Новые приключения сыщика династии Мин

      Тан Фаню этой ночью плохо спалось. Несмотря на усталость, он ворочался с боку на бок, пытался думать о какой-нибудь скучной ерунде и считать до тысячи, но сон никак к нему не шёл. Ему казалось, что они с Суй Чжоу упускают что-то важное, какую-то значимую деталь, которая может перевернуть всё дело с ног на голову. Эта деталь всегда была на поверхности и, возможно, именно поэтому никто из сыщиков, расследовавших дело Белого Лотоса, её не замечал.       Тан Фань слышал, как Суй Чжоу собирается на службу, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить друга среди ночи. В предрассветной тишине звуки отчётливо разносились по дому, рассказывая Тан Фаню, что Гуанчуань ставит чайник на огонь, проверяет, легко ли вынимается меч из ножен, чистит плащ, прежде чем закутаться в него и уйти в холодную ночь, освещённую заходящей луной.       Тан Фань решил не мешать Суй Чжоу, спешившему на дежурство. Услышав, как тихонько хлопнула дверь, будто где-то вдалеке, он понял, что байху Императорской Стражи отправился исполнять свой долг, и вздохнул. У всех вокруг была своя служба и свои дела, а ему оставалось только сидеть здесь и размышлять. В конце концов, Ван Чжи говорил, что анализировать получается у него лучше всего.       Тан Фань ещё немного покрутился в постели и сел, уставившись в одну точку. Его мысли вдруг сосредоточились, и он почувствовал, что вот-вот поймает эту неуловимую идею, которая не давала ему покоя.       Суй Чжоу рассказывал, что во главе заговора Белого Лотоса стоит Шан Цзюнь из Цзианя, двоюродный племянник главы Восточной Ограды. После неудачи с покушением на императора он где-то скрывается, но вряд ли отступился от своих подлых намерений. Он жаждет захватить трон и ни перед чем не остановится…       Но стоп. Как он может захватить трон, если он не является даже дальним родственником нынешнего императора? Даже у Суй Чжоу, как внучатого двоюродного племянника императрицы-матери больше прав на престол Поднебесной, чем у этого мерзавца… Что же тогда получается — Шан Цзюнь старается не для себя? У него есть босс, которого он хочет посадить на трон, чтобы получить для себя и своих приближённых исключительные привилегии в новом государстве?..       Эта мысль полностью захватила Тан Фаня, и он встал и принялся расхаживать по комнате босиком и в одном нижнем белье.       Если у главаря заговорщиков есть босс, и он до нужной поры остаётся в тени, чтобы не запятнать себя сомнительными связями — этот человек наверняка известен во дворце. Он связан с императорской семьёй и может претендовать на трон по закону. И займёт этот трон, если с его величеством Чэнхуа что-нибудь случится.       Тан Фань начал по очереди перебирать всех известных ему родственников императора, но скоро отмахнулся от этой затеи. Восхождение на трон не должно быть для таинственного претендента слишком сложным, он должен иметь все шансы забраться туда без новой борьбы и клановых разборок. Он должен стоять в очереди вторым. Тан Фань мысленно представил дерево семьи Чжу с прямыми наследниками, и внезапно даже охнул. Тем, кто мог унаследовать престол своего отца после Чжу Цзяньшеня и его старшего сына Чжу Ютана, был четвёртый принц, совсем маленький сын наложницы Шао.       Имя наложницы Шао уже не раз всплывало в ходе расследования, но раньше Тан Фань не мог уловить никаких логических связей между ней и заговорщиками. Но ведь у неё имеется старший брат, и он служит во дворце. Он станет регентом при малолетнем правителе, если преступный план будет воплощён.       Всё сошлось. Тан Фань с размаху плюхнулся на кровать и удовлетворённо выдохнул. Теперь он знает, кто и для чего затеял всю эту опасную игру.       Он не проводил сложных ассоциаций между сектой Белого Лотоса и именем коварной наложницы Ляньхуа, как Ван Чжи. Ему хватило вполне логичных рассуждений о приоритете наследников трона. Если его выводы верны, значит, именно господин Шао из Министерства церемоний получит власть, ради которой его сподвижники уже совершили немало преступлений.       Тан Фань пожалел, что Суй Чжоу уже ушёл на службу, но решил, что ничего не должно случиться до утра, а утром он непременно расскажет своим друзьям, к каким невероятным выводам привели его простые логические цепочки.       Ему вдруг жутко захотелось спать, и он с чувством выполненного долга повернулся на бок и провалился в глубокий спокойный сон. ***       Сянь Чжень придержала коня у развилки дорог за мостом через речку Фуяньхэ, несущую свои воды в сторону столицы. Вдалеке за поворотом были видны огни деревни, на самом краю которой притулилась почтовая станция, где они с Сяо Пеном меняли лошадей по пути в Тайюань. Там было тихо и спокойно, там её ждали уют и тепло очага… Но она не могла продолжить путь, не дождавшись своего спутника.       Сяо Пен сказал, что догонит её у моста через Фуяньхэ — значит, она должна ждать его здесь.       Ночь уже окончательно опустилась на поля и леса, и большая жёлтая луна уверенно пробивалась сквозь сизые облака.       Сянь Чжень прислушалась, очень надеясь, что за поворотом дороги, откуда она сама только что примчалась сюда, раздастся топот копыт, но вокруг было тихо. Только ветер шумел в кронах деревьев, и тихо журчала вода под мостом. Девушка вздохнула и поёжилась, чувствуя, что начинает дрожать — не столько от ночной прохлады, сколько от смутной тревоги, проникающей в самую глубину души.       А что, если А-Пен не отобьётся? Если эти полупьяные бандиты смогут его одолеть?.. Нет, не может быть. Он же такой сильный и ловкий, ему не привыкать сражаться с мастерами боевых искусств, что уж говорить о каких-то диких дезертирах с кочергами вместо мечей…       Лошадь Сянь Чжень, которая так подвела её во время побега из бандитского плена, настороженно повела мордой и негромко фыркнула. Девушка прислушалась и уловила где-то вдалеке желанный звук. По дороге кто-то скакал в сторону моста. Она уже собралась встретить всадника радостным возгласом, но ей показалось, что он там не один. Несколько коней скакали по пустой ночной дороге, но стук копыт был размеренным и не походил на звуки погони.       