Новые приключения сыщика династии Мин

      Тан Фань поднял глаза к небу и увидел на стене лучников, застывших в ожидании сигнала — и сигнал не заставил себя ждать. Стрелы со свистом рассекли холодный воздух, направляясь в цель. Державшие Тан Фаня руки ослабли, бандит без стона повалился на землю. Та же участь постигла и его сообщников.       Ван Чжи почти бегом спустился по крутой лестнице со стены и успел подхватить шатающегося магистрата. Стражники Западной Ограды окружили их, готовые отразить любое нападение, но нападения не последовало. Других разбойников на рынке не было. Коварный убийца Лун Фэн успел ускользнуть в неизвестном направлении, когда его сообщники потащили пленника во внутренний двор, а остальные участники бандитской сходки лежали на земле, сражённые меткими стрелами.       — Тан Фань!..       — Вы не представляете, как вы вовремя, командующий Ван, — вымученно усмехнулся спасённый сыщик.       — А вы не представляете, как вы некстати, — сердито отозвался Ван Чжи, осматривая Тан Фаня на предмет повреждений. — Вы целы?       — Кажется, да. Вы помешали им сделать из меня шашлык. За что я вам крайне благодарен, — с поклоном добавил Тан Фань, начиная подозревать, что Западная Ограда оказалась здесь вовсе не ради него.       Ван Чжи иронично посмотрел на главного магистрата префектуры Шуньтянь, затеявшего опасную игру.       — Что за нелепый маскарад? Никогда — запомните, никогда больше не одевайтесь ойратом. Вам не идёт. И провоцирует настоящих ойратов на какие-нибудь зверства. За каким дьяволом вы сюда припёрлись в этом наряде?       Тан Фань в глубине души понимал, что он прав, но всё равно речь Ван Чжи была крайне обидной.       — Я… я проводил расследование. К вам оно не имеет никакого отношения, — он упрямо поджал губы.       Ван Чжи осуждающе покачал головой.       — Вы проследили за связным на рынке и подумали, что он выведет вас на убийцу. Отправились брать всю банду в одиночку, при этом не предусмотрев, что идёте на чужую территорию и совсем не знаете, чего от них ожидать. В итоге угодили в ловушку.       — Да, это так, — Тан Фань не стал отрицать очевидное. — И что же теперь?..       — Теперь следуйте за мной. Всё равно все планы мне испортили.       К Ван Чжи подошёл один из стражников и протянул ему какой-то предмет, похожий на мягкий кошелёк с вышитым на нём белыми нитками рисунком лотоса.       — Командующий, это было у одного из бандитов.       — Хорошо. А сейчас возвращаемся в Западную Ограду. Всё равно сегодня ничего уже не будет. Посты не снимать. Докладывать мне обо всех новых гостях, которые будут заглядывать в эту лавку.       — Слушаюсь, командующий.       — Прошу вас, господин губернатор, — глава Западной Ограды сделал приглашающий жест, и Тан Фаню ничего не оставалось, кроме как последовать этому приглашению.       Стражники Западной Ограды сопровождали их на некотором расстоянии, прикрывая от возможных неожиданностей, но ничего больше не произошло.       За воротами Железного рынка их поджидала повозка Ван Чжи, в которую Тан Фань влез, слегка подталкиваемый её хозяином.       — Нашли своего незнакомца в шляпе? — без иронии спросил командующий Ван, решив, что уже достаточно спустил сыщика на грешную землю.       Тан Фань поклялся себе ничему не удивляться, когда речь идёт о Западной Ограде.       — Представьте себе, нашёл! И сразу потерял… потому что вот эти злодеи…       — Они, разумеется, поняли, что вы не из их рода. Это нетрудно было догадаться. Вы допустили сразу несколько ошибок, и главное, решили, что сумеете всех обмануть. Поэтому утратили осторожность. Вели себя как последний балбес, и если бы не чистая случайность, уже лишились бы головы, — сердито констатировал Ван Чжи.       Тан Фань побледнел, понимая, что собеседник говорит правду, но всё же обиженно дёрнул носом.       — Не обижайтесь, Тан Фань, я вовсе не хочу унизить ваши достоинства как сыщика, — серьёзно сказал Ван Чжи, отметив нервную реакцию магистрата. — Вы пришли, в общем-то, к правильным выводам, только предприняли неверные действия. Я ругаюсь на вас не потому, что сержусь — хотя и сержусь, конечно, — но вы не представляете, как я за вас испугался.       — А я не успел испугаться, — Тан Фань поднял на собеседника немного растерянные глаза, удивлённый и одновременно польщённый этим признанием. — Как только увидел вас — сразу понял, что вы меня спасёте. Я всей душой вам благодарен, Ван Чжи. — Он смущённо улыбнулся шефу Западной Ограды и виновато добавил: — Простите меня, пожалуйста… Я сорвал какие-то ваши планы…       Ван Чжи только устало вздохнул.       — Нет, правда, я же понимаю, что вы пришли туда вовсе не ради того, чтобы подстраховать наивного чиновника, я не настолько самонадеян.       — Я бы пришёл вас подстраховать, если бы вы посвятили меня в свои намерения заранее, — возразил Ван Чжи. — И тогда, вероятно, и ваши, и мои планы завершились бы более успешно. Но сейчас бесполезно это обсуждать. Да, я был там по делу государственного значения.       — Ищете драгоценности из дворца? — решил блеснуть осведомленностью Тан Фань.       — Нет, с драгоценностями я уже разобрался, — усмехнулся Ван Чжи. — Ищу оружие и тех, кто продаёт его нелегально. Но это в компетенции не вашего ведомства, господин главный магистрат.       Тан Фань даже не обиделся, понимая, что это правда. Император порой поручал Ван Чжи такие дела, за одно упоминание которых можно было провести остаток своих дней в тюрьме. Он решил сменить тему.       — Ну и куда вы меня везёте, командующий Ван? Надеюсь, не в застенки Западной Ограды?       — Нет, передам вас на поруки Суй Чжоу. Пусть запрёт в библиотеке и не позволяет лезть в иные расследования, кроме изучения материалов дел. Займитесь аналитикой, в конце концов, у вас это лучше всего получается. …       — Вы очень вовремя. Я как раз заканчиваю готовить обед, — улыбнулся Суй Чжоу, когда на пороге его дома возникли Тан Фань и Ван Чжи.       Командующий Западной Ограды при этом выглядел усталым и сердитым, а главный магистрат префектуры Шуньтянь — расстроенным и слегка ошарашенным. И с ним ещё что-то было не так. Суй Чжоу даже не сразу понял, что именно.       — Жунцин, что это ты так нарядился? — изумлённо выгнул бровь Суй Чжоу, когда всё-таки понял. — Ты что, опять собираешься вляпаться в какое-то дело, от которого лучше держаться подальше?       — Уже вляпался, — ответил за него Ван Чжи и слегка подтолкнул магистрата по направлению к дому. — Я думаю, магистрат Тан, вам следует привести себя в порядок и присоединиться к нам на кухне. Суй Чжоу, вы не возражаете, если я тоже останусь?       — Конечно. Я давно уже хочу накормить вас обедом, но вы всё время ускользаете, командующий Ван, — усмехнулся повар и жестом пригласил его на кухню.       Убедившись, что Тан Фань скрылся в своей комнате, Суй Чжоу уже серьёзно спросил своего гостя:       — Я должен вас благодарить за своевременное вмешательство? Куда на этот раз влип Жунцин вместо того, чтобы спокойно сидеть в префектуре и заниматься делами?       — Он думал, что занимается делами, — усмехнулся Ван Чжи. Он с благодарностью принял из рук Суй Чжоу чашку чая и вздохнул. — Если бы я по чистой случайности не решил сегодня устроить облаву на Железном рынке, этот сыщик сейчас объяснялся бы на небесах, за каким чёртом ему понадобилось лично шпионить в притоне бандитов, торгующих оружием. Он хотел выследить убийцу, но сам угодил в ловушку.       Суй Чжоу, и без того не слишком румяный, заметно побледнел.       — Ван Чжи, ты спас его из бандитского притона? Вытащил из лап этих злодеев?       — Ну, можно и так сказать, — внезапно смутился гость, который совсем не собирался изображать из себя героя. Он лишь хотел, чтобы Суй Чжоу понял, как опасно позволять их отчаянному другу совать свой нос в такие дела, где должны работать профессионалы. То есть, стражники, владеющие оружием и приёмами самообороны.       — Спасибо, — с чувством сказал Суй Чжоу, немного удивлённый тем, как Ван Чжи скромно опустил глаза.       — Не надо. Благодарить надо небеса, что я успел вмешаться так вовремя. Но я прошу тебя, Суй Чжоу, постарайся убедить Жунцина…       — Не нужно меня ни в чём убеждать, — заявил объект их разговора, внезапно появившись на пороге кухни. Он уже не был таким чумазым и оделся в приличное домашнее платье, но в его глазах всё ещё плескались досада и обида. — Я всё понял, сделал выводы и больше так не буду. Довольны?       Оба сидевших за столом друга кивнули, при этом, в глазах Ван Чжи явно читалось недоверие. Он сомневался, что Жунцин действительно больше так не будет. Будет, как только немножко придёт в себя после сегодняшних приключений на грани смертельного риска.       — Тогда нельзя ли мне тоже чашечку чаю? А лучше что-нибудь более основательное… — заявил Тан Фань, и друзья сделали вывод, что с ним уже всё в порядке, если он может с таким вожделением смотреть в сторону сковороды, на которой томилось мясо в ароматном соусе.       Суй Чжоу разложил еду по тарелкам, и какое-то время разговоры на кухне не касались расследований и преступлений. Едоки хвалили повара, а повар скромно отшучивался и делал вид, что его заслуги в этом нет, просто гости очень голодны.       Когда друзья расправились с обедом, Ван Чжи заявил, что ему пора возвращаться в Западную Ограду, разрабатывать новый план захвата неуловимого убийцы, который сегодня ускользнул у него из-под носа. Он не сказал, что убийца ускользнул из-за того, что Тан Фань так невовремя подставился под бандитские ножи. Но Тан Фань и без слов всё понимал и сидел, виновато опустив голову и потупив взгляд.       — Я провожу тебя, Ван Чжи, — вызвался Суй Чжоу, предположив, что глава Западной Ограды не успел сказать ему всё, что собирался, из-за того, что Жунцин явился на кухню раньше, чем они ожидали.       Когда они вышли во двор, Ван Чжи немного придержал шаг и повернулся в другу.       — Суй Чжоу, в этом притоне, куда так неосторожно сунулся Тан Фань, был человек, которого мы оба так долго искали. Тот, кто убил слугу наложницы Шао и продал драгоценности из дворца местному бандиту У Чжуляну. Его зовут Лун Фэн, и он тесно связан с заговорщиками.       — С Белым Лотосом? — сразу насторожился байху Суй.       — Да. Все эти дела взаимосвязаны, и за ними стоит Белый Лотос. Мне бы не хотелось, чтобы Жунцин занимался чем-то, связанным с этой преступной организацией. Это слишком опасно.       — Согласен, — кивнул Суй Чжоу. — Но он искал на рынке совсем другого человека. Не знаю, как получилось, что он вышел на эту банду. Он ничего мне не говорил.       — Не хотел беспокоить тебя в отпуске, — с пониманием усмехнулся Ван Чжи и почувствовал, что немного завидует другу. У него не было такого человека, который полез бы в одиночку к тигру в пасть, только чтобы не давать ему повода для тревоги. После того, как он уволил Дин Жуна…       — Да уж, благие намерения… — вздохнул Суй Чжоу и заверил собеседника: — Я позабочусь, чтобы подобное не повторилось. Проведу с ним разъяснительную беседу. В конце концов, это моё расследование — убийство слуги из дворца.       — Суй Чжоу, к тебе это тоже относится, — строго посмотрев на байху Северного Двора, предупредил Ван Чжи. — Не суйся никуда в одиночку, не пытайся никого схватить без подстраховки. Этот Белый Лотос, с которым связан убийца Лун Фэн, действительно опасен. Если получишь какие-то сведения, относящиеся к этому делу, немедленно извести меня… или хотя бы возьми с собой пару стражников, когда соберёшься делать глупости.       Суй Чжоу сдержанно усмехнулся и кивнул.       — Не беспокойся об этом, Ван Чжи. Я уже научился делать глупости профессионально.       В отличие от Тан Фаня, он не обиделся на отповедь главы Западной Ограды, учившего его работать. Он понимал, что Ван Чжи просто беспокоится за своих друзей и хочет уберечь их от напрасного риска. Суй Чжоу и сам всегда старался защитить тех, кто ему дорог, и предпочитал самые сложные задачи брать на себя.       Вернувшись на кухню и убедившись, что все сладкие печенья, испечённые им к чаю, исчезли со стола, он сел напротив Тан Фаня и строго посмотрел ему в глаза.       — Жунцин, я прошу тебя больше так не делать.       — Почему? — беспечно улыбнулся Тан Фань, который после вкусного обеда в кругу друзей уже почти забыл противное ощущение кинжала у своего горла. — Надо же как-то разоблачить убийц… И не говори мне, что на это способны только опытные императорские стражники.       — Ну уж точно, не самое приличное занятие для главного магистрата столичной префектуры — разгуливать в таком виде по злачным местам, — подколол в ответ Суй Чжоу. Он почему-то принял замечание об императорских стражниках исключительно на свой счёт.       — Ты хочешь сказать, что я должен стать бюрократом и только бумажки в префектуре перекладывать? Ван Чжи тоже хотел, чтобы я занимался копанием в архивах… А я, между прочим, один из лучших сыщиков в Империи, даже его величество это признавал…       В голосе Тан Фаня прозвучала обида, и Суй Чжоу не удержался. Ему показалось таким наивным и честным его желание бороться с преступниками, не щадя своего живота, что он молча подошёл к нему и обнял.       Тан Фань сразу стушевался, и его пыл угас. Он посмотрел в глаза Суй Чжоу, виновато опустил взгляд и пробормотал:       — Ну ладно… я был балбесом… прости меня, Гуанчуань… Я постараюсь больше не делать таких глупостей…       — Это было бы замечательно, Жунцин. Потому что, если я ругаюсь и ворчу… и если Ван Чжи ругается и ворчит… это не потому, что мы такие вредные и хотим лишить тебя твоей славы и успеха, а потому что хотим подольше видеть тебя живым…       — Да… — протянул Тан Фань, в памяти которого внезапно снова встала физиономия злобного ойрата с ножом. — Гуанчуань, ты прав. Ты абсолютно прав. Получается, что убийце удалось удрать, и теперь никто не знает, где его искать… А если бы Ван Чжи не поспешил меня спасать, он мог бы арестовать и этого злодея, и тех, за кем он охотился на Железном рынке… Какой же я балбес!..       Суй Чжоу не хотел до такой степени переворачивать мысли Тан Фаня. Ему всего лишь надо было придать его отчаянному характеру чуть больше осторожности. Он расстроенно вздохнул и обнял друга чуточку крепче.       — Ты не балбес, Жунцин. Ты просто очень смелый…       — И безответственный, — добавил Тан Фань, до которого начало доходить, чем чреваты его отчаянные выходки, которые он совершал на благо расследования.       — Обещай мне, что не будешь больше так рисковать. А если будет совсем невтерпёж, предупреди меня, чтобы я мог обеспечить твою безопасность, — попросил Суй Чжоу.       Ему было страшно представить, что бы он делал, если бы сегодня Жунцин не вернулся домой. Если бы Ван Чжи не оказался так удачно на Ойратском рынке и не смог выручить беспечного сыщика из ловушки, в которую тот угодил из-за своего неуместного азарта. Если бы злобные бандиты убили его лучшего друга, а он бы даже не узнал, как тот нуждался в его помощи и защите.       — Да, Гуанчуань. Я обещаю, — тихо согласился Тан Фань. Что-то в глазах Суй Чжоу заставило его устыдиться своей самоуверенности и желания всегда быть лучшим сыщиком, наплевав на чувства тех, кому он был небезразличен.       Суй Чжоу, поддавшись неожиданному порыву, осторожно поцеловал его в щёку, немного покрасневшую от стыда, и отпустил чуть резче, чем следовало, чувствуя, что и сам сейчас станет красным, как рак. Это лёгкое прикосновение к мягкой коже Тан Фаня заставило его ощутить себя последним идиотом, потому что он никогда раньше не думал, что может испытывать такое счастье просто от того, что близкий друг позволяет ему целовать его так невинно, но так волнующе.       — Я тебе верю, Жунцин… — внезапно охрипшим голосом проговорил Суй Чжоу и поспешил укрыться от нахлынувших чувств за привычными делами. — Бери-ка лучше сковородку и помоги мне её отчистить. Сегодня утром ты обещал мне помогать по хозяйству и брать уроки поварского мастерства.       Тан Фань улыбнулся, понимая, что мир в доме восстановлен, и с забавной гримасой взялся за посуду.       — Нет, охотиться за бандитами намного проще, чем быть искусным кулинаром, — проворчал он себе под нос. ***       Ван Чжи привычно склонился перед императором, ожидая вопроса, который непременно должен был прозвучать из уст его величества. —       Вчера истекли три дня, которые я давал тебе, чтобы разобраться с этими жалобщиками из военного ведомства, — Чжу Цзяньшень не обманул его ожиданий. — Тебе есть, что мне рассказать, Ван Чжи? —       Ваше величество, мне не удалось получить документы из Ляодуна, — сдержанно ответил евнух. — Мне нечем оправдаться, кроме моего честного слова, и я понимаю, что это неубедительное оправдание.       Император хмыкнул. На самом деле, он верил слову Ван Чжи больше, чем всем возможным документам, которые могли представить его противники. Но для рассмотрения жалобы, которую он принял от высокопоставленных военных, этой уверенности было недостаточно.       — Я запросил в Ляодуне все бумаги о закупках военной амуниции и оружия накануне битвы с чжурчженями, — продолжал объяснять Ван Чжи, видя, что глаза императора пока ещё смотрят на него благосклонно. — Но за три дня до того, как ваше величество получили жалобу от военных, эти военные затребовали у губернатора Чэня те самые бумаги, которые подтверждали бы мою невиновность. Сослались на проведение ревизии и получили все договоры и расписки поставщиков. Наверняка теперь все эти документы уничтожены, поэтому мне действительно нечего представить вашему величеству.       — Довольно коварно с их стороны, — заметил император, оценив этот злодейский план. — Запрос генералу Чэню был подписан одним из жалобщиков?       Ван Чжи невольно улыбнулся проницательности своего коронованного собеседника. Что бы о нём ни говорили при дворе, но идиотом правитель Поднебесной никогда не был.       — Да, ваше величество. Заместителем главы департамента снабжения Чан Сином.       — Ловкий мерзавец! — Чжу Цзяньшень усмехнулся и несколько секунд задумчиво смотрел на то, как за прозрачной стеной кабинета медленно кружатся и тают пушистые снежинки. — Кто-то может подтвердить это? Возможно, у губернатора Чэнь Юэ сохранился запрос из департамента?       Его величеству очень хотелось оправдать главу Западной Ограды и утереть нос его обвинителям. Но ему нужны были доказательства.       — Так точно, ваше величество.       — Чтобы получить его у Чэнь Юэ, уйдёт ещё как минимум три дня, а я обещал матушке разобраться с жалобой как можно скорее… — недовольно проворчал император, чувствуя себя заложником собственных непродуманных решений. Надо было всё-таки сунуть эту жалобу в огонь и отправить её авторов к чёрту.       — Ваше величество, губернатор Чэнь во дворце. Если вы согласитесь его принять, он готов всё объяснить и представить оставшиеся у него документы.       Чжу Цзяньшень внимательно посмотрел на евнуха и одобрительно кивнул.       — А ты действительно очень предусмотрителен, Ван Чжи.       — На этот раз моей заслуги здесь нет, — с поклоном возразил командующий Ван, понимая по мягкому тону государя, что весы правосудия склоняются в его сторону. — Губернатор Чэнь сам посчитал необходимым приехать в столицу, чтобы противостоять обманщикам из министерства.       — Тогда зови его сюда. Мне давно хотелось лично похвалить его за мужество и преданность.       Ван Чжи слегка поклонился генералу и жестом пригласил его в императорский кабинет.       Чувствуя себя немного неуютно среди окружающей его роскоши, Чэнь Юэ вошёл и опустился на колени перед повелителем Поднебесной. Ван Чжи встал позади него и опустил глаза, чтобы его величество не заметил в них довольную усмешку. Он был уверен, что для генерала Чэня этот приём у государя был важнее многих боевых наград и денежных поощрений.       — Встань, Чэнь Юэ, — с улыбкой велел ему император.       Не часто ему доводилось видеть в этих стенах настоящего воина, а не болтливого чиновника, имевшего не больше отношения к защите границ, чем красотки из императорского гарема.       — Я знаю, что ты верно служил мне, возглавляя армию Северо-Востока, — благосклонно заметил его величество. — И верно служишь на посту губернатора такой неспокойной провинции. Я благодарю тебя за службу, Чэнь Юэ.       Генерал-губернатор почтительно склонил голову, и Ван Чжи показалось, что обычно спокойный и непробиваемый вояка слегка покраснел от смущения.       — Служить вашему величеству — мой долг, и я стараюсь исполнять его честно.       Чжу Цзяньшень кивнул, подтверждая, что так и есть. Именно благодаря таким воинам в Поднебесной царили мир и спокойствие.       — Чэнь Юэ, ты храбрый солдат и честный чиновник, поэтому я спрошу тебя прямо. Готов ли ты подтвердить, что все деньги, полученные от торговцев из Гуаннина, были потрачены тобой и Ван Чжи на оснащение гарнизона?       — Ваше величество, всё до последнего цяня командующий Ван передал гарнизону, который находился тогда под моим командованием. И все эти деньги ушли на новые доспехи и оружие, благодаря которым мы одержали победу в решающей битве с кочевниками.       — Ну, победу вы одержали благодаря храбрости и стратегии, — не согласился император. — Но я не сомневался, что наговоры министерских чиновников не имеют под собой оснований. Командующий Ван утверждает, что все документы по военным закупкам ты передал в департамент Чан Сину.       — Так точно, ваше величество. Но у меня остался министерский запрос, на основании которого эти бумаги были переданы мной посланнику из столицы.       Чэнь Юэ потянулся за документом, спрятанным у него за отворотом рукава, но император остановил его.       — Я верю тебе, Чэнь Юэ. Слово такого человека, как ты, стоит больше, чем сотня бумаг за подписью этого лживого негодяя.       — Доверие вашего величества для меня — высочайшая из наград, — Чэнь Юэ низко поклонился, чувствуя, что не зря приехал в столицу.       Император, благосклонно кивнув, отпустил генерала и сделал жест Ван Чжи задержаться.       — Чан Син ведёт нечестную игру, — заметил он, когда крепкая спина Чэнь Юэ скрылась за дверью. — Мне давно пора разогнать всё это министерство, состоящее из лжецов и казнокрадов. Ты нашёл кандидатов на должности чиновников, Ван Чжи?       — Если ваше величество пожелает прислушаться к моему мнению, я представлю вам список. В нём много служащих из провинций, но я проверил каждого и готов поручиться, что они никогда не были замешаны в коррупции.       — Это хорошо, что в стране ещё осталось много честных чиновников, хотя в столице их с каждым годом всё меньше, — усмехнулся Чжу Цзяньшень и велел своему доверенному евнуху: — Разведи мне чернила. Я готов вынести решение по жалобе.       Ван Чжи поклонился и принялся растирать чернила для императора в изящной нефритовой тушечнице. Он не опасался, что решение будет не в его пользу, и заранее не завидовал авторам кляузы, из-за которой его величество уже три дня сердито хмурил свой монарший лоб.       Чжу Цзяньшень решил, что сжечь эту кляузу в огне было бы недостойно его справедливого суда, и, приняв у Ван Чжи кисть с чернилами, решительно написал поверх текста документа: «Отказать. Подателей жалобы за клевету отдать под суд. Служащих министерства уволить с позором».       Он перечитал резолюцию и довольно хмыкнул. Когда такие люди, как Чэнь Юэ и Ван Чжи преданно служат его величеству, может ли он сомневаться в своих решениях из-за того, что боится поссориться с семьёй? Как они вообще могли подумать, эти бессовестные лжецы, что родственные связи для императора Поднебесной окажутся важнее интересов государства и принципов справедливости?..       — Ваше величество, — командующий Ван негромко отвлёк его от размышлений.       — Тебе больше нечего опасаться, Ван Чжи. Я ещё способен отличить тех, кто верно служит стране и государю, от подлых интриганов.       — Благодарю вас, ваше величество. Но этот Чан Син — не просто интриган. Мне удалось выяснить, что именно он сотрудничает с заговорщиками из Белого Лотоса.       Чжу Цзяньшень посмотрел на Ван Чжи, удивлённо выгнув бровь.       — Ты всё ещё занимаешься этим делом? Уверен, что они действительно что-то затевают?       — Да, ваше величество. Они затевают мятеж и ищут сообщников среди военных. Чан Син из министерства передаёт им информацию о поставках оружия и именно через него Белый Лотос получил сведения о передвижении обоза, направляющегося в Датун.       — Почему ты не сказал мне раньше? Тогда никакого дела по жалобе вообще бы не было.       — Я получил эту информацию от своего агента только вчера вечером.       — Тогда его надо арестовать, — решительно встав из-за стола, распорядился Чжу Цзяньшень.       — Слушаюсь, ваше величество.       Покинув Запретный Город, Ван Чжи немедленно распорядился направить стражников в департамент снабжения, чтобы произвести арест изменника Чан Сина, но оказалось слишком поздно. Узнав от кого-то из дворца о том, что император принимает у себя губернатора Чэнь Юэ, спешно прибывшего в столицу из Ляодуна, вороватый служащий Военного Министерства поспешил скрыться, и явившиеся за ним солдаты остались ни с чем.       