Новые приключения сыщика династии Мин

      Тан Фань не успел как следует расположиться за своим массивным столом, чтобы приняться за изучение дела, которое он собирался сегодня рассмотреть, когда на пороге префектуры возникла грозная фигура стражника в коричневой форме.       Главный магистрат уныло вздохнул, догадываясь, что поработать спокойно ему уже не удастся. С другой стороны, он же сам обещал Ван Чжи любую помощь со стороны префектуры…       — Что там ещё случилось? — крикнул он спорившим у порога чиновникам.       Молодой служащий префектуры, наивно пытавшийся не пустить к губернатору незваного гостя, поспешил доложить о ситуации первым.       — Господин Тан, на берегу реки Удин, примерно в одном ли от деревни Ланфан на границе между нашей префектурой и Чжили выловили утопленника. Этот господин явился и требует, чтобы мы приняли дело к своему производству. Хотя, как мне кажется, это скорее дело коллег из префектуры Чжили, потому что этот труп…       Последовавший за ним стражник Западной Ограды бесцеремонно перебил младшего магистрата:       — Господин Тан, это дело префектуры Шуньтянь, потому что убийство произошло на территории столицы. Неважно, куда потом приплыло тело. Командующий Ван ждёт вас на месте происшествия. У меня есть для вас лошадь. Прошу вас последовать за мной и поскорее приступить к расследованию.       Тан Фань обречённо отложил папку с судебным делом на край стола. Он понимал, что убийство, если оно действительно имело место в этом случае, с большой вероятностью произошло в столице, и труп просто унесло вниз по течению. К тому же, командующий Ван не стал бы дёргать его по пустякам. Поэтому глава префектуры отклонил доводы молодого чиновника, явно не желавшего брать на себя новую работу, и поспешил за стражником на улицу, где их поджидали два рыжих коня.       Служащий Западной Ограды невозмутимо помог губернатору Тану взобраться в седло и коротко пояснил:       — Примерно в десяти ли отсюда, на границе двух округов. Труп принесло течением. Командующий предполагает, что это дело вас заинтересует, господин Тан.       Когда Тан Фань с сопровождающим добрались до места, где был обнаружен утопленник, солнце уже взошло высоко над долиной и рассеяло утренний туман.       Тан Фань, не дожидаясь насмешливых взглядов собравшихся на берегу реки стражников и местных чиновников, сполз с коня и поспешил подойти к ожидавшим его коллегам.       Он раскланялся с Ван Чжи, возглавлявшим небольшую группу чиновников, стоявших на берегу, и вопросительно посмотрел на распластавшийся у самого края песчаной отмели труп мужчины.       — Сегодня рано утром лодочник с другого берега привёз людей в соседнюю деревню и хотел затащить лодку на берег, чтобы пойти с ними и перекусить в местном трактире, но наткнулся вот на это, — один из стражников указал Тан Фаню на мёртвое тело. — Был довольно густой туман, и он не сразу понял, что мешает ему на берегу, а когда понял, помчался со всех ног в деревню. Местный староста сел на коня и уже через полчаса примчался к южным воротам столицы, где сообщил о находке стражникам.       Тан Фань с интересом посмотрел на тело человека в тёмном плаще, лежавшее у кромки воды лицом вниз.       — Мы, конечно, его осмотрели, но не передвигали с места, — пояснил стражник. — Вот так он и лежал, когда староста деревни Ланфан привёл нас на берег.       — А где этот лодочник, что его обнаружил? — уточнил Тан Фань, не наблюдая среди стоявших на берегу людей кого-то похожего на этого простолюдина.       — Удрал на свой берег, пока староста ездил в город.       Тан Фань подозрительно покосился на тело утопленника и повернулся к Ван Чжи.       — На нём сапоги офицера столичной стражи. Вы именно из-за этого меня позвали? Думаете, это кто-то из столичных служащих, и он не просто свалился в реку, перепив вина?..       — Умение мыслить логически редко вас подводит, господин губернатор, — усмехнулся Ван Чжи, отдавая должное точности его догадки. — Это действительно столичный служащий. То есть, уже бывший. Если судить по этим сапогам, росту и телосложению утопленника, а также по пряжке на его плаще, это Кун Баоли, уволенный из Восточной Ограды после того, как императору стали известны его подлые дела.       — Ого! — не удержался Тан Фань. — Это что же выходит? Его бывшие соратники его угрохали, чтобы он не болтал лишнего в случае ареста?..       — Нет, хотя ваша мысль выглядит интересной. Позавчера я получил доклад от стражи южных городских ворот, где говорилось, что бывший байху Кун, объявленный в розыск, пытался выбраться из города. Стража его преследовала, и в ходе погони он свалился с моста в реку. Проверять, действительно ли он утонул, никто не полез, потому что было холодно и темно.       — Значит, всё-таки утонул, — Тан Фань разочарованно вздохнул, удивляясь, зачем же тогда Ван Чжи позвал его сюда. — Или у вас есть сомнения, командующий Ван?       — Смотрите сами.       Ван Чжи распорядился перевернуть тело на спину, и Тан Фань от удивления и ужаса невольно охнул. Всё лицо трупа было разбито в сплошное кровавое месиво.       — Вряд ли возможно так разбиться, упав с высоты в воду, — невозмутимо заметил Ван Чжи, который уже имел сомнительное удовольствие полюбоваться на эту картину. — Или даже упав с высоты на камни под мостом. И заметьте, при беглом осмотре иных повреждений на трупе не обнаружено, хотя при таком падении он должен быть весь переломан.       Тан Фань задумчиво кивнул, соглашаясь с доводами командующего.       — Так префектура Шуньтянь возьмётся за это дело или предпочтёт оставить его коллегам из Чжили? — Ван Чжи поторопил его с решением.       — Конечно, возьмётся! — Тан Фань даже ужаснулся, представив, что такое дело могло просто уйти в архив в соседней провинции, будучи признанным обычным несчастным случаем. — Благодарю вас, что вовремя меня известили.       Ван Чжи с усмешкой поклонился.       — Всегда рад услужить. Разумеется, вы будете держать меня в курсе того, как продвигается расследование, — и, не дожидаясь, пока Тан Фань выразит возмущение по поводу этого указания, спросил: — Кстати, доктор Пэй сейчас в столице? Он сможет определить истинную причину смерти этого бедолаги?       — Это одно из его любимых занятий, — фыркнул Тан Фань, не особо одобряя тягу Лао Пэя к исследованию трупов.       — Тогда чего же мы ждём? Надо погрузить тело в телегу и доставить в столицу. После исследования доктора Пэя будет понятно, в каком направлении следует работать, но уже сейчас могу утверждать, что это умышленное убийство. — Ван Чжи отвёл Тан Фаня немного в сторону от стражников, ринувшихся исполнять его указания, и тихо добавил: — И я совсем не удивлюсь, если окажется, что это вовсе не Кун Баоли. ***       Знатный покровитель Шан Цзюня ещё никогда не был так сердит. Даже когда обнаружилось, что украденная по его заказу императорская печать является подделкой. Даже когда он понял, что его деньги были выброшены на ветер, и его наёмникам с трудом удалось замести следы после убийства слуги из дворца.       — Ты что, думаешь, у меня под кроватью военный склад?! — вельможа метал взглядом молнии, распекая застывшего перед ним в полупоклоне сообщника. — Ты знаешь, чего мне стоило договориться с военными в Ханчжоу? Или ты думаешь, что можно с ойратскими луками воевать против пушек и ружей императорской гвардии?..       Шан Цзюнь удручённо кивал головой, признавая правоту собеседника.       — И что ты предлагаешь теперь делать? Западная Ограда захватила не только оружие, но и наших людей. Если кто-то из них расколется — ты понимаешь, что будет?       — Они ничего о вас не знают, мой господин. Меня они тоже знают только под псевдонимом, — успокоил его Шан Цзюнь, хотя в душе совсем не испытывал такой уж уверенности. — Я для них — господин Байлянь.* Это вы в своё время ловко придумали — использовать символику древней секты, чтобы всех запутать и создать вокруг нас ореол мистической тайны. Многие наши сторонники искренне верят, что Белый Лотос — символ божественной власти, и готовы последовать за нами даже без всякого вознаграждения.       — Как бы там ни было, Западная Ограда слишком далеко зашла. Этот чёртов Ван Чжи!.. — господин в раздражении швырнул на стол сломанную кисть для каллиграфии. — Этот чёртов Ван Чжи становится опасен для нас. Избавься от него, Шан Цзюнь.       Шан Цзюнь почтительно поклонился, но всё же рискнул заметить:       — Я уже пытался, и не раз. Это очень непростая задача, учитывая, что в столице у него везде свои шпионы. Да ещё этот телохранитель, разрази его гром!..       Вельможа несколько минут молча смотрел, как за окном медленно падают и тают пушистые снежинки. Ему нужно было успокоиться и начать рассуждать логически. Как бы он ни был зол на сложившуюся ситуацию, он понимал, что только холодная голова поможет ему победить в противоборстве с могущественной Западной Оградой и войти в императорский кабинет не слугой, а хозяином.       — Я подскажу тебе идею, Шан Цзюнь. И даже помогу её исполнить. Но если твои убийцы попадут в лапы наших противников, то лучше пусть сами повесятся. Иначе цепочка потянется во дворец, и всё наше дело пропало.       Шан Цзюнь снова поклонился, готовый принять предложение своего покровителя и рискнуть ещё раз.       — Есть только одно место, где глава Западной Ограды регулярно появляется один и без оружия, — уверенно заявил этот покровитель, и на его губах мелькнула коварная ухмылка. — Это императорский дворец. Если я устрою так, что стража оставит свои посты в определённое время, можно будет его подкараулить на выходе из ворот и убить, не привлекая лишнего внимания. Думаю, пары хороших кинжалов хватит, чтобы поставить точку в этом вопросе.       — Отличное решение, мой господин! — Шан Цзюнь уже знал, кому можно поручить такое ответственное мероприятие. — Если стража на воротах действительно будет отсутствовать, моим людям не составит труда привести в исполнение этот план. ***       Тан Фань не ожидал, что ему будет так сложно уговорить Лао Пэя помочь ему с расследованием. Обычно доктор хватался за любую возможность исследовать трупы, чтобы изучать анатомию и строить свои теории о причинах смерти и возможных способах её избежать. Но в этот день Пэй Хуай был так занят, что просто отмахнулся от Тан Фаня и жестом велел ему подождать где-нибудь на кухне.       Убив больше часа на праздную болтовню с сестрой и поглощение сладкой выпечки, в которой Тан Юй была большой мастерицей, Тан Фань наконец дождался своего учёного друга.       — Что привело в мою скромную обитель господина главного магистрата? — Пэй Хуай, широко улыбаясь, ввалился на кухню и сразу поспешил к чайнику и плюшкам, на ходу чмокнув в щёку жену. — Судя по твоему наряду, ты продвинулся по службе, Жунцин. Тебе очень идёт этот красный костюм губернатора. Как тебя приняли бывшие коллеги?       — Коллеги?.. О, отлично… — рассеянно отозвался Тан Фань. — Извини, Лао Пэй, но я пришёл к тебе по делу.       — А я думал, ты зашёл похвастаться своими успехами. Это ведь действительно выдающееся достижение, Жунцин, и тебе есть, чем гордиться.       «Ну да, если можно гордиться знакомством с главой Западной Ограды…» — скептически подумал губернатор Тан, но говорить об этом другу не стал. Ему было приятно, что Пэй Хуай радуется его профессиональному успеху.       — У меня в последнее время так много пациентов, что едва хватает времени на что-то ещё. Боюсь, как бы Тан Юй не начала на меня обижаться… — вздохнул Лао Пэй, когда большая пиала с ароматным чаем опустела, а жена доктора тактично оставила приятелей одних, чтобы не мешать им обсуждать свою работу. — Так что у тебя за дело?       — Труп, — решительно заявил Тан Фань, готовый потратить ещё сколько угодно времени, чтобы убедить Лао Пэя заняться этим делом. — Сегодня утром в реке выловили утопленника, но я предполагаю, что он не утонул. Его наверняка убили и сбросили в воду. Понимаешь, у него разбито всё лицо — видимо, для того, чтобы его сложно было опознать… или чтобы его приняли за другого человека… — он помнил, что сказал ему командующий Ван относительно личности жертвы, и в душе был с ним согласен.       — А разве судебный врач тебе не поможет? — удивился Пэй Хуай, совсем не жаждавший получить дополнительную работу посреди дня, посвящённого приёму больных.       — Я не совсем уверен в его квалификации, — вздохнул Тан Фань, прекрасно знавший уровень познаний Лао Вана и понимавший, что его друг во многом превосходит старого служащего префектуры. — Это моё первое самостоятельное дело на новой должности, и я просто не вправе допустить ошибку. Мне позарез нужно узнать точную причину смерти. Ну, и время, если получится… Никто, кроме тебя, не сможет сделать это так профессионально. Помоги мне, Лао Пэй, я ведь без тебя просто пропаду!..       Доктор Пэй покачал головой, понимая, что позволяет Тан Фаню поймать его в ловушку лести, сделал вид, что задумался, но не выдержал под умоляющим взглядом друга и согласился.       — Ладно, Жунцин. У меня есть пара часов между пациентами, и я готов пойти с тобой и посмотреть на этот труп. Только не требуй от меня слишком многого. Если он долго пробыл в воде, может быть весьма затруднительно установить время, когда его убили.       — Мне хотя бы понять, как его убили… или это действительно несчастный случай…       — Но в несчастный случай ты не веришь? — догадался Пэй Хуай, вставая из-за стола следом за Тан Фанем, в нетерпении смотревшим на выход.       — Не верю. Ты и сам не поверишь, когда увидишь, Лао Пэй. Ну, пойдём же! Чем скорее мы установим обстоятельства убийства, тем больше у меня будет шансов найти виновника и привлечь его к ответу. …       Лао Пэй, тщательно осмотрев «утопленника» в морге, с озадаченным видом повернулся к Тан Фаню, всё это время беспокойно расхаживавшему по узкому коридору.       — Ты прав, Жунцин. Этого типа убили. Одного удара тупым предметом по затылку оказалось достаточно. В воду он попал уже после того, как расстался с жизнью, это не подлежит сомнению.       — А не мог он так разбиться, упав с высоты на прибрежные камни? — на всякий случай уточнил Тан Фань, считая своим долгом исследовать обстоятельства дела со всех сторон. — Если верить официальной версии, он пытался сбежать от стражи и свалился с моста в нескольких ли выше по течению от того места, где его потом обнаружили. Там под мостом действительно есть валуны с острыми краями. Я ходил туда и проверял…       — Исключено, — отрезал Лао Пэй с гордым видом профессионала, полностью уверенного в своих выводах. — У него нет ни одного перелома. Только у основания черепа — от удара чем-то похожим на дубину или ружейный приклад.       — А более точно? — сразу же ухватился за эту мысль Тан Фань.       — Нет, не скажу. Слишком много вариантов. Даже тяжёлый булыжник определённой формы подойдёт. Этот удар нанесли ему сзади, когда он не ожидал нападения. Ну и лицо… Его явно расквасили с целью помешать опознанию.       — Значит, Ван Чжи был прав, и это не Кун… — пробормотал себе под нос Тан Фань. — Что же тогда получается?.. Кун сбежал, подбросив вместо себя этого беднягу, которого сам же и убил… разбил ему лицо, нацепил свои сапоги и плащ… Но где же тогда этот Кун? Он же убийца, и он крайне опасен для моих друзей!..       Доктор Пэй спокойно пожал плечами, как бы говоря, что дальше уже не его работа, и поспешил вернуться к своим пациентам.       — Могу тебе сказать только одно, Жунцин. Это жестокое убийство, совершённое с явным умыслом, и преступник очень старался замести следы. Чтобы установить обстоятельства дела, тебе придётся изучить все сводки о пропавших в столице людях за последние несколько дней. Обнаружишь там жертву, протянешь от неё ниточку к злодею, а дальше я тебя учить не собираюсь. Ты и сам умный.       Тан Фань бы совсем не возражал разделить с кем-нибудь не менее умным груз ответственности за это нетривиальное расследование, но идти сейчас со своими вопросами к командующему Западной Ограды ему совсем не хотелось. ***       Суй Ан откланялся младшему брату со всей почтительностью, на какую был способен бывший чиновник, в одночасье лишившийся должности и почёта, но получивший что-то гораздо большее. Уверенность в искренности и нерушимости семейных уз. И горький урок, который будет преследовать его до конца жизни.       — Спасибо тебе, Гуанчуань. Если бы не ты и твой друг господин Тан, я бы сейчас уже гнил в тюрьме, а мои дети познали весь позор принадлежности к семье вора…       — Надеюсь, ты сделал выводы, старший брат, — устало вздохнул Суй Чжоу. Он мог бы собой гордиться, потому что именно он сейчас действовал как глава семьи и защитник её интересов, но ему было горько и стыдно. Если в ближайшее время ему доведётся увидеться с родителями — как он будет смотреть им в глаза, зная об этом позоре?..       Суй Ан суетливо закивал, заверяя брата, что сделал выводы и больше никогда…       — Чем же ты теперь займёшься, старший брат? Путь на службу тебе закрыт до скончания века, а семью ведь содержать надо.       — Хвала небесам, моя жена — просто святая женщина. Она простила меня и согласилась разделить все трудности, что нам предстоят. Буду работать в лавке её родителей, продавать пряности и помогать её брату вести дела. Клянусь, что больше и не взгляну в сторону проклятых карт!       Суй Чжоу пару минут молча внимательно смотрел на виноватую физиономию брата, решил, что он всё же сделал нужные выводы и действительно не подведёт больше семью, и слегка поклонился ему в ответ.       — Ну что ж, в добрый путь, старший брат! Ты знаешь, что в случае необходимости у тебя есть на кого положиться. Но очень тебя прошу, не позволяй больше своим желаниям брать верх над разумом. Видишь же, куда это может завести…       Проводив Суй Ана до порога, Суй Чжоу ещё долго стоял и смотрел ему вслед, удивляясь превратностям судьбы и тайно моля небеса уберечь его семью от беды. Потом вдруг спохватился, поняв, что уже опаздывает на службу, и почти бегом поспешил в сторону Северного Двора. ***       Император внимательно выслушал доклад Ван Чжи и несколько минут задумчиво смотрел куда-то в пространство. Конечно, он был в курсе, что контрабанда соли в последнее время приняла просто вопиющие масштабы, однако, все попытки Императорской Стражи искоренить это зло были обречены на неудачу.       Ещё первыми правителями династии Мин в Поднебесной была установлена монополия на торговлю солью, поэтому дело имело государственное значение. Те мерзавцы, которые воровали товар из-под носа у императорских чиновников и продавали на чёрном рынке, а то и вовсе везли в Японию под видом какой-нибудь дешёвой ерунды, наносили огромный ущерб казне.       Чжу Цзяньшень устало вздохнул и вопросительно посмотрел на командующего Западной Ограды.       — Значит, ты уверен, что вся контрабанда организована в Нанкине и пользуется покровительством местных чиновников?       — Да, ваше величество. Расследуя это дело с кражей из дворца, я попутно арестовал целую банду проходимцев, которые в том числе занимались нелегальной торговлей в столице. Они сдали своих поставщиков, и все обстоятельства однозначно указывают на их тесную связь с наместничеством в Нанкине. Невозможно так организовать дело без поддержки местных властей.       — Ты прав, — император встал со своего трона и в раздумьях прошёлся по кабинету. — Чтобы вывозить соль с императорских шахт в таких масштабах, да ещё бессовестно используя казённые корабли, нужно обладать немалой властью. Неужели сам наместник Тан Липен покровительствует негодяям?.. Шесть кораблей в Великом канале и четыре на пути в Чосон… Это же сколько денег не досчиталось наше Министерство доходов только за последний год?..       — Десять процентов от всех доходов, приносимых торговлей солью и специями, — невозмутимо доложил Ван Чжи, уже успевший навести нужные справки. — Ваше величество, я считаю, что необходимо провести тщательную проверку. Желательно в ближайшее время направить в Нанкин инспекцию, но чтобы знали об этом только те, кому действительно положено это знать. Насколько мне известно, в начале осени Императорская Стража уже пыталась расследовать это дело, но не особенно преуспела.       — Да, — вздохнул его величество и с досадой плюхнулся на трон. — Северный Двор направил туда своих служащих, но они вернулись ни с чем и заверили своего начальника, что никакой контрабанды нет, в руководстве города все чиновники — просто святые, а корабли, гружёные контрабандной солью — не более чем плод воображения завистливых клеветников, желающих очернить безупречного наместника Тана. Что ты об этом думаешь, Ван Чжи?       — Думаю, что кто-то неплохо нажился на этом деле, — усмехнулся командующий Ван. — Или те посланцы Северного Двора вернулись из поездки намного богаче, чем были до неё, или сам Ван Тун не постеснялся взять свою долю от незаконных доходов контрабандистов.       Император удручённо склонил голову, вынужденный согласиться с этими выводами.       — Я хочу знать всё о подлецах, позорящих шапки государственных чиновников. Конечно, контрабанда как уголовное преступление находится в ведении Императорской Стражи, но у меня совсем не осталось доверия к их начальнику. Если бы он не был братом… — Чжу Цзяньшень слегка замялся, но всё же заставил себя честно признать: — Да, если бы он не был младшим братом моей любимой супруги, духу бы его здесь не было. Но я пока не готов к радикальным мерам. Поэтому подключись к этому делу, Ван Чжи, и проконтролируй, чтобы на этот раз проверка действительно дала результат. Я больше не намерен терпеть обман и воровство у себя под носом, в городе, который считается второй столицей и напрямую подчиняется моему двору.       — Слушаюсь, ваше величество. — Ван Чжи склонился перед государем, принимая новое поручение. — С вашего позволения, я направлю в Нанкин своего человека, чтобы быть в курсе событий и не позволить официальному расследованию склониться в сторону преступников, занимающих важные посты в управлении города. …       Получив на свою голову ещё одно важное расследование, Ван Чжи уже представлял примерный план действий по борьбе с контрабандой. Это дело, конечно, было не менее значимым, чем остальные, ведь от него напрямую зависели доходы государственной казны, но оно не казалось командующему Западной Ограды слишком сложным. Он был уверен, что наместник Нанкина и его служащие в последние несколько лет полностью прибрали к своим рукам оборот драгоценной соли, и не составит большого труда доказать это, если только не брать от виновников взятки и не покрывать их преступные действия, как, похоже, поступали все предыдущие проверяющие.       По дороге из дворца он заглянул в Восточные покои благородной супруги императора, которая приняла его, как дорогого гостя. Между светской болтовнёй ему удалось выведать, что наложница Шао, больше всех пострадавшая от таинственного дворцового вора, совсем не выглядела расстроенной или испуганной, и странная гибель её доверенного слуги не вызвала у неё иных чувств, кроме мстительного злорадства.       — Она так и заявила его величеству, что если этот негодяй посмел украсть её драгоценности, то поделом ему. И совсем не задумалась, а мог ли этот бедняга действительно их украсть…       — Украсть-то он мог, но зачем? Для любого действия, тем более преступного, нужен мотив. А чтобы выкрасть ценности из Запретного Города, нужен очень убедительный мотив, — заявил Ван Чжи, который надеялся во всех этих сплетнях уловить хоть какой-то намёк на истину.       — Не веришь, что слуга сам до этого додумался? — догадалась супруга Ван. — Честно говоря, я и сама не верю. Но кто мог стоять за всем этим, не имею ни малейшего представления… Может быть, даже сама эта вертихвостка.       Конечно, император не проговорился даже ей о странном похищении древней печати, которая в действительности была подделкой. Но если бы госпожа Ван и была в курсе всех подробностей происшествия, вряд ли у неё была реальная возможность вычислить истинного виновника. Эта задача полностью лежала на её не по годам способном воспитаннике. …       Убедившись, что его госпожу не затронули последние придворные интриги, и пожелав ей доброго здоровья, Ван Чжи наконец направился в Западную Ограду, чтобы продумать в деталях план разоблачения контрабандистов в чиновничьих халатах.       На Запретный Город уже опустились глубокие сумерки, но яркий свет фонарей вдоль дорожки, ведущей к боковым воротам дворца, не давал ошибиться в выборе пути. Невысокие постройки по бокам от вымощенной старой брусчаткой дороги тонули в вечернем полумраке, и казалось, что такая тишина и спокойствие вряд ли могут быть в самом центре могущественной столицы Империи.       Ван Чжи прошёл под аркой узких Восточных ворот, и его не удивило, что никто не остановил его для проверки документов. Стражники давно знали, кто имеет беспрепятственный доступ в святая святых Запретного Города, и старались казаться незаметными, чтобы не создавать беспокойства уважаемым людям.       Он не успел сделать и двух шагов за городской стеной, когда какое-то шестое чувство заставило его остановиться. И очень вовремя, потому что блестящий клинок мелькнул у него прямо перед носом, вынудив резко отшатнуться назад.       Две чёрные тени отделились от стены и направили на командующего Западной Ограды смертоносные мечи. А у него даже не было с собой пистолета. Ведь кто же идёт с пистолетом на приём к его величеству и его благородной супруге?..       Ван Чжи чертыхнулся сквозь зубы и, быстро оглядевшись по сторонам, понял, что отступать ему некуда. Оставалось надеяться на стражников Восточных ворот, но на воротах было тихо и безлюдно, и никто не поспешил к нему на выручку при виде напавших на него убийц в чёрных масках.       Один из убийц уже занёс меч, чтобы ударить его, и Ван Чжи пришлось, защищаясь, ухватиться рукой за острый клинок. Ладонь пронзила резкая боль, и он почувствовал, как заструилась кровь из глубокого разреза.       Уклонившись от второго меча, Ван Чжи здоровой рукой отцепил от пояса веер и выставил его навстречу грозному оружию убийцы. Бандит усмехнулся, рассчитывая легко перерубить эту никудышную защиту, но меч неожиданно соскользнул со зловещим звоном, заставив нападавшего с удивлением сделать шаг назад.       Этот веер, состоявший из прочных металлических пластин, соединённых плотным шёлком, два дня назад принесла от оружейника Сянь Чжень. Цзя Куй взялся всерьёз тренировать её навыки защиты, и девушка обзавелась двумя боевыми веерами, один из которых подарила Ван Чжи с пожеланием никогда не использовать по двойному назначению. Вряд ли она могла предположить, что воспользоваться им придётся так скоро.       