Сянь Чжень не могла знать, друзья это скачут или враги, и решила на всякий случай съехать с дороги и укрыться под мостом в густых зарослях прибрежного кустарника. Она успела как раз вовремя и, спешившись, погладила морду своей лошади, надеясь, что теперь она её не выдаст.       По дороге, поторапливая коней, проехали двое всадников, ничем не напоминающие бандитов. Видимо, просто запоздалые путешественники спешили на ночлег в ближайший придорожный трактир. И никакого намёка на её жениха. Где только его черти носят?..       Девушка пробормотала под нос ругательство, стараясь отогнать тревожные мысли. Она привыкла доверять Сяо Пену. Если он сказал, что догонит её по дороге, значит, так и будет. Просто надо ещё немножко подождать.       Она задумалась, не вернуться ли ей обратно на дорогу, но место, где она пряталась, было совсем близко, отсюда отлично просматривался участок дороги, ведущий в сторону заброшенной усадьбы, где оставался Сяо Пен, и к тому же, здесь не было холодного ветра.       Сянь Чжень, чувствуя, что напряжение всё сильнее сковывает все её чувства, прижалась крепче к тёплому боку лошади. Где же этот самоуверенный стражник? Возможно, ей всё же стоит вернуться и помочь ему побить бандитов? Но у неё не было оружия, кроме узкого маленького кинжала… зато были чрезвычайно важные бумаги, которые в столице очень нужны командующему Западной Ограды. Она не может подвести Ван Чжи, доверившего ей такую ответственную миссию… Но как же Сяо Пен?.. Если он так и не покажется на дороге до самого утра?.. …       Сяо Пен тем временем отважно отбивался от пятерых дюжих бандитов, вооружённых, кто во что горазд. Сражаться с нормальными фехтовальщиками с привычными мечами было бы для него не так уж сложно, несмотря на численное превосходство противника. Но отбивать кочергу острым, но хрупким клинком меча было самоубийственно.       Сяо Пен дорожил мечом, доставшимся ему от побитого им бандита, и старался просто уклоняться от непривычного оружия, бешено вращающегося в опасной близости от его головы, и выжидал момент, чтобы нанести короткий, но меткий удар.       В ходе сражения ему удалось уложить на землю двух разбойников, не успевших отскочить в сторону от его ударов, но грубиян с кочергой всё ещё представлял угрозу.       Слишком сосредоточившись на этом противнике, Сяо Пен почти упустил момент, когда ещё один разбойник обошёл его с тыла. Он успел уклониться в последний момент, но при этом его клинок неловко скрестился с клинком врага и переломился почти у самой рукояти. Сяо Пену оставалось только выругаться себе под нос.       Это был бой не на красивую победу, а на выживание, поэтому стражник Западной Ограды, не сильно заморачиваясь правильностью приёмов, просто залепил в лоб следующему нападавшему остатком меча, одновременно перехватив свободной рукой его руку с оружием. Разбойник взвыл и выпустил острый кинжал. Сяо Пен успел развернуться и метнуть отобранное у противника оружие в очередного бандита, угрожающе надвигавшегося на него с кочергой. Тот рухнул без стона, и Сяо Пен, окинув взглядом место сражения, с облегчением выдохнул. Больше разбойников здесь не было. Никто не спешил на подмогу разгромленному им отряду, сторожившему пленников в брошенной усадьбе. Теперь можно было взять коня и последовать своим путём, догонять Сянь Чжень.       Сяо Пен на минуту прислонился к обшарпанной стене конюшни, переводя дыхание. С этого места он не мог увидеть, как один из поверженных разбойников приподнимается, чтобы из последних сил метнуть в него нож, но какое-то шестое чувство заставило его обернуться, и он успел отклониться в сторону. Клинок пролетел у его виска и с лязгом ударился в стену. Сяо Пен молча поблагодарил небеса, убедился, что бандит вырубился и больше не представляет опасности, и поспешил забраться в седло.       Должно быть, Сянь Чжень уже кроет его всеми гуандунскими ругательствами за эту задержку. А он так и не нашёл для неё плаща, чтобы укрыть от ночной прохлады… …       Задумавшись о Сяо Пене и сосредоточив всё своё внимание на дороге, по которой она приехала к развилке у моста, Сянь Чжень совсем упустила из виду другую дорогу, которая сейчас оставалась у неё за спиной. И совершила ошибку, потому что по этой дороге в сторону усадьбы, где совсем недавно томились пленники, ехал человек, послуживший причиной всех неприятностей, постигших в пути агентов Западной Ограды.       Кун Баоли не спеша направлялся в свой тайный притон, предвкушая, как испуганно посмотрит на него бывшая княгиня Вэй, проснувшись на полу в винном погребе и обнаружив, что она полностью в его власти.       Ему хотелось увидеть её глаза, пусть даже пылающие ненавистью… ведь ненависть — это тоже страсть… Он не сомневался, что девчонка будет его проклинать, но тем приятнее будет взять это непокорное, но такое манящее тело, так не похожее на привычных податливых шлюшек в дешёвом борделе…       Эти мысли, впрочем, не слишком отвлекали всадника от дороги. Привычка на всё обращать внимание его не подвела, и он заметил в отблесках лунного света какое-то движение в кустах у реки. Прямо под мостом, у дороги, ведущей к цели его поездки, кто-то прятался, и у него была лошадь.       Кун Баоли решил, что ещё одна лошадь будет не лишней для его банды. Он припомнил навыки, полученные в Восточной Ограде, осторожно спешился, не доезжая до моста, и крадучись зашёл с тыла к ничего не подозревающй жертве.       Сянь Чжень услышала шорох за спиной слишком поздно. Она резко обернулась на звук и оказалась лицом к лицу со своим злейшим врагом.       