Ещё одно имя пополнило список находящихся в розыске государственных преступников. ***       Шан Цзюнь молча выслушал ругательства, которые обрушил на его голову важный покровитель из дворца. Ему нечего было возразить, потому что неудачи, преследовавшие заговорщиков в последнее время, были или следствием непродуманности его собственных действий, или происходили по воле небес, повлиять на которую ни он сам, ни его властный господин были не в состоянии.       — Значит, теперь мы лишились союзника среди военных, — сердито подвёл итоги хозяин особняка, закончив расхаживать по кабинету, устланному роскошным ковром. — И опять из-за проклятого Ван Чжи. Сделай уже с ним что-нибудь, пока он и до тебя не добрался.       — Не доберётся, — устало фыркнул Шан Цзюнь. — Он не знает, что я в столице и вообще как-то замешан в противозаконных делах. Я уже больше месяца не был у дядюшки, хотя думаю, что вскоре придётся наведаться к нему. Иначе как мы получим сведения о том, что планируется во дворце на предстоящих праздниках?       — Ладно, делай, как знаешь, только осторожно, — кивнул вельможа и снова начал расхаживать взад-вперёд перед носом своего сообщника. — А что же твои ойраты? Они обещали достать нам оружие, ведь того, что нам удалось получить через Шун Тагира в прошлый раз, явно недостаточно, чтобы оснастить отряд.       — Я знаю, где достать метательные бомбы, — невольно понизив голос, сообщил Шан Цзюнь. — Чан Син перед тем, как податься в бега, дал мне наводку. А у меня есть мастер, который сможет по образцу сделать хоть сотню таких бомб, и тогда нам будут не страшны эти стражники Западной Ограды с их луками и мечами.       — Бомбы — это, конечно, хорошо, — протянул его собеседник. — Но что ты думаешь об императоре и принце? Следует ли нам их просто убить или захватить в заложники? А может быть, действительно воспользоваться бомбой на каком-нибудь праздничном мероприятии?..       — Было бы неплохо, — хмыкнул Шан Цзюнь и с опаской покосился на господина, глаза которого загорелись мрачным огнём. — Но сможем ли мы пронести бомбу во дворец? Там теперь отлично налажена охрана, и даже с помощью жадного Ван Туна нам не найти лазейку…       — А вот это ты должен разузнать у своего дядюшки, Шан Цзюнь. Зря что ли ты имеешь родственника в такой организации? Он наверняка знает, как можно обойти всю охрану, тем более, что во время праздников во дворце всегда много народа. Все несут подарки и поздравления государю и лижут пол у его ног, рассчитывая получить выгодную должность или пристроить свою семью на тёплые места. Лицемеры! Когда мы придём к власти, Шан Цзюнь, разгоним их ко всем чертям. Только преданные сторонники Белого Лотоса займут чиновничьи кресла.       — Это очень разумно, мой господин, — покорно кивнул Шан Цзюнь, прекрасно знавший, что никакого Белого Лотоса в столице нет, и под этим высокопарным заявлением имеется в виду, что вместо родственников Чжу Цзяньшеня чины и доступ к казне достанутся родственникам его покровителя.       — Ну ладно, — хозяин особняка хмыкнул, приняв фальшивую покорность на лице собеседника за истинную преданность, и решил немного смягчиться. — Раздобудь эти бомбы, Шан Цзюнь, и узнай у дяди, как лучше пронести их в Запретный Город. Времени осталось не так уж много, а нам ещё предстоит проработать наш план в деталях. Денег тебе пока хватает?       — Почти все истратил на этих бессовестных военных, — признался сообщник.       — Тогда возьми ещё, — вельможа достал из ящика стола небольшой кошелёк с серебром, — но учти, что больше до Нового года ничего не получишь. А после праздника у нас в руках будет вся казна Поднебесной.       Шан Цзюнь поклонился, принимая деньги из рук господина, и усмехнулся. Такой подход ему нравился, и он не возражал ради этой перспективы даже пойти на столь рисковое предприятие, как пронести бомбу во дворец. ***       Суй Чжоу закончил мыть посуду и устало опустился на стул, подперев голову руками. Голова уже почти не болела, но он всё ещё быстро уставал даже от привычной домашней работы и старался почаще отдыхать, пока Жунцин этого не видит.       Когда Тан Фань замечал, что Суй Чжоу что-то делает, превозмогая боль и усталость, он тут же набрасывался на него с упрёками и тащил в спальню, укладывая поспать. При этом он клялся со всей страстью оставшегося голодным гурмана, что сам всё устроит, сходит на рынок, помоет посуду, приготовит обед и съест. В последнем Суй Чжоу не сомневался. Несмотря на неудачи с расследованием и нанесённую ему друзьями профессиональную обиду, аппетит у магистрата Тана ничуть не пострадал.       Уходя на службу в префектуру, Тан Фань уточнил, какие продукты надо купить по дороге домой, и, гордо выпрямив спину, удалился с видом принца в изгнании. Суй Чжоу решил, что если так будет продолжаться и дальше, Жунцин скоро действительно научится готовить и перестанет зависеть от него хотя бы в плане еды. Его утешало только то, что такой шикарный соус к мясу, как умел делать байху Северного Двора, ещё не скоро покорится этому упрямому магистрату. А он любил поесть не только сытно, но и вкусно, а значит, без Гуанчуаня ему в ближайшее время всё же не обойтись.       На этой обнадёживающей мысли Суй Чжоу встал и выглянул в окно, услышав какой-то шум на улице.       Этот шум очень скоро превратился в отчётливый стук кулака в ворота того самого дома, где жил господин Суй со своим другом. Суй Чжоу устало вздохнул и пошёл открывать, надеясь, что это не коллеги по Северному Двору решили вернуть его на службу раньше положенного срока.       Он почти не ошибся. За дверью стоял байху Чунь, служащий Северного Двора, возглавлявший такой же отряд стражников, как и Суй Чжоу, и пользовавшийся особым доверием своего начальника. Именно он по поручению Ван Туна расследовал контрабанду в Нанкине и ничего там не обнаружил, зато обеспечил себе неплохой доход из неизвестного источника. Суй Чжоу и Ван Чжи так и не удалось найти прямых доказательств того, что служащие Северного Двора получали взятки от контрабандистов, и бессовестный Чунь отделался небольшим публичным порицанием за то, что провёл расследование недостаточно профессионально.       Суй Чжоу впустил непрошенного гостя и сопровождавших его двух стражников в униформе.       — Что-то случилось?       — Суй Чжоу, собирайся. Наш командующий хочет видеть тебя в Северном Дворе. Прямо сейчас.       — Прямо сейчас у меня отпуск. Его величество гарантировал мне, что до конца недели я могу отдыхать и набираться сил, потому что и так отлично послужил его интересам.       