Сказки на ночь, или Герой поневоле.

Игривые лучики солнца только начинают мерно и не спеша пробираться сквозь плохо задернутые шторы, дневные обитатели неохотно просыпаются и выбираются из своих ночных укрытий, ночные, напротив, умиротворенно засыпают, а кое-кто уже давно претворяет свой план в действие… — Тише! — Сам тише! — Это не я обо что ни поподя спотыкаюсь! — Р-рэбат, а можэт нэ надо? — Надо, Федя, надо! — Ж-жалко жэ… — Ничего, пускай привыкает. — И всо жэ. — Да не волнуйся. Надо не за них, а за тех, кто на них нарвется беспокоиться. — Э! — Молчать! — Предатели! — Кто бы говорил. — Рырх, дружочек, спаси! — С радостъу, но а ужэ подписалса. — А! Все вы предатели! — Молчать, тебе говорят! — Да пусть кричит. Снотворное хорошо действует. — Нэ нравитса мнэ это… — До границы донесем, а дальше сам разберется. — Верно. Не впервой. —Можэт мнэ… — Нет. Тебе нужно возвращаться в пещеры. Твои сородичи и так несколько месяцев от тебя никаких вестей не получали. — Если не вернешься, то могут начаться трения между Волчьим народом и Древними. Это не пойдет на пользу. — Верно. Он уже получил Лунный клык. — Что за клык? Что за народ? Что за древние? — Не твоего ума дело! — Спокойно. Мы не имеем права рассказывать. — У мэня нэт разрэшэниа рассказатъ посторонним. — Так получи его! С того момента как сюда попали вопросов больше только накопилось! — Мы не вправе. — Все вы не вправе. Никто ничего не говорит… Что за хрень?! — Обычная. Мутационная. — Так, давайте сюда. — Пока. Ищо увидимса… …А солнышко все выше, все веселей играется, перебирает своими лучиками кроны деревьев и не спеша перебирается к лесным полянкам. Вот нижняя веточка скрюченного дерева, вот небольшой кустик, вот высокие цветущие травы, вот… а вот уже и морщащийся от света парень, явно не принадлежащий царству растений и отчаянно не желающий просыпаться. — Страйф, нас кинули, — мрачно констатировал Макси, когда тот открыл-таки глаза. — Ну и фиг с ними, — отмахнулся тот, — не впервой черт знает где просыпаться. Карта есть? — А как же! — тут же повеселев, довольно ответил рюкзак, и тут же на лицо парня легко опустился свернутый листок размером с тетрадный. Сняв его, Страйфи все же соизволил подняться. Ну, вернее он просто сел, подтянул рюкзак поближе и развернул ничем неисписанный, а только пожелтевший от времени листок. Легкое прикосновение, внутри вновь поднимается волна силы, ставшей за проведенное здесь время привычной, самой что ни есть обыденной вещью. И вот, листок зависает в воздухе, а над потрепанной временем поверхностью разворачивается похожая на голограмму, но состоящая из чистой энергии карта этого мира. Она досталась Миро от его прабабки и является примером древней магии: а никто и не говорил, что здесь только сказочные “самобранки” были. Издавна здесь царили древни порядки еще более древней магии… Но и это время прошло. Почему? Что случилось? Мало кто знает. А кто знает — молчит. Даже Миро и Джастин. Он, спросив однажды, получил лишь в ответ краткое: “Ты сам все увидишь”. Только и удалось под пытками выбить, что этот мир мутировал, и то раскололся Рырх. Но сейчас не об этом. В развернутом виде эту карту Страйфи видел лишь раз, когда ему показывали, как ей пользоваться. И даже однажды увиденная ее необычность, красота и точность изображения поражали. Дремучие, пугающие и завораживающие древние леса; старые, но не порушенные временем горы, разбросанные по всему миру и украшенные снегами, лесами, а кое-где и озерами; множество речушек, что стекаются в одну могучую, впадающую в море реку; падающие с самых вершин водопады, которые вдребезги разбиваются о гладкие камни берегов и вспенивают неспешную гладь вод; и, конечно, множество городков, которые населяют самые разные существа… Да что города? В лесах, в озерах и реках, в горах, — везде, где, казалось бы, обитают лишь дикие звери, живет множество людей (в широком смысле слова конечно). И все это объединяет два невероятных по размерам своим и красоте замка: один, древний, сложенный из темного камня — в лесу, за озером; второй, более молодой, из светлого камня — в столице. Эти замки разделены Гномьими горами — единственными, которые тянуться линией через весь мир, уходя под воду и вновь поднимаясь на сушу. Великие, хранящие в своих недрах множество сокровищ и… с платными проходами. Трудно сказать чего от них больше: пользы или мороки? С одной стороны — безопасный проход, с другой — стоимость этого самого прохода. Гномы дерут по три золотых с носа плюс один-два за поклажу, в зависимости от размера. Должно