнул, но лицо его не дрогнуло. Он смог найти в себе силы и не броситься прочь сию минуту. Заметивший это волчонок тихо прыснул, стараясь не привлекать к себе внимания. — Я с ним согласен. Давайте тут остановимся, — подал голос Макси. Паулюс тихо застонал. — Место вполне подходящее. Да и мне уже хотелось бы узнать имя еще одного спутника и быть представленным. И почему я не помню никого с таким голосом? — не без гордости и с нотками надменности добавил он. Даже вопрос прозвучал как-то не так. Страйфи тихо рассмеялся: — Ладно, великий и могучий разрушитель, будет Вам привал и знакомство. — Меня должен помнить старый школьный рюкзак? — озадаченно и недоверчиво добавил свою лепту к разговору волчонок. Всю дорогу он о чем-то довольно молчал. — Я жду, — все тем же голосом произнес Макси, чувствуя, что ему нравится командовать и не реагируя на последнюю фразу. Пока что. — Для начала пройдем немого в сторону и разведем костер, а потом уже и знакомиться будете. — С этими словами Страйфи направился дальше. К ужасу Паулюса именно в ту сторону, где он всего какие-то минуты назад видел тень. Но возражать было уже поздно: Страй уверенно шел туда и, судя по всему, был поглощен своими мыслями, забыв о реальности. На счастье они никого там не встретили, и через еще пару шагов парень остановился. Сквозь редкие ветви сюда пробивался яркий свет ночных светил, освещая небольшое пространство полянки. Местами чернел костлявый кустарник, молодые листики которого чуть поблескивали в лунном свете. Ветви разлапистых деревьев почти стелились по земле, мешаясь и переходя в тонкие извилистые прутики с только начинающими набухать почками. В темноте они чем-то напоминали иссиня-черную толстую паутину, а на местах их утолщения будто бы сидели пузатые пауки, ждущие свою добычу. Местами уже была видна ночная роса, и она маленькими капельками, подрагивая при ветре, украшала все вокруг и поблескивала в сумраке. Даже там, где светила не дотягивались до веточек, она мерцала тонким и хрупким светом. В поблескивающей траве тихо дали о себе знать сверчки, разгоняя и одновременно сгущая тяжесть темноты. Ночное время здесь прекрасней и ужасней всего. По спинам ребят прошла мелкая едва заметная дрожь. Они как зачарованные смотрели по сторонам, не веря, что именно по этому лесу они сейчас шли. И ужасаясь неведомой угрозе. Ее не было видно, ее не было слышно, ее не было, но воздух был просто пронизан чем-то таинственно-ужасающим, чем-то, от чего замирало сердце, чем-то, что тревожило разум и будоражило воображение. — Оставайтесь здесь, а я поищу дров для костра, — будто откуда-то из глубины донесся до них голос Страйфи. Он не впервой видел ночную красоту и страх этого мира. Они по прежнему завораживали его, но он научился вовремя выходить из ступора, который иногда прерывался пугливым рюкзачком. Паулюс и волчонок невольно вздрогнули. — Один? Может лучше, если кто-то с тобой пойдет? — предложил волчонок. На всякий случай оглядываясь по сторонам и чуть подергивая носом. — По-твоему, Паулюс видит в темноте или останется в компании рюкзака? — резонно заметил Страй, подвешивая Макси на одну из веток. — Нет, — подумав, ответил тот. — Вот, так что ты за главного. И не поддавайся на провокации Макси, знаю я его: чуть что и от леса одни воспоминания останутся. — Макси? — не понял Паулюс. — Да. Знакомьтесь: рюкзак Макси, крайне впечатлителен, так что убедительная просьба не нервировать. Это чревато особо глупой и неприятной местью. Дальше. Это Киро. Существо не менее мстительное, особенно спросонья, но милое и доброе. Прошу не обижать. Мне и внутреннего дурдома хватает. Кстати, а почему ты в виде волка? — Потому что! — огрызнулся тот. — На моем месте ты так же выглядел бы! — Не можешь принять человеческий облик? — предположил Макси, четно пытавшийся вспомнить, кто это такой. — Могу, — немного обиженно отозвался Киро, — но как оказалось, прожить в таком виде здесь проще, да и одежда не позволяет. Износилась. — Хорошо, потом расскажешь, когда костер разведем, — сказал Страйфи. — Погоди, а ты в темноте видишь? — уточнил волчонок. — Вроде того. — В сумраке блеснули багрово-красные глаза. — Приглядывай за этими трусишками, — добавил он и скрылся за кустарником. — Вампир что ли?! — побледнев и чуть ли не падая в обморок, выпалил Паулюс, забыв о том, что его так и не представили. Этого Страй уже не слышал. — Не, хрен его знает, кто он, но на кровь пока что не