Оба с трудом поверили в реальность происходящего. Бывалый бандит первым пришёл в себя от изумления и в злобе скрипнул зубами.       — Ты!.. Думала, сможешь удрать от меня, дерзкая девчонка? Не спеши так, благородная госпожа Вэй… У меня есть на тебя планы.       Он хохотнул, заметив мелькнувшее в её глазах смятение.       Сянь Чжень была готова к чему угодно, но только не к такому повороту. Она строила планы и даже мечтала, как приставит клинок к подлому сердцу человека, погубившего её родителей и разрушившего её жизнь — для того, чтобы произнести «Именем закона». Она жаждала справедливости и хотела услышать, как императорский судья огласит ему смертный приговор. Она тренировалась в боевых искусствах и закаляла своё тело и свой дух, чтобы однажды отыскать своего врага и не оставить ему шансов избежать возмездия. И уж никак не предполагала, что он застанет её врасплох в стороне от большой дороги, замёрзшей и едва стоящей на ногах от усталости, вооружённой лишь маленьким кинжалом в рукаве… Но вся её боль и всё отчаяние, всколыхнувшееся в душе при воспоминании о том, что сотворил с её семьёй стоящий перед ней ухмыляющийся бандит, заставили её гордо выпрямиться и смело посмотреть ему в глаза. Раз уж небеса свели их здесь и сейчас — у неё не было права упустить эту возможность.       — У меня тоже есть планы на тебя, Кун Баоли, — стараясь совладать с дрожащим от волнения голосом, заявила Сянь Чжень. — Императорский суд объявил тебя в розыск как подлого убийцу и государственного преступника. Именем закона, я тебя арестую.       Кун Баоли совершенно искренне расхохотался, вынимая из ножен меч одним уверенным движением. Эта соплячка осмелилась угрожать ему судом?! Да разве она вообще понимает, с кем связалась?..       — Арестуешь, значит? — в его зловещем хрипловатом голосе слышалась явная угроза. — Думаешь, какая ты смелая, сяоци Западной Ограды?.. Вот видишь, я всё про тебя знаю, Вэй Чжень. Я давно следил за тобой. С того момента, как понял, кто погубил моего брата в Гуйпине.       — О, у тебя хватает наглости говорить об этом?! — Сянь Чжень от возмущения мигом забыла все страхи и сомнения. — Ты погубил моих родителей, моего зятя… моя сестра и маленький племянник из-за тебя были обречены на голод и скитания… Ты предал императора. Продался заговорщикам, желающим влезть на трон вопреки воле небес. По твоему приказу наёмные убийцы пытались убить из-за угла моего командующего… Мне продолжать?       Кун Баоли оценил пылкую обвинительную речь и ухмыльнулся ещё наглее.       — Ну, точно как в суде. Не горячись, девочка. Твоя горячность больше пригодилась бы в борделе…       Сянь Чжень едва не передёрнулась, вспомнив, как Ван Чжи спас её от позора, и молча прибавила это к перечню обвинений против своего врага.       Кун Баоли, продолжая насмешливо смотреть на девицу, медленно приближался к ней, поигрывая мечом.       — Хочешь меня убить? — стараясь говорить спокойно, уточнила Сянь Чжень. — Думаешь, одним преступлением больше уже не повлияет на приговор?..       — Говорю тебе, не спеши… — Бандит уже был от неё на расстоянии нескольких шагов. — Убить тебя я ещё успею, но хотелось бы и развлечься… Не думай, что убежишь, красотка. Здесь некуда бежать, да и твоего защитника что-то не наблюдается…       Душу Сянь Чжень прорезала боль. Сяо Пен так и не приехал к назначенному им самим месту встречи. Он не бросил бы её, если бы мог исполнить своё обещание. Если он не последовал за ней — значит, он тоже в беде…       — Если твои наёмники убили его, добавь это в список обвинений, подлец, — хрипло проговорила она, не отводя взгляда от надвигающегося на неё противника.       — Суду императора не добраться до меня, красотка! — хмыкнул Кун Баоли. — Твоя шутка про арест была забавной, но сила на моей стороне. Лучше покорись, а я постараюсь не быть слишком грубым.       — Если сделаешь ещё шаг, мне придётся защищаться, — предупредила девушка, понимая, что он уже находится в опасной близости, и в прямом столкновении она уступит ему по силе.       Чтобы захватить бандита и доставить его под арест в ближайший город, где найдётся Императорская Стража, требовался какой-то нестандартный план. Но она сейчас слишком тревожилась за Сяо Пена и слишком боялась попасться на уловку врага, чтобы продумывать стратегии.       За спиной Сянь Чжень хрустнули ветки под чьими-то неосторожными шагами, и она с трудом удержалась от того, чтобы обернуться. Нельзя было выпускать из виду Куна ни на мгновение. Но кто же там позади — друг или враг?       Кун Баоли невольно скривил рот, увидев позади девушки тёмный силуэт, но его это не слишком озадачило. Он был уверен в своих силах и жаждал реванша за все свои унижения.       Сянь Чжень, стараясь делать это незаметно, медленно выудила из рукава маленький кинжал, и почувствовав, как оружие привычно легло в её ладонь, окончательно обрела спокойствие и уверенность. Она метала в цель этот кинжал тысячу раз, и в последнее время всё чаще не промазывала.       Тот, кто стоял у неё за спиной, заметил её маневр, в отличие от противника, усмехавшегося ей в лицо.       — Чжэнь-эр, не надо. Оставь его мне.       Услышав знакомый, такой дорогой и желанный голос, Сянь Чжень чуть заметно улыбнулась. Он всё же догнал её! Он пришёл к ней на выручку…       У Сяо Пена не было оружия, но он уже рассчитывал, как ему надо подкатиться в ноги противнику, чтобы сбить его на землю и в рукопашной начистить морду, а потом скрутить и закинуть в седло, чтобы завершить арест опасного преступника.       — Ещё один щенок! — грубо оскалился Кун Баоли. — А, ты даже без меча… Ну, тогда посмотришь, как я буду любезничать с твоей девчонкой. То есть, уже не твоей.       Не опасаясь безоружных противников, бандит сделал ещё шаг по направлению к Сянь Чжень. В то же мгновение Сяо Пен подскочил к нему и вцепился в его руку, пытаясь перехватить оружие, но поскользнулся и вместо того, чтобы сбить с ног врага, растянулся прямо у него перед носом.       