сказать, что данная стоимость по зубам только торговцам и богатым семьям, да и те предпочитают через горы не перебираться или плыть по морю, что дольше, но дешевле. Обычные люди спокойно живут и на медь с серебрушками. Однако наиболее зажиточные люди предпочитают удобство дешевизне. Да и просто перейти через горы, не по проходам, сложно: разбойников и различной вредоносной для путешественников живности здесь ну просто завались. А сопровождающий боец или маг за просто так туда не сунется, да и за не просто так пойдет только в крайнем случае или если с головой не ладит. Уж очень эти горы не любят тут. В этом мире так же шесть материков, но только один правитель, которому подчиняются все местные царики. Как такое возможно? Кто знает, а только никто и никогда не пытался изменить это, никто и никогда не стремился завладеть троном короля, никто и никогда не желал сменить одну династию другой. Именно туда, в столицу, и нужно нашим героям. Именно там собираются самые могущественные маги. Возможно, кто-то из них способен открыть проход меж мирами. Если же нет, то придется идти обратно и искать Бэна, ведь он точно может отправить парня домой. Его, по словам Миро, можно будет найти в древнем замке. Почему именно там и что там находится, естественно, никто Страйфи не сказал. Только, сколько времени все это займет? За так никто ничего делать не будет, а Бэна руки так и чешутся придушить. Однако, не так и плохо здесь. Жить можно и не просто, а очень даже весело: никто и не говорил, что Страйфи здесь все так же не нравится. Если подумать, то здесь куда интересней. Но все же он скучает… — Нам нужно в ближайшее поселение. Немного поднакопим, а потом дальше пойдем, — наконец изрек Страйфи часть вертящихся в голове мыслей. — Того, что дал Миро нам не хватит. И учитывая здешние цены можно уверенно сказать, что через горы пойдем своим ходом. По морю не вариант: слишком хлопотно и долго. — Вот! Можешь же логически рассуждать, когда хочешь! — подал голос Макси. Парень будто и не услышал этих слов. — Если без происшествий, то уже завтра вечером будем на месте. Оттуда до Предгорья за пять дней на лошади или за неделю с торговым караваном. Плюс несколько дней на подработку… или недель. В зависимости от того, что там предложат и предложат ли вообще. — Это получается, что нам опять придется на улице ночевать? — упавшим голосом спросил Макси. — Знаешь, после ночных “выкидываний” мне уже ничего не страшно, — рассмеялся в ответ парень. — Зато тут зверь неприрученный, — не унимался тот. К слову, за прошедшее время звери в тех частях леса, где побывал Страй, уже успели получить горький опыт общения и теперь предпочитали обходить “чокнутого чудика” стороной. — Приручим! — все так же весело отозвался тот. Собственно, ему даже начала нравиться здешняя живность. Так что теперь ей приходилось спасаться не от меча и магии, а от тисканья и мертвой радостной хватки. К тому же, действовало это лучше всякого оружия, что и просек Стра. При этом он не переставал изредка думать, что сдвиг против фазы у него прошел успешно. — Эх… тогда пошли скорей! Чем быстрей в город придем, тем спокойней я буду! На этом и порешили. А в городе и, правда, поспокойней должно быть. Выбрав нужное направление, они двинулись в путь. Все тот же плащ, что на удивление ловко подстраивается под погоду, все та же рукоятка меча, торчащая из рюкзака, все та же одинокая фигура со стороны и уже не те путники. Знаете, как иногда бывает: жил себе человек, все его знали, а стоило чему произойти, и этот человек, порой необратимо, меняется. В лучшую сторону или же в худшую, но меняется и это вполне нормально и привычно. Только вот старое окружение его уже не знает. И здесь дело касается не изменения внешности, а поведения, привычек, взгляда на то или иное событие. Однако не стоит упускать из вида и то, что человек — тварь живучая и очень легко, особенно при желании, подстраивается под изменившуюся среду, как хамелеон под окрас дерева, на котором сидит. Именно подстраивается, а не становится “многоликим”. Хоть и последний вариант преобладает зачастую, нельзя с уверенностью сказать, что существует только он и только в качестве плохого примера. Не всякий раз плохие намеренья побуждают к действиям вроде... Пожалуй, не будем забегать вперед и вернемся обратно на тропинку, что начиналась недалеко от поляны, где проснулся Страйфи. К слову, должно заметить, что прошло уже немало времени и, казалось бы, недавно появившееся на небе солнце уже перевалило за свой зенит, а путник успел проголодаться и устать от