тянуло, — отозвался Макси. — За все месяцы так определить и не удалось. — Вот и я не знаю, что у меня за раса, — кивнул Киро, устраиваясь на мягкой траве. — Оборотень ты, чего голову ломать-то? В книжке было о таких сказано, только перевелись они все. Вот сразу и не сообразили, — уверенно заявил рюкзак. — Какой книжке? — Да зубрил Страй одну. Толстая и пыльная жуть! Думали, что она от первого же прикосновения развалится. Ан нет! Прочная зараза оказалась. Так от нее избавиться и не смогли. — Ладно, допустим так. А ты у нас кто? — обратился Киро к пареньку. — Я Паулюс, недавно путешествовать начал, — пояснил он, невольно вздрогнув и уже не так сильно сожалея о том, что про него забыли. — Я человек с примесью эльфийской крови. Очень небольшой примесью… Пока Макси и Киро совместными усилиями пытались выудить более подробную информацию из паренька, новоиспеченный “недовампир” успел набрать хвороста и при этом никуда не угодить и теперь разговаривал с демоном, который был на удивление спокоен и, увы, серьезно настроен. “Эй, ты меня слышишь?” — начал демон. Прочие обитатели мирно затихли, подавляя любопытство в глазах и пряча за спинами тяжелые предметы. Так, на всякий случай. — Допустим, — неохотно отозвался Страйфи. “Тогда слушай и внимательно! Не перебивай только! — приказал демон на полном серьезе и незамедлительно продолжил, — мне не нравится этот Паулюс”. Приготовившийся к выслушиванию долгого и местами нудного сказания парень был просто сражен таким обилием слов и аргументов в защиту данного мнения. — И? “Что “и”?! Не понятно разве? Так я объясню: если мне кто-то не нравится, то с ним нужно как можно быстрее распрощаться и желательно навсегда. И ни в коем случае не записывать таких не то что в друзья, даже в знакомые! Только в случайные прохожие и то прежде подумав”, — заверил он парня. В голоске его снова начали проскакивать повелительные нотки. — Я не обязан тебе подчиняться. Так что либо ты обосновываешь свои требования, либо сразу затыкаешься, — почти прошипел парень. “Сейчас я не говорю о подчинении, а о том, что хоть иногда тебе стоит прислушиваться к моему мнению. Я не первый год живу”. — О, да, конечно. И сколько же тогда? Второй? “Мой возраст не важен! Тебе об этом вообще знать не положено”, — уже не так уверенно заявил демон. Это заметили остальные, и он постарался вернуть голосу прежние интонации, но запнулся. “Ай-яй, как не хорошо. У нашего злобного монскрика проблемы с дикцией и самооценкой”, — ехидно прошептал Бесстрашие на ухо Мстителю. Тот ухмыльнулся в ответ, сильнее сжимая в руках косметичку и баллончик с краской. “А ну тихо! — прикрикнул демон, пытаясь восстановить хрупкий фундамент своего авторитета, и уже мягче продолжил, верно рассудив, что положение придется спасать постепенно и мирными способами, — Парень, ты ведь почувствовал его запах”. — И что? Это всего лишь запах его крови, не больше… хотя и неприятный, — пожал плечами тот, подбирая еще ветку и останавливаясь на достаточном расстоянии от поляны, чтобы его не было слышно. “Вот! Научись для начала различать что это за запах, а потом уже упрямься! Кровь так не пахнет”. — Ой, вот только не надо мне тут про металлические примеси втирать. “И не собирался, она так только для простых людей без обостренного обоняния пахнет. Тут другое”. — И что же? “Это запах личности”, — уверенно заявил демон с явным знанием дела. — О, ну теперь-то мне все предельно стало ясно, — не без сарказма сказал Страйфи и уселся на одну из веток: он предчувствовал, что еще не скоро закончится этот разговор. Мимо проскользнул небольшой зверек, ловко и бесшумно забираясь по стволу соседнего дерева. С поляны донесся обрывок разговора, перешедшего на громкие ноты и принесенного сюда порывом ветра: “Отвечай, когда тебя спрашивают!” “И не подумаю! Вас это не касается!” “Хорошо. Объясню более подробно, раз ты не способен на понимание таких простых терминов”, — сдерживая прорывы раздражения, продолжил тот. У него в голове явно никак не укладывалось то, что столь простые и понятные для него вещи могут быть неясны для кого-то. — “Если выражаться простым языком, то некоторые способны чувствовать не просто запах крови человека, а запах его личности. Иначе говоря, запах качеств его характера, каких-то пристрастий, на котором часто откладывает отпечаток все его семейство. Скажем, у членов родовитого рода, особенно у избалованных, всегда ощущается некая приторность. Сама же кровь