Он надеялся, что упоминание императора заставит наглого коллегу умерить свой пыл. В конце концов, император Мин намного важнее, чем какой-то глава Северного Двора. Но на байху Чуня это не произвело никакого впечатления.       — Если не пойдёшь сам, командующий велел доставить тебя под конвоем.       — И конвой ты привёл с собой, — усмехнулся Суй Чжоу, смерив взглядом парочку таких же нахальных, как сам Чунь, стражников из его отряда.       — Расценивай это, как хочешь, байху Суй, но у меня приказ. И я его исполню.       Суй Чжоу на мгновение задумался. Он не знал, что могло произойти в Северном Дворе, заставившее Ван Туна действовать так дерзко и прямолинейно. Однако, вряд ли он хотел просто поручить ему какое-то задание. Для этого существовали другие стражники, включая того самого байху Чуня, который был любимчиком шефа.       — Ладно, я пойду с тобой, — сухо кивнул Суй Чжоу, придя к выводу, что лучший способ всё узнать — это пойти и узнать. — Подожди пять минут, я переоденусь.       — Можешь не утруждаться, — фыркнул Чунь, который, похоже, знал больше, чем говорил. — Твоя форма тебе не понадобится.       — Возьму хотя бы меч.       — И меч не понадобится… Хотя, нет, бери. Так даже интереснее.       Суй Чжоу сделал вид, что пропустил последнее замечание ехидного коллеги мимо ушей и, вернувшись в свою комнату, прицепил к поясу меч. Что бы ни задумали эти мутные типы, лучше быть вооружённым.       Он черкнул пару строк Жунцину, чтобы тот не волновался, если вернётся со службы раньше своего друга, и сунул записку под миску с овощами. Здесь голодный Тан Фань наверняка должен её найти.       — Пойдём, Чунь Гао, — спокойно проговорил байху Суй, проигнорировав вызов в глазах явившегося за ним стражника. Он решил, что не будет поддаваться на провокации и не даст ему повода как-то вывести его из равновесия. Он знал, что нет никаких претензий по службе, которые начальник мог бы ему предъявить, и никакие расследования, которые он вёл перед этим неожиданным отпуском, не затрагивали напрямую интересы Ван Туна. …       — Явился? Наш честный и неподкупный байху Суй… — протянул Ван Тун, оглядывая Суй Чжоу с ног до головы, будто видел его впервые. — А на тебя тут жалуются. Да… И что ты можешь сказать мне в своё оправдание?       Суй Чжоу в недоумении выгнул бровь. На него, конечно, могли жаловаться всякие мелкие мошенники и презренные воры, которых он лишил возможности зарабатывать на жизнь нечестным трудом. Но он всегда действовал в рамках закона, а если и сломал кому-нибудь челюсть, то только в порядке самообороны.       — Пока что мне не известно, кто и в чём меня обвиняет, — невозмутимо ответил байху Суй.       По возбуждённому блеску в глазах было видно, что Ван Тун предвкушает какую-то пакость, поэтому Суй Чжоу старался держаться как можно спокойнее, не делать резких движений и не высказывать спорных идей.       — Кто — это не важно. Ты лучше послушай, в чём.       Ван Тун с ухмылкой достал из тонкой папки лист бумаги, исписанный убористыми иероглифами.       — Вот. Господин Суй Ан, будучи чиновником префектуры Хэнань, растратил половину казны в своём уезде. Когда на него завели дело, он бросил свой пост и сбежал в столицу, чтобы заручиться покровительством младшего брата, который занимает важную должность в Императорской Страже… Слышишь, Суй Чжоу, твоя должность позволяет совершать многие злоупотребления, и этот твой братец знал, к кому обратиться, — добавил Ван Тун ехидное замечание.       Суй Чжоу стиснул зубы и промолчал. У него в душе заворочалось беспокойство, заставляя вспомнить в подробностях эту позорную историю. Он сумел защитить старшего брата от обвинения и помог ему возместить растрату, но преступление всё же было совершено, и при желании дело можно было возобновить, чтобы отдать незадачливого отставного чиновника под суд. Но чего добивается Ван Тун? Хочет опозорить его брата, чтобы имя Суй Чжоу тоже было замешано в уголовном процессе?       — Молчишь? — Ван Тун покрутил в руках донос и продолжил с прежним ехидством. — А вот здесь написано, что ты, используя служебное положение — свой высокий чин, дарованный тебе милостью императора вовсе не для того, чтобы покрывать брата-казнокрада — уничтожил все обвинительные документы, чтобы дело не попало в суд.       Не может быть, чтобы Ван Тун знал такие подробности. Дело вела Западная Ограда, и её командующий поклялся, что никто не узнает о том, что дело уничтожено. Неужели какая-то сволочь предала Ван Чжи, и теперь им обоим грозит опасность?       Суй Чжоу невольно сжал кулаки, но снова промолчал. Он хотел дослушать обвинительную речь начальника до конца, чтобы понять, что конкретно ему известно, и как теперь защищаться. Он так и знал, что ему не следует просить командующего Западной Ограды за своего беспутного брата, но Ван Чжи сам так решил. Беспечно и самоуверенно. Мог ли он тогда предполагать, что коварный враг узнает об этом и станет плести свои козни?..       — Так вот, Суй Чжоу, ты тоже совершил преступление, — победно закончил Ван Тун. — Ты считаешься соучастником в том деле, что сотворил твой брат. И твоё обвинение будет более суровым, так как и чин твой, и положение при дворе намного выше. Как ты посмел воспрепятствовать императорскому правосудию? Что за неслыханная дерзость? Что ты всё молчишь, негодяй?!       Было бы странно и смешно выслушивать такие обличительные речи от Ван Туна, который водил дружбу с каждым вторым преступником в столице, но сейчас сила и власть были на его стороне.       Суй Чжоу глубоко вздохнул, стараясь вернуть себе внутреннее равновесие, и проговорил, не глядя на начальника Северного Двора:       — Эти обвинения ложны, ваше превосходительство. Необоснованная клевета. Я не сделал ничего, что могло бы опозорить чин байху Северного Двора.       — А, вот, кстати!.. — будто бы даже обрадовался Ван Тун. — Какой ты к чёрту байху? Ты лишаешься должности и отправляешься под арест. В тюрьму. Отдай свой меч страже.       Суй Чжоу ничего больше не оставалось, кроме как повиноваться.       Разжалованный уже не в первый раз байху невозмутимо протянул свой меч одному из стражников. Не своему оппоненту Чуню, любимчику шефа. И это лишний раз заставило Ван Туна скрипнуть зубами от злости.       Суй Чжоу пожал плечами и сделал вид, что ему всё равно, где провести этот день, в тюрьме или на собственной кухне.       