неразборчивого ворчания рюкзака в сочетании с выяснением обстоятельств касательно самого ужасного преступления: кто съел шоколад Мстителя. Все знали, что бывает в подобных случаях и это не для слабонервных. Виновник тоже знал, поэтому предпочитал тихо отсиживаться и молчать в тряпочку, чем рисковал заработать себе еще несколько десятков врагов. Страйфи же, давно просекший виновника, тоже помалкивал. Вмешиваться в их разборки себе дороже: раз одному другого заложишь и пошло поехало. Только и успевай от них потом отбиваться. Народ же наглый пошел! Ты ему конфетку, а он ее с рукой вместе. И то не факт, что только с рукой. Может еще и ногу захватить, и на шею сесть, морковкой погоняя. Вот и сейчас несколько обнаглевших объектов идентичной наружности пытались выбить из Страйфи кто, где, когда и сколько. Поначалу у Страя было желание поздороваться с деревом, причем какое-то немного маниакальное желание, которое явно не кончиться для дерева положительным результатом. Но потом вспомнил прошлый опыт — вмятину со стола так убрать и не удалось — и он благоразумно передумал. Однако чем-то отвлечься от этого гомона было не просто необходимо, а жизненно необходимо. Все-таки расставаться с остатками вменяемости он не желал. Так что, идя на поводу у недовольного желудка, он стал принюхиваться. Стоит отметить, что не только лес, но и его окраины, где и пролегала дорога парня, были насыщенны множеством различных запахов, многие из которых до сих пор были ему незнакомы, но среди разнообразия весенних ароматов можно было различить и знакомые. Ароматы молодых березовых листьев, сосновой смолы, подснежников, которые упорно конкурировали с местными причудливыми и яркими цветами, ненавязчивый запах сырости и еще не просохшей от ручьев земли и соблазнительный вкус спелых яблок. — Чуешь? — спросил Страйфи, жадно втягивая носом воздух и уже практически ощущая на языке сочный плод. — Издеваешься? — недовольно осведомился Макси, все же прекращая нудеть. — Прости, я иногда забываю, что ты неорганического происхождения. — И как мне это расценивать? — Как комплемент, — тут же среагировал Страйфи, зная о возможных последствиях. — Так что там? — немного смягчившись, поинтересовался Макси. — Яблоками пахнет, — мечтательно и под аккомпанемент желудка, ответил Страйфи. Что-что, а по настолько привычным вещам он соскучился. Однако рюкзачок не проникся и решил, что за отсутствием у него нормального обоняния над ним решили поиздеваться. — Сейчас конец апреля! Какие тебе еще яблочки?! Присутствие всяких там цветочков еще не говорит о столь скором созревании плодов! — Обычные! У меня обоняние иногда лучше, чем у Рырха, между прочим! — надулся тот, чувствуя, что его до сих пор по части здешних характеристик ни во что не ставят. — Вот именно, что “иногда”! — не унимался рюкзак. — Вот щас пойду и докажу! — Ну и иди, а я на дороге останусь, а то заблудишься еще. Ищи тебя потом! — Ты сам-то понял, что сказал? — Это риторический вопрос? “Дурдом”, — вмешался Разум. — А ты молчал бы лучше, — шикнул на того Страйфи. “А смысл? Ты все равно меня не слушаешь!” — обиделся тот. — Потому что ты не всегда в нужные моменты голос подаешь. “И то верно”, — заметил Логика. “Так, заткнулись оба! Я тут главный!” — приказал Интуиция. “Ты?!” — опешило еще несколько голосов. — Заткните их, пожалуйста, — спокойно попросил Страйфи, уже привыкший к частым ссорам и знавший, что есть несколько весомых фигур, которые всегда с удовольствием и фантазией это делали. “С удовольствием”, — коварно отозвался Мститель, так и не нашедший виновника пропажи. Все тут же притихли, осознавая, чем чревато говорливое серебро. — Опять буянят? — не без довольства в голосе, осведомился Макси. — Ага… И за что мне такой неспокойный народец достался? — За все хорошее. — Это был риторический вопрос. — Ай, забей! Где там твои яблоки раздорные? — Вон, — кивнул парень в сторону еще одной полянки. Собственно, она скорее напоминала небольшой яблоневый сад, чем простую полянку: здесь было по меньшей мере десять яблонь, одна из которых уже благоухала сладкими желто-красными плодами. Смотрелось это странно, особенно среди яркой и сочной зелени и только-только пробивающихся белесых цветочках соседних яблонь. — Причуды местной Флоры, не так ли? — Судя по всему да. — А под ней причуда не менее местной Фауны, — довольно заметил Макси. Оторвав взгляд от соблазнительно краснеющих плодов, Страйфи обнаружил под тем самым деревом маленького и черного как смоль волчонка, который довольно ловко, однако, без успеха пытался достать