Кун Баоли не замедлил воспользоваться ситуацией и замахнулся на него мечом. Сяо Пен постарался откатиться в сторону, но там были густые кусты — откатываться было некуда.       Сянь Чжень отчаянно вскрикнула и, вспомнив, что в её ладони лежит кинжал, резко метнула его во врага. Кун Баоли с удивлением повернулся к ней, но захрипел и завалился на спину. Сяо Пен тут же вскочил на ноги и склонился к противнику.       — Мастерский бросок, — усмехнулся он, оценив точность попадания кинжала прямо в сердце ненавистному убийце. — Не зря ты столько тренировалась, милая.       — Он… убит?..       Сянь Чжень подбежала к жениху и ухватила его за руку.       — Мертвее не бывает, — подтвердил Сяо Пен. — Можешь больше не опасаться этого мерзавца.       — Но я… Я должна была его арестовать и отдать под суд… — стараясь, чтобы голос не дрожал от пережитого волнения, прошептала Сянь Чжень. — Я не должна была убивать…       — Тогда он убил бы нас, — философски заметил Сяо Пен и крепко обнял её за плечи. — Слушай, Чжэнь-эр. Мы, конечно, стражники его величества и должны способствовать правосудию, но в этом случае правосудие свершилось. Убийца получил то, что заслужил. Я понимаю, что тебе хотелось послушать приговор, но он не оставил тебе выбора. Ты спасала своего будущего мужа… Правильно?       — Правильно.       Сянь Чжень почувствовала, как напряжение постепенно покидает её, и она оттаивает в надёжных объятиях возлюбленного.       Сяо Пен бережно смахнул кончиками пальцев упавшие локоны и нежно поцеловал её в щёку.       — Милая, ты в порядке?       — Так точно, мой господин. — Её губы тронула улыбка. — А ты, А-Пен? Расправился со всей бандой?..       — Уложил всех наповал, — похвастался он. — Пойдём отсюда, Чжэнь-эр. Дальше по дороге будет почтовая станция, там можно согреться и переночевать. Я знаю управляющего, он пустит нас на ночлег несмотря на то, что у нас нет денег. А утром доберёмся до столицы… Осталось уже не далеко.       Сянь Чжень полностью одобрила этот план и, чувствуя себя почти счастливой, но чертовски усталой, позволила Сяо Пену довести её до дороги и подсадить в седло.       Вдалеке за мостом всё ещё горели огни почтовой станции, и путники поспешили туда, где их ждали очаг и ночлег несмотря на то, что у них не было денег. ***       Небольшой отряд под командованием Ван Чжи, покинув столицу через Северные ворота, доехал по главной дороге до первого перекрёстка и по знаку Цзя Куя, ехавшего чуть впереди, остановился на развилке дорог.       Вокруг было темно, высокие деревья подступали к самой дороге, и узкий поворот, уходивший на запад, в глубину леса, был почти не заметен.       Суй Чжоу и его людей пока не было видно, и Ван Чжи, коротко посовещавшись с Дин Жуном и Цзя Куем, решил подождать. Ему и стражникам Западной Ограды путь к лесной усадьбе был знаком, а Суй Чжоу мог ориентироваться только по плану, нарисованному Цзя Куем. Если он перепутает дорогу и свернёт не туда, маленькому отряду Ван Чжи придётся сражаться с бандой заговорщиков в неравном бою, не имея никакой поддержки.       — Подождём четверть часа и продолжим путь, — распорядился Ван Чжи. — Нельзя терять время. Оставим здесь одного человека, чтобы указал дорогу стражникам Северного Двора.       Цзя Куй согласно кивнул и, насторожившись, прислушался к звукам ночного леса. Где-то вдалеке заухала сова. Лёгкий ветерок пробежал по верхушкам деревьев… Среди этих обычных шумов слух Цзя Куя уловил шорох кустарников и торопливые шаги со стороны дороги, уходившей в лес, и далёкий топот копыт спешившего из столицы отряда.       — Едут, — коротко сообщил он, мотнув головой в сторону города.       — Да, теперь я тоже слышу, — кивнул Ван Чжи.       — И кто-то пробирается сюда из леса…       Цзя Куй повернулся в сторону, откуда доносились шаги, как раз вовремя, чтобы увидеть бежавшего к ним со всех ног мальчишку.       — Сяо Ницю! — телохранитель поспешно слез с коня, и маленький бродяжка едва не налетел на него. — Что случилось?       — Господин, как хорошо, что я успел вас перехватить!.. — немного переведя дух, быстро заговорил Сяо Ницю. — Бандиты разделились, и десять человек с оружием и лошадьми уехали из усадьбы примерно полчаса назад. Я сразу побежал предупредить вас…       В этот момент отряд стражников, возглавляемый Суй Чжоу, присоединился к солдатам Западной Ограды, и его командир, резко осадив коня, коротко кивнул Ван Чжи и Дин Жуну. Его подчинённые остановились чуть в стороне.       — Заговорщики что-то затевают? — встревоженно спросил Суй Чжоу. — У меня всего пятеро солдат, остальные все заняты в столице.       — Ты видел, куда направились эти бандиты? — спросил Ван Чжи своего маленького шпиона. — Можешь показать дорогу?       — Господин, они направились на запад, — сообщил Сяо Ницю. — Если по этой дороге проехать прямо ещё около ли и там свернуть налево по наезженному пути, вы ещё сможете их догнать.       Ван Чжи и Суй Чжоу переглянулись и молча кивнули.       Видимо, поняв безнадёжность своих попыток свергнуть императора, глава заговорщиков решил, что его людям пора разделиться и сматываться подальше от столицы, пока стража не добралась до их тайного лесного убежища.       — Шан Цзюнь был среди тех, кто уехал? — уточнил у мальчика Дин Жун.       — Нет, господин. Он остался в доме, и с ним ещё четверо бандитов, одетых, как японские наёмники, и пять или шесть приличных мужчин.       — Приличных? — недоверчиво хмыкнул байху Суй.       — Ну, одетых, как обычные горожане… — Сяо Ницю немного стушевался, не зная, как правильно объяснить. — Если встретите таких на улице среди дня, ни за что не поймёте, что они разбойники… Но они никуда не собираются бежать, спят в доме, даже все огни погасили.       — Понятно, — кивнул Суй Чжоу и повернулся к Ван Чжи, который был руководителем этого ночного мероприятия. — Попробуем догнать беглецов?       — Думаю, нам лучше сейчас разделиться, — немного подумав, предложил командующий. — Я со своими стражниками постараюсь захватить Шан Цзюня в его логове, пока он не ожидает нападения, а вы отправляйтесь по дороге, указанной Сяо Ницю, и постарайтесь не упустить бандитов, решивших сбежать.       Суй Чжоу согласно кивнул и сделал знак сопровождавшему его Сюэ Лину, махнув рукой на дорогу, уходящую дальше на север:       — Слышал, что сказал паренёк? Нам туда.       Отряд Северного Двора последовал его команде.       — Всех, кого сможете схватить, тащите в тюрьму Западной Ограды, — продолжал распоряжаться Ван Чжи. — В вашей тюрьме, к сожалению, происходят странные вещи…       Суй Чжоу не спорил. Прискорбный случай, когда в тюрьме Северного Двора отравили двух заключённых, был ещё свеж в его памяти.       — Если быстро управитесь и останется желание помахать мечом, присоединяйтесь к нам. Дорогу вы теперь знаете, — усмехнулся Ван Чжи. — Удачи!       Он коротко раскланялся с Суй Чжоу, и два отряда разъехались на узкой лесной дороге, каждый выбрав своё направление.       Ван Чжи, свесившись с седла, подозвал к себе Сяо Ницю.       — Ты отлично поработал, дружок. Ступай сейчас в город, на Северных воротах стража тебя пропустит. Собери своих приятелей и отправляйтесь на кухню в Хуаньи. Там получите горячий завтрак и отдохнёте немного.       — Спасибо, господин, — бродяжка поклонился ему с почтением и поднял на командующего полные тревоги глаза. — Будьте осторожны, господин. Эти японские бандиты очень ловкие и хитрые.       — Спасибо, я учту.       Ван Чжи хмыкнул себе под нос и пришпорил коня, догоняя свой отряд. ***       Заговорщики не ждали нападения. Они не могли знать, что в эту ночь Западная Ограда решит нанести им внезапный удар. Они вообще не подозревали, что Западной Ограде известно место, где они скрываются последние несколько дней.       Но Шан Цзюнь чувствовал опасность, исходящую из столицы — сам не понимая, откуда она исходит, от его сторонников или противников — и предпочёл убраться из затерянного в лесу приюта куда-нибудь подальше.       Он отправил отряд из десяти сторонников Белого Лотоса на запад, где можно было без труда затеряться среди банд таких же дезертиров и грабителей с большой дороги, а сам с ближайшими приспешниками намеревался двинуться в Цзянси. Он уже больше трёх месяцев не был дома и не видел семью, ради которой, собственно, и старался. Ему хотелось видеть свою жену важной титулованной особой, а сыновей — наследниками земель и богатств, не сравнимых с обычным поместьем в глухой провинции. Всё это пообещал ему ушлый интриган Шао Мэнь, но доверие к этому претенденту на трон таяло в голове Шан Цзюня с каждым днём. Сидя здесь в лесу и не имея никаких сведений о событиях в столице, он даже начал подозревать своего босса в измене. А что, если он продался императору после очередной неудачи и скоро выдаст своих сообщников, чтобы сохранить свою поганую шкуру?..       Шан Цзюнь приготовился бежать на рассвете, взяв с собой только самое необходимое — сундучок с золотыми слитками и надёжный меч, который защитит в дороге. Остальное оружие и монеты он собирался оставить здесь. Возможно, когда-нибудь ещё представится случай сюда вернуться, когда он будет больше уверен в своей безопасности, чем в эту лунную весеннюю ночь.       Когда Шан Цзюнь уже приготовился грузить золото в повозку, к нему бесшумно подошёл человек в чёрном — один из японских наёмников, оставленных на всякий случай сторожить у ворот.       — Господин, я слышу лошадей. Конный отряд едет сюда. Человек семь.       — О, чёрт! - выругался Шан Цзюнь. — Кто бы это мог быть? Об этом месте никому не известно.       Он жестом подозвал Фу Шу, одного из своих ближайших помощников.       — Ты слышал, что сказал этот парень? Кто-то едет сюда по лесной дороге.       — Кто бы там ни был — это наши враги, — буркнул Фу Шу. — Если они перекроют дорогу, как будем выбираться, босс?       Шан Цзюнь устало усмехнулся. Без него эта организованная банда уже давно бы развалилась и превратилась в стадо баранов.       — У нас есть запасной выход. На крайний случай. И я предусмотрел этот случай, братец Фу.       Его собеседник недоумевающе посмотрел на босса.       — Что ещё за выход? Через трубу, что ли?       — Почти. В доме есть скрытый ход. Он ведёт к реке примерно в трёх ли к западу отсюда, если идти по лесу. А под землёй мы выскочим там уже через четверть часа, и я заранее велел братцу Цзи приготовить там коней для побега.       — Ну и ловок ты, босс! — обрадовался его сообщник. — Но послушай, я тоже слышу шум, будто всадники едут по дороге.       — Скорее беги в дом, брось в огонь все письма и забери деньги, — велел ему Шан Цзюнь. — А я посмотрю, кого там несёт под утро, и последую за тобой… …       Когда Ван Чжи и его отряд добрались до спрятанной посреди леса усадьбы, обнесённой высоким частоколом, фонари во дворе ещё горели, но оттуда не доносилось ни звука.       Тишина ночного леса скрывала угрозу, но отважные стражники знали, зачем они пришли сюда. Цзя Куй первым сошёл с коня и помог спешиться Ван Чжи и Дин Жуну. Они молча подошли к воротам усадьбы, и Цзя Куй взглядом спросил командующего, что дальше делать.       Ван Чжи так же молча переглянулся с Дин Жуном и кивнул в сторону дома, в котором в этот час уже не горел свет. Он первым вошёл во двор, решительно сжав губы и готовясь к любым неожиданностям, которые могут подстерегать незваных гостей за этим забором. С двух сторон его прикрывали Дин Жун и Цзя Куй, и ему показалось, что история повторяется. Он уже входил в этот двор однажды в свете факелов, преследуя опасного преступника, и тогда он его упустил. Этого не должно повториться.       