Хорошо, что он предупредил Жунцина, чтобы тот не ждал его к ужину. Но очень плохо, что к завтраку он тоже наверняка не вернётся.       Получив возможность хоть в чём-то зацепить непокорного служащего, Ван Тун теперь постарается извлечь из ситуации максимум. Разумеется, доказать, что байху Северного Двора мог каким-то чудесным образом уничтожить материалы дела, которое вела Западная Ограда, он не сможет. Да и прямых доказательств, что такое дело вообще велось, у Ван Туна нет. Только какие-то кляузы обиженных на Суй Чжоу завистников… Значит, через какое-то время, не сумев сломить его молчаливое сопротивление, Ван Тун будет вынужден его отпустить.       — Скажи мне, Суй Чжоу, — в его размышления проник вкрадчивый голос шефа. — Ты можешь сейчас облегчить свою участь, если раскаешься и расскажешь всю правду… Как же тебе удалось это сделать? Подкупил кого надо, а? Может, самого командующего Западной Ограды?..       Вот оно. То, ради чего Ван Тун задумал весь этот балаган. Ван Чжи. Конечно, ему бы очень хотелось получить какой-нибудь компромат на Ван Чжи. Но только он жестоко ошибается, если думает, что сможет получить его от Суй Чжоу.       — О чём это вы? — арестант в недоумении выгнул бровь. — Подкупить командующего Западной Ограды? Всем давно известно, что он передаёт все взятки в казну. — «В отличие от тебя» — подумал Суй Чжоу, но вслух благоразумно не сказал. — Да и чем мне его подкупить? Моё жалованье намного скромнее.       — Не прибедняйся. Император постоянно награждает тебя, как будто других служащих и нет в Северном Дворе.       Зависть. Неприкрытая зависть изливалась ядом в этой фразе Ван Туна. Суй Чжоу стало даже забавно за этим наблюдать.       — Кто я такой, чтобы обсуждать решения его величества? — он скромно опустил глаза.       — Ты… ты — мерзавец! — выдал глава Северного Двора, не найдя более веского аргумента. — Ты помог своему брату. Ты вступил в сговор с Западной Оградой. Что? Что ты дал Ван Чжи, чтобы он прекратил это дело? Если не скажешь — проведёшь остаток своей жизни в грязной тюрьме!..       Судя по тому, как начал беситься Ван Тун, у него действительно не было никаких доказательств, и всё это дело он затеял исключительно в надежде на удачу и возможную ошибку Суй Чжоу. Но Суй Чжоу был опытным воякой и знал, в каких ситуациях нельзя прогибаться перед противником.       Он ни за что не сдал бы ему Ван Чжи, даже если бы ему действительно угрожала серьёзная опасность. Но перспектива провести несколько дней в тюрьме вовсе не расценивалась Суй Чжоу как опасность, из-за которой стоит совершать необдуманные поступки. В конце концов, когда его величеству станет известно о том, каким бессовестным шантажом занимается этот негодяй… А впрочем, ему всегда всё сходило с рук. Но и обвинить Суй Чжоу и Ван Чжи как соучастников преступления в отсутствие обвинительных документов по делу Суй Ана, лично уничтоженных главой Западной Ограды в присутствии его друга, было практически невозможно. Поэтому Суй Чжоу не слишком беспокоился за исход этого дела и решил положиться на волю небес.       — Если я обвиняюсь в столь тяжком преступлении — меня должен судить императорский суд, — сказал он уверенно и невозмутимо, что ещё больше вывело из себя оппонента. — И заключить меня должны в императорскую тюрьму, а не в нашу каталажку.       — Посидишь пока в нашей, — со злостью буркнул Ван Тун и отдал распоряжение всё ещё стоявшим за спиной Суй Чжоу стражникам: — В тюрьму его. Пусть подумает там о своих порочных связях. Захочет сознаться — я, так и быть, пока ещё готов проявить снисхождение к бывшему коллеге.       Суй Чжоу посчитал ниже своего достоинства как-то реагировать на эту полную бессильной злобы тираду и молча последовал за караульными. Он уже бывал в тюрьме Северного Двора в качестве арестанта и знал, что два-три дня там вполне можно продержаться даже на хлебе и воде. ***       Тан Фань был удивлён, не застав своего друга дома в этот довольно поздний час.       На кухонном столе стояли пустые тарелки и давно остывший чайник. Было очень странно, что Суй Чжоу куда-то ушёл, не предупредив заранее Тан Фаня, ведь ещё вчера они так бурно обсуждали необходимость лезть в разные авантюры только при условии, что друзья будут в курсе и готовы подстраховать.       Покрутившись ещё немного на кухне в попытке найти что-нибудь съедобное, что не надо жарить, тушить или варить, Тан Фань обнаружил под миской с овощами короткую записку.       «Ушёл в Северный Двор. Не жди меня к обеду».       Но уже давно наступило время ужина, а Гуанчуань так и не вернулся.       Тан Фань не знал, сердиться ему или беспокоиться. Если его друга снова вызвали на службу несмотря на то, что внеочередной отпуск ему предоставил сам император, значит, случилось что-то серьёзное. А может быть, он совершил ту же ошибку, что и Тан Фань, и тоже влип куда-нибудь, отправившись выполнять новое задание в одиночку. И у него просто не было возможности как-то ещё предупредить Жунцина?..       Что же делать? Ждать или наведаться в Северный Двор? Если Суй Чжоу там нет, можно расспросить хотя бы его напарника Сюэ Лина или ещё кого-нибудь из его отряда…       Прошагав по кухне несколько раз от стенки до стенки, Тан Фань решил, что медлить нельзя. Его собственный недавний опыт говорил ему, что достаточно нескольких минут, чтобы оказаться в смертельной опасности, и если рядом не окажется никого, готового прийти на помощь… Тан Фань зажмурился и отчаянно помотал головой, отказываясь думать в таком ключе о причинах исчезновения Суй Чжоу. Возможно, он просто стоит в карауле у императорского кабинета, потому что все кроме него задействованы в какой-нибудь облаве…              Тан Фань с трудом разыскал Сюэ Лина, который стоял на посту у самых дальних ворот Северного Двора. На лице стражника застыла глубокая озабоченность, и это сразу не понравилось магистрату. Обычно Сюэ Лин пребывал в добродушном настроении и любил отпустить какую-нибудь шуточку с товарищами и своим байху.       — Сюэ Лин! — позвал он, привлекая внимание стражника выразительными жестами. — Иди сюда. Мне надо задать очень важный вопрос…       — О братце Суй Чжоу? — уточнил стражник и уныло вздохнул, заставив нервы Тан Фаня натянуться как струна. Ох, неспроста сегодня Гуанчуань не вернулся к ужину!..       — Да. Ты знаешь, что с ним случилось? Он ушёл в Северный Двор, хотя у него ещё отпуск не закончился, и до сих пор где-то пропадает… Может, ты знаешь, где он?       — Да что тут знать! — вздохнул Сюэ Лин ещё более горестно. — В тюрьме Северного Двора. И караулят его там солдаты Чунь Гао. Наш вредный начальник специально так распределил посты на сегодняшнюю ночь, чтобы никто из отряда байху Суя не охранял тюрьму.       — Но… но за что же?.. — удивился Тан Фань и тут же прикусил язык.       Он понял, за что.       Он вспомнил, как Гуанчуань радовался, что выручил старшего брата, над которым больше не висело обвинение в растрате казённых денег. Но ведь, закрыв это дело не совсем официальным путём, он тоже совершил что-то, выходящее за строгие рамки закона. Значит, подлюка Ван Тун откуда-то об этом узнал…       И что же теперь делать?..       Тан Фань и сам не заметил, что задал последний вопрос вслух.       — Хорошо бы как-нибудь пожаловаться его величеству, что наш шеф творит беспредел, — ненадолго задумавшись, выдал ответ Сюэ Лин. — Никто кроме императора не имеет на него управы. Вы ведь могли бы, господин Тан?..       Что мог? Пожаловаться императору на главу Северного Двора?       Тан Фань в других обстоятельствах рассмеялся бы такому смелому предложению, но сейчас ему было не до смеха. Он знал, что Ван Тун давно уже ненавидит честного и неподкупного подчинённого и готов воспользоваться любой возможностью, чтобы его уничтожить или, как минимум, сломать его успешную карьеру… а Гуанчуань без службы — это то же самое… то же, что Жунцин без ужина.       Тан Фань задумался, подперев спиной стену Северного Двора. Конечно, его никто не пустит к его величеству, если его величество сам не вызовет губернатора Шуньтянь. Он не принадлежит к чиновникам такого уровня, кто входит в кабинет императора по собственной инициативе. Но Ван Чжи, безусловно, мог бы… Император прислушивается к нему и ценит его советы. Нужно немедленно разыскать Ван Чжи и уговорить его вытащить Гуанчуаня из тюрьмы. …       Госпожа Цуй с удивлением уставилась на господина Тана, явившегося в бордель Хуаньи прямо в платье главного магистрата префектуры Шуньтянь. Он так и не успел переодеться, отправившись на розыски Гуанчуаня, и сейчас ему было вовсе не до фальшивых приличий. Он явился сюда по важному делу, а вовсе не для того, зачем приходят большинство посетителей…       — Мне нужен командующий Ван. Прошу вас, скажите ему, что он мне нужен немедленно. Случилось кое-что… что-то, что требует его вмешательства, и это касается Северного Двора…       Госпожа Цуй снисходительно улыбнулась и жестом велела Тан Фаню следовать за ней. Она провела его по боковой лестнице, чтобы не привлекать внимания других посетителей этого весёлого заведения, и остановилась перед дверью будуара, из-за которой были слышны мужские голоса.       — Его превосходительство ужинает с генералом Чэнем, — улыбнулась хозяйка. — Но если у вас такое срочное дело, вы можете попытаться…       Она исчезла за ширмой, явно дав понять Тан Фаню, что на неё в этом деле можно не рассчитывать. Но он и не рассчитывал. Он сделал два небольших круга по коридору, собираясь с мыслями и стараясь успокоить натянутые нервы, и решительно откинул тяжёлый бархатный полог.       Ван Чжи наливал вино в рюмку Чэнь Юэ, внимательно слушая собеседника, который что-то рассказывал о делах на границе.       Бывалый генерал спиной почувствовал присутствие чужака раньше, чем его собеседник успел поднять на него взгляд. Чэнь Юэ резко встал, готовый отразить нападение, если бы на командующего действительно кто-то решил покушаться.       Увидев Тан Фаня в официальной одежде магистрата, Ван Чжи усмехнулся и сделал знак генералу, означавший отбой тревоги. Чэнь Юэ медленно сел на своё место и потянулся за вином.       — Что привело вас в это злачное место, Тан Фань? Неужели префектура Шуньтянь решила, что мы не платим налоги? — Ван Чжи улыбался, но в его глазах Тан Фань заметил настороженность. Как будто он понимал, что не просто так сюда явился его друг, не успевший даже сменить это официальное одеяние.       — Командующий Ван, мне надо с вами поговорить… кхм…       — Без свидетелей? — прямо просил Ван Чжи, видя его замешательство.       Чэнь Юэ тоже всё понял и поспешил откланяться.       — Спасибо, что угостили ужином. Если я вам ещё понадоблюсь, командующий, вы знаете, где меня найти.       — Спасибо, что составили компанию, генерал, — поклонился в ответ Ван Чжи. — И за всё остальное тоже. Если вы завтра уезжаете, позвольте пожелать вам доброго пути.       Дождавшись, когда соратники по обороне границы закончат свои любезности и генерал-губернатор уйдёт, Тан Фань подошёл к Ван Чжи и взволнованно выпалил:       — Суй Чжоу арестован!       — Что за нелепые шутки на ночь глядя? — нахмурился хозяин будуара, который совсем не был расположен к приключениям этой ночью.       — Это не шутки, — Тан Фань вздохнул так отчаянно, что Ван Чжи ему сразу поверил. — Прошу вас, Ван Чжи, только вы можете его спасти!..       — Кто и за что его арестовал? — по-деловому спросил командующий Западной Ограды, поднявшись из-за стола. — Что конкретно я должен, по-вашему, сделать, чтобы его вытащить?       — Ван Тун! Этот негодяй Ван Тун его арестовал и отправил в тюрьму, потому что его брат… О, ну вы ведь знаете эту историю?..       — Ещё бы мне не знать, — хмыкнул Ван Чжи.       Вообще-то, он почти забыл, что отправил в огонь дело о растрате провинциального магистрата Суй Ана, и никак не ожидал, что кому-то станет о нём известно. Тем более, Ван Туну. Он даже не исключал, что давний противник нацелился именно на главу Западной Ограды, а Суй Чжоу — лишь инструмент в руках начальника, чтобы заставить врага раскрыть свои карты. Но он не оставит ему шанса на успех.       — Так ты нам поможешь, Ван Чжи?.. — внезапно севшим от волнения голосом спросил Тан Фань. Он видел, как беззаботность слетела с выразительного лица его друга, и сам почувствовал, что ступает на тонкий лёд. — Если не ты — больше некому… Но ведь Гуанчуань…       — Он ни в чём не виновен. Я знаю.       — И он сейчас в тюрьме…       — Прямо сейчас я ничего не смогу с этим сделать, — честно ответил Ван Чжи, удержавшись от вздоха. — Но обещаю, что завтра утром получу аудиенцию у его величества.