Ван Чжи снова уклонился от летящего ему в плечо клинка, блокировал удар меча сначала справа, затем слева, ухитрился, сам не зная, как, распороть острой гранью веера руку противника и, воспользовавшись минутным замешательством врагов, скользнул в ворота, где по-прежнему не наблюдалось никого, похожего на дворцовую стражу. Цзя Куй всегда говорил, что нет ничего позорного в побеге, когда силы соперников не равны, и любое бегство можно расценить как стратегический манёвр, который приведёт к победе. Зря он всё-таки не учился у телохранителя боевым искусствам…       Поборов растерянность, вызванную неожиданным отпором со стороны «этого чёртова евнуха», убийцы немного нерешительно вошли в ворота и огляделись по сторонам.       — Куда же он делся? Только что был тут!.. — грубым шёпотом спросил первый убийца своего напарника.       Второй убийца, грязно ругаясь и пытаясь на ходу перетянуть обрывком пояса кровоточащую руку, раздражённо буркнул:       — Говорил же я тебе, идиот, что не стоит с ним связываться! Сквозь землю провалился… Не представляю, как искать его в этих лабиринтах…       — Нужно найти. Иначе хозяин нас искромсает на куски и заставит год на него бесплатно работать.       Убийцы сунулись в один узкий переулок, потом в другой, но везде было тихо и темно. Ночной дворец не хотел давать чужакам никаких намёков, куда мог скрыться Ван Чжи.       — Заблудимся ведь, будь оно всё проклято!       — Хорошо, хоть стражи нет на воротах. Но скоро она вернётся… Пошли лучше отсюда, братец. Как ни люблю я денежки моего босса, своя шкура дороже…              Ван Чжи не знал, будут ли убийцы преследовать его в закоулках, примыкающих к Восточным воротам, но на всякий случай запутал следы, несколько раз свернув в боковые переходы. Когда он остановился у стены роскошного павильона где-то недалеко от выхода на площадь Фэнсянь, вокруг царили покой и безмолвие, и гулкие удары сердца казались единственными звуками, нарушающими ночную тишину. Ни шагов преследователей по мощёной дорожке, ни лязга оружия…       Ван Чжи прислонился спиной к холодной стене павильона и невольно поднял глаза к небесам. Он уже почти начинал верить, что где-то там святая Гуаньинь действительно заботится о тех, кто служит правому делу и своей стране. ***       Суй Чжоу, почти отчаявшись отыскать хоть какие-то ниточки, ведущие к убийце евнуха из дворца, всё же не поленился ещё раз пройтись по переулкам в районе Железного рынка. Там время от времени появлялись новые лица, и кто-то из них мог что-то видеть, что-то припомнить…       После долгих бесплодных поисков ему наконец улыбнулась удача.       Бродяга, выпрашивавший милостыню прямо напротив рынка, после долгих уговоров и клятв, что его не загребут в тюрьму Северного Двора, рассказал байху о том, что видел человека, по описанию похожего на евнуха Бин Цзяна, поздним вечером того дня, когда тот ушёл из дворца и не вернулся. Если верить этому не очень надёжному свидетелю, Бин Цзян шёл из центра города в сторону рынка, и следом за ним тенью следовал мужчина в широкополой шляпе, сам стараясь оставаться незаметным, будто вёл слежку.       Бродяга сообщил, что видел, как служащий дворца отдал какие-то вещи лохматому бандиту У Чжуляну, которого знают все в этой части города, и получил за это деньги. Следивший за ним человек дождался, когда евнух останется один, подошёл к нему, обменялся каким-то тайным приветствием, и дальше они направились к рынку уже вдвоём. Больше пропавшего слугу этот бродяга не видел, но встречал пару раз его загадочного спутника. И всегда, независимо от времени суток, его лицо скрывала та самая шляпа.       Суй Чжоу всем своим профессиональным чутьём понял, что нашёл свою цель. Он хотел было разыскать и допросить с пристрастием У Чжуляна, но добрые люди на рынке рассказали ему, что Западная Ограда давно его опередила, арестовав всю банду, включая главаря.       Оставалось только отыскать таинственного незнакомца в шляпе, но здесь байху Северного Двора столкнулся с неожиданным препятствием.       Многие люди по секрету признавались, что видели его в окрестностях Железного рынка. Или не его, а кого-то ещё в такой же шляпе. Не было никаких примет и описания внешности, кроме того, что мужчина был высоким и сильным и производил впечатление опасного типа, с которым лучше лишний раз не связываться. Если именно он убил евнуха Бина — возможно, ради денег, полученных от разбойника за украденные драгоценности — найти этого человека, если он снимет свою приметную шляпу, будет практически невозможно.       Суй Чжоу, не успев порадоваться долгожданному сдвигу в расследовании, снова приуныл. Можно, конечно, устроить на рынке засаду и хватать всех крепких мужчин в широкополых шляпах, но как доказать, что кто-то из них — кто-то совершенно конкретный — встретился под покровом ночи с Бин Цзяном и всадил ему в спину кинжал, чтобы обобрать до нитки. Почему он следил за ним? Были ли они знакомы, на что указывал рассказ бродяги, якобы видевшего, как они обменялись какими-то знаками в качестве приветствия?..       Устав ломать голову над этими вопросами в одиночку, Суй Чжоу уже был готов презреть профессиональную гордость и отправиться к Ван Чжи, чтобы обменяться последними новостями по делу. Но ему снова не повезло, потому что командующий Западной Ограды несколько часов назад ушёл во дворец, и никому не было известно, когда следует ждать его обратно.       Знакомый силуэт Цзя Куя, мелькнувший под тусклым фонарём у ворот Западной Ограды, навёл Суй Чжоу на мысль о том, что опознать подозреваемого по широкополой шляпе — это то же самое, что отыскать чёрную кошку в темноте только по цвету её шерсти. Помнится, Цзя Куй на задании тоже любил нахлобучить такой головной убор, но Суй Чжоу скорее подозревал бы в сомнительных делах кого-то из собственных коллег, чем этого безупречного стража.       Осознав, что долгожданный успех оказался не более, чем миражом, Суй Чжоу плюнул на человека в шляпе, решил завтра с утра продолжить опрашивать бродяг и торговцев на рынке в поисках возможных новых улик, и направился в Северный Двор. ***       Ван Чжи без сил прислонился к холодной стене дворцового павильона. Никаких намёков на стражу так и не обнаружилось, и он как-то отстранённо подумал, что давно пора навести с этим порядок. Не дело это, что прямо под носом у его величества можно убивать и грабить, а стража так и не появится. Конечно, он не кричал «караул», но всё же есть такие понятия, как контроль доступа на охраняемую территорию…       Ван Чжи посмотрел на свою ладонь, разрезанную острым клинком, и почувствовал головокружение. Вот только в обморок сползти не хватало!.. — сердито подумал он, усилием воли заставил себя отстраниться от стены и сделать пару шагов в сторону дворца.       