Во дворе никого не было. Яркие отсветы факелов стражников Западной Ограды осветили тёмный массив главного дома и пустую конюшню справа у забора. Тьма и тишина казались зловещими, скрывающими опасность и не желающими раскрывать своих секретов.       Ван Чжи не верил, что они опоздали, потому что Сяо Ницю ясно дал понять, что часть заговорщиков осталась в доме, и было не похоже, что они собираются удрать. Значит, засада? Сторожа услышали топот копыт и предупредили хозяина, что ему следует ждать непрошенных гостей? Это был самый очевидный вариант.       Ван Чжи сделал ещё несколько шагов по направлению к дому, скорее чувствуя, чем видя краем глаза, что Дин Жун следует за ним по пятам, такой же напряжённый и готовый ко всему.       Ничего не произошло. В доме не вспыхнул огонёк свечи, не сверкнул в лунном свете клинок затаившегося врага. Ван Чжи жестом подозвал Цзя Куя и велел ему обойти дом с тыла. Конечно, стражников было слишком мало, чтобы полноценно окружить дом, но можно было хотя бы попытаться перекрыть противнику путь к отступлению через окно, выходившее в сторону леса.       Цзя Куй, взяв двоих солдат, так же не говоря ни слова, скользнул в ночную тьму.       Ван Чжи в сопровождении Дин Жуна поднялся на крыльцо, всё ещё ожидая, что сейчас ему в спину прилетит стрела, но вокруг по-прежнему было тихо, и он, оценив расположение своих стражников во дворе, громко крикнул:       — Шан Цзюнь, сдавайся! Я знаю, что ты здесь. Если сложишь оружие и выйдешь сам, я сохраню тебе жизнь. Хотя бы до суда.       Конечно, это было смелое заявление, учитывая, что горстка солдат посреди сурового безмолвного леса пыталась противостоять засевшим где-то в доме бандитам, превосходящим их числом и изучившим эту усадьбу, как свои пять пальцев.       В глубине дома послышался какой-то шум, напоминавший хлопанье дверей. Стражники насторожились, приготовившись к драке.       — Убирайся к чёрту, Ван Чжи! — донеслось из дома зло и насмешливо. — Попробуй меня арестовать, если тебе самому жить надоело!..       Ван Чжи уже собирался дать команду на штурм, когда по крыше дома словно из ниоткуда метнулись тёмные тени. Японские ниндзя знали своё ремесло, и их задачей было задержать противника подольше, постаравшись убить как можно больше врагов своего хозяина.       Заметив, что чёрные тени скользнули по крыше к дальней стене, Дин Жун крикнул своему товарищу:       — Цзя Куй, держи их! Они уходят к лесу!       Однако, не все ниндзя поспешили спуститься с крыши с тыльной стороны.       Один из воинов в чёрном спрыгнул прямо на крыльцо загородного дома, где стояли возглавлявшие маленький отряд Ван Чжи и Дин Жун. В его руке угрожающе блеснул остро отточенный клинок.       Дин Жун успел в последний момент встать между ним и командующим, заслонив собой Ван Чжи. Он перехватил руку нападавшего и несколько секунд боролся, стараясь заставить его выпустить оружие, но резкая боль в раненом плече не дала ему одержать победу. Заговорщик, похожий на ниндзя, вывернул руку своего противника и в следующее мгновение приставил короткий меч к его горлу. Никто не успел этому помешать, и теперь у врага был заложник.       Ван Чжи с отчаянием смотрел, как ниндзя со знанием дела медленно отступает, прикрываясь служащим Западной Ограды. Он рванулся было на выручку, но упёрся в спокойный взгляд Дин Жуна, который ухитрился отрицательно качнуть головой, будто говоря ему «Не вмешивайся».       Но как же не вмешиваться?.. Ван Чжи чувствовал себя так, будто этот клинок прижимался холодной сталью к его собственному горлу. Лучше бы так и было — тогда бы ему не пришлось беспомощно смотреть, как замаскированный убийца тащит Дин Жуна, чтобы прикрыть свой отход и потом убить.       Конечно, имевшееся у него оружие можно было использовать только один раз. Наверняка. В самой критической ситуации. Ван Чжи не был уверен, что сегодня это и есть самая критическая ситуация, но рисковать своим заместителем он не мог.       Уловив момент, когда ниндзя в чёрном на мгновение ослабил хватку и отвлёкся, чтобы не упасть с низкой ступеньки крыльца, Ван Чжи направил на него пистолет. Дин Жун тоже выжидал момент, и уже собирался пнуть своего противника локтем в живот, чтобы попытаться освободиться, но командующий опередил его. Оглушительный треск выстрела прорезал предрассветную мглу, и разбойник, схвативший Дин Жуна, рухнул как подкошенный.       — Дин Жун!.. Ты в порядке?       Ван Чжи в то же мгновение оказался рядом, не сводя с него встревоженного взгляда, и осторожно коснулся его руки.       — Так точно, — стараясь не морщиться от боли, кивнул Дин Жун. Столь непривычная болезненная реакция Ван Чжи на то, что Дин Жун подвергся опасности, хоть и грела в тайне, всё же отозвалась глухой болью в его сердце. Защищать Ван Чжи любой ценой было для него так же естественно, как дышать, и Ван Чжи, конечно, не должен из-за этого переживать. Дин Жун перехватил взгляд Ван Чжи и мягко улыбнулся. — Всё в порядке, командующий. Вам не стоит так беспокоиться.       Ван Чжи с облегчением выдохнул, хотя и не до конца поверил своему заместителю, и спрятал разряженный пистолет обратно в рукав. Дин Жун покачал головой, понимая, что из-за него глава Западной Ограды остался безоружным.       — Не надо было тратить пулю. Я бы как-нибудь отбился.       — От такого лихого бандита только Цзя Куй бы отбился, — возразил Ван Чжи, радуясь, что не промазал в неясном свете зарождающейся зари.       Цзя Куй, услышав выстрел, поспешил раскидать двух оставшихся ниндзя, соскочивших с крыши на другой стороне дома, и со всех ног бросился к шефу. На его вопросительный взгляд Ван Чжи качнул головой, давая понять, что вмешательства телохранителя не требуется. Цзя Куй с облегчением кивнул.       Тем временем солдаты успели вломиться в дом, но не обнаружили там искомых заговорщиков. Пользуясь создавшейся неразберихой, Шан Цзюнь и его сообщники удрали через подземный ход, ведущий куда-то в сторону реки и дороги на запад.              