до нижних веток, стремясь заполучить яблоко. Не сколько странно, сколько забавно казалось это со стороны. Маленькая зверушка всеми силами старалась добраться до плодов, но каждый раз ее постигало фиаско. Может ветки были слишком высоки, может он недостаточно высоко подпрыгивал или не вовремя клацал челюстью, может для здешней Флоры волки-вегетарианцы были непривычным делом, и она не желала отдавать ему на растерзание своих краснобоких деток. Но тот не сдавался и упорно продолжал падать на землю. В очередной раз завидев грациозную петлю, Страйфи не выдержал и тихо прыснул. Нет, ему, конечно, было немного жаль волчонка, но вот от плохих манер его никто не отучил. Волчонка же никто не учил глухоте, и его острый слух тут же словил это тихое надругательство над его попытками. В следующее мгновение в парня едким сверлом впились два ярких зелено-голубых глаза. — Прости, не хотел обидеть, — все еще улыбаясь, но уже успокоившись, сказал Страйфи. Волчонок, будто что-то осознав, впился в него еще более пристальным взглядом, словно не веря в существование данного объекта и проверяя, нет ли у него галлюцинаций от частых скачков. Потом, чуть подойдя, принюхался, наклонил голову на бок и как выдаст: — Страйфи?! — радостно, удивленно и вопросительно прорезал весенний воздух волчий голос. — Оно говорит! — заверещал впечатлительный Макси. — Ты говоришь?! — немного удивился Страйфи, больше озадаченный тем, что его имя знает неизвестный ему зверь. — Я говорю? — ошарашено спросил тот. Видимо, у самого себя, дабы убедиться в данности. — Не спрашивай этого у нас! — переболомутился еще пуще рюкзак. Но его уже не слышали. — Я говорю! Я могу говорить! — уже голосил тот, радостно повизгивая и носясь по поляне. Следующие минут двадцать Страйфи и Макси наблюдали за скоростной шерстяной ракетой, сошедшей с ума и вопящей “я говорю”. — Эм, Страюшка, а он кто? — осторожно спросил рюкзак. — Не знаю. В той книжке говорящих черных волков, питающихся яблоками, не было. — Значит редкий вид. — Скорее всего. — Недавно вывелся, а книге не сообщил. — Ага. — И в детстве болел. — Почему? — Голосок недетский, а сам маленький. — А-а-а… — философски протянул Страйфи, в то время как мохнатая ракета уже меняла траекторию своего полета и стремилась к новой цели. Резкий прыжок вперед и в сторону, разворот и зубы клацают в паре сантиметрах от головы Страйфи, который еле успел пригнуться и сделать разворот. С чего-то разозлившийся волчонок перелетел через него, приземлился на упругие лапы и зарычал. — А! Он на меня покушался! Ату его, Страй, ату! — завопил Макси, до хрупкого равновесия которого на удивление быстро дошло желание зверя растерзать его. — Ага, уже бегу, — буркнул тот в ответ и, не дожидаясь следующей попытки цапнуть обидчика, рванул резко в сторону. Разворот. Прыжок вверх и в сторону, оттолкнувшись в воздухе от собственной магии, как от упругой “стены”. И мягкое приземление на одну из веток краснеющей яблони. Естественно, при всей его ловкости он не забыл и о грациозном пожатии ветки методом головы. Тихо выругавшись, он быстро сорвал несколько близвисящих яблок, не уходить же с пустыми руками. И, пока волчонок не успел до конца переварить случившееся, спрыгнул с дерева, но земли не коснулся. Как только он вышел из-под цепких ветвей, под его ногами вновь образовалась упругая прозрачная “стена”, теперь представлявшая собой незримую дорожку, которая появлялась точно под его ногой и исчезая в момент ее перемещения. Со стороны казалось, что он буквально бежит по воздуху. В сторону, выше, ниже, резкой петлей — не имеет значения. Дорога, видная только ему, созданная им, была послушна и неприхотлива. Только дай команду, и она выполнит ее беспрекословно. Так он и пробежал еще какое-то расстояние, после чего, не притормаживая, забрался на дерево. В месте, которое достаточно далеко от той поляны, на дереве, он почувствовал себя спокойней. И должно сказать, что это выработалось у него во время тренировок. После пары напряженных минут прислушивания и убеждения в том, что волк, если и побежал следом, то еще не успел подобраться достаточно близко, Страйфи успокоился и, удобно устроившись на разлапистой ветке, меланхолично запустил зубы в яблоко. Правда перед этим проверил, не потерялся ли где по дороге Макси. Ан нет. На месте. Только неестественно тихий. Однако эта тишина, прерываемая лишь шуршанием травы и негромкими песнями птиц, была так приятна и невольно нагоняла сон, что парень не стал тревожиться и безо всяких зазрений совести нарушил лесную дремоту хрустом…