Ну, а дальше-то куда?.. Если стражи нет, значит, кто-то из руководства стражи позаботился о её отсутствии. Идти к благородной супруге императора — тоже не вариант. Мало того, что расстроится, увидев его в таком состоянии, так ещё может оказаться в опасности, если дворцовые убийцы будут пытаться завершить своё подлое дело. А Ван Чжи был готов скорее десять раз погибнуть, чем поставить в малейшую опасность уютный мир своей повелительницы. Что ему остаётся?.. Он постарался потуже затянуть ладонь шёлковым платком, который сразу же пропитался кровью. Вот если бы знать, где здесь дежурит подразделение Суй Чжоу. Если, конечно, сегодня его смена.       За углом послышался лёгкий шум и топот сапог. Кого ещё может нести — друзей или врагов? — подумал Ван Чжи и приготовился на всякий случай к обороне, сжав здоровой ладонью боевой веер на поясе.       Из-за поворота размеренным шагом вышел его величество Чжу Цзяньшень в сопровождении евнуха-слуги, тащившего бамбуковый фонарь. Поздновато государь заканчивает дела…       Ван Чжи, приняв окончательное решение, вышел на дорожку навстречу императору и приготовился упасть перед ним на колени, но император заметил его раньше. Не успел Ван Чжи распластаться у ног повелителя Поднебесной, как тот, отодвинув с дороги сопровождавшего его евнуха, почти бегом направился к командующему Западной Ограды.       — Ван Чжи! Что случилось?..       Ван Чжи всё же опустился перед императором на колени, потому что сил устоять не осталось.       — Ваше величество, ваш недостойный слуга просит вашей защиты.       До кабинета императора, в котором он привык принимать министров и самого Ван Чжи, было буквально два шага.       Чжу Цзяньшень окинул Ван Чжи встревоженным взглядом, и от него не укрылась его бледность и кровь, пропитавшая намотанный на левую ладонь изящный платок.       — Ван Чжи… — будто сквозь туман долетел до него голос императора. — Вставай… Я тебя защищу.       Чжу Цзяньшень, надо отдать ему должное, в первую очередь подумал не о собственной безопасности и возможных её угрозах, а о том, как помочь попавшему в передрягу соратнику. Он подозвал на помощь евнуха с фонарем и протянул руку Ван Чжи.       — Что с тобой случилось?.. Нет, потом объяснишь! — перебил сам себя Чжу Цзяньшень. — Пойдём в кабинет. Фуюнь, принеси немедленно воды, спирта… и что там ещё нужно…       Слуга мгновенно растворился в ночи, оставив свой фонарь императору.       Ван Чжи в сопровождении государя прошёл в роскошный кабинет, в котором они столько раз обсуждали планы и строили стратегии.       — Сядь, — велел Чжу Цзяньшень.       — Ваше величество, я не смею.       Разумеется, сидеть, когда император стоит, непозволительно даже его матушке-императрице и первому министру.       — А я говорю, сядь, — настоял император, усаживая Ван Чжи на роскошную, как и всё в этом кабинете, бархатную банкетку. — К чёрту церемонии! Покажи, что у тебя с рукой.       Ван Чжи показал глубокий разрез на ладони, и Чжу Цзяньшень сразу понял, каким оружием он оставлен.       — Отбивал меч голыми руками?       Ван Чжи кивнул.       — И это произошло прямо во дворце?       — На выходе из Восточных ворот. И как назло, никакой стражи, хотя её должен быть там целый полк, — с досадой пояснил командующий Западной Ограды.       Чжу Цзяньшень озадаченно нахмурился. Если бы Ван Чжи не отбился, с кем бы теперь оставался его императорское величество?.. Об этом ему даже думать не хотелось. Определённо, утро начнётся с беспрецедентного нагоняя дворцовой страже.       — Полнейшее безобразие, что моего соратника пытаются убить прямо у меня под носом, и никому до этого нет дела, — возмутился он. — Слава небу, ты спасся!       Он взял у подоспевшего слуги флакон спирта и блюдо с водой и, вспомнив все ненужные, как ему раньше казалось, навыки, которым учат принцев, перетянул ладонь евнуха своим собственным платком, расшитым драконами.       — Вот так, — одобрительно заметил коронованный лекарь, осмотрев результат.       — Благодарю вас, ваше величество, и прошу простить мою непозволительную дерзость… — Ван Чжи сделал попытку опуститься на колени, но император его удержал.       — Сиди. Сегодня никаких церемоний. Сейчас сделаю чаю.       — Ваше величество…       Ван Чжи с трудом верил, что это происходит с ним наяву.       — Мне тоже не помешает, — немного успокоившись за судьбу своего верного слуги, император усмехнулся и, заварив чай, присел на краешек массивного стола рядом с банкеткой, где сидел Ван Чжи. Усаживаться на трон ему показалось слишком пафосным.       — Знаешь, кто стоит за всем этим? — спросил он, разливая чай и протягивая одну пиалу Ван Чжи. Тот принял её здоровой рукой и поклонился.       — Благодарю ваше величество за чай. — Аромат свежего лунцзина, недавно ставшего фаворитом императорской семьи, понемногу возвращал Ван Чжи силы. — Думаю, что догадываюсь, у кого могло хватить дерзости совершить такое наглое покушение.       — Расскажешь мне?       Отказать императору было невозможно, хотя Ван Чжи предпочёл бы излагать уже проверенные и подкреплённые безупречными доказательствами факты.       — Это связано с делом, которое я расследую. С убийством дворцового евнуха и похищением печати. Да, эти дела взаимосвязаны. Там всплыли странные и неожиданные обстоятельства. Вашему величеству что-нибудь известно про Белый Лотос?       Император заинтересованно посмотрел на Ван Чжи, почти забыв, что это не обычное совещание по поводу очередного расследования Западной Ограды.       — Это секта противников режима, возникшая ещё в эпоху Тан. Последние сведения о ней относятся к правлению основателя нашей династии Чжу Юаньчжана. Тогда эти разбойники помогли свергнуть предыдущее монгольское правление. Почему ты спросил?       — Потому что они, похоже, готовят заговор. Здесь, в столице, — почти уже не сомневаясь в выводах, сообщил Ван Чжи. — Не успел я копнуть чуть глубже и связать преступления во дворце с этой тайной организацией, как получил мечи перед носом. Я бы, наверное, не отбился, если бы не этот веер, — он кивнул на висевший у пояса японский веер с секретом. — Даже далёкий от боевых искусств Ван Чжи с ним управился…       Император одобрительно кивнул, радуясь, что евнух не растерялся и смог защитить себя, несмотря на превосходящие силы противника.       — Ты молодец, что смог отбиться от убийц, — похвалил император. — Но что ты думаешь делать дальше?       — Ещё немного понаблюдать за заговорщиками, ваше величество, — раскрыл свои замыслы Ван Чжи, которому поддержка императора и чашка освежающего чая вернули оптимизм и способность строить коварные планы. — Выяснить окончательно их состав, цели и методы. Получить доказательства преступных намерений. Тогда можно будет их схватить, не раньше. Иначе только взбаламутим реку, а крупная рыба заляжет на дно.       