Цзя Куй, последовав в опустевший дом за своим командующим, тихонько присвистнул, когда увидел на кухне прямо за отодвинутым в сторону шкафом ведущие вниз каменные ступени. В прошлый раз преступники хотя бы постарались скрыть место своего побега…       — Командующий, я знаю, куда ведёт этот ход. Примерно в трёх ли отсюда на берегу реки он выходит на поверхность, и оттуда рукой подать до проезжей дороги к западу от столицы.       — Возьми солдат и постарайся перехватить беглецов, — распорядился Ван Чжи. — И учти, что путь под землёй намного короче, поэтому у них преимущество.       — Слушаюсь, — кивнул телохранитель.       Он выбрал троих из шестерых бойцов маленького отряда, посчитав, что будет справедливо оставить половину начальнику, и бегом направился в лес, ориентируясь по известным лишь ему приметам.       Холодное весеннее солнце уже показалось вдалеке за лесом, и путь по пересечённой местности стал значительно проще, чем в кромешной тьме. Это оставляло шансы на поимку преступников, если, конечно, Цзя Кую удастся не слишком отстать по времени от заговорщиков, сбежавших более коротким путём.       Ван Чжи велел оставшимся стражникам обыскать дом и составить опись обнаруженных там вещей, принадлежавших Шан Цзюню и сообщникам. Оружие, деньги, документы должны быть изъяты и доставлены в столицу.       На заднем дворе усадьбы один из солдат обнаружил повозку, и было решено использовать её, чтобы вывезти конфискованные вещи.       Раздав указания подчинённым, командующий вернулся к проёму в кухонной стене, уходившему куда-то в неизвестность.       — Дин Жун, как ты думаешь, если по лесу до выхода на поверхность около трёх ли, с учётом холмов и поворотов реки, то сколько будет под землёй? Раза в три короче?       Дин Жун прищурился, прикидывая расстояние.       — Если я правильно понимаю, где этот выход, то даже чуть меньше ли. Боюсь, преступники намного опередят Цзя Куя.       — Но мы не можем их упустить. — Ван Чжи взволнованно прошёлся по кухне, почти свободной от мебели. Оставался только один способ догнать беглых заговорщиков, и этот способ был у него перед носом. — А что, если нам?.. Бери фонарь, Дин Жун!..       Ван Чжи тоже взял фонарь, зажёг его от тлеющего в очаге огня и поторопил заместителя.       — Вперёд! Нельзя упускать возможность…       Дин Жун проворчал себе под нос, что кто-то обещал ему не бегать по лесу с пистолетом, и придержал Ван Чжи за рукав.       — Командующий, я пойду первым. Если почувствуете, что я иду слишком быстро, скажите мне.       Ван Чжи нетерпеливо кивнул и последовал за Дин Жуном в узкий проход, крутыми ступеньками уходящий вниз. Всего несколько минут назад этим путём ускользнули заговорщики, и Ван Чжи, почувствовав давно забытый азарт, готов был преследовать их хоть до самого Пекина. Его уже не шатало от слабости, и казалось, что близость удачи придаёт ему сил. Он чувствовал, что идёт по пятам за неуловимыми преступниками, и только какой-то невероятный случай может помешать ему довести это дело до окончательной победы. ***       Суй Чжоу увидел преследуемых бандитов сразу за поворотом. Дорога здесь выходила из леса и дальше петляла полями и перелесками между невысоких холмов. В первых лучах нового дня открывался вид далеко вперёд, и преследователи увидели небольшой отряд, спешивший по дороге на запад.       Суй Чжоу жестом указал своим спутникам на удирающих всадников, и все дружно пришпорили коней, понимая, что цель близка.       Бандиты, пытавшиеся скрыться от правосудия, вскоре заметили погоню, и, оценив, что стражников вдвое меньше, чем их самих, вместо того чтобы ускорить темп, придержали своих лошадей, готовясь к сражению.       Отряд Суй Чжоу настиг их за очередным поворотом дороги и с ходу ввязался в драку. Численное преимущество было на стороне заговорщиков, но стражники Северного Двора были более умелыми и организованными. Они не тратили силы на напрасное размахивание мечом и старались наносить удары точно в цель.       Скоро все участники стычки оказались пешими, и трое бандитов уже валялись в придорожной канаве, отдав душу небесам.       — Братцы, не рубите так лихо! — призвал в пылу сражения байху Суй. — Нужно захватить хотя бы несколько пленных. Мы должны их допросить, чтобы завершить дело…       — Запросто! — откликнулся Сюэ Лин, отбиваясь одновременно от двоих нападавших.       — Бейте их, парни! — не остался в долгу высокий крепкий разбойник, похожий на дезертира, умело орудовавший своим мечом. — Их мало, а до города далеко. Раздолбаем эту зазнавшуюся стражу!..       Суй Чжоу старался пробиться к этому лихому предводителю бандитов, понимая, что без него остальные беглецы быстро сдадут свои позиции.       — Сдавайся! Именем императора и закона я приказываю сложить оружие!..       — Иди к чёрту, байху! — гоготнул бандит и обрушил свой меч на голову Суй Чжоу.       Тот едва успел уклониться, и мечи двух умелых бойцов скрестились в смертельном танце.       Суй Чжоу краем глаза видел, как его товарищи успешно рубятся с заговорщиками, от численного перевеса которых уже почти ничего не осталось, но у него была другая задача. Не просто уничтожить врага, а арестовать преступников, чтобы получить от них признания и отдать под суд, как и полагается по законам Великой Мин.       Разбойник, сцепившийся с Суй Чжоу, коротко свистнул, не отвлекаясь от поединка, и к нему тут же присоединились двое сообщников. Положение Суй Чжоу резко осложнилось, но тут расправившийся со своими противниками Сюэ Лин заметил бедственное положение старшего братца, и поспешил ему на выручку.       Вдвоём императорские стражники одолели бандитов, осаждавших Суй Чжоу, и байху удалось приставить меч к груди ловкого главаря.       — Брось оружие. Ты арестован.       — Да пошёл ты!..       