Paint it Black

- Ты боишься меня, Алина? Он ведь с лёгкостью читал ответ в её глазах, чувствовал страх, как чует его опасный хищник у своей добычи, но все равно спрашивал. Сидя там близко, внимательно рассматривая её лицо. Его голос пробирался Алине под кожу, ледяными мурашками рассыпаясь по спине, Дарклинг спрашивал, боится ли она Конечно. Она всегда была трусихой. Мал рассмеялся бы. Мал... Алина болезненно зажмурилась. Всего пару дней назад по дороге в Крибирск они хохотать над солдатами, которые разве что святыми знамениями себя не осеняли, глядя вслед проезжавшей мимо чёрной поводке, а что теперь? Теперь Алина одна посреди земель, разоренных появлением Каньона, в окружении чужих, не испытывающих к ней ни малейшей симпатии людей и с ощущением опасности, дышащей в спину. Она встретилась со смертью на борту скифа, увидела её в глаза минувшей ночью, и все же боялась не волькр и фьорданцев, а человека, спасшего ей жизнь, укутавшего в собственный кафтан и бережно обработавшего рану, оставленного кинжалом охотника на ведьм. Она должна благодарить его, но вместо этого отстранилась, обнимая себя за плечи. - Почему ты меня боишься, Алина? Никто не причинит тебе вреда, пока ты рядом со мной. - Пока я не встретила вас, никто и вовсе не желал причинять мне вред. Слова сорвались с языка раньше, чем Алина успела их обдумать, она прикусила потрескавшуюся до крови губу, ощущая солоновато-металлический привкус, но идти на попятную было поздно. Девушка вздернула подбородок, нерешительно встречаясь взглядом с чёрными глазами гриша, и повела плечом: - О вас многое говорят, вы ведь знаете. Позади раздались голоса, но двое проливных, направлявшихся к Кирригану, почему-то передумали и сменили направление, возвращаясь к сараю, который солдаты пытались сделать природным укрытием для привала. Алина проводила их взглядом, и нехотя продолжила: - Что вы самый влиятельный и опасный, после короля, человек в Равке. - Избегая зрительного контакта, она свела на груди полы кафтана. - Что вы самый могущественный из ныне живущих гришей. Она не хотела озвучивать вслух сплетни, но продолжала говорить. Просто не могла остановиться, как тогда не сумела контролировать свет, рвущийся из её тела. - Говорят, что вы справедливы, но вам не знакома жалость. А еще то, что именно зло и ненависть вашего предка, первого из Дарклингов, создала Каньон, уничтожив тысячи людей и разорвав Равку на части. Как я могу не бояться. Она говорила очевидные вещи, но все они - на поверхности, а в глубине непроглядная тьма - как та, что гриш вызвал в палатке командования за мгновения до того, как порезал ей руку и призвал свет. Алина, наконец, повернулась к мужчине, на этот раз выдержав его взгляд и не опустив глаз, и произнесла, переходя на сиплый шепот: - На нас напали, нас чуть не убили, я едва не потеряла своего лучшего и единственного друга. А вы... вы сделали мне больно, разбудили что-то внутри меня, призвали это против моей воли и силой увезли, не позволив даже попрощаться с Малом. Скажите, генерал, будь вы на моем месте, вы бы себя не боялись? В глазах девушки, тёмных от страха и печали, на мгновение вспыхнуло пламя, но тут же исчезло, и она снова съежилась, кутаясь в слишком большую для неё кефту, и покачала головой, кривя губы в горькой усмешке: - А лучше скажите, станут ли они, - Алина равнодушно качнула головой в сторону троих гришей, косившихся на них исподтишка, и тут же сделавший вид, что страшно заняты и вовсе сейчас не газели. - Станут ли они теперь так же бояться м е н я?