Император согласно кивнул.       — Мне удалось внедрить агента в круги, связанные с этими «лотосами», так что, не думаю, что мы пропустим что-то интересное.       — Согласен, — снова кивнул Чжу Цзяньшень. — Полагаюсь на тебя в этом вопросе.       Ван Чжи почтительно поклонился. Их странный ночной разговор всё больше напоминал обычное совещание.       — Но я имею в виду, что ты собираешься делать дальше сегодня вечером? — оторвал его от глобальных стратегий император, почти не скрывая своей тревоги. — Возвращаться среди ночи в Западную Ограду может быть небезопасно, а мне совсем не хочется подвергать тебя риску, мой отважный Ван Чжи. Останешься во дворце?       — Ваше величество, я предпочитаю быть благоразумным Ван Чжи, так как могу ещё послужить вам. Дворец не кажется мне сейчас надёжным убежищем. Моё расследование пока в самом начале, и я не готов назвать имя человека при дворе, который помогает заговорщикам…       — Что же нам делать? — император непринуждённо объединил интересы Ван Чжи со своими собственными интересами. — Тебе определённо надо отдохнуть спокойно и прийти в себя. А я даже не могу гарантировать твою безопасность в императорском дворце. Полнейшее безобразие. Что же моя стража?..       Упоминание о страже подсказало Ван Чжи интересную идею.       — Кажется, я знаю одно безупречно безопасное место, ваше величество.       — Да? Где?       — Это императорская тюрьма.       — Хочешь сказать, что провести эту ночь в тюрьме тебе безопаснее всего? — понял, но не одобрил государь.       — Так точно, ваше величество, — усталые глаза Ван Чжи осветила хитрая улыбка. — Если, конечно, сторожить меня будет байху Суй Чжоу из Императорской Стражи.       — Я добуду тебе Суй Чжоу, — решительно заявил император и прошёлся по кабинету, разминая ноги. — Но ты уверен? Там могут быть сквозняки и крысы…       — Когда я гостил там в прошлый раз, сквозняков не было. А крыс гораздо больше в коридорах дворца, ваше величество.       Император понимающе кивнул.       — Хорошо, в тюрьму — значит в тюрьму. Чего не сделаешь ради безопасности верного слуги…       — Благодарю вас, ваше величество.       Император обменялся взглядом с командующим и устало усмехнулся. …       Суй Чжоу уже собирался сдавать смену своему напарнику, когда дворцовый служащий принёс срочный вызов к императору. Байху Императорской Стражи слегка встревожился. Не за себя — он не видел повода упрекнуть его в чём-то, но такие вызовы были достаточно редки. Обычно его величество предпочитал иметь дело с его начальством.       Суй Чжоу последовал за провожатым и вскоре оказался в кабинете, где государь обычно принимал чиновников и приближённых вельмож. Его величество мерил шагами кабинет, будучи явно встревожен. У бархатной банкетки спиной к вошедшим стоял Ван Чжи. Было похоже, что они что-то обсуждали, но приход новых лиц прервал дискуссию.       Сопровождавший Суй Чжоу евнух незаметно удалился.       — Ваше величество!..       Байху Суй опустился на колени, выражая почтение. Он успел заметить, как бледен повернувшийся к нему командующий Западной Ограды, и какая тревога плескалась во взгляде императора.       — Встань, Суй Чжоу. У меня есть для тебя поручение.       Суй Чжоу встал, попытался перехватить взгляд Ван Чжи, но безуспешно. Тот демонстративно разглядывал роскошный светильник позади императорского трона.       — Я знаю тебя как верного и надёжного офицера. Не задавай вопросов и делай в точности, как я велю.       — Слушаюсь, ваше величество.       Такое начало не предвещало вообще-то ничего хорошего.       — Препроводи командующего Западной Ограды Ван Чжи в императорскую тюрьму и охраняй его этой ночью лично. Ни на мгновение не отвлекаясь. Завтра с утра после восьмой стражи доставишь его сюда, в целости и сохранности.       Ван Чжи стоял, делая вид, что его это не касается.       — Это арест? — не удержался от вопроса Суй Чжоу, минуту назад обещавший не задавать вопросов.       Император неодобрительно покачал головой, и байху понял свою ошибку.       — Виноват, ваше величество. Разрешите исполнять?       — Исполняй. И запомни: в целости и сохранности. Отвечаешь за него головой.       Суй Чжоу склонился перед государем, выражая готовность следовать указаниям.       — Ступайте.       Ван Чжи тоже склонился перед его величеством, и Суй Чжоу вынужден был признать, что так и не понял значение долгого взгляда, которым они обменялись на прощание.       — Ван Чжи!.. — почти остановил его император, но покачал головой, видимо передумав, и махнул рукой. — Ладно, иди. Я полагаюсь на Суй Чжоу. Выспись там как следует.       — Слушаюсь, ваше величество.       Ван Чжи поклонился и вышел следом за недоумевающим Суй Чжоу.              Какое-то время арестант и стражник шли молча. Потом Суй Чжоу не вытерпел неизвестности и замедлил шаг, призывая своего спутника к объяснению.       — И что всё это значит, командующий Ван? Я должен доставить вас в тюрьму?..       — Совершенно верно, — кивнул Ван Чжи, сохраняя полную невозмутимость. — Кажется, с прошлого раза за мной осталась камера с удобной лежанкой и письменным столом.       — Если надо, освободим, — буркнул Суй Чжоу, окончательно сбитый с толку. — И если ещё что-то надо… Командующий, вы только скажите…       Ван Чжи оценил этот дружеский жест и благодарно кивнул, потом покачал головой и сделал знак не задерживаться на дороге.       — Пойдёмте, байху Суй. Там всё объясню.       Суй Чжоу последовал за арестантом, чувствуя себя крайне неуютно от этой миссии, порученной ему государем. Он не понимал, что всё это значит, но опасался, что Ван Чжи ждут серьёзные неприятности. Мог ли он выручить друга в этой ситуации или ему следовало беспрекословно подчиниться императорской воле?..       Ван Чжи и не подозревал, какие мучительные сомнения терзают душу офицера Императорской Стражи на пути в тюремный корпус. Его больше озадачивал вопрос, кто распорядился убрать охрану с Восточных ворот, и замешан ли в этом начальник Северного Двора, которому подчинялась дворцовая стража. Или кто-то другой, ещё более влиятельный, принял меры, чтобы облегчить задачу убийцам?..       Пройдя ещё пару переулков, Суй Чжоу снова придержал шаг.       — Отсюда до Западных дворцовых ворот три минуты быстрым шагом, — тихо проговорил он, кивнув в сторону уходившего влево узкого прохода. — Фонари почти не светят. Я отвернусь и сделаю вид, что меня отвлёк какой-нибудь шум…       — Вы с ума сошли, Суй Чжоу. — Арестант с изумлением повернулся к своему конвоиру. В его глазах мелькнуло что-то похожее на благодарность, но сейчас был не тот случай, чтобы принимать от байху Северного Двора дружескую услугу. — Даже если бы мне действительно потребовалось сбежать, я не стал бы так подставлять вас. Не делайте глупостей. Считайте, что я этого не слышал.       