у таких вкусная и немного сладкая, но годится только на десерт: голода не утоляет в полной мере”, — со знанием дела пояснил демон. От такой информации парня немного передернуло: перспективы на такой образ питания его не радовал. Но паниковать он не стал, ведь проблемы иногда проще решать по мере их поступления. —Хочешь сказать, что эти типы обоняния еще и различать надо? “Да, но это не так просто. Тут нужно в первую очередь чувствовать тонкую грань между ними”, — подтвердил демон, довольный полученным результатом. — Как же все сложно, — растирая виски, пожаловался Страйфи. “Так только кажется. В данном случае можно считать это врожденным. С учетом того, что я уже давно со всем разобрался… Но это не означает, что тебе можно халтурить: без продолжения развития навыков и я не помогу! И да, твой дружок мне тоже не особо нравится”. — Это еще чем тебе Киро не угадил?! — возмутился Страйфи, тут же переключаясь с перегрузки информации на защиту друга. “Как тебе сказать… Это расовая неприязнь”. — Причем тут раса? — подозрительно щурясь, спросил он, отмечая, что демон начинает говорить лишнего, говорить о том, что не положено ему знать. И он, естественно, ухватился за это. “Подобная неприязнь существует между многими. Уж это ты должен знать. И неприязнь эта идет из глубины, из дальнего прошлого каждой расы в следствие чего это просто становится частью сущности. Ты можешь давно знать человека, дружить с ним, но как только проявляется его истинное лицо, ты начинаешь чувствовать некое отвращение к нему, брезгливость, ставишь ниже себя. Сейчас ты не чувствуешь этого, только потому что не знаешь кто ты”. — Зато ты знаешь, кто я. Однако это ничего не меняет. Какой смысл враждовать? От нас не зависит, кем мы родимся. От нас завит то, кем мы станем. “Глупец. Ты можешь так думать, но в конечном счете и ты поддашься. Законы и традиции этого мира еще никому не удалось нарушить или обойти. Рано или поздно ты сломаешься, как ломались многие из твоих предшественником. И то, что вы первые, кто был взят из того мира, еще ничего не значит. В конце концов, ты такой же, как и те, кто привел это место к тому, чем он является сейчас. И ты подчинишься…” — Я никому не собираюсь подчиняться. Ни тебе, ни этим дурацким правилам, которые лишены какого-либо смысла. Пусть они мне не известны. Уже по тому, как ведут себя здешние обитатели, видна ненужность многих из них. “Не ты первый, не ты последний. И не думай, что твои способности взялись с потолка. Ты лишь временный пользователь, новая оболочка”. — Знаешь, чему меня научила реальность? Она научила меня идти до конца и не сдаваться на половине пути. Не знаю, о ком ты там говорил, но так просто я не поддамся. “Тогда мне остается только ждать, когда ты осознаешь всю свою глупость и перестанешь бороться. Поверь, это произойдет”. — Если ты можешь предугадывать будущее, то смею тебя разочаровать: твое чутье тебя подводит, — тихо, но уверенно произнес Страйфи и направился к поляне. Внутри все клокотало, бурлило. Теперь его уже перестало так сильно волновать желание вернуться домой. Теперь его начал интересовать этот мир, но не как раньше, а как-то по-новому. Ему хотелось разобраться во всем, понять, что изменило этот мир, что заставило его обитателей стать такими, что заставляет их хранить тайны до самой смерти и никому их не рассказывать. Они все что-то знают и все молчат. Единственная на это причина — это то, что он чужак здесь. Он чувствует, что никогда не станет частью этого мира по-настоящему. Но теперь демон, обитающий в глубине его души и пришедший вместе с силой, дал ему пищу для размышлений. Остается лишь найти тех, кто может сказать что-то еще. Так по крупинке, пусть и не сразу, он найдет все ответы. Когда он вернулся на полянку, все уже успокоились и теперь смотрели на него осуждающе, ругая за столь долгое отсутствие и замерзшие конечности. Страйфи не обратил на это ни малейшего внимания и, разведя огонь, забрался на одно из деревьев, где тут же провалился в глубокий неспокойный сон с множеством чужих лиц и непонятными словами. Остальные тоже скоро уснули, предварительно опустошив на половину остатки припасов. Только Макси как обычно не спал, ведь сон ему не требовался. И только он видел блеснувшие между лысыми веточками кустарника хитрые яркие янтарные глаза и выскользнувшую в последствие оттуда небольшую гибкую фигурку животного, мягко ступающего по мокрой от ночной росы траве…