Paint it Black

Неожиданный ответ, сорвавшийся с бледных и обветренных губ Заклинательницы, заставил дрогнуть уголки рта черного гриша в намеке на скуповатое веселье, а в темных глазах зажглись огоньки одобрительного интереса: бояться его и при этом ответить ему ..так – это было забавно. Кажется, Старкова и сама испугалась своей смелости, впрочем, сложно было сказать, чего в ее ответе было больше – смелости или глупости. Александр в любом случае обижаться не собирался, хоть и не считал, что она права. Не во всем. -Говорят, - спокойно кивнул он. Конечно же, Черный Генерал знал, что о нем говорят, и вряд ли Алина могла озвучить что-то новое, но ему было важно услышать это из ее уст, чтобы понять, каким она его видит. Влиятельным – что ж, это было бы сложно отрицать, опасным – о, домыслы и вполовину не имели ничего общего с истиной, могущественным, справедливым, не ведающим жалости.. При упоминании создания Каньона на лице гриша мелькнуло выражение острой боли и тут же исчезло, сменяясь безэмоциональной маской. Ни интереса, ни одобрения или неодобрения – его взгляд стал пуст, закрыт и непрогляден, будто темная вода в торфяном озере, смотри – не смотри, не увидишь там ничего, кроме собственного отражения. -Ты – уникальна, Алина, как и я, - медленно проговорил он, когда выплеснув накопившиеся на сердце страхи, девушка замолчала, зябко кутаясь в кефту, - Тебя будут бояться, будут любить, ненавидеть, завидовать, боготворить, возлагать на тебя надежды и обвинять в том, на что ты не в состоянии повлиять.. Единственное, чего ты никогда не дождешься от других – это равнодушие. Морозов помолчал, наблюдая за эмоциями, пробегающими по лицу Заклинательницы, словно тучи по небу на сильном ветру, и перевел взгляд на темнеющий в десятке шагов лес. -Каньон действительно создал мой предок. Его ненависть, его гордыня, его отчаяние и эгоизм. Поколение за поколением все Дарклинги пытаются исправить нанесенный им вред, я потратил на это всю свою жизнь, - в последних словах не было неправды: он и правда пытался исправить содеянное всю, абсолютно всю свою жизнь, но не мог ни уничтожить сотворенную в момент величайшей ненависти Тьму, ни подчинить ее себе, - Всю жизнь я провел в борьбе с этой Тьмой, Алина, и вот теперь, впервые за все эти годы у меня появилась надежда. Ты, - несколько долгих мгновений глядя в глаза измученной и еще больше съежившейся от его слов девушки, Дарклинг поднялся на ноги, и отошел, оставляя ее наедине с самой собой. От короткого привала требовалось взять максимум: повинуясь движениям рук Генерала, ночная тьма сгустилась и стянулась в центр небольшого лагеря, маскируя костер и место ночлега. На подъезде к заброшенному селу солдаты подстрелили пару куропаток, и теперь их тушки весело шкворчали над огнем, источая упоительные ароматы. Равные для всех порции вышли совсем крошечные, но охотиться дополнительно Морозов не позволил: слишком велика была вероятность того, что отошедшие от лагеря наткнутся в лесу на фьерданцев. Кусочек мяса на пару укусов взрослого мужчины не мог утолить голод, но у них был еще подзасохший ржаной хлеб, который так же разделили на всех, а на запивку по кругу пошла фляга с медовым квасом. Генерал, как и всегда, если только дело не касалось напыщенных великосветских приемов, сидел в общем круге, среди своих бойцов, в данном случае – прямо на брошенной на землю полусгнившей доске, прикладываясь к общей фляге в порядке очередности ровно на пару глотков. Отправляя Алину в Ос Альту, люди Кирригана, разумеется, понимали, что будут ехать не один день, и позаботились о провианте, но во время нападения фьерданцев вся еда оказалась растоптана, и походный ужин у них вышел, прямо скажем, не слишком шикарным. Кто-то из опричников, поев, готовился ко сну, выбранные стоять в дозоре первыми, ушли заступать на свои позиции, но половина, имеющая силы на разговоры, все еще оставалась сидеть у костра. -Знаааете, что у меня есть, - на той стороне круга один из проливных достал из кармана что-то размером со спичечный коробок, бережно замотанное в бумагу, - Может, наша Заклинательница Солнца оценит.., - на добродушном лице светловолосого мужчины мелькнула плутоватая улыбка, и поймав взгляд своего генерала, гриш перебросил ему то, что достал. -Надо думать, твой любимый шоколад, Петр, - легко поймав прилетевший ему в руки небольшой кусок шоколадной плитки, замотанный в два слоя тонкой бумаги, Александр, улыбнувшись отдал его сидящей слева от него девушке, - Петр у нас сладкоежка, Алина. -И вовсе нет, шоколад, между прочим, улучшает работу мозга! – шутливо возмутился поделившийся шоколадом, поднимая вверх указательный палец, и по кругу воинов пробежала волна смешков, улыбок и новых шуток. -А знаете, что еще улучшает работу мозга? -Орехи! -Сам ешь свои орехи! -Он не может, он на прошлой неделе зуб сломал. -Между прочим, если, когда убиваешь усилителя, съесть его мозг, то поумнеешь, серьезно! Я так и сделал, - один из инферн потряс костяным браслетом, но его сосед тут же фыркнул: - Значит, тебе, Макс, не помогло! Сделав еще один круг, изрядно полегчавшая фляга с квасом, вновь дошла до Дарклинга, и когда, отпив глоток, он передал ее Заклинательнице, их пальцы на мгновение случайно соприкоснулись на замшевом кожухе, а обсуждение съедобных частей животных-усилителей перешло от мозгов к гениталиям. -Я все еще кажусь тебе самым страшным гришем? – в темных глазах Морозова мелькнули искорки сдержанного веселья, - Я не ел ничьих мозгов.