Бандит, скрипя зубами от злости, выпустил из руки оружие, но лишь для того, чтобы отвлечь внимание противника. Когда Суй Чжоу почти непроизвольно наклонился поднять меч, его враг ударил его ногой под дых и развернулся, чтобы бежать. Острый меч Сюэ Лина остановил его.       — Не спеши, мерзавец. Никому ещё не удавалось безнаказанно бить братца Суй Чжоу.       Не слишком полагаясь на своё оружие, Сюэ Лин с удовольствием врезал кулаком по наглой физиономии бандита и, дождавшись, когда тот упадёт на землю лицом в грязь, повернулся к командиру.       — Старший брат, ты в порядке? Тогда давай его свяжем и перекинем через седло, чтобы не рыпался.       Суй Чжоу, немного оклемавшись от неожиданного удара, согласился и благодарно кивнул Сюэ Лину.       — Спасибо, братец. Ловко же ты его уделал!..       Сюэ Лин чуть слышно хмыкнул себе под нос и ответил поклоном. Всё же старший братец Суй был его начальником, а перед начальником не следовало хмыкать и строить из себя нескромного героя. ***       Не прошло и четверти часа с того момента, когда Ван Чжи и Дин Жун отправились в рискованное преследование бандитов через подземный ход, когда впереди замаячил тусклый свет, и Дин Жун придержал шаг, чтобы погасить фонарь.       — Осторожнее, командующий. Я вижу выход и, кажется, там кто-то есть.       — Мы их догнали! — торжествующе прошептал Ван Чжи, уткнувшись с разгона в спину заместителя.       — Да. Но их там много, а нас только двое. Подождите меня здесь.       Стараясь ступать бесшумно, Дин Жун прокрался почти до самого выхода, который оказался обычной пещерой в крутом склоне холма у самого берега реки. Шум воды заглушал голоса людей, стоявших недалеко от этого места и о чём-то жарко препиравшихся.       Всего заговорщиков было шестеро, и у них были лошади. Похоже, кто-то предусмотрительный заранее позаботился о возможных путях побега, и этим кем-то был Шан Цзюнь. Он стоял сейчас спиной к Дин Жуну и грозно отчитывал своего сообщника, который опустил голову и молча кивал.       — Какого чёрта?.. — долетело до Дин Жуна сквозь журчание реки и шорох ветра в кустах. — Эти бумаги нужно было сжечь! Ты идиот… А если они попадут?..       Всё ясно. Нерадивый бандит забыл сжечь документы, обличающие его подельников. Дин Жун молча усмехнулся и пришёл к выводу, что обыск в загородном притоне Шан Цзюня нужно проводить особенно тщательно.       — Мы теряем время… Хотите угодить в лапы Западной Ограды? — поторопил Шан Цзюнь своих сообщников, ещё не зная, что Западная Ограда буквально у него за спиной. — Лезьте на коней, бездельники! Поторопитесь, к утру мы должны быть за много ли отсюда…       Дин Жун почувствовал, как Ван Чжи положил руку ему на плечо, неслышно подкравшись сзади. Его шёпот напряжённо прозвучал прямо у него над ухом.       — Они сейчас уедут. У них лошади!.. Где же Цзя Куй?       Дин Жун молча пожал плечами. Как он мог знать, где сейчас маленькая группа стражников во главе с Цзя Куем продирается через лесную чащу?       — Мы должны их остановить. Нет, не спорь. Задержим их хотя бы на несколько минут до прихода Цзя Куя. Иначе потом вообще не догоним.       Это было правдой, но высовываться сейчас вдвоём против шестерых хорошо вооружённых бандитов, жаждущих вырваться на свободу, было самоубийством.       Не дав Дин Жуну времени привести свои аргументы, Ван Чжи выбрался из пещеры с таким видом, будто за его спиной стоял вооружённый полк императорской гвардии, и окликнул главаря заговорщиков, проверявшего упряжь своего коня.       — Далеко собрался, Шан Цзюнь? Боюсь, придётся нарушить твои планы. Именем закона и императора, я арестую вас всех по обвинению в подготовке переворота в столице.       Их разделяла только узкая поляна, тянущаяся по берегу реки, и Ван Чжи отчётливо увидел, как побледнел Шан Цзюнь, резко развернувшись к нежданному преследователю. Ему даже показалось, что он услышал, как заговорщик скрипнул зубами от досады. Его сообщники совершенно опешили, обнаружив, что их хитрый план провалился.       — Сложите оружие, — невозмутимо добавил Дин Жун, встав рядом с командующим. — Вам не удастся сбежать от правосудия, и будет лучше не отягчать свою вину сопротивлением при аресте.       Какое-то время бандиты растерянно молчали, и кто-то даже потянулся за оружием, чтобы бросить его на землю. Глаза Шан Цзюня лихорадочно скользили со своих сообщников на грозных преследователей, пока мозг пытался найти решение. Наконец, он сообразил, что преследователей всего двое, и за ними не стоит армия его величества.       — Чёёёрт!.. — чуть слышно выдохнул он, испытав огромное облегчение.       С двумя нахалами, пришедшими его арестовать, пусть даже один из них — сам командующий Западной Ограды, он как-нибудь разберётся. Его немного насторожило, что Ван Чжи явился за ним без отряда вооружённой стражи, но в конце концов, это были его проблемы.       — Братцы, ну что же вы струсили? — подначил он своих сообщников, застывших в испуге под сенью старых деревьев. — Не видите, их всего двое… Само небо даёт нам шанс отыграться!       Бандиты одобрительно зашумели, перехватив оружие в боевую позицию. Они теперь ждали только сигнала своего главаря, чтобы перейти в нападение.       — Давайте захватим их в заложники, — усмехнулся Шан Цзюнь, вызывающе посмотрев на командующего ненавистной Западной Ограды. Ему бы хотелось свести все старые счёты, даже если его дело уже очевидно было в целом проиграно. Но с таким заложником он мог бы ещё поторговаться.       Дин Жун беззвучно выругался, понимая, что сейчас будет драка, а Цзя Куй всё ещё где-то болтается и не спешит вмешаться в это неравное противостояние.       Он обернулся к Ван Чжи и негромко сказал ему:       — Командующий, уходите. Фонарь там за углом. Прошу вас, возвращайтесь в дом тем же путём…       — А ты? — перебил Ван Чжи. Он никак не мог принять такие условия, при которых бросил бы заместителя одного на растерзание банде головорезов.       — Я постараюсь их задержать.