Суй Чжоу кивнул, стараясь не выдать своего замешательства, и дальнейший путь по коридорам власти они проделали молча.              Оказавшись в императорской тюрьме, Суй Чжоу подозвал Сюэ Лина, который как раз проверял здесь посты, заступив в свою смену, и велел приготовить камеру.       — Ну, ту самую камеру… Ну ты, братец, понял…       Сюэ Лин поклонился Ван Чжи, как кланяется хозяин лавки постоянному клиенту, и отправился выполнять указания начальника.       Через пару минут стол был восстановлен на своем месте, лежанка снабжена подушкой и одеялом, а на маленьком столике, явно не предназначенном для таких интерьеров, водрузился чайник с горячим чаем.       — Отлично! — в один голос одобрили арестант и стражник.       — Прошу вас, байху Суй, составьте мне компанию за чаем, — гостеприимно пригласил Ван Чжи.       — Вы делаете мне честь, командующий, — не остался в долгу офицер стражи. — Сюэ Лин! Проследи, чтобы больше никого здесь не было и за всю ночь ни одна мышь…       — Понял, старший братец. Всё сделаю.       В отличие от Суй Чжоу, у его помощника не возникало сложностей с восприятием распоряжений начальства.       Суй Чжоу зашёл в камеру и уселся на стул напротив заключённого.       — Ну и что всё это значит? — он окинул встревоженным взглядом Ван Чжи, без сил откинувшегося на спинку кресла, заметил перетянутую платком ладонь и встревожился ещё больше. — Командующий, что случилось? Вы притащили меня в эти казематы, чтобы спокойно поговорить… Располагайте мной.       — Вы всё правильно поняли, — усмехнулся Ван Чжи. — Я притащил вас в эти казематы, чтобы поговорить. И просил у его величества вашей защиты. Не доверяю больше никому во дворце и думаю, что сейчас в этой камере самое безопасное для меня место.       Суй Чжоу прищурил внимательные глаза, понимая, что дело принимает серьёзный оборот. Во что ещё влип командующий Западной Ограды?       — Можете быть во мне уверены, — заявил он, признавая, что готов рискнуть для Ван Чжи намного большим, чем мог бы для собственного начальника.       — Знаю. Именно поэтому мы сейчас здесь сидим, — Ван Чжи потянулся к чайнику и невольно поморщился, задев раненую ладонь. Суй Чжоу заметил это.       — Позвольте мне. На правах хозяина гостиницы.       Стражник и арестант, обменявшись взглядами, оба усмехнулись.       — Благодарю за любезность.       — Что у вас с рукой? — не сдержал любопытства Суй Чжоу. Он обратил внимание на повязку с императорскими драконами.       — Неосторожность при обращении с оружием, — Ван Чжи хитро прищурился, догадавшись, что Суй Чжоу заметил эту символику. — Пришлось ухватиться за меч голой ладонью. Видите, к чему приводит незнание базовых правил боевых искусств…       — А если серьёзно? — Суй Чжоу был не на шутку озадачен.       — Если серьёзно, то я, похоже, раскопал большое осиное гнездо. — Ван Чжи выпил свой чай и с сомнением посмотрел в честные и бесстрашные глаза собеседника. — Не уверен, что имею право втягивать вас в это.       — Но раз уж мы оба здесь…       — Белый Лотос. Вам что-нибудь говорит это название?       — Секта заговорщиков и борцов с государственной властью, — кивнул Суй Чжоу. — Начиная с империи Тан многие заговорщики, противники режима и просто бандиты используют этот символ, прикрывая его псевдорелигиозной аурой.       — Верно. Похоже, такие есть и сейчас. Здесь, в Пекине. И их цель — без всякой религии и ауры — не свержение власти как таковой, а свержение нашего императора Чэнхуа.       — Как вы узнали?       — Простите, байху Суй, этого я не могу сказать даже вам.       Суй Чжоу понимающе кивнул. Да, он бы тоже не стал выдавать своих тайных информаторов.       — Насколько велика от них опасность?       — Пока сам до конца не понял, — честно признал Ван Чжи. — Но обнаружив, что я начал собирать о них сведения и кое-что накопал, эти «лотосы» сразу постарались от меня избавиться. Очень дерзко и нахально, прямо на выходе из дворца. Это покушение так отличалось по исполнению от всего, с чем я имел дело раньше, что я сразу понял, чьих рук это дело. И у них есть поддержка во дворце. Пока ещё не выяснил, кто именно, но кто-то из придворных или приближённых ко двору чиновников оказывает им содействие. Моя задача — вычислить этого человека до того, как заговорщики перейдут к решительным действиям.       Суй Чжоу озадаченно посмотрел на собеседника. Если это так — а у него не было оснований сомневаться в словах Ван Чжи — значит, им предстоят непростые дни.       — Пришлось рассказать его величеству, без подробностей. В результате мы решили, что если во дворце могут скрываться убийцы или их пособники, то безопаснее места, чем императорская тюрьма, точно не найти. Мне ведь ещё предстоит расследовать контрабанду…       — Контрабанду?       Ван Чжи уловил в глазах Суй Чжоу лёгкое недоумение. Расследование контрабанды относилось скорее к ведению Императорской Стражи, но ведь сам государь повелел ему подключиться к этому делу.       — Да, байху Суй. В Нанкине. Прямо под носом Императорской Стражи кто-то тащит соль в Японию и Чосон. Причём в промышленных масштабах. Его величество хочет разобраться.       — Это понятно, — кивнул Суй Чжоу. — Не удивлюсь, если стража в Нанкине сама по уши во взятках… Но что будем делать с заговорщиками?       — Пока — наблюдать и анализировать. Прежде чем производить аресты, нужно выяснить их конкретные намерения, а также понять, кто за всем этим стоит. Это целая сеть, и её центр, определённо, где-то здесь, в Запретном Городе. У меня есть свои агенты. Я буду держать вас в курсе. — Ван Чжи устало вздохнул и прикрыл глаза. — А сейчас, если не возражаете, его величество велел мне выспаться к завтрашнему утру.       Суй Чжоу помог арестанту расстелить тюремную постель и, немного поколебавшись, сказал:       — Спасибо, что доверились мне, Ван Чжи. Можете рассчитывать на мою поддержку. Я сохраню ваши тайны и приду по первому зову, если потребуется.       — Я в вас не сомневался, — заявил Ван Чжи, укладываясь спать. — Можете занять соседнюю камеру и тоже вздремнуть. Не думаю, что нам что-то может угрожать в императорской тюрьме.       — Я лучше подремлю в кресле, так надёжнее. Всё же, отвечаю за вас головой перед его величеством.       — И ещё… Если вдруг со мной что-то случится — вся информация у Цзя Куя.       — Я понял. Ничего с вами не случится. Спите.       Суй Чжоу укрыл начальника Западной Ограды одеялом, а сам устроился с чайником в кресле, рассчитывая не задремать до утра. Впрочем, если хорошо обдумать всё, что сказал ему Ван Чжи, дремать ему не придётся. * Бай лянь — «белый лотос» по-китайски.